Дом в деревне

© Левина Виктория, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

Пожелания читателю от автора

Читатель мой, горячо мною любимый и глубоко мною уважаемый!

Перед тобой моя книга – о Болгарии, о жизни, воспоминания о моей юности, которая, как известно, – основа всему…

Я собрала здесь прозу и избранное от поэзии.

Книга получилась разноцветной, многоплановой, нескучной!

Будешь читать – почувствуй, что я где-то рядом, в одном с тобою мире.

С добром, твой друг Виктория.

Член МГП, РСП, литобъединения Ришон Лецион (Израиль), судейской коллегии Ганноверского чемпионата по русской словесности, редактор редколлегии журнала «Окна» (Германия), кандидат в члены ИСП, член жюри Фонда ВСМ, long list премии им. Владимира Набокова (Англия-Россия); победитель питчинга (кастинга) для писателей Международного фестиваля искусств «Барабан Страдивари» (МГП, Германия-Израиль, 2017); дипломант VIII Московского Открытого конкурса создателей современного романса «Авторская Романсиада–2017» в номинации «Автор поэтического текста» (Москва).

Проживаю вторую свою жизнь в Израиле. Работаю в авиапромышленности. Пишу стихи, когда невозможно не писать.

В прошлой – жила на Украине, училась в Москве, в «Бауманке», пела камерную музыку. Лауреат конкурса «Солнечные кларнеты» (Черкассы, Украина).

2015-2016 год – призёр международного Ганноверского чемпионата по русской словесности (Германия): 1-е место и Золотая медаль чемпионата.

2016-2017 год – финалист Турнира поэтов VI Международного фестиваля русской поэзии и культуры в Израиле. Почётный диплом фестиваля «Песнь песней» за лучшее стихотворение о любви.

2017 год – лауреат поэтического конкурса на приз журнала «Союз писателей» и программы «Новые имена современной литературы» (Россия).

2017 год – номинация на литературную премию имени Сергея Есенина «Русь моя».

2017 год – дипломант конкурса им. М. Цветаевой «За вклад в отечественную поэтическую речь», дипломант конкурса им. О. Генри «За вклад в отечественную словесность» международной конференции «РОСКОН 2017».

2017 год – победитель питчинга (кастинга) для писателей Международного фестиваля искусств «Барабан Страдивари» издательства «Stella», Германия (МГП, Израиль, 2017).

В 2017, 2016, 2015, 2014 годах – номинация на национальную литературную премию «Поэт года».

Вышли из печати авторские книги:

– «Я спрошу у судьбы» (издательство «Литера М», Москва, 2015 год, 122 стр.);

– «В моей Болгарии» (издательство «Союз писателей», Новокузнецк, 2016 год, 74 стр., с авторскими фотографиями);

– «Семь нот… семь клавиш… о любви…» (издательство «Союз писателей», Новокузнецк, 2017 год, 108 стр.);

– «Не такая» – психологический роман (издательство «Союз писателей», Новокузнецк, 2017 год, 144 стр.), издана большим тиражом по программе-гранту «Новые имена современной литературы»;

– «Из дальних странствий возвратясь…» – авторская книга избранной поэзии о путешествиях (издательство «Союз писателей», Новокузнецк, 2017 год, 117 стр.);

– «Под небом голубым» – авторская книга избранной прозы и поэзии (издательство «Союз писателей», Новокузнецк, 2017 год, 234 стр.).

Автор поэтических и прозаических публикаций в альманахах и журналах Израиля, России, Германии, Болгарии, Англии, Испании, Украины.

Дом в деревне
^{(повесть)}

Событиям двух последних лет посвящается

Глава 1. Нисим

Такого удовольствия от работы я не получала давно! Внешне наш небольшой коллектив производил странное впечатление: довольно живописное сочетание случайных персонажей.

