Глава 1. Разборки в Польше
Вернувшись в Москву, я и Серж отчитались Дзержинскому о проделанной в Туркестане работе. Затем я был приглашён на заседание Политбюро. Присутствовали Ленин, Сталин, Каменев, Крестинский, Троцкий, заслушивались я, Дзержинский и ряд наркомов. Первым об итогах спецоперации и общей ситуации в Средней Азии прочитал свой доклад я. Посыпались вопросы.
– Так вы полагаете, что ожидается всплеск басмачества в Туркестане?
– Да, товарищ Троцкий. Мы посягаем на устои их жизни, власть и богатство лидеров. Они будут защищаться, а помогать им станут англичане. Я приложил к докладу ряд документов, захваченных мной в английской Миссии в Асхабаде. Их планы – перманентная война в Средней Азии руками местных басмачей.
– То есть они хотят создать постоянный очаг напряжённости в регионе. Что вы предлагаете, товарищ Алексей?
– Уже создали. Есть два пути, товарищ Сталин. Первый – это изменить сознание местных жителей на большевистское, проводя агитационную работу. Это практически нереальный путь. Второй более осуществимый, которым пользуются все сильные державы – это физический захват страны. Нужна полноценная войсковая операция, чтобы разгромить базы басмачей. Тогда мы введём в регионе новый порядок, поддержав его штыками, пока не окрепнут местные кадры, и новое не войдёт в привычку.
– Но вы же сами просили дать гарантии Бухаре защиты эмира!
– Это вынужденная временная мера. Пока мы не можем победить, нужно исключить из борьбы сильных противников. Так и с Бухарой. Захватить город я мог бы своим осназом. Но я уйду, и кто останется его удерживать? Алим-хан за пару суток выбьет из города красные отряды, а пленных перевешает. А красные отряды – это наиболее сознательная часть местного населения. Их надо беречь, потому что они – наш оплот в регионе. В любом случае, действия отряда считаю успешными. Мы разгромили белогвардейцев и басмачей в Хивинском ханстве и Закаспийской области. После этой победы при помощи местных тружеников и специалистов из СВР мы смогли запустить добычу нефти и приступить к восстановлению производств и выращиванию хлопка. Сейчас мне и людям из СВР удалось удержать богачей от антисоветских выступлений в этих областях.
– Как удалось?
– Я привлёк новых руководителей Хив, Ургенча, Асхабада и Мерва, а также эмира Бухары к зарабатыванию денег. А никто не будет убивать курицу, несущую золотые яйца. Они сами обеспечат порядок в своих регионах. К тому же там стоят наши и войска СВР.
– Вы правы, товарищ Алексей, я дал указание товарищу Фрунзе готовить операцию по разгрому Бухарского эмирата. Пока это отдалённая перспектива, но она озвучена.
– Согласен с вами, Лев Давидович.
Моё выступление подытожил Ленин.
– Что же, товарищ Алексей, вам и вашему отряду предстоят новые боевые задачи. Готовы?
– Всегда готов.
Наступил 1919 год, в заботах прошла холодная зима и пришла солнечная весна с капелью, ручьями талого снега, половодьями и распутицей. Я связался по радиостанции с Азовкиным.
– Миша, тебе надо оправиться к Колчаку и попытаться уговорить его сделать одно дело.
– Ты думаешь, он меня послушает?
– Он тебя знает по Охотску. Так что пообщаетесь как знакомые офицеры, заодно составишь нынешнее мнение о главкоме.
Генерал-лейтенант Азовкин встретился в Омске с верховным правителем России адмиралом Колчаком, который активно формировал свою армию.
– Здравствуй, Александр Васильевич. Поздравляю с большим званием и должностью.
– Здравствуй, Михаил Владимирович, благодарю. Какими судьбами в Омске?
– Хотел переговорить с тобой. Ты человек умный и полезный России, собственно, любой стране, которой будешь служить. Сейчас ты в начале пути и в фаворе у Фортуны, даже генерал Антон Деникин скоро признает тебя Верховным. Но женщины изменчивы, как весеннее море. Насколько мне известно, из Самары подполковник Каппель вывез часть золотого запаса России, что составило примерно 650 миллионов золотых рублей в монетах, 100 миллионов рублей кредитными знаками, слитки золота, платины и другие ценности.
