Изоляция

© Ливадный А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Рекомендация автора:

Для читателей, ранее незнакомых со спецификой системы Ожерелье и Первого Мира, в приложении к книге дано краткое описание некоторых основополагающих явлений и событий.

Пролог

Выл ветер. При ясной морозной погоде он сдувал скопившийся на скалах пушистый снег, и крупные хлопья, медленно кружа, падали в разлом ущелья.

Она сидела, запрокинув голову, опираясь спиной о покрытую инеем, насквозь промерзшую стену руин. Побелевшие пальцы сжимали «АРГ-12», в открытых глазах отражалось бездонное небо да цепь планет Ожерелья, дугой сбегающая к горизонту.

Снежинки уже не таяли на ее лице.

Стужа сковала мир. Тело девушки окоченело.

Серые безликие существа сновали вокруг. Появляясь из недр внутрискального лабиринта, они вынесли на мороз еще несколько погибших в бою людей, сложили их тела на краю обрыва.

Закат, продолжавшийся трое суток, угас. Гравитационный удар Смещения прокатился судорогой землетрясений, глухо пророкотали обвалы, небольшая снежная лавина сошла в ущелье, взвихрилась, похоронила под собой каменную лестницу, вырезанную в незапамятные времена.

Ветер усилился. Небо заволокло плотными облаками, началась метель.

Серокожие существа не обращали внимания на холод. Они лишь отдаленно напоминали людей строением тела. Их гибкие, будто щупальца, конечности позволяли двигаться быстро, не увязая в снегу, черты лиц мягко и неясно проступали сквозь плотный материал герметичных защитных оболочек, не позволяя понять, как же они выглядят на самом деле.

После гравитационного удара наступила тьма. Мороз крепчал. Деревья стояли голые, ветер и стужа за считаные дни сорвали с них листву, ветви гнулись под напором ветра, снег проносился сквозь кроны, мир тонул во мгле.

Казалось – это навсегда.

Из подземелий выбралось еще одно существо.

Пройдясь между руинами, осмотрев тела, оно издало короткое шипение, и скелхи, выслушав приказ, подхватили окоченевшее тело девушки, поволокли его в свитый спиралью тоннель, откуда исходил красноватый свет и веяло теплом.

* * *

Снег, сошедший в ущелье, скрыл следы недавнего боя. БПМ с посеченной лазерами броней и заглохшим двигателем лежала на боку, но в момент гравитационного удара ее покачнуло, вновь поставило на огромные цельнолитые колеса.

Два человека успели заползти под днище боевой планетарной машины, прежде чем Смещение сорвало пласт снега.

Сейчас они лежали в тесном пространстве, едва живые после полученных ранений. Один дышал сипло, надрывно, его губы обметала кровавая пена, на груди расползлось темно-красное пятно, у второго разрядом из лазерного излучателя отхватило правую ногу чуть ниже колена, но руки еще повиновались, сознание упрямо держалось, хотя внутри стыл холод, более лютый, чем крепчающий мороз наступившей ночи.

Сегодня погибли все, с кем он был связан незримыми узами, кого еще мог любить в глубине очерствевшей души.

Все, кроме ненавистного братца, – вот он скорчился рядом, надсадно дышит, булькает кровью.

– Держись… Не вздумай умирать, братишка… – Его пальцы на ощупь нашли аварийный люк, расположенный в днище БПМ.

Обрубок ноги пылал болью и слабо кровоточил – лазер прижег рану, обуглил плоть.

Пару дней назад он крепко стоял на своей земле, знал, что не отдаст никому ни пяди, а вон как вышло, – хрипя от натуги, Казимир продернул прихваченный морозом рычажный механизм, открывая доступ в заиндевелое нутро планетарной машины.

Ненависть сжимала сердце, не позволяя поддаться холоду и отчаянию. А как хотелось затихнуть в изнеможении, утонуть в боли, чтобы все закончилось быстро, – здесь и сейчас.

«Держись, братишка…» – Он боком подполз к открытому люку, в надрывном усилии приподнял огрузневшее тело Урмана, кое-как впихнул его внутрь, минуту или две лежал на примятом, подтаявшем от крови снегу, силясь унять бешеные удары сердца.

