Глава 1
День Рождения Севы
Автомобиль скользил по медленно остывающему асфальту. В открытые окна дул теплый, будто из фена, июльский ветер, щекотал кожу и трепал волосы.
– Ром, нам сюда, кажется.
– Да знаю я…
Старенькую "Тойоту" затрясло на ухабах грунтовой дороги. Дина недовольно поморщилась и села на заднем сидении. Нацепила на веснушчатый нос солнцезащитные очки и глубже надвинула панаму.
– Проснулась? – Марина обернулась к подруге с переднего сидения.
– Я не спала, – Дина высунулась в открытое окно подставляя лицо теплому ветру и лучам мелькающего за кронами деревьев, ещё горячего солнца.
– Слушай, ты главное не психуй раньше времени, да?
– Да, – ответила Дина и с жаром добавила: – Нет, я все же понять не могу – как вам удалось меня на это уговорить?!
Рома – парень Марины, тихо рассмеялся, за что получил от любимой тычок в плечо.
– Если вы с Богданом расстались, то это не значит, что ты рассталась и со своими друзьями! – Марина перевесилась к Дине с переднего сидения. – Все постоянно о тебе спрашивают! Все! Я клянусь!
– Да, да, да! – оборвала Дина. – И поэтому мы едем к Севе на день рожденья! Знаю я. Знаю всё, но…
– Приехали, – сказал Рома и так резко нажал на педаль тормоза, что Дина едва не прикусила язык.
– Потом расскажешь! Выходим!
Марина, всегда энергичная, выскочила из душного салона первой и подхватила рюкзак, что стоял у неё в ногах. Одернула яркий длинный сарафан, закинула рюкзак на плечо и ждала, когда Дина выйдет.
Дина со вздохом обвела глазами аккуратный деревянный заборчик, выкрашенный небесно-голубой краской, жестяную табличку "Пляжная 91", почтовый ящик, и ступила на пыльную обочину. Поправила на плече холщовую сумку, расправила пакет с подарком из плотной бумаги и нерешительно двинулась к калитке.
– Держись! – подбодрила Марина. – Если будет совсем плохо, то мы уедем!
Дина фыркнула, пропуская подругу вперёд.
Марина кивнула, толкнула приоткрытую калитку и уверенно двинулась в глубину двора, громко провозглашая о своём присутствии:
– Тук-тук! Есть кто дома?
Дина шла следом, рассеянно рассматривая огромные розовые бутоны под окнами небольшого белого дома. После раскаленного салона машины тень от старых фруктовых деревьев казалась необычайно приятной. Солнце почти не проникало в маленький ухоженный дворик путаясь в раскидистых кронах.
– О, какие люди! – именинник появился из-за угла дома с радостным возгласом. – Ди-и-инка ты приехала!
Сева заметил её сразу и шёл навстречу растопырив руки в радушном приветствии.
– Да, – смущенно подтвердила Дина, снимая очки. – Вот, с Днём Рождения! Долгих лет, здоровья, денег и всего того, что ты хочешь.
Она протянула ему пакет с подарком и неловко поцеловала в чисто выбритую щеку. Для этого пришлось приподняться на носки – роста Дина была маленького, а Сева целых метр семьдесят пять. И совершенно не догадался хотя бы наклониться!
Сгреб Дину в охапку, больно сжимая плечи и радостно тормошил:
– Ты! Ты, Гладышева! Ты мой самый лучший подарок!
– Сашке не говори, а то она меня съест! – ответила Дина, имея в виду девушку Севы.
– А-а-а, – озадаченно протянул хозяин вечеринки и обернулся к Роме с Мариной: – Она не в курсе?
– В курсе чего? – Дине удалось выпутаться из медвежьих объятий и отойти на безопасное расстояние.
– Мы, – Сева скорчил задумчивую мину. – Мы немного…
– Расстались, – подсказала Марина. – Они расстались. Я не хотела тебе говорить.
– Да, – подтвердил Сева и подмигнул Дине: – Так что место вакантно.
– Ага, понятно, – Дина кивнула с тихим смешком, чувствуя ужасную неловкость.
Севка, с которым они были знакомы с первого курса, с того сентябрьского дня, когда он, всклокоченный и потный, ворвался в аудиторию и плюхнулся на место, которое Дина заняла для Марины. Так вот – Всеволод Рогов обладал очень специфическим чувством юмора. И хоть они уже год, как выпустились, Дина, так и не научилась понимать
его шуточки. И чувствовала всякий раз неловкость, как в день знакомства, когда он поправил растопыренными пальцами светлый чуб и блестя стеклами очков в черной пластиковой оправе, сказал будто извиняясь:
– Спасибо, что заняла место! Не знал, что опоздаю.
