II
Дорога до дома заняла чуть более сорока минут. На душе у Хорошина скребли кошки – не слишком ли резко он закончил разговор с Климкиным? Можно было бы пообещать, что такого казуса больше не повториться, а потом применить Acudisiac 500 в самый подходящий момент. Вероятно, это и стало его ошибкой – вместо того, чтобы поступить разумно и воздержаться от перформанса в середине концерта, он мог бы устроить любовный флешмоб, когда все эти артисты-выскочки отправились бы на свою тусовку. С другой стороны, выступление певца так бы и осталось на уровне разогрева перед другими, более обеспеченными начинающими поп-звездами. Сейчас с деньгами и хорошими связями на эстраде может выступать любой – хоть хриплый, хоть и без слуха. И даже необязательно самому сочинять текст песни и музыку – за тебя это делал гострайтер24 и саунд-продюсер соответственно. Макс был против всего этого и хотел, чтобы его музыка вызывала только искренние эмоции, потому тексты песен всегда сочинял сам, и тщательно следил за работой создателя музыкального сопровождения.
Виталий Климкин был обычным музыкальным менеджером, выполняющим организационные и посреднические функции как от себя, так и от имени своих «подопечных». Он также решал вопросы о предоставлении Хорошину звукозаписывающей студии, где последний рождал свои будущие шедевры поп-индустрии. В случае разрыва сотрудничества контракт обязывал менеджера прекратить использование песен исполнителя, но от этого Максу легче не было – у Климкина были и другие начинающие артисты, а у Хорошина не был даже записан полноценный альбом, чтобы продвигать его на различных площадках. За плечами записано пока только три песни, студийные копии которых записаны на флешке. Песни записывались в двух вариациях – «минусовка» и полноценная композиция. Возможно, его творчество и рассмотрели бы где-нибудь в караоке-барах…
Сейчас Макса удручало даже не то, что его деловые отношения с менеджером катятся в пропасть. Что он теперь скажет матери? Наталья старалась в лишний раз не лезть и не давать советов по рабочим моментам, хотя в музыке она разбиралась не хуже своего сына. Мама работала преподавателем класса вокала в детской музыкальной школе имени Сергея Мамонтова25. Профессия не самая благодарная с точки зрения оплаты труда, но зато для души – если не брать в расчет единичные разборки с щепетильными родителями детей с трудной успеваемостью, то учебный процесс проходил не в тягость, а в радость. Именно матери Макс обязан раскрывшемуся таланту вокалиста, путь которого он продолжал прокладывать по сей день.
Но выбор матери в пользу такой профессии обусловлен не только любви к музыке и пению – Наталье противопоказано находиться в стрессовом состоянии длительное время, что обычно характерно для офисной работы. От долгих переживаний у нее возникало непреодолимое желание съесть что-нибудь сладкое. Эти моменты особенно участились после переезда отца в Штаты в 2011 году. Дошло до того, что в один из июньских вечеров 2012 года Макс застал ее на полу без сознания. Вызвали скорую, фельдшеры госпитализировали девушку с подозрением на диабет – последние недели у нее наблюдалась сильная жажда, слабость и головокружение. Хорошин одел ее, собрал ее вещи и поехал с ней в больницу. В памяти отложился момент, когда водитель «Газели» успел вовремя вырулить со встречного движения – в лоб летели какие-то лихачи с разукрашенными машинами и яркими, как на стадионах, фарами. Макс в тот момент следил за дорогой, и здорово перепугался. Тогда казалось, что ему тоже надо готовить койку где-нибудь в кардиологическом отделении. Благо на состоянии больной этот роковой момент не сказался, и ее успешно определили в медучреждение.
Но от пережитого испуга у Макса со временем начались другие проблемы. Которые точно не встретят поддержки у девушек.