Жить калекой, потеряв всех, – не лучший выбор, но иного ответа не нашлось – ни в душе, ни в рассудке, нигде.

Он отдышался, подтянулся на руках, по сумеречному десантному отсеку дополз до кабины управления, со стоном привстал, перевалился через подлокотник кресла.

Устройство чужих еще работало, и двигатель БПМ завелся от первого прикосновения к сенсору пуска.

Мягко осветились дисплеи. Экран внешнего обзора показывал лишь спрессованный снег, но ничего, выдюжим. Можно и калекой. Это была уже не стойкость духа, а черный, поглощающий рассудок омут, в котором потонула прошлая жизнь.

Рука коснулась сочетания текстоглифов. Взвизгнув промерзшим приводом, закрылся люк в днище. Боевая машина вздрогнула, качнулась на подвеске, три пары ведущих колес вгрызлись в кровавый наст, мощный лобовой скат брони продавил рыхлый сугроб.

Прошлое умерло.

Вскоре ущелье осталось позади. Древнюю логрианскую дорогу занесло снегом, но Казимир хорошо знал эти места. Ближайший поселок располагался сразу за перевалом Стражей. Он отчетливо понимал, что приведет с собой беду, но иного выхода не было…

Существо, недавно отдававшее приказы скелхам, сейчас стояло на краю обрыва, глядя вслед удаляющейся боевой машине. Казалось, пришелец не только видит БПМ, но и вслушивается в вязкие человеческие мысли, жадно воспринимая яркие, рожденные горем и ненавистью образы, черпая из них подсказку: как выбраться из незавидного положения, как снова обрести техническую мощь, потерянную в схватке с системами планетарной обороны.

На эмоциональную окраску человеческих мыслей он попросту не обращал внимания.

Пришелец знал, как можно управлять мирами, манипулировать цивилизациями, понимал, что в клокочущей ярости этой «букашки» скрыт ключ к победе. Некоторым особям нужно оставлять жизнь – пусть действуют, думая, что вершат судьбу.

Боевая машина уже скрылась во мгле разыгравшейся непогоды, а он все стоял на краю обрыва, под порывами ледяного ветра. Не все образы, полученные из сознания человека, были понятны, но суть намерений удалось уловить отчетливо.

Он развернулся и направился к тоннелю, ведущему в теплые уютные недра горы.

Глава 1
Десятый энергоуровень гиперсферы. Система Ожерелье. Неделю спустя после Смещения…

Холодно.

Она сидела, запрокинув голову, опираясь спиной о шероховатую стену.

Обрывки мыслей, причудливо смешанные с травматическими воспоминаниями, кружили в сознании, словно скорченные, пожухлые листья.

Она была тиберианкой. Это определяло смысл жизни, формировало отношение к окружающему, диктовало поступки.

Боль переполняла ее. Единственное, что помнилось четко, – это последние минуты перед смертью. Древняя каменная лестница, вырезанная в скалах, предательская наледь на ступенях, надрывный бег, обрывистый край небольшого горного плато, а дальше – какие-то насквозь промерзшие руины.

– Задержи их! – голос в коммуникаторе принадлежал отцу.

Она быстро осмотрелась. В недрах горы, возвышавшейся над плато, была скрыта какая-то древняя логрианская система. Пришельцы, вторгшиеся в Первый Мир, трое суток прокладывали путь сюда, не считаясь с потерями.

Яна быстро нашла позицию. Мороз крепчал. Сил почти не осталось. Установив «АРГ-12» на сошки, она взяла под прицел продуваемую ледяным ветром площадку.

Чужие появились спустя пару минут. Внизу, в ущелье, дробно рассыпались звуки беспорядочной перестрелки.

Она прицелилась, выжала спуск. Гулко ударила длинная очередь. Горячие гильзы, шипя, полетели в снег.

Двое скелхов упали, забились в агонии, еще один, не издав ни звука, сорвался в пропасть, но четверым удалось добежать до ближайшего огрызка стены, укрыться за ним, открыть ответный огонь.

