Интрижка

Пролог

Стучусь в дверь и нечаянно нажимаю на ручку. Как в лучших традициях фильма в жанре триллер, дверь со скрипом открывается.

– Оля? Ты дома?

Вот кто меня заставлял полночи смотреть глупые фильмы? Один в один, картинка перед глазами, как вместо героини на полу в луже крови лежит Оля.

К счастью, она выходит из спальни живая и здоровая, завязывает пояс на коротеньком халате.

– Тетя Лен? Что-то случилось? – глаза испуганные, а щёчки горят румянцем.

– Я тебя разбудила? Прости, я стучалась, потом дверь неожиданно открылась. У меня сломалась машина возле твоего дома. Эвакуатор приедет минут через пятнадцать. Вот и решила заглянуть к тебе…

Говорю много. Несу какую-то чушь. Я так рассчитывала что могу хоть с кем-то обсудить семейные проблемы.

Просто выпить чашку чая.

– Да вы проходите, тетя Лена, – Оля словно чувствует мое упадническое настроение.

Я смотрю как она накрывает на стол, смахиваю крошки носовым платком.

Лена детдомовская. Ее никто не приучили наводить порядок. Может предложить ей свою помощь?

Ее родители скончались от беспросветной пьянки. Доверчивая миленькая девочка. Так хотела любви, а парень оказался мерзавцем. Отобрал квартиру, по его вине она ребенка потеряла. И если бы мы с Мишей не проезжали по той дороге, неизвестно осталась бы живой.

После всех пинков судьбы не потеряла детской непосредственности и открытости.

Я ее полюбила как дочку. За то короткое время, пока она жила у нас, мы стали подругами. Она рассказывала мне все о себе.

– Пейте тетя Лена, – поставила кружку с желтым от накипи ободком передо мной.

Не рискну здоровьем. Слишком брезгливая.

– Мы же договорились, чтобы ты называла меня просто Леной. Без «тетя». Чувствую себя старухой, – обняла кружку руками.

– Простите тетя… Просто Лена… – она мелодично рассмеялась. – Дурацкая привычка с детского дома. Так что случилось? – она накрывает мою руку своей и смотрит чистыми как ясное небо глазами.

Может рассказать ей все?

Я могу поделиться с подругой Машей, но та не успокоит, а наоборот накрутит до предела.

Она вечно подозревает мужа в измене, порой это доходит до абсурда.

– Да нет. Все хорошо. Просто…

– Не бойтесь. Мне можно довериться. Я же вам рассказывала про Никиту. Я знаю, нельзя в себе держать. Вы мне тогда помогли, теперь моя очередь.

– Мне кажется, у Миши появилась другая, – выпалила на одном дыхании.

– С чего вы так решили?

– Он стал отстраненным. Чужим. Все время в себе. За двадцать лет брака мы стали одним целым. Понимаешь? Ему не надо говорить, чтобы я это почувствовала. А потом он стал прятать от меня телефон. Однажды пришла Смска, я просто хотела ему принести телефон. Он так бежал, что чуть не упал по дороге. И эти задержки в офисе. Говорит много работы. Скажи, ты ничего не замечала? Может на работе появилась новенькая сотрудница?

– Нет, что вы! Михаил и правда работает целый день. Порой даже на обед не хватает времени. Я с ним постоянно. Не ухожу, даже когда рабочий день закончился. Так что если бы кто появился, – я бы заметила, – из спальни раздается скрип кровати. Оля бледнеет. – Тетя Лена, вы извините. Я хотела сегодня генеральную устроить…

– Там твой Костик? – улыбаюсь. Она кивает. – Что ж ты не сказала то? Я бы не стала вам мешать. Понимаю, – встаю, поправляю юбку и беру сумочку. – Мы в институте с Мишей то же из кровати не вылезали…

Взгляд падает на подоконник, на котором стоит спатифиллум.

