Пролог
Я бесцельно разглядываю мимо проезжающие машины с иностранными номерами и не могу понять что со мной не так. Острое ощущение, что я что-то забыла не покидает меня сейчас.
Спиной вжимаюсь в спинку автомобильного кресла, а потом моё колено накрывает чья-то увесистая рука. Крепкая, с узорами вен, выступающих над кожей.
Мужская рука со сверкающим кольцом на безымянном пальце и дорогими наручными часами на запястье.
– Диана, ты в порядке? – спрашивают воинственным голосом, опаляя мою кожу лица чужим дыханием. – Потерпи, любовь моя. Скоро мы уже будем в нашем особняке. Я наберу нам ванну с кокосовым молоком. Ты же хочешь принять ванну со мной?
Затаив дыхание, медленно поворачиваю голову и встречаюсь с почерневшими глазами дьявола, словно углями. Того самого дьявола, который снился мне каждый божий день на протяжении долгого времени.
Я загнана в ловушку.
Моё сердце трепыхается, как вольная птица в клетке, поскольку оно тоже в ловушке, как и я сама.
Нет.
Нет, прошу. Я ведь была уверена, что это был всего лишь сон.
– Что здесь происходит…, – резким движением скидываю его руку с колена, а он вновь кладёт ладонь на мою ногу.
Собственнически сжимает бедро, скользит ладонью вверх, стиснув зубы. Всем своим видом он показывает, что спорить с ним бессмысленно. Я подчинюсь, чего бы он ни приказал мне. Я в его власти.
– Глупышка, что ты такое говоришь? – надменно растягивает свои губы, наклоняется и шепчет на ухо: – Мы с тобой только что поженились, а сейчас едем домой.
– Ч-что… как? Н-не может этого быть!
В полнейшей растерянности я не знаю что и сказать.
Но потом я бросаю взгляд на свой сжатый кулак. Разжимаю ладонь и проваливаюсь в пучину безызвестности.
На безымянном пальце моей левой руки красуется обручальное кольцо, на моих коленях лежит букет красивейших цветов, и одета я во всё белое.
Снова смотрю сквозь пелену страха на своего личного дьявола. Тот лишь зловеще улыбается мне, медленно покачивая головой.
– Что вы сделали со мной? – заикаюсь я, опасливо отстраняюсь от него, вжимаюсь в пассажирскую дверь. – Почему вы делаете вид, будто так и должно быть?
Он беспардонно хватает меня за подбородок. Вырвав из моих уст болезненный всхлип, притягивает лицо к своему.
Я ощущаю страх и отвращение, но ничего не могу поделать с собой.
Его глаза, как две бездонные воронки. Они засасывают меня и кажется, что я сама себе уже не принадлежу.
Его многозначительный взгляд твердит мне, что теперь я принадлежу ему.
Всецело.
– Потому что, дорогая моя Диана, так и должно было быть. Ты теперь моя жена, – его губы касаются моих, он сильнее сжимает мой подбородок, я скулю от боли, но отвести глаз от него так и не в силах. Этот мужчина, как гипноз. – Ты моя. Теперь ты – часть семьи Элмас. И ты родишь мне сына! Любой ценой!
_________
Дорогие читатели, рада приветствовать Вас на страничках своего романа!
Не забывайте добавить книгу в библиотеку, чтобы не потерять, а ещё можно побаловать автора звёздочкой )
1. Адюльтер
Два месяца назад
– Игорёш, дорогой, я дома! – устало выкрикиваю я, войдя к себе домой. А дома как-то подозрительно тихо. – Игорёш?
В гостиной свет не горит, телевизор не работает.
Разуваюсь и первым делом принюхиваюсь.
Улавливаю незнакомый аромат женских духов. Смотрю на порог и вижу чёрные туфли на тонкой шпильке.
Прислушиваюсь – слышу глухие стоны.
Ой, мамочки…
Мне и так целый день было дурно, голова раскалывалась на части, а теперь так вообще жить не хочется.
