Выражаю огромную признательность в помощи при написании и редактуре книги Анне Анакиной, Доре Штрамм, Ольге Зиме, Демину Михаилу, а так же моей маме, Любови Васильевне за терпение и веру в мое творчество.
Часть 1
Глава 1
Остро заточенный болт резанул со спины, смачно хрустнув по ребрам, и застрял в перекошенном стволе хиленького дерева. Здесь все было хилым: и серый, высушенный на солнце лес, и корявые, нехотя ползущие в небо горы, и даже сам мир. А уж его обитатели и того хуже! Довели расу до полнейшей деградации из-за камешка какого-то! Не стыдно у таких воровать, глядишь – успокоятся и пару деревьев нормальных посадят. Главное, не сбавлять скорость и бежать, бежать, бежать…
Тело, такое гибкое и сильное, было жалко. Редко доставались почти целые экземпляры. Еще один снаряд вырвал скальп над правым ухом (а вот это даже обидно), хотя уж лучше голова, чем ноги. Не сбавляя скорости, тхед вовремя увела тело в сторону, град болтов бесцеремонно пролетел на уровне ее колен.
Еще несколько рывков, выверенных метаний – и окровавленная оболочка отправилась в свободный полет с высокого утеса в вяло текущую грязную реку, где ее ждала баржа Заказчика. Миг неконтролируемого падения сменился громким хрустом ломающихся костей. Умудрилась свалиться аккурат на ноги, отчего и без того разбитое тело сложилось пополам, некрасиво выпятив в небо переломанный позвоночник.
«На», – окровавленная рука, покачиваясь вместе с баржей, протянула Заказчику серый мешочек.
«Отдай…»
Свободной рукой тхед повернула остатки головы так, чтобы видеть длиннополый серый плащ, и в который раз, не сумев заглянуть под глубокий капюшон, с досадой рявкнула:
«Так разожми ладонь, твою ж налево… Или не видишь в своей шапке ничего?»
Заказчик повозился с рукой, забрал мешочек и, отступив, бросил:
«Все. Гильдия свои обязательства выполнила».
«Ну и ладушки. Покедова, папаша…»
Тело тут же обмякло, выбросив на палубу остатки крови. Высокий человек в сером плаще легко подхватил переломанную оболочку и выбросил за борт.
Лаборатория. Виолетта.
Обними меня. Так хочется почувствовать тепло, прижаться к тебе и забыться на время. Хочется стать незаметной и легкой, прятаться в объятиях и замирать в твоих руках. Признаться в беззащитности и с открытой душой довериться тебе. Оторваться ото всего и воспарить, окруженной теплом и заботой. Обними меня.
Так тяжело противиться собственным чувствам, вырываться из оков желаний и заставлять себя ненавидеть. Как трудно возводить неприступные стены безразличия и держать оборону. «Люблю тебя!» – кричит сердце, а с губ срывается:
– Не приближайся! Еще шаг – и я за себя не отвечаю!
– И что?
Как всегда, иронично и с усмешкой. Как же меня к нему тянет, и как же я его ненавижу!
Еще шаг – и я бросилась со всех ног к приоткрытой двери. Он, видимо, не ожидал, и мне удалось выскользнуть наружу. Пара метров – и я у задних ворот. А за ними, возможно, моя свобода! Вот уже кирпичный забор, вот железная дверь…
Что-то со свистом вышибло кирпич у меня над головой, перед глазами вспыхнул ослепительный свет, лицо осыпало мелкой крошкой. Меня словно током ударило, даже дыхание перехватило. Что это?!
Он догнал, молча схватил и с ходу, резко развернув, наотмашь ударил по лицу. В голове взорвалась дикая боль и навалилась давящая темнота.
Сознание включилось резко и болезненно. Убью, гада! Вот встану…
Оказалось, я лежу на столе в общей столовой. Никогда не замечала, что белый потолок тут с маленькими темными трещинами, как моя жизнь…
Перед глазами замаячил он, но тут же отошел.
– Так можно и голову свернуть! – строгий тон Владимира Валерьевича был обращен к Владу. – Что на тебя нашло?
– Она почти сбежала. Я не сдержался. Достала уже своими выходками!
Ого, Владик в ярости.
– Сволочь! – решила вставить свое слово я. – Скотина!
