Русалочка. Всеищущее кольцо

Посвящается Оливии Мэй, самой милой русалочке

* * *

Copyright © 2020 by Amanda Luzzader

© Н. Семенова, перевод, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Глава первая

Бринн не могла поверить своей удаче. Первый день второго полугодия в средней школе Кристал-уотер, и мало того, что у нее снова будет вести магию Винди Мейерс, так еще и самая лучшая подруга Бринн, Джейд Сэндс, оказалась с ней в одном классе. Бринн и Джейд стали лучшими подружками чуть ли не во младенчестве – еще когда носили подгузники и даже плавать-то не умели.

В первый день после каникул Бринн и Джейд удалось усесться в первом ряду, рядышком друг с другом.

– Это полугодие в средней школе станет лучшим за всю историю, – заявила Бринн подруге. – Я давно обожаю мисс Мейерс и ее уроки, но раньше почти никого не знала в классе. На этот раз все будет куда лучше.

– Точно! – взвизгнула Джейд. – Интересно, мы сможем поменять расписание так, чтобы ходить вместе на все уроки?

– Вряд ли, – отозвалась Бринн. – Но если бы я могла выбрать только один урок, на который можно ходить с тобой, точно взяла бы именно этот^[1]. Мой любимый школьный предмет, который ведет мой любимый учитель, и я сижу рядом с любимой подругой!

Русалочки мечтательно вздохнули, доставая из сумок тетради и ручки. И тут же из-за парты позади них послышался преувеличенно мечтательный, насмешливый вздох.

Там сидел Уильям Бич, русал, который учился с Бринн в одном классе на магии в прошлом полугодии. И Джейд и Бринн были знакомы с Уиллом и, хотя отношения у них складывались в разное время по-разному, ничего против него не имели. Но сейчас Уилл скрестил на груди руки и напустил на себя нахально-пренебрежительный вид.

– Я так понимаю, вы, подруженции, собираетесь все полугодие вздыхать по очереди и плести друг другу браслетики? – Он театрально закатил глаза.

– О! – возбужденно воскликнула Джейд. – Точно, браслетики!

– Да, отличная идея, Уилл! – хихикнула Бринн. – Спасибо!

– Бринн, дорогушечка, ты какого цвета хочешь? – с интонациями театральной актрисы проговорила Джейд.

– Решай сама, дорогушечка, – может, какого-нибудь такого, который подойдет к моим глазам? – подхватила Бринн. – А тебе какой цвет нравится?

– Для меня – серебряный с золотым, будь добра, дорогушечка!

Уилл снова возвел глаза к потолку, но девочки лишь рассмеялись, не обращая на него внимания.

Раздался звонок, и в класс вплыла мисс Винди Мейерс, добрая и внимательная учительница с желтыми волосами. Она помогала Бринн в начале года, когда той никак не давалась магия. Именно такой Бринн хотела стать, когда вырастет: умной, элегантной, способной к магии и всегда готовой помочь. На других уроках Бринн частенько витала в облаках, но на занятиях мисс Мейерс изо всех сил старалась этого не делать, потому что магия была слишком интересной.

Бринн и Джейд сложили руки на партах и не сводили взгляда с учительницы.

– Рада видеть здесь стольких моих учеников с первого полугодия, – сказала Винди.

Бринн показалось, что при этих словах Винди посмотрела прямо на нее, хотя, возможно, она и ошиблась.

Поскольку это был самый первый урок в полугодии, мисс Мейерс кратко рассказала о правилах занятий и тех заклинаниях, которые классу предстояло пройти. Джейд и Бринн поднимали руки и отвечали на вопросы учительницы.

– В прошлом полугодии мы затронули магические усилители – различные методы, к которым вы можете прибегать для усиления заклинания. Теперь мы разберем их подробнее.

Услыхав это, Джейд и Бринн еще сильнее выпрямили спины, хотя было уже почти некуда.

Мисс Мейерс продолжила:

– Мы узнаем, как доводить заклинания до совершенства, в особенности с помощью усилителя дружбы, а также усилителя пения. Будьте готовы к работе в паре, для того чтобы практиковать этот усилитель. В этом полугодии вообще будет много парной работы.

