© Георгий Лопатин, 2021
* * *
Пролог
Есть на севере загадочные, выложенные из камней, круги-лабиринты. Хотя к классическим лабиринтам с тупиками это не имеет ничего общего, просто ведущая к центру специфически изогнутая дорожка без ответвлений. Кто их сделал, когда, а главное каким целям они служили, доподлинно ныне неизвестно. То ли площадка для шаманских камланий, каких-то социальных обрядов вроде свадебных, то ли вообще похоронных, для перехода душ усопших в иной мир, а может еще для чего-то…
Но еще до того, как о них стало хорошо известно широкой общественности благодаря газетам, телевизионным передачам, а потом и интернету, в одно из таких мест с кругом диаметром в тридцать метров с начала восьмидесятых годов любила приезжать на выходные семья Орловых, Василий Васильевич и Полина Викторовна, благо имелась собственная машина, старенькая двадцать первая «волга», но в хорошем состоянии, так как у главы семейства руки росли откуда надо и ремонт производился качественно.
Рыбачили, жарили шашлыки, собирали ягоду и грибы, иногда охотились на мелкую живность, в общем устраивали классический пикник на природе. Ездили даже зимой, хоть и реже чем летом, но раз в месяц в хорошую погоду, обязательно вырывались из шумного и вонючего города Петра творенья, что навевал своим унылым серым видом, да еще в столь непростое время для страны чувство даже не тоски, а какой-то беспросветной обреченности, ведь наступили лихие девяностые…
Здесь на природе, оставив суетную цивилизацию за спиной, плохие мысли постепенно уходили, хандра слетала и становилось легче дышать. Даже больше, появлялся заряд бодрости.
Брали с собой и своего малолетнего сына Василия (была в их семье такая традиция всем первенцам давать имя Василий), для которого эти поездки стали самым желанным событием. Во время этих поездок он был по-настоящему счастлив.
Став чуть взрослее Василий понял, что его родители слегка… нестандартные, по крайней мере по сравнению с родителями своих одноклассников. Нет, не психи и даже не сектанты какие, но… определенно несколько хиппонутые, разве что дурью не увлекаются, более того даже не курили и спиртное употребляли только по большим праздникам и то очень в меру. Опять же на ставшую модной в стране эзотерику подсели, йогой занялись, про всякие там чакры с аурами читают, третий глаз открывают, и прочую ересь изучают типа феншуя, хиромантии, да гороскопы.
Василий естественно тоже не избежал этого поветрия, и немудрено, ведь родители все равно вольно или невольно становятся объектом для подражания. Но как ему казалось, он изучал более практичные вещи, а именно гипноз и самогипноз. Последняя дисциплина давалась ему особенно хорошо, так что однажды, несколько увлекшись изучением и оттачиванием одной методики, чуть в кататоническое состояние не впал. Хорошо не усидел и свалился на пол со стула, больно стукнувшись плечом.
Но занятия не бросил. Васе казалось, что это помогает ему в учебе лучше запоминать материал. Учился он и впрямь неплохо, отличником не был (математика и все, что связано с цифрами почему-то плохо поддавалось подобному способу изучения, даже даты исторических событий усваивал с трудом), но и троек тоже не имел. Особенно хорошо шли гуманитарные предметы, литература, история и иностранные языки, так что он довольно легко освоил школьные курсы английского и немецкого, самостоятельно изучил французский, и даже нацелился на итальянский…
Шло время, и Василий Орлов стал ездить один пытаясь подзарядиться и сбросить накопившуюся эмоциональную тяжесть, чтобы пережить очередную тяжелую рабочую неделю… Увы, пока служил в армии обычным мотострелком, родители возвращаясь из очередного вояжа «подзарядки» попали в автомобильную аварию. На встречку вылетел джип «мерседес» с мажорчиком под кайфом…
Мажорчик выжил, и даже пострадал не сильно, спасла подушка безопасности. И от ответственности в итоге увернулся. Вроде как ни в одном глазу, а что машина вылетела, так это из-за технической неисправности – руль заклинило. Типа несчастный случай, никто не виноват.
