ЛАБОРАТОРИЯ РЕАЛЬНОСТИ
ДАЛЬШЕ ХОДА НЕТ
ЗА ЭТОЙ ДВЕРЬЮ НЕ ДЕЙСТВУЮТ ЗАКОНЫ
вы принимаете на себя полную ответственность за происходящее отныне ваша жизнь будет зависеть только от вашего ума и рефлексов
внимание! крайняя опасность!
УГРОЗА ПОЛНОГО РАЗВОПЛОЩЕНИЯ
личная психическая структура может быть уничтожена
упоминание о вас будет навсегда стерто из депозита Базового Пространства
Глава 1
Черный ящик
1
На юге Зоны его называли Болотником. Невысокого роста, с быстрыми вкрадчивыми движениями, тихий, незаметный… Он всегда, даже летом, ходил в длинном темном плаще с капюшоном, из-под которого тускло поблескивали его необычные водянисто-зеленые глаза. Плащ был особый – плотный, тяжелый, со множеством карманов, крючков, карабинчиков, ремешков и петель на подкладке. Под ним Болотник держал артефакты в особых круглых контейнерах (больше ни у кого таких не было, поговаривали, что это его собственное изобретение), оружие, связки редкостных трав, отрезанные хвосты псевдопсов, смеси порошков, составленных из молотых листьев и стеблей. От него всегда странно пахло, у непривычного человека могла закружиться голова.
Говорили, что он способен очень быстро передвигаться. Болотник никогда не пользовался машинами или мотоциклами, вообще недолюбливал технику, но умел пересекать большие расстояния за короткое время. А как – непонятно.
И еще два слуха ходили об этом сталкере, которого на самом деле звали Максом. Во-первых, что в плаще его прошиты особые металлические нити, гибкие, но очень крепкие, поэтому тот является одновременно бронежилетом, вернее – бронеплащом. Во-вторых, будто бы в действительности Болотнику куда больше лет, чем кажется (а выглядел он максимум на сорок), что он в Зоне чуть не с самого ее появления и что лет десять назад попал в некие загадочные подземные лаборатории, расположенные почти у самой ЧАЭС. Мол, Болотник еле оттуда выбрался и с тех пор обладает всякими нечеловеческими способностями.
В последнее, конечно, никто всерьез не верил. Ну разве что некоторые. Хотя трудновато объяснить, не ударяясь в мистику, как обычный человек сумел в одиночку перебить банду Бори-Вертолета и при помощи лишь тупого ржавого ножа разделался со старым матерым кровососом. А ведь именно эти два подвига и сделали Болотника известным.
Что бы там ни было, скупщик артефактов по прозвищу Курильщик относился как раз к тем, кто знал о делах Болотника больше других. И поэтому, когда Макс вошел в бар «Берлоги», Курильщик очень естественно сделал вид, что не заметил сталкера. Скупщик в этот момент стоял, привалившись к стойке, жуя кончик незажженной сигары, и лениво наблюдал за тем, как две девушки, одетые в потрепанные джинсовые комбинезоны на голое тело, негромко ругаются возле дверей кухни.
В баре принадлежащего Курильщику заведения людей этим вечером было немного, всего три человека – парочка сталкеров да какой-то наемник-новичок. Еще четверо играли в покер в одной из задних комнат. Ну и к тому же та троица… Именно о ней Курильщик и вспомнил, когда увидел Болотника. Ни на кого не глядя, низкорослый сталкер прошел под свисающим с деревянной люстры человеческим скелетом, одной из достопримечательностей «Берлоги», и сел за столик в дальнем темном углу, не сняв плаща. Даже капюшон не откинул. Положил локти на стол, сцепив пальцы, и уставился непонятно куда.
Сигара, толстая, как сарделька, дернулась во рту Курильщика, покачиваясь вверх-вниз, перекочевала из одного угла рта в другой.
– Краля, – негромко позвал он.
За стойкой стояли двое: бармен Окунь и официантка.
– А? – откликнулась высокая крашеная блондинка, также одетая в комбез. Это у девиц из «Берлоги» такая униформа: в других местах белые переднички и мини-юбки какие-нибудь, а тут открытые джинсовые комбинезоны с узкими лямками, позволяющими разглядеть бюст во всей его красе. Вытянувшись на цыпочках, Краля протирала пыль с верхней полки стеллажа, где Окунь держал бутылки с самым дорогим содержимым.