Не может этого быть! Только не это!
Появляется мысль сбежать из дома, будто и не было меня вовсе. Укрыться от реальности, чтобы не видеть то, с чем я так боялась столкнуться. Один и самых больших страхов было то, что мой любимый муж когда-нибудь изменит мне.
Я пашу на двух работах как проклятая, чтобы оплачивать ипотеку и, как-то умудряясь ещё откладывать на искусственное оплодотворение. Из-за своей занятости я мало уделяю внимания личной жизни, но я старалась ради нас. Ради нашего будущего.
Да, я мертвецки устаю. Выматываюсь так, что под конец дня нет сил даже дойти до дома, не говоря уже о выполнении супружеского долга.
Ну, вот. Поплатилась. Мои самые страшные опасения подтверждаются.
Если я сбегу от проблем, то ничего ведь не изменится. Если я закрою на измену глаза, то не смогу с этим дальше жить, поэтому иду прямиком в нашу комнату, откуда доносится какая-то возня.
Толкаю чуть приоткрытую дверь, та врезается в стену и перед глазами моими предстаёт отвратительная картина: постель скомкана, обёртка от контрацептивов валяется на полу, а сами голубки застыли на месте, увидев меня на пороге.
– Пупсик, я щас всё тебе объясню, – с трусливым видом муж натягивает на себя штаны. – Только не делай поспешных выводов, – как ни в чём не бывало он указывает на стройную жгучую брюнетку, стоявшую рядом с ним. Закутавшись в простынь, она хлопает бесстыжими глазами, переглядываясь с Игорем. – Это Света. Она просила написать с неё картину в жанре ню. Она хорошо заплатит нам.
– Ага! Супер! Тогда почему ты пишешь её без штанов… да еще в нашей спальне?
– Ну, всё! Разбирайтесь без меня. Я под этим не подписывалась, – натурщица стыдливо опускает глаза в пол. Придерживая у груди простынь, выбегает из комнаты как крыса с тонущего корабля.
– Как ты мог, Игорь? Как? Я же так любила тебя.... а ты… козел, – качаю головой, невыносимая обида выжигает нутро, словно кислота. – И я поняла, если бы ты ушёл от меня к другой. Но я не понимаю, как ты мог изменить мне в моём же доме, на моей постели и на моих же простынях! Как? Неужели в тебе нет ни капли уважения ко мне?
Я хватаюсь за голову. Не могу поверить в происходящее. Измена превратила моё сердце в свинцовый булыжник. Тяжело и нет больше сил стоять на ногах, потому падаю на кровать.
Игорь опускается на корточки возле меня. Нарочно прячусь от него, зарываюсь лицом в ладонях. Не хочу смотреть на его лицо. Мне тошно. Противно.
– Я тоже не понимаю, как мог прожить с тобой столько времени, а впервые изменить только сейчас.
Слова прошибают холодом. Теперь я не могу поверить своим ушам.
– Что?
– В наших отношениях не было никакого развития! – каждое его слово плетью высекает в моём сердце глубокие раны, равнодушие ядовитой стрелой вонзается в душу, но лицо его при этом не выражает ничего. – Ты забила на меня, забила на себя. Ты хотя бы вспомни, когда в последний раз удовлетворяла меня в постели?!
– Неделю назад мы неплохо провели ночь.
– Нет, пупсик! Это ты неплохо провела ночь неделю назад, а я же потом не мог уснуть до утра.
– Что? П-почему?
– Потому что всякий раз, когда мы занимаемся любовью, я думаю о том, что ты не сможешь забеременеть. Меня это достало! – рявкает он, расставив руки в стороны. – Я хочу детей! Хочу нормальную семью! Нормальную жену, а не подобие! Ты вечно пропадаешь на работе! А когда приходишь, я думаю о том, что было бы лучше, если бы ты не приходила вовсе. Я устал так жить, – он поднимается. Берёт свою спортивную сумку и скидывают туда свои вещи. – С меня хватит! Я ухожу!