Древняя кладка не выдержала, взорвалась, – попадание лазерных разрядов мгновенно превратило лед в пар, позиция рассыпалась грудой дымящегося щебня, но Яны там уже не было. Она пробежала по шатким деревянным мосткам, оказалась на втором этаже руин.

Металл звонко лязгнул о камень. Тугая очередь вспорола сумрак. В призрачном свете планет Ожерелья она отчетливо видела, как еще один скелх, получив пулю, выронил оружие, начал отползать, оставляя на снегу розоватый след.

Предательский снайперский выстрел ударил издалека.

Боль прошила грудь, руки мгновенно стали ватными, непослушными. Она выронила «АРГ-12» и медленно осела, беспомощно хватая ртом ледяной воздух.

Сознание померкло, затем ненадолго вернулось. Все виделось как в тумане, через дымку боли, бессилия, отчаяния. Жизнь уходила медленно, по капле, кровь сочилась между пальцами…

Скелхи уже не обращали на нее внимания, лишь один, пробегая мимо, ударом ноги отшвырнул «АРГ-12».

Затем пошел снег.

* * *

Веки дрогнули.

Она увидела незнакомое помещение без меблировки, освещенное тусклым холодным светом.

«Я не могла выжить…» – отчаянная мысль билась в рассудке. Рука невольно коснулась груди. Рана не ощущалась. Лишь фантомная боль выжигала нервы.

Яна с трудом отдышалась, медленно повернула голову, обвела взглядом небольшой полутемный отсек. Подле приоткрытого овального люка в выжидающей позе замер логрианин, только очень странный, с несвойственным для ксеноморфов серым отливом кожи, да и выглядел он повыше, поплотнее своих субтильных собратьев.

Две змееподобные головы, посаженные на длинных гибких шеях, потянулись к ней. Раздалось протяжное шипение.

– Удивлена? – неожиданно прозвучал в рассудке Яны синхронный перевод.

Удивлена – не то слово. Бесконтрольная дрожь окатила ее. Первый, рефлекторный порыв задушить тварь и бежать моментально угас. Мышцы парализовало.

– Советую оставить в прошлом свои агрессивные замашки. – Странного вида логрианин смотрел насмешливо, полностью осознавая свое превосходство, абсолютную власть над пленницей. – Я тебя возродил, – доверительно прошипел он. – Теперь ты принадлежишь мне. Понятно? Любая мысль о неповиновении карается, заметила?

– Переживу… – хрипло выдавила Яна.

– Хочешь узнать предел своей выносливости?

Боль вернулась, вмиг стала нестерпимой. Крупные градины пота выступили на ее лице.

– К сведению: я не логрианин, – неожиданно заявил он. – Хотя состою в родстве с этими ничтожествами.

Она лишь скрипнула зубами.

– Меня зовут Го-Лоит. Я – омни, – с нотками непонятной гордости добавил он. – Генетически улучшенная ветвь известной тебе цивилизации. Итак, ты готова служить мне или предпочтешь умереть во второй раз?

Ситуация отдавала дешевым сценизмом. «Самое простое и наиболее разумное объяснение – я все еще медленно умираю…» – На фоне недоумения и отчаянья плыли зыбкие миражи. Яна представила свое припорошенное снегом тело – уже неподвижное, отданное во власть бредовых, сумеречных видений. «Ну а как еще объяснить паралич мышц, боль, беспомощность и эту серую фигуру? Почему же я не ушла в сущность?» – Мысли бились, как в клетке, не находя ответа.

– Любопытно, любопытно. – Го-Лоит вытянул шеи, обдал ее отвратительным, сладковатым запахом дыхания. – Ты тиберианка? Что это значит? Каким образом ты можешь покинуть умирающее тело? Что такое «сущность»? – вопросы окатывали волнами омерзения.

– Не дождешься, тварь…

– Очень хорошо. – Он почему-то остался доволен. – Ты думай, думай. А я послушаю.

Яна тонула в ощущениях боли. Она никогда не отличалась терпимостью в отношении представителей иных цивилизаций, а сейчас все обострилось до предела под воздействием мучительной и совершенно непонятной ей галлюцинации, главную роль в которой играл этот двухголовый глумливый уродец.

Го-Лоит невольно отпрянул, словно обжегся о ее мысли.

