000
ОтложитьЧитал
Мамонтёнок был самым счастливым мамонтёнком на свете! Он держал Маму-Слониху за хвост и семенил за ней на своих мохнатых ножках. Чтобы Мамонтёнок не отставал, Мама-Слониха специально шла медленно и часто останавливалась у банановых пальм. Длинным хоботом она срывала спелые жёлтые плоды и передавала их Мамонтёнку, а тот вместе с лакомством получал ещё и небольшую передышку.
Мама-Слониха и Мамонтёнок шли к водопою. Они делали это часто – чаще, чем остальные слоны, потому что Мамонтёнку было очень жарко в своей толстой шубке. Только прохладная вода спасала Мамонтёнка от африканского зноя, и он готов был безвылазно сидеть в ней часами.
Они уже почти пришли: в воздухе чувствовалась речная свежесть. Настроение у Мамонтёнка поднялось ещё больше, и он обратился с вопросом, который, если б не вкуснейшие мамины бананы, задал бы ещё в начале их пути. Всё-таки говорить с набитым ртом не только некрасиво, но и неудобно.
– Мама, а когда мы будем встречать Новый Год?
– Новый что? – не поняла Мама-Слониха.
– Ну, Новый Год. Праздник!
– Если ты говоришь про Праздник Большой Воды, когда засуху сменяют дожди, то он уже прошёл. Поэтому наша река снова стала полноводной и в самом глубоком месте может скрыть тебя с головой!
– Я знаю про этот праздник, мама, но я говорю про Новый Год. Со снегом и ёлкой!
– Со снегом? А что такое снег?
– Ты не знаешь, что такое снег?
– Нет, сынок. В Африке нет снега. Какой он?
Мамонтёнок на миг задумался. Он вспомнил тот далёкий и холодный край, где появился на свет, вспомнил белоснежные поля под ослепительным, но совсем не жарким солнцем, вспомнил как идёт пар изо рта и как трещат на морозе ёлки. Да, снега и ёлок там было столько, что Новый Год можно было праздновать хоть каждый день! Мамонтёнок ещё немного подумал и принялся торопливо рассказывать маме про снег.
– Понимаешь, он всегда белый! В первых сугробах снег лёгкий и пушистый. Потом на морозе он становится скрипучим и твёрдым, как кора у пальмы. А если дует сильный ветер, то снег такой колючий и противный, что от него хочется спрятаться под первой же ёлкой, под её широкими нижними лапами!