Варшава, Элохим!

Чувствую себя бесчувственным бревном, но… извините уж, нельзя так писать о Холокосте и реальных исторических личностях. Не возьмусь судить о таланте автора, но зато могу оценить степень его профессионализма – и, увы, он невелик. Возможно, не хватило опыта. Переживаний. Ума. Таланта, опять же. Но, знаете, вывезти этакую тему исключительно на выписках из Википедии не получится. С самого начала произведение ставит в тупик. Нет, не своей глубиной, а своей многословностью. Эти бесстыже-длинные описания не пойми чего и зачем, они не восстанавливают атмосферу 40-х прошлого века, а скорее пытаются показать все красноречие писателя. Вот вам типичный образчик стиля: «…Река терлась льдистой чешуей о низкие мосты и пологие берега; маслянистая и тихая, она переплеталась потоками, спутывалась, точно в канат, неспешно сбивалась в пену. Вязкая чернильная вода молчала, нервно подрагивала волнами-разводами, топорщилась, словно хмурилась, стараясь запомнить, собрать в свои летописные воды-страницы всю людскую многоголосую горечь, все опеплившиеся судьбы и мерзлые слезы. Гладкая тишь нет-нет, а выдавала себя – сквозь крадущуюся воду-пелену проглядывала пугающая злобная несыть, точно скорбная вода реки теснила в себя саму историю, поглощала ее сумеречную суть и пузырилась скрытым на дне черной реки первобытным безумием. Вокруг пустых скамеек как ни в чем не бывало расхаживали голуби, важные, будто сборщики податей, трепыхали крыльями и нахраписто толкались. Длинные трамваи, похожие на гондолы, подвешенные к проводам…»И так далее, и так далее, и так далее. Жалую вам мысленно медальку, если вы смогли осилить этот кусок и не забыли, с чего все начиналось. И это самое начало, длинное-длинное (там еще миллион абзацев, диалогов в книге до ужаса мало). Но черт бы с ним, осилили. Но потом автор начинает представлять героев. Самое сложное, как по мне, – это раскрыть историю, характер, судьбу человека, не прибегая к этим проклятым описаниям. Легко, знаете ли, написать: «Он был умен, тонок в мыслях и, пожалуй, до отвращения обаятелен» (это не авторское, это мое от балды, если что). Вот легко написать характеристику – а ты лучше не опиши, а покажи это, и чтобы все было логично, и каждый поступок персонажа раскрывал его личность и, главное, вытекал из предыдущего. Сделай так, чтобы я сама, своими словами, могла рассказать о персонаже. Тяжело? Ну, извините. Автор именно что навязывает свое виденье героев, из-за чего они остаются статичными куклами. И из-за этого же не возникает сопереживания (а я же должна сопереживать несчастным жертвам Варшавского восстания, так?) Рассказав о персонаже, автор может… забросить его вплоть до конца книги. Т.е., потратив 20-25 страниц на его описание, автор потом просто забывает о герое и заставляет его появиться лишь за тем, чтобы спасти другого героя. Сюжет поэтому не складывается, неясно, кто является главным, а кто – второстепенным. В какой-то момент сюжет заменяется справками, пересказами, переписанной историей Корчака (за что?) и описанием оружия вплоть до серии и калибра. И отдельная боль – карикатурные нацисты, прям ничего человеческого в них нет. Жаль, рога и копыта автор забыл им приставить, чтоб совсем правдоподобно было. А положительные герои такие положительные, что плеваться хочется. Извините уж за этот поток злости, но я была обязана это написать – при нынешнем рейтинге книги и исключительно положительных рецензиях, которые хвалят эту «гениальную», «выворачивающую душу» книжку. Я из-за таких трогательных рецензий и решилась на чтение, знаете ли. И жалею, потому что меньше всего хотела получить авторское самолюбование (как же, такая важная и страшная тема, какой я герой, что взялся за нее!) на костях несчастных евреев. Dixi.

Варшавское гетто. Восстание. С какой же страстью написана книга. Иногда может показаться, что автор переборщил с жестокостью, слишком много добавил кроваво-алого, но из истории фактов не выкинешь, не затрёшь мокрой тряпицей нацистскую погань. Леонтьев с маниакальной въедливостью описывает гниль, живущую в каждом изверге-убийце. Пытается понять вместе с читателем, что же привело обычного человека, сына, мужа, к тому, что он лупцует грудных детей и насилует женщин. Что может оттолкнуть, так это с нахрапом взятый с первых строк метафоричный стиль изложения. Иногда, чтобы понять автора, приходилось расчленять предложение на части. К слову, одно предложение у Леонтьева может занять треть страницы. К середине книги уже привыкаешь к деепричастным оборотам и витиеватым эпитетам, следуешь за героями и поддерживаешь в их нелегком деле.В книге есть как выдуманные персонажи ( или созданные под воздействием всем известных героических историй), так и настоящие реальные люди. Например Януш Корчак (Гольдшмит). Если вы вдруг не знаете кто это, то… блин…реально не знаете? Почитайте.Не всё идеально, не на 100%, но небольшие огрехи простительны для молодого автора. Тема сложная сама по себе. Работы проделано много. Это чувствуется. Поэтому безмерное уважение от меня.

Иногда бывает не с руки ругать книгу, на которую, в основном, пишутся одни положительные отзывы, но я за субъективное восприятие культуры (если по-простому, стадное чувство не приветствую). Итак, снова очередная проходная книга про Холокост (да-да, я все еще стараюсь находить на этой нише что-нибудь читаемое и даже приятное, вроде весьма приличной Хранительницы книг из Аушвица ), но встречают меня: слезы, сопли, банальные вещи, с которыми никто и не поспорит, потому что они, в целом-то, правильное, но донельзя старые и общеизвестные, типа «война это плохо, любовь это хорошо, убивать не надо».. Причем даже их обыграть можно в очень даже занятной форме, но нет, видимо, не судьба.. Сюжет развивается в течение почти 3-ех лет, и передвигается действие скачками: один день длится, как полгода, а полгода, как один день. Главного героя выделить трудно, так как автор постоянно грешит тем, что рассказывает на 3-5 страницах историю жизни какого-нибудь персонажа, вплоть до детства и биографий родителей, а потом просто забывает про него… навсегда. Более менее часто появляются три героя: полька Эва Новак, которая просто супермен в юбке (линия с побегом из гестапо полностью изувеченной женщины и ее быстреньким исцелением показалась странной), архитектор Отто Айзенштадт, интеллигент, взявшийся за оружие по необходимости, и доктор Януш Гольдшмидт, более известный как Януш Корчак. С последним вообще, на мой взгляд, провал: мало того, что наиболее известное имя доктора ни разу (!) не упоминается в романе, так что, скорее всего, многие читатели даже не поняли, что же это за герой, ибо настоящее имя знаменитого педагога знают точно не все; так еще и весьма драматичный финал этого реально жившего человека оказался смят. Как ни странно, лучше всего у автора вышли отрицательные герои – юный офицер Курт Майер (кстати прием, когда нам неожиданно показали двух родственников, которые рассказывают по-своему о истории жизни одной и той же семьи, порадовал), который в детстве подвергался издевательствам со стороны набожно-лицемерной матери и местного священника, хотя бы вызвал понимание к своим действиям, так как Леонтьев привел вполне реалистичное описание биографии образа. Насчет языка в отзывах жаловались многие: да, он действительно довольно витиеватый, но особо восприятие не затрудняет. Итак, обычный роман про Холокост, в котором лично я не нашла особой новинки или зацепки для своей читательской души. P.S. И да, для 27-летнего писателя это вполне себе неплохое произведение, в принципе.