000
ОтложитьЧитал
Он загасил сигарету и направился в спальню.
***
Максим сидел напротив Серова и отрешенно смотрел в окно, не обращая никакого внимания ни на хозяина кабинета, ни на задаваемые ему вопросы. О том, что он будет молчать и не произнесет ни одного слова, он предупредил Александра сразу же, как переступил порог его кабинета. Его молчание стало раздражать оперативника и он, чтобы как-то успокоиться и взять себя в руки, подошел к окну. Взгляд его невольно скользнул по автостоянке, на которой, заметно выделяясь из припаркованных автомашин, стоял большой американский джип, принадлежащий Морозову Максиму.
– Хорошая у вас машина, Максим, дорогая, – обратился к нему Серов. – Наверное, очень престижно иметь подобный транспорт?
– Да, – коротко ответил парень. – В городе лишь одна такая машина и та – у меня.
Глядя на его, Серов безошибочно определил его лидерское положение в группе. Заказать столик в ночном клубе «Токио» мог только он и никто другой из этой троицы. Сейчас, стоя у окна, и внимательно рассматривая машину Морозова, он вдруг неожиданно для себя вспомнил историю своего старого друга Давлетшина Фарида о том, как тот однажды «развалил» преступную группу. Решив не мешкать, Серов неожиданно предложил Морозову прокатиться по городу.
– Зачем? – спросил его Максим. – Мне что больше делать нечего, как кататься с вами по городу.
– Неужели, тебе никогда не приходилось катать своих товарищей. Пусть мое руководство подумает, что я поехал с тобой в ночной клуб, на очную ставку. Мы для этого еще и оператора возьмем с собой. Как ты на это смотришь? Надоело мне сидеть в этом кабинете. Хочется посмотреть, как живут настоящие крутые ребята.
Морозов думал недолго. Он посмотрел на Серова и, улыбнувшись ему, произнес:
– Хорошо, поехали. Это лучше чем сидеть здесь и отвечать на ваши идиотские вопросы.
Александр поднял трубку и быстро набрал телефонный номер.
– Василий, бери свой аппарат и спускайся вниз. У нас выезд на место.
Он положил трубку и, улыбнувшись Морозу, предложил тому выйти на улицу. Через десять минут они уже ехали по улицам дома.
– Максим. Я никогда не был в этом злополучном ночном клубе, ты не покажешь, где он находится?
На лице Морозова мелькнула снисходительная улыбка. В глазах его засверкали какие-то дьявольские огоньки. Он нажал на педаль газа и машина, словно выпущенная стрела, стремительно понеслась по улице.
– Сейчас я вам все покажу, – произнес он. – Свернем вон за тот угол и вы увидите «Токио». Это – третий дом от угла.
Машина плавно вошла в поворот и резко остановилась.
– Василий начинай снимать здание. Мне интересно, как клуб выглядит снаружи.
Они вышли из машины и направились к ночному заведению. Идущий сбоку от них оператор все это фиксировал на камеру. Когда они остановились около двери, Александр обратился к Морозову.
– Максим, а можно организовать съемку зала?
– А, почему нет? Сейчас все организуем.
Сняв зал, они поехали дальше. Сидящий за рулем Максим быстро вывел машину к автомобильному мосту и остановился около него. Они вышли из машины. Серов достал из кармана сигареты и закурил.
– Максим, ты видишь мост?
Парень как-то ехидно засмеялся и удивленно посмотрел на оперативника.
– Не слепой, – коротко ответил ему парень. – А вы сами-то его видите?
– Раз видишь, покажи оператору, где он. Да, не стесняйся, покажи.
Парень вытянул руку и указал Василию на мост.
– Слушай, а как подъехать так, чтобы оказаться под брюхом этого моста? Знаешь?
Максим, молча, кивнул головой.
– Нужно сейчас свернуть влево, а затем крутой поворот направо и вы – под мостом. А, зачем это вам?
– Для эксперимента. Просто я засек время, когда мы отъехали от «Токио».
– Понял, начальник – переходя на «феню», произнес он. – Теперь я понял, что вас интересует.