Он злобно зашипел, но быстро совладал с собой, снова приблизился, упорно ловя измученный, тусклый, недоуменный взгляд девушки.

– О, какая мрачная ксенофобия! Вот, значит, каков жизненный путь тиберианцев? – неподдельно удивился он. – Ты привыкла наступать на горло любому, кто хоть на йоту отличается от человека? Так ты защищала себе подобных? А чужим, кто посмеет приблизиться к вашим территориям, пуля в лоб, без разговоров? – Он вдруг иронично зашипел. – Какая примитивная, но удобная философия! Однако, – он вновь обдал ее сладковатым зловонием, – теперь я наступил тебе на горло, заметила? Ты ведь признаешь право силы, верно?

Яна молчала. Бред полный, абсолютный.

– Ладно. – Он наконец убрал свои змеиные головы от ее лица. – Ты очень интересный источник информации. Советую осознать свое положение, набраться ума или мужества, мне без разницы, и понять: ваше время закончилось. Я зайду позже. Мы еще поговорим.

Скрипнул, а затем гулко отработал приводом овальный люк.

Лязгнул механизм. Необъяснимая слабость охватила Яну.

Мир вновь истончился, исчез на какое-то время, растворился в серых сумерках.

* * *

Оказавшись одна среди не имеющей границ мглы, она запаниковала.

Тиберианцы отвергали путь мнемоников, да и какой толк от кибернетических расширителей сознания в условиях Первого Мира, где нет техносферы?

Мучительные ощущения постепенно гасли.

Ни боли, ни следов от ран. Лишь эта треклятая мгла вокруг. И полная неопределенность, сводящая с ума. Даже самый стойкий характер способен надломиться, дать трещину, находясь на зыбкой, неопределенной границе между жизнью и смертью.

Яна не привыкла беспомощно выжидать. Если она хотела увидеть труп врага, то никогда не сидела на берегу реки в надежде, что тот рано или поздно проплывет мимо, а шла и брала свое.

Вот и сейчас она не собиралась бездействовать. Благо методики тренировок тиберианцев открывали ей рискованный путь к обретению свободы, предлагали выход из ловушки, не важно, опутана она тенетами смерти или действительно находится в плену у…

Мысль неожиданно оборвалась.

Серия ярких, фрагментированных образов в клочья порвала рассудок, вернула боль, стерла решимость.

Я предала всех, кто мне верил?!

Нет, я не могла! Это просто невозможно! Душа мгновенно сжалась в ледяной комок. «Я не могла… – мысленно твердила она, – не могла так поступить!!!»

Но рассудок упрямо подсказывал иное. Воспоминания становились объемнее, полнее – их уже не перечеркнешь, не разорвешь, не скомкаешь, не выбросишь, как листок исписанной бумаги.

Что же я наделала?! Как это случилось?! Почему?!

Физическая боль – ничто по сравнению с мучительными образами, убивающими изнутри. Они, как сотни отравленных жал, вонзились в сердце, надломили сознание.

Не веришь, что работала на врага? На миг ей показалось, что фигура ксеноморфа выступила из мрака, но тут же исчезла, оставив лишь шипящий въедливый голос: «Да, ты сражалась бок о бок со скелхами, убивая людей».

Пальцы дрожали. Казалось – с них капает кровь. Перед глазами вдруг возникла смазанная, нечеткая картина: контуры скал, врезанная в склон дорога, мертвые скелхи, горящая БПМ, бьющие сверху вниз выстрелы, – там, среди древних логрианских укреплений, держали позиции несколько человек. Они сумели остановить пришельцев на коварном изгибе горного серпантина.

Яна находилась внизу. Покорно брела в составе разномастной колонны пленников. Затем, когда подбитая планетарная машина сорвалась в пропасть, к ней подобрался скелх, указал своей гибкой конечностью на расположенную выше огневую точку, что-то прошипел на непонятном языке, но, как было и в случае с Го-Лоитом, она отчетливо поняла полученный приказ:

– Убей их!

