000
ОтложитьЧитал
Пролог
– Лилька, давай уже заходи, ну! Здесь никого, видишь? – упрашивает меня Саша. А когда видит, что я все еще не решаюсь, хотя Костик и Марина уже вовсю, хоть и стараясь издавать лишних звуков, шныряют по дому этого мужика, который, по их словам, уехал и теперь все на мази. – Чего ты боишься? Вот, смотри. – Он вошел в центральную комнату, развел руками и показательно крикнул: – Э-эй, старичок! Мы тут грабим тебя, выходи-и!
– Ты чего творишь? Заткнись, не то, если даже и хозяина нет дома, соседей разбудишь. А это, знаешь, не сильно большую разницу делает, – скривилась я, все еще немного побаиваясь.
Саша посветил на меня фонарем и перевел луч себе на лицо, чтобы показать, с каким презрением он на меня смотрит.
И я сдалась.
– Ладно, ладно. Уже захожу, – буркнула я с опаской глядя по сторонам и под ноги, чтоб ни на что не наступить.
Через минут десять мы уже не боясь разгуливали по дому и облазили его почти полностью, и теперь стали копаться во всех шкафах, столах и сумках в поисках того, чем можно поживиться: золото, деньги, и всякие дорогие побрякушки, которые потом можно без проблем сдать и выручить деньжата. Я же осматривала комнаты, чтобы убедиться, что дом действительно пустой. Хотя и ясно же сразу, что хозяина дома нет, иначе уже давно б выбежал на нас с бешеными глазами и с топором наперевес.
Я на стене нашла фотографию и направила на нее фонарик с телефона. На ней достаточно привлекательный мужчина лет тридцати. В военной форме, с наградами на груди и какими-то стрелочками на погонах.
– А вы хоть узнали, кто он такой? – спросила я пробегающую мимо с довольной улыбкой Маринку. Видать, нашла что-то ценное.
– Да какая тебе вообще разница? – хихикнула она и показала горсть переливающихся на свету камешков. – Главное – вот!
– Ясненько, – шепнула я. И, честно сказать, немного успокоилась, глядя на то, как беззаботно и абсолютно без каких-либо угрызений совести ребята обносят жилище неизвестного им человека. И тоже принялась за работу. Я зашла в маленькую комнатку, спальню, по всей видимости – там стояла одинокая полуторная кровать и тумба. Задернула штору на окне, включила на столике лампу и открыла нижний ящик тумбочки: какие-то бумажки, пара знаковых разноцветных ленточек, ручки и блокнот в кожаной обложке и с выгравированными на ней какими-то знаками – ничего интересного. Средний ящик совсем пустым оказался, а в верхнем нашла несколько жетонов и наручные часы.
– Ни фига ж себе! Да это «Ролексы», – заговорила я, как в бреду. – Небось, настоящие. Они стоят долбаную кучу денег!
Все еще поражаясь своей находке, я стала обсматривать часы под лампой и увидела инициалы: «С.В.В. За доблестную службу и заслуги». Я вышла к ребятам и показала переливающуюся будто золотом памятную вещицу.
– Кажется, кое-кто у нас джекпот выиграл! – взвизгнул Саша. – Ану дай посмотрю.
– Обойдешься. С моих рук смотри! – надула я губы. – А то еще заберешь, а тут вряд ли что-то более дорогое может быть. – И только потом вспомнила, как Марина несла горсть драгоценных камней.
– Не дрейфь. Мы с Костяном тоже нашли «вкусненького».
Он посветил на бляшку браслета, тоже ахнул, узнав, что часы настоящие, и отдал их мне обратно. А я, взглянув на них под другим углом, увидела с внутренней стороны такой же символ, я узнала, как и на обложке блокнота. Захотелось его достать и полистать.
– Кажется, я что-то слышал, – затихарился Костя, аккуратно выглядывая в окно в сторону подъездной дорожки к дому.
– Чего? Что там?
– Саша тоже подошел к окну и резко выругался:
– Какого хрена? Это еще кто? Старикашка должен был еще два дня чалиться в области, я узнавал!
– Валим, парни, валим, быстро! – задергалась Марина, подняла с пола свой рюкзак, набросила на плечи и понеслась к задней двери.
Остальные последовали ее примеру.