Они снова поехали, машина легко побежала под уклон. Сделав несколько поворотов, они оказались под мостом. Серов снова остановил автомашину. Они прошли несколько метров и остановились недалеко от того места, где был обнаружен труп девушки.
– Максим, я просто не хотел тебе говорить об этом, но раз мы оказались здесь, то скажу. Труп вашей девушки, с которой вы тогда сидели за одним столом, был обнаружен вон – около того большого бетонного блока. Ты видишь его?
Лицо Максима превратилось в каменное изваяние.
– Может, подойдем ближе, посмотришь?
– Нет. Мне там делать нечего. Я не понимаю, зачем вы меня сюда привезли?
– У нее была пробита голова, – начал блефовать Серов. – Возможно, что в нее попал кинутый преступником камень. Подними камень и попробуй попасть в блок отсюда.
– Не буду ничего бросать. Поехали отсюда.
– Сейчас, еще минутку. Скажи мне, сколько метров отсюда до камня, что лежит у блока.
– Какого камня, там их несколько, – более спокойно ответил он.
– Вон до того – серого.
– Какого серого? – произнес он и, подняв руку, начал ей указывать на камни, – какого именно?
– Да, ладно, ты прав, поехали.
Около здания Управления, Серов расстался с Морозовым и направился к себе в кабинет.
***
– Пока, сынок, – произнес мужчина импозантного вида и направился, к стоящему у бровки тротуара «Мерседесу».
– Пока, папа, – ответил ему Владислав Свиридов и, закинув за плечи спортивный рюкзак, свернул за угол дома.
Заметив стоявшего около машины Серова, он хотел, было повернуть назад, но в самый последний момент почему-то передумал.
– Я за тобой Владислав, нужно поговорить, – произнес Александр, открывая ему дверь машины. – Думаю, что адвокат пока тебе не нужен?
Свиридов отрицательно покачал головой.
– Я не буду с вами разговаривать без него.
– Куда ты денешься. Вот когда тебя будут официально допрашивать, вот тогда и пригласишь с собой адвоката.
Оглянувшись по сторонам, парень снял с плеча рюкзак и сел рядом с Серовым.
– Ну что, поехали? – спросил его Александр.
– Поехали, только знайте, что большего, чем я вам тогда уже рассказал, уже не расскажу.
– Посмотрим, Свиридов, посмотрим.
– Отец мне сказал, что у вас ничего нет и зачем нам зря тратить деньги на адвоката. Вот когда вы мне что-то предъявите, он наймет настоящего человека, а не этого старого еврея.
Они быстро доехали до Управления и поднялись в кабинет Серова.
– Заходи, – пригласил его Александр. – Сейчас мы с тобой немного посмотрим телевизор. Ты давно с Максимом не разговаривал?
– А, что? – удивленно спросил он оперативника. – Наверное, дня два не виделись…. Скажите, а вы меня, что специально сюда привезли, чтобы показать мне какое-то кино? Ну что ж, давайте посмотрим.
Серов усмехнулся. Эта улыбка на лице оперативника не осталась не замеченной со стороны Свиридова. Александр заметил, как напряглось его тело.
– Представь себе, – тихо произнес Серов, – что твой товарищ Морозов Максим признался в том, что именно вы сначала изнасиловали девушку, а затем ее убили.
Что-то дрогнуло внутри парня. Он с силой сжал кулаки и немного подался вперед, чтобы лучше слышать Александра.
– Что так смотришь на меня? Вот – смотри, следственный эксперимент, который у нас называется «выход на место». Я специально уберу звук, чтобы бы не слышал, какие конкретные показания дает именно твой товарищ, ведь ты все это мог видеть совершенно по-другому. Ну, что, готов смотреть?
Серов задернул штору и включил видеомагнитофон. На экране поплыли кадры. Вот Морозов выходит из здания Управления и садится в салон машины. Машина медленно двигается по улицам города. Где-то еле слышен голос Серова, который просит показать Максима, где находится ночной клуб «Токио».
