bannerbannerbanner
Название книги:

Крылья бабочки

Автор:
Оливия Лейк
Крылья бабочки

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Глава 1. Развод – дело тонкое…

– Ваша честь, разве может отец оставить своего ребенка без средств к существованию? Может мужчина перестать быть отцом только потому, что перестал быть мужем? – Трейси бросила красноречивый, полный негодования взгляд на стол ответчика, затем серьезно посмотрела на судью Маккласки и осталась довольна увиденным. Ни одна жена, мать не останется равнодушной, если дело касается ребенка. – Ответ очевиден, – завершила речь Трейси и уверенной поступью победительницы прошла на свое место.

Это было не просто дело о разводе, это – третья мировая война! Десять месяцев адвокаты пытались прийти к консенсусу во взаимоотношениях семьи Кэмерон, но Аманда и Дастин настолько ненавидели друг друга, что разрушали на корню все успехи юристов. Оспаривание брачного контракта, опека над ребенком, теперь же камнем преткновения стал размер алиментов. Но сегодня Трейси надеялась поставить жирную точку в этом деле, и эта точка должна стать изъяном на белоснежной рубашке Брендона Стеклера – адвоката мистера Кэмерона.

– Ваша честь, – поднялся Брендон, хитро посмотрев на стол истца. «Привести ребенка в зал суда? Отличный ход! – говорил его взгляд. – Но только не сегодня». Он подошел к скамье, на которой вместе с няней сидела пятилетняя Эмми Кэмерон. – Дай пять, – мягко попросил он, и девочка с робкой улыбкой ударила по раскрытой мужской ладони.

«Засранец», – про себя вынесла вердикт Трейси. Он пытался расположить к себе ребенка, вряд ли ему это что-то даст, но и лишним не будет.

– Мисс Полански произнесла прекрасную речь, – тем времени начал Брендон, – и я полностью ее поддерживаю. Разве может отец оставить своего ребенка? – Он особенно выделил слово «своего» и попросил: – Ваша честь, я хочу пригласить в зал суда Дугласа Кэмерона – брата моего клиента.

– Протестую, ваша честь! – воскликнула Трейси. – Мистер Стеклер намеренно затягивает процесс.

– Какое он имеет отношение к делу? – строго спросила судья.

– Уверяю, самое прямое. Позвольте объяснить. – Брендон дождался скупого кивка Маккласки и взглядом указал на дверь адвокату-стажеру, помогавшему в этом деле.

– Мистер Кэмерон, ответьте, в каких отношениях вы состоите с миссис Амандой Кэмерон?

– Она жена моего брата, – он посмотрел в сторону Дастина.

– То есть вы отрицаете, что состояли с ней в любовной связи?

– Протестую, ваша честь! Этот вопрос не имеет отношения к делу и порочит честь и достоинство моей клиентки. – Трейси заметила, как Брендон, опустив голову, спрятал улыбку. – Либо пусть мистер Стеклер опустит прелюдию и немедленно объяснит, к чему ведет, либо я буду вынуждена заявить о нарушении судебного процесса.

– Протест принят. – Судья Маккласки посмотрела на Брендона. – Мистер Стеклер?

– Приношу свои извинения суду, – искренне произнес он. – Мистер Кэмерон, вытяните, пожалуйста, левую руку ладонью вниз.

– Не понимаю, – неуверенно проговорил Дуглас, глядя то на адвоката, то на судью.

– Ваша честь, это действительно важно.Судья поджала губы, но все же велела:

– Вытяните!

– Ваша честь, взгляните на родимое пятно на тыльной стороне ладони мистера Дугласа Кэмерона. – Она бросила короткий взгляд. – Точно такое же, абсолютно идентичное, есть на руке юной мисс Эмми Кэмерон. Откуда оно у нее?

Трейси занервничала, догадываясь, куда клонит Брендон. Она подавила желание посмотреть на Аманду Кэмерон, так же, как и желание врезать ей по кудрявой башке!

– Это называется генетика, мистер Стеклер. Дуглас и Дастин – братья, – вмешалась Трейси.

– Вы правы, мисс Полански, только не в этом случае. Дуглас Кэмерон был усыновлен в младенчестве, и кровной связи между братьями нет. Об этом мало кто знал. – Брендон холодно посмотрел на побледневшую миссис Кэмерон, затем на ее адвоката.