Так что продолжил этот мажорчик и дальше веселиться по клубам бегать да с девками гулять, как ни в чем ни бывало. Правда не долго… случилась у него передозировка сильная. Поудивлялись конечно знающие люди, ведь дозы у него были все отмерены в специальных патетиках, а тут отчего-то сразу десять доз себе в вену вкатил, но разбираться не стали. Чего с нарком возиться, когда других дел выше крыши? Насильники, маньяки да убийцы бегают табунами. А нарки эти пусть хоть все сторчатся.
Какое-то время Василий пытался приохотить к поездкам жену, но она не проявила большого энтузиазма, предпочитая ночные клубы. А потом и вовсе семейный корабль налетел на подводные рифы жизни… когда он обнаружил, что ему надо лечиться от одной специфической болячки передающейся половым путем. Не повезло. Бывает. Гормоны, то да се… не разглядел в общем. Хорошо хоть не СПИД.
Да и поначалу была такой правильной… И гипнотизировать-программировать ее «на верность» Василий посчитал неэтичным, нечестным (иначе это ведь все равно что с живым роботом жить, с чем-то ненатуральным, подделкой, кому-то может и в кайф было бы сделать себе полностью послушную куклу исполняющую все его прихоти, но не ему), потому вообще в личных отношениях никогда не пользовался гипнозом (разве что на работе чуть-чуть, для установление доброжелательного настроя в коллективе), вот и аукнулось ему его чистоплюйство.
Василий невольно скривился, сбрасывая негативные воспоминания личной неудачи, что нет-нет, да накатывали болезненной волной внося в душу раздрай, и включил радио. Как раз шла метеосводка. На севере да еще в прибрежной зоне погода меняется резко, вот вроде тихо все, а через десять минут – шторм, так что послушать обновленный прогноз погоды не мешало.
Но ничего не поменялось, все те же двадцать пять тепла, что для середины сентября было весьма хорошо, разве что на данной волне сообщили о мощной солнечной вспышке случившейся аккурат три дня назад, а значит поток заряженных частиц вот-вот должен был достигнуть Земли и рекомендовали сердечникам и прочим метеочувствительным людям держать необходимые лекарства под рукой и особо физически и психологически не напрягаться.
– …Так что мы с вами, дорогие радиослушатели, в ближайшие часы можем стать свидетелями такого интересного и красивейшего явления, как северное сияние…
Василий выключил радио и снова скривился из-за очередного плохого воспоминания. Жена не оценила тогда небесного зрелища. Холодно ей видите ли было, комары понимаешь, дескать видела уже… по телевизору.
Сорок лет… в этот день должно было исполниться. И вот навалилась какая-то зеленая тоска. Знакомые говорили про кризис среднего возраста… дескать надо стиснуть зубы и перетерпеть, только не пускаться во всякие безумства, что иногда случается с людьми в такой непростой период жизни. И он сам прекрасно зная об этом, терпел, но не вытерпел и прямо в обеденный перерыв посреди рабочей недели сорвался на «свое место», для чего взял отгул, благо был у начальства на хорошем счету.
Он все-таки решил забить на странную традицию и от метить свой день рождения, пусть и в одиночестве. Ну а то, что эту дату не празднуют, видимо в память о хазарских каганах, коих в сорок лет ритуально удавливали, ему было наплевать.
Пить правда не стал, не приучен, тем более в одиночку. Просто разбил палатку и пошел рыбачить, постепенно чувствуя, как его отпускает и все проблемы становятся каким-то далекими и несущественными.
Было ли это самовнушением, в котором он так хорошо продвинулся? Василий не знал. Но так ли это важно, если помогает? Так что он не собирался заниматься самоанализом. Увлекаться самокопанием тоже не стоит.