Вспоминаю, когда Оля переехала сюда и что я говорила, когда дарила его. Мне становится дурно.

«– Я дарю тебе на новоселье этот прекрасный цветок. Его еще называют «женским счастьем».

Возле горшка лежат часы Миши! Моего мужа! А он снимает их очень редко, перед тем как лечь в постель, или делая работу по дому.

– Откуда у тебя часы моего мужа? – беру их в руку и провожу пальцем по гравировке «любимому»

– Он… – заикается, в глаза боится посмотреть. – Приходил как-то. Забыл, – теребит поясок от халата.

Ну да. Кто ж в обед спит-то!

Меня осеняет догадка. В которую я отказываюсь верить, но факты говорят сами за себя.

У моего мужа любовница! И эта Оля! Я подарила ей свое «женское счастье».

Сама привела в дом, выхаживала ее. К мужу устроила секретаршей. Мы с Мишей помогли вернуть ей квартиру. Чтобы он спал с ней. Здесь. А я так и жила в неведении.

Я пулей несусь к спальне. И лишь взявшись за ручку медлю.

Господи, пусть мне просто показалось, пусть это просто ревность играет во мне.

– Сюда нельзя! Там Костик! Неодетый! – сжимаю в руках часы мужа и стреляю в сиротку взглядом полным ненависти. Приютила на свою голову.

Отодвигаю ее и толкаю дверь.

А там картина маслом. Мой дорогой и горячо любимый муж лежит на кровати, прикованный наручниками к изголовью.

Я опираюсь плечом о косяк, ноги становятся ватными.

За окном рокочет гром и потемневшее небо пронзает молния, отбрасывая блики на распятое тело любимого.

Он в одних боксерах, прикованный пошлыми розовыми наручниками. Рубашка, которую я вчера весь вечер гладила, – распахнута, а на груди, животе отпечатки алых губ, и заканчиваются они у резинки трусов.

Он цепляет ногой одеяло, прикрывая причинное место.

– Лена, – выдыхает сдавленно.

Перед глазами пролетает двадцать лет жизни. Свадьба в студенческой столовой, рождение дочери, наши посиделки с друзьями, радость, когда дочка поступила в престижный институт.

В груди трещит от яркого огня предательства, в котором сгорает сердце. Остается лишь пепел.

Я подхожу к нему, кладу на тумбочку дорогие часы, подаренные мной на день рождения.

– Ты даже здесь разбрасываешь свои вещи.

Я бы могла закатить скандал, надавать ему пощёчин, оттаскать неблагодарную за светлые локоны, а потом бы выкинула вещи мужа и его самого из дома. Но сил хватает, чтобы выбежать из квартиры и спуститься на улицу.

Привалившись к машине, стирать слезы вместе с крупными каплями дождя.

Он мне кричал что-то вдогонку. Что я все не так поняла и между ними ничего нет. Орал на Олю, чтобы отстегнула и дала ему меня догнать.

А я не хочу!

Не могу больше его видеть! Не хочу слышать. Никогда больше! Он предал меня. Человек роднее которого только дочь, всадил в спину нож.

Глава 1

– Привет незнакомка, – на талию ложится мужская сильная рука. – Ты такая красивая, – шепчет, водя носом по шее и разгоняя мурашки. – Это тебе, – протягивает букет.

– Нашел что дарить владелице цветочного магазина, – фыркаю.

– Главное же внимание!

Перебираю лепестки цветков.

– Бездари! Что за непутевые флористы скомпоновали сие чудо?

– А что не нравится?

– Гиацинты нельзя ставить в букет к другим цветам. Они выделяют яд и отравляют соседей. Вот видишь, – провела по лепестку. – Уже сохнут.

– Зануда, – усмехнулся, приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Поцелуй меня лучше. Я соскучился.

Чмокаю в губы и улыбаюсь.

– Еще Лёся.