– Протестую, ваша честь, давайте обратимся к юридическим фактам: мистер Дастин Кэмерон – отец…

– Ваша честь, – громко произнес Брендон, – прежде чем принять протест мисс Полански, обратите внимание на моральную сторону вопроса. Каково быть обманутым? Моему клиенту не просто изменяла жена, она лишила его радости стать отцом своего ребенка. Ребенка, который должен был быть его плотью и кровью. Что осталось у мистера Кэмерона после семилетнего брака? – с сочувствием в голосе спросил у зала Брендон. Прекрасный оратор и актер, он со знанием дела манипулировал людьми. – Ничего.

Он устало покачал головой и обратился к судье:

– Ваша честь, почему мой клиент должен содержать бывшую жену – здоровую, дееспособную? – Брендон непонимающе пожал плечами. – Мы могли бы требовать полного отказа от алиментов, но мистер Кэмерон очень привязан к дочери, – он мягко улыбнулся, посмотрев на ребенка, – и было бы странно, если бы это оказалось не так, ведь Дастин растил ее с рождения. И он готов платить семьдесят тысяч долларов в год вместо требуемых истицей двухсот. Этого более чем достаточно, чтобы маленькая мисс Кэмерон ни в чем не нуждалась.

Когда Брендон перестал говорить, и судья перевела взгляд на их стол, Трейси поняла, что проиграла. Аманда Кэмерон больше не вызывала сочувствия. Теперь она стала неверной женой и жадной интриганкой, а то, что мистер Кэмерон и сам изменял супруге, значения больше не имело.

– Мисс Полански, суд постановил: в иске отказать. Без права на обжалование. – Судья Маккласки ударила молотком о кафедру подтверждая свое решение.

Зал пришел в движение. Дастин Кэмерон, не глядя на бывшую жену и брата, кинулся к взволнованной малышке Эмми и, обняв, что-то зашептал на ухо. Аманда сидела с опущенной головой, нервно комкая чистый лист бумаги. Трейси поднялась и начала складывать документы.

Между клиентом и адвокатом должно быть полное доверие! Если где-то солгал, недоговорил, утаил – процесс проигран. И как бы горько ни было сознавать – Трейси винила себя. Значит, она не дожала, недоработала, не доглядела. Возможно, она еще долго бы занималась мысленным самобичеванием, если бы виновник ее теперешнего состояния нахально не вторгся в личное пространство.

– Поужинаем сегодня? – присев на край стола и широко улыбнувшись, предложил Брендон. – Я плачу. – Намек на огромные комиссионные, которые ему заплатит клиент за победу, достиг цели.

Трейси оторвалась от сборов и посмотрела в смеющиеся ореховые глаза. Брендон был красивым, умным и до жути самодовольным. В такие моменты желание съездить чем-нибудь тяжелым по холеной физиономии становилось непреодолимым.

– Боюсь, я занята.

– Завтра?

– Тоже.

– Так когда?

– Никогда.

– Хм… Никогда – это слишком долго.

–//-

Нью-Йорк. Год спустя.

– Да! – сорвала трубку Трейси, перебирая материалы, которые срочно нужно доставить в суд.

– Мисс Полански, через пятнадцать минут зайдите к мистеру Уиллету.

– Хорошо, спасибо. – Трейси бросила трубку на аппарат и, аккуратно запечатав желтый бумажный пакет, отложила его в сторону.

Посмотрев на часы, она поднялась и подошла к окну. Наблюдая с высоты шестьдесят восьмого этажа как люди, больше похожие на пронырливых муравьев, спешат по своим делам, Трейси гадала, зачем ее вызывал мистер Уиллет – старший партнер в их фирме.

Без малого два года назад ей позвонили из «Уиллет и Стокбридж» и предложили освободившуюся вакансию адвоката по гражданским делам. Всего-то и нужно было – переехать на восточное побережье! Что Трейси и сделала, не теряя лишнего времени.

Нью-Йорк – город больших возможностей, огромных денег, и если твоя цель: головокружительная карьера юриста, ты обратился по адресу. Тем более что здесь жили ее брат и лучшая подруга – практически семья! Ни разу она не пожалела, что оставила родную Калифорнию, ни разу не усомнилась в правильности своего решения.