– Я заняла место для подруги! – негодующе прошипела Дина, потому что лекция уже началась.
– Ну, тогда будем считать, что я твой друг!
Марина в тот день так и не появилась и Севка развлекал Дину, как умел – иронизировал и опекал. Парнем он оказался умным, начитанным и острым на язык. Несмотря на внешность безобидного "ботаника", "ездить" на себе не давал. И вообще – оказался очень принципиальным. С амбициями, позициями и взглядами.
Дина вдруг почувствовала, как сильно отвыкла от него.
– С Днём Рождения! – громко сказала Марина, что бы заполнить неловкую паузу, и вручила Севе небольшую коробочку в подарочной полосатой бумаге. Пока Дина и Сева обнимались, Рома достал её из Марининого рюкзака.
– Там наушники. Ромка говорит ты хотел беспроводные.
Именник кивнул:
– Да, действительно. Спасибо.
Он собрался что-то еще сказать, но Рома громко протянул:
– Оп-п-па, – и Дина проследила за его взглядом.
От калитки, по узкой, вымощенной шершавыми серыми плитками дорожке, шел Богдан. Дина сделала шаг назад, потому что оказалось, что он раз в сто ослепительней, чем она помнила – ровный загар, светлые волосы, глаза, как морские брызги. Он напоминал актера из американского кино. И, Дина хотела бы презрительно фыркнуть на эти глупости, но только сердце в груди больно сжалось – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Потому что Дан, бросивший её накануне 8 марта, Дан "не зажил". И девушка, вышагивающая сейчас рядом с ним, была щедрой щепотью соли на эту рану.
– Привет, – Богдан поздоровался первым. Впрочем, ни от кого не укрылось его смущение – не ожидал увидеть Дину.
Ему ответил нестройный хор голосов, а Дина смогла лишь беззвучно шевельнуть губами.
– Сева! Мы привезли кое-что! Надо поставить в холодильник! – Марина сообщила это так громогласно, что было понятно – она снова пытается сгладить. И от этого все как-то сразу засуетились и тоже стали громко что-то друг-другу говорить.
Марина схватила Дину за руку и потащила в дом. По низким деревянным ступенькам на крохотную летнюю кухню-веранду. Там сняла со спины рюкзак, звенящий от бутылок с вином и, распахнув холодильник, выкладывала на полки содержимое.
– Выпьем вина! – громко предложила она замершей у стола Дине.
– Я не хочу, – Дина смотрела в окно затянутое кружевной шторкой и гладила пальцами клеенку на столе – голубую, в белых крупных ромашках. – Я, Марин, что-то совсем ничего не хочу…
Марина оглянулась в поиске штопора и шагнув к кухонному столу, выдвинула ящик. Долго гремела перебирая вилки и ложки, но штопора не нашла и села за стол.
– Значит так Дин, – сказала она. – Я понимаю, что видеть Богдана так себе удовольствие. Особенно с этой губатой звездой. И, может, пить вино тоже не стоит. Но и вообще… И вообще мы можем уехать!
Марина вскочила, готовая бежать за Ромой и требовать везти их домой.
– Это глупо, – Дина посмотрела на подругу, чья крупная фигура замерла в ожидании вердикта. – Видеть Дана конечно, неприятно, но совершенно не смертельно. Никуда мы не поедем!
– Отлично! – обрадовалась Марина. – Значит, выпьем вина! Я хочу с самого дома! Так, где же все-таки этот гадский штопор?!
Штопор нашелся в навесном шкафчике среди аккуратных стопок глубоких и мелких тарелок и скоро подруги сидели на деревянных ступеньках, протягивая сухое белое вино, щедро сдобренное льдом добытым в морозилке.
Марина рассказывала что-то – она всегда длинно и обстоятельно что-то рассказывала, а Дина слушала в пол уха, наблюдая, как чуть поодаль от беседки затянутой виноградом, у мангала Сева, Рома и Богдан, о чем-то говорят, попивая светлое пиво и делая вид, что жарят шашлык. Лена, новая девушка Дана, сидела в беседке, где предполагалось накрыть праздничный стол. Лена уткнулась в смартфон блестящем чехле и что-то быстро набирала пальцами с огромными неоново-розовыми ногтями.
– И не надо так смотреть, – заметила Марина, имея в виду, конечно, взгляды в сторону Богдана.
– А я не смотрю, – буркнула Дина и нацепила на нос очки, что бы тёмные стекла скрыли глаза, которые даже против желания, останавливались на Дане.
– Не смотришь?
