Двойное дно

Я славлю скальпель без наркозаИ неприкрашенную прозуПризнаний грубых, как молва.Виктор Топоров культовая фигура отечественной словесности. Литературовед, поэт, переводчик – в его переводах на русском живет поэзия Элиота, Фроста, Одена. Но наиболее известен Топоров критик.Громкий, эпатажный, крайне нелицеприятный в отношении произведений и авторов. Он походя ниспровергал авторитеты, переход на личности с привлечением к филологическому спору интимных подробностей из жизни рецензируемого был для него нормой (порой в сорокинском смысле). Учредитель крупнейшей российской литературной премии «Национальный бестселлер», для многих кумир, для многих чудище обло, озорно, etc.Как в одном человеке уживалось тонкое чувствование нюансов поэтики со скандальностью? Глубочайшая эрудиция с бытовым хамством? Академический юноша из семьи адвокатов, победитель математических олимпиад, мастер спорта по шахматам – с пьяницей и дебоширом? Ну вот как-то так, его было много, некоторым людям отсыпается при рождении такая сверхвитальность.Плотность каузального бытийного плана, которая убила бы большинство из нас, была для него обычной средой существования. Тунеядец, по советской терминологии,на протяжении двенадцати лет ежевечерне зависавший в «Сайгоне», был одним из самых продуктивных и высокооплачиваемых ленинградских переводчиков. Кстати, помните самого известного тунеядца русской поэзии? Так вот, Зоя Топорова, мать В.Л. была защитником Бродского на том знаменитом процессе, и к ней поэт до конца жизни относился с большим уважением.Можете представить, у нее,начинавшей адвокатствовать в 30-е, только двое подзащитных получили высшую меру: один срочник, который расстрелял семерых и ранил пятерых сослуживцев, а другой ревнивец. убивший жену с любовником и троих своих детей. Она и по страшной 58 статье добивалась оправдательных приговоров, хороший адвокат мог даже тогда развалить дело.Семейная и личная история составляет значительную часть «Двойного дна», но не менее интересны топоровские размышления о практике поэтического перевода, об интригах и подковерных играх в советском переводе поэзии. Признаюсь. я не большая поклонница его стихов и поэтические переводы по большей части оставляют равнодушной. В том смысле, что я понимаю толк в поэзии, люблю англоязычную и читая в оригинале испытываю читательский трепет, какого не дарят переводы Топорова. Но он сделал это так хорошо как мог, придите и сделайте лучше.Публицистика по большей части оставила равнодушной. Исчезли из публичного пространства те люди, с которыми автор полемизировал и те, кому выказывал приязнь, Сегодня это воспринимается как дела давно минувших дней.

Что мы подразумеваем под фразой «двойное дно»? Гугл в первую очередь предлагает статью по кораблестроению. Потом наткнулась на красивый ответ.Двойное дно – метафора, указывающая на наличие скрытого смысла, подвоха или обманчивой видимости. Буквально она отсылает к «чемодану с двойным дном» из старых фильмов о шпионах и контрабандистах – они прятали под вторым дном оружие, шпионские приспособления или наркотики. От уподобления чего-либо чемодану с двойным дном со временем произошёл сдвиг к укороченному выражению «с двойным дном» или ссылками на наличие «двойного дна». Менее широко известно «двойное дно» как термин в кораблестроении, геологии (второе дно водоёмов) и экономике.Раз уж определились с названием, пришло время узнать «а автор кто?». До момента прочтения мне имя было совершенно не знакомо, но упоминания имён в тексте книги наводили на мысли о «не рядовом» гражданине.Достаточно приятным стилем изложения (вот уж в чём точно нельзя отказать) ведёт свой рассказ автор от истории встречи родителей до дней написания. Дитя любви во время войны, родители иногда встречались и после, но скорее уже по вопросам воспитания ребенка, череда любовников матери, встречают нас на первых страницах. Потом уже более взрослый парень, дела матери (знаменитая в своих кругах и своё время, адвокат), школьные приключения. Самое интересное, это взрослая жизнь и куча имён, которые в большинстве своём ничего не говорят (мне точно нет, а может кому-то и да). Заключительная глава – едкое и саркастическое изложение того, что можно было бы сказать про самого автора. Топоров – достаточно резкий критик (пришлось почитать его работы – даже хваля, не делает это однозначно), по личному признанию, «на протяжении долгих лет исступленно травил трепетного и безответного стихотворца Александра Кушнера».Дожили…С гадливостью переворачиваешь последнюю страницу топоровского сочинения, с облегчением переводишь дух: пасквилянт и пакостник не вывалял в собственной грязи хотя бы тебя самого. Что ж, это накладывает на нас, именно на нас, дополнительную, но неизбежную обязанность – дать наконец отпор зарвавшемуся и зарапортовавшемуся «мудрецу», как он себя именует, поставить невесть что возомнившее о себе ничтожество на подобающее место, загнать литературного шакала в болотную топь…Дальше-больше, кажется, автор ещё сильнее набрасывает «говна на вентилятор». Здесь должен быть диалог в стиле:– Чавой скожете на эту предлагу? Чем обоснуете свои потуги?– Так ничем же. Правдоруб, ни разу не лизоблюд, всегда жил по своей правде и логике.Но это лишь моя фантазия. Хорошо, что книга не построена в формате интервью!Мне, будем честны, не хватило мозгов искать хоть какое-то дно, продираться сквозь сатиру и CoolStoryBob (КулСториБобы – истории из жизни). Искренне считаю, что последняя глава настолько гротескна и гадлива, что максимально испортила мне впечатление от книги.Итого. Очередная биография, очередного известного человека, опять ̶в̶с̶р̶а̶т̶а̶я̶ сатира, которая была «не вовремя». Да, человек много значил, рассказал о себе. Но если бы не квест, не читала бы и не пожалела об отсутствии этих знаний.