– Есть такое…
– Ты воюешь, но твои тылы – это чужие тылы. Атаманы Семёнов, Калмыков, барон Унгерт – откровенные бандиты, грабящие население Приамурья и Хабаровского края. Мало того, что сами грабят, так отдали страну на разграбление японцам. В Манчжурии и всех крупных городах Забайкалья размещён 40-тысячный контингент японских войск. Белочехи растаскивают страну, вывозя тонны добра поездами во Владивосток. В самом порту расположился 10-тысячный гарнизон американцев и столько же японцев. Тебе некуда будет отступать. Князь Семенов просит тебя передать золотой запас на хранение в СВР.
– А ты, Михаил Владимирович, что с ним сделаешь? Положишь в американские банки и будешь посмеиваться, собирая проценты.
– Александр Васильевич, ты же был в наместничестве, видел, как развивается страна, на что тратятся деньги. А золото лучше утопить в море, чем положить в иностранный банк любой страны. Запомни, Правитель России, ни один банк не отдаст золото назад. Бумажный эквивалент – да, но не золото. Придёт время, когда генералы Жанен и Сыровы отберут его у тебя, тогда ты вспомнишь слова Алексея Николаевича, да поздно будет.
– Я – верховный правитель, моя армия увеличивается с каждым днём, мы победим обычных рабочих.
– У тебя, адмирал, будет 400 тысяч солдат, а Советы выставят миллион. Ты проиграешь!
Вскоре Миша радировал мне, что переговоры прошли безрезультатно.
Интересные события разворачивались в России. По сводкам РККА, ВЧК и МИДа я ознакомился со сложившейся вокруг Советской России обстановкой. Именно сейчас наступала самая опасная пора для Советской республики, потому что силы врагов, окруживших страну со всех сторон, достигли наивысшего могущества. Итак, что мы имели на начало июня 1919 года.
Советская Западная армия, в задачу которой входило установление контроля над Белоруссией, сразу двинулась вслед за отступающими немецкими частями и вступила в Минск. Это дало возможность образовать Белорусско-Литовскую ССР. Тут пока был порядок.
На севере генерал Миллер продолжил борьбу с красными. Сейчас его армия насчитывала 20 тысяч штыков, и он успешно воевал в Карелии. Архангельск удерживали красные войска Андрюшкина и Степченко.
В Эстонии генерал-майором Александром Родзянко был сформирован 20-тысячный Псковский корпус, который по приказу Колчака возглавил генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич. Корпус был переименован в Северо-Западный фронт и совместно с эстонской армией и финско-шведскими наёмниками перешёл границы Эстонии, наступая на Петроград.
Добровольческая армия Петра Врангеля и казаки Донского атамана Африкана Богаевского общей численностью в 270 тысяч штыков и сабель под общим командованием генерала Деникина начали свой поход к «сердцу России» – Москве. Ударная группировка, возглавляемая генералом Май-Маевским успешно громила противостоящие ей красные отряды, заняв Воронеж и направив следующий удар на Орёл.
Непонятно почему, но вместо того, чтобы кулаком идти на Москву, белые стали растягивать фронт, переведя чуть ли не половину личного состава на Украину. По ходу дела они разбили «зелёную» армию УНР атамана Петлюры и галицкую армию атамана Тарнавского, являющегося главкомом Западно-Украинской народной республики, потрепали войска Екатеринославской республики Нестора Махно. При этом потеряли темп, израсходовали материальные и людские ресурсы. Чем руководствовался Деникин, я не знал, но всё эти манёвры оказались на пользу Советам.