За время работы Трейси зарекомендовала себя как перспективный, нацеленный на результат специалист, и будь она проклята, если к тридцати годам не станет партнером в своей фирме! Три года, и ее имя появится на вывеске компании. «Уиллет и Стокбридж» – лучшая адвокатская контора в Нью-Йорке. «Нет, – поправила она себя, – вторая после лучшей».

Пальма первенства по праву принадлежит «Стеклер, Стеклер и Пирс». Именно там работал Брендон. Семейное дело, семейная профессия. Прадед, дед, отец. Правда, его отец – Адам Стеклер – променял мантию служителя закона на ключи от города, но разве можно его в этом обвинить? Он стал полноценным слугой нации, а как называют адвокатов, в особенности, с Манхэттена? Слуги дьявола, увы.

Трейси вздохнула. Трижды она стояла в зале суда напротив Брендона и трижды ее клиентам приходилось соглашаться на его условия. Она не любила слово «проигрывать», предпочитая более мягкое «идти на уступки». Но за последний год в ее практике не было даже этого. Она многому научилась, многое узнала и не уступила ни разу своим оппонентам.

Трейси знала: придет время, и она припрет к стенке Брендона Стеклера, но пока возможности не подворачивалось. Если она сама работала с гражданскими исками и семейным правом, то он специализировался на уголовном. Только если у богатых людей возникали небольшие проблемы и они лично просили его решить их, Брендон брался за дело. Ведь именно так было с несостоявшимся разводом Шэрен и Ника Хейвортов – их общих друзей.

Ирония судьбы. Они безжалостно воевали на юридическом поприще и вполне мирно сосуществовали в повседневной жизни. Даже стали крестными родителями Мэттью Хейворта и, выбирая вместе подарок на его первый день рождения, умудрились не покалечить друг друга.

Трейси не смогла сдержать улыбку, вспоминая, как лощеный красавчик Брендон двумя пальцами держал использованный во всех отношениях подгузник, который, после пяти шотов текилы, между прочим, сам вызвался поменять. Это было мило.

Она бросила взгляд на запястье: часы подсказывали – до встречи три минуты. Пора идти.

– Мистер Уиллет, вы хотели меня видеть? – Трейси прошла вглубь кабинета, когда он рассеяно поманил ее, продолжая кидать корм рыбкам.

 

Максимилиана Уиллета с легкостью можно было назвать добродушным коротышкой. Ростом всего около пяти с половиной футов, с приятной полнотой и большими залысинами на висках – он совершенно не вызывал опасений, а обходительные манеры только дополняли первое впечатление. Безобидная внешность поначалу могла ввести в заблуждение его противников, но только до того момента, пока они не посмотрят в его глаза, умные и цепкие, а когда Максимилиан начинал говорить – наступала тишина. Сильный выразительный голос, которым он мастерски умел управлять: понижать и повышать, добиваясь нужного эффекта.

– Присаживайся. – Он указал на черное кресло и опустился напротив, пряча в ящик стола баночку с кормом. – Внучка подарила рыбу-бабочку, велела заботиться.

Он мечтательно улыбнулся своим мыслям – так было всегда, когда мистер Уиллет вспоминал своих родных – затем полностью преобразился и серьезно посмотрел на Трейси.

– К нам обратилась Меган Палмер, жена Дональда Палмера.

– Дональд Палмер… – протянула она, пытаясь ухватить за хвост ускользающую мысль. – Политик, старший советник мэра?

– Точно.

– Он разводится с женой? Накануне выборов в конгресс? – усомнилась Трейси. – Странное решение.

– Не нам их судить, – с самым серьезным видом развел руками Максимилиан. Верно, для «Уиллет и Стокбридж» важна лишь сумма гонорара, которую приносят такие клиенты. – Миссис Палмер нужен адвокат, и я порекомендовал тебя. Передай все дела младшим юристам и занимайся только ей.

– Кто представляет интересы мистера Палмера?

Губы старшего партнера растянулись в широкой улыбке.