Голова гудела, на губах чувствовался привкус крови. Перевернувшись на бок, сумела свесить ноги и встать на пол. А кафель, оказывается, тоже местами треснутый…
Влад и Владимир Валерьевич напряженно наблюдали за моими попытками обрести равновесие. Пол поплыл куда-то в сторону, но я устояла, ухватившись за стол.
– Может, хватит уже? – Владимир Валерьевич выражал участие. Видимо, ему мои попытки бегства казались чем-то вроде развлечений. – Все равно отсюда не сбежишь. Леточка, деточка, пора уже остепениться.
Я гордо промолчала и так же гордо, с поднятой головой, постаралась уйти.
– Виолетта, с тобой разговаривают! – раздраженный тон Влада действовал на нервы. А я еще ему верила, почти…
Ладно, сволочь такая, сам напросился. Развернувшись, шагнула в его сторону и как могла зло прошипела:
– А засуньте ваши разговоры куда подальше! Уж лучше убейте сразу, всю душу испоганили, сволочи! Шизанутая семейка…
И продолжила ковылять к выходу.
– Придется принять меры, – прозвучало за спиной очередное предупреждение.
– Удивили! – я горько усмехнулась. Что может быть хуже, чем жить в плену? Хрен редьки не слаще.
Послышались быстрые шаги, Влад встал у меня за спиной.
– Не думал, что ты настолько глупа, чтобы снова пытаться бежать. Дура!
Ну, все! Я заранее сжала кулак и резко повернулась, чтобы раз и навсегда выбить из этого гада надменность и злость. Кулак замер где-то на полпути, а меня снова пленила цепкая тьма. Очень быстро. И очень больно.
Гильдия тхедов.
Просыпаться всегда было сложно, но в этот раз еще и больно. Затекли все лапы, и ребра на левом боку противно ныли.
Тхед подобрала подсохший язык и, повернувшись к Смотрящему, недовольно зыркнула голубыми глазами.
«Вообще меня не переворачивал?!» – тон угрожающим не получился, скорее вышло уныло.
«Долго ты, – ответил Смотрящий. – Я уж начал волноваться».
«А ты там был? – закряхтела тхед, пытаясь встать с мягкой подстилки, пахнувшей прелой листвой. Смотрящий тут же помог ей, подставив под передние лапы большую лохматую голову. – Твою ж налево, сидит тут, жопу греет, а я там…»
«Одну больше не пущу, – спокойно ответил Смотрящий, пропустив недовольство подопечной мимо пушистых ушей. – Тяжелая ты стала».
«Спасибо, – тхед поднялась на ноги, тряхнула белоснежной шерсткой и сменила гнев на милость, лизнув Смотрящего шершавым языком. – Старалась!»
«На выбор, – Смотрящий в ответ лизнул подопечную по уху, – или новое задание, или размножение».
«Размножение? Я?!»
Тхед выскочила из норы, не замечая, как завтрак стихийно разбежался в стороны. Кто-то спрятался в раскидистых кустах полыни, кто-то пытался утонуть в неглубокой луже.
«Я так и думал».
Лаборатория. Виолетта
Непривычную темноту разогнали голоса, но я боялась пошевелиться и открыть глаза. Даже сквозь сомкнутые ресницы казалось, что мир вокруг подобен карусели.
– Ну как можно было так ударить? – яростный шепот Владимира Валерьевича раздавался где-то справа от меня. – У нее может быть сотрясение, Влад!
– Я и не думал бить, – послышалось виноватое, слева. – Отец, я не хотел… Не знаю, как так вышло…
– С мозгами у тебя не вышло! Ты же здоровый мужик, а руку поднял на… – Владимир Валерьевич осекся, но тут же продолжил: – Ты ей мог шею сломать. Тут большого ума не надо. Да что на тебя нашло?
Да, папочка реально был в гневе. Я четко ощущала его вибрации злости и негодования. Я сильный эмпат, мне это совсем не трудно. Переключилась на Влада: надо же! И впрямь, стыдно! А еще и страшно, и даже больно. Вот, душа-то у него есть. Я за нее его и полюбила, хотя он об этом не знает и знать не будет. А он меня…
– Заткнитесь уже. – Слышать и чувствовать эти семейные перепалки, было не под силу. И что удивительно, отключиться от них я не смогла. Да, Владюша, скотина, сильно же ты меня приложил.
– Лета!
