Просветление

Просветление

Глава 1

Гениальный и продуманный во всех отношениях парень, вошёл в бар на пятой авеню Нью-Йорка. Уго — так звали этого матёрого вепря из Восточной Европы, но здесь он был больше известен как Мистер Зеро. Почему Зеро? Да потому, что он никогда не оставлял за собой никого и ничего. Этот парень никогда ни на кого не работал, за исключением одного ночного клуба в Варшаве, но тогда ещё он не был тем, кем является сейчас. Сегодня он уже давно сам по себе, и когда кто-нибудь переходит ему дорогу или он сам куда-то влезает, то не зовёт никого на помощь, а решает всё самостоятельно.

Уго никогда не считал, сколько людей он убил. Просто, он всё равно бы сбился со счета. При этом за всю свою жизнь, он «не тронул» ни собаки, ни кошки. Даже комаров, которые кусали его, он не прихлопывал, как все это делают, а сдувал, или сгонял, чтобы не дай Бог не повредить им лапки или крылышки. Вот такой сентиментальный был наш Уго. Хотя по имени чаще его называла только тётя Зельда, да и то это было только в далёком детстве.

Его мать умерла от передозировки «крэка», когда нашему герою ещё не было и четырёх лет. Она родила его от своего приятеля-наркомана Джефри Бронкса, который сгинул в могилу сразу же после зачатия. Саманте, когда она поняла, что беременна, было уже поздно что-то предпринимать, и она решила всё пустить на самотёк. Будь что будет! И через девять месяцев в социальном хосписе появился на свет крепыш, весом пять килограммов восемьсот граммов. Её этот факт очень удивил, так как Джефри был далеко не крепким парнем. Худой дрищ — так Саманта его дразнила, когда он чем-то ей насолит.

Через три дня новоиспеченную мамашу с малышом на руках отправили домой. Хотя домом это было трудно назвать — ржавый трейлер на окраине Варшавы, где царил полный хаос. Но она туда не пошла, а решила поехать в Зебки к троюродной сестре, которая жила на своей ферме и держала несколько коров. Так как молока у Саманты не было, она решила, что сестра войдёт в её положение и не прогонит с малышом на улицу.

Сестра Саманты, Зельда Кравиц, в силу своей разгульной молодости в Варшаве не могла иметь детей и поэтому очень обрадовалась появлению Сэмми с малышом на руках. Зельда прекрасно знала, что когда родители Саманты умерли, она связалась с наркоманом и сама «села на иглу», но, несмотря на это, приняла родственницу. Через неделю Саманта сказала, что поедет в Варшаву собрать какие-то документы на пособие малышу Уго, но так и не вернулась. Про малыша непутёвая мамаша не забывала и регулярно присылала небольшие деньги и записку, в которой каждый раз просила прощенье за то, что так никчёмно складывается её жизнь, и на плечи Зельды она переложила воспитание своего ребёнка.

Зельда знала, что такое наркотики. Её жених, от которого она ждала ребёнка в шестнадцать лет, тоже «сидел» на «крэке». Всё его время было занято поиском новой дозы, которая всё время только увеличивалась. У него была очередная ломка, когда он настолько сильно избил Зельду, что ей пришлось лечь в больницу на целый месяц. Через три дня врачи сказали, что плод сохранить не удастся, а после операции ещё и то, что она больше никогда не сможет иметь детей. Из глубокой депрессии ей помогла выйти санитарка — тётушка Вильма, которая несколько раз в день протирала пол в палате, где лежала Зельда и ещё две молодые женщины с такими же проблемами. Вильма рассказывала девчонкам о Боге. Да так рассказывала, что иногда казалось, что она — его дочь, подобно Иисусу. И Он прислал её именно к ним, чтобы дать надежду и силы жить дальше, несмотря ни на что и верить — Бог любит их и знает, что с ними произошло. И впредь будет оберегать их от всех невзгод.

