Глава 1
Полина
В Варну мы приехали с мужем и детьми неделю назад. Вроде бы стандартное лето для нас: мы привозили своих двойняшек к моим родителям с трех лет на все три месяца: море, свежий воздух, бабушка с дедушкой рядом. Мои на пмж в Болгарии уже десять лет как, пенсия у них. Два года назад папе поставили диагноз – рак желудка. Операция вроде ничего прошла, а химиотерапию переносил плохо: не молодой уже, куча всякой хрони за шестьдесят лет налипло. Последний месяцы врачи держали опухоль под контролем, она уже неоперабельна, но рост замедлился. Папа целый год на оральной химии: увы, она в одном месте лечит, в другом калечит. Сильные отеки ног и асцит – постоянные спутники. Врачи не давали утешительных прогнозов. Но мы будем бороться! Я сама врач и знала, что последнее дело – опускать руки и ждать смерти. Уже неделю обзванивала больницы в западной Европе, высылала анализы отца и надеялась на лучик надежды. Может, кто-то возьмется? Умом понимала, что мы оттягивали неизбежное, но один отвоеванный день, месяц, год – это целая жизнь!
Пришел ответ из Мюнхенской клиники. Профессору и доктору наук в области лекарственной терапии интересен наш случай, он готов был взяться. Самые важные вопросы обговорили через посредника, затем мне выставили счет. Особенность немецких клиник – депозит. Большой депозит. Сто тысяч евро. А там либо вернут остаток, либо доплачивать, если превысим лимит. Скорее всего превысим…
Я встала из-за компьютера и пошла искать Марата. Сто тысяч евро – это большие деньги, нужно с мужем посоветоваться. Мои родители не бедствующие пенсионеры, но не миллионеры. Я совладелица клиники эстетической медицины, одной из лучших в Москве, с очень влиятельной клиентурой, но, конечно, все деньги вложены в оборот: себя могу достойно обеспечить, но в миллионы не высмаркиваюсь, естественно.
Муж – другое дело: успешный адвокат с миллионными инвестициями в семейном бизнесе. Его отец и мой свекр, соответственно, – глава московской татарской диаспоры. Они все так или иначе связаны со строительством и выступали подрядчиками у крупных девелоперов. Также сдавали помещения в аренду по всей Москве. Здание «Эдема» тоже в их помещении. Связи мужа когда-то помогли, в остальном сама с командой таких же энтузиастов: заразились идеей, придумали концепцию, представили как медицинский стартап и получили инвестиции. Десять лет прошло: клиника выросла, заняла «золотую» нишу, отличные специалисты, доход, признание. У меня было трое детей: Ильдар, Лиана и «Эдем».
– Вот ты где, – положила руки на широкие плечи, заглядывая в ноутбук, стоявший на коленях Марата. Я ему скинула на почту прейскурант мюнхенской клиники. Муж был достаточно практичным и в силу профессии не сильно склонным к сантиментам. Марат говорил, что мы пытались остановить мельницу в разгар урагана, поэтому должны быть готовы, что крылья вырвет с корнем. Но я не могла отступить.
– Я с ними тоже списался, – вскинул голову муж, активно что-то набирая в телефоне, – у них за отдельную плату сопровождение, круглосуточная сиделка, переводчик, в общем, полный фарш.
Я устроилась в плетеном кресле рядом, помахала детям, игравшим с маминым красавчиком корги по имени Ленин. Папа сидел в каталке и негромко посмеивался. Дети хорошо на него влияли, с ними он оживал.
– Я, наверное, с ним полечу в Германию, – поделилась планами. – Мне будет приятно, если ты будешь со мной.
Да, я помнила, что мы собирались в отпуск. У нас лежали билеты в Доминикану и оплачено роскошное бунгало на берегу, но…
– Я себе отпуск как-то иначе представлял, – криво усмехнулся Марат. – Поль, – повернулся ко мне, за руку взял, наши пальцы переплелись, – я едва выбил эти две недели. Одна уже закончивается. У меня работа.
