Глава девятая
Ланс поехал по направлению к дому и вызвал Шарпа по громкой связи.
– Ты что-нибудь узнал у соседей? – поинтересовался у него детектив.
– Возможно, – свернул направо Ланс. – Один пенсионер из дома по диагонали от бунгало Оливии несколько раз за последние две недели замечал белый фургон, припаркованный на противоположной стороне улицы. Он думал, что это фургон подрядчиков, делавших ремонт для семьи, проживающей ниже по улице. Я переговорил со всеми соседями. Но никто из них не занимался ремонтом в этот период. Я планирую связаться утром с городской управой, а также обзвонить службы грузоперевозок и кабельные компании. Может быть, найдется резонное объяснение этому фургону.
Шарп помолчал, как будто обдумывал услышанную информацию.
– Насколько можно доверять этому человеку?
– Старику под восемьдесят, но свои мысли он излагает ясно и четко, в показаниях не путается. Этот же человек видел вчера около семи вечера, как в дверь Оливии стучал какой-то высокий блондин. Она не открыла, и незнакомец удалился. А приехал и уехал он на «Шевроле Нова» 1971 года выпуска, черного или темно-синего цвета.
– Белый фургон – слишком расплывчатое описание, чтобы пробивать его регистрацию. Хотя может оказаться хорошим подтверждающим доказательством, когда мы установим подозреваемого. А вот черный или темно-синий «Шевроле Нова» 71-го года – автомобиль достаточно колоритный. Надо выяснить, зарегистрированы ли такие модели в округе Рэндольф.
– Я уже позвонил матери, она над этим работает, – сказал Ланс. – Я дам вам знать, если она что-то нароет.
– Спасибо, – закончил разговор Шарп.
В половине седьмого вечера Ланс открыл входную дверь в квартиру Морган и тотчас же оказался в окружении детей и собак. Когда парень решился переехать в новую семью, его немного беспокоил шум и бурная деятельность его обитателей. Сейчас, по прошествии шести месяцев, он уже не мыслил своей жизни без этого хаоса.
Самая младшая дочка Морган, Софи, катапультировалась с разбега прямо ему на руки. Готовый к прыжку девочки, Ланс подхватил ее и посадил себе на бедро. Софи обвила его всеми четырьмя своими конечностями. Семилетняя Эйва обычно вела себя более сдержанно, но в этот вечер и она обхватила Ланса за талию своими ручками. А шестилетняя Мия порывисто обняла его и тут же отскочила назад как кролик.
– Дайте Лансу переступить порог, – призвала их Джианна; остановившись позади этой кучи-малы, она вытерла руки полотенцем для посуды. Стройная, с тонким коричневым хвостиком, туго стянутым на макушке, она чувствовала себя уже гораздо лучше, чем когда только переехала жить к Морган. На вид ей можно было дать меньше девятнадцати лет. Из-за заболевания почек и требовавшегося диализа Джианна, конечно, заметно похудела, но с ее лица уже не сходила широкая улыбка, а в своей заботе о девочках она, похоже, не знала меры.
– Все сходили в ванную и вымыли ручки? – уточнила Джианна.
Вместо ответа девочки дружно развернулись и наперегонки помчались к ванной комнате в дальнем конце коридора.
– Ну вот, у тебя есть минутка, – рассмеялась Джианна Лансу. – Я приготовила цыпленка с пармезаном. Ты поешь сейчас или по возвращении из магазина?
До ушей Ланса донесся звук воды, спускаемой в туалете и бегущей из-под крана. Девочки вернутся через несколько секунд.
– Я могу подождать, – сказал парень.
Скрипнули пружины, и Ланс заглянул в гостиную. Там дедушка Морган, Арт Дейн, восстанавливал равновесие после подъема с кресла-каталки.
Опираясь на палку, он вышел в прихожую:
– Девочки немного возбуждены.
– Вижу, – поприветствовал Ланс собак, круживших у его ног. Французский бульдог Соня обнюхал его ботинки, а собака-спасатель Ракета наклонила морду к ноге парня. Присев на корточки, Ланс почесал каждую за ухом.
– Хэллоуин, – объяснила одним словом возбуждение девчушек Джианна. И перебросила полотенце через плечо: – Хотите, я поеду с вами?
