Судьба солдата

Предисловие к роману «Судьба солдата»

Афганистан. Где бы это слово ни прозвучало, последние годы оно вызывает у многих в нашей стране и за ее рубежами различные размышления, ассоциации и воспоминания.

Для многих семей Афганистан – незатихающая боль и страдания. В гражданской войне 80-х годов, в которой пришлось принимать непосредственное участие войскам Министерства обороны Советского Союза и работникам иных ведомств и учреждений, погибли и искалечены физически и духовно многие сотни тысяч молодых жизней. Для самих афганцев произошедшие события после Апрельской революции 1978 года и продолжающиеся до наших дней – трагедия.

Об Афганистане написано немало книг. Тем не менее, Александра Аввакумова это не смутило. Есть среди этих книг объективные и интересные, составленные историками и генералами, писателями и журналистами. В некоторых присутствует анализ боевых действий, в других – приведены ранее не известные документы. Не со всеми суждениями этих авторов можно согласиться, такова тема – сложная и небесспорная. Через Афганистан прошли сотни тысяч солдат и офицеров Советской Армии, в том числе и офицеры запаса, вызванные на якобы военные сборы, но затем оказавшиеся на территории Афганистана и показавшие себя по-настоящему подготовленными специалистами для участия в военных операциях.

В афганской войне принимали участие военнослужащие и сотрудники многих силовых ведомств – КГБ, МВД СССР и других. Мало кто из авторов книг описывает их деятельность в составе советнических аппаратов во всех силовых ведомствах Афганистана и в оперативных отрядах специального назначения « Зенит» и «Кобальт», а ведь во многих случаях войсковые операции Советской Армии проводились по оперативным данным сотрудников этих отрядов и советников.

Поэтому у каждого своя оценка, свои воспоминания. «Афганский узел» вобрал в себя и причудливо запутал множество нитей, в каждой из которых – своя частичка правды.

В своей книге «Судьба солдата» Александр Аввакумов словами своего героя передает правдивую оценку военных действий отдельных подразделений Советской Армии, их командиров, наглядно показывает и героев, и тех, кто мешал им становиться героями.

Автор правдиво оценивает и отношение к «афганцам», вернувшимся с войны руководителей отдельных предприятий, правильно отмечает факты замалчивания об этой войне, что после мешало правильно оформить пенсию, быть признанным участником боевых действий. Не каждый может в полной мере и с должной компетентностью оценить те или иные решения и действия. Но никто не должен считать этот взгляд единственно возможным и правильным.

И пусть на опыте воинов-интернационалистов, на опыте ветеранов Великой Отечественной войны и тех, кто, пройдя через афганскую войну, продолжает служить Родине – учится, и воспитывается молодежь.

Я выражаю сердечную признательность автору книги за патриотизм и духовность, которые он вложил в страницы этой книги. Спасибо вам, как автору и как патриоту России.

Пусть эта книга будет памятью павшим и предупреждением живым.

В. Б. Турбин,

Генерал-лейтенант внутренней службы, Председатель Общероссийской общественной организации – Ассоциации ветеранов боевых действий органов внутренних дел и внутренних войск России

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Случайная встреча

Шел шестой год этой непонятной для него войны в Афганистане. Сейчас уже никто не говорил об исполнении интернационального долга – ни генералы, ни простые солдаты. Каждый нормальный человек, оказавшись здесь, мечтал выжить любой ценой, и все разговоры солдат крутились вокруг одного вопроса – возвращения домой.

Полуденный зной просто изматывал старшего лейтенанта Крылова. Открытое окно автомашины, словно открытый рот человека, всасывало в себя жар от уличных строений, дорожную пыль, от которых не было спасения. По мокрому лбу старшего лейтенанта тонкими ручейками стекал пот, оставляя на лице светлые борозды.

«Сейчас бы искупаться», – с неким блаженством подумал офицер и посмотрел на сосредоточенное лицо водителя.

Крылов ехал в кабине ЗИЛа и вглядывался в настороженные лица попадавшихся ему навстречу афганцев. Многие из них при виде военной автомашины прижимались к стенам домов и отворачивались, чтобы он не видел их искаженные злобой лица. Другие же просто пытались скрыться в первом же попавшемся переулке, прячась от его настороженного взгляда. Ни он, ни водитель, так лихо управлявший грузовиком в этих узких улочках, не знали, о чем думали эти люди. Некоторые из них не скрывали своих дружеских улыбок, приветливо махали им рукой, другие же мечтали вонзить в их спины свои остро отточенные ножи.

Оперативная обстановка в Афганистане была похожа на цветное лоскутное одеяло. В отдельных провинциях процветала мирная жизнь. Там наши военные строители прокладывали дороги, тянули трубопроводы с питьевой водой в некогда засушливые районы. В других же провинциях шли упорные бои за контроль над дорогами. Тот, кто осуществлял этот контроль, тот и был истинным хозяином данной провинции, района и города.

Официальные власти Кабула осуществляли свой контроль над населением лишь в тех городах, где размещались крупные гарнизоны Советских войск и местной милиции. Вся же остальная территория страны находилась под контролем моджахедов, или, как их называли официальные власти, мятежников. Сейчас это понимали все, и громкие слова об интернациональной помощи были просто всеми забыты. Война стала приобретать для нас совершенно другой характер, и этим характером была месть. Солдаты мстили за своих погибших товарищей и друзей, за свои искалеченные войной судьбы. Постепенно все пришло в состояние равновесия, они убивали нас, видя в нас захватчиков, мы же убивали их за гибель наших товарищей.

Грузовик резко затормозил. Крылов не ожидал этого и сильно ударился лбом о лобовое стекло автомашины.

– Что, дрова везешь?! – со злостью спросил я водителя. – Так и голову разбить можно!

– Да вон, товарищ старший лейтенант, мальчишка чуть под колеса не угодил, – оправдываясь, ответил водитель и пальцем показал на мальчика пяти-шести лет, босоногого, одетого в рубашку до колен, который стоял в метрах трех от машины и с любопытством рассматривал людей, находящихся в кабине грузовика.

Водитель приоткрыл дверь машины и погрозил ему пальцем. Дети, игравшие в стороне от дороги, вскочили на ноги и, крича какие-то обидные для нас слова на непонятном нам языке, устремлялись за машиной, бросая в нее камни.

– Вот зверьки-то, – произнес водитель. – Видно, правильно люди говорят, сколько волка не корми, он все в лес смотрит.

– Ты знаешь, Васильев, куском хлеба этот народ не купишь. Они около ста лет воевали с англичанами за свою свободу. Им свобода намного важнее нашего хлеба.

– Вот, тогда скажите, старший лейтенант, – обратился он к нему, – что мы делаем в этой стране, если они против нашего здесь присутствия? Только не нужно говорить, что мы здесь выполняем свой интернациональный долг. Да и вы, наверное, уже давно в это не верите. Я как-то спросил об этом нашего замполита, но тот послал меня подальше с этим вопросом и ничего мне не ответил.

Крылов посмотрел внимательно на водителя и если бы не знал его, то посчитал бы заданный им вопрос, простой провокацией.

– Ты знаешь, Васильев, есть такое большое и очень весомое в жизни военного слово – присяга. Вот она и заставляет меня быть здесь. Я человек военный и не привык обсуждать приказы своих командиров. Несмотря на то, что я – ваш командир, могу сказать тебе одно, что я не владею всей информацией, позволяющей мне судить, правильно или неправильно мы тут находимся. Если Родина послала нас с тобой сюда, значит ей это нужно, чтобы мы с тобой были в Афганистане, а не где-то в другом месте. Понял?

Навстречу автомашине попала арба, запряженная тощим верблюдом. Горб верблюда, словно пустой мешок, мотался где-то сбоку. Извозчик попытался освободить грузовику дорогу, но упрямый верблюд не хотел сворачивать в сторону и, словно «камикадзе», шел посреди дороги с явным намерением помериться силой с железной машиной.

