Глава 1
«Распространение токсикомании и наркомании за последние пятнадцать лет приняло катастрофические размеры. На состоявшейся недавно конференции, в центральном полицейском управлении, были приведены последние статистические данные о распространенности пагубной зависимости. Ежегодно в стране умирают около тридцати тысяч человек вследствие приема наркотических средств. Каждый год в стране выявляются более восьмидесяти тысяч новых наркозависимых…»
– Только для тебя….тыц…тыц…тыц…только ты! – Раздававшееся из соседней комнаты, совершенно не помогало сфокусироваться на данных по новому делу. Закрыв уши ладонями, я продолжила чтение.
«Общее количество наркоманов от двух до трёх миллионов человек в возрасте от 14 до 19 лет. Но особую озабоченность вызывает употребление наркотиков молодежью, что становится одной из наиболее острых социальных проблем современного общества….»
– Нежно губами по виску, поцелуй, будто выстрел…
Я стиснула зубы и прижала ладони к ушам ещё плотнее.
«Что же подталкивает подростков к тому, чтобы начать принимать наркотики? Молодые люди начинают употреблять наркотики часто из-за глубоких личных внутренних проблем: девушка отвернулась, телефон старый, неприятный разговор с родителями и подобное. В такой момент найдется «доброжелатель», который «поможет» справиться с тяжелыми чувствами и мыслями – просто и легко – с помощью наркотика уйти от решения проблемы. Некоторые начинают из любопытства. Многие школьники начинают употреблять наркотики, потому что есть мода на них, особенно если это преподносится кумирами социальной среды. Это псевдоценность, и в ней нет позитивного переживания, а о последствиях они задумываться не хотят. А иногда, чтобы просто поднять настроение; получить новые, необычные ощущения; вести себя раскованнее или чтобы не отстать от других и быть «как все». Ты не с нами, значит против нас, но тогда ты лузер. Но ради псевдодружбы, псевдосолидарности, псевдорадости этот протест против образа жизни, против существующих…»
– Только ты!!!! тыц…тыц…тыц… Только для тебяяяяяя! – Продолжала орать музыка, не давая мне сфокусироваться на прочитанном.
Блин! Вот она проблема молодёжи!
– Выруби ты уже эти стоны недозрелых подростков и готовься к тесту! – Я постучала по стене, смежной с комнатой моей младшей сестры.
– Отстань! – было мне ответом.
Встала, хлопнув руками по столу, и обратилась к спасительному приему, который уже проверен и гарантирует мне тишину: электрорубильник. Путь до подвала с фонариком в руках занял всего мгновение и: вот оно, счастье!
– Харпер! – визг Арии сотряс дом. – Какого чёрта! Я не вижу, что читаю.
Пигалица малолетняя! Я спокойно поднялась из подвала и далее в комнату сестры. Дверь была открыта, ибо она уже решительно стремилась разобраться с несправедливостью наказания и выкатилась в коридор у лестницы с плеером в руках. Свет моего фонаря, ударил ей в лицо.
– Ты совсем уже? – жмурилась Ария и один из наушников выпал из её уха. Господи, с этим надо что-то делать. В случае чрезвычайной ситуации с электричеством в первую очередь она меняет стерео систему на плеер, вместо того, чтобы оценить ситуацию и проанализировать причинно-следственную цепочку.
– Ты должна готовиться. Это итоговый тест. – назидательно сообщила, протягивая ей фонарик. – Иди и учи.
– Я и учила! – огрызнулась она в ответ.
– Под такой аккомпанемент? Я мысли свои не слышала от этих криков, находясь в соседней комнате. – удавалось быть конструктивной и не повышать голос. Взяв Арию под локоть, я затолкала её обратно к ней в комнату.
– Это же «The shadows»! (англ. Тени)
– И что? – Я протянула руку. Сестра прекрасно знала, это означает то, что она должна сдать мне плеер.
– Ты вообще ничего не понимаешь в музыке! – Обида в голосе, слезы в глазах. – Ненавижу!