Нисим – симпатичный болгарин средних лет, с лёгкой проседью и мягким взглядом глубоких внимательных глаз. Инженер с огромным опытом работы в стране и за рубежом, эрудит, блестящий собеседник и нежный семьянин. Когда я разговариваю с ним, – не важно, на какую тему, – по работе ли, по жизни, – или задаю ему какой-либо отстранённый вопрос, – получаю ответ не менее подробный, чем из Википедии! Его дружелюбное и уважительное отношение ко мне я воспринимаю как неожиданный подарок судьбы… Ну, сами посудите, – иметь такого сослуживца и друга – дорогого стоит! Он – безусловный лидер нашего сообщества и самый старший из нас. В ментальном смысле.

Дорон – наш вождь и номинальный начальник – молодой, задорный и весёлый мальчишка-румын, с таким огромным потенциалом работы и судьбы, что уж и не знаю, какими словами это описать! Безумно талантлив во всём, за что ни берётся, душевно и духовно щедр, быстр и стремителен, горяч и отходчив!

О нём и о его богатой судьбе и натуре я собираюсь рассказать отдельно, а сейчас только добавлю, что с самого начала нашего знакомства, когда я обучала его профессии, наши взаимоотношения установились на каком-то высоком и доверительном градусе. Нас связывает глубокое доверие, неконтролируемый полёт совместных бизнес-планов и лёгкая нотка материнско-сыновьих отношений.

О себе скажу, как о связующей гармонизирующей силе нашей разношёрстной компашки. Работаем мы как сумасшедшие, – тянем на себе огромный кусок ответственной и разноплановой инженерной работы и при этом получаем настоящее удовольствие от ежедневного общения друг с другом!

– Посмотри, я послал тебе на почту фотографии и несколько фильмов, что успел поснимать в Коста-Рике, – готовил меня Нисим к предстоящему экстриму, который поджидал нас с мужем через пару недель. – Понимаешь, такого единения с природой у меня не случалось нигде!

«Ну уж и нигде», – подумалось мне. Все знали способность Нисима объединяться с природой везде, даже в инженерных бараках, где мы работали. Он развёл настоящий огород на искусственных газонах, окружавших бараки. Мы, как школьники на уроке ботаники, выходили во двор под палящее солнце на коротких перерывах посмотреть на наливающиеся краснотой перчики, раскрывающиеся буйными охапками настурции, свежую мяту, на салаты и на петрушку с укропом.

– Ты поймёшь, о чём я говорю, только когда сама очутишься в дождевых джунглях, на вулкане и на реке с крокодилами. Ты ощутишь себя героиней какого-нибудь блокбастера, а не реальной Викой с её рутинными обязанностями!

– Ну, уж про рутину ты явно преувеличил! – обиделась я: все люди, меня окружавшие, знали, насколько непредсказуемой и нетривиальной была моя жизнь.

Единственным звеном, связывающим меня с реальностью, была работа. Всё же остальное было из области нереального – полёт мысли, виртуальные желания и пр. и пр., которые, как ни странно, иногда превращались в реальность, как, например, это путешествие на Карибы. Люди, существующие в примыкающих к нашей группке мирах, с завистью рассматривали эту нетривиальную флуктуацию и норовили присоединиться к бесконечным беседам в обеденное время и во время походов к грядкам.

До моего такого спонтанного вхождения в эту рабочую оперативную группу я позиционировала себя как «одинокий волк», умеющий взвалить на себя и нести. Теперь я училась жить в коллективе, да ещё в каком коллективе! Посмотрели бы на меня сейчас психологи, тестирующие меня при получении вакансии и безапелляционно определившие меня в одиночки-индивидуумы!

– Постарайся там отрешиться от всего обыденного, живи среди всего этого как листок, трава, рыба! – продолжал наставлять меня Нисим.

Я слушала открыв рот!

– И не лезь там особенно на экстрим, знаю я тебя! – пробурчал он по-отечески.