– Не смотрю, – Дина помолчала, сжав губы. – Он похудел. Волосы совсем выгорели. И… Лучше бы он подстригся! Похож на слащавого мальчика из кино про американских подростков! Типаж – самый испорченный мальчик в школе.
Марина усмехнулась:
– Он, наверное, тоже ищет отличия. Вон как зыркает, пока Ленка не видит. Слушай, что он в ней нашел? Я удивляюсь.
– А я – нет. Я не понимаю, что он во мне нашел!
Дина говорила искренне.
С Даном они познакомились в конце декабря. Кир привел своего школьного друга праздновать с ними Новый год. На этой самой даче. И обаятельный Дан как-то быстро влился в компанию.
И за Диной он тоже начал ухаживать быстро. Сначала в шутку – она оказалась в тот вечер единственной свободной девушкой и он ещё как-то так пошутил, что хочет она или нет, но им придётся стать парой. Иначе он не джентльмен. Подливал Дине вино, придвигал стул и подал куртку, когда компания высыпала на улицу запускать фейерверк.
Дан сразу ей понравился. Сразу. Хоть Дина и говорила всегда, что в мужчине внешность последнее, на что стоит обращать внимание. Но устоять оказалось невозможно. Тем более Дан еще был воспитанным и с чувством юмора.
Дина сама не заметила, как он ловко её очаровал и даже познакомил с родителями. Его мама тогда воскликнула удивленно:
– Боже, Дан! Неужели нормальная девочка наконец-то, а не цыганка покусанная осами!
Это потом Дина узнала, что обычный типаж девушки Дана это брюнетка с длинными волосами и пухлым ртом. Что бы кожа смуглая от загара и ноги от ушей.
Когда Дан начал ухаживать за Диной, тем, кто давно его знал, это казалось "немного странно". Слишком уж она была другой – с волосами цвета гречишного меда, веснушками на курносом носу и серьезным взглядом каре-зеленых глаз.
– Не заводи опять, а? – кисло поморщилась Марина. – Дело не в тебе, а в том, что Лена, эта "сучка крашеная", увела его у тебя!
– Увела, – криво усмехнулась Дина. – Он не щенок, что бы его каждая на веревочке водила.
Она рассматривала Лену – на дачную вечеринку, на которую даже виновник торжества "нарядился" в линялые шорты и мятую выгоревшую футболку кирпичного цвета, эта гостья явилась в коротком узком платье с открытыми плечами и босоножках на высоченном каблуке. На шее блестели золотые цепочки, на пальцах – россыпь колец. Длинные черные ровные, как шелковые нити, волосы, загар безупречный, без белых полосок или красноты, макияж – идеальный. Ногти такие длинные, что невозможно понять, как с такими можно жить без личной прислуги.
– Смотри! – Дина встала перед Мариной, спустившись со ступенек. – Смотри на меня и на нее! Я мелкая, у меня светлая кожа, которая моментально сгорает! Я почти не пользуюсь косметикой! Я… У меня шорты, футболка и панамка не сочетаются между собой! И вьетнамки не под цвет сумочки! А еще веснушки, которые я не хочу выводить! Ты бы на месте Дана кого выбрала?! … Вот и все! Все просто вернулось на свои места, Марин!
Дина сорвала с лица очки, с головы оранжевую панаму в белых цветах, и бросив все на ступеньки, ушла.
Нет, конечно, она потом извинится перед подругой и Марина, она все поймет, она хорошая. А сейчас надо просто побыть одной и успокоиться.
Дина обогнула угол дома, направляясь в сад.
– Дина?
Обернулась и увидела Кирилла. Он высунулся из распахнутого по случаю жары окна, и улыбался белоснежной на сильно загорелом лице, улыбкой.
– Привет, – он сощурил один глаз и склонил на бок темноволосую голову. – Динка, я просто глазам не верю.
– Ну да, – смутилась она. С тех пор как отношения с Даном закончились, она избегала друзей. Она вообще всех избегала, кроме Марины.
– Севка рад, наверное? – спросил Кир. Он был растрепанный, улыбчивый и голый по пояс.
– Наверное, – улыбнулась Дина, стараясь не глазеть на его украшенный татуировками торс – всегда хотелось рассмотреть каждую картинку.
– А я спал. Мы тут с утра. Я с работы сразу. Вот, прилег, – голос у Кира был ленивый и бархатный всегда. О чем бы он не говорил – о работе, новой девушке или проблемах с допуском к сессии.
– Так и работаешь ди-джеем? – Дина щурилась, что бы скрыть, что смотрит не в глаза, а на розы и черепа на его груди.