Пока Зельда лежала в больнице, Крис покончил собой, так и не найдя денег на очередную дозу. Когда Зельду выписали, тётя Вильма познакомила её с пастором церкви, которая находилась по соседству с её домом. В этой церкви она прослужила три года, где обрела веру и совершенно новое восприятие окружающего мира, который оказался, не так уж и плох, если приложить некоторые усилия. К тому моменту её мама, которая жила в Зебки, тяжело заболела и умерла. В наследство Зельде достался дом и несколько коров.

Сначала Зельда хотела забить коров и продать родительский дом, но вспомнив своё детство, её охватила ностальгия. Она решила, что в память о том замечательном времени, во что бы то ни стало, сохранит всё, что так грело её душу. В неполные двадцать лет она научилась вести хозяйство и воспитала в себе характер, который пригодился на протяжении всей жизни. К великому сожалению, она так и не смогла иметь детей. Видимо поэтому мужчины, которые встречались на её пути, в скором времени уходили, и она вновь оставалась одна. И когда Саманта появилась на пороге её дома с младенцем Уго, а позже исчезла, Зельда решила, что её молитвы услышал Господь, и приняла малыша как своего сына.

Уго рос послушным мальчиком: Зельда дала ему замечательное воспитание. Когда пришла весть о том, что Саманта умерла от передозировки, Уго было четыре с половиной года. Он был ещё совсем юн, чтобы что-либо понять, но Зельда решила сказать всю правду о том, что произошло, чтобы больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Они с малышом даже ездили в Варшаву, где тетушка заказала надгробную плиту Саманте, ведь её хоронили социальные службы, и кроме таблички на могиле ничего не было. Потом они два раза в год ездили туда в день её рождения и в день памяти.

Уго очень любил тетушку Зельду и никогда ей не перечил, а наоборот выполнял всё в точности так, как она ему говорила. Наверное, это была его благодарность за то, что Зельда так хорошо отнеслась к нему и его матери.

Уго рос очень крепким и при этом не занимался никаким видом спорта. Он, просто, помогал по хозяйству на ферме и, видимо, этого было достаточно для того, чтобы расти здоровым и сильным.

Характером он не пошел ни в отца, ни в мать. Тетя Зельда сказала ему однажды, что он очень похож на своего прадеда по материнской линии — дедушку Саманты, который в своё время очень любил внучку и тяжело переживал её побег из дому, но, к сожалению, ничего не мог с этим поделать. Однажды, он даже тайком от близких ездил в Варшаву, чтобы разыскать её, да сам угодил в переплёт: заблудился, потерял деньги и вернулся не солоно хлебавши. После этой поездки пан Новак целыми днями напролёт сидел на лавке у своего дома, откуда была видна дорога из города, и всё ждал свою внучку. Но она так и не появилась. Часто, он прям там, на лавке и засыпал. Поэтому, когда пан Новак умер, он ещё три дня сидел на своей лавке как живой, опершись на трость и надвинув на глаза шляпу. Всё ждал любимую внучку. И все соседи, проходя мимо, здоровались с ним и думали, что старик «кимарит». И только когда подул сильный ветер, и он свалился с лавки прямо в лужу, да так, что торчало лишь перо фазана, соседи подбежали к нему, чтобы помочь, но было поздно.

— Уже три дня, как поздно, — невозмутимо заявил патологоанатом.

Пан Новак был таким огромным, что для него было большой проблемой даже разговаривать с кем-то, так как ему приходилось наклоняться, чтобы слышать собеседника. Поэтому он присаживался куда-нибудь во время разговора для того, чтобы голова визави находилась на уровне его головы, и было легче общаться. При этом он всегда снимал и клал любимую шляпу с пером фазана, которого он подстрелил на своей первой в жизни охоте, себе на колени: — «Перо на шляпе приносит мне удачу!» — говорил он.

Из-за огромных размеров пана Новака его в шутку называли «Малышом», но при всех своих размерах он был приветлив и добр абсолютно ко всем без исключения, даже ко всякого рода жуликам, коих в народе не жаловали. Он считал, что каждый имеет право жить в этом мире, вне зависимости от мнения окружающих: — «Раз человек родился, значит, ему на этом свете быть! А плох он или хорош — не нам решать. У самих рыло в пуху, если присмотреться получше,» — говорил он всегда.