Дальше – серая муть. Мысленные образы потускнели, утратили остроту. Только сейчас, дрожа, чувствуя, что прокусила губу, Яна спросила себя: откуда вообще взялись пришельцы? Что происходило накануне? Каким образом она вместе с несколькими израненными тиберианцами и двумя пленными боевыми мнемониками Конфедерации Солнц оказалась в том заснеженном ущелье, подле лестницы, ведущей к небольшому плато?

* * *

В сумерках ее души внезапно раздался шаркающий звук шагов.

Яна даже не шевельнулась, не подняла взгляд.

Это все игры разума. Я не могла предать свою веру, свои убеждения, думала она, упорно абстрагируясь от бредовых видений.

Время утратило смысл. Она замкнулась в себе, отвергла лживую память, уже не пытаясь понять суть окружившей ее мглы. Кошмарный ли сон, болезнь или смерть – все равно. Лишь бы не предательство.

«Нет. Я все же должна попытаться! – угасшая решимость вспыхнула вновь. – Неведение и бездействие убивают быстрее, чем горькая правда».

Нужна предельная концентрация жизненных сил. Но остались ли они? Она ощущала себя призраком, бесплотным духом, чья израненная душа затерялась среди безликого, не имеющего границ пространства.

Рядом раздалось тихое покашливание.

Она обернулась на звук. Расплывчатый силуэт сгорбленного старика медленно выдавливало из мглы, формируя черты лица, детали одежды.

– Прошу, не делай этого, – едва слышный голос прозвучал в сознании.

Она присмотрелась.

Бред продолжается? А не пошло бы все к фрайгу?!

Призрак не исчез. Нет, это не старик, – она невольно сконцентрировала внимание. Скорее, мужчина средних лет, доведенный до грани физического и морального истощения.

Почему он выглядит знакомым?

Райбек Дениэл, если не изменяет память? Известный на всю Обитаемую Галактику ксеноархеолог. Кажется, он специализировался на истории древнейших космических цивилизаций, в основном логриан, инсектов, харамминов и дельфонов?

– Верно, – пришел мнемонический ответ.

Очередная галлюцинация? Яна не находила других объяснений. «Он – плод моего воспаленного воображения?» – упрямо подумала она.

– Да, я лишь образ в твоем рассудке. Физически меня тут нет. – Райбек Дениэл почему-то часто и беспокойно оглядывался.

– Зачем явился? – Она попыталась взять себя в руки.

– Предупредить. Предостеречь. Ты помнишь, что произошло?

– Нет. Только последние минуты перед смертью. Я ведь погибла? – Яна невольно затаила дыхание в ожидании ответа.

– Да, – уверенно кивнул он. – Видел тебя. Мертвой. На плато, среди руин, недалеко от входа в логрианский тоннель.

– Тогда почему я оказалась здесь?! Что с остальными? Где мой отец? Это пространство логра? – обожгла внезапная догадка. – Да? Я права? Кто сохранил мою матрицу личности?! Кто?!

– Нет, мы не в лограх. – Дениэл заметно нервничал. – Послушай, у нас очень мало времени! Трудно улучить минуту, когда Го-Лоит отключается от сети. Ты готова поверить мне на слово?

Ее взгляд говорил «нет», но губы шепнули:

– Да…

– Произошло вторжение, – торопливо, сглатывая окончания слов, заговорил Райбек. – Пришельцы называют себя омни. Они похожи на логриан, и этот факт я пока не в состоянии объяснить. Уверен, личности Логриса многое утаивали от нас! Все случившееся – отголосок их древнейшей истории, понимаешь?

Яна подавленно молчала. Какое-то из слов Райбека Дениэла сработало, будто спусковой механизм.

Она внезапно почувствовала обжигающее дыхание недавних событий, словно возведенная в ее рассудке плотина дала трещины, сквозь которые начали просачиваться ручейки воспоминаний…

* * *

Утро.

Сиреневый свет брызнул из-за гор, осветил склоны. Строящийся форпост тиберианцев располагался на холме, у развилки древней логрианской дороги.

