Ружемант 5

Глава 1

С девчонками прощались долго и неохотно.

Белка держала за руки, смотрела в глаза.

Обнялись на дорогу.

Думал, будет гомон слов, плеяда обещаний: вместо этого слушали тишину. Ни к чему слова.

– Хочешь, приеду к тебе? – Она спросила первой, я покачал головой.

– Не хочу. Настаиваю. Как только отдохнете – давайте встретимся? Через пару-другую недель?

С пацанами в прошлой жизни прощался так же. Мечты о том, чтобы выпить пива, пойти по бабам, арендовать баню до конца дня никогда не сбывались. Встречались по новой лишь в окопах.

Отчаянно верил, что с девчонками выйдет иначе. С девчонками всегда иначе…

Вокзал. Посмотрел на медленно тянущиеся линии поездов: не захотел трястись. Спросил у Ириски про состояние счета: там красовалась какая-то баснословная сумма.

На такси до дома так точно хватит.

Таксист был приветлив, но угрюм. Битый жизнью гоблин в кепчонке, ничего лишнего.

До дома не доехал.

Гоблин выудил из кармана вонючий бычок, задумчиво сунул в рот, когда попросил остановить у магазина женской одежды. Велел ему езжать, не ждать меня – обдав на прощание бензиновым смрадом, он унесся вперед.

Продавщица поутру была сонной: не засыпала лишь по причине работающего телевизора. Глянул: как раз говорили про Вратоград. Говорящие головы экспертов точили пальцы, чтобы многозначительно пихать их в потолок, изрекать мудрые мысли о силе русского духа и оружия. Сказали: Император готовит парад победы в честь павших солдат.

Почуял себя на стыке интересных времен и перемен, не испытал по этому поводу никаких чувств. Силился вспомнить: какой у Инки размер? Ей понравится рыжее платье с оборками? А белое с рюшечками?

Из магазина заскочил в торговый центр: раскошелился на шоколад. Заглянул в «Детский мир» – приглянулся плюшевый крокодил. Спросил себя, зачем он ей? Ответа так и не нашел, но все равно купил: пусть будет.

Не спешил, ждал, когда придет лифт. В первую неделю увольнительного несся по ступенькам бегом. Сейчас чуял, что у меня все время мира.

Вспомнил, как еще вчера просыпался каждый час, в гнетущей мгле суетливо рыскал по карману. Боялся, что мятый лист вольной мне приснился.

Глянул на него и сейчас, улыбнулся. Представил, как скажу кошкодевочке, что вернулся. Не на неделю – навсегда.

Здравый смысл сомневался: а ты сумеешь? Отказаться от бешеного ритма жизни, нырнуть в мирный быт?

Сам не знал. Обещал, что попробую. Придумаю, куда вложить деньги. Позвоню девчонкам. Но все завтра, сегодня сон, вкусная еда и Инна…

Нажал на кнопку звонка раз, другой – никакого ответа. Спит, что ли? Или ушла в школу?

Ириска кашлянула, намекнула – сегодня воскресенье. Может, ушла с ночевкой к подруге? И вспомнил: она же без моего слова из дому нос боялась показать. Осмелела, пока меня не было?

Порылся в карманах – разве не брал с собой ключа?

Тот нашелся, но не там, где искал: под ковриком. Никогда не понимал этой дурной привычки, но сейчас мне на руку.

Первым, что почуял, распахнув дверь – стойкий запах пыли и духоты. Провел пальцем по крышке зеркала в прихожей, на пальце остался серый след: либо Инна совсем мышей не ловит и забила на уборку, либо…

Даже не знал, что думать: в ее комнате пусто. Пустые шкафы для белья, сиротливо ждущий хозяйку письменный стол.

Закусил губу. Настроение с праздничного перетекло в тревожное. Словно в тумане, подошел к телефону. Ириска сообщила, что в нем нет надобности: может набрать любой номер с нейрочипа.

Качнул головой – звонить будем позже, интересовал исписанный бисерным, не моим почерком блокнот.

Номер должен был быть, и он был. Обведен красной ручкой, напротив лаконичная подпись – СанСаныч.

Ириска тут же его набрала – после пары гудков по ту сторону сняли трубку. Ответил усталый женский голос.

– Можно Александра? – чувствовал себя маленьким мальчиком. По ту сторону трубки тяжко, мрачно выдохнули.