За эту жизненную позицию его все и любили. С ним было трудно не согласиться, смотря на него снизу вверх.

Пан «Малыш» терпеть не мог драк и потасовок и если увидит, что где-то заварушка, то место было мало всем. Доставалось и правым, и виноватым. Зато на улице надолго воцарялись мир и покой. При этом он никого не бил, а просто проходил через толпу дерущихся, расталкивая их в разные стороны со словами:

— Да дайте же пройти, Черти!

Да так всё это весело выглядело: ботинки и шляпы летели в одну сторону, а хозяева тех вещей в другую. В этом был весь пан Малыш — гора, которой невозможно возражать.

Вот примерно таким же и вырос наш Уго, только в отличие от своего прадеда, был беспощаден к людям. А всё потому, что однажды тётя Зельда не вернулась из города, куда ездила взять кредит на развитие фермы. Она мечтала дать лучшее образование своему любимому и единственному племяннику, который был для неё как родной сын. Образование стоит очень дорого и чтобы заработать денег, нужно было расширить ферму и закупить больше кормов для скота. Для этого нужны деньги и она оформила заявку на кредит в одном из банков.

В тот злополучный день ей позвонил менеджер и сказал, что её заявку одобрили, и она может приехать за деньгами. Уго остался за хозяина. Но тётушка в этот день не вернулась, а на следующий день сообщили, что Зельду нашли мертвой. Кто-то ограбил её и убил. Уго чуть не лишился рассудка, когда узнал об этом. Хорошо, что рядом были соседи, которые к слову и помогли ему пережить утрату. Они очень уважали и тётушку, и самого Уго.

В память о любимой Зельде наш герой сам взялся вести хозяйство и поклялся, во что бы то ни стало, найти виновников случившегося и отомстить. Позже полиция выяснила, что наводчиком оказался менеджер банка, который проигрался в карты бандитам и чтобы списать свои долги, навел на клиента банка с крупной суммой. Этим клиентом, по случайному стечению обстоятельств, оказалась Зельда Кравиц. Исполнители преступления были убиты в перестрелке полицейскими на очередном ограблении, а вот наводчик сел в тюрьму. Ему дали всего четыре года: помогли связи родителей и дорогой адвокат.

Уго тогда было шестнадцать. Через два года он продал ферму и поехал в город, с твердой целью — мстить.

Глава 2

Уехав в город, парень устроился в один из ночных клубов охранником. Благодаря гигантским размерам с этим не возникло трудностей. Там он и узнал всю оборотную сторону жизни. Хозяева клуба были те ещё отморозки: они убивали и грабили бизнесменов, вымогали у них крупные суммы денег, пускали тех по миру, но им все сходило с рук. Конечно, ведь они «купили» шефа полиции и некоторых чиновников из правительства. Те покрывали их, а заодно при помощи этих отморозков решали свои вопросы во власти, оказывая физическое и моральное давление на конкурентов-политиков. Такова жизнь…

Уго проявил себя преданным и исполнительным сотрудником — за это его пустили туда, куда обычным работникам вход был заказан. Непосредственным начальником Бронкса был шеф охраны — Коста Руфас. Человек безжалостный, но при этом очень общительный. Как-то раз Уго узнал, что у Руфаса есть свой человек в тюрьме, где сидел тот самый бывший менеджер банка. Выбрав подходящий момент, когда Коста был в хорошем настроении, Уго спросил: можно ли устроить встречу с человеком, который сидит в тюрьме?

— Если есть деньги и такой друг, как я, тебе можно всё, — парировал Коста.

На следующий день Уго позвонил по номеру, который дал ему шеф.

— Здравствуйте. Меня зовут Уго. Мне ваш номер дал Коста, сказал, что вы сможете мне помочь.

— Я понял, — ответил сиплый и в тоже время мощный голос на том конце провода, — Приходите после шести вечера. Спросите Януша и Вас ко мне проводят. Только не забудьте кофе.

— Какой еще кофе? — подумал Уго, но переспрашивать не стал, — Хорошо. Я приду после шести. До встречи.

Уго тут же набрал шефа.