При выписке врач назначил получать в поликлиниках препарат тресибин, инсулин зарубежного производства, разрешил умеренное употребление сладкого после ввода. Весной 2014 года, из-за геополитических потрясений, компания-поставщик ограничила ввоз препарата, и поликлиники стали выписывать рецепты на отечественный аналог ринсулин. Однако здесь были и свои нюансы – ринсулин не обладал такой продолжительностью действия, как его зарубежный аналог, и со сладкими лакомствами стоило быть еще осторожнее, а то и вовсе исключить.
При всем при этом сына восхищала одна вещь – при таком увлечении сладостями мама умудрялась сохранять облик стройной тридцатилетней девушки. Не последнюю роль в этом сыграло минимальное использование косметики (кроме туши для ресниц ничем не пользовалась), отсутствие вредных привычек и интерес к ношению платьев дома, вместо привычных шорт и футболок. Как и положено законам генетики, большая часть этих качеств перешла и к сыну. Кроме неистового желания съесть эклер-другой.
В конечном счете, Макс принял решение не пересказывать сегодняшний диалог с Климкиным, когда начал открывать дверь квартиры. К удивлению сына, Наталья не вышла встретить Макса по возвращению домой. В ее комнате и ванной не горел свет. Странно, обычно она не ложилась раньше двенадцати часов, проводя время за чтением современной романтической литературы – рабочий график позволял немного поспать по утрам. Парень зашел к ней в комнату и включил свет.
Увиденное повергло его тихий шок – мама сидела на полу на коленях, опершись в полуобмороке о диван. Шоковое состояние, однако, быстро перешло в действие – он уложил ее неподвижное тело на диван. Дальше он поискал в прикроватной тумбе глюкометр26 с упаковкой измерительных полосок. Алгоритм простой – вставляешь в прибор измерительную полоску, ждешь сигнала, затем делаешь укол ланцетом27 в безымянный палец (почему-то он считался предпочтительным для таких целей) и начинаешь выдавливать кровь. Капля попала в нужный отсек полоски, и прибор начал обратный отчет. Судя по характерному дыханию и движению головы, у нее был сопор28. Это хорошо, можно обойтись без скорой помощи. На том же журнальном столике Макс увидел возможную причину инцидента – половину съеденной коробки турецкой пахлавы.
Пик-пик. Прибор показал 12,3 ммоль/л. Терпимо – необходимо ввести 1 мл ринсулина и дать побольше воды, дополнив это дело чашкой зеленого чая. Перво-наперво он включил чайник, приготовил кружку с чаем, затем налил стакан воды и отнес ей. Чуть приподняв голову, он начал понемногу давать ей пить. Максиму нравилось, что мама тщательно следила за чистотой своих длинных русых волос, и чтобы те были всегда вычесаны. Глотательный рефлекс сработал, часть попала в легкие, и Наталья начала кашлять. Откашлявшись, она полежала какое-то время, отдышалась и на секунду приоткрыла глаза.
– Максуля…Это ты…? – после чего начала тяжело, но ровно дышать.
– Я здесь, мам, – ответил Макс и принялся искать шприц-ручку с инсулином. Из разговоров с эндокринологом он помнит, что для более быстрого действия инсулин вводят в брюшную полость, для более длительного – в бедра. Он задрал подол белого цветастого платья и отмерил три пальца от пупка, после чего сделал инъекцию, сбросил иглу с картриджем и дал еще воды.
Такая беспомощная… Но даже в таком виде она была красивее всех женщин, что он когда-либо встречал.
Чайник вскипел, и он заварил чай с жасмином. Через пять минут Наталья начала приходить в себя. Макс молча и осуждающе-жалостливо смотрел на нее.
– Ты меня снова откачивал, да? Какая же я дура…
– Давно прикупила? – Макс показал глазами на упаковку пахлавы.
– Коллега-флейтистка из Турции вернулась недавно… На рынке взяла… И подумать не могла, что там столько сахара. А они такие вкусные…
– Мам, я тебе упаковок десять тресибина купил. Почему не пользуешься?