Яна проснулась. Умылась ледяной водой, поднялась на наблюдательный пост. Пыльная безжизненная равнина порталов – источник постоянной угрозы вторжения – простиралась до самого горизонта. Повсюду виднелись скрученные в спирали постройки различной высоты и степени разрушений. Вчера там снова видели охотников за лограми – группы черных археологов постоянно проникали сюда, используя древнюю внепространственную сеть, но это проблемы боевых мнемоников Конфедерации. Тиберианцы не воюют с людьми. Яна облокотилась о парапет.

Горная страна, в древности превращенная логрианами в сплошной оборонительный рубеж, делила Первый Мир на два полушария, ее общая протяженность составляла одиннадцать тысяч километров. В просторечье границу между равниной порталов и обитаемыми землями называли коротко и точно – Цитадель.

Большинство внешних укреплений разрушило время, но внутри скал сохранился сложнейший инженерный комплекс – горная страна была пронизана тоннелями, связывающими между собой горизонты, залы, пещеры и даже древнейшие из известных городов, расположенные глубоко в недрах, – там логриане проживали до того, как ими была создана биосфера планеты.

Все это принадлежало далекому прошлому. Лишь самые отчаянные из старателей решались углубиться в мрачные заброшенные лабиринты, но мало кто возвращался оттуда.

Мысли промелькнули, истаяли. Яну не интересовали загадки древности. Хватало повседневных забот.

Следующее воспоминание погрузило ее в багряные сумерки.

Неподалеку от холма, среди простоявших тысячелетия спиральных построек, ветвилось похожее на терновый венец, сотканное из ослепительных молний кольцо энергий, соединившее между собой цепь порталов – насколько известно, они считались бездействующими.

Тиберианцы высыпали на стены. Лица самых бывалых, закаленных воинов были бледны. В их взглядах читалось интуитивное предчувствие неотвратимой беды.

И точно: в границах энергетического периметра вдруг появился фантом огромного космического корабля необычной формы и конструкции. Собранный из множества цилиндрических элементов разной длины и диаметров, он стремительно обрел материальность, беспрепятственно преодолел вал молний, резко набрал ускорение, поднимаясь в небеса, а вслед за ним уже показался следующий пришелец.

В условиях Первого Мира любой высокотехнологичный объект мгновенно претерпевает глобальный, катастрофический сбой – энергии гиперкосмоса, омывающие планету, беспощадны к технике. Здесь способны работать только примитивные, не оснащенные электроникой механизмы. Единственное исключение составляют логры. И лишь недавно ученым Конфедерации Солнц удалось разработать уникальный композитный материал, экранирующий губительное воздействие, но его еще не успели широко внедрить.

В этом смысле корабли пришельцев мгновенно продемонстрировали высочайший уровень развития создавшей их цивилизации. Вместо вполне ожидаемого, предсказуемого крушения они совершили серию плавных маневров, а затем один из них внезапно открыл ураганный огонь по укреплениям древней Цитадели.

Зачем?!

Уместный вопрос, ведь логриане, когда-то населявшие Первый Мир, загадочно исчезли в незапамятные времена, а большинство их сооружений обветшали, лишились былого смысла и предназначения.

Так было принято считать, но все изменилось в течение нескольких минут, словно некие загадочные силы внезапно очнулись от тысячелетнего сна, стряхнули прах забвения, отчетливо понимая, кто именно вторгся в охраняемое ими пространство.

Над огромными, частично обрушенными амфитеатрами, расположенными среди руин логрианского города (предположительно это были давно пересохшие водохранилища), вдруг взметнулись плотные облака пыли, раздался нарастающий гул, земля содрогнулась, и вдруг в потемневшие небеса Первого Мира взвились энергетические «плети», свитые из миллионов разрядов, – они пластично изогнулись, пришли во вращательное движение и хлестнули по кораблям пришельцев!

Схватка титанов мгновенно вскипела над руинами города.

Древнее оружие, напитанное энергиями гиперсферы, не смогло полностью прожечь корпуса инопланетных кораблей. Вниз, дымясь, сыпались фрагменты срезанных надстроек, спиралевидные здания окропил расплавленный металл. Пришельцы ответили шквальным огнем бортовых лазерных комплексов. В считаные минуты дно циклопических амфитеатров превратилось в озера магмы, но это не принесло решающего превосходства, энергетические плети не угасли, словно мощь взаимоуничтожающих технологий проходила отшлифовку в условиях куда более жестких и разрушительных.

