Мои воспоминания

Первое впечатление – да я ведь всё это уже читала. Хотя точно знаю, что нет. Раньше мне воспоминания Ильи Львовича не попадались. Потом поняла, что во многих книгах о Льве Толстом они цитировались – обильно и с удовольствием, оттого теперь читаешь и почти всё узнаешь. И про анковский пирог, и «архитектор виноват», и прочие семейные анекдоты.И как не понять исследователей, разобравших на цитаты «Мои воспоминания»: третий из детей великого Льва с таким теплом пишет о своем отце, выбирает такие интересные и забавные эпизоды, характеризующие и Толстого, и всю семью, и атмосферу Ясной Поляны.И вообще – талантливо, замечательно пишет. Недаром сам отец считал его самым литературно одаренным из всех своих детей (Илья Львович писал под псевдонимом Илья Дубровский).Вместе с тем, если в мемуарах мы видим наивного мальчика Илюшу, то автор Илья Львович – зрелый, мудрый человек, и его записки не комплиментарны и сентиментальны, а вполне рассудительны. Он вспоминает детство с любовью и ностальгией, однако не умиляется, а анализирует.«За всю мою жизнь меня отец ни разу не приласкал. Это не значит, что он меня не любил».«По своему рождению, по воспитанию и по манерам отец был настоящий аристократ. Несмотря на его рабочую блузу, которую он неизменно носил, несмотря на его полное пренебрежение ко всем предрассудкам барства, он барином был, и барином он остался до самого конца своих дней.Под словом «барство» я разумею известную утонченность манер, внешнюю опрятность и в особенности тонкое понимание чувства чести».Еще запомнилось: наряду с родными и домочадцами Илья подробно описывает домашнюю прислугу. Няни, конюх, охотник. Повар, мастерство которого поддерживало здоровье отца.Илья Львович показал не только «домашнего» Льва, но и домашнее же его окружение – всех этих невидимок, «домовых эльфов», которые преданно служили семье, благодаря труду которых великий Лев мог сосредоточиться на творчестве.

Что сильней, чем смерть и рок, – сладкий анковский пирог»Л.Н.ТолстойИздательский дом «XXI век-Согласие», в начале 2000-х активно издававший интересные книги, и с тех пор окончательно прекративший существование, издал «Мои воспоминания» Ильи Львовича Толстого, сына великого писателя. Серия «Библиотека русской культуры», удобный малый формат, приятная во всех отношениях обложка.С.А. Толстая из семьи своих родителей, выйдя замуж за Льва Толстого привнесла в новый дом рецепт анковского пирога, который очень полюбили все. Пирог стали готовить в Ясной Поляне очень часто, и он стал символом благополучия, уюта, достатка и традиции. Простой лимонный пирог, название его связано с именем домашнего врача семьи Берс Николая Богдановича Анке.Л.Н. Толстой удивителен, помимо всего прочего, тем что у него чуть ли не у единственного произошел обратный процесс идеализации. Не от юношеских возвышенных идеалов, максимализма и отрицания к взрослению и обращению к материальной жизни (ради детей и их будущего). Как произошло и происходит с миллионами обычных людей. Не от идеализма к анковскому пирогу, а наоборот. От приобретенного в средних летах материального достатка, поисков практической выгоды в жизни среднего русского помещика (самарские земли, конозаводчество и продажи), от анковского пирога к идеализму, отрицанию господствующей религии, священного писания, власти и государства. Отрицал великий русский писатель, властитель дум все скрепы страшной человеческой природы и призывал к непротивлению злу…В конце концов ушел он от анковского пирога и умер на железнодорожной станции Астапово в 1910 году. Все, что случилось с Толстым настолько уникально для человеческой природы и противоестественно, что потрясло русское общество. Произошло это незадолго до мировой войны, революции, кровавой гражданской войны в России. Понимал ли Лев Толстой, что делает? Кажется, понимал…Композиция почти каждой судьбы из семьи Толстых, так или иначе, организовалась возле судьбы и наследия Льва Николаевича. Илья Львович в «Моих воспоминаниях», написал очень добрую, благожелательную рецензию на жизнь своего отца.А все что касается пути от анковского пирога подумалось мне, когда я читал воспоминания…Жизнь самого Ильи Львовича, человека легкого, оптимистичного и энергичного, раскрыта в воспоминаниях от детства в солнечной Ясной Поляне до смерти отца. Хотя после Астапово Илья Львович прожил еще много лет, уехал из революционной России за границу. В США даже снимался в кино в роли своего отца. А по ночам, иногда, да снился ведь ему маменькин анковский пирог…