Александр перевел свой взгляд с экрана телевизора на Свиридова. Лицо Владислава побледнело. Серов приглушил звук. Морозов выходит из машины и рукой указывает на двери клуба. Изображение пропадает, а затем оператор включает камеру уже в клубе. Максим указывает на стол, за которым они сидели в тот вечер. Он еще что-то говорит, показывает на зал, на стойку, за которой стоит знакомый ему бармен. Становится темно.
Лицо Свиридова становится как камень. Он нервно вытирает пот, который обильно выступает на его лбу. На экране Морозов, он явно растерян и что-то говорит Серову, указывая рукой на автомобильный мост. Серов чуть прибавляет звук. Владислав вслушивается в каждое слово, которое произносит Максим.
– Чтобы оказаться под мостом, нужно повернуть налево, а затем резко…
Серов снова глушит звук. Машина останавливается, из салона выходит Морозов и что-то продолжает рассказывать оперативнику. Наконец, он указывает рукой на большой железобетонный блок и что-то поясняет оперативнику.
Александр выключил телевизор и посмотрел на Свиридова. За эти несколько минут с ним явно что-то произошло. От его бравады ничего не осталось. Перед Серовым сидел совершенно другой человек.
– Владислав, Максим почему-то говорит, что девушку убили вы, а, если конкретнее, ты и твой друг – Михаил. Могу дать почитать его показания, если ты мне не веришь?
Александр открыл ящик стола и достал папку, набитую документами. Свиридов посмотрел на папку и у него снова на лбу показались крупные капли пота.
– Может, ты расскажешь мне, как вы с Михаилом убили эту девушку?
Неожиданно для Серова, Свиридов зарыдал. У него началась истерика.
***
– Нет! Я никого не убивал! – кричал Свиридов, катаясь по полу. – Нет и еще раз, нет!
– Встаньте, Владислав, – жестко произнес Александр. – Оставьте этот концерт для вашей матери.
– Что будет со мной? Я же ее не убивал, вы верите мне? Он просто меня оговаривает, – то и дело, бросая писать явку с повинной, произносил Свиридов.
– Ты пиши, пиши, Владислав. Ты меня не убеждай, я тебе верю, но ты в этом должен убедить еще следователя из следственного комитета.
– Я все понял, – утвердительно кивая головой, произнес Свиридов. – Я докажу ему, что все это сделал Морозов.
– Хорошо, вот ты и напиши об этом, как это произошло, что ты делал при этом и что делали твои друзья. Не забудь написать и о том, кто и когда вывез труп.
Рука у Владислава дрожала, и строки порой налезали одна на другую, но он этого не замечал. Он писал и писал, откладывая в сторону исписанные с двух сторон листы. Наконец он закончил писать и отложил в сторону ручку.
– А теперь, Владислав, напиши, что написано собственноручно, распишись и поставь дату, – произнес Александр.
Свиридов написал все, что сказал ему оперативник, добавив при этом, что никакого физического воздействия со стороны сотрудника уголовного розыска не было.
– Что мне будет? Меня посадят? – тихо спросил он Серова.
– Не знаю, Владислав. Я – не судья, все решит суд. Если суд поверит тебе, что ты действительно раскаялся, то, может быть, отделаешься небольшим сроком.
Александр не договорил, при слове срок Свиридов снова заплакал.
– Нужно было плакать раньше, а не сейчас, – произнес Серов, складывая явку с повинной в папку. Посиди здесь, сейчас приедет следователь из следственного комитета, он тебя допросит. Расскажи все, что ты написал в явке.
В кабинет вошел Шахов и, посмотрев на Свиридова, громко засмеялся.
– А, Владислав! Вот видишь, чем все это заканчивается. Помнишь, я тебе говорил, что ты плохо кончишь? Вот он, конец.
– Валентин, не трогай его. Сейчас приедет следователь, пусть немного успокоится.
Через полчаса в кабинет вошел следователь. Взглянув на Александра, он поздоровался с ним.
– Где я его могу допросить? – спросил он Серова.
– Где обычно. По-моему комната пуста. Ты будешь писать его на пленку? Запиши, думаю, лишним не будет, ты же знаешь, чьи это дети.
Следователь забрал с собой Свиридова и покинул кабинет. Александр достал из видеомагнитофона кассету и сунул ее в пакет. Запись сыграла свою роль в этом деле и теперь уже была не нужна Серову. Часа через три ему позвонил следователь.
– Серов, я закончил, заберите у меня Свиридова.
Александр зашел в кабинет. Следователь с довольной улыбкой на лице складывал листы протокола допроса в портфель.
– Как?
– Все нормально, Серов. Молодец.
Он вышел из кабинета, оставив на столе постановление об аресте Свиридова. Прежде чем отвезти его в камеру, Александр вызвал бригаду «скорой помощи». Когда те вошли в кабинет, он попросил врача осмотреть Свиридова на предмет телесных повреждений. Получив от врача справку об отсутствии на теле арестованного каких-либо гематом и ссадин, он положил справку в сейф и отвел Владислава в камеру. Только сейчас шагая по коридору обратно к себе в кабинет, он ощутил усталость, которая навалилась на его плечи. Он сел за стол и посмотрел на часы, они показывали семь часов вечера. Одевшись, он направился домой.
***
Серов остановил автомашину и, вынув ключ зажигания, начал выбираться из салона.
– Вот тебе и на, Самуил Абрамович, как вы здесь оказались? Вы, что специально караулили меня у дома? Кто вам дал мой домашний адрес?
Сигал, поправил очки и, откашлявшись, произнес:
– Я хотел бы с вами переговорить, Александр Константинович.
– Пришли бы ко мне на работу, там бы и переговорили. А, то это выглядит, как-то несерьезно – зимняя ночь и двое среди сугробов. А впрочем, говорите. Я готов вас выслушать.
– Мне не до шуток, товарищ Серов. Я здесь по просьбе клиента, отца Владислава Свиридова. Ему стало известно, что вы задержали и увезли его сына в Управление уголовного розыска. Его до сих пор нет ни дома, ни на учебе. Где он, Александр Константинович?
– Разве отца Владислава не известили о его аресте? Странно, это должен был сделать следователь из Следственного комитета. Раз он это не сделал, тогда я это сделаю вместо него. Он задержан за убийство. Да, да, за убийство и не нужно сейчас делать удивленное лицо, Самуил Абрамович. Он добровольно признался в содеянном, написал явку с повинной, после чего был официально допрошен следователем Следственного комитета. Завтра все материалы будут направлены в суд для избрания меры пресечения.
– Вам не кажется, что вы нарушили закон и совершили следственные действия в отсутствии адвоката?
Серов усмехнулся.
– Вы же знаете, я оперативник, а не следователь и никаких следственных действий я не проводил. Это первое. А второе, Владислав Свиридов отказался от адвоката, он совершеннолетний и это его конституционное право. Все это вы найдете в протоколе допроса.
– Что вы с ним сделали, что он сознался в том, чего не совершал?
– Это уже интересно, Самуил Абрамович. Почему вы решили, что я что-то ему сделал? У вас есть какие-то основания утверждать такое?
– Пока нет, но это все можно доказать.
– Если вы так ставите свой вопрос, доброго вам вечера.
Серов резко развернулся и, захлопнув дверцу машины, направился в сторону подъезда.
– Александр Константинович! Подождите минутку.
Серов остановился.
– Простите меня, но отец Владислава интересуется у вас, сколько будет стоить сломать дело? Ну, вы понимаете, о чем я говорю.
Александр улыбнулся. Эта едва заметная улыбка на его уставшем лице вселило Сигалу какую-то надежду.
– Он готов заплатить любые деньги, конечно, в разумных пределах…
– Гусары денег не берут! – ответил Серов, почему-то вспомнив крылатое выражение. – Так и передайте своему заказчику, гусары денег не берут!
Он вошел в подъезд и, поднявшись на этаж, стал открывать дверь в квартиру. Там за дверью надрывно звонил городской телефон.
– Серов! – чуть ли не закричал он в трубку, но на том конце была тишина, иногда прерываемая глубоким редким дыханием. – Вы будете говорить или я положу трубку?