Бринн и Джейд покосились друг на друга, ухмыльнулись и кивнули. Уильям Бич фыркнул.

– И если вы до сих пор не завели себе друга на этом уроке, – продолжала Винди, – это может стать хорошей возможностью подружиться с кем-то.

«Нам с Джейд на этот счет можно не волноваться», – подумала Бринн.

Остаток урока пролетел быстро, и вскоре раздался звонок. Наступило оживление: ученики собирали вещи и болтали. Большинство ребят разговаривали с одним или несколькими друзьями, но Бринн заметила краешком глаза, что Уильям Бич остался сам по себе, ни с кем не общаясь. Никто в шутку не ткнул его в плечо и не сказал: «Увидимся за обедом!» Он ни с кем не заговорил, и никто не заговорил с ним. Бринн вспомнила, как однажды Джейд обмолвилась, что у Уилла мало друзей. А сейчас казалось, что, может, ему они и вовсе не нужны. Бринн стало интересно, так ли это, и если так, то почему.

– Раз дружба – усилитель магии, – рассуждала Джейд, – наверно, с лучшей подругой магия усилится еще сильнее, как думаешь?

– О, наверняка, – Бринн тут же забыла про Уилла. – Будет так весело! Мы станем лучшими напарниками.

– Знаешь, нам и правда стоит сплести друг другу браслетики, – предложила Джейд. – Может, это тоже поможет нашей магии.

– Да, дорогушечка! – отозвалась Бринн.

– Ох, боже ты мой, – буркнул Уилл, выметаясь прочь из класса.

Насчет лучших друзей и румагии Бринн не шутила. Она на самом деле надеялась, что это поможет. Они с Джейд были лучшими подругами столько, сколько себя помнили, и семья Джейд всегда жила на расстоянии короткого заплыва от дома Бринн. Подружки родились с разницей всего в день, так что их мамы лежали вместе в роддоме, а потом девочки вместе ходили в садик и на детские праздники – все это началось куда раньше, чем хоть одна из них узнала, что вообще означает иметь друга или быть другом кому-то. Родители фотографировали их, держащихся за руки, с похожими сосками в форме ракушек в маленьких ротиках.

Следующим уроком у Бринн шла математика с мисс Шелли Смит, а Джейд нужно было идти на пение, так что подруги поплыли в разные стороны.

– До скорой встречи, дорогушечка, – своим театральным голосом попрощалась Джейд.

Расставаясь, русалочки обменивались тягучими, манерными воздушными поцелуями, а потом, потеряв друг друга из виду, захихикали.

Бринн нашла кабинет математики, оглядела его и заняла единственное свободное место.

Доставая тетрадь и карандаш, она немного опешила: за партой впереди сидел Уильям. Он ухмыльнулся Бринн.

– Снова ты? – простонала девочка, плюхаясь на сиденье.

– Эй, я пришел первым, – запротестовал Уилл. – Начинает казаться, что ты преследуешь меня и норовишь сесть рядом на каждом уроке, – он хохотнул.

– Ничего подобного, – отрезала Бринн.

Незадолго до этого Уилл простил Бринн проигранное пари, которое они заключили, когда девочка использовала магический талисман Забытых земель на экзамене в конце полугодия. Тогда Бринн подумала, что со стороны Уилла это очень по-взрослому и по-доброму. Она так и не поняла, как получалось, что их взаимное дружелюбие куда-то делось, но каким-то образом это произошло – и очень быстро. Бринн не знала, что всего несколько недобрых слов или капелька невнимательности могут потопить дружбу раньше, чем ее паруса успеют поймать попутный ветер.

– Когда у нас общий урок с Джейд, мне хотя бы не приходится терпеть твои доставучие шуточки в одиночку, – резко добавила Бринн.

– А что с вами такое? – спросил Уилл.

– А что с нами? – Бринн смерила его взглядом.

– Вы – единственные, кто дружит только друг с другом и больше ни с кем.

– Это неправда, – теперь в голосе Бринн прозвучала нотка превосходства. – У нас есть и другие друзья. Но таких, как мы, называют лучшими друзьями. Возможно, тебе это просто недоступно, Уильям Бич.