– У меня как бы тоже, – внутри разгорались недовольство и обида. Это ведь мои родители. Мой отец. Они никогда и ни в чем нам не отказывали, освобождали целое лето, беря на себя наших детей из года в год. Двойняшки у нас не подарок: им по девять, третий класс, оба характерные, упертые козероги. – Лети один в Доминикану, – предложила, но понимала, что съем его, если согласится. Он тоже это понимал.
– Хер ли мне там делать одному? – недовольно буркнул, но руку мою продолжал держать. – Поль, поехали, а? Отдохнем вместе, потом приедешь и займешься Германией. Это же все не быстро. Неделей раньше, неделей позже.
– Я мыслями вся здесь. Ну куда мне ехать? Я переживаю. Папа тоже не хочет, чтобы мы тратились на него. Если меня не будет, он просто махнет рукой на лечение.
У родителей осталась трехкомнатная квартира в Москве. В случае чего ее можно было бы продать, но родители настаивали, что это наследство внуков. Они все для нас. Я просто не могу сейчас веселиться. Морально переключиться не получится. Мне нужно папу устроить, все организовать максимально быстро. Я ведь тоже работала и не могла пропасть надолго. У меня пациенты, сотрудники, отчеты.
– Тогда я в Москву вернусь. Работы много. У меня по нескольким делам суды.
– И свободное время с нами не проведешь?
Неделя же осталась…
– Посмотрим, – нехотя ответил и поднялся. – Иль, пасуй мне! – поднял руку. Лиана тоже сорванец и вписалась в футбол вместе с отцом и братом.
Я встала и переместилась к папе поближе. Он мог сам ходить, но из-за отеков быстро уставал. Надеюсь, в Германии ему помогут, и остаток жизни проведет максимально комфортно и без постоянной боли.
– Ты как? – спросила у него.
– Нормально. На внуков смотрю и легче становится.
– Пап, полетим в Мюнхен? Там врач хороший, обещает помочь.
– Поля, да не помочь мне. Месяцем раньше, месяцем позже, все одно, – и так по-доброму улыбнулся. У меня с отцом всегда были особенные отношения. Он меня исключительно поддерживал, что бы ни сделала, ни учудила. Если мама могла поругать, то он жалел. У него всегда было доброе слово для меня. Теперь моя очередь отплатить ему за все: рождение, воспитание, образование и любовь.
– Не говори так. Мы еще поборемся. Я с тобой буду, – шмыгнула носом и незаметно вытерла набежавшие на глаза слезы.
Уже вечером, уложив своих буйных двойняшек, усталая отправилась в спальню. Маму к отцу отправила: успеет еще с моими бедокурами намучиться. Марат сидел на кровати лицом к окнам и с кем-то шутливо говорил.
– Слушай, да мы в Болгарии застряли. Вряд ли завтра успею в Москву.
Я оперлась о косяк и слушала. Понятно, что у нас тут не гламурная тусовка, но как-то цапнуло такое равнодушие к сложной ситуации в доме.
– Ахаха, – смеялся. – Не соблазняй, Дава.
Понятно, Давид звонил. Видимо, у них там очередной шалман кутежный собирался. Двоюродный брат. Он, с одной стороны, достаточно жестко блюдет каноны религии: жена в платке, мужу не перечит, дом и дети – главное, а он и хороший коньяк себе позволял, когда Аллах не видел, и на женское тело любил смотреть со всеми вытекающими… Марат в этом плане светский. В ином случае я бы за него замуж не вышла, даже по большой любви.
– Я подумаю, ага, давай. Скинь список, я посмотрю, может, полезные люди придут.
Я не знала, что сказал Давид, но Марат так бесшабашно рассмеялся. Он что ему, корову продавал?
– Марат? – позвала и закрыла дверь в комнату. – Ты улетаешь все-таки?
Ну да, пусть расскажет, что у него дела и суды.
Муж резко обернулся, острым прищуром темных глаз смотрел: анализировал, как много я слышала. Я Марату доверяла и даже понимала, что мужчине иногда охота с мужиками посидеть, потрындеть, но сейчас он и мне нужен. Его поддержка необходима.