– Не «а», а пойди обслужи клиента, – промямлил Курильщик, не глядя в сторону Болотника.
– А кто там? – она повернулась. – Ой! Это ж этот… Не хочу я его обслуживать. Пусть вон Валька сходит…
Голова скупщика повернулась, глаза уставились на девицу – и та испуганно смолкла. Курильщик с виду был добродушным мужчиной, с круглощеким красноватым лицом, гладким, как воздушный шарик, – но все работники его заведения, да и многие сталкеры знали, что под внешностью этой скрывается натура коварная, хитрая, жадная и жестокая. Какой-нибудь простак-добряк в Зоне долго не протянет, а уж тем более не сможет стать известным скупщиком и добиться того, чего добился этот человек. Ведь он не только хабар за границу Зоны по своим каналам переправлял, не только «Берлогу» держал, но и финансировал экспедиции за проценты от прибыли, а на такое далеко не каждый скупщик решится, да и финансов мало у кого хватит.
В общем, Краля вышла из-за стойки и, покачивая бедрами, направилась к столику, за которым уселся Болотник.
– Стой.
Она оглянулась.
– Узнай, будет ли он ночевать.
– Ладно, – сказала она.
– Стой!
Краля вновь остановилась с недовольным видом.
– Ну, чего еще?
– И приглядись, какое у него настроение.
Бармен с девицей удивленно глянули на Курильщика.
– Это ж Болотник! – сказала она. – Вы чего, шеф? Какое у него настроение? Как я разберу? Он же как рыба…
Хозяин «Берлоги» качнул головой. Неторопливо достал из кармана зажигалку – большую «зиппу», на которой было изображение русалки с веером в руках, – и стал ею щелкать, раз за разом выпуская тусклый синеватый огонек.
– Нет, если он злится, то глазки поблескивают. А еще от него тогда такая… – скупщик неопределенно повел в воздухе растопыренными пальцами. – Ну, звон как бы идет. Глухой такой…
– Как это звон может быть глухим? – еще больше удивилась Краля.
– А вот так.
– Это что, прям тело его звенит?
Курильщик вздохнул.
– Нет, у тебя в голове звенеть начинает.
– А я слышал, он если собирается убить кого-то, капюшон с головы снимает, – подал голос Окунь. – И еще будто у него любимое оружие – «маузер», весь такой черный и…
– Иди, короче, – заключил Курильщик. – Приглядись к нему, потом доложишь.
Краля что-то пробурчала и вновь направилась к столику в углу. Бармен с хозяином не отрываясь смотрели на ее качающиеся под джинсовой тканью ягодицы – хотя оба видели их уже неоднократно, и не только под тканью, да и, честно сказать, не только видели…
– Силикон у нее там, что ли? – пробормотал Окунь.
Курильщик пожевал сигару и сказал:
– Налей-ка мне…
Девица тем временем приблизилась к столику и наклонилась над посетителем. Низкорослый сталкер поднял глаза. Он сидел в той же позе, упершись в столешницу локтями и сцепив пальцы. Позади была стена из оструганных бревен, над головой – скошенный дощатый потолок. Интерьером бара, естественно, никто не занимался – откуда в Зоне дизайнеры? – но как-то так получилось, что зал казался специально оформленным «под старину». Ну а само заведение было хитро спрятано от посторонних взглядов. Русло давно высохшей реки, у которой, как и положено, один берег пологий, а другой – обрывистый… внутри этого обрывистого берега и находилась «Берлога». Окна имелись только в предбаннике и одной стене этого зала, виднелось сквозь них поросшее кустами и деревцами речное русло, то есть теперь уже – просто очень глубокий и широкий овраг, извилисто уходящий вдаль. Позади бара – земляные пещеры, соединенные коридорами, изнутри покрытые деревом или железными листами… Два этажа комнат, кладовых, да еще и секретные подвалы. Попасть в заведение можно только через центральный вход, денно и нощно охраняемый. В общем, хорошее место Курильщик себе оборудовал. Сверху, с вертолетов, его не видно, на берегу сразу лес начинается, там сплошные кроны, и сколько ни пялься, ни за что не разберешь, даже если у тебя бинокль, что внизу такой домина спрятан. Скупщика многим ограбить хотелось бы, потому что поговаривали, у него сбережений столько… Хватит полстраны купить.
