Пуля

– А кто-нибудь видел этого духа? – робко спросила Аленка, которая тоже начала замерзать. Весь рукав ее новой олимпийки был мокрый.

– А это самое интересное! – оживился Кирюха. – Отец мне рассказывал, что дух показывается исключительно приезжим, но те, кому посчастливилось с ним встретиться, потом совсем не посчастливилось. Они пропадали бесследно. Причем по двое.

– Да, я тоже слышал об этом, – сказал Антоха, – логично, что парами. Наверное, тот, кто рассказывает, и тот, кому рассказывают. Хотя может и просто по двое приезжих.

– Надеюсь, мы такие подробности не узнаем, ни к чему это нам, – первый раз за всю историю подал голос Максим.

– Ну да ладно, ребятки, – сказал Кирилл, – что-то я совсем замерз, да и время позднее. Не пора ли нам пора.

– Погоди, – Ксюха дернула парня за рукав, – а на дамбу мы не пойдем? В свете полученной информации, у меня к этому месту проснулся больший интерес.

– Красота моя, надо быть полным идиотом, чтобы поперется в такое время на дамбу, да еще и в дождь. А теперь всем пора спать. Идем я тебя провожу. – Кирюха чмокнул Ксюху в макушку.

Ребята потихоньку начали расходиться, но мне совсем не хотелось домой. Макс опередил мои мысли, шепнув на ухо:

– Идем. Проводим Аленку и идем.

– Ты уверен? – прошептала я. – Эта история меня пугает. Я хоть и понимаю, что это бред, но все же. Тут все карты указывают на меня.

– Мне надо тебе кое-что показать. Идем. Мне нужно убедиться, что я не псих.

Пуля на лавочке сладко заскулила. Уснула под мой бубнеж, и, видимо, во сне ей что-то померещилось. Ее голова так и лежала у меня на коленках, я начала гладить ее за загривок, пытаясь успокоить.

– Нянь, давай дальше, – сказал Васник и снова закурил. Он как никто другой очень внимательно меня слушал.

– Можем переместиться в вагончик? А то дождь накрапывает, – сказал Слава, – промокнем все.

– Не сахарный, не растаешь, – рыкнул Сергеич, – можешь считать, что это издержки строительного производства. Работа в нестандартных условиях.

Дождь начал усиливаться, я почувствовала, как начинала намокать моя спина. Я почувствовала, как снова переношусь на одиннадцать лет назад.

Подошвы моих белых кроссовок звучно шлепали по грязи. Макс шел рядом, пытаясь придерживать меня, когда я перескакивала через ветки, была у меня такая суперспособность падать. Дождь не прекращался, но я на удивление согрелась. Когда небольшой подлесок был пройден, перед нами открылся тот самый вид.

На дамбу это место походило мало. Скорее на небольшую плотину с широкой запрудой. Основная грунтовая насыпь скрывалась где-то под проточной водой, создавая небольшой перекат. Обломанные сухие ветки местами лежали вдоль берега, кое-где даже не давая подойти к нему. Посередине возвышался небольшой мостик из досок сороковок, редко положенных горизонтально, и накрепко вбитых вертикально. Местами виднелась насыпь речных камней.

Сумерки совсем опустились на землю, но гладь воды блестела. Притих ветер и мне показалось, что резко потеплело. Сам воздух стал тёплым.

– Нянь, падай, – Макс устроился на самом мостике и положил рядом рюкзак.

Я посмотрела на конструкцию: мне показалось, она еле дышала.

– Не бойся, выдержит, – Макс прочёл мои мысли, – сто раз так делал.

Я устроилась рядом, мой взгляд упал на кроссы. Они были ужасно грязные. Подошвами я немного доставала до глади воды и хотела немножко их ополоснуть. Макс вытянул в сторону руку и тормознул меня.

– Не шуми, он этого не любит.

– Ты серьезно? – разозлилась я, – теперь ты меня пугаешь?

– Нет, Ань. Я не пугаю. Я предупреждаю. Ты сейчас сама все увидишь. Надо просто подождать.

Я уставилась на воду и стала ждать. Макс рассмеялся.

– Что? Что смешного?

– Ничего, – буркнул он, – давай просто наслаждаться моментом. Все само собой получиться.

Я кивнула головой, а Макс полез в рюкзак. Все два года, которые я его знала, он ходил с защитным рюкзаком DIESEL, в который влезало неимоверное количество вещей. Мне казалось, в рюкзаке просто чёрная дыра. Помимо тренировочных штанов и бутсов, он умудрялся запихнуть туда полуторалитровую бутылку воды, книжки и даже осеннюю куртку. Вот и теперь он полез в свой ларец, а я с интересом смотрела, что он оттуда достанет.

– С днём рождения, Нянь. Отметим? – в его руках было две банки пива Amstel. Первое, что я попробовала в своей жизни из подобных напитков.

– Отметим, – улыбнулась я. Макс резко дёрнул чеку, сначала одну, потом другую и мы стукнулись.

– Знаешь, почему я молчал, пока ребята рассказывали историю?

– Нет, но меня это удивило, – я сделала глоток.

– Я слышал от бабушки вот что. Это будет самое начало, даже предыстория того, что рассказывали ребята. Готова?

– Я же пионер! Всегда готова!

Ветер совсем стих. Дождь резко закончился. Тишина напрягала. Тёплый голос Макса уносил меня куда-то в центр самой плотины.

– Однажды в город приехала рыжая девочка. Все ее дразнили, но она не обижалась, она знала, что она рыжая, потому что ее любит солнышко. И как потом оказалось, не только солнышко. Местный мальчик влюбился в неё по уши, и это было взаимно. Но, как всегда бывает в подобных историях, вместе они быть не смогли. Девочке надо было уехать из города вместе с семьей. Она настолько быстро собралась и исчезла, что даже не успела попрощаться с мальчиком. Исчезла так быстро, словно пуля. Мальчик очень долго грустил по девочке и стал ходить на дамбу. И однажды, в трубе, которая проходит под речкой, – Макс указал куда-то вдаль, – мальчик обнаружил щенка. Обычную дворняжку. И назвал мальчик дворняжку Пулей. Теперь они были вместе. Мальчик и его Пуля. У них был свой мир на дамбе, и они очень не хотели, чтобы их беспокоили. Вдобавок, парень был так зол на девушку, что в нем проснулась ненависть к приезжим. С тех пор мальчик и Пуля забирали с собой всех подростков на дамбу, кто приезжал в их город. Ни мальчика, ни собаку, ни ребят, которые играли как-то здесь и пропали, давным-давно никто больше не видел. Вся история.