В результате назначения Колчака диктатором в ноябре 1918 года в его руках сконцентрировалась военная, политическая и экономическая власть, что привело к упорядочиванию антибольшевистских сил в Сибири. В конце мая 1919 года о своём подчинении Колчаку, как Верховному правителю России, официально заявили генералы Миллер, Юденич и Деникин. Это укрепило престиж Белой власти и дало возможность набора огромной по численности Сибирской белой армии в 400 тысяч человек. Начав весеннее наступление, армии генералов Гайды, Ханжина и Белова продавлили фронт красных, выйдя к Волге. Так что сейчас все силы бросались на юг и восток страны.
Самым главным событием года стал подписанный в Версале 28 июня 1919 года мирный договор, положивший конец Первой мировой войне. Германию обложили со всех сторон: повесили миллиардные репарации, запретили иметь армию и флот, лишив колоний, отобрали четверть входящих в империю земель. От Османской империи осталась лишь Турция, а Австро-Венгерская империя вообще прекратила своё существование, распавшись на десяток государств.
Никто в руководстве страны не принял в расчёт имперские амбиции получившей независимость Польши. Так что совершенно не вовремя со своими претензиями вылезли поляки, направляемые французами и англичанами. Началась советско-польская война. Так что пока я покорял Туркестан, тут такие события завертелись.
На заседании польского Сейма глава Польши Юзеф Пилсудский толкнул речь: «Почтенные паны, я, как руководитель воссозданного государства, считаю своей основной целью восстановление Польши в исторических границах Речи Посполитой 1772 года. Нам необходимо установить контроль над Белоруссией, Украиной и Литвой. Россию нужно перевести в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости нашей страны. Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор. В этом устремлении мне гарантировали поддержку деньгами и оружием Франция и Англия!»
Эта речь нашла полную поддержку у членов польского парламента.
– Браво пану председателю! Брависсимо!
Затем Пилсудский и прочие политики выступали за необходимость захвата «польской» территории у Чехословакии и Германии. На следующее утро все польские газеты были полны бравурных репортажей о возрождении великой Польши. Послы стран Антанты в Варшаве встречались с Пилсудским.
– Господин председатель, мы рады сообщить вам, что Совет министров иностранных дел Великобритании, Франции, США и Италии уполномочивает Польшу на оккупацию Галиции и «сколько сможете захватить». Вы имеете неограниченный кредит доверия и, соответственно, мы гарантируем вам поставки оружия и всего необходимого для вашей армии. Ваша задача – разгромить Советы.
И поляки захватывали. К июлю месяцу обескровленный Западный фронт под командованием Дмитрия Надёжного общей численностью 30 тысяч солдат сдавал города превосходящим силам противника. Три польские армии генералов Листовского, Рыдз-Смиглы и Шептицкого, усиленные переброшенной из Франции 70-тысячной польской армией генерала Юзефа Халлера, атаковали рубежи страны, заняв Минск, Вильно, Слуцк, Гродно и всю Галицию, наплевав на самостийность украинских республик и разогнав их правительства.
В рабочем кабинете Ленина собралась вся политическая и военная верхушка государства. Был приглашён Дзержинский, а вместе с ним и его замы. Обсуждали положение на фронтах. В целом события не радовали. РККА где-то удерживала позиции, где-то планомерно отступала, а где-то бежала, чтобы не оказаться в окружении. Побед пока не было.
Троцкий говорил о польском фронте: «Товарищ Надёжный оказался ненадёжным. Он явно не справляется с командованием фронтом».
На защиту боевого генерала встал я.
– Почему, товарищ Троцкий?
– Он отступает. Мы потеряли всю Белоруссию и Литву. Надеюсь, вы слышали об этом?
– Увы, слышал. А как вы себе представляете боевые действия 30 тысяч Надёжного против 120 тысяч у поляков? Он отступает, но сохраняет армию. Вспомните Барклая де Толли и Бонапарта. Барклай имел 120 тысяч русских войск, а Наполеон 500 тысяч европейцев. И Барклай отступал почти до Москвы, сохранив костяк армии.
– Но его же сняли, а Кутузов разбил Наполеона. Я рекомендую товарища Гиттиса.
– А чего не Вацетиса? Кстати, почему его нет на заседании?