Наблюдаю за ним некоторое время…
Неужели это не сон?
Щипаю себя за бедро и ощущаю слабую боль – ни черта не сон. Предательство мужа реально, как и он сам…
– И правильно! Уходи! – бросаю ему напоследок, умудряясь скрыть слезный голос, а у самой подбородок дрожит, как неродной, сердце замирает от каждого слова. – Проваливай из моего дома! Но знай, я сделаю ЭКО! Я почти набрала недостающую сумму.
Молчит. Бросает на меня последний взгляд пустых глаз. Он не оставляет мне никакого выбора. Только боль, что стремительно разрастается во мне, отравляя всё внутри.
– Нет, Диана, – злорадно он смеется. – ЭКО не поможет тебе. Моя мать опытный гинеколог и она ясно дала понять, что ты не можешь иметь детей!
– Но вдруг она ошибается! Я буду пробовать! Я ни за что не опущу руки, ясно!? – предательская слеза все-таки скатывается по моей щеке, но я быстро ее стираю.
– Пробуй, но теперь уже без меня, – с гордым видом он направляется в прихожую, кладёт руку на талию натурщицы. – Свет, идём, я тебя подвезу. И извини меня за это. Она должна была прийти только через час.
Я отпросилась с работы пораньше. Выпросила себе двухнедельный отпуск, чтобы провести это время с тобой. А ты так бесчеловечно обошёлся со мной.
Сволочь!
2. Авантюра
– Астафьева, Богомолова, Кислицына, Степаненко и…, – затаила я дыхание в ожидании, пока девушка-администратор озвучивает пятёрку участниц, – последняя на сегодня – … Усманова.
Вот так удача!
А я-то думала, что не подошла им, судя по моей низкосортной анкете. Я заполнила её "на отвали", поскольку припозднилась из-за своей рессеянности. Чуть в аварию не угодила, выехав на оживлённый перекрёсток на запрещённый сигнал светофора.
Но хоть где-то фортуна на моей стороне. Хорошо хоть здесь я не ударила в грязь лицом.
Хотя, поводов для радости всё равно мало.
Я пришла на кастинг ради того, чтобы отвлечься от мыслей о предательстве. Становиться "женой олигарха" ещё с утра в мои планы не входило.
С моими-то невыдающимися данными? Самой смешно.
Я знаю, что рано или поздно и отсюда меня вышвырнут как бездомную псину.
Но я отбрасываю в сторону эти мысли. Приподнимаюсь с мягкого кресла, одёргиваю свои помятые брюки и продеваю на руку ремешок потёртой сумки, повидавшей седую древность.
– Девушки, следуйте за мной! – официальным тоном проговаривает администратор – стройная блондинка с длинным высоким хвостом, одетая в чёрный брючный костюм, подчёркивающий её идеальную фигуру. – От вас требуется одно: говорить только тогда, когда к вам обратятся. Вопросы здесь задают члены жюри. Если у вас возникнут свои вопросы – вы сможете озвучить их только в том случае, если вас выберут.
В лифте мы поднимаемся на предпоследний этаж самого дорогого отеля в нашем городе. Гуськом проходим по длинному коридору и дружно останавливаемся у двустворчатой двери.
С той стороны двери распахиваются и поочерёдно нас впускают в просторное помещение, наполненное ярким солнечным светом и свежим воздухом.
В центре помещения, которое больше смахивает на президентские апартаменты, громоздится импровизированный подиум. А в метрах пяти от него за широким столом сидят четыре солидных мужчины, с иголочки одетые в дорогие костюмы.
А вот и жюри, – думаю я.
Мужчины встречают нас своей сосредоточенностью. Статные и к тому же до безобразия привлекательные.
Я же жалею, что отнеслась к кастингу как к простому развлечению, а не подошла к нему со всей серьёзностью. В конце концов, можно было хотя бы одеться поприличней: дешёвые брюки, блёклая блузка и ядовито-синего цвета лодочки – всё, чем я могу похвастаться, в отличии от других девушек, разодетых по последнему писку моды.