Чужие корабли, получив серьезные повреждения, сломали строй. Один из них, оставляя множественные шлейфы дыма, озарился отсветом от работы планетарных двигателей, попытался набрать высоту, удаляясь в направлении горного массива, но не вытянул маневра. Корабль развернуло в воздухе, ударило о скалы. Его обшивка лопнула, ярчайшая оранжево-белая вспышка озарила предгорья. Взрыв потряс окрестности, разметал тысячи обломков в радиусе сотен километров: они падали, поджигая лес, прорубая в нем просеки, срывали лавины камнепадов, сокрушали здания, и вскоре очертания гор скрылись за плотной завесой дыма и пыли, сквозь которую то и дело прорывались отсветы пожаров.

И снова – черный провал в памяти.

Следующий фрагмент воспоминаний нес чувство обреченности.

Один из чужих кораблей, разворачиваясь над холмом, походя снес укрепления, за секунду убил сотни человек.

Горстка выживших тиберианцев отступила в предгорья. Оставаться на разрушенных позициях не было никакого смысла.

Схватка над равниной порталов тем временем разгоралась, набирая немыслимую мощь. Логрианские системы противокосмической обороны и чужие корабли вели затяжную дуэль, и любой, кто оказался сейчас в зоне столкновения, был обречен.

Они бежали по дымящемуся склону, среди накренившихся деревьев. То и дело на пути попадались обломки чужого корабля. Подле одного из них валялись тела странных существ, отдаленно похожих на людей, облаченных в защитные костюмы из темно-серого материала.

Яна невольно замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась, рассматривая пришельцев, но не смогла разглядеть ни черт их лиц, ни подробностей строения тел. Все скрывали плотные защитные оболочки, очерчивающие лишь общие контуры гуманоидных фигур.

Она не заметила, как змеистое искажение воздуха возникло невдалеке, потянулось к ней, коснулось виска.

Голову внезапно пронзила острая, невыносимая боль, она невольно вскрикнула, и вдруг… медленно обернувшись, Яна вновь взглянула на странное существо, содрогаясь от охватившей ее ненормальной, противоестественной для тиберианки симпатии к чуждой твари.

Несколько секунд внутренней борьбы окончились поражением.

Она медленно подошла к распростертым телам пришельцев, уже ничего не замечая вокруг, слыша лишь тихий голос, бьющийся в рассудке, искаженный, чужой, но требовательный:

– Помоги!..

* * *

– Тихо, девочка, тихо… – Райбек подошел ближе.

Яну трясло. Плотину, сдерживающую воспоминания, прорвало окончательно. Теперь уже не оставалось сомнений – трое суток она находилась под контролем пришельцев, выполняла для них грязную и кровавую работу.

– Вспомнила?

Она с усилием кивнула.

– Как чужие это делают?

– Что именно? – Дениэл присел рядом, сгорбился. Видно, ему тоже пришлось несладко.

– Контроль над рассудком. – Яна чувствовала, ее мир рассыпается в прах.

– Модули технологической телепатии, – уверенно ответил Райбек. – Если быть точным – колонии нанитов, внедренных в мозг. Технология лежит выше моего понимания. Модули, кстати, связаны в сеть, ни на минуту не забывай об этом, ладно? Вот только на людях наниты почему-то дают сбой, – торопливо продолжал археолог. – Два-три дня – и наш рассудок перестает подчиняться командам. Поэтому вы и вырвались из-под контроля.

– Зачем он меня возродил? – Яна выслушала Райбека, находясь в плену мрачного, безысходного состояния.

– Омни не способны сканировать человеческую память в полном объеме. Только мысли, лежащие на поверхности.

– Откуда тебе знать?!

– Я уже три недели в плену. Мои импланты, – он машинально коснулся рукой всклокоченных волос, пригладил их, – весьма специфичны. В них установлены археологические модули с защитой от кибрайкеров.

– Омни не могут взять тебя под контроль?

– Пока что у Го-Лоита ничего не выходит. Поэтому он воздействует на меня грубо, физически. Не знаю, долго ли еще продержусь.

– Где мы находимся?

