Глава
1
Я наблюдала, как режиссёр, тряся своим телефоном, тыкает пальцем на новый пост в Инстаграмме нашей костюмерши.
– Я последний раз спрашиваю, что это? – Теперь он уже пихал экран телефона в залитое слезами лицо девушки.
– Простите, директор…– Анна начала всхлипывать, что совершенно не способствовало моим попыткам расслышать, что спонсор орёт в трубку по поводу всё того же поста. Лениво пережевывая сэндвич, я держала телефон прижатым к уху левым плечом и мизинцем правой руки перелистывала визитницу, пытаясь выискать, чем же теперь заменить опозоренные эксклюзивные серьги Cartier, которые костюмерша не удержалась и надела втихаря на своё свидание вчера.
–
Это реквизит!
–
Орал директор Майкельсон.
–
Наш фильм получил уникальное право представить модель на изящных ушках блистательной Робертс, а не на убогой костюмерше—алкоголичке, которая ещё и зафотографиловала своё преступление!
–
Фотографировала не я.
–
Выдала Анна, вытирая сопли рукавом.
–
Вы же видите у меня руки заняты бутылкой. Я как раз замахивалась в этот момент.
Лучше бы она молчала… Я закатила глаза и сфокусировалась на внезапном затишье на том конце провода. Похоже, представитель Cartier наконец выдохся, и мне удастся вставить текст покаяния.
– Мы приносим свои извинения. – Начала сокрушенным приглушенным голосом, поскольку кусок булки с помидором по прежнему был у меня за щекой. – Мы возьмём на себя ответственность за происшествие и сотрудница предавшая наше и, главное, ваше доверие будет уволена сегодня же.
– Нам нужны уши Робертс и этой идиотки сейчас же! – Выкрикнул представитель мне в трубку. – Мы публикуем рекламный пост с обеими, чтобы избежать краха нашей репутации.
Я взглянула на Анну.
– Да, хорошо, уши идиотки сейчас направим к вам, но вот у Робертс сегодня сьемки…– Начала я, но меня грубо перебили.
– Обе сейчас же, или мы встретимся в суде!
Трубку бросили и я, вздохнув, заглотила остатки бутерброда.
– Пруденс! – Майкельсон повернулся ко мне. – Ищи замену. Спонсор должен сегодня же предоставить рекламный товар. А эта! – Он ткнул пальцем в Анну. – На выход.
– Да, сэр. – Я встала. – Cartier не будет оформлять иск, если мы сейчас же отправим им уши этой, – я повторила его жест, ткнув пальцем в Анну, – и Робертс.
– Дьявол! – он вскочил. – Сколько времени это займёт? У нас же сьемки.
– Поскольку они знают, что Робертс нам нужна и они очень злы, то думаю на весь день задержат.
– Отправляй. – Он махнул рукой в опасной близости от заплаканного лица Анны. – Ищи замену, я пока скажу Патрику перенести сцены с Робертс на поздний вечер или ранее утро.
– Хорошо.
Следующий час я потратила на обзвон всех потенциальных спонсоров. Не смотря на то, что репутация директора и отлично принятый трейлер фильма помогали получить их согласие, единственные, кто могли предоставить эксклюзивную продукцию к вечеру были Gillette.
Ещё полчаса я убила на то, чтобы объяснить шокированному Майкельсону, что серьги прекрасно заменимы на бритву с небольшим коррективом в сценарии.
– Что будет в ушах? Лезвия? – Негодовал Майкельсон.
– Нет, мы можем надеть Tiffany, они любезно согласились предоставить комплект но не эксклюзив и не с полным спонсорским пакетом.
Глаза директора опасно блеснули гневом и я поспешила выдать полный комплект новостей при этом ко мне протянулась рука Ливи с посылкой.
– Зато Gillette готовы на полный пакет и у них есть эксклюзив, еще не вышедший в продажу – мы первые. Их представитель уже едет. – Я быстренько подписала протянутый мне документ и оттолкнула ассистентку. – Получается, мы даже заработали. Полный пакет Gillette и стандартный Tiffany.