Подступил вечер, стало темнеть, и Василий запек улов, коим и поужинал, открыв-таки прихваченную бутылку белого вина. Почему-то именно в этот день, как никогда остро захотелось вернуться назад в свое беззаботное и счастливое детство…
Странно, но в этот раз уснуть Орлов почему-то долго не мог. Выбрался из палатки и долго сидел в раскладном кресле наблюдая за птицами и провожая взглядом проходящие вдалеке корабли. А потом стало не до сна, началось обещанное радиоведущим северное сияние. Величественное и завораживающее зрелище. Он не раз и не два наблюдал это явление, но каждый раз оно для него было, как в первый раз. Но сейчас было особенно хорошо, тело наполнила необычайная легкость…
Василий, очень долго не отрываясь смотрел на светящиеся зеленые переливы в небесах, да так, что сам не заметил, как вошел в сомнамбулическое состояние и не отдавая себе отчета в собственных действиях, встал и словно лунатик подошел к каменному лабиринту, а потом двинулся по тропе, чего он давно не делал. С далекого детства не делал. Лишь где-то на грани сознания пульсировала одна мысль-желание, вернуться в прошлое и изменить свою как-то криво сложившуюся на удивление серую жизнь…
Вот он дошел до центра и встал на центральный камень. В следующий момент Василий ощутил себя невесомым, а потом его словно начало высасывать из тела. Мгновение и Василий Васильевич Орлов рухнул, как подкошенный.
Первая часть. Дела домашние
Глава 1. Вселенец
1
Открыв глаза, Василий Орлов увидел все то же северное сияние, прекрасное и торжественное в своей величественности, не хватало только музыки под стать, что-нибудь симфоническое… а-ля «Имперский марш» из «Звездных войн».
В первый момент он даже подумал, что ничего страшного не произошло. Ну впал-таки в кататонию, но ведь вышел. И только спустя бесконечно долгие мгновения до него, как до жирафа стало доходить, что обстановка вокруг радикально изменилась.
Во-первых, лежит на чем-то относительно мягком, а под этим нечто ветки шуршат, и чем-то укрыт, не то одеялом, не то еще чем-то.
Из первого пункта вытекало, во-вторых, он на поляне не один.
«Логично в общем-то, – отстраненно подумал Василий. – Раз я не в круге-лабиринте и накрыт чем-то, то значит меня кто-то обнаружил и позаботился, и этот кто-то все еще здесь…»
Но потом до него словно открываясь слой за слоем стало доходить некая неправильность обстановки. Для начала запах. Густо воняло лошадьми, а именно лошадиным потом, дерьмом и мочой. А так же специфическим запахом шкур.
Собственно, как стало ясно еще чуть позже, он лежал на попоне или потнике – войлочный плед что кладут на коня, перед тем как накинуть на его спину седло. Укрыт же бараньей шкурой. Что уже странно, можно даже сказать подозрительно.
Краем глаза заметил довольно большой костер и множество людей. Ну как множество? С дюжину точно видел. Видел и лошадей, меланхолично щиплющих травку.
Люди, молодые и в возрасте под сорок, но все с бородами, даже молодежь, что-то пили, ели, о чем-то переговаривались, иногда посмеивались, но разобрать слов Орлов почему-то не мог.
«Что за ерунда? – удивился он. – Реконструкторы что ли какие-то?»
Подумать так немудрено, ведь люди оказались облачены в широкие штаны, какие-то тулупы, армяки или что-то подобное, темного цвета, вроде бы синие, а на головах какие-то несуразные шапки-папахи с красными тумаками, этакими ночными колпаками.
«А вон у того вообще шашка на боку болтается», – отметил Василий.
Видел он и ружья с кремниевыми замками поставленные пирамидой, а так же длинные пики прислоненные к некоторым деревцам.
Орлов и сам не являлся новичком реконструкторского движения, причем стоял у самых его истоков еще в СССР. В конце восьмидесятых в начале девяностых стало популярно «индейское движение», в котором состояли еще его родители, то есть одевались как индейцы, делали украшения своими руками, даже национальную индейскую избу собирали… фигвам называется.