Наверное, в сотый раз с начала школьного дня Уилл закатил глаза.

– Позволь мне объяснить, – неприятным голосом продолжила Бринн, – у тебя может быть сколько угодно друзей, но лучший друг – только один. И ты – всегда лучший друг для твоего лучшего друга.

– Она твоя лучшая подруга, потому что вы очень давно друга друга знаете и выросли по соседству. Лучшие друзья – это выдумка, которой пользуются, чтобы не быть милым со всеми остальными.

– Вообще-то, Уилл, Джейд – моя лучшая подруга, потому что она добрая, и умная, и веселая, и нам нравятся одни и те же вещи, и мы понимаем друг друга, – заявила Бринн, разглядывая чешуйки на своем плавнике, словно разговор ей наскучил. – И однажды она помогла мне спасти мою домашнюю черепашку. Она сделает для меня что угодно, а я – для нее.

Уилл снова начал было закатывать глаза, но передумал – стало лень.

– Ты просто завидуешь, – заключила Бринн, отворачиваясь от него, – потому что у тебя нет лучшего друга, а если бы и был – он бы не был таким замечательным, как моя подруга.

Ну вот опять. Бринн не понимала, как у нее с Уиллом доходило до таких холодных и ядовитых слов. Что произошло?

Затем она подумала: «Он все это начал – вот что произошло».

Уилл ничего не сказал ей в ответ. Да и что он мог ответить? Он просто фыркнул, как частенько делал, и повернулся лицом к доске. Бринн еще чуть-чуть посмотрела на него и не сомневалась, что видела мелькнувшую на его лице боль. Не перестаралась ли она? Или он это заслужил? Бринн не знала, с кем дружит Уилл и есть ли у него вообще хоть один друг.

Когда мисс Мейерс объявила, что они должны выбрать себе партнера из одноклассников, чтобы поэкспериментировать с магическим усилителем дружбы, это показалось классной идеей. Но потом Бринн заметила, что Уиллу некому «дать пять» или подмигнуть. Бринн подумала, что объявление учительницы стало плохой новостью для таких, как Уилл, у кого нет друзей среди одноклассников. А вдруг у него и во всей школе друзей нет? Может, поэтому он такой колючий и насмешливый с Джейд и Бринн?

Если так, решила Бринн, то она ничего с этим поделать не может. Они с Джейд – лучшие из лучших подруг. И тут ничего не попишешь.

«Вместо того чтобы завидовать чужой дружбе, – подумала девочка, – Уиллу стоило бы постараться самому с кем-то подружиться».

Глава вторая

Вечером после ужина родители Бринн, Дана и Адриан, смотрели вечерние новости по ракушковизору. Бринн развалилась на полу в гостиной с бумагой, ручками и маркерами, рисуя разные узоры для браслетов, которые они с Джейд могли бы друг другу сплести. Просто взять и сделать браслет было не по ней – она предпочитала придумывать разные модели, рассматривать всевозможные идеи. Потом она собиралась сравнить их, посоветоваться с Джейд и только тогда приступить к работе. Бринн сделала рисунок узкого браслета с изысканными полосками мха и свисающими ракушками. И еще один, с толстыми полосами водорослей и маленькими бусинками из округлых камушков и морского стекла.

За работой Бринн не обращала внимания на новости – там всегда было одно и то же: «правительство то», «экономика сё». Но вдруг она услышала, как репортер говорит: «Сестрички Соуфилд».

Бринн вскинула голову и большими голубыми глазами уставилась на ракушковизор.

Репортер вечерних новостей продолжал:

– Шелки Скарлет и Сапфир, Сестрички Соуфилд, сегодня были арестованы на окраине города Большой риф. Преступные сестры прежде были осуждены за завлечение кораблей в опасные воды, но недавно сбежали из тюремного заключения в тайном месте и больше месяца скрывались. Их обвиняют в возобновлении гнусной преступной деятельности.

– Кажется, я с уверенностью могу сказать, что эти – виновны, – пробурчала себе под нос Бринн.