– Дава на мероприятие зовет. Думаю, смотаться на пару деньков, потом вернусь.
– Марат, я не прошу тебя грустить вместе со мной, но совесть-то имей, а?
– Поль, нам всем траур уже надеть? – поднялся и откинул назад густые, длинноватые на макушке волосы. Сейчас расслабленный, без майки, с каплями влаги в волосах и на груди. Он профессионально занимался борьбой по молодости, поэтому и в почти сорок лет тело рельефное, мощное, подтянутое. – Иди сюда… – осмотрел мои шорты и топ. – Мы как прилетели, не трахались. Я соскучился… – и оттянул резинку шорт, сжав в руке налитую напряженную головку.
Я эндокринолог, и о тестостероне знала все. Марат в интимных делах очень активный индивид. Мне нравилось. Мы в этом плане идеально совпали. Десять лет женаты, а наша близость только слаще и острее стала. Да, мы оба занятые люди и порой падали от усталости. Но если мы уж занимались любовью, то это было до дрожи в пальцах и красной пелены на глазах. Наверное, потому что это любовь. Настоящая любовь. Я была совсем не подходящей партией мужчине другой религии. Он тоже не предел мечтаний родителей коренной москвички с родней в православной церкви. Мой дядька по отцу – архиерей. Вот такая штука. И все-таки мы вместе. Какое бы ни было имя у Господа, но нас он благословил двумя детками за раз…
Я медленно и грациозно подошла к мужу. Мне нравилось видеть в его глазах сексуальный голод и агрессивное нетерпение. Когда мужчина хочет женщину – это заводит.
– Соскучился, говоришь? – шепнула прямо в губы, перехватывая инициативу, лаская напряженный член.
– Да… – хрипло на выдохе.
– Я тоже… Проверь…
Рука нырнула мне между ног: муж пальцем сдвинул полоску трусиков и погладил влажные нижние губы, медленно и уверенно обводя вход. Затем резко вставил, вызывая неожиданный спазм.
– Сожми, Полюшка… – я подчинилась и рукой, и стенками внутри. – Ты такая красивая… – сжирал взглядом мое лицо. Неожиданно просигналил телефон, я скосила глаза: сообщение от авиакассы. Марат уже купил билеты?!
– Загитов! – толкнула в грудь. – Ты все решил? Сам?!
– Поль, ну что ты начинаешь? Сказал же, дня через три прилечу обратно. Давиду я нужен!
– Ты бы хоть ради приличия спросил: как я вообще? Нужна ли мне помощь? Твоя поддержка? Мне ты тоже нужен! Но я, конечно же, не Давид! – завелась не на шутку.
– Полина, не душни. Я все оплачу, сказал же.
– Да иди ты! – обиженно вырвалась из объятий. – Без тебя разберемся.
Я направилась к выходу. Даже если мы ссорились, то спали всегда вместе. Конечно, я приду в спальню, но не сейчас. Марат неприятно удивил. Он нужен здесь, но рвется в Москву, потому что Давиду, видите ли, он нужен. Я никогда не ревновала к его большой семье, где каждый первый брат, но моя тоже должна иметь значение!
– Ты уверена, Поля? Не знаешь, от чего отказываешься! – светил стоячим хозяйством.
Я повернулась и, снисходительно улыбнувшись, ответила:
– Мартик, – использовала ласкательное, которое он ненавидел. Только Марат или Март. Ну или господин Марат Адамович Загитов. – Там, – кивнула на возбужденный пах, – нет ничего, что меня может удивить.
Да, этот прибор я исследовала да мельчайшей поры и выемки, каждую венку, волосок, цвет, вкус и запах. Я уже отвернулась, но успела заметить странную злость в темных глазах. Неужели обиделся? Ну так и мне неприятно!
Я просидела до часа ночи над новыми услугами клиники. Попросила команду накидать интересных предложений, потом будем внедрять. Индустрия красоты и эстетической медицины не стояла на месте.