Вместе с восклицанием моего имени на меня обрушилось Владово облегчение, да такое сильное, что я с трудом переключилась на собственные эмоции.
– Изыди!
– Я хотел…
– Просто уйди!
Но Влад даже не собирался покидать мою спальню. В том, что я лежу в собственной обители поняла, когда все же решилась открыть глаза.
– Нужно провести обследование, – Владимир Валерьевич присел на краешек кровати, внимательно вглядываясь в мое многострадальное лицо. – Сделаем снимки, томографию.
– Дайте анальгину и оставьте меня в покое!
– Могу сделать обезболивающий укол. Быстрее и лучше.
Хотела было гордо отказаться, но терпеть дрель в мозгу сил уже не было.
– Колите, – согласилась я, протягивая руку.
Владимир Валерьевич достал из кармана загодя припасенный шприц и изрек:
– На бок повернись. Приспусти штаны.
– Не буду.
Особого желания сверкать своими прелестями перед Владом у меня не наблюдалось. Но боль в многострадальной голове, как назло, стала нестерпимой.
– Я отвернусь, – пообещал Влад и действительно отвернулся.
Не долго думая, подставила попу под спасительный укольчик. Владимира Валерьевича я стесняться давно перестала. Еще бы, с такой работой ему не раз приходилось меня основательно «чинить».
– Отдыхай. И зови, если станет хуже.
– Идите уже, – простонала я.
И – о чудо! Оба быстренько собрались и вышли.
В голове постепенно прояснилось, но веки налились тяжестью. Спать. Сон лечит. Спать…
Гильдия тхедов.
Положив голову на передние лапы, Смотрящий с умилением наблюдал, как его подопечная, пачкая пушистую, нежную на ощупь белую шерсть, заглатывает завтрак. Под сверкающим голубым глазом блестела капелька крови – он ее слижет потом, тщательно и осторожно.
«Какое тело дадут? – вдруг спросила она, сладко зевнув. – Надеюсь, все целое?»
«Личное присутствие, – ответил Страж и хохотнул, заметив, как округлились искристые глаза, и вымазанная в крови и соке мордочка медленно повернулась в его сторону. – И я буду с тобой».
«Ни че так, богатенькие Заказчики попались. Личное присутствие подавай. Кто?»
«Люди. Старый мир».
«А ты туда каким боком?»
«Сказал же, одну не пущу».
Лаборатория. Виолетта.
То, что Влад дежурит под дверью, я поняла сразу. Ну кто еще мог цветисто ругать меня и тут же перескакивать на монстра в пятнадцатой камере? С кем это он лясы точит? Пятнадцатая вчера была пуста. Значит, еще одного поймали. А вот фигушки я разбираться пойду! Возьму больничный, пусть сами крутятся.
Попыталась закрыться от эмоций своего мучителя – получилось с первой попытки. Отлично, с ума сходить не придется.
Дверь тихонько приоткрылась и показалась взъерошенная голова Влада. Обычный бардак в его черных густых волосах сегодня был особенно живописен.
– Стучаться научись! – посоветовала я раздраженно. – Уйди с глаз!
Игнорируя мои гневные речи, он приветственно улыбнулся и вошел.
Я изобразила самое сильное презрение, на которое только была способна, отвернулась и накрылась с головой одеялом.
– Пить хочешь? – осторожно спросил он. – Может, нужно чего?
– Мне нужно полное твое отсутствие в моей спальне. Извинения не принимаю, тебя не прощаю, найду способ прибить – прибью обязательно. Все, иди и жди мести!
Он приблизился, облокотился на кровать и, заглянув под одеяло, посмотрел бесстыжими зелеными глазами, а потом виновато произнес:
– Сам от себя не ожидал. Как волной нахлынуло! И потом эта злоба еще долго внутри сидела, пока ты во второй раз не отключилась.
– Это твоя истинная натура проснулась, – я злобно смотрела ему в глаза, цедя каждое слово сквозь сжатые зубы. – Вот так ты и выглядишь на самом деле – жестокая скотина.
Он вздрогнул от моей ненависти, на его красивом лице застыло выражение сожаления и вины. Он был готов к моей агрессии, но вероятно, не к такой сильной.
– Прости…
– Не приближайся ко мне больше.
– Хорошо, – тут же согласился он.
– И мне нужен другой напарник.
– Хорошо, – а это согласие слегка задержалось.