– Не поверишь – совсем про них забыла. Прости, пожалуйста, что заставила переживать…
К своему удивлению, Макс даже чуть повысил голос:
– А если бы меня рядом не было? А если бы ты съела еще столько же!? Из комы бы я тебя так водичкой не отпоил…
– Да знаю, я дура! – Наталья чуть ли не начала всхлипывать. – Это как ломка у курильщиков и алкоголиков. Если попробовал – то все… Я еще думала, брать или нет. Вроде как такой здесь нет…
– Ты в Москве живешь, уж с пахлавой здесь дефицита нет. Я выкину ее, – Хорошин резко встал с кровати и потянулся за начатой коробкой сладостей. Мама хотела было запротестовать, но молча передумала, когда сын грубо взял картонку и пошел на кухню. Затем вернулся, поцеловал ее в щеку и пожелал спокойной ночи.
– Ты только не сердись на меня…
– Все хорошо. Давай баиньки, – после чего выключил основной свет и ушел к себе.
***
Макс не любил оставлять личные вещи на виду, когда готовился ко сну – их обязательно надо пристроить либо в шкаф, либо в выдвижной ящик, чтобы в лишний раз не попадались на глаза другим. Во второе место он обычно укладывал наручные часы и пузырек с Уденафилом. У ящика была одна хитрость – в свое время Макс приделал к нему второе дно с перепадом в один сантиметр, о котором знал только он. Неприятный случай десятиминутной давности навеял на него воспоминания о прошлом – в «закромах» этого самого ящика хранился один конверт с письмом годовалой давности.
Письмо от его отца из США.
Макс лег в кровать и достал письмо. Из-за диковинных штампиков, печатей и марок конверт представлял собой ценность, превосходящую ценность дорогих заграничных сувениров. В качестве адресата указан «Khoroshin Maksim», адрес отправления звучал как «California Institute of Neuroscience, 2100 Lynn Rd 120, Thousand Oaks, CA 91360». Отправитель – «Vladimir Khoroshin, Dr». Примечательно, что адреса в англоязычных странах писались по индуктивному методу – от конкретного места проживания до уровня штата. В России все было с точностью наоборот.
Отец писал следующее:
«Hi, son! How are you? Привет тебе из солнечного города «Тысяча дубов»! Забавно, что, несмотря на лесное название, город очень напоминает окраины Оренбурга – такие же просторные улицы, степи, деревьев практически нет. Инфраструктура здесь выглядит поцивильнее и посвежее. Погода такая же, как у нас в приуральских степях – летом можно оставить сковороду в полдень под солнцем, и через час у тебя будет fried eggs. Только до моря здесь ехать на машине не 10 часов, а 40 минут. И ты на берегу океана! Я уже не стал печатать фотографии с закатами – в интернете и сам можешь посмотреть. Хотелось бы, чтобы ты это увидел своими глазами. В общем, для отдыха и работы самое то. А еще меньше, чем за час, ты можешь доехать до Лос-Анджелеса! Там много наших, кстати.
Менталитет здесь, конечно, отличается – здесь не любят говорить о политике, разве что в самом близком кругу коллег после пятой пинты пива. Договориться с кем-то на месте, как с нашими гаишниками, практически невозможно. Местные довольно общительные, но за разговорами надо следить – чуть чего, сразу 911 набирают. В целом, народ здесь дружелюбный, легко идут на контакт. Выходцев с Восточной Европы практически нет, зато много латиносов. По улице могут ходить и в сапогах, и в халатах банных – кто во что горазд. Ценники здесь не как в нашей «Пятерочке» – молоко от 2-3 баксов, сэндвичи – от 3. В кафе мы с коллегами всегда оставляем на чай наличными, даже если платят картой. Те, кто живет без семей, почти не готовят, берут кулинарию в магазинах. Благо на работе есть своя столовая для сотрудников, так что в этом плане легче.
Как бы тут не было хорошо и тепло, все-таки скучаю я по Родине. Я здесь уже второй год, но никак не могу забыть вас с мамой, друзей, коллег. С Олегом тоже связь держу. Да, научным сотрудникам здесь намного больше платят, чем в РФ. Но нет этой русской души.