В прошлом полугодии Бринн случайно помогла морской ведьме Федре освободить Сапфир и Скарлет Соуфилд из их подводной темницы. Теперь Бринн нервно скрипела зубами, глядя на экран ракушковизора. На экране появились Сестрички Соуфилд – их в наручниках заводили в большое правительственное здание. Полицейские плыли рядом с каждой, и на лицах шелки были их безумные, шкодливые усмешки, словно сестры могли попытаться сбежать в любой момент.

Бринн выпрямилась на полу. Она заметила, что родители тоже пристально смотрят на экран. Все трое обменялись беспокойными взглядами.

– После их побега, – продолжал репортер, – печально знаменитые сестры и морская ведьма, известная под именем Федра, попытались потопить человеческий корабль в Солнечной лагуне, но были остановлены представителями власти и группой местных жителей. В тот раз преступницы избежали ареста, но с тех пор полиция не прекращала охотиться за ними. Между тем поступили сообщения, по меньшей мере, о трех попытках потопить океанские суда людей, и в причастности к этому подозревают морскую ведьму Федру.

Конечно же, это Бринн, ее родители и ее лучшая подруга Джейд были теми самыми «жителями», которые остановили шелки и Федру, не дав им посадить на мель корабль в Солнечной лагуне. И Бринн немного раздражало, что репортер об этом даже не упомянул.

Репортаж продолжался:

– Теперь шелки схвачены и вернутся в тюрьму – на этот раз расположенную в еще более тайном месте. Морская ведьма Федра по-прежнему на свободе. Власти просят каждого, у кого есть информация о местонахождении Федры, связаться с ними по известным дельфиньим каналам.

Мама Бринн, Дана, выключила ракушковизор. Бринн чувствовала, как по рукам бегут мурашки.

– Морская ведьма захочет мне отомстить, – проговорила она. – Я боюсь, что она меня заколдует или еще что-нибудь.

Адриан и Дана посмотрели друг на друга.

– Солнышко, – сказала Дана, – я хочу, чтобы ты знала: мы с твоим папой сделаем все, что в наших силах, чтобы уберечь тебя. А полиция работает изо всех сил, чтобы найти и поймать морскую ведьму. Так что я не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться. Хотя какое-то время, пожалуй, тебе лучше не отплывать далеко от дома – просто на всякий случай.

– А как же Талли? – спросила Бринн.

Талли был ее любимой домашней черепашкой, и, поскольку черепахи не могут долго оставаться под водой, ему приходилось всплывать на поверхность пару раз в день, чтобы надышаться.

– Я буду гулять с ним, – улыбнулся Адриан. – Только до тех пор, пока Федру не схватят.

Бринн нахмурилась. Ей не хотелось так надолго застрять дома. Она любила выводить Талли и кататься на скоростном течении в магазин водорослевых коктейлей, и еще нравилось вместе с Джейд плавать в лес ламинарии (любимое место Бринн во всем бескрайнем океане).

Но, так или иначе, девочка понимала, почему ей лучше затаиться. Федра была непредсказуемой и опасной, и Бринн не на шутку ее боялась. Ведь девочка и правда помогала Федре в ее безумном плане отплатить людям злом за зло, но в итоге помешала козням ведьмы – и ту это вовсе не порадовало. Как раз перед побегом Федра наставила на Бринн длинный белый палец и прошипела: «Ты за это заплатишь».

Бринн точно не знала, что именно Федра имела в виду, но явно ничего хорошего. Океан полнился слухами, что ведьмы могут превращать русалок в морских слизней, и Бринн провела немало неприятных минут, гадая, каково это будет, если Федра и правда решит так с ней поступить.

– Что, если она превратит меня в слизня? – выпалила Бринн.

– В слизня? – переспросил Адриан.

– Ага. Я слышала, она так уже делала.

– Никто не превратит тебя в слизня, – заявила Дана. – И перестань тревожиться. Мы с этим разберемся, и все, что нужно сейчас, – это чуть больше осторожности, чем обычно. И не потому, что мы думаем, что что-то действительно может случиться. Просто дополнительные меры безопасности еще никого не убили.