– Хватит! – отталкиваю его от себя и кошусь на сотрудников. Они, забросив работу, смотрят на нас мечтательным взглядом. – Не при свидетелях, ну, – шепчу чуть слышно и машу рукой Тане.

– Пока, девочки. Магазин на сигнализацию не забудьте поставить!

– Так что там с твоей машиной? – помогает мне надеть жакет, достаю волосы.

– Сумку возьми. У меня букет.

Мы выходим на улицу под жужжание девчонок о красоте моего мужа, о том как мне повезло. И им бы такого красавца мужа. Завидуют, но по-доброму. Я и сама себе завидую. Что за столько лет нас не съел быт, и не пропала страсть.

– Не знаю. Не заводится.

– Давно надо поменять эту рухлядь, – бьет по колесу минивэна.

– Ты что! Это же моя Жужа! Я Лесю на ней в школу возила, на кружки. Я ни за что с ней не расстанусь. Отремонтируешь?

– Давай завтра отгоним ее и посмотрю.

– Завтра у нас традиционный пикник со Спиридоновыми. Еще Леся обещала вырваться на выходные, – сажусь в его джип и пристегиваюсь.

Представляю, что скоро увижусь с дочерью. Она учится в столице, живет в съемной квартире. Хочется сделать все на высшем уровне, чтобы она почувствовала уют, тепло дома. Чтобы знала, что мы ее любим ждем домой.

– Нужно столько всего успеть! Мясо замариновать, дом отдраить. Завтра обещают безоблачную погоду. Предлагаю вынести проектор и устроить просмотр фильмов. Мы с Машей сделаем попкорн и закуски. С тебя и Сережи шашлык. И алкоголь.

– Есть босс! – шутливо отдал честь.

– Как у тебя дела на фирме? – убираю прядь с глаз с каштановым отливом. Отрасли. Нужно записать Мишу на стрижку.

– Все отлично. Подписали новый контракт. Секретаршу уволил.

– Почему? Вроде милая девушка, – он бросил на меня странный взгляд.

– Ты только не ревнуй, хорошо?

– Когда я ревновала?

– Я пришел сегодня утром в офис, а она в одном неглиже сидит на столе.

– Она красотка. Молоденькая. Хорошенькая. И ты не соблазнился? Даже мысли не допускал?

– Лёся, зачем мне она, если есть ты?

– Подлиза, – издаю смешок. На самом деле я рада, что у нас нет друг от друга тайн и даже такое Миша рассказывает.

– Вообще, это мой хитроумный план, – накрывает голую коленку рукой и введёт верх, – чтобы затащить тебя в постель.

– Коварный. Я впечатлилась и обещаю не сопротивляться.

– Попробуй, у меня есть методы убеждения, – говорит хрипло, касаясь трусиков, настойчиво поглаживает чувствительную точку. В животе привычно скручивается комок желания, искрами разлетается по телу. Я охаю, раздвигая ножки шире, позволяя ему творить с собой все что вздумается. И отвечаю ему, накрывая ладошкой оттопыренную ширинку.

– Ох, Лена! Мы так не доедем до дома.

– Следи за дорогой, – говорю, проводя вверх-вниз, очерчивая контуры любимого орудия наслаждения. Во рту скапливается слюна и я в красках представляю, что с ним сделаю, когда вернемся домой.

Он нажимает кнопку на пульте, и пока ворота гаража слишком медленно поднимаются, накидываемся друг на друга. Он высовывает язычок, я посасываю его, прижимаюсь всем телом. Распыляюсь от страсти так сильно, что даже не замечаю рычага переключения скоростей, упирающегося в живот.

– Здесь неудобно. Пойдем.

Выхожу из машины. Мы поднимаемся в дом целуясь, добираемся до дивана в гостиной. На второй этаж забраться уже не хватит терпения.

Толкаю его на диван и медленно расстёгиваю пуговицы на блузке. Миша следит за мной взглядом ястреба. Зрачки расширенные, на шее бьется венка. Я избавляюсь от юбки, остаюсь в крохотных чулках и маленьких трусиках.