Окунь хорошо изучил вкусы хозяина – взял со стеллажа плоскую зеленую бутылку карельской водки «Дастан» и налил в граненый стограммовый стаканчик. А закуску никакую доставать не стал. Курильщик кивнул, сжал стаканчик крепкими морщинистыми пальцами. Краля тем временем, что-то сказав Болотнику, двинулась назад. Подойдя к стойке, буркнула:
– Пива просит, светлого. Налей, я отнесу.
Бармен достал бутылку и стеклянную кружку.
– Ну? – спросил Курильщик.
Краля покосилась на него, скривив ярко накрашенные губы.
– Вроде нормальный, – неуверенно сказала она. – Такой… расслабленный. Не звенит, короче.
– Точно?
– Ну это… да, точно. Спокойный Болотник. Спросила, останется ли ночевать, он только головой так качнул… Мне показалось: останется, хотя его ж трудно разобрать. И перчатки у него на руках… Без пальцев такие, знаете? Желтые вроде…
– Он всегда в перчатках, – заметил Окунь.
– Не, чего это? Я раньше не замечала.
– Дура потому что.
– Сам дурак! Не перебивай! Я говорю – желтые перчатки. Вроде… вроде из человеческой кожи, – таинственным шепотом заключила она.
Бармен сказал:
– Глупости.
– Спокойный, значит? – уточнил Курильщик.
– Ага.
– Ладно, топай.
Пока она носила Болотнику заказанное пиво, Курильщик переглянулся с Окунем, вздохнул, вытащил изо рта сигару и выпил водку. Окунь аж залюбовался: очень ему нравилось, как шеф пьет. Раз – и пустой стакан, будто вода там была…
Курильщик пожевал губами, потом поднес сигару к носу, чуть не вставил в большую волосатую ноздрю – и резко втянул воздух.
– Ах-х… – выдохнул он через секунду.
Краля опять вернулась, и скупщик с барменом поглядели в угол. Болотник сидел в той же позе, перед ним стояла кружка с пивом, рядом на треть полная бутылка.
– Если он на ночлег хочет остаться, поужинать попросил бы, – заметил Окунь.
Они перевели взгляд на Кралю. У Курильщика после водки глаза стали влажными и покраснели веки – такая у него реакция на спиртное, веки краснеют.
– А он и попросил, – сказала девушка. – Вот сейчас, во второй раз когда я подошла. Сказал: рыбы дайте.
– Вот еще – рыбы, – хмыкнул Окунь. – Нет у нас сейчас.
– Я ему так и ответила. Ну то есть сказала – консервы есть, эти… бычки в томате.
– А он?
– Промолчал. Я так и не поняла, будет ужинать или нет.
Фигура в углу шевельнулась. Из темного плаща выпросталась рука, тонкие пальцы сжали кружку, подняли, наклонив, сунули краем в капюшон.
– Окунь, еще мне, – велел шеф.
Бармен налил вторую стопку. Курильщик выпил. Занюхал сигарой. Тихо ахнул, выдыхая воздух. Сказал: «Ну, ладно…» – И пошел к Болотнику.
Краля проводила его удивленным взглядом. Хозяин приблизился к столику, что-то произнес, потом сел.
– Чего это он? – спросила девица у бармена.
Тот посмотрел по сторонам – хотя и так понятно было, что никто их разговор не подслушивает, – наклонился над стойкой и сказал:
– А ты знаешь, кто к нам час назад заявился?
– Нет, – сказала она. – Я ж на кухне Вальке помогала.
– Трое. Сталкеров. Темных, – зловеще прошептал он.
– Чего? Темных?
– Да не шуми ты! Это я их так называю, а… Короче, шеф сказал: это монолитовцы, да не простые, а какая-то спецбригада.
Краля глупо пялилась на него.
– Кто?
– Ну ты дура! Про Монолит не слышала?
– Ну… слышала чего-то.
– «Чего-то»! Это одна из самых таинственных этих… тайн в Зоне. Непонятно до сих пор, есть Монолит или нет… Но – вроде есть.
– Ну и что?
– А монолитовцы – это такая, значит, группировка, вернее, секта, которая его охраняет. А тут вроде еще и не рядовые сектанты, а какие-то командиры, ну или бригадиры… офицеры, во! Спецбригада сектантских офицеров. Они вообще не люди уже, а призраки натуральные. Ну, в общем, не знаю я точно, кто они такие. Шеф знает, но не расскажет. Короче, пришли они, в зале не сели, сразу комнату потребовали. Ну, Долдон их отвел, потом шеф к ним сходил, возвращается… Монолитовцам, говорит, проводник нужен. Для того они и пришли – чтобы Курильщик им проводника нашел. Покруче, чтоб всю округу хорошо знал. Для чего – неясно, но шеф говорит, что-то очень странное они затеяли. Ну вот, и теперь, видишь – сам Болотник! Как на заказ… Вот Курильщик тебя и расспрашивал.
В маленьком мозгу Крали наконец-то «а» сложилось с «б».
– А, так он хочет Болотника к этим монолитовцам проводником сосватать? Все, поняла.
– Дура, – повторил Окунь. – Вот объясни мне, почему если красивая – так обязательно дура?
– Сам дурак! – окрысилась она. – Еще раз постучишься ночью ко мне – не открою, понял? Козел!
– Тихо, – шикнул он, показывая глазами на зал. Краля, слегка повернув голову, покосилась туда. Болотник допил пиво, встал, и они с Курильщиком направились к двери в глубине бара.
* * *
Издалека монолитовцы выглядели как обычные люди: две руки, две ноги, одна голова. Не зомби какие-нибудь и не мутанты. Но вблизи… лица у них были мертвые. Не в том смысле, что кожи нет и глаза вытекли, – просто лишены какого-либо выражения. Будто лицевые мускулы полностью атрофировались, и теперь сталкеры могут только губами шевелить да моргать. Все трое – здоровые мужики, под два метра ростом, руки как лопаты, ноги пятьдесят четвертого размера. И одеты одинаково: черные комбезы, кожанки, черные береты, высокие ботинки на шнурках.
Когда Курильщик, постучав, раскрыл дверь и вместе с Болотником вошел, один гость лежал на кровати и глядел в потолок, а двое сидели на стульях. Никто из них даже куртки не скинул, только один берет стащил и бросил на пол у ног. Голова его оказалась лысой, все волосы будто выпали после радиационного поражения. У Курильщика глаз был наметан, он сразу решил, что и на всем длинном мускулистом теле сталкера волос тоже нет. Наверное, вляпался когда-то… туда, куда не следует вляпываться.
Когда они вошли в комнату, лежащий на кровати не пошевелился, а двое других повернули головы.
– Вот, – сказал скупщик, – привел вам.
И замер, сжав сигару зубами.
Что-то странное происходило в помещении. Болотник, даже когда спокойный, – будто электрогенератор. Курильщику подумалось вдруг: похожее ощущение бывает, если возле одного из столбов станешь, по которым высоковольтная линия проложена. Очень высоковольтная. Вроде и не слышишь ничего и все вокруг как обычно – но чудится, будто электричество прямо в воздухе, напряжение какое-то. И гудит – тяжело так, глухо, до костей пробирает.
То же самое он чувствовал в присутствии Болотника и монолитовцев. От сектантов шло что-то темное, гнетущее; будто на самом деле ты не бодрствуешь, а спишь и видишь кошмар: навалилась на тебя псевдоплоть, давит, не дает вдохнуть… А от низкорослого сталкера другое шло – даже более странное и непонятное. Болотом от него несло, топями, в которых мертвецы лежат, заповедными тропами, глухими чащами в самых дремучих лесах Зоны. «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей» – всплыло вдруг в голове Курильщика. Откуда это? Стихи, что ли, какие-то? Он не помнил.
Лысый монолитовец произнес:
– Кто это?
Голос был под стать лицу – глухой, мертвый. А еще Курильщику показалось, будто это не сам сектант говорит, а кто-то другой – или другое – транслирует через него свое послание, используя монолитовца как живой передатчик.