Это уже потом пошли все эти викинги с рыцарями, римские легионеры, а так же наполеоновская тема, ну и конечно Вторая мировая.
Василий по инерции везде успел поучаствовать, даже на слеты толкиенистов пару раз заносило с этими эльфями и гномями, пока движения не встали окончательно на коммерческие рельсы, а как известно, куда приходят деньги, оттуда уходит душа. Ну и просто из возраста вышел, хотя таких старичков как он там хватало с избытком.
– Не понял…
Мысли от реконструкторов перешли на вещи, лежащие возле его тела, что он только сейчас заметил. А именно шашка, кинжал, пара кремниевых пистолетов чудовищного калибра, рядом лежала седельная сумка, явно не пустая.
Это было уже странно. Ибо непонятно, зачем складывать рядом с ним этот реквизит?
«Или просто кто-то рядом сбросил свои вещи?» – подумал он.
– Ч-черт…
«Эти реконструкторы дореконструировались до того, что вшей целенаправленно разводят?!» – возмутился Василий, когда почувствовал, что его в районе шеи укусило это мерзкое насекомое.
Почему именно вша? Да потому, что время года такое, что другие насекомые сейчас практически неактивны, а только те, что на человеке паразитируют. Разве что еще комары, но это явно не они, не было характерного писклявого жужжания, разве что он несколько оглох…
Орлов инстинктивно почесал место укуса, а в следующий момент напрочь забыл про вшей и все остальное.
Рука была не его.
«Оп-па-на… приплыли…» – тягуче проползла тяжелая мысль.
Света костра и северного сияния хватило, чтобы четко увидеть несоответствие реального с ожидаемым. Кисть на вид оказалась крупнее, ладонь шире, а пальцы короче и мозолистые, Орлов даже потер пальцами друг о друга. Сам-то он тяжелее компьютерной мышки ничего не брал в качестве инструмента.
Инстинктивно провел ладонью по лицу. Оно тоже оказалось чужим. Сразу же дали о себе знать пышные усы, которых он никогда не носил, а так же внушительные бакенбарды.
Само лицо круглое и несколько пухлое, а не вытянутое и худощавое. Прическа тоже сильно отличалась, в том смысле, что вместо короткого ежика, довольно лохматые кудри темного цвета вместо его русых волос.
– Дела…
Уже как-то вскользь заметил, что на нем рубаха из льняной ткани, а сверху сюртук из какой-то грубой того же синего цвета ткани, чуть ли не мешковина с очень крупными металлическими пуговицами.
«Мечты, что называется сбываются… – горько и даже несколько истерично подумал Орлов. – Хотел попасть в прошлое? Ну так ты попал… Ну а то, что хотел в собственное детство и своем теле очутиться, а в итоге улетел несколько дальше по времени и в чужую тушку угодил, ну так что ж… накладочка вышла у мироздания, бывает…»
Оставалось только радоваться, что лежит в сторонке от общей массовки и никто не заметил, что он очнулся. Василию требовалось некоторое время для принятия самого факта попадания, ну и как-то сориентироваться в ситуации, выстроить какую-то линию поведения.
С последним было хуже всего, ведь он ничего не знал о реципиенте. Какого-то присутствия хозяина тела он тоже не ощущал. Не была доступна и память реципиента, но ему очень хотелось верить, что это все же временно и доступ к информации он все же получит.
О том, чтобы признаться, что он вселенец из будущего, даже мысли у Орлова не возникло. Ничего хорошего его в таком случае не ждало. На костре может и не сожгут, хотя не факт, но и на свободе не оставят, запрут в монастыре на хлебе и воде и начнут изгонять беса, а уж какими методами, так это даже лучше не знать.
«Отыгрывать беспамятного? – лихорадочно размышлял он. – А с чего бы я эту память вдруг потерял? Голова вроде целая…»
Вариант был крайне слабым, еще и потому, что если бы реципиент реально потерял память, то говорить он все равно стал бы как раньше, а Орлов местного наречия не разумеет.