Ну, конечно же, я знаю, друг, что за мной закрепилась характеристика безбашенной тётки, которая в свои пятьдесят с гаком сделала себе лётные права на лёгкий одномоторный самолёт и гарцует на нём в небе по выходным! И прав ты, прав, именно на экстрим меня и потянет – и на канапе, и на банджо, и на крокодилов, несмотря на килограммы и паспортные данные, – но всё это будет потом! А пока я почтительно внимаю моему мудрому другу и, затаив дыхание, вглядываюсь в кратеры вулканов, которые ему удалось заснять…

Ах, знать бы мне тогда, что очень скоро наш рай, с такой любовью созданный нами – тремя такими разными и непохожими! – разобьётся о резкий вой неотложки, увозящей меня от моих друзей далеко и надолго!

А впереди маячила и манила к себе загадочная и чудная Коста-Рика, в которую Нисим влюблял меня ежедневно – самоотверженно и со знанием дела.

Глава 2. Фабиан

Обожаю разглядывать завитушки облаков из окна самолёта! И как бы часто ни приходилось летать, это занятие мне никогда не надоедает!

Хотя, возможно, на этот раз… Лететь-то нам предстоит часов двенадцать, затем поменять самолёт – и ещё часа два.

Между рядами кресел время от времени разгуливает Фабиан – наш гид и инструктор на Коста-Рике.

Ещё на последней встрече с ним, на предвылетной консультации, там, в Тель-Авиве, муж шепнул мне на ухо:

– Слава богу! Видно, что серьёзный парень. Будет держать наших шалопаев в руках!

Шалопаи – это руководители разного ранга в службах городского муниципалитета, где работает мой благоверный. Есть среди них и спокойные солидные люди, и – хулиганьё отчаянное!

– От жёсткой дисциплины каждого из нас в этой непростой поездке будет зависеть здоровье, а порой и сохранность каждого из нас, – говорил Фабиан, поблёскивая гладко выбритой головой на ярком весеннем солнце. – Запомните, дважды я не повторяю! – глаза блеснули жёстким голубым светом. – Группы, в которых я имел честь быть инструктором, все несли определённые потери в той или иной степени: от подвёрнутой лодыжки до нескольких месяцев на больничной койке.

Мы слушали, как заворожённые, о скрытых и явных опасностях вулканов и джунглевых зарослей, о ядовитых животных и растениях, о спортивных видах экстремального времяпровождения. И вот сейчас самолёт проносит нас через Атлантику прямо к этому джентльменскому набору!

После изнуряющего перелёта мы очутились, наконец, в гостинице. В кромешной тьме пробираясь к своему домику, услышали сдавленный крик и через некоторое время узнали о первой «потере» – одна из девушек свалилась в придорожную канавку и подвернула ногу. Фабиан бросился на крик, а мы тем временем нашли в темноте свои хоромы.

Лучшей гостиницы я не видела никогда!

Домик был как бы целиком вырублен в лаве, которая стекала из близлежащего вулкана: стены и полы из лавы, потолки как будто бы своды грота в пещере, из стены в ванной струилась ручейком вода, а краны ванной таинственно поблёскивали никелем, как драгоценные камни! На столе в ведёрке со льдом виднелась бутылка шампанского. Коста-Рика встречала нас со всей своей неизбывной любовью!

Утром за завтраком на фоне дымящегося вулкана Фабиан поведал нам о вечерней «потере»:

– Ничего страшного, девушка отлежится несколько дней и присоединится к нам позже, – и посмотрел на нас долгим взглядом. – Не теряйте головы, здесь не Тель-Авив, здесь Коста-Рика!

Чувство времени покидало нас с каждой минутой! Джунгли сухие, джунгли мокрые, джунгли туманные, утопающие в облаках, горные дороги, окутанные облаками, как серой ватой, горные перевалы не для слабых нервов, и над всем этим – всепоглощающее чувство единения с природой, о котором говорил Нисим!