– Уходи!
Не сказав больше ни слова, он ушел. Странность, Владу не свойственная, а значит, стыдно было искренне. И больно. Но, нет! Не собираюсь чувствовать его нутро! Сволочь…
Да. Напарника нужно, однозначно, менять. Тому, который ударил меня, да так сильно, больше доверять я не смогу. Только где ж найти такого, как Влад? Чтоб предугадывал ситуации, находил нестандартные решения, прикрывал спину…
Просто мы сработались. Понимали друг друга с полуслова. В нашей жизни это было очень кстати.
Когда рядом был Влад, я без опаски шла на контакт с любым демоном, смело заходила в клетки в полной уверенности, что со мной ничего не случится.
Нужно встать. Добрести до туалета и проявить геройство – принять душ. В голове все еще кто-то бил в наковальню, но звон был терпимым. А еще очень нужно попросить волшебный укольчик у ВэВэ.
Я стояла под прохладными струями и в который раз старалась себя не жалеть. Ненавижу чувствовать себя пленницей! И пусть здесь относятся ко мне как к ценному кадру, но мне нужна свобода. Я должна увидеть родителей, сказать им, что со мной все в порядке. Должна увидеть своего Ромку. Наверное, Грачев уже нашел себе другую, но я должна увидеть это сама. Я должна выбраться!
Вот и выбираюсь. Теперь я в постоянном поиске возможностей побега. Пыталась шесть раз. На шестой была сильно бита, но от своих попыток ни за что не откажусь. Говорят, мысли человека материальны, и если что-то очень захотеть, то обязательно сбудется. Я очень хочу домой, но… Видимо, я не человек.
Выхожу из ванной – в комнате снова Влад. Стакан с тумбочки сам лег в руку и полетел ему в голову. Влад легко увернулся, не отрывая от меня взгляд.
– Отец зовет, – и чего он так на меня смотрит? Ах, да, я мокрая и в коротенькое полотенце завернутая. – Я провожу тебя, на всякий случай…
– У меня такое ощущение, что ты пытаешься добить меня своим присутствием. Куда твой батюшка зазывает?
– В лабораторию. К Вратам…
– Выйди, я переоденусь.
Стоит.
– Смойся!
Он вышел, а я не спеша переоделась в свои неизменные джинсы и белую майку, подошла к зеркалу и не без труда скривила недовольную мину. Левый глаз, украшенный внушительной гематомой, почти заплыл, разбитая губа опухла. Красавица!
Не заморачиваясь особо внешним видом, подсушила волосы полотенцем, да так и пошла. Досохну в пути, учитывая, что мое перемещение здесь было весьма ограничено. Я могла беспрепятственно посещать столовую, закрытую веранду, спортзал, крыло, где располагались отдельные номера – спальни (в основном здесь обитала только я) и собственно, лабораторию – место, из-за которого я тут и нахожусь.
Открываю дверь – снова Влад.
Старательно его не замечая, смело шагнула вперед, и показалось, что мозг взорвался! Я с криком упала на колени, стараясь сжать виски трясущимися руками. Очень больно, а кричать еще больнее… Тьма…
Глава 2
Очнулась в томографе.
– Не двигайся! – раздался голос ВэВэ. – Почти закончили!
Лежу. Не двигаюсь.
Транспортер пришел в движение, и я тут же наткнулась взглядом на Орлова-младшего.
– Как только избавлюсь от твоего общества – закачу пирушку.
– Помочь? – он участливо протянул руку.
Я тут же отвернулась и спросила у ВэВэ, с непроницаемым лицом, сидящего за стеклом смотрового окна:
– А можно мне еще тот волшебный укольчик?
– Иду. Несу.
О, да! Сейчас меня уколют, сейчас мне будет хорошо-о!
Демонстрируя приличное поведение, Влад тактично отвернулся, пока оголялся мой многострадальный зад.
– Я слышал про напарника, – ВэВэ положил ваточку на места укола, и я тут же натянула штаны. – Кого ты возьмешь?
– Станислава, – без раздумий ответила я, вспоминая белокурого качка. Я ему нравлюсь, авось побережет.
Станислав был из ловцов – тех, кто отлавливает непрошеных «гостей» и доставляет в лабораторию. Гости… Это еще одна причина, по которой я никак не могу отвязаться от этой ненормальной семейки Орловых.
