Рыцари Сорока Островов

Вот это книга… И мыслей больше и нет, внутри опустошение и большое желание молчать-молчать-молчать…Вообще, Сергей Лукьяненко – абсолютно мой автор. Моя непрекращающаяся любовь к нему началась очень давно, когда я больше 10 лет назад в достаточно нежном возрасте прочитала «Танцы на Снегу» и пропала. Они меня так поразили, что… не описать словами. Я перечитывала их огромное количество раз, находя каждый раз что-то новое… Потом было не мало великолепных книг: «Осенние визиты», «Мальчик и Тьма», «Лабиринт отражений» и др.. Я так пламенно и нежно не любила только «Дозоры», они мне нравились всегда, да и читывала я их не раз, но нет в них какого-то особого волшебства Лукьяненко, какой-то особой уличной магии которое действует и на мозг, и на сердце одновременно. «Рыцари Сорока Островов» вновь заставили меня ощутить это волшебство, окунуться в мир книги, смеяться, сопереживать и самое главное – не понимать. Я всегда что-то не понимаю в книгах Лукьяненко, вопрос «как» мучает меня и от того становится еще интернеснее..Сюжет данной книги не нов (причем не Нов с большой буквы). Сразу вспоминается «Повелитель мух» Голдинга, который я прочитала с трудом и скрипом.. помню в конце мне стало печально и тоскливо, но таааааааак за душу не взяло. Не знаю отчего. Мб, я неправильный человек… или просто не по мне было. Мальчики и девочки, оказавшиеся на островах, брошеные в неизвестность, кидающиеся в крайности… Чего об этом писать. В сотнях других книг об этом сказано, и о моральной стороне, и об этической.. нет смысла писать снова. Я скажу лучше о том, что меня особенно удивило: языковой барьер. Лукьяненко не забыл про языковой барьер.. часто очень в детских (и не очень) фантастических книжках про него забывают и все вдруг начинают говорить на одном. Момент с найденным дневником меня просто убил. От него повеяло такой бенадегой, что я перестала верить в то, есть еще шансы на удачный исход истории… Однако и это история не закончена. Что произошло с другими ребятами? Как они там живут? Их же до безумия много.Прекрасная книга. Я это осознала, правда, не сразу. Когда только открыла и начала читать, а потом мальчонку внезапно подхватило и улетучило, я подумала, что меня опять дурят…) Ну как такое может быть? Опять детская книга, которая меня обманывает. Но нет. Лукьяненко не такой. За это ему спасибо. Конечно, ситуйшен с псевдофотоаппаратом тоже не из области реализма, но все-таки это книга, а я включила стареющего зануду…Как хорошо, что я не прочитала Лукьяненко залпом. Я возвращаюсь к нему постоянно через месяц, через год, как потребуется. И это славно.

Книга явно писалась для опровержения высказывания Владислава Крапивина, которое автор поместил в эпиграф:…дети могут воевать со взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете – они еще не посходили с ума! (Владислав Крапивин).Так вот, по мнению автора, дети те ещё гадёныши, не лучше взрослых, так же могут воевать и убивать друг друга. В книгах Крапивина детская жестокость тоже присутствует (и не такая дикая, как здесь), но там она подчеркивает трудности добрых поступков и победа над жестокостью часто достаётся героям дорогой ценой.Кстати, на тему детской жестокости пишется довольно много произведений только в последние десятилетия, зачастую шокирующим сюжетом обеспечивая повышенный читательский интерес. Непопулярно, похоже, в наше время доброе и разумное. Классики, столетия назад, как наши, так и зарубежные про детскую жестокость почти не писали. Особо не искала, но нашла всего две не впечатляющие цитаты:"С жестокой радостью детей Смеются девушки над ней…" (М.Ю. Лермонтов «Последний сын вольности»)"Дети в школах народ безжалостный: порознь ангелы божии, а вместе, особенно в школах, весьма часто безжалостны." (Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы»)Зато сразу нашлась куча цитат о том, что дети лучше взрослых, например:"Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы их учим чему нибудь, чтоб сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними." (Ф. М. Достоевский)"Если бы мне дали выбирать: населить землю такими святыми, каких я только могу вообразить себе, но чтобы не было детей, или такими людьми, как теперь, но с детьми, – я бы выбрал последнее." (Л. Н. Толстой)"Дети святы и чисты… Сами мы можем лезть в какую угодно яму, но их должны окутывать в атмосферу, приличную их чину. Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии… нельзя делать их игрушкою своего настроения…" (А. П. Чехов)"Дети сразу и непринужденно осваиваются со счастьем, ибо они сами по природе своей – радость и счастье." (Виктор Гюго)"В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;" (Иисус Христос, Ев. от Матвея, гл. 18, 1-3)"Дети – живые цветы земли" (Максим Горький)Но вернёмся к книге. Получилось ли у автора написать убедительную историю, которая опровергала бы Крапивина? Я считаю – нет, от слова совсем. Настолько всё глупо, наивно, притянуто за уши и шито белыми нитками, что не то, что на фантастику, даже на сказку не тянет. Скорее на длинный анекдот.Итак, о сюжете. Один инопланетный исследовательский корабль, в целях поиска новых планет для колонизации, бороздил просторы Вселенной. Не везло ему с этим делом. Пришлось залезть в такие глубины космоса, что даже связь со своим миром капитально потерялась. И тут он наткнулся на нашу Землю. Продолжая слать сигналы для восстановления связи, инопланетяне, в целях покорения и управления будущей колонией, принялись изучать способы воздействия на влиятельных и уважаемых в обществе людей, поведение которых «могло решить судьбу планеты». Типа, «что рациональнее – похищать его любимую или обещать высокий пост на порабощенной планете».Но «корабли вторжения с Лотана должны были прийти через тридцать земных лет после установления связи». Поэтому пришельцы стали изучать поведение детей с высокими умственными и психологическими способностями, которые ко времени вторжения должны были добиться высокого положения в обществе. Для этого, сделав с них копии и оставив ничего не ведающий оригинал на Земле, пришельцы создали для них Игру, в которой дети сражаются и убивают по настоящему за приз для победителей – возвращение домой, на Землю. «В год через Острова проходила почти тысяча подростков. Для них создали условия, раскрывающие все стороны личности. Страх и отвага, любовь и ненависть… Один отказывался от любого сотрудничества с пришельцами, другой становился шпионом. Кто-то устанавливал на своем острове диктатуру, а кто-то правил снизу, незаметно, тихо…»Дети жили на островах до восемнадцати лет, но большинство погибало гораздо раньше. Так проходили десятилетия. А упорные инопланетяне всё пытались и пытались восстановить связь…Пришельцы, как им и полагается, очень могущественные, почти боги, – создают искусственные миры, запросто копируют людей, измеряют уровень интеллектуального поля, но при этом почему-то не могут отличить детей друг от друга, кроме как по росту. Поэтому им требуются шпионы, которые докладывают о происходящем в одном и том же укромном месте и помогают устранять неугодных.А вот так шпион, ночью, в тайне от всех, ходит с докладом к пришельцам: «Сейчас я услышал приглушенный стук сдвигаемого засова. Потом дверца открылась с таким скрипом, что можно было перебудить весь замок.»Изучая поведение детей, пришельцы считают, что оно останется таким же и через тридцать лет (ко времени вторжения). Но с возрастом, под влиянием жизненных обстоятельств, люди меняются. А Игра идёт уже много десятилетий, пришельцы, если не совсем тупые, должны были это заметить. Кстати, как изменился главный герой, попавший в искусственный мир, созданный инопланетянами для изучения людей, в юности и второй своей копией туда же через десять лет, хорошо показано в романе «Феодал» Александр Громов .Против лома нет приёма и против динамита не устоит никакая супертехника с суперреактором могущественной цивилизации. Такой «подарок» своим хозяевам послали отчаявшиеся дети вместо телепортируемого с острова мусора.Теперь о главных героях.Инга, подружка главного героя, симпатичный персонаж, всего месяц на острове. Совершенно неправдоподобно и поэтому комично выглядит то, что она смогла заколоть самого крутого, умелого, почти взрослого бойца."