– Это может и хорошо, но куда мы втиснем бритву? – Не унимался он. – Мы снимаем вечеринку на лайнере.
– Робертс может побрить ноги перед вечеринкой. – Предложила я.
– Ладно. А Гууди?
– Гууди тоже может побриться перед тем как мять всем бока на лайнере. – Ответила уверенно, принимая из рук курьера коробочку с печатным реквизитами на вечернюю съемку.
– Аудитория решит, что будет постельная сцена после таких приготовлений. – Мистер Майкельсон с сомнением тёр лицо. – По контракту с актерами только две постельные сцены.
– Ну не обязательно спать, пусть поцелуются и он проведёт дрожащей от страсти рукой по её ноге и оценит гладкость кожи. – Предложила я. – Разрез на платье организуем.
– Ладно, делай. – Директор махнул рукой и направился строить команду визажистов.
После обеденного времени, которое для меня не было наполнено пищей, я балансировала на палубе, держась двумя руками за предательский канат на котором едва высохла свеженькая надпись Cartier.
– Сюда, сейчас же! – Выкрикнула толпе ассистентов. – Стереть и заменить на Gillette.
– Да, мисс. – Две девушки кинулись к канату.
Спрыгнув с кромки перил, я отряхивала руки, когда ко мне подбежала девица из костюмерной.
– Пруденс! Вы видели, что случилось с платьем Chloe? – Она трясла у меня перед лицом упомянутым куском шелковой тряпки цвета ледяной бронзы.
Взяв и встряхнув платье, я увидела, то по узкой юбке идёт грубый кривой разрез, края которого уже начали осыпаться.
– Кто? – Сказала тихо, хотя хотелось затолкать это платье в топку и сжечь бурлящей во мне злостью.
– Анна…– Девушка нервно мялась. – Она перед тем, как ушла, успела.
– Звони Chloe.
– Я? – девица пыталась забрать дрожащими руками платье назад.
–Не я же. Кто не уследил? – Я повернулась к ней. – Сначала за серьгами, теперь за платьем. – Где охрана костюмерной?
– Там Том был, ну они же с Анной… – Девушка всхлипнула. – Вы же знаете.
– И вы знаете, а меры не приняли. – Звони Chloe проси платье с разрезом. Это выкупим, не упоминая о дефекте, – она кивала, но с места не сдвинулась. – Сейчас же! – Прикрикнула и девушка, вздрогнув, кинулась с лайнера.
Ближе к вечеру, когда прожекторы уже были настроены на первую вечернюю сцену, я прислонилась к стеночке, намереваясь выпить водички, дабы промочить горло. Сделав пару глотков и прикрыв глаза, мои губы уже начали растягиваться в блаженной улыбке, когда голос Майкельсона прозвучавший откуда—то справа и затем его, рука, забравшая бутылку из моих пальцев, вернули меня в действительность.
– Потрясающая новость, только что подписал контракт Evercleaners на полироль. – Мои распахнутые от шока глаза уставились на светящееся от самодовольства лицо директора. – Давай в первый кадр впихнём.
– Полироль? – Я повторила пытаясь лихорадочно представить куда можно воткнуть бутыль.
– Да, как раз для яхт с деревянным настилом. – пояснил директор.
– Мы на лайнере.
– Какая разница. – Он ткнул на перила. – Вот, дерево. – Пихнув мне ядовито розовую бутылку, прокомментировал. – Вот полироль. – Ткнув пальцем в сторону палубы добавил. – Вон Гууди.
В восемь ровно я смотрела сквозь прикрытые глаза, как Гууди, после ряда акробатических маневров запрыгивает на палубу и, слегка скользнув рукой по периллам, с уважением выдаёт, – Надо же, как гладко!