– Трейси, у тебя будет дополнительный стимул рыть носом землю в этом деле. – Он выдержал положенную паузу. – «Стеклер, Стеклер и Пирс».

Ей не нужно было знать больше, все предельно очевидно. Трейси мгновенно ощутила, как азартно забурлила кровь, мигом разгоняясь и стремительно несясь по венам. В этом разводе крови жаждет не только Меган Палмер, но и ее адвокат.

«Ну что же, Брендон, пришло время реванша», – к невидимому собеседнику обратилась Трейси, а вслух произнесла:

– Благодарю за доверие, мистер Уиллет. Я не подведу.

Глава 2. Когда упадет юбка?

Декабрь в этом году выдался сырым и ветреным: небо хмурилось с утра до вечера, но ни о каком снеге и речи не было. Если бы не праздничный режим, на который перешел Нью-Йорк, – а это без преувеличения одно из чудес света, – то Трейси никогда бы не подумала, что Рождество уже скоро. Витрины магазинов превратились в трогательные и милые или остроумные и забавные творческие интерпретации праздничной суеты.

Когда ей звонила подруга и восхищенно рассказывала, как в эту пору чудесен Нью-Йорк, особенно если идет снег, она закатывала глаза: Шэрен всегда была слишком впечатлительной. Но теперь Трейси была полностью согласна с ней. Есть в этом городе только ему свойственное очарование, которое покоряет быстро и не отпускает до последнего вздоха.

Трейси отвернулась от окна и, наскоро перекусив в уютном кафе, где на ланч собирались в основном адвокаты и офисные клерки, поспешила на работу. Она буквально влетела в свой кабинет, скинув черное пальто, быстро дополнила список вопросов (кусочек шоколадного торта все-таки способствует мозговой деятельности), ответы на которые понадобятся в первую очередь. Новая клиентка – миссис Меган Палмер – должна прийти с минуты на минуту. Трейси успела подумать, что надо бы записать все, что необходимо взять с собой на праздничный отдых в Аспен. Остаться без чего-то важного: теплых носков, косметики или, упаси боже, нижнего белья равнялось катастрофе, а на Трейси во время сборов часто находила странная рассеянность. В дверь постучали, возвращая в действительность, и администратор, провожавшая всех важных клиентов, представила посетителя.

Если бы Трейси не знала, что Меган Палмер сорок один год, то решила бы, что перед ней молодая девушка. Невысокая, тоненькая, с ухоженным светлым каре и ясными серыми глазами. Нет, эликсир молодости она, конечно, не пила: морщинки вокруг глаз и рта, платье с высокой горловиной, видневшееся из-под мехового манто, это только доказывали. К сожалению, шея и грудь всегда выдают возраст. Закон природы: вставь лучшие импланты, сделай тысячу подтяжек, но декольте, как у свежей юной красавицы, все равно не будет. Но в любом случае Меган выглядела прекрасно.

Развод – всегда стресс, даже если ты сам являешься инициатором, поэтому, прежде чем переходить к делу, Трейси всегда обменивалась несколькими ничего не значащими фразами: о прошедшей премьере на Бродвее, о приближающихся праздниках или хотя бы о погоде. Это отвлекало и снимало напряжение, пусть немного, но все же. Всего несколько минут, а рассказывать неприятные подробности семейной жизни становилось легче, а неудобные вопросы, которые Трейси непременно будет задавать, уже не так раздражали.

– Миссис Палмер, в прошении мы укажем причиной расторжения брака непреодолимые разногласия, но я хочу знать точно, что вас толкнуло на этот шаг. – Трейси положила руки на стол ладонями вверх, этот жест на подсознательном уровне вызывал доверие, словно говоря: вот, я вся как на ладони и ничего не замышляю. – Вы должны быть откровенны со мной, от этого будет зависеть исход дела.

– Я просто устала от этого брака, от своего положения и… от мужа. – Меган положила сумочку и пригубила кофе. – Мисс Полански, я не хочу скандала, не хочу портить Дональду карьеру, я просто хочу стать свободной, и максимально быстро, если, конечно, это возможно в нашей ситуации.

– Вы с супругом заключили брачный контракт, но сейчас не согласны с его условиями, почему?

«Потому что они грабительские!» – личное мнение Трейси, но интересно, что ответит деликатная миссис Палмер.