— Коста, Януш сказал, чтобы я захватил кофе. Какой кофе он предпочитает?

В ответ раздался дикий хохот.

— Ха-ха-ха… Какой еще кофе? Это он намекнул, чтобы ты не забыл его деньги, — объяснил Коста, еле сдерживая смех, — Он обычно берет за такое дело 100 евро. Но ты возьми чуть больше, вдруг ему придется делиться. Такое иногда случается. Ну и насмешил ты меня… — хохотал в трубку Коста, — Давай, удачи! И завтра не опаздывай. Пока. Янушу привет, — сказал он и отключился.

Ровно в 20:00 Уго позвонил в дверь тюрьмы.

— Кого надо? — нагло спросили из динамика.

— Я — Уго Бронкс. Мне нужен Януш.

— Заходи, — сухо откликнулся голос.

Загудев, щелкнул замок и дверь открыл человек в форме.

— Иди прямо. За поворотом тебя ждет Януш, — сказал человек, указав направление.

Уго поблагодарив, направился на территорию тюрьмы. Пройдя вдоль здания и повернув налево, он наткнулся на поджидающего его человека.

— Уго?

— Да.

— Я — Януш. Где мой кофе? — спросил он, улыбнувшись.

Уго достал сотню, свёрнутую в трубочку и передал Янушу.

— Сто кофе… — понюхав купюру, сказал Януш. — Пошли, сказал он и повёл Уго в здание.

Зрелище жутковатое. Противное клацанье замков и дверей эхом разносилось повсюду. Тусклый свет и непонятного серо-грязного цвета стены. Жуткий холод. От всего этого всё тело пробирала невероятная дрожь. Наконец, они вошли в комнату.

— Это — комната для допросов. Жди, я сейчас, — приказал Януш и исчез в полумраке коридора.

У Уго не было желания даже присесть на стул или прислониться к стене — настолько его всё напрягало в этой тюремной «атмосфере». Уго встал у зарешёченного окна спиной к двери. Ему казалось, что всё здание — это одна сплошная решётка, залитая бетоном. Жуткое зрелище. Он вдруг поймал себя на мысли что ему, не хотелось бы сюда попасть в качестве арестанта.

Через некоторое время дверь отворилась и в комнату, держа руки за спиной, вошёл тот самый человек, который навёл грабителей на его тётю. Уго заставил парня понервничать: некоторое время он продолжал смотреть в окно и о чём-то думать, не обращая на него внимания. Парень стоял у двери, не понимая, что происходит. Наконец, Уго повернулся.

— Сядь, — спокойным тоном сказал Уго, указав на привинченный к полу стул. Парень повиновался. Он явно не понимал в чём дело. Глядя на него молча, Уго решал, как поступить с этим моральным уродом. Наконец, он достал бумажник, в котором была фотография самого близкого и любимого человека в жизни, которого больше нет, и никогда уже не будет, из-за этого упыря. Уго достал фото и показал парню.

— Узнаёшь? — спокойным тоном спросил Уго. Глаза парня наполнились ужасом и страхом.

— Ты отнял у меня самого дорогого человека в жизни. Поэтому, ты умрёшь, — продолжил он.

— Януш! — резко крикнул Уго, от чего парень с ужасом в глазах вжался в стул.

В комнату заглянул Януш.

— Я закончил. Можешь уводить, — сказал Уго.

— Уже? — удивился тот.

— На выход! Руки за спину! — скомандовал Януш, — Погоди меня… Я отведу его обратно и вернусь за тобой.

Возвращаясь к выходу, Уго обратил внимание на то, сколько камер вокруг. Камеры были просто повсюду. Такое ощущение, что сотни глаз через эти системы видеонаблюдения смотрят на тебя со всех сторон.

— А как же камеры, Януш? — спросил Уго.

Тот улыбнулся.

— Когда нам приносят «кофе» или еще что, то происходит сбой системы. Несовершенство электроники. Такое часто случается. Особенно, когда нам это нужно, — подмигнув, сказал Януш. — Если про наши дела узнают те, кто не должен знать, нам не поздоровится. Поэтому, система отключается ещё до прихода «клиента» и включается спустя некоторое время после ухода. Вот как-то так.