– Хорошо, – согласился ВэВэ.
– Он не потянет, – не поворачиваясь, возмутился Влад.
– Он женщин не бьет, – отрезала я.
– Весомый аргумент.
Еще и возникает, гляньте на него!
– Обследование ничего не показало, – ВэВэ сунул пустой шприц в карман белоснежного халата. – Если обмороки продолжатся – придется тебя подержать в госпитале на строгом постельном режиме.
– Кто б туда еще лег! – возмутилась я. – И не подумаю.
– Я знал. Поэтому сейчас системку с глюкозой, а потом делай, что хочешь. В разумных пределах. К Вратам пока не ходи.
– Не хочу систему, хочу домой! – пискнула я, едва сдерживала слезы. Истерики еще не хватало.
ВэВэ изобразил безразличие и быстро ушел.
– И ты за ним! – махнула я рукой на Влада, вставая на ноги и намереваясь смыться побыстрее. Он молча поплелся за мною следом. Одиночество откладывалось. Слезы тоже.
Голова – головой, а желудок очень хотел есть. Я посмотрела на часы: ого! Вечер!
Благоразумно держась поближе к серым стенам надоевшего до тошноты коридора, потопала на кухню.
Жан-Мишель творил очередной умопомрачительно пахнущий шедевр. Судя по звуку, доносящемуся с кухни, он шинковал что-то на разделочной доске со скоростью кухонного комбайна, мелодично подпевая телевизору.
В Жан-Мишеле Лафар, нашем непревзойденном поваре, все было прекрасно – и внешность, и голос, и способность творить (не стряпать!) еду. На мой взгляд, француз был исключительно хорош. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы, большие выразительные глаза цвета чистейшего изумруда и вьющиеся кудри иссиня-черного цвета, непокорно выбивающиеся из-под белоснежного поварского колпака. Высокий, крепкий, широкоплечий. Не мужчина – мечта!
– Такой экземпляр, да к себе на кухню! – Озвучила я как-то при нем свои мысли, уплетая великолепное жаркое, отчего Жан расцвел и продолжал расцветать каждый раз, как видел меня.
– Спаси! – ахнула я с порога, протягивая к нему руки.
– Виолетта, мой ангел! – всполошился мой любимый повар, выговаривая слова с невероятно милым французским акцентом. Тут же выключил телевизор, подставил стульчик и галантно усадил меня за барную стойку. – Что это такое?! – Он с неподдельным ужасом уставился на мою полуаватарскую физиономию. – Синий тебе не к лицу, – попытался пошутить он. – Чаю?
– Есть хочу.
– Один момент!
И действительно, в один миг передо мной возникла тарелка горячего супа, какой-то оригинальный салатик и ароматный травяной чай в изящной чашечке.
По своей навороченной, оборудованной по последнему слову техники кухне, Жан-Мишель двигался с невероятной грацией и ловкостью. Я не раз любовалась движениями его поджарого тела. А как он работал ножом – просто ах! И это французское чудо каждый день кормило нашу банду всякими вкусняшками.
– Чаю? – спросил он у кого-то за моей спиной. Ну, почему же, у кого-то. У Влада, конечно.
– Кофе, – ответил тот, благоразумно устраиваясь подальше от меня на широком подоконнике.
– Кто тебя так? – Жан включил кофеварку и тут же вернулся ко мне.
– Жизнь, – я закусила объяснения супом.
– Может, примочку?
– Там ВэВэ уже чем-то помазал, – отмахнулась я. – Не болит – и ладно.
– Это определенно радует.
Передо мной появилась горячая булочка, благоухающая ванилью, и свежая ежевика.
– Влад, налей сам себе кофе. Мне пора ужин накрывать.
Жан чмокнул меня в здоровую щеку и скрылся в столовой.
Влад молча налил кофе, а я наслаждалась вкуснейшим супом и не думала ни о чем.
От грохота, раздавшегося в столовой, едва не подавилась.
– Мертуши! – Влад кинулся к дверям. – Сиди тут! – бросил он на ходу.
Ага, щас! А вы его лошадиной дозой снотворного, от которого Мертуши потом неделю болеет.
Недолго думая, выскочила вслед за Владом.
Мертуши, оглашая столовую неистовым ревом, размахивал стульями и кидал их в витражные окна. Выбив все четыре, ухватил тяжелющий стол и нацелился им в неизвестность.