«Разве что еще и немым до кучи прикинуться да язык со временем выучить? Благо у меня с этим проблем не возникнет, пара месяцев и буду записным аборигеном… – мелькнула дополнительная спасительная идея. – Нет, это вообще уже ни в какие ворота не лезет. Окончательно запишут в помешанные и тогда придется валить из родных мест, далеко и быстро. Все бы ничего, но не имея никого за спиной по жизни ничего не добиться, ни в мои времена, ни тем более сейчас. А сейчас судя по всему у меня неплохой стартовый капитал, даже если я простой воин, глупо его потерять и все начинать с нуля. Так что даже с памятью нужно извратиться, но вывернуться!»
– Стоп… без паники… – сказал он себе. – Попробуем кое-что из ментальных техник… Авось поможет?..
Орлов, усилием воли подавив в себе душевную сумятицу, вспомнил о самогипнозе, что его по жизни раньше хорошо выручал.
«И что в конечном итоге закинул меня сюда… – пробурчал он мысленно. – Хотя без этого долбанного круга, да еще в сочетании с северным сиянием явно не обошлось…»
Василий невольно задумался о том, что можно попытаться вернуться.
«Если есть куда… – резонно засомневался он в такой возможности. – Вдруг я там умер? В лучшем случае попаду в другое тело. Вот только, кто сказал, что следующий вариант окажется лучше нынешнего? Это тело хоть молодое, здоровое и сильное, а могу попасть в дряхлого калеку старика-шамана, да еще в более глубокую эпоху, в седое средневековье. А то и вовсе в каменный век… Оно мне надо? Оно мне сто раз не надо… разве что совсем припрет».
Выбросив лишние мысли из головы, Василий начал мысленно зачитывать мантру впадая в состояние отрешения, но с фиксацией задания на раскрытие памяти тела.
Несмотря на все с ним произошедшее, а так же тревожную окружающую обстановку из-за опасения, что его в любой момент могут попроведать и сбить с настроя, самогипноз у Орлова получился как по маслу, так легко и быстро, как в прежней жизни не всегда получалось даже в идеальных условиях и внешних вспомогательных факторах (специальная музыка и медиатор-концентратор в качестве которого у гипнотизеров выступает какой-то предмет на котором концентрирует внимание «жертвы»).
Хотя в его случае в качестве такого медиатор-концентратора выступало северное сияние, что продолжало переливаться в небесах. Ну и место тут надо полагать было не из простых, как-то воздействующего на мозг, что облегчило процесс самогипноза. Может какая-то магнитная аномалия, тектонический разлом, что выдает некие колебания специфической частоты или еще что-то в этом роде. Культовые сооружения где попало как правило не возводили.
«Кто я? Чье тело занял?» – вопрошал себя Василий Орлов на каком-то ином слое сознания.
И ответ вместе со вспышкой всепоглощающей боли был получен, причем в полном объеме.
2
– А-а-а!!! – в голос заорал Василий, обхватывая и с силой сжимая голову руками, словно боясь, что ее сейчас разорвет на несколько частей.
Хлынувшая бурным потоком информация – память реципиента, чуть не раздавила его подселившуюся сущность. Но не раздавила и он в одну секунду воспринял ее и узнал, кем является его реципиент, его чувства и желания.
А тело и впрямь попалось непростое. Уж точно не простого воина.
Реципиент оказался его полным тезкой.
«Может из-за того и произошла накладка с пересылкой памяти, – подумал он невесело. – Сбойнула почта небесной канцелярии…»
Казак, двадцати пяти лет от роду, собственно именно сегодня восьмого сентября тысяча восьмисотого года ему и исполнилось четверть века.
Пробежавшись по военной карьере реципиента Василий только мысленно присвистнул. Она даже не шла, а летела, причем на реактивной тяге!
Поступил на службу в тринадцать лет – первого января 1789 года простым казаком.
Четвертого октября того же года становится сотником!
Сотник в четырнадцать лет, Карл!!!