– Да, – подхватил отец Бринн, – а потом, если она и превратит тебя в слизня, ты станешь самым симпатичным слизнем на свете, и мы будем жутко гордиться тобой.

– Пап! – запротестовала Бринн.

Она понимала, что шутками Адриан пытается поднять ей настроение, но уверенности это не прибавило.

Когда той ночью Бринн отправилась в кровать, она услышала разговор родителей. Девочка выплыла из постели и прижала ухо к двери. Талли последовал за ней.

– Нужно что-то делать, – говорила Дана. – Она и правда угрожала Бринн.

– Я помню, – отвечал Адриан. – Но власти над этим уже работают. Нужно просто дать им время.

– Прошло почти два месяца, – возразила его жена. – Вдруг она появится здесь, в Блистательном? Вдруг попытается обидеть Бринн?

– Завтра я поговорю с полицией и узнаю, есть ли у них какие-то зацепки, – пообещал Адриан.

– А если нет? – спросила Дана.

Отец Бринн вздохнул:

– Давай будем надеяться, что ведьму найдут. Она же не может скрываться вечно.

Бринн снова заплыла в кровать и принялась теребить прядку волос.

Голоса родителей звучали встревоженно, а от того, что родители волновались, Бринн начала не на шутку волноваться сама. Ей не нравилось видеть их в таком состоянии.

– Талли, – шепнула она, – я рада, что ты здесь, потому что ты меня защитишь, верно?

Черепаха вроде бы кивнула – но, с другой стороны, она почти всегда делала так, когда Бринн обращалась к ней с вопросом.

– Будем защищать друг друга, – решила Бринн. – Мне просто нужно еще подучиться магии, и тогда дела пойдут на лад. Я до сих пор не умею творить заклинание защитного пузыря – нужно его выучить. А потом, может, научусь нескольким обращающим заклятиям.

Бринн вспомнила, как ее мама воспользовалась обращающим заклинанием, пытаясь не дать Федре потопить человеческий катер. Дане удалось развернуть заклятия Федры и направить на нее саму.

– О-о-о, и еще мне надо научиться стрелять магическими снарядами и бомбами!

Бринн вообразила, как ведьма накладывает на нее заклятие, чтобы обратить в морского слизня. В воображении девочка рисовала, как вскидывает руки и отбрасывает заклятие обратно в Федру, как зеркало, и ведьма тут же превращается в жирного серого слизняка.

Тут Бринн вздохнула:

– Слава Небесам, Джейд будет моей напарницей на уроках магии. Мне понадобится вся сила дружбы, если я собираюсь овладеть этими мощными заклинаниями.

Талли скрутился клубочком у ее хвоста. Бринн почувствовала себя лучше, думая о целом полугодии уроков магии с Джейд. Засыпая, Бринн улыбалась.

Глава третья

Пока морская ведьма была на свободе, родители Бринн не разрешали русалочке слишком долго играть вне дома или далеко от него отплывать. Но с походами в гости к Джейд проблем не было. Так что, когда настали выходные, именно туда Бринн и отправилась.

Две русалочки плели браслеты, ели печенье и придумывали друг другу разные прически. Бринн заплела длинные белые волосы Джейд в косички, а Джейд завила лавандовые пряди Бринн, тщательно уложив их на макушке.

Подруги слушали песни своей любимой группы «Джей Барракуда и киты-убийцы», одновременно просматривая «Тигровую муз-акулу» и глянцевые страницы гламурного журнала «Юная русалочка». Они хором ахали и охали, разглядывая моделей с искристыми хвостовыми плавниками, густыми развевающимися волосами и сногсшибательным макияжем.

– Ну разве Джей Барракуда – не лапочка? – произнесла Джейд, прислушиваясь.

 
Где-то, где-то, в далеком океане
Красавица-русалка украла мое сердце!
 

Джейд принялась подпевать:

 
Приплывай ко мне опять!
Приплывай, как прошлым летом.
Плыви ко мне! Мое сердце у тебя!
 

– Обожаю эту песню, – заявила Джейд и, повернувшись к подруге, улыбнулась: – На самом деле я обожаю петь. Хочу, когда вырасту, стать одной из Поющих Морских звезд.