Бросив взгляд на экраны перед лицом директора, я решила, что в видео варианте это выглядит не так ужасно, а директор явно рад.
Домой я ввалилась только в полночь и, скинув обувь, прочапала на кухню.
– Привет. – Джереми стоял у стола с банкой пива. – Я всё думал успеешь вернуться сегодня, или ужин уже можно будет считать завтраком.
– Прости. – Я чмокнула его в щёку. – Сам знаешь, в дни съемок совсем сумасшедший дом.
– А в дни не сьемок так, дневной стационар для душевно больных.
– Как был твой день? – Поинтересовалась, заглатывая любезно оставленную мне на ужин пасту Болонье.
– Ещё три несчастных семейных пары расщепились в шесть счастливых необремененных обязательствами свободных людей. – Джереми с гордостью приподнял банку с пивом.
– Я горжусь тобой. – Вполне честно ответила. Я считаю, что юрист по бракоразводным делам это весьма морально напряжная профессия.
– Пру, ты совсем не хочешь замуж? – Он склонил голову на бок.
– Тебе что, на работе проблем мало разгребать?
– Ну, мы совсем другое. Все же одиннадцать лет вместе уже достаточный период для проверки чувств. Может поженимся на радость родственникам и зависть всем остальным?
– Когда?
– Да хоть завтра.
– Завтра я не могу у меня девять сцен в один день.
– Я удивляюсь, как в тебе находится энергия столько всего делать и, как будто, не уставать. – Он поставил банку на стол. – На всё, что важно, ты находишь время.
– Ой, ну не надо мне тут намекать. – Я закатила глаза, пытаясь понять почему мне не повезло встретить мужчину, который стремится оформить ячейку общества, в то время как все вокруг пытаются этих ячеек если не избежать, то разрушить.
– Я уже открытым текстом говорю. На намёки ты уже десять лет не реагируешь. – Джереми улыбнулся и я решила, что он всё-таки просто дразнит меня.
– Джереми, давай обсудим это после сьемок. Всего неделя. – Удалось сгладить напряжение, двигаясь к раковине, чтобы помыть тарелку.
– Ладно, ловлю на слове.
Глава
2
Глубины альтернативной вселенной. База создателей миров.
– Ситуация выходит из-под контроля. – Говорил великий Хаос. – Существа, созданные нами в этом мире, теряют веру предписанную им для определения добра и зла. Они потеряли путь созидания и погрязли в низменных пороках, в основном выбирая советы разрушителей. Понятие религии утратило свое первоначальное значение.
– Вы желаете уничтожить этот мир и переписать его заново? – Предположил я, смотря в белые глаза великого создателя.
– Нет, как бы ни были они грешны, они наши создания, а посему, смерть без раскаяния не будет поучительной. – Он приблизился ко мне, раскинув руки. – Я допускаю, что наша база у этого мира нарушила свои функции и выполняет задачи с меньшим усердием, чем раньше, а может Сеющие Разрушение выполняют работу с большим искусством.
– Вы желаете заменить базу?
– Я отправлю тебя, чтобы ты оценил ситуацию, прежде чем приму решение о судьбе этого мира. – Хаос махнул рукой и в серебристой пелене окружающих облаков появилось изображение планеты. – Изучи этих созданий, их души и мысли. Оцени работу нашей базы и вернись ко мне со своим заключением.
– Да, создатель.
– Твоя задача узнать, есть ли надежда на искупление в их сердцах, есть ли возможность возвращения на путь познания и любви. Сей страсть, доброту и сострадание на своем пути. Имя тебе в этой миссии будет Ардор1.
– Хорошо. – Я кивнул. – Когда мне отправляться?
– Сейчас же. – Хаос склонил голову и ненадолго умолк. Я ждал, что он ещё скажет.
Изображение планеты померкло и облака стали сворачиваться в сферический клубок энергии.