Как я уже писал тебе, перевезти вас – задача непростая. Район Лос-Анджелеса – один из самых дорогих в Штатах. Я хоть и живу в пригороде, мне до центра LA ехать около часа. И жить здесь – удовольствие недешевое, много расходов уходит на проживание на территории, на бензин, в магазин сходить и все такое. Машина служебная, но кататься на ней тоже дело не бесплатное. Цены на дома здесь начинаются от 200 000 зеленых, и это только в пригороде Таузенд-Оукс, где нет ничего, кроме степей и двух деревьев. Кроме дома, нужно еще собрать денег на свою машину и на лечение матери, плюс проценты, налоги, коммуналка, страховка. На фоне всего этого понимаешь, что жить у нас в России очень дешево, особенно на московскую зарплату. Если бы не ее диабет, я бы уже в январе сделал первый взнос и взялся бы за документы на визу.
Макс, здесь лечат диабет всех типов! Я уже навел справки по поводу лечащих центров, но «по блату» пристроить здесь иностранного гражданина без страховки не выйдет. С аптеками здесь в Дубах непросто, я уже не говорю про покупку инсулина. Это все только в Лос-Анджелесе… Поэтому не могу сейчас сказать, когда тебе начинать все эти переездные мероприятия. Может, в следующем году.
Макс призадумался – следующий год наступил, но от отца пока не приходила отмашка. А еще матери заграничный паспорт надо было сделать. Надо этот вопрос взять на контроль уже сейчас. Парень продолжил читать письмо.
У меня для тебя сюрприз, сынок. Наша рабочая группа занимается изучением нейрофизиологией женщин. Шеф в свое время перечитал какую-то книгу Чака Паланика, и вроде как он ей вдохновился. Технари проводят эксперименты с подопытными девушками разных возрастов, чтобы понять их… сексуальную природу. Если вкратце, то идея вот в чем – насколько звук играет роль на половое влечение девушек. Слышал про афродизиаки и феромоны? Вот и здесь такая же суть, только через звук. Оказывается, девушек возбуждает, когда с ними говоришь в низких тонах, вроде баса и баритона, а также их заводит мужской шепот. Так вот, мы разработали несколько прототипов Acudisiac 500, вырабатывающих ультразвук в районе 22 000 Герц. Мужской слух уже такую частоту не воспринимает, а вот женский еще улавливает. Сигнал передается на переднюю часть гипоталамуса, запускающего этот самый «зов природы». Мне удалось выкрасть один из прототипов, чтобы ты не остался без подарка на свои грядущие 25 лет.
В свою очередь, у меня к тебе будет просьба – никому, слышишь? НИКОМУ не рассказывай, и уж тем более не показывай Acudisiac 500. Если узнают, что это и откуда он у тебя – я могу не просто потерять работу. Здесь за такое могут и посадить. Не говоря уже, что тобой заинтересуются компетентные органы. Планируется, что разработка пойдет в медицинское и коммерческое использование, но до этого еще далеко.
На этом пока все, сынок! Обнимаю вас с мамой! Wish you were here…
К рукописному письму в конверте отдельно прилагалась распечатанная инструкция. На вид Acudisiac 500 выглядел как обычный ручной фонарик с единственной кнопкой, работающий на обычных АА батарейках. При включении прибор издавал ультразвук, калибруется первые 2-3 секунды, при котором слышен характерный писк. В момент активации устройство желательно направлять на «желаемый объект», и через короткий промежуток времени у девушки возникало непреодолимое желание…заняться этим. Вне зависимости от того, располагала ли к этому обстановка. Если девушек несколько, то эффект аналогичный. Соответственно, чтобы влечение прекратилось, достаточно выключить устройство. Но здесь не изучен до конца инерциальный эффект воздействия, когда прибор выключен, а у нее уже «заведен моторчик».