Разъяренная махина с безумными горящими глазами разнесла столовую за пару минут. Крышу у него сносило частенько и весьма неожиданно, но спасало то, что от природы гуманоид был медлителен, и удавалось усыплять его раньше, чем он наносил вред кому-то из сотрудников.
Я умела делать лучше – я могла его понять…
Ну гляньте! Орлов-младший уже с ружьем, заряженным снотворным. Наверняка где-то в столовой прятал.
– Не смей! – рявкнула я бывшему напарнику, тот раздосадовано опустил оружие. – Мертуши-и! – протяжно позвала я гуманоида, не двигаясь с места. – Мертуши!
Буян передумал бросаться столом, грохнул им об пол, отчего мебель разлетелась в щепки.
– Мертуши, я здесь! – Попыталась коснуться его разума – одна ярость. – Что случилось, дружок?
Гуманоид ощетинился и заревел.
Я подошла немного ближе, снова позвала, но в ответ полетел обломок стола. Влад вовремя отдернул меня в сторону и снова вскинул ружье.
– Нет! – остановила я его. – Сама. Мертуши, – я почти шептала. – Я пришла, малыш. Я здесь, посмотри на меня. Все хорошо, я рядом.
Мертуши рыкнул, но тише, более спокойно.
– Демоны! – завыл он, схватившись за голову. – Демоны!
– Я знаю. – Вот сейчас можно было подойти. Взяла его за локоть, погладила по пояснице. – Мы справимся с демонами, Мертуши. Я помогу тебе, мой хороший…
– Лета! – взвыл великан. Бухнулся на колени и сгреб меня в охапку.
– Я с тобой! – обняла его в ответ, погладила по жестким редким волосам. – Все хорошо, Мертуши!
Он надрывно охнул, сжал меня покрепче, но всего на миг, и тут же, оторвался и улыбнулся.
Самая жуткая в мире улыбка, сверкая кривыми зубами, обозначила завершение внезапного буйства.
– Супчику? – поинтересовалась я.
Мертуши устало кивнул.
Потчивать банду профессора Орлова Жан-Мишелю пришлось в своей кухне.
Не удержалась. После ужина затребовала Станислава. Теперь он, как новый напарник, должен сопровождать меня к Вратам. Не терпелось посмотреть на монстра, что на днях словили ребята. А ловят они частенько, когда в ходе эксперимента с Вратами случайно создаются «прорывы» в другие измерения, и в наш мир проваливаются существа, оказавшиеся на их пути. ВэВэ говорит, что это оправданный побочный эффект «случайности». Оправданный… Что может оправдать «случайные» похищения? Думается мне, ради своей науки Орлов-старший душу продаст, если уже не продал…
Станислав, непривычно серьезный, в полной экипировке ждал меня у дверей лаборатории – у запрятанного в стене лаза в подвал.
Мне, как и всем сотрудникам, полагалось вооружение, но я старалась не брать с собой ничего, чтобы не пугать понапрасну гостей. А вот моя охрана была этими опасными штуками напичкана. Кроме электрошокера, напарник должен был носить пистолет в кобуре и АК в специальном чехле за спиной. Смотрелось, признаюсь, круто. Тем более, что напарник мой был из ловцов – этакий современный богатырь.
Такие меры, по моему мнению, были излишни, но ВэВэ требовал.
Открыв замки кодовыми ключами (система безопасности не позволяла входить в лабораторию в одиночку, требовалась пара ключей), мы попали в святая святых – царство Врат.
Надежные двери плотно закрылись, и мы, окутанные светом встроенных в потолок ламп, смогли пройти дальше, до двойных дверей с пуленепробиваемыми стеклами. Там снова активировали ключи, после чего попали в саму лабораторию.
Помещение состояло из двух уровней. Внизу располагались Врата. Как сие изобретение работает – не знаю, но главное – с их помощью можно попасть в другое измерение. Смастерил это чудо света друг ВэВэ – нобелевский лауреат, физик-ядерщик Званный Иван Иванович. Случайно, как это часто бывает. Изобретал машину времени, а получилась калитка в параллельные миры.
Сами Врата представляли собой максимально упрощенный, по моему мнению, агрегат – две стоявшие друг напротив друга трехметровые железные колонны, увитые разноцветными проводами. И все.