– Каждый в своем теле, в разных отсеках их корабля, вернее, его обломка, – невесело усмехнулся Райбек. – Го-Лоит нарочно не блокирует связь между рассудками. Ему только на руку – может читать наши помыслы.

– Зачем ему мои мысли?

– Омни оказались в ловушке. Мы тоже. Их корабли сбиты логрианскими системами. С нашей стороны задействован режим Изоляции. Понимаешь, о чем я?

Яна кивнула. Никто не покинет систему Ожерелье и не сможет проникнуть сюда. Она слышала, что эту технологию предложили логриане. На случай внезапного вторжения. Значит, знали? Предполагали, что такое случится? Или просто перестраховывались?

«Хотя какое мне дело? – мрачно подумала девушка. – Надо выбираться из этого треклятого сумрака. Уйти в сущность, иного выхода нет!»

– Нет, прошу, не спеши! – Райбек действительно слышал ее мысли. – Омни только этого и ждут! Наниты, вживленные разным существам, сейчас их единственный источник информации о Первом Мире. Захочешь бежать, и они не станут тебе препятствовать. Вырвешься в виде сущности, и Го-Лоит, наблюдая, сможет понять суть явления, воспользоваться методиками тиберианцев в своих целях. Не подыгрывай ему, ладно?

– Но что же мне делать?! – Она откровенно растерялась. Сложно контролировать себя, если нет такой привычки. Действие – вот ее кредо. Затаиться, как мышка, внимая бестелесным голосам, вплетающимся в мысли, даже не зная наверняка бред это или явь?!

– Да, понимаю, ты не мнемоник. – Дениэл внезапно вздрогнул, зачем-то оглянулся по сторонам. – Кажется, Го-Лоит включается в сеть, – обеспокоенно произнес он. – Не верь никому. Скрывай мысли. Контролируй себя. Он ждет отчаянных, спонтанных действий. Для него наши порывы – единственный надежный источник информации! – повторил Райбек.

Его призрачная фигура начала таять и через миг слилась с серой мглой.

* * *

Человеческая душа.

Ад и рай смешаны в ней слоистым коктейлем. Наши порывы и помыслы то искрятся на свету, то мрачнеют, напитываясь пепельным багрянцем. Нет в мире человека, неспособного к чистой и светлой любви, как нет человека, неспособного к убийству.

Мы – не добро, но и не зло. В каждом из нас таятся крайности, однако жизнь проходит узкой тропой между ними, часто выражается в поступках незначительных, которые легко простить или не заметить, но суть ведь не в масштабе деяния, верно?

Послать произнесенное от души проклятье в адрес подрезавшего тебя водителя, а в следующий миг ответить на звонок, коснуться сенсора мобильного, оттаять, тепло ответить: «Да, любимая?» – кто из нас не проходил через это?

На самом деле мы не лицемерим. Добро и зло постоянно смешиваются полутонами, растворяются друг в друге, формируют пограничные пространства, обнесенные частоколами условностей, правил, этических норм, личных убеждений.

Извилистый путь между Голгофой и Пропастью – вот наша суть. Мы лишь иногда оглядываемся на пройденное, реже – смотрим внутрь себя, но помним и видим лишь избранное.

Однако жизнь любого из нас способна измениться за двадцать четыре часа, а иногда еще быстрее.

Что, если рухнул частокол условностей, пали оковы привычного мировоззрения, гору смыло, а ее обломками завалило багряную пропасть? Вокруг простирается лишь бескрайняя пустошь, и ты один, свободный и одинокий, как никогда прежде?

* * *

Яна открыла глаза.

В противоположном углу отсека изломанной тенью застыл амгах.

Игра в одни ворота неожиданно закончилась. Вживленный ей модуль технологической телепатии уравнял шансы. Чуждое устройство, подтверждая слова Райбека Дениэла, даже при незначительном мнемоническом усилии позволило пройти сквозь облик телесной оболочки, увязнуть в мыслях амгаха, среди которых отчетливо читался взгляд со стороны: она увидела себя, скорчившуюся у стены тесного полутемного отсека. Жалкое, полное ненависти, но уже ни на что не способное двуногое существо.