– Защищайся!Рядом с рослым мускулистым Генкой Инга казалась еще младше. Хрупкая девчонка лет четырнадцати, темноволосая и большеглазая. «Защищайся» прозвучало у нее скорее просительно, чем угрожающе.– Ах ты, сволочь, – взревел Генка, – значит, верно…Он выругался грязно и зло, у себя Крис никому не позволял так ругаться. И поднял меч над головой: таким ударом можно было разрубить напополам и взрослого. Но опоздал. Инга уже ударила – неумело, просто двумя руками пихнула меч вперед."Больше всего НЕ понравилось, что в конце книги, главный герой, четырнадцатилетний подросток, будучи командиром восставших против инопланетян детей, бросил своих друзей и всех ребят в тяжёлой ситуации, в которую он их и вовлёк. И успел свалить на Землю через гипертуннель, пока тот, обесточенный, совсем не закрылся. Ребята остались в искусственном мире, рухнувшим вместе с реактором, обеспечивающим энергией всё инопланетное хозяйство. А всех технических специалистов дети перебили. И кто теперь починит реактор? Одна надежда на пришельца («экскурсовода»), который чтобы его оставили в живых согласился быть проводником по кораблю. Только сможет ли знаток речи людей, которым оказался этот пришелец, направить реактор?Главный герой покомандирствовал и всех бросил. Но любой командир отвечает за своих людей и выход из ситуации в которой все оказались из-за него. Поэтому он должен был остаться вместе со всеми и вернуться на Землю только вместе со всеми. Человек взрослеет тогда, когда у него появляется чувство ответственности, главный герой так и не повзрослел.В заключении автор, словами пришельца «экскурсовода», утверждает, что на Земле дети всегда убивали друг друга (правда «не всегда физически, но часто духовно»)."– Ну ладно, хотите нас завоевать… Чушь, тупость… Но это было, всегда было на Земле. А вот заставлять детей убивать друг друга…… – И это было, – спокойно ответил Экскурсовод. – Всегда. Во все времена. Дети дрались друг с другом, занимая место под солнцем. Дети убивали друг друга – не всегда физически, но часто духовно. Жизнь давала им оружие, время устанавливало правила и учило их нарушать. Мы только взяли на себя роль Жизни и Времени. … – Но там мы не убивали! – закричал Толик. – У нас не было мечей!– Были. И настоящие… И мечи с клинками из слов и поступков. Они ведь тоже убивают, такие клинки."И ещё автор «верит, что в детстве, когда каждый двор – остров, а каждая улица – мост в неведомое, однажды не останется места для Игры, в которой убивают.»Сравнивая жизнь детей на Земле с Игрой на островах, автор пытается убедить читателя, что общее в этих мирах то, что дети друг друга убивают. Но бедные дети больше всего на свете хотят домой, потому, что там настоящая детская жестокость – исключение, а не правило.

Я не особый фанат фантастики и фэнтези, но романы Сергея Лукьяненко мне нравятся почти всегда. Есть в них что то такое близкое и цепляющее. Это дебютный роман Сергея Лукьяненко и он очень хорош.Сюжет таков, что дети из нашего мира попадают в необычный мир островов. Главный герой попадает на остров, где ему объясняют правила «игры», с каждого острова идут три моста, и каждый должен защищать свой остров от вторжения с других островов.Интересно наблюдать как дети строят какие то политические схемы, что бы выиграть в этой «игре». Только вот эти схемы уже давно опробованы в настоящем мире и не приносят плодов.Это произведение, это некая аллегория на взаимоотношения подростков между собой, о тех войнах двор на двор, район на район, школа на школу… Сейчас наверное всего этого уже нет, сейчас молодежь живет как то по другому, но я в свое время застал еще те войны… Да и книга эта была написана в те времена, в далеком 1992 году…"Автор верит, что в детстве, когда каждый двор – остров, а каждая улица – мост в неведомое, однажды не останется места для Игры, в которой убивают.""Район на район, все серьезно.Дети дворов делят место под звездами.Без всяких правил, и без уважения,Делить территорию до последнего."Oi!Beer!Alles!