– Мы с Дональдом поженились в Калифорнии, а по закону штата…

– Вы имеете право на все имущество, а не только на нажитое в браке, – закончила за нее Трейси. – Но, миссис Палмер, позже вы подписались под условиями контракта.

– Мисс Полански, несколько лет назад мой муж баллотировался в мэры. Для эффективной предвыборной компании ему нужно было предстать перед избирателями, – Меган задумалась, подбирая слово, – как свой. Поэтому ему требовалось переписать практически все имущество и счета на третье лицо. Дональду было необходимо мое разрешение для этого. После того, как я его дала, мне вручили брачный контракт, якобы защитить мои интересы. До момента пока не встал вопрос о разводе, я и не задумывалась об этом, а теперь выходит, что я не имею права ни на что.

– У вас есть копии договора и документов, которые вы подписывали у нотариуса? Еще мне нужно, чтобы вы помогли со списком имущества: предметы искусства, драгоценности, антиквариат – все, чем владеет ваша семья.

– Конечно, я принесла документы. – Она открыла сумочку, доставая толстый желтый конверт. – А как быть с недвижимостью и банковскими счетами?

– Не волнуйтесь, эту информацию мы запросим в банках и имущественных реестрах. – Трейси сделала паузу, подбирая корректную формулировку для следующего вопроса. – Миссис Палмер, вы в браке уже двадцать лет, извините за бестактность, но почему у вас нет детей?

– Дональд переболел в детстве краснухой, она дала осложнения. У него не может быть детей. – Меган замолчала на несколько секунд, а Трейси даже залюбовалась ею. Во всем облике миссис Палмер было что-то артистичное, возвышенное и по-детски ранимое. – В молодости я занималась балетом, мне прочили большое будущее. Потом я познакомилась с Дональдом. Он был мечтателем и идеалистом, воодушевленно заявлял, что собирается изменить мир! Ему нужна была жена, которая будет помогать и поддерживать, заниматься его карьерой. Поэтому я бросила любимое дело, – она горько усмехнулась. – Все, что я умею, мисс Полански, это быть женой богатого влиятельного мужчины.

Трейси поднялась и налила для нее прохладной воды.

– Спасибо, – поблагодарила Меган и продолжила: – Но пока еще не поздно, я хочу немного пожить для себя. Мисс Полански, я просто хочу справедливости.

– И мы ее добьемся, – пообещала Трейси.

–//-

Трейси неожиданно застряла в пробке на Седьмой Авеню, поэтому в ресторан «Ле Бернандин» влетела уже прилично опаздывая. К ней тут же подошел метрдотель – представительный пожилой мужчина – и жестом велел молодому человеку в униформе принять у гостьи верхнюю одежду.

– У вас заказан столик, мэм?

– У меня здесь встреча с мистером Брендоном Стеклером.

– Мистер Стеклер ожидает в баре. Прошу, – он уважительно пропустил ее вперед. – Я провожу вас.

Освещение в зале было приглушенным, но накрахмаленные скатерти так и сияли белизной, а скупой свет, заключенный в хрустальную ловушку, серебристыми вспышками играл на изломах бокалов. Отовсюду слышались разговоры, а официанты, ловко управляясь с подносами, чинно лавировали меж столиков. Трейси взглядом выхватила знакомую высокую фигуру и поспешила за удаляющейся спиной метрдотеля.

Брендон, облокотившись о высокий стул, что-то пил и ковырялся в телефоне. Одет, как всегда, с небрежным шиком: модный костюм, узел галстука распущен, от чистоты бриллиантов в запонках на солнце, наверное, рябило бы в глазах. В дамских романах, которыми в детстве зачитывалась Трейси, таких мужчин называли «денди», но почему-то, читая их, она представляла надушенных и напудренных франтов, манерных и пустых. Но Брендон был хорош, возможно, с немного резковатыми, хищными чертами лица и пухлыми губами, что обычно не нравилось ей в мужчинах, но, когда улыбался, становился неотразимым. Почти.

– Если ты все-таки метишь в Сенат, то пора бы снять побрякушки, – остановившись рядом, пошутила Трейси, кивнув на крохотный бриллиантик в левом ухе.