– Если вы не в курсе, то 8 июля товарищ Вацетис арестован по подозрению в измене, повлёкшей ряд поражений РККА.
– Не в курсе, товарищ Троцкий. Сомневаюсь, что он предатель, просто ему не хватает знаний. В этом и кроется причина поражений частей РККА под его командованием.
– Алексей Николаевич, ты считаешь, что Иоаким не предатель?
– Не предатель, Владимир Ильич. Но назначать его главкомом РККА считаю преступлением. Для этой должности, особенно в военное время, он некомпетентный военачальник, плюс человек, не желающий слушать мнение, идущее вразрез со своим. Насколько я знаю, начальник Полевого штаба РККА Михаил Бонч-Бруевич вообще отказывался выполнять его приказы, громя их в пух и прах. Такого в армии допускать нельзя. Назначьте его начальником московского гарнизона – здесь его знаний вполне хватит.
Потом собравшиеся обсуждали другие текущие вопросы, а я просто слушал. Иногда ко мне обращались за пояснением каких-либо фактов. Период гражданской войны я знал хуже, чем более близкую мне Великую отечественную войну, хотя общее представлении о событиях имел. Поэтому мои прогнозы, имея неточности или ошибки в деталях, в конечном результате подтверждались происходящими событиями. Так что я имел статус крутого анализатора или все-таки аналитика, к которому иногда прислушивались. К тому же я слыл беспощадным борцом с врагами, успешно выполняющий поставленные задачи.
Тут ко мне обратился Дзержинский.
– Товарищ Алексей – специалист по диверсиям. Может быть, он сможет что-то подсказать в польском вопросе?
– Да, товарищ Алексей, мы тут все высказались, обсудили проблему с разных ракурсов, один ты промолчал.
– Товарищи, количество и подготовка наших бойцов, а также их вооружение известны, так что для удержания фронта обычным противостоянием никаких гениальных рецептов у меня нет. Поэтому добавить к вашему мнению мне нечего. Однако, как было сказано я специалист по диверсионной войне, следовательно, чтобы остановить наступление противника, требуется выбить мозг этого наступления.
– Вы предлагаете убить Пилсудского?
– Нет. Вам же надо будет с кем-то договариваться о перемирии. Я предлагаю следующее, лично возглавив операцию.
Знакомого мне по Вологде Дмитрия Надёжного всё-таки сняли, как не оправдавшего доверия, заменив командиром Гиттисом. Эта замена совершенно не оправдалась, потому что он тоже не был волшебником разбить обычным вооружением превосходящие в три раза силы противника. Его я не знал, поэтому прибыв на Польский фронт, первым делом встретился с бывалым большевиком Иосифом Уншлихтом, одним из создателей советских органов государственной безопасности. Сейчас он являлся членом Реввоенсовета Западного фронта, а с 1921 года станет заместителем председателя ВЧК. Мужик был реально грамотным военным контрразведчиком. Именно по его предложению при ВЧК будет создано специальное бюро стратегической дезинформации противника.
– Алексей Николаевич, рад видеть вас. Феликс Эдмундович предупреждал меня о вашем визите. Я так понимаю, что не с проверкой прибыли, а с заданием?
– Да, Иосиф Станиславович, с заданием. Дзержинский рекомендовал обратиться сразу к вам, как к человеку, владеющему оперативной информацией. Меня интересует общая обстановка и места дислокации штабов польской армии.
– Сколько вас прибыло?
– Взвод.
– Немало ли?
– Даже с избытком.
– Когда ждать вашего возвращения?
– Мы направимся к Варшаве, так что ждать нас в ближайшем месяце не стоит.
Среди членов моей боевой группы было несколько ветеранов и нужные в этой командировке люди: возмужавшие и закалившиеся в боях Чеслав, Даниил, Збигнев, Нельсон и другие. В лагере мы изучили обстановку по фронтовым сводкам, полученным от Уншлихта. Проведя пару дней на рекогносцировке и выборе места перехода, ночью по глухим лесам отряд перешёл линию фронта. Отмахав по темноте километров десять, расположились на отдых. Отоспавшись, направили разведку к краю леса, чтобы более чётко сориентироваться в своём месторасположении. Первым пунктом нашей командировки был Двинск, так как в нём базировался штаб дивизии польского генерала Желигова.
Утром отряд продвигался по дороге ускоренным маршем, а днём, когда начиналось движение местных жителей или поляков, отсиживались в лесу. По пути были уничтожены несколько рядовых поляков и поручик, так что у нас появилась польская военная форма. За пару суток добрались к городу. Разведгруппа Чеслава, переодетая в деревенских обывателей, отправилась в Двинск. День она куролесила по центру города, посетила рынок, послушав сплетни, и зафиксировала на карте города расположение польского штаба и домов, где квартировались его офицеры. Ночью наша боевая группа посетила один из домов. Ночи стояли тёплые, так что окна были открыты. Забравшись в сад, Серж и его парни наблюдали за окнами, по свету и разговорам выяснив, где находится спальня хозяев и польского генерала.
Утром адъютант долго стучался, наконец, решившись войти в спальню. На кровати мирно лежал уже закоченевший труп генерала Януша Мокрицкого. Рядом лежала шёлковая удавка и визитка с аббревиатурой ВЧК. Можно было инициировать его смерть от бытового случая, но нам нужна была громкая акция. Пока адъютант бегал в штаб доложить о случившемся, хозяева заглянули в комнату, разнеся весть о чекистах. В эту же ночь на городских улицах пропали два патруля. Их трупы были найдены местными жителями на городских пустырях. На следующее утро местные газеты разнесли новость о длинных руках ВЧК.
Отряд же уходил дальше. Пусть теперь поляки напрягутся, бросят боевые части на прочёсывание лесов, усилят караулы. Одним словом страх за свою жизнь создаст нервозность, а это значит, что они будут больше думать о личной безопасности, а не о военных делах. Одно дело погибнуть на передовой, и другое дело ожидать, что на тебя нападут в глубоком тылу. Следующие две акции были проведены в Вильно. Полковник Ярусельский, начальник штаба армии генерала Листовского, был застрелен на ступеньках здания штаба, а командир прибывшей из Варшавы свежей бригады генерал Волобуевский взлетел на воздух, сев в автомобиль. В автомобиле была найдена визитка ВЧК, а из толпы, собравшейся вокруг полковника, кто-то бросил скомканную бумажку. Когда офицеры отогнали толпу и бумажку развернули, увидели надпись «ВЧК». Газетчики вновь осветили эти события под заголовками: «До каких пор будут гибнуть герои!» или «Пора положить конец подлым действиям ВЧК».
Парни базировались в лесу в палатках, а я с несколькими бойцами прибыл в город, устроившись в разных гостиницах в разных номерах. Почитав газеты, решил повидать редактора одного из издательств.
– Пан Банионис?
– Я не пан, я гражданин Римус Банионис. С кем имею честь?
– Почитал вашу газету за сегодняшний день и мне очень не понравились заголовки.
– Мне дают указание, как писать, иначе меня выгонят, а мне надо кормить семью. А вы тот самый убийца? Что вы хотели от меня?
– Хотел бы дать вам интервью.
– Простите, я не готов к нему, но давайте экспромтом.
– Не мучьтесь с вопросами. Я дам короткое интервью о целях моей миссии.
– Я записываю.