– В музыке я как раз разбираюсь. – потрясла плеером. – Это не музыка, это позор эволюции.
Ария хлопнула дверью, а я вернулась к себе и продолжила чтение файла о новом деле с фонариком на телефоне. Тишина – крастота!
На лекции, что сегодня провели нам коллеги из департамента по борьбе с наркотиками, сообщили, что половина всех новых потребителей наркотиков моложе 18 лет. Экспериментирование играет самую большую мотивацию в начале употребления. Первое принятие часто происходит в социальных условиях, таких как вечеринки, концерты, классные поездки. Обычно начинают с легкодоступных веществ, таких как алкоголь, сигареты и марихуана. Плохая новость заключается в том, что показатели подростковой наркомании катастрофически повышаются и теперь мы говорим даже о детях десяти – двенадцати лет. Дело, что сегодня было передано нам, уже успели порядком запустить в нескольких районных центрах, пока не осознали, что проблема глобальная и не дождались летального исхода, который списать на подростковый дибилизм уже не получалось.
Печально вздохнув, я перевернула страницу и пробежала глазами медицинское заключение. «В первую очередь страдает префронтальная кора головного мозга, которая используется для принятия решений. Прием наркотиков в молодом возрасте может помешать процессам развития, происходящим в головном мозге. Это также может повлиять на их способность принимать даже простейшие решения. Они могут быть более склонны к рискованным поступкам, таким как беспорядочный секс и прочие эксперименты».
Отложив папку, я потёрла виски указательными пальцами.
Что за дурость, губить здоровье в молодости, чтобы потом оно сгубило их? Неужели элементарный инстинкт самосохранения не работает?
Покачав головой, пошла в ванную, принять душ. Вода всегда помогала отвлечься от ужасов реальности и взбодриться перед сном.
Утро выдалось прекрасным во всех смыслах. Начиная с завтрака и всю дорогу в машине до школы Ария со мной не разговаривала. Мне даже немного жалко её стало и я стиснула руль покрепче, чтобы не дать слабину и не признать, что погорячилась вчера. Дисциплина! Это самое главное. Я обещала родителям, что смогу воспитать её хорошим человеком.
Постаралась максимально отстраненно поинтересоваться: – Ты готова?
Ария оторвала взгляд от окна и презрительно прошипела, слегка склонив голову в мою сторону: – Будто у меня был выбор.
– Удачи! – Решила проигнорировать злобу. Потом в колледж поступит, спасибо мне скажет.
В участок я прирулила вовремя, за три минуты до утренней планерки.
– Сегодня у нас достаточно фактов для внедрения оперативной группы под прикрытием. – вещал босс, а я кивала, потягивая утренний кофе в бумажном стаканчике, который успела взять в автомате тут же в нашем полицейском участке.
– Операцией будет руководить агент Харпер Рамстон.
Чуть не захлебнулась от удивления и восторга. Поставив стаканчик на стол и подобравшись, осторожно проговорила: – Сэр, спасибо за доверие!
Естественно, мои коллеги были не в восторге от назначения. Я слышала шепотки и недоуменные возгласы. Трудно быть женщиной-оперативником в мужском коллективе. Молодой и начинающей, но уже заслужившей доверие руководства. Несмотря на то, что я сама была удивлена распоряжению, остальные, уверена, сейчас начнут строить гипотезы, как я прогибалась, чтобы его получить.
– Рамсон и Стивенс ко мне в кабинет, остальные свободны. – Распорядился начальник, и я направилась за ним, одёргивая пиджак.
Дверь закрылась беззвучно, как только наш стажер Мэт Стивенс вошёл к боссу вслед за мной с выражением крайнего удивления на лице.
– Харпер. – начальник смотрел на меня. – Несмотря на то, что вы совсем недавно стали детективом, я верю, вы справитесь с заданием.
– Благодарю, сэр.
– Стажер Стивенс будет вашим напарником в работе под прикрытием.