– Девушки, встаньте в ряд строго по фамилиям! Ровно так, как вас перечисляла София! – на ломанном русском басисто командует самый старший из мужчин. – Счёт от окна!
В суете мы бросаемся в разные стороны так, что я оказываюсь ближе всех к выходу.
Тем и лучше, – проскальзывает в мыслях, – Так у меня будет больше шансов по-быстрому свалить отсюда. Ну, или дорога позора будет многим меньше, чем у той девушки, которая стоит у самого окна.
Мужчины продолжают доскональна изучать нас: шушукаются друг с другом, но один из них выделяется больше остальных. Своим безучастием и надменным видом он сразу же привлёк моё внимание. Этот мужчина приковывает к себе девичьи взгляды не только своим безупречным внешним видом и идеальной мужской красотой, но и тем, что не обращает на нас никакого внимания.
Будто всё происходящее его не интересует. Словно его вынудили прийти на этот чёртов кастинг, когда у него были дела поважней.
– Господа, прошу сделать первый визуальный анализ! – громко говорит София, присаживаясь на широкий мягкий подоконник, что служит софой.
Один из мужчин вполголоса переводит остальным слова Софии. Я не точно не могу разобрать на каком языке они разговаривают, но почти уверена, что на азербайджанском. Диалект кажется немного знакомым. Как-то раз я занималась проектированием одного здания в Москве, до тех пор, пока не вышла замуж. Так вот, заказчики были как раз азербайджанцы.
Попыталась сконцентрироваться на их голосах, чтобы точно понять, но планы мои нарушает тот самый безучастный мужчина. Неожиданно он поднимает свой взгляд, устремив хищные глаза исподлобья на меня.
Волнение мигом сковывает моё тело в тиски. Не знаю как другим девушкам, но мне же становится некомфортно находиться под этим пронизывающим взглядом. От него меня бросает в жар.
В помещении повисает молчание. Оно давит на сознание.
Продолжительное время он поочерёдно сканирует каждую из нас, пока не поднимает руку вверх и не указывает на девушку, стоявшую ближе к окну.
Боковым зрением я вижу как она заметно натянулась, а мужчина тем временем делает характерный жест, указывая на дверь.
София одобрительно кивает ему.
– Госпожа Астафьева, покиньте помещение, – говорит она, что-то отмечая в своём планшете. – Вы нам не походите!
Значит, он и есть тот самый жених? Или просто самый важный тип из всех важных типов, что здесь собрались?
Между тем загадочный мужчина, таким же взмахом руки указывает ещё двоим девушкам по правую руку от меня.
А когда очередь добирается до меня, я напрягаюсь внешне, но внутри готова без сожалений покинуть это здание.
Это же всего-навсего глупая авантюра…
Не скажу, что я сильно расстроюсь его выбору. Это же было очевидно.
Я догадываюсь, что моя внешняя оценка далека от идеала, поэтому не жду какого-то триумфа и уж тем более не примеряю на себя лавры победительницы.
София и я уже стоим наготове, но мы ждём вынесения окончательно вердикта.
То ли мужчина сомневается, то ли что-то прикидывает в уме, ведь рука его хоть и застывает в воздухе, но он до сих пор так и не указал ею на дверь.
Он пристально смотрит на меня. Изучающим взглядом тёмных глаз он будто ощупывает меня со всех сторон. Затем он откидывается на спинку кресла, кладёт руку на стол и снова награждает присутствующих своим безразличием.
Мне уходить? Что это значит? – кошусь я на Софию.
– Госпожа Кислицына и Госпожа Степаненко, покиньте помещение. Вы нам так же не подходите, – администратор дожидается пока девушки уйдут, а потом обращается к оставшимся: – А вас попрошу подготовиться к опросу. Необходимо отвечать максимально честно, но односложно! Цените время нашего уважаемого жюри. Если нужно будет ответить развёрнуто, мы вам обязательно скажем об этом!