И только я замешкалась, кроссовки будто приклеились к полу, а желудок ухнул куда-то в трусы. Я все держала в руке эти часы и думала, оставить их или взять с собой, потому что это совсем уж не по-человечески – вот так забирать фамильную вещь. Она ж дорога хозяину! «Или забрать? Или бросить ее и просто сматываться?» – звенели в голове мысли. А драгоценные секунды, за которые можно улизнуть незамеченной, таяли на глазах. Я услышала, как кто-то хриплым басом прочищает горло уже прямо за входной дверью. И сорвалась с места. Но не к выходу, не к распахнутой двери, а в спаленку. Выдернула ящик, и его содержимое вместе с ним с грохотом вылетело и рассыпалось по полу. Начала судорожно выискивать блокнот. Подняла его, прижала к груди и так быстро, как только могла, метнулась из комнаты к двери.
Но не успела.
Сперва я увидела черные, начищенные до блеска остроносые туфли, брюки и широкие плечи, одетые в классический костюм. А на его шее красовалась обширная татуировка – какая-то абстракция. И только затем – прореженную сединой бороду на острых скулах и суровые карие глаза, с яростью глядящие прямо на меня.
Я снова оцепенела. Совсем потеряла способность двигаться и говорить. Просто смотрела на мужчину в немом ужасе. Он красив, понимала я, но он такой… ему около сорока, крепкий, очень высокий, а руки прямо исполосаны толстыми канатами вен, будто он не один год таскает тяжести… или убивает людей голыми руками. И я в его доме, воровка, попавшаяся с поличным. И абсолютно одна. Он может сделать со мной все, что ему вздумается.
Он окинул меня взглядом с ног до головы, не поворачиваясь стрельнул глазами на дверь сбоку от меня, которая уже болталась на ветру, и вновь на меня, еще сильнее этим прибив меня к полу. Цокнул языком, щелкнул замком у себя за спиной и медленно направился к той распахнутой двери – так же неторопливо закрыл и ее.
Я не знаю, сколько времени все это длилось, потому что у меня от страха и непонимания, в какую передрягу я влипла, просто отказали все органы чувств, пропала способность двигаться и говорить – не работало ничего, кроме глаз, которыми я беспрерывно следила за каждым движением мужчины.
Он, видимо, понял, что со мной, и подошел.
– Это мое. Я заберу, ладно? – тяжелым, просто звенящим на всю комнату тембром произнес он и выдернул у меня из рук блокнот. – А часы можешь пока поносить, если они тебе понравились. Только не сломай. Позже заберу.
– П-позже? – наконец прорвался мой голос, который я услышала будто из-под толщи воды.
– Да. Потому что ты теперь будешь жить здесь.
Я захлопала ресницами так, что, кажется, это услышали бы даже в соседней комнате.
– Ты что думала, можешь с ребятишками обчистить меня и спокойно уйти? Кстати, где они? А они беспардонно убежали и оставили тебя одну. Что ж… Как тебя, говоришь, зовут?
– Лиля… – пискнула я.
– Что ж, Лилечка, будет тебе наукой, чтоб поняла, каких друзей себе выбирать не нужно. А жить ты будешь у меня потому, что отработаешь все украденное до копейки.
– Но… Но меня…
Я уже поняла, что он сейчас скажет, потому что глупым этот мужчина точно не выглядит. Можно привести много разных сравнений, на которые наталкивает его внешность, но точно ничто в нем не говорит о глупости и нерасторопности. У меня перед глазами промелькнуло все, что со мной происходило раньше, и то, что могло произойти: экзамены, следующий учебный год, стоило только захотеть и пойти на «вышку», работа в каком-нибудь элитном месте… Даже парень… каково это – впервые влюбиться и ощутить взаимность? Иметь шанс на счастливое будущее, гулять по городу, держась за руку, целоваться и просто радоваться, что я свободна, что живу. Все это за секунду проскочило у меня в голове и вылетело куда-то, сменившись жутким страхом, болью и отчаяньем из-за того, что этот мужчина сейчас скажет:
– Милая, никто тебя искать не будет. Ты посмотри на себя: порванные и затертые штаны, кроссовки растрескавшиеся, кофта на добрых три размера больше, чем тебе надо бы. А неподалеку отсюда как раз волшебным образом расположен детдом. Смекаешь? А я вот да. Так что располагайся. И без фокусов, потому что будет очень неприятно портить такую красивую мордашку из-за твоей глупости и нетерпеливости, – добавил он, скользнув по моей щеке – щеке, по которой уже вовсю безвольно стекали слезы отчаяния и безысходности, – тыльной стороной ладони, перед тем как уйти. А другой достает из моего кармана телефон и кладет в свой пиджак. – Это пока побудет у меня.