– На нашей базе Парадайз2 тебе выделят помощника. – Хаос вновь поднял голову и встретился со мной взглядом. – Цель твоей миссии никому не известна, так и должно остаться. – Он медленно отлетел в сторону, задумчиво сложив руки на груди. – Я боюсь что Сеющие Разрушения уже доминируют в этом мире. Будь осторожен.
Я кивнул, принимая задание и протягивая руку великому создателю, для получения источника энергии.
Завихрения пространства доставили мой корабль в указанную точку искусственной вселенной, откуда мне предстояло потратить несколько крупиц времени, чтобы добраться до базы Парадайз. Не смотря не то, что я двигался в невидимом для местных обитателей измерении, я знал, что их технологии способны засечь аномалии в диапазоне радиочастот. Я старался быть осторожным и инвестировал свободные крупицы времени в изучение истории мира и его обитателей, их обычаев и традиций. Из полученной информации огорчало практически всё, коммерциализация войн, коммерциализация чувств и отупление масс с целью всё тех же коммерческих выгод для правящие элиты. Ясно, что Сеющие Разрушение потрудились значительно плодотворней, чем Создатели и работа мне предстоит колоссальная. В первую очередь надо будет выявить тех среди наших работников, кто халатно выполняет обязанности, и проверить не нарушили ли баланс Сеющие Разрушение.
Главным двигателем любой индустрии на планете были алчность, разврат и похоть. Большинство созданий трудились в фиксированные временные графики и всегда наградой за труд были деньги. Меня поразило с каким рвением создания врали, предавали, убивали друг друга ради этих материальных ценностей которые по сути не имели никакого значения для их душ. Все действия в жизни несчастных вращались вокруг удовлетворения потребностей тела и лишь несколько были нацелены на поднятие настроения и мотивации всё к тому же бесполезному труду на сомнительные блага.
Подлетая к базе, я решил, что моё истинное положение в иерархи создателей стоит держать в секрете, пусть думают, что я младший проверяющий, заодно исследую степень сбоя системы изнутри.
Стыковка к базе прошла незаметно и я вышел в приемный шлюз, где меня встречал низший ангел.
– Приветствуем вас. – Он расправил крылья и склонился в поклоне. – Глава базы ожидает вас, а пока я проведу небольшую экскурсию.
В первую очередь мы прошли в огромный зал приема отработавших душ. Толпилось их там невероятное количество все с микроскопическим зарядом энергии. Блёклые, практические прозрачные сущности трепыхались в хаотичном порядке без какого—либо контроля.
– Где ангел—распределитель? – Спросил требовательным тоном.
– Э… Решим этот вопрос. – Пообещал провожатый, растерянно бегая глазами.
– Почему выработка столь заметна? – Спросил я, разглядывая одну из стоявших неподалёку душ, явно ещё детёныша.
– Тяжесть судеб накладывает отпечаток и забирает энергию. – Пояснил ангел.
Далее мы прошли в пансион – место, где души проходили восстановление и забвение своей мирской жизни. Многие из них были значительно плотнее и чётче, но всё равно истощение энергии душ меня поражало.
– Каков период пансиона? – Спросил у ангела.
– Тысяча крупиц времени. – Ответил тот.
– Почему так мало?
– Население планеты велико.
– Нужно сократить.
– Да, периодически насылаем стихийные бедствия в самые плотно населённые районы и болезни. – Он печально развел руки в стороны. – Прогресс медленный.
После пансиона мы направились в просторный павильон плетения судеб. В основном тут трудились ученицы Мойр и я не стал задерживаться и вглядываться в предназначения, решив, что уделю им внимание позже.
Следом был центр управления прогрессом и научными открытиями. Ангелов тут было очень мало, некоторые облака знаний висели отражая в своих однотонных каплях окружающее убранство. Лишь три облака искрились идеями гениального.
– Достойных немного рождается. Мы стараемся не наделять одного существа несколькими нитями гениальности. – Прокомментировал мой провожатый.