– Товарищ старший лейтенант! Он, что слепой? Не видит, что ли, машину? – выругавшись матом, произнес водитель. – Сейчас я с ним поговорю.

Однако стоило им только остановиться, как около автомашины моментально образовалась большая толпа из местных жителей. Афганцы что-то стали кричать, размахивать руками, и было не совсем понятно, то ли они возмущены их действиями, то ли стараются им что-то подсказать. Несмотря на достаточный опыт общения с местным населением, Крылов открыл дверь кабины машины и вышел из нее. Это была явная ошибка офицера. Его моментально окружила толпа.

– Граждане! Освободите дорогу! – громко крикнул он. – Освободите дорогу!

Однако, его призыв моментально утонул в шуме толпы. Он попытался вернуться к машине, но толпа не давала ему этой возможности.

– Костя! – закричал он сопровождающему его солдату. – Приготовь автомат! Черт знает, что у них на уме. Если что, стреляй!

Костя – солдат-первогодок, небольшого роста, испугано вертел головой, сжимая в руках автомат. Он совсем недавно, последним призывом, прибыл в Афганистан и поэтому еще не знал всех особенностей этой чужой для него страны. Он удивленно посмотрел в сторону офицера.

– Отойди! – истошно закричал он и передернул затвор автомата.

Тем временем страсти вокруг машины стали заметно накаляться. Кто-то из толпы бросил в Крылова камнем, который угодил ему в грудь. Второй камень попал в лобовое стекло автомашины. Офицер расстегнул кобуру и достал пистолет. Снова в него полетел камень, запущенный кем-то из толпы. В этот раз Крылов увернулся от него, и он угодил в голову маленького мальчика, крутившегося около него. Мальчик упал на землю. Из пробитой головы заструилась алая кровь. Вид крови еще больше возбудил толпу. Теперь они уже пытались ударить его своими палками.

– Вот гады! – прохрипел Васильев. – Да я вас сейчас!!!

Водитель выхватил гранату и, вырвав из нее чеку, размахнулся. Толпа на какой-то миг отхлынула от машины, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы Крылов успел схватить автомат, который лежал на сиденье кабины. Он быстро передернул затвор и дал короткую очередь в воздух. По крылу автомашины застучали яркие желтые гильзы. Крылов направил автомат на испуганную толпу, которая стала быстро уменьшаться прямо у них на глазах.

Водитель, успевший к этому моменту вставить чеку обратно в гранату, тоже поднял автомат.

– Погоди, Васильев, не дергайся, – произнес Крылов, увидев среди разбегающейся толпы людей, одетых в серую форму местной полиции. – Сейчас они быстро разберутся и освободят нам дорогу.

Вскоре около автомашины остался только наряд местной милиции из пяти человек. Один из них сделал им знак рукой, и они поехали дальше.

* * *

Они быстро добрались до расположения штаба парашютно-десантного полка, который дислоцировался на окраине Кандагара. Оставив машину около ворот контрольно-пропускного пункта, Крылов быстро вбежал на второй этаж небольшого двухэтажного здания. Насколько он знал со слов офицеров, в этом небольшом здании ранее находился какой-то административный отдел местной правящей партии. Пройдя по коридору, он остановился около выкрашенной белой краской двери. Сделав два глубоких выдоха, он толкнул дверь и вошел в небольшую комнату, в которой за столом сидел капитан и что-то стучал одним пальцем по клавиатуре пишущей машинки.

– Привет! Скажи, начальство у себя? – поинтересовался он у капитана.

– А, это ты, Крылов? – спросил офицер, оторвавшись от работы. – Давай, заходи. Отцы-командиры уже давно ждут тебя. Не удивляйся, у «Бати» представитель штаба дивизии. А что так долго добирался?

– Да местные дехкане перекрыли дорогу, пришлось стрелять, чтобы проехать.

– Я так и думал. Скоро они нас вообще заблокируют в этом городе.

Крылов глубоко вздохнул и постучал в дверь. Услышав голос командира полка, он открыл дверь и вошел в небольшой кабинет. В помещении, помимо командира полка, находились еще два человека – один был в полевой форме генерала, второй – полковника.

