Святой папочка

Я очень часто не читаю аннотации к книгам и поэтому, положившись только на название и иногда автора, могу влететь лбом во что угодно. Об этой книге я подумала, что это просто название, типа подтрунивание над отцом или наоборот, острая критика. И поэтому абсолютно не ожидала, что папочка практическим в прямом смысле святой.Сначала он был пастором лютеранской церкви, а затем перешел в католичество. Причина? Совсем не святаяМама знала, что мой отец постепенно становился католиком. Что он устал от виноградного сока и ему хотелось вина.Вам никогда не хотелось узнать, вернее подглядеть, вернее посидеть в кругу семьи пастора? Мне вот всегда, как той кошке, любопытно всё, что отличается от моей жизни.А жизнь Патриция Локвуд диаметрально противоположна моей. Начать с того, что мой отец совсем не святой, а парнокопытное, но не будем об этом.Так вот, очень душевно, смешно и тепло, автор нам рассказывает о своей семье.Забавнейшая книга:-) Я постоянно улыбалась. И не только я. Книга получила Премию Тёрбера (о которой я до этого и не слышала), а вручают её за выдающийся вклад в американский юмор. Но вы понимаете, что американский юмор он такой… не всегда юмор, и уж точно не французский. Не могу сказать, что все шутки были утончёнными, но мне было смешно, а когда я узнала, что это ирландское семейство, вот тогда всё и стало на свои места. Обожаю ирландцев, их жизнерадостность, своеобразие и чувство юмора.В общем, попробуйте. Не забывайте, чтоИ улыбайтесь, пока не поздно.

Каково это, когда слова сталкиваются, высекая незримую искру, и становится понятно, что они связаны незримыми узами или хотят пожениться, или вообще всегда были заодно.Несколько слов о Патриции Локвуд, если вы о ней еще ничего не слышали. Она довольно молода – всего сорок, но известна уже лет двадцать. Она была в шорт-листе Букеровской премии и ее книги переведены больше чем на двадцать языков. Никогда не училась в колледже. Работает в самых разных жанрах: поэт, эссеист, литературный критик, юморист, прозаик – и везде успешна, единственная писательница, чьи фикшн и нонфикшн книги входили в списки десяти лучших книг года по версии NYT. Стала звездой Твиттера, когда это еще не было мейнстримом. Дочь католического священника с четырьмя родными братьями и сестрами.И вот с этого места подробнее, потому что у католических священников детей не может быть по определению, им предписан целибат. Однако отец Триши пришел в католицизм из лютеранства, уже будучи женатым, получив право на рукоположение от Папы Иоана Павла II и являет собой уникальный пример женатого католического священника. Не будь этого, не было бы и книги «Святой папочка» (Priestdaddy), в которой опыт возвращения с мужем под родительский кров после двенадцати лет самостоятельной жизни перерастает в рассказ о семье, разговор о религии и вере, родине и свободе, и еще примерно тысяче разных вещей, волнующих нас на другом конце света не меньше, чем американцев – на их.Итак, редкое заболевание глаз мужа Патриции потребовало серьезной послеоперационной реабилитации, на этот период он вынужден был отказаться от работы в журналистике и из-за материальных трудностей молодая семья вернулась в отчий дом. Что, вы понимаете, всегда бывает непросто, а в случае авторитарного отца и самостоятельной, уверенной в себе и уже довольно известной (хотя известность еще не приносит дивидендов в виде гонораров, роялти, покупки прав на экранизацию) дочери – непросто вдвойне. А в случае воспитанной в истовой вере, но впоследствии отошедшей от религии женщины – втройне.И если прибавить мелкие брызги, вроде обиды за так и не полученное высшее образование – в квадрате. Понять горечь человека, лишенного того сочетания трамплина с подушкой безопасности, которое дает университет может наверно только тот, кому пришлось пробиваться, не имея в анамнезе этой поддержки. Самородку Локвуд с ее тяготеющим к афористичности талантом повезло прийти в Твиттер и стать его звездой на заре возникновения этой соцсети, но в целом необходимость перманентно подтверждать право вхождения в круги, где не самые яркие люди с высшим образованием чувствуют себя дома – это достаточно болезненный опыт.Рассказ писательницы о родительской семье, в которую пришлось вернуться по необходимости и когда бы не крайний случай – век бы не возвращаться, поначалу полон смешных и забавных колкостей. Вы имеете представление о стиле Патриции Локвуд, если читали книжные обзоры Насти Завозовой (Peggotty в ЖЖ) – смешные, умные, емкие. Вот теперь представьте, что так написана целая книга. На самом деле это суперкруто, проблема для русскоязычного читателя в том, что трудно, почти невозможно приложить к себе реалии детства, взросления, пребывания взрослого не религиозного человека в лоне истово религиозной семьи.Мы и о православии-то мало чего в этом смысле знаем, хотя некоторое представление могут дать отличные «Маркетолог от Бога» Кати Кокуриной (Лицей-2020) и «Выше ноги от земли» Михаила Турбина (Лицей-2022). Но католичество с его культом Богоматери, обрядовой пышностью, богатым до избыточности изобразительным рядом – сильно отличается и от православия, и от сдержанного англиканства. «Пристдэдди» образец прозы отталкивания от среди и одновременного притяжения к ней, проникнутый жестким темным юмором.Но важнее все-таки нежность, уважение, благодарность и любовь, к которой приходит в итоге эта язвительно-насмешливая книга.

Грег Локвуд мог вы войти историю как знатный читер и один из немногих лютеранских священников, обратившихся в католичество. Как тот самый святой отец, который вопреки всем правилам церкви, действительно стал отцом аж пять раз. Но вошёл в неё как родитель писательницы и поэтессы Патриции Локвуд. Как странный мужчина со страниц мемуаров блогерки из Твиттера, что расхаживает по дому в вытянутых труселях, обожает спортивные тачки, сюсюкается с собакой и играет на гитаре настолько плохо, что кровь из ушей – это только первая и самая лёгкая реакция на его попытки взять пару аккордов.На время восстановления мужа после операции Патриция и её супруг Джейсон перебрались к Локвудам-старшим. Те последние годы обитают в приходском доме в Канзас-сити, который открыт для молоденьких семинаристов и тех, кто попал в трудную жизненную ситуацию. Там Патриция не только постоянно вспоминала своё детство и отрочество, проведённое в компании родителей, братьев и сестёр, но и с каждым днём всё больше и больше убеждалась в том, что написать книгу об отце-священнослужителе – отличная идея.Привычка укладываться в 140 символов и превращать любую историю в афоризм явно положительно сказалась на таланте Локвуд. Комическое в «Святом папочке» рождается в момент рассказывания, появляется из ниоткуда и заставляет удивляться, что читаешь о нелепых, а то и невесёлых вещах с глупой улыбкой на лице. Юмор у Локвуд специфический, зачастую он возникает из-за столкновения разных мировоззрений самой рассказчицы и её родителей, поэтому миллениалы явно поймут лучше и оценят книгу выше, чем бумеры.Что касается самого Грегори Локвуда, то я вижу в нём фигуру драматическую. Вынужденный большую часть времени держаться образа мудрого преподобного, в моменты расслабления он настолько перестаёт следить за тем, что он говорит, делает и какое впечатление производит на окружающих, что ненароком отталкивает близких. Снимая сутану и переставая думать о боге и ближних, он так зацикливается на своём я, так замыкается в собственных интересах, что становится обузой для жены и антипримером для детей. И даже тот факт, что святой отец принимает душ со средством для мытья посуды, не делает ситуацию смешнее.