Не дождавшись ответа, он положил трубку на рычаг телефона и направился в прихожую, где стал снимать с себя верхнюю одежду. Снова настойчиво зазвонил телефон. Александр снял трубку и услышал голос своего начальника.
– Серов, завтра с утра ко мне. Понял?
– Так точно, товарищ начальник. Буду.
Он положил трубку и сел в кресло. Что-то сжалось в груди после этого звонка. Он взял в руки пузырек и, накапав капли в стакан, долил в него воды. Выпив эту неприятную жидкость, отдающую ментолом, он направился на кухню, где начал готовить себе ужин.
***
Воскресенье. Серое небо, сильный боковой ветер, готовый сбросить автомобиль с дороги. Впереди, в метрах пятидесяти от машины Александра, груженная товаром фура медленно «сворачивается» и словно в кино съезжает в кювет и переворачивается на бок, подминая под себя молоденькие елочки и березки. Серов остановил свою машину и, увязая чуть ли не по грудь в снег, бросается к «Вольво».
– Помощь нужна? – спросил он водителя, который уже успел выбраться из покореженной кабины.
– Нет, – коротко ответил тот. – За мной следует еще одна наша фура, на ней и доберусь до города.
– Раз так, тогда я поехал.
Водитель, несмотря на аварию, улыбнулся ему, а затем помахал рукой. Серов возвращался из Кировской области, где он встречался с настоятелем мужского монастыря отцом Григорием. Проведенные два дня в обители, наложили на Александра определенный отпечаток. Он, наверное, впервые в своей жизни задумался над вопросом, для чего он живет. Вот и сейчас, возвращаясь из монастыря, он думал над этим вопросом, не находя на него ответа.
– Рано или поздно ты закончишь службу, а что дальше? Ты хоть когда-нибудь задумывался над этим вопросом? – спросил его отец Григорий.
– Не знаю, батюшка, – откровенно ответил Александр. – Вопрос – довольно сложный и если быть честным, я об этом почему-то не задумывался.
– Мечется твоя душа, Саша. Ищет приюта, а найти не может.
Отец Григорий замолчал. В келье повисла тишина, прерываемая ударами колокола, призывающего верующих к вечерней молитве.
– Пойдем, Саша, помолимся, – предложил ему настоятель, – пообщаемся с Богом.
– Стоит ли мне идти с вами, ведь я не знаю ни одной молитвы?
– Пойдем. Открой сердце Богу, дай ему возможность поселиться в нем…
Они встали и направились в храм. Серов осторожно переступил порог собора. Воздух, пропитанный ладаном и хором певчих, показался ему словно живым существом, которое медленно перетекало от стены к стене, задерживаясь на какое-то мгновение около потемневших от времени икон, с которых на Александра взирали лики святых и великомучеников. Где-то в углу храма инок монотонно читал молитвы, которые прерывал хор певчих.
Раньше Серову не приходилось бывать в храмах на службе, и теперь он с интересом наблюдал за ней. Александр словно очнулся от сна, когда вдруг неожиданно для себя понял, что непроизвольно повторяет отдельные фразы молитвы:
Святые боже,
Святые крепкий,
Святые бессмертные, помилуй нас.
Внутри его что-то произошло, ему вдруг стало легко, словно он сбросил со своих плеч какой-то неимоверно тяжелый груз. Александр осенил себя крестом и поклонился лику Христа.
Впереди показались огни большого города, которые вернули его к реальностям современного мира.
«Интересно, что будет завтра? – подумал он, вспомнив надрывный голос своего начальника. – Прав отец Григорий, мечусь я в этой жизни, мечусь, не видя открытой для себя двери».
***
Александр медленно поднимался по лестнице, впервые в своей жизни реально ощущая, что ему не хочется идти на работу. Мимо, обгоняя его, поднимались его сослуживцы, весело обсуждая какие-то свои проблемы.
– Привет, Серов! Что, мотор не тянет? – спросил его, нагнавший на лестнице Валентин Шахов.
– На работу не тянет, а не мотор.
– Что так, Саша?
– Наверное, я свое уже отработал, – произнес Серов. – В пятницу мне позвонил Собин, приказал быть у него с утра.
– Везет тебе, Серов, на руководителей.
– Можно подумать, что ты работаешь в другом Управлении.
– В этом ты тоже прав, – ответил Шахов и направился к кабинету.
Серов остановился напротив двери приемной, стараясь угадать с какой целью его вызывает начальник отдела.
– Проходи, Серов, – произнес Собин, откладывая в сторону бумаги. – Ты, почему мне не доложил, что ты в пятницу «развалил» Свиридова?
– Вас не было на месте, Евгений Иванович – соврал Александр. – Сейчас приедет следователь с постановлением на обыск, посмотрим, что у него дома.
– Это хорошо, что у тебя все получилось. Ты знаешь, Серов, передай-ка все эти материалы Евграфову. Пусть он со своей бригадой доработает это дело. Я надеюсь, ты не возражаешь против этого решения?
– Я и сам могу закончить это дело, без помощи Евграфова. У него было время заняться этим делом….
– Дело не в том, что ты не сможешь это сделать. Просто это – приказ и приказ не мой, а Горохова. Там наверху, все решено, и тебе, думаю, не стоит вставать в позу по этому вопросу. Как у тебя здоровье? – неожиданно спросил его начальник отдела. – Нужно срочно отконвоировать одного преступника в Москву. Руководство Управления почему-то решило поручить тебе это дело. Ты – человек опытный и тебе можно доверять.
Серов усмехнулся. Ему не нужно было ничего объяснять, его просто искусственно под служебным предлогом отодвинули в сторону. Обычно сотрудники Управления редко осуществляли перевозку арестованных, так как в системе МВД существовали специальные подразделения, в чью задачу входила подобная задача.
– А, что у нас больше некого направить с подобной миссией? – спросил он Собина. – Евгений Иванович я – не мальчик, чтобы таскать за собой преступника.
– Хорошо, Серов. Раз не мальчик, говоришь, тогда и объяснять тебе не стоит. Оформляй документы и езжай в Москву или рапорт на стол.
Лицо Собина стало пунцовым.
– Спасибо за доверие, товарищ начальник. Я давно не был в столице, вот и посмотрю, что там нового, – ответил Александр и вышел из кабинета.
Серов прошел мимо Ларисы и впервые не поздоровался с ней. Он был просто шокирован подобным решением, хотя и не исключал подобных действий со стороны руководства Управления.
– Ты, что такой хмурый, – поинтересовался у него Шахов. – Что-то произошло?
Александр достал папку с бумагами из сейфа и с силой швырнул ее на стол.
– Приказали вернуть обратно все материалы Евграфову, а меня отправляют в Москву, сопровождать какого преступника. Похоже, на меня вновь пытаются «наехать» и в этот раз, серьезнее, чем тогда.
Шахов громко рассмеялся.
– Серов, тебе до звонка меньше года осталось. Какая разница, что делать. Солдат спит, а служба идет. Деньги тебе платят, что тебе еще нужно в этой жизни. Что ты все время лезешь вперед, стремишься кому-то что-то доказать? Плюнь на все и разотри ногой.
– Не могу, Валентин. Пробовал, ничего не получается. Наверное, ты прав, на жизнь нужно смотреть под другим углом. Но не могу же я, сломать свое я! Понимаешь, не могу! Ведь я – опытный оперативник, который проработал всю свою сознательную жизнь в этом Управлении, я многое могу. Но почему все не так, почему мне не дают нормально работать! Скажи, Шахов!
Серов сел за стол и, достав из кармана сигареты, закурил. Только сейчас он обратил внимание на свои руки, которые мелко дрожали. Чтобы скрыть в руках дрожь, он стал из-за стола и начал мерить кабинет шагами.
– Смотри, Сашка, голову сломаешь. Уволят тебя с волчьим билетом.
– Все может быть, Валентин! Я сейчас как локомотив, который набрал скорость. Меня невозможно просто остановить, можно только спустить под откос.
Серов быстро собрал все материалы в папку и направился в кабинет Евграфова.
***
Александр вышел из вагона поезда последним. Рядом с ним шел арестованный преступник, пристегнутый к нему наручниками.