– Ох, Максим, это ты? Это тетя Валя. Горе-то какое, ты ведь и не знаешь! Горе – нету с нами больше Сашечки!

У меня все похолодело внутри.

– Две недели назад машина сбила. Ой, Максимка…

Не любил женских слез. Сухо высказал соболезнования, попрощался. Обещал найти время, чтобы заскочить на сорок дней.

Выдохнул, опустился на диван – началось в деревне утро. Плюшевый крокодил с сочувствием косил на меня желтый глаз. У кого искать, у кого спрашивать? Может, набрать Кэлису – та много знает. Или Макмамбетова: хватит денег заплатить ему за информацию…

Звонок в дверь вырвал из тяжких дум. Может, это она? Вернулась домой?

Радоваться раньше срока не стал и не зря: вместо кошкодевочки передо мной вырос здоровяк. Такие с добрыми вестями не приходят.

– Кошку драную не терял? – От него разило сивухой и луком. А еще давно немытым телом. Поигрывали мышцами не по-осеннему обнаженные широкие плечи.

Схватил его за майку-алкоголичку без лишних разговоров, затянул в квартиру.

– Мужик, ты чего? – Он опешил, когда скрутил его, ткнул мордой в пол.

– Будь хорошим мальчиком и скажи, кто и зачем тебя послал?

– Слышь, пусти! Это шутка была! Пранк!

Высвободил себе руку, схватил за указательный палец, резко дернул: ушей коснулся неприятный хруст. Здоровяк взвыл, задергался, что кастрированный кабан.

– А я вот плохо понимаю шутки. Пальцев у тебя десять, на каком ты сломаешься?

– Ты че? Да я тебя… – Он вернулся к угрозам.

Сломал еще два, один за другим. Для наглядности серьезных намерений. Он взмолился, когда взялся за четвертый, скуляще залепетал:

– Стой. Хватит, перестань! Мне всего лишь заплатили.

Ага, и наверняка сказали, что обоссусь от одного только его вида.

– Там, – хрипло пробасил он, – в заднем кармане.

Выудил из его джинсов плоскую, гибкую панель.

– Кто заплатил?

– А я знаю?

– Значит, четвертый палец лишний?

Он дико завращал глазами.

– Нет, стой! Правда, я не знаю! Мне забашляли, сказали: шутка!

– Славно посмеялись, ага? – зло ухмыльнулся. Выудил из квартиры в коридор, потащил за шиворот – здоровяк не сопротивлялся.

– Пшел! – спустил его с лестницы. Бедолага заохал, тяжко поднялся, пробубнил мне в спину, что сожжет хату. И что теперь мне всю жизнь оглядываться.

Будто думал, что ломанусь за ним следом, доходяга припустил вниз что было духу. Делать мне больше нечего…

Вернулся в квартиру, прошел на кухню, сел за стол. Помедитировал над черной пластиной: не знал, чего ждать от того, что увижу.

Выдохнул, прогнав страхи, коснулся матовой поверхности. Планшет тотчас же заработал…

* * *

Старик с нашей последней встречи совсем не изменился. Осанка, вид: все как было.

Сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Костюмчик с иголочки, трость с бриллиантом. Изумрудами пылали золотые перстни на пальцах.

Вербицкий-старший…

– Давно не виделись, господин Потапов. Желаю здравствовать вам и вашему роду!

Он постучал острым кончиком трости по лакированному полу, дерзко улыбнулся.

– Наверняка не ожидали увидеть свой дом в запустении. Позвольте заверить – так случается с каждым. Сегодня ты на коне, с шашкой в руках, завтра под конем, а шашка рубит вами обоими.

Не сразу заметил в его руках кожаный ремешок. Резко развернувшись, старик рявкнул.

– Место! Я сказал – место, блохастая погань! – и вновь обернулся ко мне, натянул на лицо елейную улыбку. – Прошу простить, сами понимаете: зверолюды. Никакой на них управы, только… крепкая рука.

По морщинистому лицу пробежало напряжение, он резко дернул поводок на себя.

До этого было противно смотреть на его представление.

Сейчас мне захотелось узнать, в какой ангар загнали Зверя Войны, и выехать, оставить от особняка Вербицких лишь развалины.

Обнаженная Инна рухнула на колени. Ошейник почти не давал ей дышать. В глазах ужас и мольба.