Макс уже ранее тестировал устройство в ночных клубах и других укромных местах. Но не ожидал, что звуковое оборудование в «Юбилейном» сможет транслировать работу Acudisiac 500 в полной мере. Но природу не везде получится обмануть – если у девушки наступил период овуляции, или она находится «под шафе», то влечение будет более выраженным. Но если у нее в момент активации «технический перерыв», то устройство может и не сработать. Кроме того, с возрастом человек воспринимал все меньший диапазон частот, и чем старше девушка, тем ближе и дольше Acudisiac 500 нужно быть рядом с объектом.
Ну и ладно. Со времен школы у Хорошина не было проблем с нехваткой внимания со стороны одноклассниц и учительниц. С одной стороны, это положительно сказалось на его успеваемости – одноклассницы не брезгали помочь Максу на контрольных работах, охотно давали списывать на уроках, а учительницы находили время помочь с разжевыванием предмета. С другой – зависть и конкуренцию никто не отменял. Многие однокашницы хотели быть любимицами Хорошина, что приобрело более острую фазу в средней школе – одноклассницы объединялись в группы, выявляли наиболее слабых конкуренток и начинали травлю. К сожалению, такая неприязнь друг к другу в средней школе была (и остается по сей день) обыденным явлением. Это традиционный способ утвердиться среди сверстников за счет угнетения тех, кто не может по каким-то причинам ответить словом или оплеухой. В данном случае Хорошин выступал этаким призовым фондом, и потому той или иной группировке хотелось привлечь к себе как можно больше внимания. Одна из одноклассниц даже свела счеты с жизнью, оставив предсмертную записку на подоконнике 12 этажа, в которой говорилось о ее «безответной любви к самому красивому и умному мальчику в классе». По такому поводу полиция даже проводила проверку, в ходе которой родителям Хорошина заявили о попустительстве их сыны, и что он не принял должных мер, чтобы избежать смерти Риты Богомоловой. Дело, однако, закрыли, за неимением очевидных улик.
Для Макса такое коллективное обожание тоже имело последствия – одноклассники мужского пола образовывали группировки, чтобы отыграться на нем как в учебное, так и в свободное время – бросали в него бумажки на уроке, дразнили на переменах, несколько раз ловили и задирали после школы. Макс начал прогуливать школу, и вскоре родители узнали от учителей о негативной тенденции своего сына. В один вечер состоялся разговор, в котором подросток выложил все, как есть. Отец занялся поисками секций единоборств, мать – составлением кляуз на имя директора школы. В итоге родители добились исключения двух наиболее задиристых одноклассников, что послужило примером для остальных мальчиков в классе. В секцию единоборств Макс так и не записался – рукопашные бои с кем-либо были против его принципов.
С горем пополам Хорошину удалось окончить школу. Друзьями Макс так и не обзавелся, а воздыхательницы вскоре о нем забыли.
Макс сложил письмо и убрал в конверт, который затем вернул в надежное хранилище. Пока отец готовит фундамент на чужбине, он будет рядом со своей матерью.
К неожиданности молодого человека, телефон сообщил о новых письмах. Может, Климкин вернулся домой и решил перед сном составить уведомление о расторжении контракта? Ничего, подождет до утра. И все-таки было любопытно, кому вздумалось слать телеграммы в такой поздний час. Макс взял и телефон и увидел сообщение: «Здорово, не спишь?».
Это был родной брат ее матери – Олег Гришаев.
***
Для кого-то утро понедельника начиналось в 7 утра, для кого-то – в 6. Но Макс не был обременен офисной работой, и мог позволить себе встать хоть в полдень. Проснулся он в итоге от того, что в комнату заглянула мама.
– Максуль, привет, ты спишь еще? – чуть слышно спросила она.
– Привет, мам, а который час?
– Почти одиннадцать. Я тебе уже завтрак сделала. Приходи, – и аккуратно закрыла за собой дверь. Наталья начинала свой рабочий день в музыкальной школе с 13 часов – не было смысла приезжать раньше, когда все ученики еще в основной школе. Благо музыкальной бюрократии перед занятиями у нее было немного.