– Польша – это страна с древней историей. Удивительный факт психологии поляков заключается в том, что они, являясь исконными славянами, тянутся к англосаксам. Те их используют как шавку, которая гавкает, и даже может укусить, но не более. А поляки, словно сомнамбулы, не желают видеть, что они холопы для Англии, Франции или Германии. Их удел – это буфер между Россией и Европой. 150 лет Польши вообще не было как государства, будучи разделённой между Россией, Пруссией и Австрией. Только в России она являлась одним из самых развитых регионов государства, австрийцы и германцы держали поляков на уровне колониальных туземцев. Вы разве видите польские товары на рынках просвещённой Европы, видите равноправные договора с поляками? Этого нет. И вместо того, чтобы консолидироваться со славянским миром, торговать со страной, имеющей огромные запасы всего, богатеть на этой торговле, польские паны заглядывают в рот Европе, и имеют желание лишь грабить Россию. Польскому крестьянину до Европы и дела нет, они спокойно живут и работают, вполне дружески относятся к россиянам. Правда, пропаганда проводимой Сеймом политики ненависти к России усиленно прочищает их умы. А теперь давайте вспомним, сколько польских революционеров устраивало покушения на русских императоров, наместников и высокопоставленных чиновников – десятки, если не сотни. Пришла пора русским революционерам уничтожить тех поляков, которые мешают жить России. Как говорится, что посеяли, то и пожали. Их никто не трогал бы, но они решили напасть на нашу страну. Пусть теперь получают оплату той же монетой. Вот об этом я хотел сказать читателю».
– Я обязательно опубликую это интервью. Как вас называть?
– Командир диверсионного отряда ВЧК.
– Так у вас тут отряд?
– Конечно, я один не справлюсь, ведь у Польши много генералов и горластых политиков, которым придётся либо заткнуться, либо умереть.
– Я – патриот Литвы. Они всегда угнетали и грабили нас. Я буду только рад, если вы убьёте побольше этих панов.
– До свидания, гражданин Римус Банионис.
На следующий день в местной газете вышла статья с моим интервью.
– Сэм, ну ты теоретик, ты бы ещё Адама вспомнил. Судя по тому, что это имя очень популярно в Польше, похоже, что первым мужчиной был поляк.
– Ха-ха-ха. Провернём ещё одно дельце, тогда и уйдём из города.
Ресторан «Вильно» был полон посетителей. Время было почти 23.00, на улице стоял тихий летний вечер.
– Збигнев, сейчас мы сработаем официанта, а ты должен сделать следующее…
Я подошёл к вышедшему через служебный выход покурить официанту.
– Пан имеет желание заработать тысячу франков?
– Имеет, а что нужно сделать?
– Подойти к тому автомобилю и сказать, что пани Ядвига сидит в зале.
– А кто там?
– Её отец.
– А она сидит в зале?
– Сидит. Красивая женщина за столиком у окна ужинает с двумя господами.
– Да, припоминаю такую, точно сидит. А что он сам не зайдёт?
– Если бы мог зайти, вас бы не просили.
– Давайте деньги.
– Вот тысяча франков.
Мужик пересчитал деньги, положил их в карман и отправился к угнанному Нельсоном автомобилю.
Лично я понятия не имел, как зовут эту девицу, просто заглянул в ресторан, высматривая, где изволят ужинать и что пьют интересующие меня господа генералы, попутно увидев сидящую за одним из столов симпатичную девушку. А тут ещё и официант, вышедший на улицу, попался. Вот и сымпровизировал.
Тем временем официант подошёл к машине, нагнулся к окошку и получил порцию хлороформа. Его затолкнули в машину, скрутили и раздели. Збигнев нацепил на себя униформу, взял заготовленную бутылку дорогого вина и отправился в ресторан. В зале, стоя у барной стойки, его страховали модно одетые Серж и Клык. Диверсант, заглянув на кухню, захватил поднос, поставил на него бутылку и подошёл к столику.
– Паны, это «Бордо» есть презент от ресторана. Разрешите, паны!
Збигнев легко разлил вино по бокалам, оставив бутылку на столе, и удалился в сторону кухни.
– За нашу победу, паны офицеры!
Два генерала и полковник выпили по бокалу. Увидев это, парни вышли из зала. Через час в ресторане была полиция, вызванная в связи с отравлением польских военных. В углу барной стойке лежала визитка «ВЧК».
Переночевав в лесу, отряд уходил из города. С утра вокруг Вильно началась суета: конные патрули, облавы, засады, опросы местных жителей и прочие поисковые мероприятия. Из-за этого пришлось сворачивать с главной дороги в леса. Вокруг были леса Полесья, а это очень непростые леса.