– Не надо, мы справимся, – помотал головой Ланс. Была пятница, и утром Джианна ездила на диализ; она, наверное, устала.
Девочки примчались обратно так же быстро, как убежали. Эйва и Мия обули кеды. Пока Мия завязывала шнурки, ее язычок от усердия высунулся из ротика и застрял между зубами. Софи всунула ноги в резиновые сапожки высотой по колено. Они были ярко-желтого цвета и расписаны красными божьими коровками, и последние две недели девочка только в них и ходила.
– Поживее! – привстав на мыски, поторопила она Мию.
Та вскинула на сестру глаза, шнурки выскользнули из маленьких ручек, и ей пришлось начинать всю шнуровку сначала.
Софи выпустила из носика нетерпеливо-раздраженный выдох. Будь она драконом, из ее ноздрей наверняка бы вырвалось пламя:
– Пусть Ланс тебе поможет. А то магазин скоро закроется.
Мия нахмурилась на сестру:
– Я хочу завязать свои кеды сама.
– Торопиться некуда, – вмешался Ланс. – Магазин не закроется еще несколько часов.
Софи подпрыгнула к двери, приземлившись на обе ножки, словно тигр на свой хвост.
Мия завязала свой последний узелок и довольно ухмыльнулась:
– Я сделала это.
Ланс, наклонившись, протянул ей свою ладонь:
– Умница! – похвалил он девочку.
Затем распрямился, подтолкнул сестричек к двери и кинул через плечо Джианне:
– Мы вернемся где-то через час.
– Удачи! – напутствовала их Джианна.
Пока девочки выбегали за порог, внутренний голос предупредил Ланса, что удача ему и вправду может понадобиться. Он усадил сестричек в детские сиденья в фургоне Морган, пристегнул их ремнями безопасности, и последующую четверть часа они проболтали без умолка. На стоянке у магазина Ланс помог своим маленьким пассажиркам вылезти из машины и крепко сжал руку Софи. Из всех троих она была самой активной.
– Мия, – позвал Ланс, вытянув свободную руку, и девочка послушно схватилась за нее. – Эйва, возьми Мию за руку.
Для того чтобы безопасно провести трех детишек по стоянке, требовалось больше внимания и расчетливости, чем при аресте грозного преступника. Но вот, наконец, Ланс открыл под мелодичный звон колокольчика дверь магазина и завел девочек внутрь.
– Я точно знаю, кем хочу быть! – Эйва рванула вперед к витрине с нарядами для принцессы.
– Держись! – Ланс подхватил на руки Софи, взял за руку Мию и поспешил за старшей девочкой. Обычно Эйва вела себя более зрело, чем ее младшие сестры. Но костюмы к Хэллоуину были слишком волнительными.
Девочка обернулась; пока она изучала высокие манекены в многослойных оборках и тиарах, ее глаза округлились как блюдца.
– Я хочу быть Эльзой! Где она?
– Эльзой из «Холодного сердца?» – уточнил Ланс. За последние полгода он просмотрел едва ли не все существующие мультфильмы о принцессах.
– Да! – крутанулась вокруг своей оси Эйва. Ее глаза расширились еще больше, в голосе начало нарастать отчаяние: – Я не вижу ее!
Гордый тем, что он может распознать всех принцесс в витрине, Ланс указал на голубое платье:
– А Золушкой быть не хочешь?
– Золушкой будет Кейтлин, – насупилась Эйва, – Джесси будет Белл, Кинси решила быть Ариэль, – девочка скороговоркой выпалила еще несколько имен.
Ланс поставил Софи на ноги и отпустил руку Мии, твердым тоном повелев ей:
– Стой на месте!
Подняв руку, он снял с плечиков костюм Эльзы. И, повернувшись, вручил его Эйве:
– Вот, держи!
– Вау! – от восторженного вопля девочки у парня чуть не лопнули барабанные перепонки. Эйва приложила платье к лицу.
Ланс обернулся. Вот черт!
Мия и Софи исчезли.
– Где твои сестрички? – паника вспыхнула в груди Ланса, как спичка, чиркнувшая по коробку.
Куда они могли подеваться?
Эйва опустила костюм:
– Что-что?