Легла в постель осторожно, чтобы не разбудить мужа. Марат спал, развалившись на всю кровать. У него до сих пор стоял. А может, что-то снилось? Я сжала напряженный член через боксеры. Непокорный характерный мужчина. Волевой подбородок, чувственные тонкие губы, ресницы, удивительно черные и длинные. Я обижалась и все равно легла ему под бочок, утыкаясь носом в смуглую кожу с запахом солнца и теплого песка.
Проснулась от того, что дочка стягивала с меня одеяло. Я села в кровати. Марата уже не было. Взяла телефон – девять утра и несколько сообщений от мужа.
Март: Я улетел. Буду через три дня. Люблю тебя, зараза.
Вот же жук! Улизнул, чтобы избежать новых обид. Я знала, что раз он решил, то уедет, но мозг бы ему взбила миксером. Я открыла документ, прикрепленный к сообщению. Марат оплатил предварительный счет из Мюнхенской клиники. Слово держит при любых обстоятельствах.
– Доченька, – поцеловала Лиану. – Вставать будем?
В комнату вошел Иль с телефоном. Серьезный, темнобровый мальчик. Дети оба похожи на отца, но характером дочка – моя копия.
– Мам, привет, – поцеловал меня в щеку. Марат приучил. Лиану он нацеловывал, а сын меня. – Папа просил передать, – и протянул мне сорванную в мамином саду розу.
– Иль, прячь! Бабушка увидит и голову нам оторвет!
Я не могла позвонить Марату, пока был в полете. К вечеру телефон стал доступен, но он не отвечал и в сети его не было. Странно, хоть бы скинул сообщение, что долетел! Я волновалась. Муж позвонил мне только следующим утром, когда всю его родню на уши подняла. Помятый и с шальным взглядом. Что же там было на мероприятии Давида?..
Глава 2
Марат
Вроде и рейс ранний, а домой только к пяти вечера попал. Прямых перелетов нет, приходилось страдать, а зафрахтовать частный джет не успел – сорвался неожиданно, да и жирно одному. Полине с детьми нужно будет обязательно нормально все устроить, иначе наши бандиты всех сведут с ума.
– Приветствую, – ответил на звонок Давида, открывая дверь во двор. – Приехал-приехал. Вечером буду. У тебя в клубе? – уточнил на всякий случай.
Сам не знал, чего так резко собрался. Не могу тупо сидеть без дела: и не отдых, и не работа, плюс атмосфера тяжеловата. Полина загоняла себя и упиралась, словно если позволит себе расслабиться и немного отдохнуть, станет предательницей. Неделя ничего не решает в случае моего тестя, а нам нужно набраться сил, выдохнуть, перезагрузиться. Ладно, видимо, нам и друг от друга отдохнуть нужно.
Сейчас дела порешаю и прилечу огурчиком. Помимо моей постоянной адвокатской практики я занимался юридическими вопросами диаспоры. Давид просил быть сегодня на частном мероприятии – вероятно, будут полезные семье люди и что-то необходимо будет сразу зафиксировать юридически.
Я вошел домой: чистенько, убрано. Татьяна Михайловна даже в наше отсутствие содержала все в идеальном порядке. Домработница, няня, клининг – мы с женой оба работали и могли делегировать часть обязанностей. Хотя у меня мать ни дня в жизни не работала, но и у нее куча помощниц, но дом ведет идеально! Отец сейчас еще пуще о ней заботился, после того как взял вторую жену. У него были на то причины, и мама дала добро. Необычно, если честно, но судить не мне. Все взрослые люди.