– Твою дивизию, Сэм, потонем в этих болотах! Проводник нужен.
– Проводник нужен.
Вечером мы вышли к зачуханной деревеньке. Судя по говору, разговаривали жители на смеси польского и литовского. Серж проинструктировал товарищей.
– Это Жмудь, здесь доверять никому нельзя.
Бойцы остались в лесу кормить комаров, а трое, включая меня, подошли к сходке мужичков.
– Христиане, заплутали мы малость. Как на гродненский тракт выйти?
– Так напрямки и идите.
– Это я и без вас знаю, что напрямки. Да болота везде, а как по сухой земле пройти?
– Так тогда по тропе деревенской идите. Как раз на тракт выйдите рядом с Арамой, а оттуда до Гродны сутки ходу.
– Нам бы Арамы лесом обойти.
Мужики потарахтели на своём языке, переглядываясь.
– Подкинешь деньжат, товарищ революционер, можно и провести.
– Не вопрос. Тысяча франков подойдёт?
– А злотых нет?
– Злотых нет, бери франки – это намного больше ваших злотых.
– Хорошо, отведу.
– Пошли, Сусанин.
– Моя фамилия Чабайс, а Сусанина я не знаю. Куда на ночь глядя идти, отдохните, а рано поутру отправимся. Болота спешки не любят.
Все понимали, что ночью по болотам шлёпать явно не вариант, поэтому согласились.
– Корчма или трактир у вас есть?
– Нет, мы деревня маленькая. Ещё сотню дадите, так пожалуйте в мою избу, господа военные.
Я пошёл в лес.
– Куда вы, товарищ офицер?
– До ветру схожу, мне в лесу привычнее.
Я подошёл к кустам, где сидели наблюдатели отряда.
– Парни, такая ситуация, глядите в оба. В случае чего, вы знаете, что делать.
Я догнал парней и вошёл в избу. Хозяйка засуетилась, накрывая на стол. Хозяин зашёл в спальню и на польском сказал своему сыну.
– Тадеуш, беги в Араму, сообщи пану офицеру о наших гостях.
Збигнев и Чеслав переглянулись, дав мне понять, о чём идёт речь. Мимо светлицы прошёл паренёк, ушедший на улицу. А тут и хозяйка поднесла угощение. Сидящие в засаде бойцы переговаривались.
– Серж, парень вышел из дома и отправился в сторону тракта.
– Давай за ним, пакуйте и тащите сюда.
Это было проделано, и связанный по рукам и ногам с заткнутым ртом парень лежал в отрядном лагере в лесу.
Поужинав варёной картохой, квашеной капусткой, жареными яичками и копчёным окорочком, чуть отведав сивушного самогона, мы решили отдохнуть, рассевшись в комнате и дежуря по очереди.
Под утро мужик стал суетиться.
– Чего бегаешь, старче?
– Да так, утро, вставать надо, корову доить.
– Так хозяйка доит, ты-то чего суетишься? Сынок пропал?
– Да в ночь на рыбалку пошёл и не вернулся до сих пор.
– Так под утро самое время клёва. А может, утонул в ночи твой сынок? Леших в лесах много, они любят предателей с собой уводить.
– Помилуйте, товарищи военные.
– Ты куда, сволочь поганая, сына отправил?
– Так …
– Вот и не обижайся, что сгинул сынок твой.
– Убили!..
Мужик кинулся на меня, но получил по зубам, отчего упал под стол и затих. Стала причитать хозяйка, заплакали младшие дети.
– Предатель твой муженёк. Расстреляю всю деревню, как польских холуев. Нам такие граждане не нужны.
– Помилуйте, пан!
– Чеслав, Збигнев, тащите этого гада на свежий воздух.
Мужика встряхнули и подняли на ноги.
– Помилуй семью, барин! Отведу, куда прикажешь. Первенца своего сам же сгубил!
– Я вчера объяснил, куда нам надо. А сын твой пока жив.
Мать развязывала сына, а крестьянин, ссутулившись, повёл отряд между лесных болот к тракту в обход села Арама. Этот населённый пункт располагался на пересечении дорог из Ковно, Вильно и Гродно, поэтому в нём находился большой польский отряд.