Елки-палки, уже так поздно! Хотя не мудрено, учитывая, сколько вчера он проговорил с Олегом по телефону. Дядя расспросил его о делах в семье, поведал о своей работе в частном театре, где он работал художественным руководителем творческой труппы. Ребята Олега играли в постановках и опереттах известных драматургов-классиков на современный лад (как если бы Ромео и Джульетта познакомились в интернете, и вели бы романтическую переписку за спинами своих родителей в сервисе iMessage).
Гришаев также расспросил Макса о его прошедшем концерте в спорткомплексе «Юбилейный», на что племянник ответил неоднозначным: «было круто, но оценили не все». Также сообщил, что его менеджер Климкин остался недоволен его выступлением, и сегодня ждет его на расторжении контракта.
– А что его не устроило? – искренне удивлялся Олег. – Я тебя уже на Ютюбе успел посмотреть, зажег ты там будь здоров!
– Видимо, у нас с ним разные взгляды на мою манеру исполнения.
– Ну, понятно. Максон, раз ты сейчас свободен, предлагаю завтра встретиться, хотел с тобой одну тему обсудить.
Олег не стал раскрывать карт раньше времени, и обещал изложить все детали при встрече. По сему, к 15 часам они договорились встретиться в одном из кафе, расположенного возле ДК «На Красной Пресне».
Дом культуры относился к деловому кварталу «Рассвет», созданному на базе бывшего машиностроительного завода, изготавливавшего в свое время запчасти для военной и гражданской авиации. Сейчас здесь, между Расторгуевском и Столярном переулками, проектировалось общественное пространство – в корпусах бывшего завода будут открыты рестораны, спортивные залы, салоны красоты, парикмахерские и офисные помещения. Место не самое приглядное – по мере проектирования кластера во многих участках уже шли строительные работы. Из-за этого пройти в сторону кафе, минуя гогочущих друг на друга строителей из Средней Азии, горы стройматериалов и мусора и работающего оборудования навели на мысль, что собираться в этом месте в последующем не стоит.
Само же кафе представляло пространство, выполненное в стиле восточной Азии – помещение освещали китайские красные фонари, на каждом столике представлены такие же красные салфетки и чайные свечи. Меню здесь было соответствующее – кафе предлагало гостям вьетнамский суп фо бо, вок в картонных коробочках, широкий ассортимент блюд из свинины и курицы, а на запивку – китайскую водку или пиво.
Макс увидел Гришаева, уже ожидающего за столиком, и подошел к нему. Приход гостя увидела официантка в таком же красном ципао29, и начала принимать заказ. Макс обошелся удоном со свининой и двумя бутылками темного «Чиндао», Олег пошел дальше, и попросил острый фо бо и вок с креветками.
– Часто со своими сюда хожу после постановки, – сказал он, когда официантка приняла заказ и удалилась к стойке выдачи заказов. – Ну рассказывай, что у вас с Виталиком не срослось?
Макс пересказал основную часть их телефонного разговора, дополнив тем, что исполнитель Кюрасао не смог даже привлечь на себя внимание толпы, и якобы это целиком сорвало программу. За что организаторам спорткомплекса потом высказали менеджеры других артистов.
– Я такого даже не знаю, – удивился Олег.
– Его не приветствовали, ему не хлопали. После моих песен они поняли, что дальше находиться на концерте не имело смысла.
– Ага, я смотрел, что девчонки начали потом к парням приставать. Как ты это так сделал?
Макс довольно ухмыльнулся.
– Ты же смотрел! Я просто крикнул: «Любите друг друга!».
– Мне показалось, что ты какую-то штуку достал и к микрофону поднес.
Об этой штуке Олегу не следовало знать, и он придерживался той же легенды, что и с Виталием – он хотел записать возглас толпы.
– А зачем? Можно же было потом пересмотреть концерт.
– Не бери в голову – мои заморочки.
– И ты теперь с этим Климкиным совсем разругался?
В этот момент телефон Макса зазвонил. На экране светилась надпись: «Климкин менеджер».
– Легок на помине, – Макс даже показал входящий вызов Олегу, после чего извинился и ответил. После непродолжительного разговора, Макс хмуро закончил фразой: «Хорошо, наберу за полчаса», и сбросил гудок.