– Проводник вам, как и хотели. – Скупщик попятился.
– Он знает свое дело? – спросил Лысый, словно сталкера не было в комнате.
– Знает. Из самых лучших… Вернее, самый лучший, – поправился Курильщик, быстро глянув на Болотника. – Максом звать, так и обращайтесь.
– Ты гарантируешь, Михаил?
Хозяин «Берлоги» сморщился, сигара закачалась во рту – вверх-вниз, вверх-вниз. Ну откуда, спрашивается, они его имя знают? Когда сектанты только появились в заведении и Курильщик к ним подошел, Лысый сразу обратился к нему по имени. Ведь никто, никто здесь не слышал никогда…
– Гарантирую, – сказал он.
Голова Лысого повернулась, темные глаза уставились на Болотника. Тот, шагнув в комнату, застыл – да так и стоял не шевелясь.
– Мы хотим нанять тебя.
Слова, будто могильные камни, падали, тяжело ударялись друг о друга.
Болотник спросил:
– Для чего?
У него голос был иной – негромкий, вкрадчивый и одновременно будто бы резкий, словно зазубренным ножом тебе горло скребут.
– Благодарю, Михаил, – произнес Лысый.
Курильщик понял, что ему предлагают выметаться. В других обстоятельствах он бы любого, кто попытался бы столь нагло выставить его из комнаты в «Берлоге», скорее всего пристрелил бы на месте. Скупщик легко впадал в ярость, а под широкой рубахой его на поясе всегда висела кобура с пистолетом. Он бы просто достал оружие да и прострелил башку наглецу… А потом кликнул бы Заику с Емелей, чтобы снесли тело в дальний подвал, где колодец, вниз бросили и залили цементом. Там их уже больше десятка, этих тел…
Но сейчас Курильщик почувствовал облегчение. Ни слова не говоря, попятился и закрыл дверь. И сразу стало легче – словно до того похмелье было, причем жуткое, муторное, какое только после дешевой водки бывает, если пару бутылок опустошить. А как он с глаз монолитовцев и Болотника исчез – так сразу отпустило, в голове прояснилось, и сердце перестало колотиться. Надо еще выпить, решил Курильщик. Побыстрее.
Спустя двадцать минут скучающая возле стойки Краля увидела, как монолитовцы и Болотник пересекают бар.
– Э, Окунь… А он же не заплатил! – вспомнила девица.
– Кто? – откликнулся тот. – За что?
– Да Болотник же! Вон, за пиво, – она показала на столик в углу, где до сих пор стояли кружка с полупустой бутылкой. – Останови его, скажи, чтобы…
– Ага, сама останавливай, – откликнулся бармен.
– Чего это я? Ты ж мужик, вот иди и останавливай.
Четверо уже приблизились к дверям, которые вели в предбанник.
Искоса наблюдая за ними, Окунь покачал головой.
– Пусть идут.
– Курильщик разозлится. Где он?
Когда монолитовцы со сталкером вышли и дверь за ними закрылась, бармен ответил:
– Он бутылку у меня взял с пачкой сухариков и вниз спустился.
– Ну! – поразилась Краля. – Целую бутылку? Он же завязал. Давно ведь не пил, уже… уже… да с тех пор как вместе с Касьяном под выброс попал!
– Ну вот, а теперь обратно развязал, – сказал бармен. – Видно, серьезное что-то происходит, напряженный он.
2
– А я тебе говорю, это большая проблема, – повторил сталкер по имени Никита и по прозвищу Пригоршня. – Люди пропадают, потом объявляются совсем в других местах, кто-то с ума сходит, перестает друзей узнавать… Вся Зона уже про это шумит, а тебе хоть бы хны.
Его напарник Химик, которого на самом деле звали Андрей, пожал плечами и отвернулся, разглядывая окрестности.
Они называли такие места пространственными карманами или пузырями. В данном случае пузырем была большая поляна в сосновом бору. По краям ее начинался туман, который дальше все плотнел; если пойти туда – будешь брести и брести, тычась в деревья, будто слепой, пока опять не выйдешь на эту же поляну.