– Вы же военный! – бросила я ему в спину. Так нельзя! Вы же должны, наоборот, защищать людей, помогать им.
– Девочка, не я военный, а мой брат, которого ты, как я понял, видела у меня в комнате. И он как раз погиб, защищая… А ему за это дали только пару алюминиевых медалей. А вместо его самого привезли жетон и фотографию. Так что и не надейся меня этим всплеском испугать или раздосадовать, чтоб я тебя отпустил. Не выйдет. Я на противоположной стороне закона. Лучше ложись спать, работы у тебя завтра по горло. – И кивнул на диванчик посреди гостиной.
– Меня найдут, а вас посадят в… тюрьму… – закончила я говорить с захлопнувшейся перед моим носом тяжелой дубовой дверью. Мой поработитель просто ушел спать, перед этим закрыв все двери на замки и унеся ключи с собой.
И что мне теперь делать? Спать, говорит, ложись. Ага, как же!
Глава 1
Тем же утром
Я сидела под окном и учила билеты к вступительным экзаменам, когда в комнату зашли, шушукаясь, Саша с Мариной.
– Лилек, – начал Саша, – ты меня, конечно, извини. Я обещал не трогать тебя ближайшее время с этим вопросом. Но мне интересно, что ты все-таки планируешь дальше делать?
Я оторвалась от учебника и посмотрела на него.
– Ты можешь жить у нас сколько хочешь, но нам, как ты знаешь, нужно платить за аренду, коммуналку и прочее. Да и еда сама собой к нам не приходит.
– Вы меня выгоняете? – спокойно спросила я, хотя меня, по идее, от этих слов должна была пронять тревога. Да, сейчас лето, но оно скоро закончится. И единственная моя надежда на то, что у меня все устаканится после выхода из сиротского дома, так это сдать экзамены, пускай и упрощенные для меня по льготной системе, и поступить на бюджет. Государство ведь обещает выдать бесплатное место в общежитии при ПТУ.
– Нет, подружаня, не выгоняем. Говорю же, живи сколько хочешь, но хорошо бы как-то начать помогать нам денежкой.
– Так откуда я ее возьму? Я же говорила, что смогу платить, или хотя бы отплатить вам за то, что приютили, когда поступлю. У меня будет стипендия. Но для этого нужно поработать… – Я замолчала, не увидев никакого понимания в их глазах. Марина вообще достала телефон и стала проверять соц. сети – настолько ей «интересно» все, что я сейчас сказала.
– Может, скажем ей уже? – наконец шепнула она Сашке.
– Что скажем? О чем вы? – спохватилась я.
Они еще немного пошептались, после чего Саша подошел ко мне, оперся ладонями на стол и наклонился так близко, что я ощутила его дыхание; не совсем свежее, честно говоря, и сказал заговорщицким тоном:
– Твой восемнадцатый день рождения, если ты не догадалась, как и подарок тебе, – он кивнул на стопку книжек, которые я сама себе не могла позволить, – мы сделали не просто так. У нас есть к тебе одно очень интересное предложение. Пойдем на кухню. Заодно выпьешь для храбрости. Ну и чтоб мозги прочистить.
Я слегка напряглась, потому что, зная его, вряд ли он предложит что-нибудь безопасное и законное. Мне вообще не следовало бы с ними водиться, но выбора пока что никакого у меня нет. Мне так надоело сидеть в том зверинце с малолетками. Там все так же, как и, поговаривают, в общежитии. Только в общаге хоть комната своя есть. И если не полностью отдельная, а на четыре койки, то это все равно лучше, чем там. Но и ее нужно как-то заработать. Проще говоря, будь мое положение хоть чуточку приятнее, я бы просто отмахнулась и сказала, что мне некогда, нужно готовиться к вступительным. Но они, кажется, загнали меня в угол. Что-то мне подсказывает, что они совсем вышвырнут меня на улицу, если я их сейчас не выслушаю. А обратного пути у меня нет.
И на что я надеялась вообще? Они уже через неделю начали намекать, что мне пора платить за проживание, причем в открытую! А как я им заплачу? На панель идти, что ли? Я же сказала, что мне нужно немного времени: поступлю, получу пособие, стипендию – и заплачу им.
Я глубоко вздохнула, поднялась и пошлепала за ними на кухню. Там мне сразу всунули в руки бутылку какой-то бормотухи вроде джин-тоника, судя по цвету, только этикетки не было.
– Не переживай, это тебе авансом за предстоящую помощь, – засмеялась Марина. – И не бойся ты так. Сначала попробуй, а потом говори. Тебе понравится. Только несколько больших глотков сделай сразу.
Не отравят же они меня, подумала я и приложила бутылочку к губам. И сразу скривилась, ощутив какое-то сильное жжение на языке.
– Что вы мне подсунули вообще? – буркнула я, вытирая губы.
Саша выжидающе поднял палец, заглядывая мне в глаза с открытым ртом. А уже через секунд десять засмеялся и опустился на стул, когда я ахнула и облизнулась. Он не соврал, что мне понравится, пускай и не сразу. Послевкусие решает!
– Ты присядь, – скомандовала Марина, хотя сама осталась подпирать плиту, скрестив руки на груди. И я послушно села за стол.
Если бы в голову не ударил алкоголь, я бы наверняка отказалась от такой затеи, которую следом предложила мне эта сладкая парочка. Но соблазн на хорошую жизнь оказался слишком велик.
– Знаю, как ты относишься к подобным авантюрам, точнее, подозреваю. Ты же у нас вся такая правильная, тихоня и зубрила. Но ты же тоже хочешь достойной жизни, а не перебиваться из копейки в копейку в ожидании, когда государство подкинет тебе очередную горстку монет, за которые ты с трудом сможешь нормально питаться, не говоря уже о хорошей одежде, – он слегка скривился, глядя на то, в чем я сейчас, – и современном мобильнике, а не вот эта ерунда с разбитым экраном, так ведь?
– Допустим, – буркнула я, чуя неладное. Откинулась на спинку стула и снова пригубила напиток, еще больше затуманивая рассудок.
– Есть в начале улицы мужик, – заговорила Марина. Мы давно за ним наблюдаем. И он уже много лет живет один. А домишко у него с виду приличный, ухоженный, но без наворотов. Только решетки на окнах стоят. А кто ставит решетки? Правильно, те, у кого есть что прятать и охранять.
– Вы че, ограбить его вздумали? Совсем сбрендили?
– Не вы, а мы! – ответил Саша с ехидной улыбкой. – И ты пойдешь с нами. – И пока я не успела начать возмущаться, добавил: – Все, что найдешь у него, – твое! А это уже как повезет. А о фарте, думаю, и говорить не стоит. От него прямо-таки фонит деньгами. На тачке крутой ездит…
– Да вы с ума сошли! Нас поймают и засадят. Это же кража со взломом!
– Малая, никто нас не поймает. Мы все продумали. Старик сегодня уезжает, и его не будет дома целых несколько дней. Мы по-тихому зайдем, аккуратненько возьмем все, что нам нужно, и свалим в туман. А он и знать не будет, что мы там были. Пока, конечно, не заметит пропажи. Но мы уже будем при деньгах и сытые. А ты сможешь без проблем подмазать преподов и поступить, куда только захочешь. Это все ж лучше, чем зубрить сутками книжки, а тебя в итоге все равно завалят. Короче, Лилька, все чисто и просто и давно продумано. Осталось только зайти и взять готовенькое. Нам это нужно. Тебе это нужно! А иначе…
– Сегодня? – округлила я глаза, вырвав из контекста только это слово. – Такое не решается за пять минут!
Они презрительно посмотрели на меня и замолчали. И я поняла, что выбора у меня нет.
– Эй, ну вы чего? – пробурчала я. Но они не ответили. Саша только молча достал из-за пазухи какую-то штуковину, которую я по телеку видела когда-то. Ею дверные замки вскрывают. И поняла, что они абсолютно серьезно: и то, что сегодня это обязательно произойдет, со мной или без меня, и то, что если я не пойду с ними, то останусь на улице. Никаких слов больше просто не нужно было говорить.
Я шумно выпустила весь воздух из легких, свесила плечи и допила остатки чего-то из бутылки.
– Вот и договорились, вот и ладненько! В одиннадцать выходим.
Глава 2
Игорь
На часах два, а я только завтракаю. Я думал, хоть этот день выдастся спокойным, а то вчерашний ну слишком насыщенным был. Но не тут-то было. Не успел даже кофе допить, как звонит телефон. Юра, один из моих подчиненных в соседнем городе, который следит за порядком в моих клубах и чтобы все исправно отправляли оговоренную сумму денег за «крышу».
– Слушаю.
– Игорь Николаевич, доброе утро. Как самочувствие после вчерашнего?
– Жить буду. Ты чего-то хотел?