– Ждет тебя? – спросил Олег.
– Да, он сегодня у себя весь день, поэтому можно не торопиться.
Дядя Макса начал расспрашивать о дальнейших планах своего племянника. Вопрос, конечно, интересный. Найти такого же менеджера можно, но потребует времени и определенных знакомств. Как правило, потенциальный представитель певца может навести справки и выйти на предыдущего менеджера, и при нынешних обстоятельствах Климкин вряд ли заручится за Макса «как перспективного и подающего надежды исполнителя».
– А ты не рассматривал вариант играть в театре? – спросил Гришаев. Официантка в ципао принесла гостям обещанные 2 бутылки светлого пива и китайского зеленого чая (директор дома культуры не приветствовал охмелевшее состояние сотрудников на рабочем месте, потому дядя Макса решил воздержаться от хмельного).
– Мне нравится театр, но я люблю исполнять творчество, которое создал сам.
– Ты можешь предложить свой сценарий, расписать образы персонажей, и мы отрепетируем, как следует!
Макс обдумал эту мысль, потягивая налитое в бокал пиво.
– Мысль интересная, но тут несколько моментов – во-первых, для меня важно, чтобы характер актера и персонажа были идентичны, чтобы его повседневное поведение гармонично ложилось на роль. Во-вторых, я не знаю твоих ребят, насколько они будут прислушиваться к моим пожеланиям.
– Поверь, ко мне они точно будут прислушиваться. Я их прямой руководитель.
– А это уже третий момент! Наши с тобой взгляды могут не совпадать – у тебя есть понимание, чего ожидают зрители, у меня есть понимание, что хочу увидеть Я. И если здесь мы не найдем точек соприкосновения, боюсь, что мы не сможем работать дальше. А того и хуже – поссоримся на этой почве.
– А что, по-твоему, ожидает публика? – в тоне Олега прослеживалось негодование.
– Ты же понимаешь, что публика в России разношерстная. Одни приветствуют свободу самовыражения в чувствах, другие эти чувства будут решительно осуждать. В моей концепции лежит любовь без границ. А наш зритель в большей степени консервативен, для него такие ценности неприемлемы.
– Если ты про элементы эротики, то это не вопрос – в афише можно легко указать ценз «18+», – Олег налил себе чаю.
– А много у тебя в труппе артисток, кто согласится на такой жанр? Если даже ты их уговоришь на нечто подобное, вряд ли в конце спектакля у тебя останется полный зал.
– Максон, это уже не твоя забота, сколько людей зашло и сколько вышло. Ты выступаешь, у тебя оклад и премиальная часть по количеству спектаклей и проданных билетов.
Парень понимал, что у какого-то частного театра с сомнительным трафиком зрителей большого заработка не будет. На фоне его гонораров на концертных площадках – это капля в море. Но обидеть Гришаева тоже не хотелось, и потому он начал подводить разговор к финальной черте. Сказал дяде, что это все-таки не его.
– Я тебя услышал. А ты не думал сниматься в каких-нибудь… – Олег чуть наклонился к нему и прошептал. – Пикантных фильмах или роликах с обнаженкой?
– Категорически нет. Технически, на съемках ты с ней этим не занимаешься. А в порно чувства наиграны. Да и репутация сомнительная. Я все-таки хочу продолжить путь вокалиста.
Дядя Макса отпил остывший чай из чашки и на какое-то время призадумался – пытался то ли определить сорт чая, то ли дать стоящий совет племяннику. Олег одобрительно промычал и подыграл бровями, после чего он поставил чашку, достал телефон и набрал кому-то. Макс вопросительно приподнял правую бровь, на что Олег жестом ответил:
– Сейчас все будет, подожди, – и, выждав около десяти секунд ожидания, начал говорить. – Привет, занята? Подскажи, пожалуйста, а жюри у вас уже полным составом? А напомни, кто… А, понятно… Слушай, а вы ребят еще набираете? Да, которые выступают. А можешь мне одну услугу оказать? Есть человек с голосом, выпускник «Фабрики» … Да, уже выступал, недавно вот в Петербурге на концерте спел. Пока не скажу кто, еще не обсуждал. Минут через двадцать наберу, давай? Спасибо тебе. На связи.