– Лена, ты смерти моей хочешь? – расстегивает брюки и снимает вместе с боксерами. Стягиваю штаны и отбрасываю в сторону. Он хватает меня за попу, ловит губами сосок, смачно посасывает, сжимает половинки попки.

– Иди ко мне, – проводит по всей длине, размазывая блестящую капельку.

– Не торопись, – сползаю по нему на колени, сосками задевая ноги. Провожу языком по яичкам, вверх до головки, и смотрю в расширенные зрачки.

– Твою ж мать! – воет он, когда обнимаю его губами, насаживаюсь ртом. – Да вот так! Соси сильнее, малышка.

Хочет взять меня за голову, толкается бедрами вперед. Не даюсь.

– Нельзя, ты так кончишь быстро, а я хочу помучить.

– Садистка. Все! Не мешаю, – раскидывает руки по спинке дивана и запрокидывает голову. Но хватает его выдержки ненадолго.

Перетаскивает меня на колени, и отодвинув трусики в сторону, опускает на себя под мой крик.

Есть плюсы, что мы в доме одни. Можно не сдерживаться. Кричать, стонать во весь голос, пока муж берет снова и снова, меняя позы.

Я теряюсь в оргазмах, а он все держится. Я же чувствую как член распухает внутри, вот еще немножко и сперма выплеснется в меня. Но он достает, ставит меня раком и шлепает членом по попе.

– Что ты делаешь, неугомонный?

– Натрахаться хочу, а то дочь приедет, завтра полный дом гостей, особенно то не пошумишь.

Берет за бедра и врезается со всей силы, я захлебываюсь от наслаждения. И снова его хочу.

Поднимает к себе, прижимаюсь спиной к груди мужа.

– Кончи в меня, – шепчу, беря его пальцы в рот, посасываю. Он рычит, кусая меня в шею, пальцами сжимает сосок.

– Шлюшка, моя любимая. Знаешь, как меня завести за секунду. Да вот так, соси еще, – отчаянно вколачивается в меня, толкая пальцы глубже. – Никогда не надоест тебя брать.

– Хочу его в ротик, – шепчу на выдохе. – Дай мне его.

– Лена блядь! – рычит, сжимая меня в объятьях и изливаясь внутрь.

Мы падаем на диван изможденные.

– Я же просил не заводить меня еще больше! – дышит тяжело.

– Ничего, сейчас поужинаем и подниму его еще раз, – целую в губы. Он смотрит на меня с восторгом.

– Ты идеальная жена. Люблю тебя, Лен, – говорит серьёзным голосом. – Никогда не предам.

Глава 2

– Мне так нравится бывать у вас, – Маша делает глоток вина. – Столько цветов кругом. Красиво, как в раю. И так тихо и спокойно, – она шумно втягивает воздух. – А воздух какой!

– Да. Именно из-за чистого воздуха мы и переехали сюда. Леся в детстве часто болела обструктивным бронхитом. Врачи говорили, что еще немного и это перерастет в астму. Что мы только не пробовали. Один толковый врач посоветовал переехать загород. Миша тогда еще не так много зарабатывал. Мы продали нашу девушку, влезли в кредит и купили клочок земли здесь с разваливающейся халупой. Этот дом он строил сам. Ну, еще друзья помогали.

– Кошмар. А сейчас с Лесей все в порядке?

– Да, все прошло.

– Не просто вам пришлось. Но я бы все выдержала, только бы и у нас с Серёжей родился малыш. Все бы отдала. Ты ведь тоже, Сереж? – она прижимается к мужу. Он смотрит на телефон и выключает его, кладет в карман. – Кто это тебе пишет вечером? – подозрительно косится на него.

– Никто. Не начинай, Маш. Пойду лучше помогу Михе с шашлыком.