– Товарищ генерал! Разрешите обратить к командиру полка! – произнес Крылов, вытянувшись по стойке «смирно».

– Обращайтесь, – ответил генерал и внимательно посмотрел на молодого офицера. На внешний вид Крылову было лет двадцать пять—двадцать семь. Он был среднего роста, широк в плечах. Генерал невольно обратил свое внимание на мощную грудь и сильные руки, которые могли легко завязать кочергу узлом.

«Сильный парень», – подумал он и стал продолжать, молча изучать внешность офицера.

Крылов доложился командиру полка о своем прибытии. Тот, улыбаясь, представил его генералу и полковнику.

– Значит, это вы, старший лейтенант Крылов, в настоящее время исполняете обязанности командира специальной разведывательной группы полка?

– Так точно, товарищ генерал, – четко отрапортовал офицер.

– Тогда присаживайся к столу и слушай меня внимательно, – как-то совсем по -простому предложил он Крылову. – Тебе поручается особое задание, старший лейтенант, оно сложное и опасное.

Крылов внимательно посмотрел на генерала. Генералу было около пятидесяти лет. Его светлые редеющие волосы были зачесаны назад. Судя по складкам у рта, это был волевой и властный по характеру человек. В его небольших глазах серого цвета жил какой-то внутренний холод, от которого становилось как-то не по себе.

Генерал расстелил на столе карту и, взяв из стоявшей на столе гильзы остро заточенный карандаш, начал ставить задачу разведгруппе.

Задача, изложенная генералом, была довольно сложной и опасной. Крылову поручалось возглавить поисковую группу численностью в двадцать человек, которая должна была высадиться в глубоком тылу моджахедов, где-то в пятнадцати километрах от границы с Пакистаном. Там, среди гор, кишевших моджахедами, они должны были найти и доставить в штаб дивизии особо важный груз, а если точнее – представителя Главного политуправления Советской Армии полковника Грачева.

Накануне вертолет, в котором летел этот полковник, попал под сильный и плотный огонь крупнокалиберных пулеметов моджахедов, загорелся и вынужден был совершить аварийную посадку недалеко от границы с Пакистаном. Летчикам кое-как удалось удержать машину от падения и посадить горящий и неуправляемый вертолет среди гор. Единственное, что было известно штабу 54-ой армии, это координаты посадки, которые успели сообщить летчики сбитого вертолета. Высланный сегодня на рассвете за ними вертолет тоже не вернулся на аэродром. Что случилось с его экипажем, никто не знал. Смог ли он найти сбитых летчиков и полковника Грачева – сведений не было. Проведенная авиационная разведка обнаружила остатки двух сбитых машин и около одного из вертолетов засекла происходящий бой.

Генерал отложил карандаш в сторону и посмотрел на офицера.

– Крылов! Твоей группе будет необходимо тщательно прочесать весь этот район. Я пока считаю, что экипажу удалось оторваться от моджахедов и уйти в горы. Другого пути у них там просто не было. Если это так, то они могли направиться, лишь в одну сторону, вот сюда, на юго-запад.

Он снова взял в руки карандаш и отметил на карте место возможного их нахождения.

– В километрах ста пятидесяти от этого места проходит старая дорога на Кандагар, которую пока контролируем мы. Больше им идти некуда, здесь – Пакистан, а здесь – непроходимые горы, в которых без соответствующей подготовки не пройти.

Крылов внимательно следил за карандашом генерала и изредка бросал взгляд на свою карту, на которой он автоматически отмечал предполагаемый путь отхода летчиков. Неожиданно грифель карандаша генерала сломался. Он раздраженно швырнул его в сторону и снова посмотрел на офицера. Сделав небольшую паузу, он продолжил:

– Вот здесь видишь, Крылов, речка делает крутой поворот и этого места им никак не миновать. Это хорошо знаем и понимаем и мы, и моджахеды, поэтому, я думаю, они обязательно организуют на этом месте свою засаду. Они будут гнать наших туда, чтобы легко их захватить. Здесь их и нужно вам встречать или ждать. Заруби себе на носу, Крылов, ты должен их найти и живыми доставить сюда, в штаб дивизии. Полковник Грачев не должен попасть им руки! Вы поняли меня?