Поднялся в спальню, разделся и под душ. Сейчас бы Польку сюда. Зараза, отказала мне вчера. Нет, нужно было сказать сразу, что улечу ненадолго. Не спрашивать разрешения, но и не втихую покупать билеты. Сегодня, правда, уехал под покровом раннего утра, будить не захотел. Вот если бы не проспал и спешно не собирался, так отлюбил бы, что забыла бы, как отказывать мужу в близости. Поля получше многих знала, что это путь в никуда. Она в том числе и сексуальной гормональной дисфункцией занималась в паре с психологом в своей Альма Матер. Понимала лучше многих, чем чреваты игры в «дам не дам». Ну это ладно, а вот фраза, что во мне ничего не удивляет, неприятно кольнула. Современным женщинам не хватало тонкости, хрупкости, даже глупости. Кичатся своими «яйцами». Мне тридцать девять, и да, я хотел удивлять женщину, давать новое, учить чему-то, восторгов и благодарностей жаждал. Нет, жена, конечно, принимала подарки с радостью, но и с благосклонностью. С бессловесным намеком, что и сама может. Полина любила в ответ дарить не менее дорогие презенты. По любви, конечно, но…
Я всегда знал, что не женюсь на девушке, которую выбрали бы родители. На кротких послушных не смотрел никогда. Я любил побеждать и завоевывать! Мне нравилось, что Полина не пустышка и не глупышка. Целеустремленная умная женщина. Но сейчас все чаще посещали мысли, что хотел бы видеть ее дома чаще, занятую бытом, детьми и мной. Без конференций, активных рабочих будней и мужиков. У нее врачи – сплошные бравые ребята. Я ревнивый и никогда не был другим. Жена тоже никогда не станет иной. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы бросила клинику…
Спустился на кухню, порылся в морозилке и бросил в кастрюлю пельменей. Другой еды не было, перед отъездом жена подчистила холодильник, чтобы плесень не разводить. Ехать в клуб Давида только поздно вечером, поэтому я решил поспать. Полине не дозвонился, что-то вызов не проходил, написал сообщение и отрубился.
Я так сладко спал и совершенно с неохотой открыл глаза. Зевнул во весь рот и хотел забить на просьбу Давида, в особенности когда увидел, что уже двенадцатый час. Схватил мобильный – батарейка села. Черт. Быстро освежился и собрался. Настроения бухать нет, поэтому сел за руль.
Прихоть Черкессова, камерный закрытый клуб для своих, находился в коротком переулке в исторических Сокольниках. Неприметный вход, барный стул и охранник мрачной наружности у дверей. Сюда сложно попасть с улицы, только свои. Это место не для денег в прямом смысле, но вопросы здесь решались серьезные.
– Марат Адамович, – меня здесь знали и распахнули дверь тут же. По глазам ударил резкий мигающий свет из главного зала, небольшого, но эффектного. Сейчас клуб выглядел иначе, чем я привык: стены затянуты алым шелком, голые барышни в кружевных масках разносили выпивку. Мужики пили и хватали девушек за все выпуклости и округлости. Я опоздал, поэтому попал аккурат к началу развратного перфоманса. Еб твою мать! Кто-то, не стесняясь, тут же наяривал грудастую красотку.
– Дава, ты нахрена меня сюда вызвал?! – удивился, когда нашел двоюродного брата.
– Здесь много важных людей, – хохотнул, перебирая четки, но не выпуская пузатый бокал из пальцев.
– Мне на сморщенные жопы и писюны смотреть без надобности. Что у тебя за Содом и Гоморра?!
Давид давно женатый, отец троих детей, в самом расцвете сил, но он верность семье всегда разграничивал с верностью жене. Поэтому увидеть его с постоянной любовницей или парочкой шлюх – дело привычное. Все как одна блондинки со светлыми глазами, полные противоположности жене. Перед Лотой свои гулянки Давид не выставлял, но и не таился сильно. Всякое, конечно, бывало. Но такой порно-театр я видел впервые!
– Зря ты, брат, это очень важно, – и кивнул на стену. Разврат и компромат. Ясно-понятно. Он записывал еблю. Я и сам заметил пару чиновников и важных силовиков. Бизнес-мужики тоже были. Человек десять, а шлюх штук тридцать.
Сам Давид чинно и благородно пил коньяк и с хищным прищуром созерцал созданную им вакханалию.
– Если хочешь, выбери шлюшку, в моем кабинете нет камер. Я уже парочку опробовал. Владик классных поставляет, чистых и опытных. Любой каприз оплачен.