Жить здесь, дышать полной грудью, встречать рассветы долгим взглядом в океанские просторы и наблюдать сполохи лавы в густой темноте тропической ночи! Люди сгруппировались вокруг вожака – Фабиана – и карабкались по осколкам лавы, чтобы увидеть кратеры вулканов, и вели моторные катамараны под тропическим ливнем, и летели десятки километров на тросе над джунглями, вцепившись побелевшими пальцами в крепления карабина!

– Ты уверена, что мы идём прыгать вниз на тросе? – испуганным шёпотом спрашивает муж.

– Конечно! – хохочу я в ответ. – Мы же для этого здесь! Сливаться с природой, слышишь? Ничего не бояться! Быть разумными и сильными, как учит Фабиан!

И мы прыгали, и сердце замирало, а потом взрывалось счастливым хохотом!

А потом мы увидели свою мечту – частные домики в горах, маленькие такие виллы на склонах крутых гор, очень похожих на Швейцарию… Вокруг домиков бродили свободные кони и щипали травку, неизвестно как удерживаясь на обрывах. Это был такой местный образ жизни счастливых пенсионеров из разных уголков мира, «зацепившихся» в этом раю: покупается такая фазенда, разводят и держат на вольной траве особый вид ценных коста-риканских лошадей, продают их раз в году и на вырученные деньги живут себе припеваючи тысячи пенсионерских семей со всего мира.

Мечте суждено ещё было пробираться сквозь тернии, взрослеть, видоизменяться, отстаивать своё право на существование, но одно было ясно – она уже существовала и прочно входила в нашу жизнь! В ней обязательными атрибутами являлся домик в деревне среди богатейшей природы, высокий уровень жизни, вольные кони в высокой траве и насыщенный цветочным запахом воздух…

– Ну, вы меня и удивили! – широко улыбается в аэропорту Фабиан. – Почти ни одного «прокола», если не считать вывихнутой лодыжки в первый же день! Никто не утонул, не сорвался со скалы, не попал в тюрьму и не получил разрыв сердца! Ай да муниципальные работники, ай да молодцы! Ну что ж, запишите себе в актив экстремальное путешествие в тропический рай!

Да, дорогой наш суровый наставник и друг, ты прав, конечно, всё было – супер! Но самое главное, что мы привезли в своём багаже, – это Мечта! Домик в деревне, кони на выпасе, горы, зелень и вода, и мы, счастливые, среди всего этого…

Глава 3. Дорон

Возвращаться домой из Коста-Рики было легко и радостно! Хотелось поскорее рассказать обо всём друзьям и знакомым – поделиться со всем миром своим сокровищем: мечтой о домике в горах с лошадиной фермой, о своей большой любви к маленькой стране на вулканическом перешейке, запертой между двумя океанами – Атлантическим и Тихим.

Мои верные друзья на работе с нетерпением ждали новостей, и они их получили, но в таком количестве, что восторги стали убывать уже на второй день моих бурных повествований. Они вдруг ясно осознали, что их боевая подруга вернулась из джунглей больная на всю голову!

Каждая вторая фраза, вылетающая из моих уст, была о Коста-Рике, каждая пятая – о конной ферме, о бизнес-плане по приобретению небольшого ранчо на высокогорном плато. При этом глаза мечтательно закатывались, дыхание учащалось и сердце билось где-то у горла…

Нужно было меня как-то спасать. В лоб был задан вопрос о деньгах. Дорон, приблизившись ко мне вплотную, нацелил в меня пристальный взгляд и спросил полушёпотом:

– Где возьмёшь деньги на этот проект?

На что получил фанатичный ответ:

– Деньги – это инструмент для осуществления идеи. Есть идея, значит, найдутся и деньги!

Господи, да кому же я это говорю! Ведь это же я сама закладывала своему ученику-адепту всё эти элементарные истины малого бизнеса!