– Так точно, товарищ генерал, – громко ответил он и вскочил с табурета. – Есть, доставить полковника Грачева в штаб дивизии.

– Сиди, старший лейтенант, не дергайся. Я надеюсь на тебя, – произнес он тихо. – Ко мне обратился очень уважаемый мной человек, имя которого я не буду называть и попросил меня спасти этого полковника любой ценой. А я прошу это сделать тебя. Как, твои люди, готовы они выполнить это задание?

– Так точно, товарищ генерал, – снова вскочил он на ноги. – Люди в отряде надежные, не раз были на «дороге», имеют большой боевой опыт в горах. Я в них уверен, как в себе.

– Это хорошо, что ты в них веришь, Крылов. Как долго воюешь, старший лейтенант? – поинтересовался он у него.

– Больше двух лет, товарищ генерал.

– А орден за что получил? – спросил он Крылова, рассматривая на его груди, матово блестевший орден Красной Звезды.

– За караван с оружием, товарищ генерал.

Генерал, подошел к нему и уже в который раз внимательно посмотрел ему в глаза.

– Вернешь Грачева, получишь орден, я тебе это обещаю, старший лейтенант. И еще одно: верни своих бойцов их матерям и женам, если, конечно, это получится. Лишние потери нам не нужны. А теперь, самое главное. Пока ты не найдешь полковника, не возвращайся. Насколько нам известно, из сегодняшних радиоперехватов разведки, спецслужбы Пакистана и США уже в курсе всех этих событий. Они почему-то считают полковника Грачева представителем Генерального штаба Министерства обороны СССР и сейчас предпринимают определенные меры к его розыску. Ты его должен найти раньше, чем они.

– Я постараюсь оправдать ваши надежды, товарищ генерал, – произнес Крылов.

– И еще. Выход в эфир только в определенное время. Никакой самодеятельности, которая может отразиться на результатах действий твоей группы.

Генерал пожал руку Крылову, давая всем понять, что аудиенция закончена.

– Можно один вопрос, товарищ генерал? Скажите, полковника Грачева случайно зовут не Антоном Сергеевичем?

Генерал оторвал свой взгляд от карты и удивленно посмотрел на него.

– Да. А ты его откуда знаешь, Крылов?

– Да мы вместе с ним служили в Витебске. Он был у нас замполитом батальона.

– Если это так, тогда мне не нужно тебе объяснять, почему ты должен разыскать этого полковника. Ты наверняка и без меня все знаешь?

– Разрешите исполнять?

Генерал махнул рукой. Крылов положил карту в летную планшетку и направился к двери. Около двери его перехватил начальник узла связи, вошедший в кабинет.

– Крылов! Вот возьми, – произнес он и протянул ему небольшой кусочек бумаги. – Это твои новые частоты, позывные и время выхода в эфир. Старайся говорить меньше, чтобы они не засекли вашу группу. Надеюсь, у тебя в группе опытный радист?

– Есть говорить меньше, товарищ майор, – ответил офицер. – А радист у меня – Бог в своем деле.

– Вот и хорошо.

Крылов приложил руку к панаме и, развернувшись через левое плечо, вышел из кабинета. Он вышел во двор и, достав сигарету, закурил.

«Кого брать на эту операцию? – подумал он. – Едва ли эта «прогулка» окажется приятной и увлекательной».

– Что загрустил, Крылов? – обратился к нему знакомый майор.

Это был командир батальона мотострелкового полка, расквартированного недалеко от места дислокации его отряда.

– Да радоваться пока нечему, товарищ майор, – ответил Александр ему. – Отцы-командиры озадачили…

– Ты не прав, Крылов, – ответил майор. – Ты должен радоваться только тому, что еще живой и не искалеченный. Ты только посмотри, сколько молодых парней лежит в госпитале. У кого нет ноги, у кого руки. А ты здоров, и этому нужно радоваться.

Старший лейтенант невольно улыбнулся и посмотрел на майора.

«А ведь майор прав. Пока я живой, я должен каждый день наслаждаться и радоваться этой жизни», – подумал он и улыбнулся.

– Вот, так-то лучше, – произнес майор и, открыв дверь штаба, скрылся за ней.

Крылов прошел мимо часовых, стоявших у ворот, и направился к ожидавшей его автомашине.

– На базу! – приказал он водителю.

Машина, поднимая клубы серой пыли и пугая местных длинноногих кур шумом двигателя, помчалась по улицам города.

* * *

Крылов сидел рядом с водителем. Заходящее за горы солнце било ему в глаза, заставляя постоянно щуриться. Он закрыл глаза и перестал обращать внимание на снующих по дороге афганцев. Воспоминания волна за волной накатывали на него, возвращая в прошлую жизнь, которая сейчас была отчетливо разделена этой войной на ту, что была ранее, и настоящую. Он хорошо помнил день и час, когда Антон Сергеевич Грачев не вошел, а, скорее, ворвался в его жизнь, уничтожив в ней все, чем он когда-то так дорожил.

Машину сильно тряхнуло на ухабе. Он интуитивно уперся руками в лобовое стекло, и это спасло его от очередного удара лбом.

– Куда гонишь? – произнес Крылов.

Водитель искоса посмотрел в его сторону, ожидая, по всей вероятности, очередного заряда мата. Однако Крылов промолчал. Его мысли сейчас были далеко от этого афганского города.

Он встретился с Катей случайно, на танцевальной площадке Парка имени Горького.

«О Боже, как давно это было, четыре года назад», – подумал Александр.

Тогда он учился в Рязанском воздушно-десантном училище, а она была студенткой четвертого курса Казанского медицинского института. Катя была яркой и красивой девушкой, очень похожей на какую-то иностранную актрису. У нее было все, что делает девушку неотразимой – черные, как смоль, густые волосы и яркие зеленые глаза, которые, как она потом ему рассказала, достались ей от бабушки. Несмотря на ее яркую красоту, она стояла, одиноко прижавшись к ограждению танцевальной площадки, и следила за своими танцующими подругами.

– Саша! Кто эта девушка в голубеньком платье? Ну, вон та, что стоит у забора?

Сашка – его приятель по школе и двору пожал плечами.

– Откуда я знаю, Крылов. Я в этом году впервые пришел сюда на танцы. А что, понравилась? Да, красивая девушка…

– Согласен. Я за ней вот уже полчаса наблюдаю и никак не пойму – всех ее подруг приглашают на танцы, а ее почему-то нет. Странно.

Товарищ снова взглянул на нее, и словно подводя итог разговору, произнес:

– Что ты на нее уставился, Крылов? Не знаю, но я бы к ней тоже не подошел. Ты только посмотри, как она смотрит на всех.

– Не знаю, как ты, а я рискну. Если откажет, не умру, но попытаться – попытаюсь.

На танцевальной площадке снова зазвучала медленная музыка. Крылов, расталкивая танцующие пары, и, не обращая внимания на их ворчание, устремился к ней.

– Здравствуйте. Девушка, можно вас пригласить на танец? – спросил он ее и протянул ей свою руку.

Она оценивающе посмотрела на него и неожиданно протянула свою руку.

– Хорошо. Пойдемте, потанцуем…

От внезапно свалившегося на него везения он на какой-то миг растерялся. Крылов никогда не считал себя красавцем и под ее оценивающим взглядом почувствовал себя каким-то маленьким и никчемным пигмеем.

– А вы неплохо танцуете, – прижавшись к нему всем телом, произнесла она. – Где вы так хорошо научились танцевать? Сейчас редко кто из ребят умеет вальсировать.

– Я когда-то в детстве занимался бальными танцами. Думал, что все забыл, а оказывается, ноги сами все делают за меня. Видно, правду люди говорят, что талант не пропьешь.