Возле тихо журчащего ручейка стояла довольно необычная машина – не то броневик, не то вездеход. Большой, с плавными обводами корпус покоился на трех парах черных колес. Вверху два люка: один сразу за кабиной, второй – в круглой башенке ближе к задней части. Впереди выпирал покатый колпак, выпуклая конструкция из темного свинцового стекла и металлических дуг. Двум сталкерам, владельцам броневика, колпак этот обошелся почти в десять тысяч, ведь когда-то он стоял на американском военном вертолете одной из последних моделей. Продавец уверял, что стекло выдерживает даже прямое попадание из гранатомета. Химик в это не верил, но из обычного оружия среднего калибра по колпаку уже стреляли – на поверхности даже следов не осталось.
Андрей сидел на корточках возле ручья, опустив пальцы в прохладную воду. Никита, раскрыв щиток под лобовым колпаком, лязгал чем-то в недрах кабины.
– И главное, на Свалке что-то происходит, – упорно гнул он свое. – Вроде рядом с ней чаще всяких странных личностей встречают. Еще, говорят, в Темной долине они бывают и в районе Янтаря. Но на Свалке – больше всего.
– Так что, предлагаешь нам на Свалку ехать?
– А почему нет? Тем более у меня там тайник с топливом. Недавно канистры спрятал, когда Сорняк с нами расплатился за ту доставку. Съездим, заберем, пока кто другой не нашел. Заодно поглядим, может, чего интересного увидим.
– Мы ж к Сорняку собирались, к Бороде то есть?
– Ну так заедем, переночуем, а потом на Свалку.
Никита наконец покончил с работой, присел, поднял из травы тряпку и стал вытирать руки.
– Ну, в общем, реле погорело, – заключил он. – Один импульс сейчас получится дать, из пузыря выскочим. Но потом…
– Значит, надо прямиком к Бороде ехать.
– Надо.
– Но Борода-то сможет починить?
– Сможет, там несложно. Просто у меня нет этой детали. – Он бросил тряпку и стал задвигать щиток, под которым прятался ствол пробойника.
Так они именовали устройство, благодаря которому могли проникать в пузыри. Те были раскиданы по всей Зоне, разного размера, от совсем небольших, как этот, до огромных, вроде Долины, первого пространственного кармана, в который когда-то угодили эти двое.
– А у Бороды есть деталь? – уточнил Химик.
– Есть. У него все есть.
Свой броневик они назвали «Малышом» – не хватило фантазии придумать что-то более оригинальное. Колеса у «Малыша» большие, дверца расположена высоко, чтобы добраться к ней, надо вскарабкаться по лесенке. Андрей так и сделал, но в кабину залезать пока не стал, сел на подножку. Достал сигареты, закурил, наблюдая за Пригоршней, который складывал инструменты в чемоданчик, вспоминая при этом, каким образом они заполучили устройство, прячущееся сейчас под лобовым колпаком в кабине броневика… а заодно и второе, вмонтированное в панель управления.
Как-то с ними произошла история, невероятная даже для Зоны. Они тогда работали на Курильщика, а тот оплатил экспедицию Медведя, сталкера, помешанного на так называемом полеартефактов. Медведь исчез, отправившись на поиски «поля», а ведь Курильщик вложил в экспедицию приличную сумму. И когда экспедиция пропала – скупщик нанял Химика с Пригоршней. Они должны были узнать, что случилось.
А случилось, как выяснилось, вот что: Медведь нашел Долину – большой пространственный карман. Туда можно было попасть лишь через аномалию, притаившуюся посреди брошенной военной базы на берегу Припяти.
Пузырь возник благодаря проводившимся когда-то на этой базе опытам – военные испытывали электрическое оружие, поражающее цель разрядом. На базе Химик и Пригоршня нашли электроружья, а позже и электропушку. Эта пушка и создавала пробои – в месте, куда был направлен заряд, пространство будто вспучивалось. Как пузырь, возникший на поверхности болота: он растет, пока не лопнет. Но можно представить, что пузырь не порвался, а стал небольшим шаром воздуха, окруженным тончайшей пленкой воды. Этот шар остался лежать на поверхности – и вот через ту точку, которой он касается болота, в него и возможно проникнуть. Только у пространственных пузырей, как правило, имелось две, а то и больше точек входа-выхода.