– Когда я говорю «место», ты должна приползать на коленях! Мне под ноги! Ясно, блохастое отродье? – Ремешок поводка плетью свистнул в воздухе, Инка сжалась от обиды, унижения и боли.

Вспомнил, как она выпотрошила одного из рушинников когтями. Сейчас же боялась пошевелиться – что они с ней сделали?

Успокоившись, Вербицкий вернулся в кресло, хлопнул себя по колену. Кто бы не снимал это видео, он взял лицо кошкодевочки крупным планом. Испуг, блестят бороздки высохших слез на щеках. Самолюбие борется с покорностью, девчонка застыла в нерешительности.

Старику, что рушил судьбы песчаными замками хватило лишь взгляда, чтобы сломить ее волю: любому носферату на зависть.

Мягко, осторожно она подошла ближе, легла на колени. Меня чуть не вывернуло от мерзкой ухмылки на морде Вербицкого. Размахнувшись ладонью, ухватил несчастную за ягодицу. Мял без осторожности, грубо и настойчиво.

– Узнаете кошечку? Должен признать, из вас никудышный владелец. Она была в дрянном состоянии. Представляете, смела ходить в школу! Я исправил этот недочет. Теперь ее единственная цель в жизни – ублажать мой взор и… просто ублажать. В остальном же хочу передать вам свои наилучшие пожелания. Если вы будете хорошо себя вести, я верну вам питомца. После соответствующей дрессировки, конечно же. Засим прощаюсь!

Изображение погасло…

* * *

Я горел яростью, как тысяча чертей.

Рыча, швырнул планшет: тот разлетелся о стену. Лишь потом подумал – надо было оставить, ведь это же компромат…

Пустое, хладнокровно заметил здравый смысл. Будь оно компроматом, Вербицкий бы не прислал.

Он же, в конце концов, не дурак…

Ириска отчаянно, раз за разом набирала номер Бейки – многозначительные гудки были ответом. После позвонил в полицию – меня выслушали, но не поняли. Похищение зверолюда? А я уверен, что было похищение, не сама ушла? Вербицким-старшим? До свидания!

– Алло? – Голос орка звучал мрачно и неприветливо. Макмамбетов оказался единственным, до кого удалось дозвониться. Орк смачно зевнул – кажется, я его разбудил.

– Браток, ты, что ли? – Он взбудоражился, услышав мой голос. – Ба-а, сколько лет, сколько зим, Потапов! Слышал, ты отчалил с фронта. Что намереваешься теперь делать? Нужна тачка, хата, парни и оружие? Ты позвонил куда надо, не ошибешься! Мы тут обновили каталог… – Он говорил без устали, навязывая одну услугу за другой.

– Инна, – суховато сказал я. Он не понял, переспросил. – Инна. Вербицкий был у меня дома. Забрал кошкодевочку.

По ту сторону трубки напряженное молчание. Узнаю, что к этому причастен он…

– Погоди, погоди… Которая с тобой жила? Мда, брат… Вербицкие часто покупают зверолюдов.

– У нас тут что, пока меня не было, филиал Царената открылся? – зло прошипел в трубку. Казалось, вижу воочию, как зеленошкурый торгаш развел руками. – Как можно продавать… человека?

– Когда много власти, брат, купить можно что угодно и кого угодно. Он и купил. Один мент его посланникам деньги в лицо швырнул – до утра не дожил.

Вот все и сошлось… Не просто так СанСаныч под колеса угодил.

– Бейке звонил? – хитро спросил он.

– Звонил. Не берет трубку.

– Набери ей через часок-другой.

– Через часок-другой от особняка Вербицких не останется камня на камне, – зло прошипел в ответ. Мозг лихорадочно вспоминал – куда там говорила Бейка, перевезут Зверя Войны?

Орк по ту сторону провода поперхнулся.

– Тише ты, железная лапа. С столь смелыми заявлениями лучше повременить. Эта рыбка тебе не по зубам.

Внимать предупреждениям не хотел. Действовать – так пока горяча кровь и здравый смысл не отравил все осторожностью.

– Я Скарлуччи перевернул и вывернул. Вратоград моими стараниями пал. Я приду к тебе – информация и пушки. Цена значения не имеет.

– Ну, скажем, не только твоими, брат, но допустим. Вербицкий не из тех, кто церемонится. Ты придешь за девочкой, а он выпустит ей кишки и мозги прямо у тебя на глазах. И хоть трижды ты убей его после этого – свою подопечную не вернешь.