– Уверен, моим избирателям понравится. – Брендон поднялся, спрятал телефон в карман, сосредоточив все свое внимание исключительно на Трейси.

– Избирательницам ты хотел сказать?

– Ваш столик будет готов через пару минут. – Брендон поблагодарил метрдотеля и весело произнес:

– Мне кажется, или я слышу нотки ревности?

– Мне кажется, у тебя проблемы со слухом. – Она не смогла сдержаться и негромко рассмеялась. Чтобы ни говорила, как бы порой не злилась на него, все равно очень рада была увидеться.

– Трейси, тебе нужно носить рубашки другого цвета, сначала мне показалось, что ты настолько рада меня видеть, что явилась в одном пиджаке.

– Размечтался, – бросила она, посмотрев в высокие зеркальные панели бара, в которых отражался темный, практически черный затылок Брендона и ее сияющее лицо. Действительно, бежевая блузка практически полностью совпадала с тоном кожи, создавая эффект отсутствия, но кто сказал, что это плохо?

– А что же так категорично?

– А у меня правило: не снимать блузку перед мужчинами, у которых драгоценностей больше, чем у меня.

– Верх снимать не обязательно, – отмахнулся от ее табу Брендон.

– Какая пошлость!

Два года они ходили вокруг да около. Даже флирт они превратили в состязание «кто кого». Оба ждали, кто первый не выдержит и бросится на шею другому. Ожидание затягивалось и, наверное, поэтому их шутки иногда были откровенно за гранью приличий.

– Я не знала, что ты вернулся, – переводя разговор в менее опасное русло, мягко произнесла Трейси.

– Надо было позвонить?

– Может быть.

– Вот как? – обронил он и поставил бокал на стойку.

– Ваш столик. – Мужчина, как по волшебству, возник рядом и знаком попросил следовать за ним. Брендон дождался пока Трейси обойдет его и пошел следом, но не только из соображений галантности. По его авторитетному мнению, задница у нее была на миллион долларов – этого не могли скрыть даже строгие брюки, – и он не хотел упускать случая еще раз в этом убедиться.

Им дали меню и карту вин, обещая подойти через пару минут и принять заказ на аперитив.

– Тебе идет эта прическа, – полностью проигнорировав меню, заметил Брендон.

Трейси машинально дотронулась до темных волос, собранных в пучок. Обычно она их выпрямляла, но, когда на улице было сыро, волосы, несмотря на все ухищрения, завивались и пушились, пришлось собрать, чтобы не ходить как Кудряшка Сью. «Неужели это может нравиться?» – скептически подумала она, но за комплимент поблагодарила.

– Ладно, вроде бы все приличия мы соблюли. – Трейси сцепила руки в замок. – Какие причины у мистера Палмера увиливать от законных требований супруги?

Брендон тонко улыбнулся, отмечая, что за три месяца соскучился по Трейси и ее умению без обиняков переходить к сути.

– Их отношения четко регулируются брачным договором, а претензии на иное имущество – плод фантазий.

– Да, договором, который он попросил подписать для своих предвыборных махинаций, – парировала Трейси.

– Клевета, – спокойно произнес Брендон, – недостойная и грязная.

 

– Это мы еще посмотрим.

– Полански, с таким подходом, это будет твой юбилейный – третий – проигрыш мне. Ах, нет! Этот будет четвертым, – подразнивал он.

Трейси редко краснела, во-первых, не имела привычки смущаться, во-вторых, кожа, от природы будто загорелая, к этому не располагала, но сейчас она почувствовала, как запылали щеки. Никто не любит, когда им указывают на промахи, и она в том числе.

– Что будете пить? – Их столик продолжал обслуживать метрдотель. Интересно, у них всегда такой сервис, или дело в том, что Трейси ужинает с сыном мэра?

– Сухой мартини, – ответила Трейси. Мужчина кивнул и повернулся к Брендону. – А ему яд, – тихо добавила она.

– Мистер Стеклер, что предпочитаете: мышьяк или цианид?

Трейси изумленно посмотрела на метрдотеля, который с самым серьезным видом поддержал шутку.

– Скотч, двойной. – Брендон спокойно посмотрел на Трейси и произнес: – Не советую, сговор с целью убийства: от пяти до пятнадцати.