Ах, какое же это было чудесное время! Дома мы с мужем были уже на стадии детального обсуждения мечты: сколько лошадей, кур и коз мы заведём на ранчо, какого цвета стены мы предпочитаем для салона и будем ли мы покупать небольшой серебристый пикапчик или возьмём его напрокат?

А на работе надо мной не насмехался разве что ленивый! Но насмешки носили дружеский характер, не раздражая, а наоборот, стимулируя мысль уже в область практических действий.

Жизнь в отделе текла своим чередом, работы было невпроворот, а наше подразделение даже получило отличие и грамоту как победитель заводского соревнования. Приближались праздники – еврейский Новый год – на которых мы и должны были получить все эти приятные знаки внимания начальства.

Приближалась беда.

Дорон легко запрыгнул на сцену для получения грамоты и под бурные приветственные крики сказал в микрофон:

– Эта грамота принадлежит по праву королеве нашего отдела – Виктории, её работе и её вкладу в творческую атмосферу нашего отдела!

Я чудь не потеряла сознание от его слов, от смущения, от радости! Подумалось, что это один из лучших дней в моей жизни!

Пробираясь между машинами на стоянке к своей, гружённая грамотами, конфетами и фруктами, я вдруг потеряла равновесие, как в киношном эффекте, медленно-медленно стала падать между машинами, не выпуская поклажи из рук… Свет померк перед глазами.

Я услышала свой собственный крик. Он был каким-то нечеловеческим. В предыдущей жизни я так никогда не кричала! Надо мной склонялись люди, кто-то держал мою голову руками, кто-то брызгал водой, где-то совсем рядом уже выла сирена «скорой помощи». Нога под брючиной разбухала как на дрожжах, а боль была такая, что переносить её было уже невозможно! Меня вкатили в фургон «неотложки». Дорон впрыгнул следом.

Получив какое-то очень сильное обезболивающее, я получила возможность медленно соображать. Дорон звонил мужу. Он всё время держал меня за руку и гладил пальцы. И потом, в приёмном покое, когда мы долго ждали вердикта врачей, и когда муж, и я, и все, кто были рядом, почти до 6 утра ждали ведущего хирурга для проведения какой-то очень уж сложной операции, Дорон всё время держал меня за руку и гладил пальцы…

– Держись, мамочка моя, держись!

Мечта о высокогорном ранчо казалась далёкой-далёкой и откладывалась на неопределённый срок.

Глава 4. Сашка

В последнее время губы мои выполняют единственную функцию – полушёпотом просить обезболивающее. Ничего больше. Ни есть, ни пить, ни говорить…

Нога моя после операции имеет какие-то нечеловеческие размеры. Трудно себе представить, как можно её подвинуть хотя бы на миллиметр, а тем более приподнять, как попросила меня нянечка, когда пыталась перестелить постель. Как ни тужилось моё воображение, невозможно было себе представить, что это распухшее, болезненное и непослушное чудовище ещё совсем недавно бегало, прыгало и карабкалось по скалам на кратер вулкана в Коста-Рике.

Перелом бедра был каким-то несусветным, операция неимоверно сложной, в костях отныне жила какая-то платиновая конструкция из штырей и болтов, а я была неподъёмной и не знающей как жить.

Хирурга, который меня оперировал, зовут Ихиэль. Он относительно молод, но уже звезда в своей области. Смотрит на меня и отводит взгляд:

– Я сделал всё, что мог. Собрал по кусочкам. Как же тебя так угораздило? Насчёт ходить – ну, не знаю… не скоро… всё от тебя теперь зависит…

Ну, ничего себе новости! Решаю, как Скарлетт из «Унесённые ветром», подумать об этом завтра.

Глаза закрываются. Спать.

Сашка, здоровенный великан с горой накачанных мышц, работает санитаром в постхирургическом отделении. Прибыл когда-то давно из Украины. Хохотун и душа коллектива.

Он вырастает в дверном проёме и широко улыбается:

– Ну-ка купаться, красавица! Скоро муж придёт, посетители.

Как купаться? Я не могу передвинуть себя, ну на нисколечко!