– Мир чище станет. – Признавать его правоту было сложно и не хотелось.

– Может, силенок у тебя и хватит, брат, тут не спорю. Про твои подвиги слышал не только от Бейки – всякое лают. Стреляешь, бьешь, и нет на тебя управы. Молотком, брат, уважаю. За своих последние портки вытрясешь, душу из врага выудишь. Герой, брат, – без смеху. Но Вербицкий не станет сидеть и ждать. Как только почует, что крах близко, сгинет с Москвы прочь. И выставит тебя лютым, бешеным зверем. Ха, братка, уже выставил! Газеты недавние видел?

– Видел, – мрачно отозвался, вспомнил. Там одних только заголовков хватало…

– Вот и не пори горячки. Ты как, к слову, узнал-то? Что она у него? Напел кто или…

– Пригнал какого-то упыря с планшетом.

– Надеюсь, не кокнул его?

– С лестницы спустил.

Орк облегченно выдохнул.

– Ну слава мужицким яйцам. Он любит под это дело непричастных подвязывать. Знаешь, сколько горячих голов погорело на этом? Уезжали только в путь, и геройских заслуг не вспоминали. Ты вот что, брат. Посиди, позавтракай, покумекай над моими словами. А я пока к тебе машину отряжу. Что-нибудь на пару сообразим…

* * *

За рулем сидела та, кого Ириска обозначила Первой. Сканировать машину не стал – боялся обнаружить Вторую в бардачке.

Орк встретил меня как родного. Радушие гор в каждом жесте.

Как дома себя не почуял, но пивной бокал ледяного ахеса передо мной поставили. Будто зеленошкурый знал, о чем больше всего мечталось в командировке.

Пока ехал к Макмамбетову – трижды звал Бейку на помощь. Ириска предложила сочинить для нее голосовое сообщение. Умных мыслей в голову не шло, перепоручил ей самой.

Она и рада стараться.

Орк окинул меня взором, что Тарас Бульба. Заметил торчащую из-под куртки кобуру, заулыбался пуще прежнего.

– Гляжу, «Буян» пригодился. Не закинул в дальний угол, не потерял в вражьем стане. Ценю, брат. Уважаю.

Сдержанно ему кивнул, пожал протянутую руку.

– Ну слушай, брат! Информацию тебе по старой дружбе и за геройские заслуги бесплатно дам.

– А как же репутация?

– Вай, брат, не обветшает! Но вот пушек задарма не дам, тут уж плати.

Кивнул, принимая его условия. Нетерпение жгло огнем.

– Ну? Что там у тебя?

– Говорят, девчонка твоя мало в чем нуждается. Как кукла ходит, за ней Вербицкая смотрит.

– Константа? – Вспомнил, как девчонка ткнула Инне в грудь, заверила, что та теперь работает на нее. Выпросила у деда игрушку?

– От деда ее прячет. Побег ей устроить хотела.

– Побег? – А Макмамбетов не лгал: Константа в самом деле оказалась светлее.

И чем ее родня, и чем думал сам.

– Ну да. Но ты эту Константу сам видел: наивна! Не получилось. Девчонку твою особо не трогают. Работать да, заставляют, но не пуще остальных.

– Этот старый хрыч ее лапал!

– Про то ничего не скажу. Старик похабник, всяк знает, брат. Но предпочитает эльфиек. Зверолюдов ни во что не ставит. Что бы ни делал, все ради того, чтобы вывести тебя из себя.

Следовало признать: у него получилось.

– Делать-то что?

– Ну ты всяко не смиришься ведь, ага. Политическим путем можно, но долго. Вербицкий девку ж не просто так спер, а чтоб тебя за яйца держать.

– Как он ее купил? У кого? Есть какая-то волшебная касса, куда денег швырнул – тебе кошкодевочку дали?

– Есть такая касса, но на меня не смотри, брат. Даешь денег – тебе какую хочешь девочку. Но ты ведь не о том, ага? Все куда проще: у тебя кредит не закрытый был.

Нахмурился, пытаясь вспомнить – что же такого покупал? Видимо, Потапов прежний расстарался.

– Это что же? За кредит можно человека в рабство забрать? Недалече мы тогда от Царената.

– Хах! Пошутил бы, но тебе не до смеха. Нет, не в рабство: это всякий бы за холодильник ими расплачивался. Но зверолюд закреплен за тобой и не как работник. Вербицкий твой долг выплатил. Забрал ее не как рабыню, а… отрабатывать твой долг.

А мне то уж думалось, еще мерзотнее, чем есть, Вербицкому не стать. Вот он, значит, какой: коллектор нового поколения…

– Если я дам ему денег?

– Он пошлет тебя с ними сам знаешь куда. В своем праве окажется.

– Если все так по закону было, за что задавили… мента? – Называть последним словом СанСаныча было тяжко.

– Ну так кто же сказал, что у тебя кредит был? Мент вот сотрудничать отказался, оформлять липовые бумаги не стал. Вот и…

Вот и…

Кивнул. Вербицкий-старший, значит, играет грязно. Что ж, нам будет чем ему ответить…

Глава 2

Орк кашлянул, прочистил горло.

– Придумал что? – спросил. – Если нужно чего, то дай знать. Не за бесплатно, но по доступным ценам.

– Можешь раздобыть мне оружия?

Орк пожевал губами.

– Решился-таки идти ва-банк? Штурмом брать? – дожидаться ответа на первые два вопроса не стал. – Сколько? Что-то особенное из каталога? Есть и новинки!

Покачал головой: обойдемся пока без легендарок. В случае чего, сам над ними поработаю.

– Много и всякого. Штурмовые винтовки, пистолеты, что-нибудь громко гремящее…

Орк стучал пальцем по столешнице. Не сомневался: его ИИ-ассистент все записывает.

– И станковый пулемет, – сказал после недолгих размышлений.

– И станковый пуле… что? – По лбу зеленошкурого пробежала испарина. Нахмурился, как бес при кресте. – Что ты задумал? Ты ведь знаешь, что твой заказ – информация?

– И ты ее продашь?

Он помялся: признавать очевидного не хотел.

– За установленную плату – конечно!

Кивнул – ожидаемо, но я заведомо о том знал.

– Тогда закажи в два раза больше!

– Боже правый, ружемант! – Макмамбетов приподнялся. Не знаю, что он себе напредставлял, но счел – это уже слишком.

Прекрасно, то что нужно.

– И телевизор, – добавил. Обещанного три года ждут. Подарю Айке пораньше. – Большой и хороший. Царенатский сыщешь?

В глазах орка читался немой вопрос: он понял бы, закажи я танк или истребитель. Но телевизор…

Зеленошкурый молча кивнул.

– Что задумал?

– Это же тоже информация, а ты продашь. Счет пришлешь?

– Ты даже товар не глянешь? Винтовки, они, знаешь ли, разные случаются.

– Тогда надеюсь на твой выбор. Средней мутации, без особых изысков. А вот пулемет чтоб выше всех похвал был.

– Влетит тебе в копеечку, ну да ладно. Если что, дам возможность платить частями. Часть товара, часть денег – все по-честному, брат.

Развел руками – что ж, пусть будет так…

* * *

Позаимствовал у орка машину. Как и в прошлый раз, взял напрокат. Орк посоветовал небесно-голубой «Йомавари». Ириска оценила чудо синьилайских инженеров, пришла к выводу: не зря рекомендовал.

Боролся с собой – проезжая мимо шикарных кварталов Верхнего города, трижды пытался свернуть в сторону особняка Вербицких. Словно только того и ожидая, тот мрачно высился среди остальных, почти не прятался за спиной башенных многоэтажек.

Справился с собой.

Удивился: на глаза попался «Топтыгин». Лишь присмотревшись, понял, что это макет на проволоке, раскачиваемый ветром. Рекламный плакат под ним призывал всех и каждого приобщиться к победе. И номер телефона особой линии для желающих пожертвовать свои кровные. Интересно, много набралось?

– Ириска, где сейчас может быть Щебекин?

Она сразу поняла, о ком речь. Подумал, что это следовало спрашивать у Макмамбетова – уж кто-кто, а он точно знал.

Ириска оказалась не лыком шита. Довольная, что слон, выложила передо мной едва ли не целое расследование.

Сводилось все к тому, что он на одном из своих предприятий – утренняя встреча с инвесторами и партнерами. Я свернул на шоссе к выезду из города – промышленные кварталы прятались между Верхней и Нижней частью города.

– Вам назначено? – Женщина-охранник поймала за руку на проходной. Оценил ее взглядом – субтильна, форма не новая и в застиранных катышках; прячет в сумке разложенный, готовый к стрельбе пистолет-пулемет «Яшка». А Щебекин хорошо вооружил свою охрану…

Выдохнул.

– Нет, но доложите господину Щебекину: к нему Герой России и прежний заказчик беспилотников. Максим Потапов.

Она смерила меня взглядом, будто я вынес с завода полтора кармана стружки. Обернулась, крикнула:

– Петрович! Наверх передай: у нас тут 12-114!

Почуял волнение, даже когда руку отпустили, указали на стул, предложили подождать. Внимательный глаз оптики камеры едва заметно сконцентрировал на мне внимание.

Долго ждать не пришлось – круглощекий аристократ, отвечающий за авиапром Российской Империи, вынырнул чертиком из табакерки. С дьявольской же улыбкой.

– Товарищ Потапов! Здравствуйте-здравствуйте, Максим. Крайне рад вас видеть. Какими судьбами к нам? – распинался, пока вел в свой кабинет. – С похвалой или ругаться?

– Ни с тем и ни с другим, – проговорил, нахмурившись. Хвалить, впрочем, щебекинское изделие было за что.

– Вы уж извините, что нам не выпала возможность пригласить вас лично принять участие в испытании беспилотников. Мы человека нашли – лучшего конструктора! Ну и кое-какие наработки приняли из царенатских разработок.

Кивнул. Не думал, что их разработают столь быстро. Разговор шел про полгода. Щебекин будто мысли читал.

– Управились быстрее благодаря сразу поступившему финансированию. Ну и основа – сами понимаете, основа-то уже готова была.

– Прислали только в нашу часть? Видел по дороге сюда интересный рекламный плакат…

Щебекин расплылся в извиняющейся улыбке.

– Просим извинить, но первая партия была направлена генералу Кальянову по личному требованию Императора. Так вышло, что он лично инспектировал…

Значит, первые «Топтыгины» могли появиться на нашем участке раньше? Сколько жизней они могли бы спасти?

От того, чтобы врезать аристократу под дых, удерживал лишь тот факт, что появление «Топтыгиных» у Кальянова многократно снизило потери личного состава. Если верить новостям, что козырями из колоды вытаскивала Ириска, то ситуация с катастрофической на том участке фронта перешла в скверную, а после в приемлемую. Беспилотники Царената оказались откровенно не готовы к появлению собратьев по ИИ с другой стороны. Не успели перестроиться под новый формат, терпели одно поражение за другим.

– Вам досталась улучшенная версия изделия. С возможностью захвата заклинаний. Одобряете?

– Пригодилось, – кивнул: что правда, то правда.

– Так зачем же пожаловали?

– Хочу заказать еще тысячу таких машин.

– Тысячу? Н-ну, конечно. – Щебекин запнулся. – Как только поступят средства, мы сразу же приступим к работе.

– И скидку в тридцать процентов. В качестве компенсации издержек.

Он нахмурился: слово «скидка» привык видеть разве что в магазинах. Бурлил внутри от моей наглости, но высказать в лицо боялся.

Мне на руку.

– Десять, – поежившись, ответил он. А мне-то думалось, примется задвигать про то, что «бояре не торгуются»…

– Двадцать пять.

– Это грабеж! Я согласен.

– И будьте добры дать какое-нибудь интервью. Расскажите об этом всем и каждому. За каждую газету, в которой это объявится с вашими личными заверениями, скидка на свежую партию уменьшается на процент.

Он прищурился, но потом улыбнулся:

– А вы, как погляжу, фанат системы. Что ж, будь по-вашему.

Я пожал еще раз протянутую мне руку…

* * *

Первым позвонил Макмамбетов – чуть не влетел из-за него в столб.

– Да?! – рявкнул раздраженно в переговорник.

– Воу, воу, воу, осади, брат! Я не вовремя?

Проглотил разом наскочившую злость.

– Что случилось?

– Узнать хотел: адрес нужен.

– Адрес?

По ту сторону трубки удивленно выдохнули, дивясь моей бестолковости.

– Ты ж пухи заказывал – их куда? Прямиком тебе в красные труселя? Будешь красный-опасный ходить, брат?

Я сглотнул. Да, это как-то из головы вылетело. Качнул головой: достучусь-ка сначала до Бейки. Не позволят же мне, в самом деле, набить московскую квартиру оружием?

Попросил орка подождать: он выдохнул, сказал, чтобы перезвонил, как найду подходящее место. Предложил арендовать у него склад по цене крыла от боинга. Тактично отказался.

Второй звонок настиг почти следом. Ириска радостно заверила – Бейка снизошла!

На ловца и зверь бежит.

– Ты ел? – Знал, что она предпочтет что-то подобное простому приветствию.

– Нет.

– Тогда жду тебя на пересечении Карельской и Есенинградовой. Ну та, что рядом с Комсомольской, знаешь?

Я не знал, Ириска знала – этого достаточно.

– Не спросишь даже, зачем звонил?

Она хмыкнула.

– У меня, рядовой, есть примета. Если мне звонит некто по фамилии Потапов, значит, вляпался. А я не люблю помогать на голодный желудок. Заодно угостишь.

На том и порешили.

Бейка выбрала местом встречи уютный маленький ресторанчик. В таких обычно незадачливых романтиков обували на шестизначные цифры за ужин.

Глянул на цены – с ними все в порядке.

Бейка с ходу заказала порцию жаренного во фритюре картофеля, сырного соуса и чего-нибудь мясного.

Я ограничился тарелкой борща: по крайней мере, тот аппетитно выглядел в рекламном буклете.

– Наконец нашла себе кого-то по рукам и сердцу? – Выглянувший с кухни шеф то ли издевался, то ли радовался. Одно ясно – Бейку тут хорошо знают.

– Частый гость? – спросил у нее.

Она решила не отвечать, перешла в словесное наступление.

– Макмамбетов мне птичку прислал: я все знаю.

– Как он раньше меня сумел дозвониться? – возмутился. Бывшая командующая пожала плечами.

– Так случается, что торгаши иногда умеют больше ружемантов. Скажи, что удумал?

– Дорого он с тебя взял?

– По старой дружбе обошлись «дружескими» шпильками в адрес друг друга. Он, к слову, намекнул за ту же сумму, что ты за коим-то чертом решил набрать оружия. Скажу прямо – какая бы дичь тебе ни приснилась, ружеманты не отращивают новых рук для стрельбы. И ИИ-ассистент у них может быть лишь один. Не раздваивается. Понимаешь?

Ириска подтвердила, хоть ее никто и не спрашивал.

– Мне понадобятся люди, Бейка. Много людей.

– Так он был прав? Пойдешь отбирать Инну силой?

Выдохнул.

– Прежде чем отвечу на этот вопрос: у тебя есть иные предложения?

Перед Бейкой через миг возникла гора картофеля. Мой борщ задерживался – вместо него предложили булочку за счет заведения.

Дают – бери, бьют – беги. Наш принцип, изменять ему не стал.

– Есть. Политический. Не исключаю того, что Вербицкий-старший, наигравшись, просто вышвырнет ее на улицу. Не сегодня так завтра.

– А если нет?

Она меня как будто не слышала, продолжила:

– Не кипятись. Она ему нужна лишь для того, чтобы предупредить тебя. Обижать и злить тебя лишний раз он не станет.

– Неужто боится? – издевательски спросил Бейке в тон. К изумлению, кивнула, сунув в рот сразу горсть картофеля. Не знал, что она так неаккуратна в еде. Или это от Айки в ней осталось?

Решил не спрашивать, Бейка же объяснилась:

– Посуди сам. Ты знаешь о его махинациях. Тебе в счет заслуг, как и девчатам, даровали амнистию с денежным вознаграждением. Твои боевые как бюджет всей моей части! – выдохнула она и тут же поправилась: – Трехмесячный. Но все равно много.

– Если тебе такие суммы доверяли, что ж девчата не в легендарки одеты были?

– Не зарывайся. Ты, может, уже и не под моим началом, но обойдись без грязи подозрений. Деньги давали не мне, а казначею. Постоянные восстановительные работы, поддержка магического антиартиллерийского купола тоже не бесплатна. Но мы не об этом.

Она права – разговор пошел куда-то не туда.

– Вербицкий подкатывал амбиции к Кьярре. Кое-чему «добрый дядюшка» ее все же научил: она глуха к лести. И не клюет на обещания. Не знаю, чем ты ее сумел купить, но она сказала, что будет иметь дело лишь с тобой.

– И как? Ее правда послушали? – Сомнения грызли душу: и в родных стенах она была лишь разменной монетой, а уж тут…

Бейка пожала плечами, нового не сказала.

– Конечно нет, Потапов. Было бы глупо. Спецслужбы ее обрабатывают, собираются в скором времени использовать. И тут на сцену с своими деньжищами можешь выйти ты.

– Никогда не представлял себя политиком, но допустим.

– А что тут допускать, Потапов? Вербицкий никогда не признает это с высоты своего полета. Будет рядить страх во всякое. Но ты сейчас не кто-нибудь, а народный герой. И правда можешь пробиться в верха. А еще он знает про то, что затеяла я. Попытается надавить, чтобы ты отказался. На некоторых уже.

– На некоторых – это на кого?

– Тройняшки вернулись домой и получили планшет. Примерно как у тебя, но с иным содержанием. Как их семья хорошо живет. Им вернули закусочную, или что у них там было? Они не хотят, чтобы их семья возвращалась в нищету.

Не скажу, что мог их судить…

– Погоди, мне боевых накинули, а их обошли?

– Мы же обсуждали тогда с тобой в кузове: ты офицер. И герой. Символ нынешних побед: твоя фотография на передовицах.

– Ты же сама показывала мне газетные вырезки!

– Показывала. Вербицкий просчитался – молодежь и те, кто на фронте не очень верят газетам. Составили оппозицию тому, что в них пишут. Вербицкий, конечно, опомнился: увидев деньги, многие интернет-издания одумались на твой счет. А вот люди нет… – Она набрала побольше воздуха в грудь. – Для Вербицкого ты кость в горле. Если возьмешь Кьярру под свое крыло, спецслужбы покочевряжаться, но предпочтут работать с тобой.

– Уверена? – Меня грызли сомнения на этот счет.

– Процентов на девяносто девять. Проведение реформ внутри Царената, изменение политики рабства разрушит мечту старика.

О да, помнил я, какие у него мечты! Почесал затылок: под такое и в самом деле можно пойти в депутаты. Покачал головой – не сходилось. От взгляда Бейки не ушло, тут же спросила:

– Что-то случилось?

– Случилось. Инной он мог бы держать меня в узде. Занести над ее головой меч, лыбиться и грозить пальчиком – не рыпайся, а то ай-яй-яй! Зачем ему ее возвращать?

Бейка посмотрела на меня, как на маленького, склонила голову набок.

– Ты все так же прост, Потапов, что и прежде. Не ты ли несколькими часами раньше намеревался ворваться в его особняк и насадить голову старика на палку?

Кивнул ей в ответ: какая-то часть меня до сих пор не отказалась от затеи. Бейка продолжила:

– Теперь напряги извилины и подумай сам: что будет, если ты решишь пожертвовать кошкодевочкой? Прежде чем возмутишься, это в порядке гипотезы. Вербицкому тогда что делать? Держа ее в заложниках сейчас, он лишь дает тебе понять, какой властью обладает. Помимо Инны есть и другие, кто тебе дорог: поставишь благополучие тройняшек, Белки, Наты на свою месть?

Я взялся за голову: не знал, что делать дальше. Верно говорят – посреди боя стреляй в тех, кто стреляет в тебя. Здесь наоборот: видишь врага, целишь ему в сердце и не смеешь спустить курок.

Не поймут, не примут, не простят…

Бейка аккуратно коснулась плеча.

– Тише, железная лапа. Не знаешь, что делать? Иди в политику под моим надзором.

– Как это поможет? Меньше угрожать будет? У девчат над головой иммунитет возникнет?

Бывшая командующая прыснула в кулак.

– Ты все так же глуп. Взгляни, Потапов: все, что Вербицкий собирается делать, в рамках закона. Семья кендеров держит ресторан? Их закошмарят проверками. И, как ты знаешь, идеал недостижим. Инна – у тебя из ниоткуда обнаружился долг. Да, левыми путями, но обнаружился. Он его выкупил, по закону взял девчонку в отработку.

При одной лишь мысли о том, что старик заставляет делать Инну, у меня сжимались кулаки. Стиснул зубы, но терпеть и ждать не желал. И СанСаныч… Поднял на Бейку взгляд.

– Что, если скажу, что знаю того, кого убили просто так? Без всякого закона?