Мужчина, который в этой загадочной компании является переводчиком, берёт лист со стола. Он дожидается отмашки того самого, кто не проронив ни слова, минутой ранее безжалостно прогнал троих девушек.
– На все ли вопросы в анкете вы ответили честно? – зачитывает он на английском с листка.
Нашим ответом служит синхронное: "да".
София просила отвечать предельно честно, но я соврала на первый же заданный нам вопрос.
Дело в том, что одно из главных требований отбора, было отсутствие официального брака за плечами. Тогда я ещё удивилась: а почему сразу не девственница, раз всё так серьёзно?
Но я не то чтобы когда-то состояла в браке. Я и сейчас всё ещё замужем. За дерьмовым человеком, но всё же замужем. Месяц прошёл с тех пор, как он бросил меня, укатив в закат с натурщицей, а мы так и не развелись.
Слышала, что он улетел с той самой Светой отдыхать в Таиланд.
Абсурд. Я пахала на убой, чтобы прокормить нас обоих, а он теперь прохлаждается на островах на мои деньги.
Весь этот месяц я была призраком. Безвылазно сидела дома и искренне не понимала, как самый дорогой человек собственноручно мог вонзить ядовитый клинок прямиком в моё сердце. По самую рукоять.
А потом депрессия отступила. Я заставила собрать всю волю в кулак, чтобы начать жизнь с чистого листа. Первым делом я собрала все пожитки Игоря, накопившиеся за три года "счастливого" брака, и выбросила туда же, где им и место. В мусорный бак. Я продала свою квартиру и переехала на время к своей сестре. Она и надоумила меня пойти на этот самый масштабный кастинг за всю историю подобных закрытых проектов. Реклама его буквально преследовала меня везде, на какую бы страницу в интернете я не кликнула.
Масштабность кастинга меня нисколько не спугнула. Именно поэтому я стою сейчас перед членами жюри, но дрожу я совсем по иной причине. Всё из-за того, что мне пришлось пойти на маленькую хитрость.
В глубине души я не верю в то, что организаторы могут устроить мне тотальную проверку.
Для того, чтобы вывести меня на чистую воду, нужно хорошенечко заморочиться. Я надеюсь, что их устроит отсутствие штампа в моём паспорте. В графе "семейное положение" у меня по-прежнему пусто.
Если я и пройду дальше, то, чует моя задница, на мне всё равно никто не женится, – мысленно успокаиваю я себя.
Это всего лишь отвлечение, чтобы окончательно выйти из депрессии или, наоборот, ещё больше стать неуверенной в себе, ведь тут собрались куда лучшие кандидатки на роль будущей невесты. Хотя бы эта Богомолова, что стоит по правую руку от меня.
– И последний вопрос: Планируете ли вы детей в ближайшее время?
И вновь нашим ответом служит синхронное: "да".
Если бы вы только знали, как я хочу детей, но вот мои яичники протестуют. Но ничего. Как-нибудь, мы придём с ними к единому согласию.
Мужчины снова принимаются активно шушукаться. Все, кроме одного. Не царское это дело – выбирать кому-то жену.
На столе перед ними лежат две анкеты и каждый из мужчин одобрительным жестом указывает на крайнюю правую, то есть не на меня.
Тот самый главный мужчина не слушает их вовсе.
А когда его рука взмывает вверх, вокруг воцаряется мучительная тишина. Только размеренное тиканье моих наручных часов нарушает затишье перед бурей. Одним лишь жестом он заставляет всех присутствующих в помещении заткнуться и глядеть на него с азартом, бурлящим внутри каждого из нас.
Я тоже замираю, ожидая вердикта.
Давайте уже поскорей выбирайте мою конкурентку, да я поеду плакаться своей сестре. Всё равно это какая-то фигня, а не кастинг.
Ну кто таким образом выбирает себе жён?