– Меня общественные давалки не интересуют, – ответил, скользя взглядом по сексуальным телам эскортниц. Но член дернулся в брюках. Разврат и пошлость всегда возбуждали, а я неделю на суходрочке.
– Как Полина? Как ее отец? – неожиданно поинтересовался Давид. Меня на мгновение кольнула совесть. Вряд ли ей бы понравилось, что я в таком месте. Я лично убил бы, узнай, что ходит по таким гадюшникам.
– Плохо. Она очень переживает.
– Ну, привет ей передавай. А для тебя у меня есть кое-что интересное. Помнишь, говорил про судью Миронова?
Да, был такой дядька. Один из так называемых честных и неподкупных судей. Такие есть в нашей системе, но мало. Несговорчивый упрямый моралист.
– Он в одной из випок дерет мулатку. Скину тебе запись. На всякий случай.
Я покачал головой. Ох, господин Миронов, какое разочарование. Нет, наличие любовницы у нас не компромат, но для примерного семьянина не комильфо. Не факт, что буду использовать видео, но лишним не будет.
– Ты, главное, – повернулся к Давиду, – аккуратней с записями. Мало ли…
Люди при власти, всякое может быть.
– Так силовики и заказали. Все для них, родимых.
Диаспора плотно контактировала с силовыми ведомствами: мы платили, они закрывали на многое глаза.
– Ладно, пойду, осмотрюсь.
Единственное место, не изгаженное спермой и блядством, – бар. Я присел на высокий стул. Ну и кто тут наливает? Мне без ста грамм не обойтись.
– Извините, что будете?
Барменом неожиданно оказалась молоденькая девушка. Одетая. В нынешней ситуации даже удивительно. Короткий обтягивающий топ, открывавший плоский живот, и куцая юбочка, подчеркивавшая длиннющие ноги. Темные волосы в высоком хвосте, пухлые губы, скулы, брови и ресницы – в общем все по фэн-шуй.
– Виски на два пальца, – бросил, рассматривая девочку. Симпатичная. Только перепуганная какая-то. В первый раз на оргии?
– Что красная такая? – поинтересовался. – Девственница, что ли?
– Нет… – смутилась. – Но не так же… Как животные… – поставила передо мной бокал и принялась смешивать коктейль для голой девицы. Та освежилась мохито и отошла. Я отвернулся, залпом проглотил жгучий односолодовый. Через секунду ощутил, что меня обнимают чьи-то руки, и в ухо:
– Скучаешь, красавчик?
– Вон пошла, – ответил, встретившись взглядом с моим симпатичным барменом. С ней поприятнее сидеть, чем потные тела с мускусным запахом секса нюхать.
– Ты как здесь оказалась, скромница?
– Подработать хотела. Одногруппница позвала. Деньги хорошие, только выпивку мужикам наливать, а тут такое… – стрельнула глазами в зал и снова налила мне. Я опять выпил залпом. Прямо шло как в сухую землю.
– Марат, – представился.
– Камилла, – протянула изящную руку. – Налить? – кивнула на пустой бокал. Я чуть задержал женскую ладонь в своей. Безобидный флирт с симпатичной девушкой – ничего такого.
– Наливай, – улыбнулся и откинулся на спинку стула. Через часик понял, что меня нехило так повело, за руль точно нельзя.
– Вызвать такси? – предложила Камилла, облокотившись на стойку. Мой взгляд случайно зацепился за упругую грудь. В паху болезненно отозвалось. Все, домой нужно.
– Водить умеешь? – неожиданно даже для самого себя спросил.
– Умею, – удивленно ответила.
– Тогда дай мне бутылку «Hine» и поехали: подработаешь трезвым водителем. Клянусь, руки распускать не буду.
Я шел на выход, не оглядываясь. Уверен, девчонка бежала за мной. Пусть отвезет на квартиру. Ехать сейчас домой в Новую Ригу смысла нет. Переночую в своей старой квартире. Да и не нужно, чтобы камеры возле двора засняли, что меня телочка подвозила. Это маленькое безобидное приключение должно остаться в тайне от жены. Меньше знает, меньше волнуется…