– Начальник! Может, отстегнешь? Мамой клянусь, не убегу.
– Вы все чем-то клянетесь….
– Я серьезно…
– И я не шучу – ответил ему Серов. – Вот сейчас передам тебя москвичам, у них и проси.
– У меня есть деньги, много денег, – начал арестованный.
– Отдай их сиротам, мне твои деньги не нужны, а они будут вечно помнить доброго дядю.
Они свернули и направились в здание железнодорожного вокзала. Александр быстро нашел отделение милиции, где его ждали местные оперативники. Передав арестованного им, он вышел из отдела милиции. Немного подумав, он решил заехать в Главное управление уголовного розыска. Набрав номер генерала Харламова, он стал ждать ответа. Телефон генерала молчал. Серов повесил трубку и направился к выходу.
– Серов! Ну, здравствуй! – услышал он знакомый голос у себя за спиной.
Обернувшись, он увидел генерала.
– Здравия желаю, товарищ генерал. Вот – проездом в Москве, решил позвонить.
– Не вовремя ты, я сейчас улетаю в Хабаровск, вернусь через неделю. Что-то произошло?
– Как вам сказать, товарищ генерал, но мне сообщили совсем недавно, что в Таджикистане зарегистрировано несколько аналогичных убийств, я имею в виду, старушек. Вот я и хотел вам это сообщить.
– Я тебя понял, Серов. Ты хочешь примерить эти преступления к нашим убийствам?
Александр, молча, кивнул.
– Давай, вернемся к этому вопросу через неделю, когда я вернусь из Хабаровска. Позвони мне.
– Хорошо, товарищ генерал.
Харламов пожал ему руку и направился к ожидавшей его автомашине.
«Может, не стоило мне сюда приходить? – почему-то подумал Серов. – Убийств больше нет, а я все воюю с кем-то, продолжаю искать этот призрак. Может, действительно, все бросить? Ведь есть начальники, с них и спросят. А если не спросят? А почему ты решил, что именно ты должен остановить его? Ведь таких как ты оперативников в России много».
Погуляв по московским улицам, Александр направился на вокзал. Поздно вечером он отбыл в свой город.
***
Командировка в Москву заняла четыре дня. Вернувшись, Серов узнал, что Свиридов решением суда был освобожден из следственного изолятора.
«Выкупили, – первое, что пришло ему в голову. – Если это так, сейчас направят каток против меня».
Эта новость моментально испортила ему настроение. Он сел за стол и, открыв сейф, начал выкладывать из него документы. В кабинет вошли два молодых человека.
– Подполковник Серов? – спросил его один из них.
– Нет, Иванов, – полушутя ответил он, хорошо зная, что эти двое пришли именно к нему.
– Шутить не нужно, Серов. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – произнес тот, что был одет в темно-серый костюм.
Эти двое были явно не настроены к шуткам. Один из них сразу же направился к открытому сейфу.
– Неужели господа, вы считаете, что смеяться будете вы? Копайте, может, вам повезет больше, чем вашим предыдущим товарищам.
– Вот, что Серов, у нас к вам несколько вопросов. Мы можем с вами поговорить здесь или пройдем к нам в отдел?
– Можно поговорить и здесь, – произнес Александр. – Присаживайтесь, мест свободных много. С кем имею честь вести беседу?
– Я – старший оперуполномоченный отдела собственной безопасности майор Пикалов Олег Александрович – представился тот, что был одет в темно-серый костюм. – У меня к вам следующий вопрос:
– Прошу вас рассказать, когда и при каких обстоятельствах вами была принята явка с повинной от гражданина Свиридова?
«Началось в деревне утро, – подумал Серов. – Почему он задает мне этот вопрос?»
– Что конкретно вас интересует? Конкретизируйте ваш вопрос.
Пикалов посмотрел на своего товарища, словно ища у того поддержку.
– Хорошо, Александр Константинович. Адвокат гражданина Свиридова обратился с жалобой, что вы незаконно задержали его клиента и привезли в Управление уголовного розыска. Именно здесь вы применили в отношении его недозволенные методы психологического давления, чем вынудили его признаться в совершении преступления, которого он не совершал.