Мужчина не сводит с меня глаз, обрамлённых тёмными длинными ресницами. Я терпеливо выжидаю, когда же он укажет мне на выход, где я наконец смогу вдохнуть в себя воздух. Но он нарочно медлит. Сомневается. А может, проверяет мою выдержку, которая так некстати начинает трещать по швам. Я уже не просто нервничаю, я на грани нервного срыва. Стою по стойке смирно, но забываю как дышать. Я кусаю свои губы, и разодрала бы их до крови, если бы мужчина не кивнул головой в мою сторону. Он переглядывается быстрым взглядом с Софией и медленно покачивает головой. Складывается впечатление, будто эти сигналы были понятны только им двоим.
– Госпожа Богомолова, покиньте помещение. Вы нам не подходите! – после слов Софии меня настигает паралич.
Я нахожусь в таком же шоке, как и сама Богомолова, которая, вероятно, мысленно уже праздновала победу, но не тут-то было.
Мужчины так резво встают из-за стола, как будто прозвенел звонок на перемену. Двое из них с угрюмым видом подходят ко мне. Они обступают меня с обеих сторон, а красавчик с сопровождающим седовласым мужчиной в спешке скрываются из виду вслед за убитой горем Богомоловой.
– Поздравляю, госпожа Усманова! Теперь вам нужно подписать контракт, – произносит София, выуживая из папки ничем непримечательный листок бумаги. А эти амбалы подхватывают меня под руки, ведут к столу и усаживают на место, где прежде сидел вершитель моей судьбы.
– А что будет после того, как я подпишу контракт? – дрожит мой голос.
– А дальше ваша жизнь превратится в сказку, – улыбается она, всовывая в мою ладонь ручку. – Вас и ещё нескольких девушек на три недели разместят в резиденции жениха, где вы будете бороться за его внимание.
– А кто жених? Можно хотя бы краешком глаза посмотреть на него? – в недоумении спрашиваю я. – А то купец есть, а товара нет.
– Прошу меня извинить, но в данном случае именно вы являетесь товаром, – деликатно и с натянутой улыбкой на лице макает она меня головой в унитаз. – А с нашим купцом вы познакомитесь в резиденции, как я и сказала!
– А позвонить я могу?
– Конечно! Вам вернут телефон и загранпаспорт как только вы выйдете отсюда. Поймите, переживать и волноваться абсолютно не о чем. В резиденции о вас позаботятся. Может, хотите воды?
– Да, не откажусь!
В считанные мгновения на столе появляется фирменная бутылка и стакан. Девушка заботливо откручивает крышку и наполняет стакан водой, пока я вчитываюсь в текст контракта, напечатанный мелким шрифтом. В самом содержании нет ничего необычного.
Говорится о том, что проект продлится ровно три недели, но в зависимости от предпочтений мужчины, я могу покинуть его раньше установленного срока. Мне не будет разрешаться пользоваться телефоном и интернетом, только в особых случаях. Что это за особые случаи я не поняла, но примерно догадываюсь: только при смерти. Также в контракте говорится, что я обязана следовать строгому графику, предписанному самим женихом: подъём, свидания, поездки за город.
Чем не отпуск?
Осушив стакан полностью, я некоторое время колеблюсь, поскольку всё ещё надеюсь на то, что муж облагоразумится и вернётся ко мне.
Я всё ещё люблю Игоря. Но в результате подписываю контракт, поставив в нём свою закорючку. Мысль о том, что никто даже и не спохватится обо мне, сподвигла меня на этот не совсем взвешенный поступок.
– Постойте, а вы уже упоминали о том, где находится резиденция жениха? – с запозданием интересуюсь я у девушки.
– Вам понравится, – глухим голосом отзывается она.
Изображение в глазах начинает расплываться, дышать становится невыносимо трудно, пот скатывается по спине и вискам.
– София, мне что-то нехорошо, – кое-как проговариваю я, почувствовав, как меня сначала грузят на что-то твёрдое, а потом несут в неизвестном направлении.
– Это временно! – доносится невнятный голос Софии.
Не может этого быть! Меня опоили? Наглым образом опоили!