– Слушай сюда, Вики! Я здесь самый сильный. И не таких таскал. Ты только помоги себе сама – я буду говорить тебе, что делать. Боли не бойся, тебе с ней ещё долго жить!

Неимоверными усилиями, по сантиметрику, помогая себе руками, другой ногой и святым духом, мы переваливаем тело в кресло на колёсах и едем в душ, приводить себя в порядок. Сашка, хитро улыбаясь, вынимает из карманов халата хорошие шампуни и средства для душа:

– Красивой женщине – достойную косметику! Позовёте, если понадоблюсь, мадам!

И вкатывает меня в душевую кабинку для инвалидов…

Муж мой золотой работает ночами. Он работник муниципалитета службы по уборке улиц. Утром, примчавшись с работы, приняв душ и выпив свой утренний кофе, он мчится в больницу, присаживается в кресло у моей кровати и дремлет, готовый в любую секунду прийти на помощь, если понадобится. Так теперь будет долгие недели и месяцы…

А сейчас он стоит и дверях и ошарашенно улыбается: я после душа лежу на свежих высоких подушках в синем послеоперационном халате, который так подходит под цвет моих глаз, с пушистыми локонами и ароматом дорогой косметики!

Сашка, как главный творец этого произведения, тоже доволен:

– Вот так-то лучше! А ты не верила!

В тот день пришла куча народу и, глядя на меня, такую весёлую и красивую, никто даже и подумать не мог, что я абсолютно беспомощна и не в моей власти даже на горшок себя приподнять без посторонней помощи!

Сашка был единственным, кто мог меня двигать, купать и отвозить на процедуры. Его бицепсам и заботливым рукам я могла доверить свою боль и непослушное настрадавшееся тело.

Муж мой имеет аскетичное телосложение и, несмотря на хорошую физическую форму, приподнимать меня, ворочать и усаживать в кресло для него – непосильная задача. Звали Сашку.

И вот, слово за слово, мы стали разговаривать с моим спасителем о том, что было для меня самым интересным: предпринимательство в малом бизнесе, недвижимость, моё маленькое ранчо на Карибах… Сашка оказался интересным собеседником, эмоции просто взрывали его:

– Я и сам так думал! Хотим открыть с женой своё дело – мы ведь хорошие массажисты!

Я называла ему книги, которые нужно было бы почитать, он приходил утром с покрасневшими от бессонницы, но горящими глазами и взахлёб рассказывал, как бизнес-план их семейного предприятия начинает прорисовываться.

В общем, я была снова в своём мире: мире, в котором хороший бизнес-план неизбежно превращается в реальность. И в этой далёкой пока реальности где-то неблизко бродили по вулканьим отрогам вольные кони на моём маленьком ранчо в замечательной райской стране на Карибах…

Жизнь текла своим новым чередом: по утрам Сашка меня купал и мы строили планы для его будущего бизнеса, я даже говорила часто с его женой по телефону, обсуждая детали. Врачи приходили посмотреть ногу и отводили глаза…

Но меня этим не проймёшь! Я знала, я верила, что встану с инвалидского кресла! Не знаю как, какой ценой, – но встану! Это было записано в моём бизнес-плане!

И вот настал день, когда Ихиэлю и его соратникам-хирургам уже нечего было делать с моей травмой, кроме как перевести меня в реабилитационное отделение на длительный, очень длительный период восстановления в специальную больницу.

Сашка в последний раз помогает переложить меня на носилки специальной перевозки, и у него, и у нас с мужем глаза на мокром месте…

– Ну, ты давай там, Вик, крепись! Я знаю эту больницу, там хорошие специалисты! Ребята там и мёртвого на ноги поставят! И бизнес я построю, и дом в этой коста-риканской деревне у тебя будет! Ты только давай-ка быстрей на ножки, на ножки!

Муж без перевода понимает Сашкино напутствие и долго трясёт ему руку…