Наконец, мы зашли в мой любимый оперативный отдел, где ангелы и демоны сновали туда—сюда то прыгая в крутящийся облачный вихрь, то выныривая из него.
– Каков баланс сил? – Обратился я к ангелу.
– Ровно 50 на 50. Каждому выбору дается два пути развития в равной степени. – Ответил он. – Смею заметить, что успехи демонов заметно выше. Мы полагаем, что души созданий склонны к разрушительному влиянию.
– Вы обучаете ангелов и демонов стандартам нашего баланса?
– Конечно. – Кивнул он в ответ. – Желаете осмотреть занятия в учебной?
– Позже, сначала я встречусь с главой базы.
Мы направились к подъёму на высший уровень. Зона правления содержалась в соответствие с нашими правилами и требованиями, и пока я не заметил каких—либо вопиющих нарушений. Ангел, провожавший меня, остался внизу, и у подножья уровня правления меня встретил архангел.
– Добро пожаловать. – Едва заметно кивнул он и приглашающим жестом указал следовать за ним.
Пока мы двигались по облачному туннелю, навстречу нам попался высший демон. Он кивнул мне и архангелу, но я успел почувствовать волну гнева, исходящую от него.
– Сколько на базе архангелов и высших демонов. – Поинтересовался я у моего нового провожатого.
– Мы в гармонии по семь энергий каждой природы: Создателей и Сеющих Разрушение.
Ответить я не успел, мы приблизились к ограде кабинета правления базы. Глава поджидал меня у входа, когда я, поблагодарив архангела, растворил ограду своей силой.
– Зачем вам ограждение? – Спросил, изогнув бровь.
– Это был образец для зала приема. – Ответил Глава, но я увидел фальшь в его словах. Служащий был заметно слаб для своей роли. Я внутренне нахмурился.
– Добро пожаловать Ардор. – Он кивнул. – Самое сердце базы Парадайз к вашим услугам. Какова цель вашего визита? Услышал ли Великий Создатель мою мольбу о помощи?
– Что тревожит вас?
– Влияние демонов Разрушения на души созданий. Я считаю, что настало время усилить компонент созидания и нарушить негласный устав о количественном балансе, поскольку силы демонов многократно превосходят силы ангелов.
– Что вы скажете о самих душах? – Я немного удивился что глава перешел сразу к делу.
– Материал, как и везде, примитивен и податлив влиянию. Наши данные показывают, что самостоятельные решения создания не склонны принимать в большинстве своём и уповают на нашу помощь. Когда же им выдаётся альтернатива, большинство выбирают путь разрушения.
– Как вы пытались решить ситуацию?
– Усиленная система восстановления и забвения отработавших душ перед их следующей миссией, однако этого явно недостаточно. – Он приблизился. – Я верю, вы изучите наши методы и отправите отчёт, содержащий моё предложение Великому Создателю.
Отлично, он считает, что я проверяющий. Прекрасное амплуа для моих целей.
– Я приступаю немедленно. – Кивнул, так и не ответив на его вопрос.
По пути к тоннелю, я обернулся. – Мне обещали выделить помощника.
– Выберите любого из низших ангелов. – Ответил глава базы.
– Так и сделаю. – Двигаясь обратно вниз, я размышлял, что лучше бы взять кого-нибудь из оперативных ангелов, чтобы проследить за ходом операций непосредственно на поверхности планеты.
Глава
3
– Где перья страуса? – Я испытывающее смотрела на декоратора зала.
– Еще не подвезли. – Сообщила женщина. – Может пока боа заменить?
– Нет, подождём. – Обмахиваясь тетрадкой с заметками, я оглядывала белоснежный зал, арендованный для нашей сцены бала.
– Пруденс! – ко мне бежала Селена, менеджер Робертс. – Звезда отказывается надевать корсет под платье.
– У нас нет времени делать липосакцию. – Отрезала я.
– Не смешно, она истерит.
Я закатила глаза и направилась в гримёрку за Селеной. Ещё в трёх шагах мы услышали, как Робертс, в отсутствие менеджера, наезжает на гримера.