– Прошу прощения, напитки будут через минуту.

Когда они снова остались вдвоем, за столиком повисло неловкое молчание. Они привыкли перебрасываться остротами, но никто не обещал, что это всегда будет забавно.

– Ты выбрала Мэтти подарок на Рождество? – круто меняя тему и разряжая обстановку, поинтересовался Брендон.

– Да, какую-то хитрую машину, на которой он может ездить по дому.

– Я в доле.

– Ты подаришь торт из подгузников, трехъярусный, украшенный голубыми зайчиками и шелковыми лентами, – расписывала Трейси. Она всегда была отходчивой, а злиться на Брендона, какой бы занозой в заднице он порой ни бывал, долго не получалось.

– Давай на следующей неделе встретимся с четой Палмер у меня в офисе и попробуем прийти к соглашению. Судя по градусу ненависти, их развод может растянутся на многие месяцы.

– Хорошо. Ты, кстати, должен мне триста девяносто пять долларов.

– Сколько? – ошеломленно переспросил Брендон. – Ничего себе бумажные трусы стоят!

– Наш ужин выйдет примерно во столько же, – констатировала Трейси, пробегаясь взглядом по основным блюдам.

– Да я и штуку баксов заплатил бы, будь там что-то стоящее, а так… вата и бумага.

– Там еще голубые зайцы и ленты.

– Ну, раз голубые, то ладно.

–//-

В пятницу, в два часа дня, разверзся ад. Адвокат – тот же священник, только без сутаны. Тайны клиента должны оставаться тайнами, а интересы – ближе, чем свои собственные. Но сегодня, казалось, необходимо было что-то посерьезней – изгоняющий дьявола пригодился бы как никогда.

Дональд Палмер, спокойный, уверенный мужчина, чиновник, которого Трейси пару раз видела в местных новостях, брызгал слюной и скрипел от злости зубами. Брендон был абсолютно бесстрастен, Трейси ему не уступала, хотя пару раз пожалела, в очередной раз одергивая его клиента, что нельзя бить людей. Все-таки Шекспир был прав: «Вся жизнь игра, а люди в ней актеры», а политики – лучшие представители профессии!

– Чего тебе не хватает? – кидался на жену Палмер, хорошо, что только словесно. – Ты думаешь, разведешься со мной и будешь жить припеваючи, вести тот же образ жизни? Нет! – Он выразительно помотал пальцем в воздухе. – Ты ни цента не получишь, чертова дрянь!

– Я бы попросила соблюдать приличия, – вмешалась Трейси. Дональд бросил на нее неприязненный взгляд, будто то, что она представляет его жену, само по себе смертельный грех. Меган, к слову, оставалась образцом благоразумия и спокойствия: на выпады мужа никак не реагировала, что его раздражало еще больше.

– Брендон, я хочу, чтобы ты стер их в порошок, оставил с голым задом. – Он сказал это тихо, явно успокоившись, но жажда войны его не оставила.

Взгляды адвокатов пересеклись, они оба понимали: это будет сложно и ни о каких соглашениях речи быть не может. Брендон поднял трубку телефона, – заседать им придется долго и кофе лишним не будет, попутно отмечая, что оставить Трейси с голым задом было бы, как минимум, интересно. Он был уверен: день, когда упадет юбка, наступит уже скоро.

–//-

Следующие две недели Трейси посвятила исключительно описи собственности четы Палмер. Запросы в банки, анализ финансовых отчетов, пенсионные накопления и инвестиции, страховка – и это только начало. С учетом воинственности, с которой Дональд Палмер отнесся к разводу и разделу имущества, попасть в их дом и сделать снимки ценных вещей будет непросто.

Трейси иногда удивляло незнание людьми элементарных правил и законов, особенно, если эти люди находились на высокой ступени социальной лестницы. Меган Палмер уехала из их с мужем дома и теперь попасть в него могла только с его разрешения и в присутствии адвокатов. Они, конечно, составили список вещей, подлежащих разделу, но это надо бы подтвердить документально и сделать снимки, чтобы они неожиданно не испарились к началу процесса.