– У тебя точно получится, Джейд. Ты так стараешься на уроках пения, да и без уроков – я всегда думала, что у тебя один из самых красивых голосов, что я слышала, – сказала Бринн, которая действительно считала подругу потрясающей певицей.

Попозже они поиграли со своими Русси – маленькими куклами русалок и русалов с подвижными частями тела, одеждой и аксессуарами вроде солнечных очков, шляп и ракушкофонов. Девочки причесывали Русси и подбирали им подходящие наряды. Джейд притворялась, что ее Русси с белыми волосами – знаменитая поп-звезда. А Бринн делала вид, что ее лавандововолосая Русси – самая талантливая волшебница во всем океане. Морской народ попросил ее о защите, перед тем как она отправилась на свидание с красавчиком-русалом с синими волосами, который был готов стать отцом-домохозяином.

Наигравшись, русалочки завалились к Джейд на кровать, уставившись в потолок, который освещали волшебные камни.

– Тебе не скучно? – спросила Джейд. – Мне вот скучно.

– Скучно до смерти, – согласилась Бринн. – Вот бы можно было сплавать в ламинариевый лес!

– Я бы тоже хотела, – тоскливо проговорила Джейд.

Бринн повернулась на бок и посмотрела на подругу:

– Я так рада, что мы вдвоем на уроках магии. Будет жутко весело.

– Так и должно было получиться, Бринн!

– Ага.

Несколько секунд русалочки молчали. Потом Джейд с озорным видом глянула на Бринн, улыбнулась и игриво хлопнула подругу хвостом.

– Салочки! – крикнула она. – Ты водишь!

Джейд вылетела из дверей спальни, оставляя за собой пенистый след из пузырьков. Бринн взвизгнула и погналась за ней по коридору.

Пещерные дома русалок не слишком велики, так что у Джейд было не так много мест, где можно поноситься или спрятаться. Она вылетела из своей комнаты, поплыла кругом, ища, куда бы сбежать, и занырнула в родительскую спальню. Бринн неслась за ней на расстоянии вытянутого хвоста. Когда Джейд огибала кровать родителей, подруга ее поймала.

– Попалась! – вскричала Бринн.

Джейд хихикнула и попыталась вырваться, но Бринн ухватила ее, и русалочки покатились кувырком в шуточном поединке, смеясь и щекоча друг друга.

Прежде чем они вышли из комнаты, запыхавшись от хохота, Бринн заметила на комоде в углу интересную шкатулочку. Это была маленькая, украшенная орнаментом шкатулка для украшений, отделанная яркими кораллами и раковинами морского ушка. Она красиво переливалась в полуденном свете, а крышка ее была приоткрыта.

Проплывая мимо, Бринн заметила, что шкатулка явно была сделана для того, чтобы в ней хранилось лишь одно украшение: потрясающая нить жемчуга. Почему-то взгляд Бринн зацепился за нее, и девочка не могла отвести от ожерелья глаз. Оно состояло из десяти жемчужин – по мнению Бринн, совершенно пленительных. Казалось, что они светятся изнутри. Девочка остановилась, а потом подплыла поближе.

– Это ожерелье твоей мамы? – Голос Бринн был тих и полон изумления.

– Ага, – ответила Джейд, приближаясь к подруге. – И у самой Джейд глаза слегка расширились при виде жемчужин: – Оно великолепное, правда? Мама надевала его на свадьбу. Это ей на работе подарили – она тогда была врачом в Центральной русалочьей больнице.

– Обалденное, – выдохнула Бринн.

– Точно, – согласилась Джейд. – И знаешь что? Оно еще и заколдованное.

– Серьезно?

Джейд кивнула:

– Оно может в десять раз усиливать заклинания.

– О-го-го! – выдавила Бринн, не отводя взгляда от жемчужин.

– Но теперь мама надевает его только по особым случаям.

– Представь, что у нас с тобой есть такие ожерелья, – вслух подумала Бринн. – Было бы так потрясающе! Просто вообрази нас на уроке магии: мы такие величественные и могучие и накладываем заклинания, усиленные в десять раз!