–… Это издевательство! Как я буду дышать семь часов в этом? У меня уже через полчаса примерки заныла спина!
Актриса нависала над несчастной размахивая корсетом в одной руке и кистью для румян в другой.
– Дорогая, что случилось? – Начала я самым елейным голосом сквозь зубы.
– Пруденс, ты смотри во что меня решили запихать! – Робертс подплыла ко мне, пихая корсет.
– Плевать, надевай платье так. – Сказала я, выхватывая у неё предмет гардероба. Все разом замолчали, потом актриса победоносно хлопнула в ладоши.
– Отлично! Чтоб я делала без тебя!
Девушки из костюмерной послушно принялись упаковывать звезду в наряд. Платье было пошито из тонкого шелка с вышивкой по подолу, благодаря чему оно прекрасно обтягивало все изгибы идеального тела актрисы. Робертс была красива примерно на столько же, насколько капризна. То есть очень. Её белокурые локоны, спадали на открытые плечи из затейливого узелка на затылке. Выглядела она шикарно по мнению всех, кто когда либо её видел, но я знала нашу звезду слишком хорошо, чтобы буквально предугадать момент, когда она, подойдя к зеркалу упрётся взглядом в изящно обтянутый пупок.
– О боже! – Она обернулась ко мне. – Это катастрофа, Пру! Это мне не подходит!
– Естественная красота. – Прокомментировала, – Божественно, а главное вполне человечно и, не побоюсь этого слова, приземленно. Любая из зрительниц сможет отождествить себя с главной героиней.
– Любая? – Робертс выхватила у меня корсет.
– И что, ты думаешь это поможет скрыть живот и пупок? – Она стрельнула гневный взгляд на костюмершу.
– Дорогая, если надеть корсет, фигура выйдет просто точёная, вообще не подкопаться будет. – Уверенно кивнула, оставив звезду перевоплощаться.
По пути обратно в зал меня поймала за руку Матильда, помощник сценариста: – Пру, Гууди невменяем.
– Ты что, только заметила? – Я пожала плечами. – Он вменяем только когда играет.
– В смысле он выпил.
Я замерла и повернулась к Матильде: – Много?
– Cartier прислали бутылки в подарок ему и Робертс. – девушка поджала губы. – От Робертс мы спрятали, зная её любовь выпить, но Гууди…
– Что, всё бутылку? – Переспросила, проклиная про себя Cartier. Вот, гниды, как знала, что не успокоятся после скандала с серьгами.
– Половину успел, прежде чем Алек отобрал. – Призналась она.
Я развернулась на каблуках и направилась в гримерку Гууди. Сцена была весьма говорящая: менеджер актера сидел на полу, весь облитый вином и прижимал к кровоподтеку на голове какую—то белую тряпку с которой капала вода. Сам Гууди стоял на кресле в позе Аполлона, да и в костюме божества тоже, и цитировал знаменитый стих Каллимаха (англ. Callimachus) «Гимн Апполону». Учитывая размер произведения и то, что в данный момент Гууди дошёл лишь до шестнадцатой строчки, я поняла, что за два часа, что остались до сьемок, он вряд ли закруглится.
– Сегодня мы снимаем «Запретную страсть» а не греческий миф, – проворковала я, приближаясь к актеру и едва успела пригнуться, прежде чем он дрыгнул ногой в мою сторону.
– «Бессмертная молодость и тяжкая красота короны
Его щеки не затенены нежнейшей щетиной,
Из его справедливого нутра ждите нектарные росы…» – Вещал Гууди при этом потряхивая тем, что он считал нутром. Я взмолилась, чтобы нектар он выдавить не решился.
– Ведро со льдом. – Скомандовала Матильде. Поскольку новоявленный Аполлон притих, я добавила: – Для росы. – Повернувшись к девушке, шепнула: – Корейский похмельный суп, пиво и соленые орешки.