Служил на границе с Турцией, понятно, что не «в строю», а этаким аналогом юнги на флоте, то есть принеси-подай пошел на фиг, то есть посыльным-курьером, иногда дозорным на относительно спокойных участках границы которые тоже без присмотра не оставить, ну и еще немного разведчиком и то его скорее обучали в процессе.
В девяностом году переводится в разъездной казачий полк своего отца стоявший в Санкт-Петербурге, и 19 мая девяносто первого получает чин есаула, капитан в переводе на армейский язык.
А в 1792-м становится войсковым старшиной – сиречь майором.
Его отец к этому моменту как раз добился того, что казачьи звания были приравнены к армейским, а это и деньги, и соответствующее положение в светском обществе.
В столице Василий Орлов знакомится со знаменитым поэтом и сенатором, тайным советником Державиным Гавриилом Романовичем, заметившего сего подающего надежды юноши, коему порекомендовал продолжить прерванное обучение, что тот и сделал, поступив в частное учебное заведение, что ему оплатил небедный дед.
Хоть обучение давалось ему без особых трудностей, его пришлось прервать из-за начавшейся в 1794 году очередной войны с Польшей (двух лет не прошло с предыдущей) в которой он принял участие в составе одного из пограничных кордонов, формировавшихся из казачьих полков атамана Краснова.
Собственно, и сейчас Василий Васильевич находился в разъезде, лично осматривая территорию на границе с Литвой у побережья Балтийского моря которую ему предстояло контролировать… Где ему и попался сей злосчастный круг-лабиринт.
«Однако ж не только во времени перенесло, телом поменяло, но еще и в пространстве, – подумал Василий-вселенец. – Может они предназначены для связи между шаманами, что жили на берегах этих морей? Только мы сунулись в тонкий механизм как идиоты, вот нас и приложило…»
Впрочем, думать дальше на эту тему он не стал. Продолжил дальше вспоминать вехи карьеры реципиента.
В 1798 году Василий Орлов получил звание подполковника.
А год назад в 1799-м 3 июля стал полковником.
Каково!
Впрочем, в эти времена таким быстрым карьерным ростом никого не удивить. Видали и стремительнее. Шутка ли, во времена правления Екатерины Второй получило широкое распространение такое явление, когда только что родившихся младенцев записывали в какой-нибудь полк и к 16-ти годам они уже становились капитанами. То-то они даже карты читать не умели и путали реки с дорогами. Офицеры в России были самыми безграмотными в Европе.
Ну ладно, это обычные дворяне. У казаков такого безобразия не наблюдалось. Но и это не являлось помехой для быстрого роста в чинах. Взять того же знаменитого Матвея Ивановича Платова, ставшего полковником в девятнадцать лет!
Конечно, не всем так везло. Карьера Василия Орлова неслась вскачь не только из-за усердия самого реципиента, (мало ли таких усердных?), но и благодаря тому, что отцу Василия атаману войска Донского генералу от кавалерии Орлову Василию Петровичу благоволил сам император Павел Первый. Ну и не будем забывать про деда по материнской линии Федора Петровича Денисова, что так же был обласкан императорским вниманием, хотя и без опалы не обошлось. Но Павел такой Павел…
Василий, покопавшись в памяти разузнал все об отце реципиента и его деде.
«Монстры!» – восхитился он их биографией.
Восхищаться там действительно было чем.
Орлов Василий Петрович, начал службу в 1764 году в 19 лет. Благодаря своему недюжинному уму и беззаветной храбрости, Орлов быстро повышался по службе и десять лет спустя был уже войсковым старшиной и командовал одним из донских казачьих полков; в марте 1776 года он был произведён в премьер-майоры, а 13 декабря 1784 года – в подполковники.
Участвовал в двух войнах против турок с 1768 по 1774 и с 1787 по 1792 годы.
Получил множество наград и премий: Орден Святого Георгия 4-й ст. (1787), Орден Святого Георгия 3-й ст. (1789), Золотое оружие «За храбрость» (1789), Орден Святого Владимира 3-й ст., Орден Святой Анны 1-й ст. (1797), Орден Святого Александра Невского (1799), Орден Святого Иоанна Иерусалимского.