– Смотри, телефон выпал, – Маша торжественно демонстрирует находку.

– Ты же не собираешься…

– Конечно собираюсь!

– Но у него наверняка установлен пароль.

– Да. Но у меня есть это, – Маша достает из сумки коробочку. – Я сделала его отпечаток на скотч. В фильмах видела. И теперь для меня нет преград.

– Ты помешалась на своем муже.

– Поверь, не я одна. Знаешь сколько красавиц за ним охотится? Он был популярным в школе, в институте. А когда разбогател, так стал законной целью для всех охотниц.

– Не для меня, – конечно, Сережа привлекательный мужчина, но для меня нет никого лучше мужа.

– Ну да. Но это потому что у тебя есть Миша. Ты выиграла свой джекпот. И я не хочу упустить свой.

Оставила подругу копаться в телефоне Сережи. Для меня это дикость. Каждый человек имеет право на личное пространство. Тем более, если захочет изменить, то сделает это.

– Как вы тут? – обнимаю мужа со спины.

Я благодарна ему, что мне не нужно перевоплощаться в подозрительную женушку. Следить за ним, каждую секунду. Может потому что Миша не дает повода. Вдруг бы я превратилась в такую же разведчицу как Маша. Меня аж передергивает от одной мысли.

– Скоро будет готово? Кушать хочется.

– Еще немного, Лёся.

– Черт! – Сережа шарит по карманам, в поисках телефона. – Маша! – кричит, увидев его в руках жены. И уходит к ней.

– Ты сегодня какая-то меланхолично-романтичная, – Миша обнимает меня и чмокает в губы.

– Маше рассказывала про Лесю, вспомнила, какой она была маленькой. А теперь у нее парень, ради свидания с которым она даже не приехала домой.

– Ну, неудивительно. Олесе уже девятнадцать лет.

– Да. А потом она выйдет замуж, у нее появятся дети. А мы останемся с тобой вдвоём в этом огромном доме.

– Не знаю что сказать, Лен.

– Давай родим еще малыша?

– Что? – он шокирован, даже отвлекается от шашлыка и поворачивается ко мне.

– А что? Мы еще не старые, здоровые, обеспеченные. Тридцать восемь не возраст! Раньше мы не решались на второго ребёнка, потому что Леся болела, потом нужно было, чтобы она окончила школу. Нужно было каждый день возить на кружки. Ходить на работу. Твоя фирма тогда только развивалась, а у меня был небольшой отдел в супермаркете. Сейчас нам ничего не мешает.

Я с замиранием сердца жду ответ мужа. Меня захватила эта мысль. Представляю розовощекую маленькую крошку на руках Миши. Теперь рождения малышки не будет трудностью. Опыт есть.

– … Ты просто чокнутая ревнивая дура! – долетает до нас крики Спиридова. – Лена, Миша, простите, но я еду домой!

– Ну и катись! – в сердцах отвечает подруга.

Он уезжает, бросив Машу.

– Отвезите меня к нему. Пожалуйста, – молит она.

– А как же шашлыки и просмотр фильма? Ты можешь переночевать у нас, а утром все решите.

– Лен, если мы сейчас же не помиримся, то наш брак распадется!

Мы отвозим Машу домой. Возвращаемся уже поздно ночью.

– Как он с ней живет? – возмущается Миша. – Какое счастье, что ты у меня не такая ревнивица.

– Тебе несказанно повезло.

Мы обмениваемся улыбками, и Миша отвлекается от дороги.

– Стой! – кричу в последний момент, разглядев в темноте человека.

Миша резко тормозит. Я поддаюсь вперед, в плечо натирает ремень безопасности.

Девушка упирается руками в капот машины. Волосы растрёпаны, под глазами синяки, смотрит на нас испуганными голубыми глазами, держась за живот.

Мы выскакиваем из машины.

– Ты в порядке? Ты так резко выскочила из леса, что я едва успела тебя разглядеть.