Я покосилась на Мэта, который одновременно выпрыгивал от восторга из штанов и пытался подобрать отпавшую челюсть.
– Выбор обусловлен не только послужными заслугами. – Босс взял со стола папку. – Вы самые молодые сотрудники участка и, – он кивнул на меня, – Вы – единственная девушка-оперативник.
Глаза сузились с подозрением.
– Мы должны внедриться в молодежную среду? – уточнила догадку.
– Да, наркоторговцы работают на крупных молодежных сборищах. – Босс протянул мне папку. – Вот материалы дела, изучите.
Я приняла документ.
– Вечером вы идёте на частный концерт популярной группы. У нас есть информация, что один из членов группы – распространитель.
– Да, сэр. – Я кивнула, принимая вводную информацию.
Вернувшись к себе в кабинет вместе со стажером, я уселась за стол и распахнула папку.
Два чёрных билета с кроваво красными буквами «The shadows» заставили вздрогнуть.
Это какое-то форменное издевательство!
Глава 2
– Обед! – Синди заглянула ко мне в офис. – Идёшь?
– Угу. – Свернула вкладки в поисковике.
Серьёзно, мне надо отвлечься. Читать в таких количествах молодежные форумы опасно для психики. Мы с подругой двинулись в сторону столовой.
– Поздравляю с назначением. – она весело подмигнула. Синди была нашим бухгалтером. Наверно, она действительно любила свою работу, отказываясь от места в крупной аудиторской компании ради того, чтобы разводить счёт в полиции. Подруга была очень жизнерадостна, её глаза всегда озорно улыбались, каштановые кудряшки подскакивали при каждом шаге и она создавала собой образ неисчерпаемого позитива. Это мне нравилось в ней больше всего.
– Да уж. – Улыбнулась, конечно, но кисло вышло. – Я безумно рада, что дали дело, но ты бы знала, что за кадры.
– Разве не про наркоту?
– Да.
– С мелкотнёй возиться? – Она понимающе кивнула. – С ними проще, они пугливые.
– Сегодня у меня будет разрыв барабанных перепонок. – Я нажала кнопку лифта. – Концерт этих убогих, что моя сестра слушает.
– The shadows?
– Боже, ты-то, откуда их знаешь? – Закатываю глаза, а в мозгу всплывает услышанная пятьсот раз за вчера часть куплета: – Только ты….дык… дык… дык… только для тебя!
Это они точно подметили. Это только для меня – эксклюзивное заданьеце.
– Весь город в плакатах, что, не видела, что ли? Ты так машину водишь? На каждом светофоре взгляд натыкается на постеры. Три сексика с кубиками.
– Какими кубиками? – мы зашли в лифт, и я нажала первый этаж.
– Пресса.
– Какого пресса? – презрительно фыркнула. Вот от Синди не ожидала, честно. Взрослая тетка двадцати пяти лет на мальчиков слащавых засматривается.
– Ты когда последний раз с мужчиной была? – Она похлопала меня по плечу. – Уже забыла где пресс? Может, и на анатомию походишь с сестрой, школьную программу вспомнить.
– Пожалуйста! – Взмолилась, поднимая глаза к небу, и подруга ухмыльнулась.
В столовой было не протолкнуться. Мы встали в очередь с подносами за ребятами из отдела по безопасности.
– Возьму бургер. – сообщила Синди. – Тебе советую картошку фри. Попробуй, вдруг кто из малолетних дружков в Макдональдс позовёт, надо же натурально сделать вид, что ты это ешь и не давишься. – Она плюхнула мне на поднос тарелку с фастфудом. Я скрипнула зубами.
– Эй, Харпер! – прилетело сзади. – Что, наконец отправили на задание?
Агент Коул. Противный кадр из оперативной группы разминирования. Пару лет назад, когда я только пришла в отделение, пытался клеиться, но я его отшила. Теперь я числилась в его списке врагов первым номером. Видимо он отнесся ко мне, как к несработавшему заряду, который нужно обязательно обезвредить, чтобы дальше жить спокойно. Только он не знает где красный проводок и как к нему подойти.