– Когда больница подарила маме ожерелье, это стало большим событием, ведь все его жемчужины – с разных концов океана. Это показывали в новостях, и все такое. Другого такого во всем мире нет.

– Невероятно, – прошептала Бринн. – Как думаешь, мне можно его примерить?

– О нет, – ответила Джейд. – Извини, но мама очень его бережет. На самом деле я не думаю, что ей понравится, если мы будем его трогать.

Бринн нахмурилась. Она не собиралась идти против воли мамы Джейд, но ей бы очень хотелось примерить этот жемчуг.

– Эй, – сказала Джейд, – давай-ка вернемся ко мне в комнату и накрасим друг другу ногти.

– Отличная мысль, – согласилась Бринн.

Но и выплывая из спальни, она по-прежнему была не в силах отвести взгляд от жемчуга.

В комнате подруги Бринн выбрала розовый лак с блестками, а Джейд – бирюзовый. Джейд всегда красила ногти очень медленно и аккуратно, сдвинув брови и высунув кончик языка. У Бринн на такое просто не хватало терпения. И ее ногти никогда не выглядели такими ухоженными, как у подруги, но, по крайней мере, она куда быстрее заканчивала. К тому времени, как ее ногти высохли, Джейд оставалось обработать еще шесть пальцев.

Бринн послонялась немного, дожидаясь подругу, а потом сказала:

– Я сгоняю возьму чего-нибудь попить.

– Окей, – Джейд не подняла глаз от ногтей.

По дороге на кухню Бринн проплыла мимо спальни родителей Джейд и снова увидела шкатулку. В ожерелье было что-то страшно притягательное. Девочка почти слышала, как нить жемчуга зовет ее по имени, и поняла, что должна еще разок посмотреть на нее. Она кинула быстрый взгляд в коридор, но Джейд все еще была занята ногтями. А ее родители были на работе, в больнице.

Бринн решила просто быстренько глянуть – и все.

Но, когда она снова оказалась перед ожерельем, то будто просило его надеть. Бринн подумала, не часть ли это заклятия. Она вынула жемчуг из шкатулки и наклонила голову, рассматривая жемчужины под разными углами. Определенно, оно было великолепным. Каждая жемчужина – идеально круглая, гладкая и блестящая. Каждая ловила свет и отражала его, точно звезда в морском тумане.

– О-го-го! – снова прошептала Бринн.

Миссис Сэндс, должно быть, сделала что-то действительно важное у себя на работе, раз ей преподнесли такой чудесный подарок. Как врач, она каждый день помогала русалкам справляться с болезнями и травмами, которые не могли вылечить магические заклинания.

Бринн надеялась, что в один прекрасный день она тоже будет делать что-то такое же значительное и за это получит прекрасное ожерелье.

Девочка мудро не стала надевать украшение на шею. Не стала, хотя ей жутко этого хотелось. Вместо этого Бринн вздохнула, еще несколько секунд повосхищалась и вернула его в шкатулку.

Ожерелье напомнило Бринн о талисмане Забытых земель, которым она воспользовалась на полугодовом экзамене по магии. Кулон-талисман задействовал такое волшебство, которое заставило Бринн нагрубить множеству знакомых, и она пришла к выводу, что дело того точно не стоило. Но приходилось признать: ей понравилось, как талисман Забытых земель усилил ее способности творить заклинания.

Раз нить жемчуга была подарком от Центральной больницы, Бринн понимала, что в ней может содержаться лишь самая лучшая румагия. Интересно, каково было бы усилить с ее помощью свои способности, причем без таких ужасных побочных эффектов? А потом, жемчуг наверняка был более мощным, нежели талисман Забытых земель. Если бы талисман усиливал заклинания в десять раз, Йен Флетчер ни за что не отдал бы его Бринн – хоть за десять взрослых рабочих черепах. Он бы оставил его себе или дал Федре.

– Бринн! – окликнула Джейд из своей комнаты. – Ты где? Я думала, ты только попьешь и все.

Бринн вздрогнула, словно выходя из транса:

– Иду!

Она в последний раз бросила на жемчуг алчный взгляд и вернулась к подруге.