Разрозненными группами мы стекались в Варшаву. В городе было много русских белогвардейцев, так что в своей грязной армейской форме мы ничем не выделялись. В условленное время к месту встречи возле драматического театра, смешавшись с гуляющими горожанами, прибыли командиры групп.
– Все добрались?
– Все норма, командир. Какие планы?
– Планы те же, а именно сбор средств в фонд помощи миллионерам СВР. Парни, а если серьёзно, то грабя банки, мы также воюем против захватчиков, как солдаты на фронте. Только мы не убиваем живую силу противника, мы лишаем противника средств на приобретение оружия, медикаментов, найма наёмников и оплаты солдатам и офицерам. А также бьём по богачам, которые уже поделили эти деньги между собой для увеличения личных капиталов.
– Точно, а мы лишим их доходов.
– Верно, так что война она разная бывает. Я ходил и смотрел «Национальный аграрный банк». Думаю, что его будем брать.
– Почему его?
– Через него, Нельсон, проходят большие транши из-за границы.
– Англы?
– В первую очередь французы. Это Леонидова выяснила по своим каналам, когда мы ещё в Москве были, так что на разведку я шёл целенаправленно.
– Все ясно, по какой схеме работаем?
– Думаю начать с тихого варианта, а нет, просто штурманём здание.
Поздно вечером после закрытия банка мелкий уголовник стал дубасить по стеклянным вставкам входной банковской двери. Вышел охранник с дубинкой и попытался ударить уголовника. Второй охранник, поигрывая пистолетом, смотрел на это дело, стоя в тамбуре. Уголовник пару раз уклонился от размахивающего дубинкой толстячка, после чего раздались два слабых хлопка и оба охранника упали мёртвыми. К зданию банка рванул десяток бойцов в польской армейской форме. Убитых поднимали и заносили в тамбур. Тут раздался голос из зала: «Лех, Юзеф, что там с хулиганом, скурили его?»
– Угу.
– Тащите сюда, предъявим полиции. Я её уже вызвал.
Между собой переговорили гости.
– Свист, слышал? Сообщи Сэму, пусть дозор «примет» полицаев.
Серж в форме капитана польской гвардии во главе нескольких бойцов вошёл в холл и направился к комнате, в которой находилась охрана банка. Он быстро ввинтился в комнату, и сразу за ним в дверном проёме появился польский поручик с двумя пистолетами с длинными утолщёнными стволами. Серж заговорил по-немецки, показав дулом пистолета, что он сказал.
– Все на пол, иначе пристрелю.
Двое охранников сползли со стульев на пол.
– Как открыть хранилище?
– Мы не понимаем…
Чеслав повторил это по-польски: "Как открыть хранилище?"
– Ключи только у пана управляющего, а второй у старшего кассира.
– У вас должны быть запасные, давайте их сюда. Как отключить сигнализацию хранилища.
– А где наши охранники?
– В зале их трупы валяются. Если вы нам не поможете – ляжете рядом.
– Мы поможем!
Серж распорядился: "Зовите Нельсона, по его части работа".
Скрипач был все-таки карманником, а Нельсон медвежатником «от Бога». Я даже не пытался при нём вскрывать сейфы. В этом деле я разве что отмычки мог подавать Нельсону, поэтому командовал бойцами, занявшими позиции снаружи банка.
Топ, специализирующийся на сигналках, проконтролировал отключение сигнализации с поста охраны. Ключами открыли двери к хранилищу, а дальше за дело взялся Адмирал. Он вскрыл входную дверь в хранилище, а затем стоящие в комнате немецкие сейфы с деньгами.
– Серж, что делать с охраной?
– В расход.
Тут подъехала полицейская машина, из которой вышло шестеро полицаев, трое их которых направились к дверям банка. Мимо полицейской машины проходили польские солдаты, а в холле вошедших полицейских встретил офицер польской армии. Полицейский, немного опешив, спросил: «Пан поручик, что здесь произошло?»