– Твои сестры! – Ланс схватил ее за руку и стремительным шагом двинулся по проходу между витринами. Они завернули за угол и обвели глазами следующий проход. И парень с облегчением выдохнул: примерно в двадцати футах от них он заметил девчушек. Быстро нагнав их, он выпустил руку Эйвы.
– Посмотрите-ка, что у меня есть! – показала сестричкам свой блестящий наряд Эйва.
– А я хочу вот этот! – запрыгала Мия, тыча пальчиком в костюм белого единорога – плюшевую шкуру сказочного животного с болтавшимися ножками, розовой гривой, таким же розовым хвостом и сверкавшим серебристым рогом. Еще один подскок – и Мия схватила единорога за ногу. А в следующий миг девочка громко вскрикнула: добрая дюжина костюмов с шумом повалилась на пол. Ланс поднял их, чтобы снова повесить на вешалки, но все ноги упавших «единорогов» переплелись в один большой и путаный клубок. С чувством вины Ланс сдался.
«Гарантия занятости для продавцов», – хмыкнул про себя парень.
– Девочки, вы не должны никуда от меня отходить! – попытался внушить он сестричкам.
Эйва обняла свой костюм. Мия, пританцовывая, прошлась по кругу с единорогом. Но обе кивнули и глазами попросили у Ланса прощения. Впрочем, присмирели они лишь на пару секунд.
Обычно они вели себя хорошо. Что за бесенок в них вселился?
«Хэллоуин!» – эхом отозвался в ушах парня голос Джианны.
– А где Софи?
– Вон там! – показала Эйва.
Софи находилась от них всего в шести футах, но ее маленькое тельце было полускрыто картонной фигурой зомби в полный рост взрослого человека. Рука девочки тянулась к витрине с резиновыми масками зомби – жутким, окровавленным и совершенно неподходящим для четырехлетней девочки. Приди она в одной из них в школу, и всех ребят в классе неделю бы промучили ночные кошмары.
Ланс почувствовал, как чья-то рука дернула его за штанину. Мия обвила его ногу ручками и вскинула на Ланса глаза, полные слез.
Парень присел рядом с нею на корточки:
– В чем дело, Мия?
Указав на маску зомби, девочка прошептала ему на ухо:
– Она такая страшная.
– Не бойся, – приобнял ее за плечики Ланс. – Это всего лишь маска.
Мия наклонилась к нему, фыркнула и вытерла нос о шкуру единорога.
Теперь ему точно придется купить этот костюм…
Ланс повернулся к Эйве:
– Вы двое стойте тут! Никуда не ходите! Мы подобрали вам наряды. Теперь надо подыскать костюм для Софи.
– Ладно, – кивнули девочки. Мия встала рядом с сестрой.
Ланс снова повернулся к Софи. Возбуждение, сверкавшее в глазах девчушки, напомнили ему взгляд Дрю Бэрримор из «Порождающей огонь». Или того младенца из «Омена».
Парень приблизился к девочке:
– Это не детский костюм, Соф.
Она не вымолвила ни слова, но в глазах девочки Ланс прочитал: «И что с того?»
«Неужели она уже видит себя взрослой?» – содрогнулся парень.
Софи мудро предпочла торг конфронтации:
– Эйва и Мия получили те костюмы, которые захотели.
– Да, но они их выбрали в детской секции. А это костюмы для взрослых, – Ланс уставился на маску. В ней было нечто такое, что не давало ему покоя. Он чуть ли не силой заставил себя отвести от нее взгляд. – Давай посмотрим остальные наряды для детей? – предложил Ланс Софи.
Та наклонила голову набок, как будто обдумывала, насколько далеко она может зайти в своей настойчивости. Малышка была еще той хитрюгой, а Ланс (чего уж греха таить!) частенько давал слабину в спорах с ней. Плечики девочки поникли, она поводила мыском своего резинового сапожка по полу.
Ланс взял ее за руку. Они вернулись в детскую секцию и пошли вдоль витрин. Эйва и Мия потрусили – шаг в шаг – вслед за ними.
Взгляд Ланса привлекла витрина с костюмами щенков и котят.
– Как насчет этого котенка? – спросил он Софи. – Тебе же нравятся котята. Разве это не Мэри из «Котов-аристократов»?
– Я не хочу быть котенком, – затрясла Софи головкой так сильно, что ее косички заплясали из стороны в сторону.
– Ты же провела почти весь прошлый год в нарядах котят, – привел веский, по его мнению, аргумент Ланс.
– Но мне уже четыре года, – возразила Софи. – Я хочу какой-нибудь страшный костюм, чтобы меня все боялись.
Губки Мии задрожали.
– Давай посмотрим еще, – Ланс просканировал глазами проход. И в одной из витрин заприметил зомби-принцессу. В алом платье с прорехами, зеленовато-белыми тенями вокруг глаз, но без всяких брызг и пятен крови. Ланс снял платье:
– Хочешь быть зомби-принцессой?
Во вздохе Софи он уловил нараставшее разочарование:
– На этом платье нет крови.
Именно так.
– И даже при этом оно выглядит страшным, – попытался убедить девочку Ланс. Он не мог купить Софи костюм, вызывавший у Мии слезы и способный перепугать половину ребятишек в ее дошкольном классе. Морган его бы убила!
– А давай купим мне два наряда, – предложила Софи. – Один для школы, а другой для выпрашивания сладостей!
– Нет, мы купим один костюм, – постарался придать твердости своему взгляду Ланс.
Софи шаркнула желтым сапожком по натертому мастикой полу.
Ланс заметил в витрине набор «вампирского» грима.
– Но мы можем купить немного красной краски и нарисовать у тебя на лице капли крови. Но в школу ты с таким гримом не пойдешь. Только для выпрашивания сладостей. Договорились? Мы же не хотим запугать твоих одноклассников.
Софи бросила на Ланса бесстрастный взгляд, словно говоря: именно так я и думала сделать.
Ланс встретил его с такой же невозмутимостью.
– Ладно, – вздох девочки выдал всю борьбу чувств и эмоций, бушевавших у нее внутри.
– Вот и хорошо, – Ланс взял с полочки набор грима, повесил костюм зомби-принцессы себе на руку и повел девочек к кассе. По пути им снова пришлось проходить мимо витрины с масками, и она опять привлекла его внимание. Маски были резиновыми и надевались на всю голову. Ведьмы, скелеты, персонажи разных «ужастиков». Глаза Ланса остановились на маске зомби, облюбованной Софи – цвета человеческой плоти, с зияющими ранами и пустыми глазницами.
В памяти Ланса что-то всколыхнулось.
Девочки были уже в самом начале прохода.
Не имея времени разглядывать маску, Ланс схватил ее и спрятал под костюмом для Софи. И поспешил вдогонку за сестричками. На кассе он ловко отвлек их внимание леденцами на палочке, притворившись, что не расслышал, как Эйва прошептала Мие:
– Мама никогда не разрешает нам грызть леденцы.
Девочки не заметили, как Ланс оплатил маску и тихо попросил продавщицу упаковать ее в отдельный пакет, который он крепко стиснул под мышкой, пока они пересекали стоянку.
В фургоне Ланс спрятал пакет под пассажирским сиденьем. Затем рассадил по местам девочек и порулил домой. А дома сестрички разбежались по своим комнатам – примерять покупки. А Ланс вернулся к фургону за своим пакетом. Он занес его в спальню и плотно прикрыл за собою дверь. Присев на краешек кровати, Ланс вытащил маску из пакета и растянул ее пальцами. У резины был большой запас податливости, но при сильном натяжении она все-таки могла порваться.
Но гораздо важнее было другое – маска была из того же материала, того же цвета и такой же плотности, как и тот кусочек резины, который они обнаружили в спальне Оливии.
Глава десятая
Морган вела «Приус» Шарпа на юг по федеральной автостраде. Достаточно медленно, чтобы заставить водителей трех проехавших мимо машин нервно посигналить, а еще двух – показать ей средний палец.
Шарп ответил им тем же:
– Вот козлы. Они же могли тебя спокойно объехать!
Морган козлов просто игнорировала.
Уставившись в окно, Шарп пристально изучал придорожные окрестности.
На подъезде к мосту Морган еще больше замедлила скорость, а Шарп вытянул журавлем шею, чтобы лучше обозреть покатый речной берег. По выражению его лица с крепко поджатыми губами Морган поняла: никаких пробоин в ограждении или следов от протектора на рыхлой почве, указывавших на то, что какой-то автомобиль мог съехать с трассы, он не увидел. Проезжая по мосту, Морган бросила взгляд на темную воду. А что, если машина Оливии съехала с другой дороги?
Оставив мост позади, Морган снова сбавила скорость до предельно возможного уровня.
– А Оливия всегда ездит к родителям по этой автостраде?
– Да, всегда. Если только не случается аварий или пробок, – ответил Шарп, не отрывая глаз от окна. – Я проверил. Сегодня утром не было никаких дорожных происшествий.
– А могла ли она заехать куда-нибудь по пути? Тут нет ничего такого, что могло бы побудить ее свернуть с трассы?
– Не знаю, – вздох, вырвавшийся из груди Шарпа, заставил сердце Морган сжаться от сопереживания. – Но я также не знаю, что ее побудило уехать из дома в два часа ночи. И я не знаю, почему я вообще ищу ее машину. Сомневаюсь, чтобы она отправилась к родителям в такой час. Что она делала?
– Все это очень странно. Может быть, она следила за кем-то?
– Может быть. Но за кем? – голос Шарпа прозвучал глухо из-за беспокойства. Он знаком указал: – Сюда.
Остаток пути они проехали в полном молчании. Солнце уже опустилось за горизонт, погрузив автостраду в сумеречную темноту. Морган очень хотелось найти для Шарпа слова утешения, но его голова была наверняка забита воспоминаниями о всех жестоких преступлениях, расследовать которые ему довелось за последние тридцать лет. Как, впрочем, и ее. Увы, профессии обоих нередко выставляли человечество в худшем свете. И никого из них не могло одурачить это блаженное неведение и обманчивое чувство безопасности.
Морган свернула на развилке. Родители Оливии жили в старом поселении, состоящем из одноэтажных домов.
– Вот этот дом, – указал детектив на крошечный белый домик с красными ставнями. Сквозь щели в них просачивался свет, горевший внутри.
У поребрика скучал припаркованный голубой минивэн.
Морган припарковала «Приус» позади него, и они с Шарпом вылезли из машины.
Шарп с минуту постоял в нерешительности:
– Я не знаю, что им сказать…
В окне колыхнулась шторка. За ними кто-то наблюдал.
Морган взяла детектива за руку и повела по испещренной трещинами бетонной дорожке:
– Слова придут…
– Я разговаривал с семьями и прежде. Но это совсем другой случай, – сказал Шарп. – Я знаком с этими людьми лично.
Дверь распахнулась, прежде чем они дошли до крыльца. В дверном проеме застыла невысокая женщина с окрашенными в бронзовый цвет локонами.
«Мать Оливии!» – догадалась Морган. Темные глаза женщины терзались тревогой. Морган и Шарп поднялись по ступенькам на крыльцо.
– Вы не нашли Оливию, – сказала ровным голосом ее мать.
Шарп покачал головой:
– Нет, мэм… Прос… – начал извиняться детектив, но его сбивчивый лепет оборвало на полуслове объятие женщины.
Она крепко сжала его – словно понимала, что он не меньше нее самой нуждается в утешении. А потом выпустила из объятия и погладила по руке:
– Вы найдете ее. Я знаю, вы обязательно ее найдете.
Шарп отступил на шаг; в уголках его глаз скопилась влага.
– Это невеста моего помощника и партнера, Морган Дейн. Они с Лансом предложили свою помощь в поиске.
Морган и Шарп проследовали за миссис Круз в прихожую. И там уже Морган попала в ее объятия. Для такой маленькой женщины руки матери Оливии оказались на удивление сильными.
Отпустив Морган, миссис Круз остановилась от нее на расстоянии вытянутой руки:
– Спасибо вам. Оливия часто о вас рассказывала. Она считает вас блестящим адвокатом.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти ее, – заверила встревоженную мать Морган.
– Я знаю, – миссис Круз провела гостей по короткому коридору в маленькую, но современную кухню. Там за обеденным столом сидели двое. Хозяйка дома представила своего мужа и сестру Оливии – Валери. Беспокойство семьи было осязаемым, как запах кофе.
– Я сварю вам кофе, – не дожидаясь ответа гостей, Валери засуетилась на кухне, пользуясь моментом, чтобы в движении выплеснуть наружу немного сдерживаемого волнения.
– Несколько минут назад нам позвонил репортер. Откуда ему известно об Оливии? – спросила Валери.
– Не знаю, – ответила Морган. Но ей следовало ожидать утечки новостей. Стелла могла держать расследование в строжайшем секрете, но в любом подразделении полиции периодически случался слив информации. – Что вы ему сказали?
– К телефону подошла мама, – взгляд Валери смягчился, когда она посмотрела на миссис Круз.
– Он был очень груб, и я повесила трубку, – добавила та.
«Не мешало бы ей стать “пресс-секретарем” этой семьи», – подумала Морган. Пресса могла оказаться полезным инструментом в расследовании, но ее, как и сообщаемые ей сведения, нужно было держать под контролем, особенно на раннем этапе поисков. Слухи зачастую порождают ложные зацепки, отнимающие драгоценное время расследования.
– Возможно, вам позвонят и другие репортеры, – предупредила Крузов Морган. – В следующий раз, если вам не захочется общаться с прессой самим, переадресуйте журналистов ко мне. Я с ними разберусь. Впрочем, можно организовать и официальную пресс-конференцию, чтобы обратиться за помощью к общественности.
Миссис Круз перевела взгляд с Морган на Валери и обратно:
– А как, по-вашему, нам лучше сделать? – спросила она.
– Мне надо подумать, – ответила Морган. – Вам не поступало никаких звонков или сообщений насчет Оливии?
– Нет, – помотала Валери головой. – Я еще проверила электронную почту родителей и почтовый ящик. Ничего.
Значит, никаких требований выкупа…
Морган покосилась на Шарпа. Тот стоял молча, с пустыми глазами, как будто у него не осталось ни мыслей, ни слов.
– В котором часу прошлым вечером Оливия уехала от вас? – продолжила за детектива Морган.
– Около девяти, – Валери достала из буфета чашки.
– Она прислала мне эсэмэску около десяти вечера, по прибытии домой, – добавила миссис Круз, присев рядом с мужем. – Я понимаю, это глупо. Оливия – взрослая женщина, но всякий раз, когда она от нас уезжает, я просто не могу заснуть, пока не узнаю, что она благополучно доехала до дома, – мистер Круз взял жену за руку, и их пальцы переплелись.
– Это вовсе не глупо, – Морган и представить себе не могла, что бы она испытывала, исчезни одна из ее дочерей. И не важно, сколько лет ей бы было. Одной этой мысли было довольно, чтобы ее грудь защемило беспокойство. Молодая женщина села напротив супругов.
– Матерям дозволено волноваться.
Шарп опустился на стул рядом с Морган.
– Оливия простит меня, – протянула ему блокнот миссис Круз. – Мы составили список друзей и подруг Оливии.
Шарп не отреагировал; он как прирос к своему стулу с отсутствующим видом, так и продолжил сидеть. Вместо него короткий список пробежала глазами Морган.
– Вы мне можете рассказать, как Оливия познакомилась с этими людьми? – попросила она, подхватив со стола ручку.
– У Оливии не так уж много настоящих друзей. Она слишком много работает. Но об этих людях она нам рассказывает, – миссис Круз ткнула пальцем в список. – Вот это ее лучшая подруга по колледжу. Они не виделись уже порядочно времени, но поддерживают связь по телефону. Вот с этой женщиной Оливия дружна с института, но я не знаю, когда они с ней созванивались в последний раз, – в том же духе миссис Круз рассказала об обладателях оставшихся фамилий из списка.
– А ее профессиональные контакты? – спросила Морган.
Валери поставила на стол две чашки кофе.
– Мне ничего об этом не известно. Много лет назад, когда Оливия работала в газете, у нее были в друзьях репортеры. Но потом она ушла из газеты. И прежде, чем написать книгу, годами подрабатывала фрилансером. Я давно не слышала от нее рассказов о встречах с кем-то из журналистов. Ее редактора зовут Джейк Райли, а литературного агента – Ким Хольгерсен. К сожалению, их телефонных номеров я не знаю.
– Это нетрудно узнать, – заверила ее Морган, записав оба имени в свой блокнот. – А бывшие бойфренды Оливии? Не было ли среди них особых ревнивцев или людей, склонных к жестокости?
– Нет. Да и не встречалась она уже давно ни с кем до знакомства с Линкольном, – встав рядом с отцом, Валери с грустью улыбнулась Шарпу:
– Она очень много рассказывала о вас. Вы первый мужчина, которого она привела к нам в дом за последний десяток лет.
Глаза Морган увлажнились. А уголок глаза Шарпа предательски задергался.
Детектив взял в руки чашку, но не отпил из нее ни глотка.
– А какие-нибудь заболевания у Оливии есть?
Миссис Круз кивнула:
– Да, в детстве у нее была астма, но сейчас она редко ее беспокоит. Разве что в самый разгар зимы, когда воздух сухой и холодный.
Вот почему Шарп об этом не знал. Он познакомился с Оливией прошлой весной.
Детектив откашлялся:
– А Оливия никому из вас не рассказывала о том, что ее кто-то преследует? Может, ей кто-нибудь докучал в последнее время?
Головы всех троих Крузов дружно закачались в отрицании.
– А что с работой? – спросила Морган. – Там все было гладко? Никаких поводов для волнения?
Валери нахмурилась:
– Прошлым вечером она сказала, что ей предстоит принять важное решение. Мне показалось, что Оливию что-то тяготило, но она не стала вдаваться в подробности.
Уж не это ли решение хотела обсудить Оливия с Шарпом, Лансом и Морган? И не с ним ли было связано ее исчезновение?
Валери покрутила на пальце обручальное кольцо:
– Мы говорили в основном обо мне. Я недавно развелась с мужем, встал вопрос о детях. Боюсь, мои проблемы стали главной темой нашего разговора за ужином, – глаза Валери наполнились слезами.
Миссис Круз протянула дочери пару салфеток и погладила ее руку:
– Ты ни в чем не виновата. Оливия проявила участие. На то и сестры, чтобы помогать и выслушивать.
Валери вытерла слезы:
– Оливия всегда больше слушает, чем говорит. Потому-то из нее и получилась отличная журналистка.
– А она не говорила, что собирается с кем-то встретиться прошлой ночью? – спросил Шарп.
– Нет, – односложно ответила Валери.
А ее родители только помотали головами.
– Оливия не рассказывала нам о своей работе, мы слишком сильно за нее переживаем, – миссис Круз приложила к губам костяшку пальца; по ее телу пробежала легкая дрожь. – Она постоянно общается с дурными людьми. Даже в тюрьме брала интервью, – голова женщины удрученно склонилась вниз.
Оливия интервьюировала преступников, что всегда сопряжено с опасностью. Уж кому-кому, а Морган это было отлично известно.
– Если вас интересует нынешнее расследование Оливии, поговорите лучше с ее литературным агентом, – тихо посоветовала Валери. – Сестра многим с ней делится.
Морган и Шарп продолжили расспросы, но, похоже, Валери была права: ее развод был основной темой для обсуждения в семье в прошедший месяц.
Морган проглядела свои записи:
– А вы не знаете, у кого имелся ключ от дома Оливии?
– У нас обеих есть ключи, – миссис Круз жестом показала на себя и Валери.
– И больше ни у кого? – уточнил Шарп.
Миссис Круз подняла вверх обе руки:
– Я не знаю.
– А Оливии не могли угрожать какие-нибудь фигуранты ее расследований? Она ничего такого не упоминала?
Покачав головой, миссис Круз залилась слезами. Муж ласково приобнял ее. Супруги прильнули друг к другу, почти соприкоснувшись лбами. И Морган почувствовала себя так, словно вторглась в чужую жизнь в самый интимный момент. Видеть страх, разделяемый родителями, было мучительно больно. И в то же время эта сцена была трогательно прекрасна.
Шарп отвернулся, выражение его лица сделалось непроницаемым. А потом детектив резко встал.
– Нам пора ехать, – пробормотал он охрипшим голосом.
– Мы свяжемся с вами утром, – положила руку на плечо миссис Круз Морган.
А та, в свою очередь, положила свою ладонь на руку Морган и крепко сжала ее. Затем скосила взгляд на Шарпа и снова посмотрела на его помощницу:
– Спасибо вам обоим. Без вас мы бы не знали, что и делать.
Валери проводила гостей к выходу и выскользнула вместе с ними на крыльцо, притворив за собою дверь:
– Мои родители сильные духом, но они уже не молоды. Я не знаю, как они переживут, если… – всхлип прервал речь Валери; она прикрыла лицо рукой, прерывисто вздохнула, шмыгнула носом, но тут же сделала глубокий вдох и протяжно выдохнула, пытаясь собраться. Рука женщины упала ей на грудь и сжалась в нервный кулачок: – Пообещайте мне, что в случае плохих новостей вы позвоните мне первой… чтобы я смогла быть рядом с родителями, когда вы будете им сообщать?
Шарп кивнул, скривив рот в мрачную дугу:
– Обещаем.
Валери дала им номера домашнего и мобильного телефонов.
Морган послала ей эсэмэску:
– Теперь и у вас есть мой мобильный. Позвоните, если вспомните что-нибудь, что могло бы нам помочь в поисках вашей сестры.
Шарп и Морган направились к тротуару. С наступлением ночи на улице заметно похолодало. Морган плотнее стянула полы жакета.
– Я поведу, – устремился Шарп к водительской дверце. – Все равно слишком темно, чтобы разглядеть что-либо вдоль дороги. А сосредоточенность за рулем поможет мне думать.
Морган разблокировала дверцы «Приуса», они сели в салон, и она передала Шарпу ключи от машины.
– Оливия всегда писала о криминале, – завел мотор детектив. – Хотел бы я знать – не вышел ли недавно на свободу кто-нибудь из ее бывших «персонажей»?
– Похоже, для матери Ланса снова есть работа, – сказала Морган. – А нам надо бы еще составить список людей из прошлого Оливии. Никогда не знаешь, кто или что отыщется в чьем-то прошлом.
– Проверим записи ее телефонных разговоров и узнаем, со сколькими из этих людей Оливия общалась недавно, – Шарп отъехал от поребрика.
Поездка назад в Скарлет-Фоллз заняла час. По дороге Морган послала Лансу сообщение, но он не ответил. Она также обзвонила братьев и подруг Оливии из списка, что дала ей миссис Круз, но ничего ценного не узнала. Оливия не разговаривала с ними неделями.
Шарп подвез Морган до дома; было уже начало одиннадцатого, когда «Приус» наконец вырулил на ее подъездную дорогу.
– Куда вы сейчас? – спросила детектива Морган.
– Обратно в дом Оливии, – уставился в лобовое стекло Шарп. – Я хочу еще раз обойти его и осмотреть ее рабочий стол.
– Так, может, мне поехать с вами? – Морган не хотелось оставлять Шарпа наедине с его тревогами за Оливию.
Но детектив помотал головой:
– Уже поздно. Вам надо поспать. Встретимся утром. Может, я к тому времени найду какую-то зацепку.
– Позвоните нам, если обнаружите что-нибудь важное, – взявшись за дверную ручку, Морган подождала его ответ.
– Хорошо, – пообещал Шарп.
Морган вылезла из машины. Но Шарп не уехал, пока она не вошла в дом. В прихожей Морган разулась и, оставив туфли у входной двери, направилась на поиски своих домочадцев. Деда она застала в гостиной; сидя в своем кресле, Арт смотрел новости.
Морган наклонилась и поцеловала его в щеку:
– Что, все уже спят?
– Джианна легла пораньше. Ей сегодня нездоровилось. Ланс уложил девочек в восемь, но Мие приснился кошмарный сон. Он пошел ее успокоить, и я его больше не видел.
Морган положила руку на плечо деда:
– Спасибо.
Арт сжал ее руку и пожелал спокойной ночи.
Морган прошла по коридору в спальню дочек. По окончании строительства новой хозяйской спальни Джианна должна была переселиться в старую, а занимаемую ей пока комнату они планировали отдать Софи. Младшую из дочерей Морган до сих пор мучили кошмары; более точного названия им и придумать было сложно, потому что крики девочки кошмарили всех, за исключением Софи, которая спала под них, как ни в чем не бывало.
Морган приоткрыла дверь детской спальни и заглянула внутрь. Свет, проникший в щелку из коридора, разрядил темноту. В комнате теснились три односпальные кровати. Возле одной из них – кровати Мии – лежал Ланс. Его глаза были закрыты. После такого волнительного дня Морган позволила себе полюбоваться несколько минут на то, как тот спит. Ланс лежал на деревянном полу, на спине, подложив себе под голову вместо подушки плюшевого тюленя и сжимая его одной рукой, а другой – руку Мии.