Через час нам удалось привести Гууди в вертикальное, не шатающееся положение и запихать в смокинг для съемки сцены бала. Перегаром от него несло за несколько шагов, поэтому пришлось облить духами.
– Танец помнишь? – Похлопывала я его по плечу, провожая в зал сьемок и наблюдая, по прямой ли движется его тушка.
– Да, я же профи.
– Конечно. – Кивнула, улыбнувшись сквозь сжатые зубы, и поплелась к директору.
– Пруденс, ну где ты ходишь? – встречал меня Майкельсон недовольно хмуря брови. – Вот схема движения массовки, объясни, что они изображают высокопоставленных гостей на званом вечере, а не стадо овец на пастбище. Не надо ходить одним табуном и блеять.
В массовке на этот раз было две моих знакомых, которые постоянно выручают, если кто—то из планктона начинающих звёзд или считающих себя таковыми, не является на сьемку. Поэтому, едва я приблизилась к кучке ряженых для фона, Линда и Джейн сразу подбежали ко мне.
– Пру, когда начнем, вроде уже время? – Начала Линда, периодически похлопывая затянутой в китайскую подделку шелковой перчатки руку по переливающемуся вычурному ожерелью работы все тех же восточных мастеров.
– Скоро, сейчас схемы разберем. – Пояснила я.
– Пожалуйста, меня поближе к Майку Гууди, умоляю. – Джейн буквально выпрыгивала из платья от возбуждения. – Вдруг он меня заметит!
Я не стала говорить, что наша звезда изрядно перебрал и способен заметить лишь напиток, чтоб опохмелиться. Я искренне молилась, чтобы Гууди хотя бы распознал на площадке Робертс и рапортовал свои речи в нужном направлении.
Через двадцать минут Майкельсон был доволен движениям овец хаотичными парами в строгом порядке с милыми поблеиваними едва слышным шепотом.
Я присела на звуковую колонку перевести дух и приложила к лицу холодную бутылку воды. Жара была невероятная, окна в зале не открывались, спертый воздух от количества дышащих в помещении был изрядно подогрет прожекторами и работающими фенами. Я прикрыла глаза, обмахиваясь тетрадкой.
– Пру, привезли перья. – Голос Матильды прозвучал совсем рядом.
– Декораторы, за работу. – Скомандовала я.
Украсить согласно предварительной схеме удалось в рекордные десять минут. Искусственный пар для эффектного появления Робертс выпустили стелящимся облаком по паркету.
– Мотор! – раскатистый голос директора прогремел, заставляя всех заткнуться, собраться и войти в роли.
Действо началось и я тихонечко пригубила воду. К сожалению, по плану всё шло минуты три, а потом, после такого же раскатистого: – Стоп! – Майкельсон повернулся ко мне.
– Перья на планки вдоль гардин. – Попросил он.
Планок было девять, а декораторов восемь. Лестниц нужной высоты было тоже восемь и одна чуть—чуть пониже, но я решила, что дотянусь. Навесив на себя нитки с перьями, я мужественно взбиралась под потолок бального зала. Было высоко, но я не задумывалась об этом, поскольку снизу лестницу держали двое. Перекинув петельку нити с перьями за край планки и зафиксировав её на скотч, я начала медленно овивать ей непонравившуюся директору планку. Слезать и взбираться пришлось трижды, поскольку зараза была длинная. На финальном броске я уверенным жестом обмотала скотч и закрепила нить с перьями. Ухватившись за лестницу, чтобы начать спуск, вдруг поняла, что та качнулась. Глянув вниз, заметила, что один из поддерживающих отвлекся на флиртующую с ним девицу из массовки. Думала прикрикнуть сразу, но решила, что лучше когда спущусь, как и диктует моё благоразумное имя. Сделав всего два шажка вниз, поняла, что лестница кренится. Я пыталась схватиться за шторы, но не успела и полетела вниз под коллективный «Ах!»