Ну, что же, на то она и юрист, чтобы показывать чудеса изобретательности, а в том, что их придется продемонстрировать, сомневаться не приходилось. А ведь это мелочь, первые официальные шаги на пути трудного, затратного и долгого периода. Расторжение брака – процесс утомительный, но раздел имущества – это ад. А когда супруги не желают уступать ни на йоту, не идут на компромисс и стараются всеми средствами затруднить работу адвокатам – ад, в котором непрерывно горит дикое пламя, а в костер постоянно подбрасывают дровишек.

После нового года у них состоится предварительное слушание – бюрократическая машина официально заведет мотор, – поэтому, как бы ни хотелось отдохнуть от работы, придется брать ее с собой в Аспен.

«Шэрен расстроится, – тоскливо размышляла Трейси. – А Брендон будет насмехаться…» Хотя сам, скорее всего, тоже засядет за бумаги, только никогда не признается в этом.

Если бы не переезд лучшей подруги во Францию, она бы вообще не стала отдыхать в праздники. Но это будут своеобразные проводы и пропустить их она не могла. Ник – муж Шэрен – открывает в Париже дочернюю компанию, и его личное присутствие будет необходимо минимум год, и, естественно, жить это время без семьи он не собирался. Трейси вспомнила, как в шутку предложила ему прилетать раз в месяц (самолет есть, так в чем проблема?). Ник юмор не оценил и даже не удостоил ответом, просто посмотрел, как на идиотку.

– Вот так, – вслух произнесла она, – один раз мужику задницу припечешь, и он становится человеком.

Трейси, подогнув ноги под себя, удобно устроилась в кресле с бумагами, делая на полях пометки, а в голове отметила, что надо бы покопаться в частной жизни мистера Палмера. Мало ли?.. Меган она подробно расспросила на этот счет, чтобы больше никаких подвохов, никаких компроматов и неожиданной кучи грязного белья, которая свалится им на голову прямо в зале суда.

От размышлений о стратегии и тактике ведения боя с Брендоном и его клиентом отвлек стук в дверь. Брата она ждала, поэтому быстро спрыгнула с кресла и понеслась открывать

– Китайскую еду заказывали? – спрятав лицо за двумя бумажными пакетами, шутливо спросил Роб.

– Давай, заходи уже. – Трейси взяла пакеты и пошла на кухню. Она снимала квартиру в Вест-Виллидже и по меркам одинокого человека – большую. Огромная светлая гостиная в виде пятиугольника с высокими окнами и открытым балконом, две спальни и внушительных размеров ванная.

Трейси росла в доме с двумя младшими братьями, собакой и котом. Поэтому у нее развилось что-то вроде легкой формы клаустрофобии. Она больше не могла и не хотела жить в тесноте. Когда начала прилично зарабатывать, стала снимать квартиру, места в которой хватит трем таким, как она.

Иногда Трейси задумывалась о собственном жилье, но пока средств на покупку большой квартиры в центре Манхеттена не было, предпочитала аренду, да и поговаривают, мужчины опасаются независимых женщин. Может, поэтому последний бойфренд сбежал от нее в Аризону?

– Это что, свинина? – рассматривая содержимое белой коробочки с надписью «Сиань Фудс», спросила Трейси.

– Тебе я взял рис с морепродуктами, – оправдывался Роб.

Она снисходительно посмотрела на брата. Такой же как Трейси, темноволосый и кареглазый, с двумя ямочками на щеках и заразительной улыбкой. И откуда в нем этот извечный протест? В их доме готовили только кошерную еду, никакого бекона, сосисок и прочего, но, как только Роб уехал учиться в Нью-Йорк, все запреты тут же были отброшены. Сама Трейси старалась придерживаться канонов, но других не осуждала, да ее и саму сложно назвать еврейкой с большой буквы – она обожала Рождество. Будучи еще ребенком, с утра приходила к Шэрен и отмечала праздник с ними. Родители закрывали глаза на этот проступок, как она закрывала глаза на некоторые поступки брата. Пока это мелочи, но его инфантильность иногда беспокоила: Роб полгода назад получил степень по бизнесу, но так и не определился с планами на будущее, даже куртку с эмблемой Нью-Йоркского университета не снял, словно взрослая жизнь еще не началась.


Издательство:
Автор
Книги этой серии: