Пролог
– Что ты здесь делаешь? – возмущение в моем голосе сильнее подогревает ярость к этому ненавистному человеку.
Я знала, что его наглость не имеет предела. Но сегодня он перешел все обозримые красные линии.
– Роюсь в твоем столе, – спокойно отвечает мужчина.
Он продолжает свое грязное дело, отодвигая на себя ящики и бесцеремонно заглядывая внутрь. Так, словно, меня здесь нет. Но я тут. И от злости закипаю все сильнее.
– Какого черта?! Я сейчас вызову охрану! – рявкаю громко, делая шаг вперед.
– Не вызовешь, – достает пистолет и направляет дуло на меня.
Сердце ухнуло в пятки, по позвоночнику прокатился озноб. Мне еще не приходилось бывать в таком положении, когда жизнь висит на волоске. И, скажу я вам, это очень страшно.
– Закрой двери, – говорит приказным тоном. – Веди себя тихо. Одно резкое движение, и я выстрелю.
Стараясь не рухнуть на пол от страха, делаю шаг вперед. Смотрю прямо в глаза своему самому опасному врагу. Он решил пойти ва-банк, чтобы победить любой ценой. Но я тоже не из жидкого теста сделана.
Каждый шаг может быть расценен, как угроза. Поэтому стараюсь все делать медленно. Нельзя его злить. По крайней мере, пока.
Еще шаг. Рукой толкаю двери, как было велено. Щелчок замка за спиной полностью отрезает нас обоих от всего остального мира.
Глава 1
Я устала.
Каждый день – это схватка с судьбой. В которой я вечно не поспеваю. Бесконечные счета и ни капли надежды. Это все, что осталось после того, как наши деньги ушли на лекарства и клиники.
Тимуру нужна была помощь, остальное не имело значения.
Тогда я думала только о том, что сделаю все, чтобы муж выжил. Казалось, еще вот-вот, и Тимур справится с болезнью. Но он все угасал, пока силы не покинули его окончательно.
Он не справился. Я не смогла спасти его.
Теперь он там, откуда не возвращаются. А я здесь. Одна.
Остались только долги и бесконечная усталость.
Квартиру пришлось продать. Я переехала в маленькую съемную студию на окраине города. Но и этих денег не хватило. Поэтому пришлось взять новый кредит на погашение старого. Каждый день отсчитывает часы до возврата долга. Приходится экономить любую копейку, чтобы собрать хоть часть суммы. Но, как назло, утром сломался холодильник, а вечером перегорело сразу две лампочки. Опять расходы, которых я не планировала.
Как же я устала от всего этого! Хоть вешайся!
Будто, нарочно кто-то складывает трудности по кирпичику. И все перед моим носом.
Ладно, хватить себя жалеть. Надо действовать. День за днем, я разберу эту стену. Шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком. Рано или поздно, все это пройдет. И даже лучше, что мне есть, о чем подумать. Потому, что так разум мой занят житейскими трудностями. Они отвлекают от скорби, которая душит ледяными тисками. Каждую ночь, когда хочется выть в подушку, и рассвет не дает облегчения.
Так было… Сейчас иначе.
Слезы высохли. Я сломалась.
Во мне, будто, что-то вымерло. Какая-то часть отключилась за ненадобностью. Как робот, проживаю день за днем, ночь за ночью. Только во сне вспоминаю себя прежнюю. А утром с тоской думаю о том, что, как раньше, уже никогда не будет.
Не буду думать об этом сейчас. Лучше о деньгах, которых всегда не хватает. Все, что зарабатываю, уходить на текущие потребности. Надо взять подработку. Даже, если сдохну от усталости, плевать.
Так даже лучше…
И хорошо, что по вечерам уже не вою в подушку. Тимура это не вернет. Он там, откуда не возвращаются. А мне надо как-то жить дальше.
Несмотря на то, что время довольно позднее, есть не хочется. В последние дни у меня совсем нет аппетита. Сначала пыталась себя заставлять, потом перестала. Какая кому разница от того, что я сбросила килограммы? Тимур бы сказал, что меня надо откормить. Но его нет, а мне плевать.
Я быстро принимаю душ и ложусь в постель.
За окном еще светло. В июне ночь наступает поздно. А сегодня, в открытое окно, слышны голоса детей, которые играют на площадке. Счастливые, не знают еще трудностей. На то оно и детство, чтобы не знать печали.
Мы с Тимуром тоже мечтали о детях, как все обычные семейные пары. Я хотела дочку. Чтобы наряжать ее в красивые платья и плести косички. А еще, казалось, что дочку Тимур будет баловать особенно. Представляла себе, как он станет сажать ее на плечи, и на душе становилось тепло. А потом мы узнали его страшный диагноз, и вся жизнь пошла кувырком. Три года надежд и разочарований. Я видела, как ему становилось хуже. Чувствовала, что конец близко. Но гнала от себя эти мысли, убеждая, раз за разом, что все станет хорошо, когда болезнь отступит.
Не стало.
Болезнь оказалась сильнее. Она забрала Тимура, и я осталась одна.
Лежа на спине, я тупо пялюсь в потрескавшийся потолок. Эти трещины я изучила до мельчайших деталей. Но лучше они, чем снова думать про счета.
После смерти мужа, первое время, я рыдала дни напролет. Утро сменялось днем, день вечером. Я не заметила, как пришло лето. Но однажды слезы кончились. Их просто не стало. Словно, кто-то выжал из меня все, до капли, и ничего больше не осталось.
Только усталость и пустота.
На прикроватной тумбе зазвонил мобильный. Машинально протягиваю руку и смахиваю иконку, не глядя в экран.
– Алло, – отвечаю на звонок.
– Варвара Андреевна? – звучит в трубке мужской бас.
– Да.
Кому, интересно, понадобилось мне звонить? На работу мне только через два дня. А больше и некому. Мама с папой погибли еще два года назад, а остальным до меня нет дела.
– Здравствуйте, я звоню вам касательно наследства, – удивляет голос. А меня давно уже перестало что-то удивлять.
– Какого наследства?
Вопрос закономерный, учитывая то, что богатых родственников при смерти в моем арсенале не наблюдается.
– У меня завещание Ольги Павловны Токмачевой, – отвечает голос. – Знаете такую?
Токмачева – моя девичья фамилия. А бабушку Олю я не видела с детства, когда мои родители разругались с ней по причине, которой я уже не помню. Мы не общались все эти годы. Даже странно, что за все время мама ни разу не позвонила бабушке. Да и папа тоже. Сначала я задавала родителям вопросы. Но потом перестала, когда увидела, что им не нравится поднимать эту тему.
– Это моя бабушка, – отвечаю.
Медленно до меня начинает доходить, что голос в трубке не ошибся номером телефона, и я, в самом деле, что-то унаследовала.
– Совершенно верно, – подстегивает мою уверенность голос в динамике телефона. – Вы можете подъехать ко мне в офис завтра в первой половине дня?
– Могу, – киваю.
– Вот и чудесно, – радуется голос. – В десять нормально?
– Да.
– Тогда до встречи завтра в десять, – бодро соглашается собеседник. – Адрес я вам пришлю сообщением.
– До встречи, – подтверждаю, снова кивая. Будто, он может меня увидеть?!
Возвращаю телефон на тумбу. Пытаюсь осознать случившееся.
Наследство? Мне? Я помню бабушку очень плохо. И совсем не представляю, какими несметными богатствами она могла владеть. В детстве важны совсем другие вещи. Например, почему мне к ней всегда было нельзя? И за что моя мама так на нее разозлилась? Настолько, что решила вычеркнуть родственницу из моей жизни. А тут выясняется, что бабушка все это время обо мне помнила. Не забыла, значит…
Может, она ждала, что я приду к ней. Но я так и не решилась пойти наперекор матери.
А бабушка ждала. Вспомнила обо мне, еще и внесла меня в завещание.
Вот, если бы, не послушав запрета родителей, я разыскала бабушку, пока она была еще жива! Сейчас знала бы о ней все, как и о внезапном богатстве. И, быть может, бабушка рассказала бы по секрету о том, что же произошло между ней и родителями. Но я этого не сделала, поздно горевать. Ее мне не вернуть. Как и Тимура…
Черт! Опять мои мысли возвращают меня в день похорон! Самый ужасный день в моей жизни…
Не хочу думать об этом. Пожалуйста, только не сейчас. Лучше о наследстве. Вот стану богатой, и закрою все кредиты.
Смешно. Не бывает такого везения. Я в удачу давно не верю.
Пусть так. Утром все узнаю.
Глава 2
Нотариус очень сдержанно, без тени улыбки, зачитал мне завещание бабушки. Никаких банковских счетов, о которых я втайне мечтала, в тексте не значится. Речь идет только о доме, который моей бабуле, видимо, больше некому было поручить.
Кстати, о бабушке. Сегодня ночью она мне снилась. Такой, как я ее запомнила. Здоровой, энергичной и с густой копной седых вьющихся волос на голове. Я даже поразилась тому, насколько точным во сне был этот образ. До мельчайших деталей, словно, она стоит рядом со мной и держит меня за руку.
– Подпишите вот здесь, – вырывая меня из моих мыслей, тычет пальцем в строку нотариус, указывая место подписи.
Машинально расписываюсь, стараюсь не задавать лишних вопросов.
– Отлично, – комментирует мужчина.
Он встает из-за стола и подходит к большому металлическому сейфу.
– Это ваше, – протягивает мне объемную связку ключей, – Ольга Павловна просила передать вам, как только дом перейдет в собственность.
Массивная связка ключей. Разглядываю эту диковинку. Есть привычные, похожие на те, которые лежат в моей сумочке. Но есть и похожие на старые, для амбарных замков.
– Надеюсь, вы знаете, какой ключ от какой двери? – кивает мужчина, передавая мне связку.
Я понятия не имею. От слова совсем. А тут их не меньше дюжины.
– Да, конечно, – не желая казаться глупой деревенщиной, отвечаю мужчине.
– Тогда мне остается только пожелать вам удачи, – устало улыбается мужчина.
– Спасибо, – киваю, вставая со стула.
Выхожу из кабинета, а потом на улицу. Тяжелая связка ключей прилично оттягивает ткань сумки. Отойдя в сторону, я еще раз просматриваю бумаги. Здесь был адрес, я точно помню. Ах, ну да, вот же он!
Кажется, это недалеко, всего пара кварталов. Можно и пешком дойти. Интересно же увидеть, что там мне досталось. Может, дом можно выгодно продать? Хорошо бы. Не хочу думать про долги каждый день.
Уф! Нет, эту халупу точно не получится обменять на большую сумму! Вот она моя удача во всей красе!
Забор зарос диким виноградником настолько, что я с трудом нашла калитку. А потом еще пришлось мучительно перебирать ключи, пока не нашла нужный.
Во дворе никто не убирался, наверное, лет десять. Сухая трава под деревьями, смешанная с остатками опавших листьев, не дает молодой поросли пробить себе дорогу. Могучие деревья бьют ветками в мутное оконное стекло при каждом порыве ветра. Кругом сквозит запустение и обветшание. Старый колодец пугает своим видом. Как и скамейка у дома. Она выглядит так, что на нее страшно присесть. Уж лучше, поискать нужный ключ, и войти в дом.
Может, там будет получше? Нет, все еще хуже, чем казалось на первый взгляд.
Старые потертые обои и, видавшая виды, мебель, прикрытая таким слоем пыли, что трудно разобрать цвет дерева. На потолке люстра, окутанная паутиной. Под ногами обрывки старой газеты, и испачканные временем, ковры. Иду из одной комнаты в другую, с каждым шагом все больше убеждаясь в том, что этот дом трудно назвать подарком судьбы. Скорее, насмешкой.
Да, ведь, это здание представляет интерес только для любителей древностей и старого барахла!
Моя ревизия длилась недолго, я с облегчением вышла из дома уже через пятнадцать минут. Никогда не любила такого плана зданий, даже в детстве они меня пугали своим понурым видом. Лучше вернуться домой и поискать в интернете стоимость участков в этом районе. Может, хоть часть долгов удастся погасить таким способом?
Но и здесь меня ждала неудача. Участки в том районе, где находится дом, стоят недорого. И, даже, если найдется желающий, готовый снести старый дом, вместо покупки пустого куска земли, то полученная сумма не решит моих проблем. В общем-то, она не сильно их преуменьшит. Обо всем этом меня заботливо просветили риелторы, номера телефонов которых удалось отыскать.
Черт!
Настроение мое, приподнятое утром, снова скатилось куда-то к плинтусу. Единственное, на что годится старый дом, – это стать моим временным прибежищем. По крайней мере, там можно пожить какое-то время, экономя средства, которые сейчас трачу на аренду этой квартиры.
А что? Логичная же мысль! Надо только немного убраться, навести порядок, отмыть окна. Еще было бы неплохо проверить, что там с водопроводом и отоплением. Кажется, в комнате стояла печь. А, может, и нет? Я особенно не всматривалась. Наведаюсь-ка я туда завтра и посмотрю, что можно сделать. С этой мыслью и уснула.