Молча двигаюсь в очереди, позволяя Синди поставить стакан с колой мне на поднос.
– Наконец дождалась звездного часа? – Коул не успокоился, отпихнув пару человек, влез в очередь за нами. Я решила, что он тоже помогает мне подготовиться, инсценировав ситуацию школьной столовой. – Поздравляю, хоть где-то пригодилась детская мордашка и подростковая фигура.
Я решила, что с меня хватит. Некоторые в очереди стали на нас поглядывать. В принципе, все в курсе, что он пытался ухаживать, так что наши стычки всегда считались прекрасным развлечением за обедом, которое потом можно было обсудить подробнее по отделам.
– Послушай, Майлз, ты молча завидуй. – окинула его оценивающим взглядом, задержавшись на брюках. – О том, что тебя в начале тридцати уже основательно подводит твоё тело, не стоит орать на весь участок.
– Не дерзи мне. – это уже заметно тише было сказано и сопровождалось нервным оглядыванием с целью подметить свидетелей.
– Не вынуждай. – Я многозначительно приподняла бровь. – Народ, уверена, до сих пор интересуется, почему я тебе отказала, так что аккуратнее с наездами, вдруг мне захочется поделиться.
Он заткнулся, покачав головой, а мы с подругой направились к свободному столу.
К шести вечера я была в отделе подготовки оперативных групп вместе с Мэтом, где нам выдали целые ящики какого-то разноцветного барахла и Саманта скакала вокруг, собираясь помочь перевоплотиться в начинающих подростков-наркоманов.
В семь тридцать, я таращилась на своё отражение в зеркале и пыталась не поддаваться панике. Саманта сделала мне два высоких хвоста, добавив в них розовые и чёрные пряди. Обвела мне глаза эффектом смоуки айз и намазала губы чем-то отвратительно липким и пахнущим жвачкой. По цвету тоже было похоже, если бы не глянцевый блеск. Губы будто полиэтиленовые. Образ дополняли рваные джинсовые леггинсы, белые кеды в разноцветных стразах и белая маечка с кровавой надписью названия группы. Я вздохнула и напялила очки в форме сердечек.
– Агент Рамсон, вы? – Мэт встречал меня в открытом пространстве участка с группой коллег. Гробовая тишина настораживала. То, что меня не узнал даже Мэт, действительно напугало.
– Ты хоть на концерте не ори «агент». – пожурила его, рассматривая его оранжевые штаны с молниями в совершенно ненужных местах и рваную чёрную майку.
Под ободрительное улюлюканье коллег и выкрики с пожеланиями удачи, мы направились к служебной машине.
– Агент Рамсон, можно мне называть вас Харпер на время работы под прикрытием? – Мэт сел рядом на заднее сиденье, и я дала водителю команду выезжать.
– Нужно. – кивнула, протягивая ему наушник. – Вот, держим связь, если мало ли, разминемся.
– Вы так хорошо в образ вошли, обалдеть. – Мэт пялился на мои губы. – Прям верю, что вам не больше восемнадцати. – Он закусил губу. – Никогда не подумал бы, что вам за тридцать.
Я замерла от шока: – То есть я без грима на тридцать выгляжу?
Он испугался, поняв, что не угадал. Злить старшего по званию, на первом задании мужчина не рискнул.
– Нет, что вы. Просто агент Коул говорил…
– Он просто считать только с тридцати умеет. Видишь ли, у него от тридцати минут обычно уходит на деактивацию детонатора, – скрипнула зубами. – Мне двадцать шесть.
– Да? Обычно же преступники на десять минут ставят. – очевидно стажёр выучил статистику, молодец. Неглупый, сейчас поймёт, на что намекаю.
– Вот именно! – красноречиво киваю.