– Понял, сразу к делу, – говорит Юра. – В общем, тут Марат отказывается платить. Мы к нему ездили, а он закрылся у себя в кабинете и говорит, что будет говорить только с вами. Знаю только, он проговорился, что это из-за того, что ему якобы тяжело такую большую сумму собирать за неделю.
– Неужели без меня никак? Выломайте дверь, расскажите ему, что так дела не ведутся и нужно соблюдать условия. Он же знает, что будет, если он не…
– Он и это предусмотрел. Извините, что перебиваю. Он, кажется, совсем поехал. Тут нужна ваша рука.
Что ж они как дети малые, ну? Везде нужно самому все делать. Даже не знаю, за что я им плачу…
– Ладно, не доставайте его, а то мало ли, чего ему в голову взбредет. Выезжаю. Через часа два буду, – говорю на выдохе и кладу трубку.
Больше часа дороги, чтобы решить такую мелочь, еще и с похмельем – такое себе начало дня. Но когда я подъехал, меня обрадовала машина старого друга на стоянке у клуба. А через пару секунд из нее вышел и он сам, приветственно разведя руки.
– Серый! А ты здесь какими судьбами? – Я обнял его и похлопал по плечу.
– Да, собственно, случайно. Проездом. А около Юбилейного встретил твоего Юрца, и он мне рассказал, что ты вот-вот должен подкатить. Ну я и подумал, что смогу тебя увидеть. Почти год не виделись уже.
– Да время летит незаметно. Особенно когда приходится все делать за этих шалопаев. – Я кивнул в сторону клуба. – Ты как, спешишь вообще? Может, я сейчас решу одно дельце, а потом махнем в бильярд, расскажешь, как там Софья и чего нового?
– Братка, я только за! Тебе там помочь?
– Не волнуйся. Я быстро.
Я снова хлопнул Серегу по плечу и пошел к черному ходу громадного трехэтажного здания почти в самом центре города. Пустые и холодные коридоры сейчас больше похожи на какой-нибудь госпиталь, чем на лучшее место для ночных тусовок на ближайшие двадцать километров. Но когда тут нет толп народу, добраться к кабинету Марата куда проще.
Два раза стучу в дверь с табличкой «Директор», только для приличия, и сразу тяну кручу ручку – заперто.
– А ну открывай давай, чёрт! – рычу я через дверь, которая уже через пару секунд распахивается передо мной, и в проеме появляется не совсем опрятный, небритый и с мешками под глазами мужичонка.
– Игорек! Ну наконец-то. А то твои бугаи меня тут…
– Для тебя не Игорек, а Игорь Николаевич, – громыхаю и толкаю дверь, отпихивая Марата в сторону. Прохожу в кабинет и нагло сажусь за его стол. – И что ты тут за балаган вообще устроил? Мы же договорились с тобой. И ты знаешь, что это не просто так.
– Но сумма неподъемная! – возмущается он. – Выручки не так много приходит, чтоб…
– Ты сейчас серьезно? Или хочешь, чтобы я проверил, сколько у тебя там в сейфике лежит? – Киваю на картину «Утро в сосновом лесу», за которой Марат обычно держит весь свой скарб.
– Не хочу, – насупившись, как маленький мальчик, буровит он. Хотя дядьке почти сорок пять!
– Тогда делай больше, чтоб хватало и на плату, и на икорку с маслом! – кричу я, поднимаясь со стула. Ты у нас тут менеджер, директор и пиар-менеджер в одном лице, или я? Сделай рекламу, поставь людей, чтоб зазывали сюда молодежь, баннеры на такси расклей. Хватит лениться, бармалей! Тем более что эти расходы я покрываю сам, как тебе известно.
– Понял, сделаем, займемся.
– Ну а теперь к главному, – подзываю пальцем.
Видно, как Марат сперва думал что-то сказать, но сдается. Подходит к картине, отодвигает ее, крутит барабан сейфа и достает оттуда пачку денег. Разворачивается и недовольно отдает ее мне.
– Вот так бы сразу. И скажи спасибо, что я в хорошем настроении, а то выдернули меня, и пришлось переться сюда. Чтоб такого больше не было, усёк?
– Надеюсь…
– Я тебе дам надеюсь! Все, работай, – говорю и выхожу из клуба.
Настроение-то почему хорошее? Потому что не только из-за этой мелюзги приперся сюда, а еще и Сережку встретил! Хоть немного развеюсь сейчас, отвлекусь от работы, – понадеялся я. Но и здесь облом.
– Извини, братка, – говорит он, скорчив такую мину, что сразу видно – ему жаль, но ничего не выйдет. – Позвонили. Надо срочно ехать. Давай как-нибудь в другой раз, ладно?
– Без проблем! – говорю, хотя заметно расстроенным голосом. – На связи будем. Иди сюда.
– Да, и я рад был тебя видеть. Я позвоню еще, как буду неподалеку.
– Идёт.
Он запрыгивает в машину и уезжает, а я остаюсь на парковке и сжимаю пальцами переносицу.
– Вот и отдохнул! Едем домой, отсыпаться.
По дороге заехал в ресторан перекусить, опрокинул бокал виски, чтоб немного нервы и все еще гудящую голову успокоить. Заскочил заодно проверил, как дела во втором клубе и как идет подготовка к вечеру. И только тогда отправился домой. Вроде ничего необычного, но снова целый день ушел на эти разъезды, и домой попадаю только к полуночи.
– Твою ж мать! – выплевываю, увидев в окнах своего дома мелькающий свет. – Этот день вообще закончится сегодня? Ну какой падле неймётся, а? Точно заведу питбуля, чтоб ноги вам поотгрызал, мелкие ублюдки!
Ясно, что это какая-то пацанва залезла, потому что рядом нет машин, да и кто б в здравом уме полез ко мне, зная, что после такого жить останется недолго? Все равно ж найду, кто бы там ни был. А эти… Ну явно без мозгов.
Паркуюсь, глушу мотор и неторопливо выхожу их машины. Подхожу к дому, вытираю обувь о коврик и только берусь за ручку, как вижу выбегающих из-за угла и уносящихся в темноту улицы подростков – точнее, их силуэты, щуплые такие, – взяли свое и были таковы. Но нет сил даже крикнуть им сейчас, не то чтобы в догонялки играть.
Кручу ручку и толкаю дверь. Захожу и вижу перед собой совсем молоденькую девчушку, ну прям цветочек. Только слегка неухоженный: в затасканных шмотках, с прической такой, будто про расческу не знает вообще, без макияжа. Что произошло, тоже понятно сразу: «друзья» ее кинули и смылись, а она осталась. «Ну почему это должно было случиться именно сегодня?» – подумал я, тяжело вздохнул и прицокнул языком, мол, «ладно, разберемся». Повернулся в половину корпуса, закрыл дверь на ключ и пошел ко второй, все еще распахнутой двери – закрыл и ее и подошел к девочке, как прибитой, стоявшей посреди моей гостиной и хлопающей ресницами. В руках у нее были часы брата и мой блокнот.
– Это мое. Я заберу, ладно? – Вытягиваю блокнот. Заодно цепляю и ее смартфон из кармана – на всякий случай. – А часы можешь пока поносить, если они тебе понравились. Только не сломай. Позже заберу.
– Позже? – заикаясь, спрашивает девочка.
«Ну наконец-то ты очнулась, – подумал я. – Только малость припозднилась с реакцией».
– Да. Потому что ты теперь будешь жить здесь.
По ее взгляду я понял, что она просто сломалась, зависла, как старый компьютер.
– Ты что думала, – добавляю, – можешь с ребятишками обчистить меня и спокойно уйти? Кстати, где они? А они беспардонно убежали и оставили тебя одну. Что ж… Как тебя, говоришь, зовут?
– Лиля…
– Что ж, Лилечка, будет тебе наукой, чтоб поняла, каких друзей себе выбирать не нужно. А жить ты будешь у меня потому, что отработаешь все украденное до копейки.
Она еще какое-то время пыталась меня моралью взять, якобы так поступать нельзя. Только, видать, забыла, что сама влезла в мой дом и пыталась ограбить. Пришлось объяснить ей, что все эти разговоры ни к чему не приведут, а она, как я и сказал, будет здесь до тех пор, пока я не решу обратного. А подумаю я об этом уже утром. Чертовски устал.
– …лучше ложись спать, – говорю, – работы у тебя завтра по горло.
И захлопываю перед ее носом дверь своей спальни. И только теперь понимаю, что замки-то не такие уж и надежные в дверях, потому при желании их можно без особого труда вскрыть и выбраться из дома. Может, девчушки уже и не будет утром, а проблема решится сама собой. Ну и хрен с ним. Совершенно плевать, потому что единственное, чего сейчас хочется, это спать.
Бросаю телефон на тумбочку, переступаю кучу бумаг и всякой мелочи перед кроватью на полу и не раздеваясь проваливаюсь в объятия одеяла и Морфея.