Андрей подумал, что Зона является таким болотом – опасной, грязной, глубокой топью, полной тихих заводей, островков и кочек, окутанной туманом, в котором мерцают бледные огни. И на поверхности этого болота лежат пузыри – множество пространственных пузырей, от огромных сфер до крошечных шариков. Надо только уметь находить их…
Электрическая пушка с военной базы и была тем самым устройством, которое теперь Химик с Пригоршней называли пробойником.
Ну а второе, именуемое «стрелкой» и вмонтированное в приборную доску, они получили от странного человека по прозвищу Картограф, который также обитал в Долине.[1]
Когда напарник сказал: «Ладно, поехали», Андрей выпрямился на подножке, в последний раз окинув взглядом поляну, сел за руль – овальный, с кнопками и коротким джойстиком. На пульте мигали круглые глазќи детектора аномалий и детектора движения. Рядом находились четыре монитора размером с салфетку, которые Борода, монтировавший электронику броневика, снял с компьютеров-наладонников, – на них шло изображение с четырех впаянных в броню видеокамер: боковых, верхней и задней.
На середине пульта, так, чтобы хорошо было видно из обоих кресел, располагался прозрачный пластиковый колпак. Под ним-то и пряталась стрелка, которая состояла из двух артефактов: «око» и «золотая рыбка». Второй, напоминающий овальное зеркальце, был погружен в первый – никто, кроме Картографа, не знал, как такое возможно, Андрею так и не удалось создать еще один подобный механизм. Око мерцало тусклым молочным светом, ну а золотая рыбка поблескивала желто-оранжевым, показывая, что вокруг мягкое пространство.
– Поехали, – повторил Никита, садясь на второе сиденье и захлопывая дверцу.
Химик повернул тумблер, сдвинул пару рычажков. Панель управления зажглась огнями лампочек и датчиков. Заурчал мотор, слегка задрожал пол… Сталкер нажал на большую красную кнопку – и щиток под лобовым колпаком с гудением отъехал вбок. Вперед выдвинулся широкий короткий ствол пробойника, гудение стало громче. На мгновение лампочки на пульте мигнули, и впереди над краем поляны туман пошел волнами. Из пробойника выплеснулся конус золотого света, развернулся, становясь все шире, посылая на туман круг света, где клубилось зелено-синее марево, сквозь которое медленно проступали знакомые очертания…
Андрей нажал на педаль, и «Малыш» тронулся с места. А вот световой круг в тумане не сдвинулся, остался там же, где возник в самом начале, так что если раньше до него было метров семь, то теперь стало пять, три, один… Гудело все громче, лампочки мигали. Круг расширялся, приближаясь, и уже не выглядел кругом – он стал воронкой, оком смерча, где вращалось блеклое сине-зеленое марево, а еще дальше проступали очертания деревьев.
Лобовой колпак, потом кабина «Малыша» нырнули в золотой свет. На мгновение все погасло, двум сталкерам показалось, что пространство исчезло, весь мир исчез… Приглушенный хлопок, тончайший, на грани слышимости, звон – и пузырь пропал.
Они медленно ехали по лугу вдоль лесной опушки.
Стало ярче: сверху светило осеннее солнце, то и дело исчезающее за быстро ползущими по небу облаками. Гудение смолкло, световой круг растаял вместе с туманом.
Сталкеры огляделись, включив видеокамеры, посмотрели на мониторы, потом Никита сказал: «Я сейчас» – и ушел назад. За сиденьями была дверца, ведущая во второй отсек машины, который они называли салоном. Оттуда лесенка вела в пулеметную башню. Откинув люк, Пригоршня вылез на нее и осмотрелся.
– Никого, – сказал он, вернувшись в кабину. – Никто нас не видел. А местность узнаешь?
Андрей кивнул.
Иногда выход из пузыря находился совсем не там, где вход. Некоторые пузыри были своего рода пространственными мостами, соединяющими разные точки Зоны, причем зачастую – далеко друг от друга отстоящие. Пока что ни один выход не привел их в место, поблизости от которого находились бы люди. Зона хранила свои тайны. Химик даже как-то предположил, что скопления людей влияют на пространство, «скрепляют» его, и «мягкие места» могут возникать лишь там, где никого или почти никого нет.