– Помогите мне, – шепчет она пересохшими губами. И показывает окровавленную ладошку.

– Ты ранена? – боже. Что теперь будет с Мишей? Его посадят?

Холодею от одной мысли о том, что могу потерять мужа.

– Мой ребёнок! – девушка обхватывает живот. – Я его могу потерять.

– Ты беременна? – боже, такая молоденькая, хрупкая, и уже ждет ребенка. На вид ровесница Леси.

Как она оказалась посреди ночи на трассе? Одна.

– Что ты стоишь, Миш! – тащи ее в машину.

– Может лучше вызвать скорую помощь?

– Когда она доберется сюда, может быть уже поздно! – Миша подхватывает ее на руки и осторожно укладывает на заднее сидение.

Глава 3

– Скажи, зачем мы сюда приехали?

– Не ворчи, Миш. Просто проведаем девочку. Убедимся, что с ней все в порядке.

– По телефону нельзя было узнать о ее состоянии?

– Нельзя. Гостинцы не передашь по телефону.

– Девушка, подскажите пожалуйста, – обращаюсь к медсестре. – Вчера привезли беременную пациентку. Олю Мышкину. Как она?

– А вы кто ей будете?

– Никто. Это мы ее привезли. Вот, – показываю на пакет с продуктами в руках Миши. – Хотели проведать.

– Двести третья.

– Спасибо. Миша, сделай одолжение. Не хмурься.

– Я могу здесь подождать.

– А пакеты я сама понесу?

– Ладно. Давай только недолго.

Из палаты двести три раздается женский смех.

– Здравствуйте. А где Мышкина? – в палате пять человек. Двое сидят на кровати, а трое спят, повернувшись к стенке.

– Кто?

– Оля. Ну та новенькая, которая ребенка потеряла, – шепчутся девушки.

Потеряла все же. Я не знаю как помочь. И разве можно найти слова утешения, чтобы легче стало.

– Вон, кивают на койку возле окна.

– Оля, – трогаю за хрупкое плечико. Она в цветастом больничном халате на три размера больше.

– Уходите! Я никого не хочу видеть!

– Оленька, – вкрадчиво начинаю. – Мы тебе гостинцы принесли. Не знаю, что можно…

– Умереть! Мне все равно незачем жить!

– Как же незачем? Ты такая молодая, у тебя еще будет ребенок.

Она резко садиться на кровати и смотрит взглядом полным боли.

– Не будет! Я к этому уроду, Нику, не вернусь!

– Ник это отец ребенка? Это он тебя так? – присаживаюсь на край кровати, смотрю на фиолетовые пятна под глазами.

Как можно бить такую малышку? Ей на вид лет шестнадцать, хотя вчера в приемном покое она сказала, что двадцать.

– Да, он. Ударил, выкинул из машины посреди трассы. Мне некуда идти!

– А твои родители?

– Я сирота, – она обнимает колени и утыкается в них. Покачивается на скрипучей кровати. – У меня никого нет! Я никому не нужна! Даже из больницы скоро выгонят, потому что полис и паспорт остались у него. А платно лечиться – у меня нет ни копейки! Лучше бы вы меня не спасали вчера, я бы с малышкой сейчас была вместе, – она горько воет.

Я сама не замечаю, как по щекам текут слезы. В порыве, обнимаю ее и прижимаю к себе.

– Он даже не искал меня… А когда позвонила сказать, что наш малыш умер… Уууу.. Он, – всхлипывает. – Сказал, что ему плевать, что он рад, что не будет спиногрыза! Что такие, как я не должны размножаться и он бы, если ребенок родился, сдал его в детдом! А я его так… люблю! – рыдает в полный голос

– Тише, маленькая, – глажу ее по спине.

– Твою мать! – не выдерживает Миша. – И что рыдать по этому козлу? У меня есть друг. Толковый. Начальник полиции. Я ему сейчас позвоню и твоего урода посадят надолго.