Проводя Уго к выходу, Януш указал на серое здание неподалеку.

— Видишь, свет не горит? Видимо пробки выбило или ещё что, — подмигнул Януш.

— Теперь понятно. Спасибо. Ну, пока! — Уго пожал Янушу руку.

— Если что, звони. Номер у тебя есть.

— Хорошо. Буду иметь в виду.

Уго пошел домой пешком, хотя это и было очень далеко. Ему нужно было всё обдумать. У него не выходил этот упырь из головы. Он лишил Уго самого близкого и единственного человека. От этой мысли ему стало так одиноко, что накатила жуткая тоска, и шумело в ушах. Он брел по тёмным улицам, не замечая ничего вокруг себя. В какой-то момент раздался сигнал клаксона и «выдернул» Уго из переживаний. Его чуть не сбила машина!

— «Возьми себя в руки! Что ты как размазня!» — сказал он себе вслух.

Путь пролегал через сквер, в котором стоял костел. Уго присел у высоченного забора на приступок, чтобы отдышаться и прийти в себя после этой чертовой машины, которая его чуть не переехала. Да у него сердце ушло в пятки, когда он увидел фары этой махины, нёсшейся на него с бешеной скоростью. Это был огромный грузовик, больше похожий на монстра. Уго явно повезло. Еще мгновенье и мстить за тётю Зельду было бы некому. В сквере было тихо. Фонари своим красивым, золотистым, похожим на солнечный, светом окутывали пешеходные дорожки. Лёгкий ветерок трепал листву деревьев. Где-то вдалеке гуляли влюблённые пары. Вдруг, он услышал за забором голоса. Прислушался. Это были священнослужители.

— Ну что, ты всё вытряс из ящика?

— Да, всё. Хватит и на шлюх, и на выпивку, да ещё и останется.

— Ага. Знаю я тебя. Как в прошлый раз. Осталось! Так осталось, что даже на такси не хватило!

Оба загоготали, как лошади.

— Кто людям виноват? Я поражаюсь этим убогим. Они сами носят нам «пенёнзы». Вот придурки! Всё, что нужно было сделать, так это поставить им ящик с дыркой, и они сами суют туда деньги, которые зарабатывают потом и кровью, отказывая себе во всём. Они просто идиоты. А мы — поём им песни, рассказываем сказки, отпускаем грехи, и при этом живём на полную катушку. Пока они не видят.

— Ну да. Это точно. Когда мы гуляем за их счёт, они спят мирским сном, — продолжал другой.

— Я всегда хотел так жить. Ничего не делать и кутить за чужой счет. Сказка, — подхватил второй.

— Рай. Просто рай. Ну, где там наш кучер?

Услышав это, Уго словно вышел из комы:

— А ведь действительно, людей никто не просит носить деньги в храмы. Они сами делают это. Хотят, чтобы им простили их грехи. Страшатся наказания. И это заставляет их быть покорными перед религией. Жаль, что я не думал об этом раньше, — подумал Уго.

Служители вышли из ворот в модной мирской одежде. Они не были похожи на священников: зауженные яркие брючки, светлые клубные пиджаки и галстуки «бабочка» в белый горошек. Они явно смахивали больше на миллионеров и прожигателей жизни, нежели на священников. Закрыв врата храма на ключ, они сели, в поджидавший их Майбах и с хохотом укатили прочь.

— Вот, уроды! — плюнул Уго и побрёл дальше. Уже совсем недалеко от дома, он увидел пьяного в хлам работягу, который брёл, видимо домой, то и дело, держась за стены и столбы.

— Завтра проснётся и понесёт свои «кровные» этим святым, — подумал Уго. — Таким я уж точно никогда не стану. Я буду тем, кому все сами будут носить деньги. Главное — стать «Главным»! Первое, что я сделаю на пути к своей новой жизни — это уйду из клуба от этих отморозков. Но перед этим я заберу у них всё, что они награбили.

С этими мыслями Уго пришел домой и лёг спать. Он очень устал, и думать о чём-либо просто не было сил. Он уснул.