– Мы близко к Кордону, – сказал он. – Можно ПДА включить, в этом районе он должен действовать, но я и так знаю. Если лес объехать, то вон там, – Химик показал влево, – будет речка мелкая. Здесь ни аномалий нет, ни зверье не должно попадаться, места тыщу раз хоженые, почти что Кордон. Дальше все время вдоль реки надо ехать – ну и доедем до «Сундука».
– А в «Сундуке» – Борода, – поддакнул Пригоршня.
– И у Бороды – реле, – согласился Андрей.
Борода был крупным спецом по электронике и когда-то работал у Курильщика, монтировал ему охранную систему в «Берлоге» и всякое другое. А потом ушел, вскоре после того как Химик и Пригоршня рассорились со скупщиком. Да не просто рассорились, заклятыми врагами стали. Сталкеры решили, что хабар, который они притащили из Долины, по праву им принадлежит, – а Курильщик, ясное дело, считал иначе. С этого и началась вражда. Он обвинил Бороду в том, что тот помогает им оборудовать «Малыша», тогда механик плюнул и ушел работать к Сорняку, хозяину «Сундука».
– Скоро вечереть будет, – заметил Никита. – Поехали быстрее. Ты рулишь?
Кивнув, Андрей повел броневик вдоль опушки в сторону реки.
* * *
С бутылкой пива в руке он направлялся к своей комнате на втором этаже «Сундука», когда этот человек появился на лестнице. Хорошо, сталкера сразу насторожили шаги – тихие, осторожные, – и он успел спрятаться за поворотом коридора.
Просто сработала интуиция. Химик понял вдруг: человек не просто идет, он крадется.
Убийца, решил Химик. И прислал его Курильщик.
Встав за углом, он поставил бутылку на пол и осторожно выглянул.
Пару часов назад, осмотрев поломку, Борода подтвердил слова Пригоршни – сгорело реле. «Есть у меня такое, – сказал механик, – но возиться долго. Сейчас я занят, ночью сделаю». Потому они и остались в «Сундуке» на ночлег.
И вот теперь…
Рука Химика легла на пистолет за ремнем. Стрелять внутри «Сундука» – себе дороже. Сорняк такого не прощает. Но слишком уж подозрительно звучали шаги…
В коридоре было полутемно, и он не сразу увидел силуэт. Тот возник в поле зрения неожиданно: сутулая спина, длинная тонкая шея, голова наклонена вперед, подбородок торчит… Андрей сразу узнал Касьяна, одного из парней Курильщика. Пальцы крепче сжались на рукояти, а силуэт тем временем бесшумно отодвинулся обратно. Раздался шепот, потом что-то произнес второй голос… Да он там не один!
Андрей на цыпочках побежал по коридору, считая двери. Возле пятой остановился, прислушиваясь. Достал из кармана прямоугольную пластиковую карточку, просунул в щель, подвигал там, приподнял – раздался щелчок.
Раскрыв дверь, он скользнул внутрь и сразу закрыл ее за собой.
Напарник лежал среди смятых простыней и одеял, вытянувшись во весь рост по диагонали широкой кровати. С одной стороны от него свернулась клубком темноволосая девица, с другой лежала вторая – головой на груди сталкера, обхватив его за торс и закинув согнутую ногу ему на живот.
Когда замок щелкнул во второй раз, Никита приподнял голову. Мгновение он осоловело смотрел на возникшего в комнате человека, потом длинная мускулистая рука метнулась под подушку – и сразу вынырнула обратно, уже с пистолетом. Ствол повернулся в сторону двери… и Никита узнал ночного гостя.
– Тьфу! – он опустил оружие и сел, скинув с себя девушку. – Ты чего?
Химик сказал:
– У меня для тебя две новости.
– Начинай с хорошей.
– Не могу, они обе плохие.
Зажав пистолет под мышкой, Никита свесил ноги с кровати, схватил с пола штаны и стал надевать. Девушка проснулась, подняла голову, недоуменно глядя на сталкеров. Вторая крепко спала, тихо посапывая.
- Выбор оружия
- Сердце Зоны
- Охотники на мутантов