Она громко засмеялась, блеснув красивыми белыми и ровными зубами.

– Скажите, как вас зовут? – первой поинтересовалась она у него. – Меня звать Екатериной, а вас?

– Красивое у вас имя – царское. А меня – Александр.

– У вас тоже непростое имя. Скажите, Саша, что-то я вас никак не припомню. Вы, наверное, впервые на этой площадке?

– Вы угадали, Катя. Я действительно первый раз в этом году на этой площадке. Обычно я на танцы не хожу, но сегодня меня затащили сюда мои друзья. Я учусь в Рязани, в военно-десантном училище, и сейчас я на каникулах, как бы в состоянии свободного полета.

– Какая интересная у вас жизнь. Самолеты, синее и бездонное небо, захватывающие дух прыжки с парашютом. И на каком вы сейчас курсе, Саша, если это не секрет?

– Закончил четвертый. А вы, Катя, учитесь или работаете?

Она немного смутилась, а затем, сверкнув своей очаровательной белозубой улыбкой, произнесла как-то слишком привычно и обыденно:

– Я учусь в медицинском институте. Закончила, как и вы, четвертый курс, буду терапевтом.

– По-моему, у вас шестилетний курс образования?

– Да, пять с половиной лет.

– Выходит, я быстрей окончу училище, чем вы институт.

Весь этот танцевальный вечер они провели вдвоем. После окончания танцев они решили немного прогуляться по парку.

– Пойдемте по этой аллее, – неожиданно для него произнесла она и указала на аллею, где было достаточно темно. – Вы не боитесь темноты?

– Нет, а вы?

– Я тоже не боюсь. Мне кажется, что вы в состоянии защитить меня.

Она взяла его под руку и они, болтая о пустяках, медленно побрели по дорожке.

– Стой! – раздалось у них за спиной. – Дай, закурить!

Крылов почувствовал, как вздрогнула Катя и плотнее прижалась к нему. Он повернулся, их было трое.

– Ребята, я не курю, – произнес он, оценивая физические возможности вероятных противников.

– А если найду?

Без драки здесь не обойтись, почему-то решил Крылов и первым нанес удар в челюсть лидеру этой тройки. Парень охнул и, отлетев метра на полтора, подмяв под себя кусты, повалился на землю. Вторым хорошо поставленным ударом Александр повалил на асфальт другого парня. Третий не стал испытывать судьбу и бросился в кусты.

На аллее показался наряд милиции, который бросился к ним. В планы Крылова никак не входило общение с представителями правоохранительных органов.

– Катя, жди меня у входа в парк, – произнес он и моментально исчез в густых кустах.

Она увидела Крылова, который стоял у столба при входе в парк и держал в руках букет цветов.

– Ты где их взял? – спросила она, принимая букет.

–Это военная тайна, Катя.

– Вот уж никогда не думала, что найдется такой человек, который обнажит за меня шпагу. Где ты так научился драться, наверное, не в военном училище?

–Именно там. Нам преподают уроки самбо и бокса. Я – кандидат в мастера спорта.

– А я почему-то думала, что вас учат лишь прыгать с парашютами, бегать да стрелять.

– И этому тоже. Как ты на смотришь на то, если я провожу тебя до дома? Время позднее, хулиганов много, – переходя на «ты», предложил Крылов.

– Это что? Суворовский натиск? – спросила Александра Катя.

– Конечно, нет, – улыбаясь, ответил он. – Вон и трамвай подошел, побежали!

* * *

Он проводил ее до подъезда дома. Жила Катя на улице Попова, в четырехэтажном доме, напротив общежития химико-технологического института. Они долго стояли и разговаривали. Крылов ей рассказывал о Рязани, читал стихи Сергея Есенина, которые полюбил со школы. Катя с нескрываемым интересом слушала его, мысленно представляя, что такое свободное падение – свист ветра, белый шелковый купол над головой и зелень лугов…

– Саша? Как ты доберешься до дома? – неожиданно поинтересовалась она у него. – Сейчас поздно, и уже не ходят ни трамваи, ни троллейбусы.