– Нет, пожалуйста, не надо! – она вытирает слезы и смотрит на Мишу. – Я не буду подавать заявление. Мне бы только вещи забрать. И документы.

– Заберем. Да, Миш? – с нажимом говорю.

– Да Лена, – тяжело вздыхает. – Пиши адрес.

Оля немного успокоилась. Я помыла ей яблочко, от контейнеров с едой она отказалась.

– Я попозже поем, – пообещала, хрустя яблоком. – Такое вкусное. Нам в детском доме давали яблоки по вторникам, но они были как пластмассовые, – смущенно улыбнулась она. – А конфетку можно?

Боже, какой же она ребенок ещё. Радуется как маленькая простому угощению.

– Ешь. Это все тебе.

– Я вчера даже не поблагодарила вас, дядя Миша.

– Не за что.

– Ну как? Вы же несли меня на руках до приемного покоя, метров сто.

– Ерунда, – отмахнулся. Посмотрел на часы. – Лёся. Нам пора. А то сейчас в пробку попадем и только к вечеру доберёмся до дома.

– Ну, мы поехали. Ты не переживай. Все будет хорошо. Я завтра приду, – шепнула, прежде чем закрыть дверь.

– Лена, я все понимаю. Девочка детдомовская, ребенка потеряла. Жалко. Но тебе не кажется, что не нужно таскаться к ней каждый день? – ворчит Миша.

– Тебе же самому стало ее жаль.

– Минутная слабость. Ты ее не знаешь. Вдруг это просто спектакль.

– Что ты такое говоришь?

– Она видит, что мы обеспеченные, пустила слезу, на жалость давила. Ты даже глазом моргнуть не успеешь, как она сядет нам на шею, и ноги свесит.

– Глупости. Так сыграть невозможно. И согласись, у нее есть повод впадать в уныние.

Я остановилась возле медсестры и попросила перевести Олю в ВИП палату.

– Но надо договор оформить, а документов нет.

– Мы завтра привезем. Переведите сегодня, – положив купюры в тетрадку.

– Хорошо.

– Вот! Ты уже ей лечение оплачиваешь.

– Это такая ерунда! Ты на благотворительность большие деньги переводил.

– А я о чем говорю? Ты уже, считай, подставила ей свою шею!

– Какой же ты зануда, Миш, – взяла его под руку. – Нужно быть более чутким к людям. Это девочка в беде. Я просто хочу помочь, – он закатил глаза. – Так что? Ты съездишь к этому Никите?

– Съезжу, – буркнул. – Обещал ведь.

– Нет. Вместе поедем. Хочу лично от себя плюнуть ему в рожу.

– Знаешь, смотрю на нее, и вижу в ней Олесю. Что если в столице ей попадется такой же урод и никто не поможет? – потерла ноющую грудь.

– Мне срочно нужно позвонить дочке.

Мы сели в машину. Миша отъезжал, а я набрала Лесю по видеосвязи.

– Привет зайчонок. Как ты?

– Все хорошо, мама, папа.

– Ты хорошо кушаешь? Денег хватает?

– Да, мам.

– А как свидание прошло?

– Нормально. Сегодня снова идем.

– Куда?

– Что за допрос, мам? Денис увлекается фото. Поэтому позвал в галерею Люмьер.

– Что у него за семья? Когда познакомишь?

– Пап, какая муха укусила маму?

– Не спрашивай. Долгая история, – вздохнул.

– Лесь?

– Нормальная семья. Папа депутат, мама учительница. В лицее работает. И кстати, мне еще платье выбрать нужно, сделать макияж. Так что целую вас, папулечка, мамулечка, – Леся послала воздушный поцелуй. – Люблю.

– Мы тебя тоже, Зайчонок.

– Ну вот видишь. Нет повода для беспокойства. Все в порядке с Олесей. Она у нас умная. С таким козлом встречаться не будет.