Еще больше стал знаменит его дед, первый граф из казаков Федор Петрович Денисов. Героический и даже какой-то бесшабашной храбрости человек, о таких говорят «гвозди бы делать из этих людей». О его похождениях можно было бы написать увлекательный военно-приключенческий роман (и даже удивительно, что до сих пор не написали), ибо то, что с ним происходило, и что делал он сам в реальности, не сразу и нафантазируешь даже при самой буйной фантазии.
1 февраля 1756 года в возрасте 18 лет был записан в число служилых казаков, причислен к Атаманскому полку и поступил в полк, содержавший пограничные караулы на Оренбургской линии. Произведённый 20 марта того же года в полковые есаулы, он в 1763 году перешёл с полком в Кизляр.
Когда казаки были вытребованы с Дона в армию Румянцева, действовавшего против турок, Денисов добровольно отправился туда и вскоре был выбран казаками в есаулы. В первом же сражении при Ларге он оправдал этот выбор. Врубившись в турецкую конницу, Денисов зарубил 7 турок, о чём свидетелями этого подвига было донесено фельдмаршалу, который обратил внимание на лихого казака, начал давать ему ответственные поручения и, убедившись, что Денисов оправдывает его надежды, дал ему ряд наград в короткое время: 5 сентября 1770 года он был произведён в старшины, в 1773 году – в премьер-майоры, в 1774 году – в подполковники и полковники; кроме того, получил золотую медаль с портретом императрицы Екатерины II и с надписью о его подвигах.
Направленный к Измаилу, он разбил 6-тысячный турецкий отряд, вышедший из крепости ему навстречу, и захватил 1700 пленных и 12 знамён; 22 сентября 1770 года взял крепость Татар-Бунар, захватив в ней 23 пушки и 15 знамён, затем разбил турок при устье Дуная, взяв 12 знамён, и участвовал при взятии крепостей Аккермана, Тульчи (в 1770 году), Бабадага и Исакчи (в 1771 году).
В 1772 году он снова разбил турок при Горы-балах, отняв 4 пушки и 17 знамён, и при взятии Силистрии был впервые ранен пулей в ногу.
В 1773 году участвовал в поражении турок у озера Карасу, причем взял много пленных, 5 знамён и 8 пушек и под Варной снова был ранен пулей в грудь. Произведённый в том же году в майоры армии, Денисов в 1774 году разбил под Силистрией корпус Кара-паши, взял его лагерь, 2 пушки и 9 знамён; двигаясь затем к местечку Базарджику, он атаковал 7-тысячный конный корпус Черкеса-паши и, гоня его, смял 13-тысячный турецкий отряд у Базарчука, захватил лагерь, 12 пушек и 13 знамён; 15 июня того же года Денисов вторично разбил Черкеса-пашу у Ени-Базара, захватив 4 знамени, 17 июня разбил под Шумлой 17 тысяч турецкой конницы и, направленный затем к Балканам, прогнал за них Юсуфа-пашу, причём был ранен пулей в левый бок. Вернувшись после сего к Шумле, принял участие в отражении вылазки из неё турок и снова был ранен двумя пулями в левую ногу. Вынужденный вследствие многих ранений оставить на время строй, Денисов, по окончании 1-й турецкой войны, награждён был 10 июля 1775 года орденом Георгия 4-й степени.
В течение одной лишь этой войны с Турцией Денисовым было взято всего у неприятеля 2797 человек пленными, 108 знамён и 68 пушек. О храбрости его создались легенды, и прозвище «Денис-паша» наводило ужас на турок.
По выздоровлении от раны и при занятии полуострова Крыма, Денисов в 1779 году снова появился на театре военных действий, на этот раз в Крыму против бунтовавших татар, в 1780 году был вызван в Санкт-Петербург, а в 1783 году снова отправлен в Крым, в помощь Суворову.