Глаза Макса округлились до размера блюдец.
– Это ты на мой счет звонил?
– Так точно. Знаешь шоу «Голос»?
– Конечно! Конкурс музыкальных талантов. Из той же серии, что и «Фабрика».
– Есть одна знакомая, она подбирает участников. За ней в свое время должок оставался, так что она вряд ли откажет. Думал тебя в жюри определить, но там либо народные, либо заслуженные артисты сидят… Поэтому могу помочь только, как участ…
– Я согласен. Куда и во сколько ехать? – от преисполнился решимостью Макс перебил Олега.
Гришаев попросил Макса его внимательно выслушать. До конца июня пройдет последнее «слепое» прослушивание, но можно запрыгнуть в последний вагон, если прислать им в студию запись своей песни до конца этой недели. Поскольку у Хорошина теперь нет своей студии, можно приехать к ним и пройти очный кастинг. Затем организаторы сообщат о дне основного выступления.
– У тебя же свой репертуар, да? – уточнил Олег.
– Конечно. Я растоплю их сердца песней «Я расцелую небо».
– Сойдет, но ты и другие варианты рассмотри. Адрес студии и контакты девочки тебе напишу.
– Дядя, спасибо тебе огромное! – Макс не сдержал благодарственного порыва, вышел из-за стола и обнял Гришаева. Тот улыбчиво ответил также.
– Для тебя не жалко. Но я хотел бы попросить об ответной услуге. Как раз по твоей части.
– Проси, о чем хочешь, если это не будет в ущерб семье.
Олег перешел к сути своей просьбы.
***
По пути домой Хорошин обдумывал авантюру, на которую хотел подвязать его дядя. Предыстория следующая – в труппе Олега до недавнего времени играла некая актриса по имени Анастасия Меньшикова. Последние полгода она выступала в ролях второго плана (дочь городничего Марья Антоновна из «Ревизора», любовница Кассио Бианка из «Отелло», сестра Тихона Варвара из «Грозы»). И где-то в конце марта Меньшикова решила поднять с Олегом тему о пересмотре ее «актерского потенциала», на что он ответил, что подумает над этим вопросом. Через неделю директор дома культуры дал поручение Гришаеву подготовить спектакль «Мастер и Маргарита», приуроченный ко дню рождения Михаила Булгакова30, и тогда дядя предложил Меньшиковой проявить себя. Репетиции шли полным ходом, Анастасия всецело выкладывалась на сцене. Где-то за недели две, когда дело дошло до костюмов, реквизитов и декораций, Олег обнаружил дефицит некоторых позиций, и подготовил для директора смету. Руководитель ДК сказал, что на хотелки Олега денег нет, и вообще он пытался отмыть и без того скромный бюджет учреждения. На что Гришаев встречно обвинил его в жадности, и они разругались. Что-то он докупил из своего кармана, где-то обошлось современной одеждой. Так они и оставались в ссоре друг с другом до самого выступления.
На котором Олег узнал, что в его спину вонзили фигуральный предательский нож. Меньшикова не явилась на спектакль.
Представление было отменено, дублера не готовили, возмущенным зрителям пришлось возвращать стоимость билетов. Через своих коллег Гришаев выяснил, что 14 мая был ее последний рабочий день, и пошел разбираться к директору. Руководитель дома культуры пребывал в не меньшей ярости – Олег устроил саботаж в такой знаменательный день! В качестве упреков звучали фразы, что на концерт приглашались худруки и руководители других малых и средних театров (не гоже МХАТу им. Чехова и Большому театру брататься с такой челядью), планировал прийти даже кто-то из потенциальных меценатов. Конкретные фамилии жертвователей и деятелей искусства Олег не услышал, но узнал, что директор ЕДИНОЛИЧНО согласовал увольнение Меньшиковой.