– А, ну тогда хорошо, что я под его командованием стажировку прохожу. – Парень смекалистый, я поняла, что поладим. Тему он тоже догадался перетасовать. – А мне двадцать четыре. – наверно, он считал, что это важно. Если честно, стажер на восемнадцать не тянул даже в оранжевом. Надо было ему эпиляцию на лице сделать. Такую густую щетину просто побрить не помогло. У подростков борода до синевы не лезет.
– Прекрасно, раз мы выяснили кому и сколько, давай решим, как будем мальчиков допрашивать.
– Каких?
– Из группы подозреваемых. – уточнила, показывая ему на телефоне фото текста задания из досье.
– Вы имеете ввиду музыкальную группу? – не понял он. – Они же совсем не…
– Да, музыкальную группу, но для нас они просто подозреваемые. – Лучше он сразу поймёт, что в деле мы не персонализируем никого, иначе начнётся сочувствие, а это фатально.
– Мне кажется, их не допросить. – он качал головой. – Охрана, менеджеры.
– Надо как-то с подростками-обожателями сначала поговорить. – согласилась я. – Прикинемся фанатами, вольёмся в коллектив. Думаю, наркоту они сами предложат, когда проникнутся доверием.
– Вы вообще не допускаете, что распространители не они? – Мэт с сомнением посмотрел на меня. – Талантливые ребята, вы хоть одну песню слышали?
– Да, без наркоты, такое не сочинить. – уверенно киваю, пока машина подвозит нас к закрытому клубу «Альфа».
Глава 3
– Где, Найтли? – Дейсон, наш менеджер, нервно вышагивает из угла в угол, периодически матерясь и набирая моего напарника на телефоне вновь и вновь.
– Да, успокойся, придёт он. Первый раз что ли? – Лениво постукиваю рукой по столу. Это единственный предмет мебели, кроме продавленной кушетки, что имелся в помещении, выделенном нам в качестве гримерки. Ни окон, ни стульев.
– Он у меня получит! – менеджер продолжает нервничать, тряся кулаком в строну двери. – Дождётся!
Закатываю глаза, ибо все, включая Дейсона, прекрасно понимают, что ничего Скотту не будет, как всегда. Мы слишком выгодная инвестиция.
– Давайте прогоним песни, до концерта час!
– Без Найтли? – Тим, наш барабанщик, неуверенно взглянул на меня. – Стоит ли?
– Стоит! – Ответил менеджер, указывая мне рукой взять гитару. – Если что, один будешь петь.
– Надо тогда предупредить аудиторию, что сегодня только одна тень из двух выйдет. Можно списать на затмение. – Послушно поднимаю инструмент с кушетки. – Вы читали, что именно сегодня лунно…
– Пошути мне! – Дейсон, конечно, пытался грозно это сказать, но я знал, что он на меня не злится. Почему моё увлечение астрономией всегда воспринимают как шутку? Между прочим в научном журнале написано про феномен.
Начать мы не успели, дверь гримерки распахнулась, и Скотт ввалился в помещение с широченной улыбкой на губах, банкой энергетического напитка в руке и в расстегнутой рубашке.
– Где тебя носит, Найтли! – менеджер кинулся к моему напарнику, выхватывая у него это пойло. – У нас всего час!
Скотт хмыкнул, подмигнув мне, и деловито кинулся к своей гитаре: – Пробки.
– Какие пробки, гостиница в двух шагах!
Я, конечно, знал, что напарника задержала очередная интрижка с девицей с ресепшена, но тактично промолчал. В конце концов, это задача Дейсона его отчитывать, не будем лишать менеджера удовольствия.
– Так, встали! – мужчина хлопнул в ладоши. – Быстренько прогоним парочку треков и я запускаю гримёрш.
Я наблюдал, как Найтли плюхнул банку с напитком на стол, от чего из неё выплестнулась часть коричневатой жижи на стол и, обтерев руку о джинсы, липкими руками приянлся проверять инструмент.
– С этого надо было начать! – Скотт опять подмигнул, а я закатил глаза. Когда он уже успокоится с девицами?