– Да, – кивнул Кир. – Хотел устроить Севке настоящее пати, что бы весь район на уши поставить. Но Севка запретил. А Дан приехал?
– Угу, – кивнула Дина, заправляя за ухо медовую прядь.
– С мартышкой своей? – Кир усмехнулся, показывая белые идеальные зубы.
– С девушкой.
– Ди-и-ина, – легкая светлая занавеска отодвинулась и в окне появилась Света. Тоже сонная, с растрепанными белоснежными волосами, она улыбнулась и прижалась щекой к плечу своего парня. – А мы с Киром только вот – проснулись… Как дела, Дин?
– Лучше всех! – заверила Дина.
– Подожди, мы сейчас выйдем, да, Кир? Выпьем с Динкой вина.
– Я, – Дина запнулась, отчетливо понимая, что приезд сюда ошибка. Что не сможет она смотреть спокойно на Дана! Что она вообще никого видеть не хочет! Но кивнула и пообещала:
– Обязательно, Свет. Немного потом. Мне надо позвонить по работе!
Дина спешила в сад, где под яблонями стояла старая скамейка. Она находилась в самом конце участка, где за низким заборчиком из деревянных досок, уходил вниз обрыв, а под ним тянулась полоса пляжа. Дина любила посидеть здесь в тишине любуясь видом. За годы знакомства с Севой, друзья частенько приезжали на дачу и всякий раз Дину тянуло на это место.
– Выходи за меня, – пошутил как-то Сева. – Будешь сидеть здесь хоть каждый день.
Дина сорвала с ветки тёплое от солнца яблоко и вонзила зубы в крепкий бок. Вкус оказался кисло-сладким. После вина – освежающим и приятным.
Смахнула со скамейки мелкий сор и села, приготовившись созерцать горизонт. Чистое голубое небо без единого облачка и ослепительная соленая гладь воды. На мгновение Дина закрыла глаза и вдохнула глубоко-глубоко, стараясь почувствовать запах моря. Но лёгкий ветерок нёс запах дыма мангала и свежего шашлыка, напоминая, что совсем рядом Дан. С глазами, как самая чистая вода у скалистого берега.
Как же это самонадеянно – приехать сюда, зная, что он тоже будет!
Дина всегда верила в разум, в логику, в то, что чувства вторичны и можно при желании их отключить. Что нет никакого "голоса сердца" нигде, вне старомодных женских романов. Но боль осязаемая почти физически, логике не поддавалась. Как бы Дина не убеждала себя, что страдание не имеет смысла и Дан волен поступать так, как хочет, просто потому, что всякий человек вправе выбирать с кем ему быть.
Ирония.
8 марта он познакомился с Леной в ночном клубе. С Диной они поругались накануне. Очень крупно и, как ей казалось, из-за ерунды.
В городе проходили архитектурные слушания по поводу застройки центра города. Мероприятие закрытое, но все весомые СМИ аккредитовали своих сотрудников, чтобы после "выдать материал" широкой публике. Дину, как корреспондента новостного портала и газеты "Мой город" – отправили. Она была вне себя от счастья – наконец-то большое серьезное задание! Не жалобы о вывозе мусора, не репортаж о взошедших на городской клумбе бархатцах в середине зимы. Архитектурный облик города!
Важно. Интересно. Ответственно.
Дина пропадала на слушаниях целыми днями, а на Дана не хватало ни сил, ни времени. И он взбрыкнул. Заявил, что не привык, что бы им вот так пренебрегали. Дина сказала что-то едкое, про то, что у нее вообще-то есть работа. Важная. И облик города это не шутки. А Дан в ответ заявил, что все и так знают, что слушания фиктивны. Если мэр призвал "спецов" из Питера, то глупо думать, что они уедут обратно ничего не получив.
Дан оказался прав.
А Дина оказалась дурой.
Ей достался душный зал и фиктивные "прения", а Дану веселое общество той, что не ставила работу на первое место.
Кир рассказал потом Дине, как после ссоры Дан приехал к нему в "Бора-Бора" и встретил там Лену. И всё. Завертелось.
На 8 марта Дина получила от Дана пышный букет мимозы и:
– Я так больше не могу! Я не могу конкурировать с твоей работой. И не хочу! Все. Мы свободные люди!
Свою свободу он и поехал "закрепить" в ночном клубе.
Папа часто говорил Дине, что для того, что бы создать что-то стоящее, нужно чем-то жертвовать, переступать через себя, преодолевать трудности, делать сложные выборы. Ради большой цели. И она бы решила, что пожертвовала личной жизнью ради работы, если бы не осталась в проигрыше со всех сторон. Тот её репортаж со слушаний вышел короткой заметкой. Выправленный шефом текст оказался таким серым, что не вызывал ничего, кроме скуки и желания немедленно пролистнуть дальше.