Илья Толстой. Воспоминания.Какие молодцы дети Толстых, почти все оставили после себя воспоминания или дневники. И вот – книга Ильи Львовича. Еще одна точка зрения на все, происходившее в Ясной Поляне и прочих местах обитания семейства. Прежде всего, это воспоминания о счастливом детстве. Об отце, который в те времена со своими старшими детьми еще был вполне обычный веселый отец, рассказывал им сказки, бегал наперегонки, играл в страшные и смешные игры, ездил верхом, ходил по грибы, купался вместе с детьми в реке. Все эти семейные традиции – особенный пирог на именины, катание на коньках зимой, поездки на пикники, воспоминание о рождественской елке, блестящей огнями, о подарках, для которых у детей были отдельные столики…. Отдельное спасибо этим воспоминаниям за образ Тани – Татьяны Берс (Кузминской), сестры Софьи Андреевны. Так живо, смешно и здорово она тут описана, что я решила обязательно еще и ее воспоминания читать, хотя мне уже казалось, что хватит, довольно, надоели мне Толстые. И как хорошо, что начала читать! Воспоминания Татьяны Кузминской просто замечательные, не оторваться от них!Впрочем, сейчас не о ней. А о нем.Что сразу подкупает в воспоминаниях Ильи Львовича, – они очень добрые. И что нравится лично мне, – то, что Илья однозначно на стороне матери. Не обвиняет ее в том, что она тиранила и мучила бедного великого старца. И вот этот взгляд сына на отношения родителей – он, мне кажется, лучше всего объясняет то, что происходило. Без злости, без каких-то личных или корыстных интересов. Ему всех их искренне жаль. Про Софью Андреевну в воспоминаниях сына написано много подробностей, и ее становится особенно жалко. Причиной ее безумия в последние годы семейной жизни Илья Львович как раз и называет духовный переворот отца и внедрение в семью третьего лица – Черткова, который вносил смуту, устраивал заговоры и больше всего мечтал о том, как бы после смерти Толстого заполучить права на ВСЕ его рукописи. Чертков читал и хранил у себя все или почти все дневники Толстого, где, в числе прочего, было написано много гадкого и интимного о Софье Андреевне. Представляю, как ей было неприятно, что этот совершенно посторонний тип, запросто входящий к ним домой, не только читает дневники об интимной и личной жизни ее и мужа, но еще и публиковать их собирается. Она попросила мужа вычеркнуть все злые места из дневников, и Толстой делегировал эту просьбу Черткову. Тот послушно вычеркнул, НО! предварительно все сфотографировал для себя. А как же, чтобы ни одна строчка гениального писателя не пропала, даже если там всего-то написанные в сердцах злые слова о его жене… Каков? Вполне соответствует своей фамилии, в общем.А какую детективную историю с завещанием этот Чертков замутил, загонял бедного старичка, навязал ему все эти тайные переписки, встречи в лесу… Что самое интересное, Льва Толстого тяготило и огорчало такое навязанное ему поведение. Но он послушно сидел в лесу на пенечке, спрятавшись от жены, и переписывал в энный раз завещание. А свой актуальный дневник прятал от жены в голенище сапога… А жена по ночам обшаривала бумаги мужа в поисках этого самого завещания… А кто бы на ее месте не переживал? Всю жизнь посвятить мужу, детям, семье, дому, а потом приходит Чертков и хочет отнять ВСЕ и оставить ее и детей, и внуков Толстого без средств к существованию. Конечно, дети уже были взрослые, и могли сами работать и обеспечивать себя, и толстовцы осуждали то, что гонорары с «Войны и мира» и прочих сочинений графа будут идти наследникам на игру в карты, цыган, вино и прочее. Но, собственно, а почему бы и нет? Они ведь имеют право на наследство отца… В общем, закрутил граф историю со своим духовным переворотом… Что касается жизни самого Ильи Львовича. Он рано женился, «чистым», по терминологии Льва Толстого (то есть перед браком не познал «продажных» женщин или крестьянок, в отличие от отца, о чем отец устроил сыну допрос и радостно плакал). Со своей женой Соней Илья жил в имении неподалеку от Ясной Поляны, у них родилось семеро детей. Потом он бросил жену и детей, уехал в Америку, там женился вторично, читал лекции об отце и даже, кажется, снялся в неудачной голливудской экранизации «Воскресенья» в роли собственного отца, на которого в старости был очень похож. Жаль, что о себе и своей личной жизни он в воспоминаниях не пишет. Воспоминания у него кончаются вместе со смертью отца и матери, словно вместе с этим закончилось самое счастливое время и его собственной жизни…