Через час мы с приятелем стояли перед зеркалом, где он улыбался своему отражению и делал селфи, а я пытался салфеткой вытереть лишнюю тоналку из ноздрей.
– Не перестарайся. – прокомментировал Скотт. – Такие красные крылья носа на фоне бледного лица. Ужас вообще.
– Иначе я буду чихать, ты этого хочешь?
– А что? Круто будет. Уверен, это фанатам даже больше понравится, растащат сопли на сувениры. – Он хлопнул меня по плечу и сфоткал нас вместе в тот момент, когда из-за его хлопка мой палец соскользнул в нос. – О, крутая фотка, для сториз!
– Опубликуешь и я тебе что-нибудь сломаю. – Оторвав ешё салфетку, принялся вытирать плечо после липких пальцев приятеля. – Руки вымой!
– Да не кипятись ты, Дэвид. – Он пихнул телефон в карман узких кожаных брюк, что нам выдали сегодня в качестве костюмов. – Как там мелодия к песне для выпуска ко Дню святого Валентина?
– Работаю.
– Поднажми, всего неделя осталась, надо же на рекламу выходить. – Порадовался, что Скотт, всё же послушал меня и включил воду. – Что, текст ты уже закончил?
– Да, – он кивнул, – после концерта дам, почитаешь.
Зал был битком. Мне всегда больше нравилось выступать на просторных площадках стадионов или вообще под открытым небом. В залах, типа этого, выступление больше походило на пытку. Спёртый душный воздух, который раскалялся от разгоряченных туловищ фанатов, которые к тому же, глядя на нас, учащённо дышали, поглощая дефицитный кислород. Это значило, что грим будет медленно стекать по лицу, пот будет градом струиться по коже, что большинство чокнутых девиц будет находить адски сексуальным и закончится всё это тем, что Скотт сорвёт с себя майку и кинет в зал, где та будет поймана, разодрана на клочки, которые потом найдут своё место в рамочках на алтаре поклонения.
Едва мы ступили на сцену, примерно в сотню голосов проорали: – Найт (анг. Night – ночь)! Мы любим тебя!
И только парочка провизжали мне: – Дэвил!!!! (от англ. Devil – дьявол. Не переведено ввиду того, что созвучность с именем важна по контексту) и Тиму.
Меня это не трогает, Скотта всегда любили больше. Он из нас троих более социально открытый. Мне, например, не приносит удовольствие зрелище того, как фанатка зарывается лицом в мою потную рубашку, а Скотт просто упивается такой любовью.
Примерно через час концерта нам дали две минуты передохнуть. Я выпал за кулисы и окунулся лицом во влажное полотенце, пропитанное чем-то прохладным, которое подала одна из ассистенток.
– Поправить макияж и воды! – проорал Дейсон и ещё пара человек кинулись выполнять поручение.
Скотт стоял рядом и полоскал рот, выплёвывая воду на пол.
– Свинья что ли совсем. – Я пихнул его в плечо, но рука соскользнула по вспотевшему телу друга и я, продолжая двигаться по инерции, наступил на штору закулисья, споткнувшись.
Дейсон и Тим умудрились подхватить меня, не давая позорно вывалиться на сцену.
– Офигел? – Скотт веселился от моего казуса. – Руки не распускай.
– Что плюёшься? Верблюд? – Я принял вертикальное положение и поправил гитару на ремне. – Тут лужа уже, я поскользнулся из-за тебя.
– Потом поругаетесь! – распорядился Дейсон: – Давайте, обратно!
Далее всё шло вполне обычно, пока Скотту не прижало в заключительном куплете кинуть недопитую бутылку воды в толпу. Он, конечно, не первый раз так делает и обычно бутылка повторяла судьбу майки, но в этот раз что-то пошло не по плану. Раздавшийся визг перебил по громкости музыку и всё стихло, ибо мы перестали играть и Скотт заикнулся на второй строчке куплета.
Щурясь на свет прожекторов, направленных на сцену, мы силились разглядеть, что творится в зале.