Дина догрызла яблоко и швырнула огрызок далеко за заборчик. Надо идти к друзьям, а не трусливо отсиживаться в саду. У неё есть характер, конце-концов!
Она столкнулась с Даном возле дома, у грядки с пионами. Тело немедленно обдало горячей волной. Дина сжала губы и опустила глаза. Хотела быстро пройти мимо, но Дан поймал её руку с оранжевой резинкой для волос на запястье:
– Поговорим, Дин?
– О чём? – От прикосновения от кисти вверх побежали мурашки, будто слабые разряды тока. Хотелось выдернуть руку, и не хотелось, чтобы он ее отпускал.
Дина вытянула пальцы из тёплой ладони Дана.
На сад мягко опускался вечер. Последние солнечные лучи золотыми монетками налипли на стену дома, на виноградные листья, на клонящиеся к земле огромные головы пионов и на Дана. Путаясь в его светлых волосах и прыгая в зелень глаз. Дневная жара отступала медленно. Воздух все еще казался стоячим и в духоте стрекотали сверчки и цветы пахли особенно остро. Дина присела на ступеньки легкой лестницы, ведущей в мансарду, потому что показалось, что от всего этого чуть кружится голова.
– Знаешь, – тихо произнес Дан, присаживаясь у её ног. – Я иногда вспоминаю нас.
– Бывает, – холодно ответила Дина, а внутри всё сжалось.
– Помнишь, мы ходили в кино и потеряли зонт, – он вытащил на свет одно из её любимых воспоминаний. Первый поцелуй.
Снег зимой на юге большая редкость. В новогоднюю ночь, когда они познакомились, столбик термометра показывал +12 и воздух отчетливо пах весной. А на утро похолодало и зарядили дожди, отбивая всякое желание высовывать нос на улицу. Дина помнила, как вернулась первого января домой, ходила по комнатам не узнавала их. Мир стал другим, неотвратимо и навсегда изменившись.
А 3 января Дан пригласил Дину в кино и она пошла. Разве можно поступить иначе, если зовет парень твоей мечты?
Приехала к кинотеатру немного опоздав, как и положено воспитанной девушке. Дан уже ждал. Купил билеты, попкорн и газировку в полосатых стаканчиках.
Фильм, на Динин вкус был выбран отличный – запутанный остросюжетный детектив с чудаковатым главным героем и совсем непримечательным злодеем.
Из кинотеатра вышли увлеченно обсуждая сюжет, когда на город уже опустились ранние сумерки, а они шли болтая и смеясь по пышно украшенной улице, не замечая ничего и видя отблески оранжевых фонарей лишь в глазах друг друга.
И вдруг начался дождь. Настоящий ливень. Тут-то и оказалось, что Дина оставила в кино зонт, а машина Дана припаркована довольно далеко от того места, где их настиг ливень. Они совсем промокли, пока бежали к стоянке.
Свидание неумолимо стремилось к завершению, хоть Дан включил в машине печку и повез Дину домой по самой длинной дороге, которая все же закончилась. Припарковал машину в маленьком старом дворике у трехэтажки, где жила Дина, и вызвался проводить до квартиры.
Она сама не поняла, как так вышло, что Дан её поцеловал. Между вторым и третьим. Там, где из разбитого окна дул ледяной ветер и на мокром полу плясали брызги дождя.
Они долго целовались в полутемном подъезде. Оба ужасно замерзли, но говорить об этом не хотели – Дина боялась, что тогда Дан уйдет, а Дан не хотел уходить.
И тогда Дина пригласила его к себе – в маленькую уютную квартиру, в которой жила одна после смерти бабушки.
Они пили чай с цветочным медом, пока вещи Дана сушились на батареях. Он был таким смешным в махровом Динином халате!..
Дан в ту ночь так и не уехал домой.
– Ненужные воспоминания! – тряхнула головой Дина и длинные волосы рассыпались по плечам.
А Дан не успел ничего сказать, потому что вечерний воздух разрезал окрик:
– Богдан!
Лена появилась будто ниоткуда и встала между ними.
– Я искала тебя. Где моя шаль, Богдан?
– В машине, – он медленно выпрямился. Голос изменился. И взгляд. И выражение лица. Впрочем, может быть это была только игра Дининого воображения. Пришлось напомнить себе, что прошлое невозможно вернуть, даже если у него такой медово-сладкий вкус. В настоящем Дан оставил ее, чтобы достать шаль для своей девушки.