За многие отличия по службе Денисов в 1784 году произведён был в бригадиры, а 30 мая 1787 года в генерал-майоры а также получил золотую саблю с бриллиантами и надписью «За храбрость».
Денисов принял участие и во 2-й турецкой войне. Как один из наиболее отличившихся на штурме Очакова в 1788 году, Денисов был отправлен Потёмкиным в Санкт-Петербург «с регалиями».
Императрица Екатерина II, придавая большое значение ведшимся в то время военным действиям со Швецией, отправила Денисова в действующую армию. Денисов и здесь покрыл себя славой, разбив шведов у деревни Кире при переправе у Парусальми, при деревнях Капиасы и Кутти, на реке Кюмень и у кирки Вилькеной. В последнем деле противником его явился сам шведский король Густав III, стоявший во главе 7-тысячного корпуса. На вопрос императрицы Екатерины, как он, Денисов, осмелился со своими малыми силами напасть на самого короля, Денисов ответил: «Смелость отворяет широкие ворота к победе».
В эту кампанию Денисов был снова дважды ранен тремя пулями в левую ногу и левую руку. Здесь Денисов неоднократно проявлял присущую ему отвагу и распорядительность; однажды в стычке со шведами, раненый пулей в руку он не оставил поля сражения и тут же приказал врачу вынуть пулю и после операции тотчас же сел на лошадь и стал распоряжаться расстановкой орудий на возведенных, по его приказанию, батареях. Наградой Денисову были вторая золотая сабля с бриллиантами и ордена св. Владимира 2-й степени в 1789 году, св. Анны в 1790 году и Белого Орла в 1793 году. Кроме того 9 июня 1789 года Денисов был пожалован орденом св. Георгия 3-й степени.
Излечившись от ран, Денисов в том же 1790 году был послан в Речь Посполитую (Польша и Литва) и с началом там военных действий был поставлен во главе передового отряда.
В 1794 году он противостоял войскам Тадеуша Костюшко. Прибыв к действующему корпусу, стоявшему недалеко от Кракова, Денисов, узнал, что в 10 верстах от него сосредоточены главные силы противника. Желая сразу поразить их, он разделил свой отряд, состоявший из 3500 человек, на две части; одну повел в обход слева, а другую вверил генералу Тормасову. Последний не дождался условленного сигнала, преждевременно атаковал поляков и был разбит. Однако, Денисов не смутился этим; не дав опомниться полякам, он напал на них и вознаградил потери своего корпуса блестящей победой. Действия Денисова награждены были орденами св. Александра Невского и св. Георгия 2-й степени
Приняв участие в сражении при Мацеёвице, захвате в плен Костюшко и взятии варшавского предместья Прага, Денисов был послан Суворовым преследовать польские войска Вавжецкого, ушедшие из-под Варшавы, и, нагнав их у Опочно, один, с казаком, явился к Вавжецкому и, объявив ему, что он, Денисов, арестует его, отвёз к Суворову.
1 января 1795 года произведён в генерал-лейтенанты и зачислен в Свиту.
Император Павел I в 1798 году назначил Денисова командиром лейб-казачьего полка, 26 февраля того же года произвёл в генералы от кавалерии и в следующем году назначен инспектором Кавказской линии и Астраханским военным губернатором, с оставлением в должности командира лейб-казачьего полка, а затем ему приказано было взять в своё командование 28 казачьих полков, расположенных на западной границе, «для исполнения порученного». В чём заключалось это поручение, осталось неизвестным.
Когда начались приготовления к войне с Францией, Суворов, высоко ценя военные дарования Денисова, рекомендовал императору назначить его командующим корпусом, направленным в Швейцарию, но император Павел предпочёл генерала Римского-Корсакова. Государю, однако, пришлось убедиться в ошибочности своего выбора. Обсуждая однажды с Денисовым положение дел в Швейцарии, Павел разгневался на Денисова и воспретил ему приезд ко двору за то, что последний высказал уверенность в поражении Римского-Корсакова, если он не изменит растянутого расположения своих войск. События оправдали предсказания Денисова и подняли его в мнении государя.