– Не переживай, Катя. Дойду пешком, мне не привыкать ходить. Этому нас и учат в училище. Нам один преподаватель в училище всегда говорил, что профессия у нас такая: три минуты в воздухе, а остальное по земле.

Она громко засмеялась над этим афоризмом и пожала ему руку.

– Я ведь серьезно тебя спрашиваю, а ты шутишь.

– Так и я тебе серьезно отвечаю. Ты за меня не волнуйся.

Он на секунду задержал ее руку в своей ладони и посмотрел на нее. Она осторожно освободила свою ладонь и, улыбнувшись, направилась к подъезду.

«Неужели это все? – подумал он. – Нет, я просто так не уйду!»

– Катя! Давай, встретимся завтра? – предложил он ей, почему-то не надеясь на ее согласие. – Может, сходим куда-нибудь или ты не хочешь?

Она снова посмотрела на него своим таинственным взглядом, в котором было так сложно отгадать, каким будет ее ответ. Он молча ждал, что она ответит. Катя на секунду задержалась у двери подъезда и повернулась к нему.

– Хорошо, Саша. Я не против завтрашней, а, скорей всего, уже сегодняшней встречи. Давай, встретимся в пять часов вечера! Приходи к дому, я тебя буду ждать. Тебя устраивает это время?

Он стоял, словно заколдованный. Ему не верилось, что он мог чем-то увлечь такую красивую и эффектную девушку.

– Да! Я обязательно приду.

– Тогда, до встречи.

Она послала ему воздушный поцелуй и исчезла за дверью, словно мимолетное видение. Крылов дождался, когда на третьем этаже вспыхнул свет в окне и, легко вздохнув, и направился в сторону центра города. Погода была великолепной: полная луна освещала бездонное темное небо, где-то в кустах, скрывшись от человеческих глаз, заливался песнью соловей. От его трелей мир казался каким-то загадочным и сказочным.

* * *

Утром Крылов проснулся с счастливой улыбкой на лице. Он быстро вскочил со своей кровати и, сделав десятиминутную зарядку, полез под холодный душ. Когда он вышел из ванной комнаты, мать уже возилась на кухне, готовя ему завтрак.

– Ты что сияешь, как полтинник? – спросила его мать. – Наверное, с девушкой познакомился?

– Ты знаешь, мама, что люди сияют лишь от счастья. А, значит, я просто счастлив.

– Ты, счастлив, говоришь? Человеческое счастье – оно мимолетно, как ветер. Сейчас человек счастливый, а через минуту уже нет.

– Мама! Ты о чем говоришь? Я не согласен с тобой. Счастье – это не ветер, а состояние души человека.

Он быстро позавтракал и вышел во двор. Осмотревшись по сторонам, Крылов направился в сторону ребят, которые сидели на лавочке и резались в карты.

– Привет! – поздоровался он с ними. – Во что играете?

– В очко, – ответил Александру его тезка. – Будешь играть?

– Нет, ребята. Я просто не умею, – ответил Крылов и отошел в сторону.

– Крылов! Ну, как та девчонка, не отшила она тебя? – поинтересовался Терехов Сашка.

– Представь себе, нет. Ты заметил, Саша, какая она красивая, я давно не встречал таких красивых девушек. Все при ней, притом студентка, учится в медицинском институте.

– Согласен, – ответил Терехов. – Тебе действительно повезло, классная девчонка. С такой девчонкой не стыдно не то, чтобы пройти по улице, но появиться и в других престижных местах нашего города. Смотри, тезка, такие девчонки требуют к себе определенного подхода, больших денег и большого внимания.

– Да брось, ты! Можно подумать, что я жениться собрался. Вот отгуляю отпуск и обратно в Рязань…

Ребята быстро собрались и всей нашей небольшой группой направились на пляж, который находился у Молодежного центра. День пролетел быстро. Часа в три Крылов уже был дома и стал собираться на свидание. Он тщательно отгладил брюки, надел новую рубашку, купленную по случаю в Москве, и стал смотреться в зеркало.