– Скажите, Пикалов, ваш вопрос можно отнести к недозволенному психологическому давлению на меня или нет? Мне просто интересно ваше мнение по данной тематике. Не знаете, что ответить? Странно и немного мне непонятно. Вот и я спросил подозреваемого мной в совершении убийства гражданина Свиридова, убивал ли он эту девушку? Он попросил у меня бумагу и написал явку с повинной, в которой он описал свою роль в этом преступлении. Думаю, что вы ее видели и знакомы с ее содержанием. Если это так, то вы, наверняка, помните, что он там написал. А он написал следующее, что я, находясь в трезвом уме, без всякого психологического давления на меня со стороны оперативного сотрудника и так далее, и тому, подобное. Заметьте, Олег Александрович, без всякого психологического давления на меня. Это говорит, что я на него не давил или докажите мне обратное.
Пикалов снова посмотрел на товарища.
– Серов, не нужно цепляться за фразы. Я же знаю, как это было на самом деле? Может, вы хотите, чтобы в отношении вас возбудили уголовное дело?
– Меня не нужно пугать уголовным делом, Олег Александрович. Его невозможно возбудить на основании лишь одной жалобы адвоката, для этого нужна фактура, которой у вас нет, и никогда не будет. А на нет, как говорят у нас, и суда нет.
– Зря вы так, Серов, – вмешался в разговор товарищ Пикалова, – вы думаете, Серов, что вы умнее всех?
– А, вы, как считаете сами? Может, вы рассчитывали, что я добровольно соглашусь с бредом какого-то старого адвоката и тоже напишу вам явку с повинной? Нет, уважаемые, этого вы от меня никогда не дождетесь. Доказывайте мою вину. Больше я с вами говорить не хочу. До свидания, не мешайте мне работать.
Пикалов встал со стула и направился к двери. Вслед за ним, ретировался и его товарищ.
***
Перед обедом Серова вызвал к себе Собин.
– Александр Константинович, – произнес он официальным голосом. – Я только что узнал, что вами занялся наш отдел собственной безопасности. Что произошло?
– Вам видней, Евгений Иванович. Меня эти дни не было в Управлении, и я не в курсе последних событий. Единственно, что я узнал сегодня утром, что Свиридов уже на воле.
Начальник отдела покраснел, как мальчишка и отвел свои глаза в сторону.
– Что так смотришь на меня? – снова переходя на «ты», спросил он Серова. – Ты же сам знаешь, что не я решаю эти вопросы. Это – решение судьи, а не мое.
– Что с делом? Евграфов по-прежнему работает по материалам?
– Нет. Похоже, что это будет «висяк». Ты не первый год в Управлении и все хорошо понимаешь, есть раскрываемые преступления, есть и «глухари». Одним больше, одним меньше.
– Я все понимаю, Евгений Иванович. Я думаю, что если бы «замочили» Свиридова, а не ту деревенскую девочку, то все бы наше Управление копалось бы в этих материалах и день, и ночь. А так – кому нужна эта девчонка? Ну, приехала, потолкалась среди «золотой молодежи», вот и все.
– Ты говори, но не заговаривайся, Серов. Меня агитировать за советскую власть не нужно. Я за нее двумя руками.
– Тогда за что на меня наезжает служба собственной безопасности? По всей вероятности, только за то, что я выполнил ваше указание и развалил этого Свиридова? Вот и получается, товарищ начальник, если бы я его не «развалил», то, вы, наверняка, «развалили» бы меня на составляющие. Опять же выполнил ваш приказ, на меня «наехали» другие наши товарищи. Где же золотая середина, товарищ начальник?
Собин промолчал, так как хорошо понимал, в каком положении оказался его подчиненный. Что ему посоветовать, он не знал.
– Мне недавно звонил начальник отдела службы безопасности и попросил меня временно отстранить тебя от службы, – тихо произнес начальник отдела. – Сейчас у тебя на руках нет никаких материалов, может, действительно отстранить тебя на время проверки.