Колонны располагались в просторном помещении, называемым ВэВэ «изящно» – тамбур. Весь нижний ярус обнесен сверхпрочным стеклом, поверх которого, во время активации, опускались мощные стальные щиты. Снаружи, по всему периметру, было напичкано невообразимое количество приборов. Я знала только о датчиках движения и активации.
На втором ярусе располагались клетки. То есть, тюрьма. Ниши в стенах, закрытые решетками из неизвестных мне материалов. Очень смахивало на пластик, но по нему пускали ток высокого напряжения. В случае, если пленник на ток не реагировал – плазменный щит. Что это такое – тоже не знаю, но выбраться за его пределы невозможно.
Всего было двадцать камер. По десять с каждой стороны. Насколько я знаю, здесь вообще не должно быть тюрьмы. Во время создания Врат монстров никто нет ждал. Все строилось по мере нарастания проблем и выглядело немного несуразно, словно второй ярус был наспех прилеплен к первому. Хотя, так и было на самом деле.
Здесь денно и нощно сидели надзиратели – как по мне – скучные ботаны. По паре на дежурство. Всего шесть человечков. Молодые ученые, набранные из различных институтов. Они приглядывали за монстриками, кормили тех, у кого удавалось узнать кулинарные предпочтения, прибирались. Я их ласково называла «халатики», потому как им положено было их носить.
И все они здесь по своей воле. Все, кроме меня.
Кстати, штат Врат был относительно небольшим. Относительно той работы, которую мы проделываем ежедневно. В команде, кроме шестерых ботанов, еще шестеро ловцов, Мертуши, да я. Иногда появлялась Лидия – тутошний экстрасенс, которая и научила меня всему, что я умею сейчас. ВэВэ в штате не считался, так как непосредственного участия в самом процессе не принимал.
И все это втихаря, так, чтобы мирное население ни о чем не догадывалось и спало спокойно. Все это дело жизни профессора прикрывалось конторой по изучению сверхскоростных частиц, что помогало поддерживать секретность.
Мы прошли мимо стальных дверей, ведущих на первый уровень, поднялись по невысоким ступенькам и вышли к камерам.
Вчера было заполнено три «номера». В одном «гостила» окаменевшая горгулья, не желавшая оживать, в другом – бешеная овца с выпученными глазами и постоянно торчащим кверху хвостом. В нее что-то вселилось, а выбраться не могло. В третьей камере покоилась великолепная двухметровая копия статуи Афродиты. Ничего примечательного в ней я не видела. Возможно, ее притащили по ошибке – такое уже было. И теперь прекрасное изваяние живописно смотрелось в своей камере, пережидая карантин.
Пятнадцатая. Самая большая. Значит, монстр огромен. Или же снова притащили бесполезный многотонный булыжник.
С замиранием сердца подошла к клетке, и мои губы невольно растянулись в довольной улыбке. О, да! В камере пыхтело нечто огромное – с легковой автомобиль, и волосатое. Шерсть коричневая, с белыми пятнами.
Нечто повернулось и явило плоскую морду, похожую на кошачью, породы Британская вислоухая. Была у меня такая. Только у этого комка шерсти уши большие и с кисточками на кончиках. Очень милыми и пушистыми. Такая няшка!
Няшка шевельнулась и подошла поближе, ловко перебирая шестью мощными лапами. В принципе, симпатичная зверюшка, только очень большая.
Монстр сладко зевнул, явив нам со Станиславом нехилые клыки. Напарник тут же вскинул шокер.
– Стас! – я укоризненно покачала головой. – Не дергайся. Он стабилен.
Станислав опустил оружие, но с монстра глаз не спускал.
Я хотела было «подключиться» к нашему гостю, но вдруг что-то легонько ударило в спину.
У Врат обозначился всплеск. Мгновение назад. А сейчас пусто. Но датчики не верещат, значит проникновения не было? Или у меня мания преследования разыгралась, или у Врат новая фишка. Ладно, не мое это дело. И я вернулась к насущному.
Зверь, к моему удивлению, оказался разумен. Мысли я читать не умела, но настроение ощутила. Прям как у человека – досада, возмущение, но не злость. Словно понимал, где находится…
«Ну хоть одно нормальное сознание!»
Раздался четкий голос у меня в голове. Уставившись на монстра, даже боясь пошевелиться, мысленно спросила:
«Это ты? Ты говоришь?!»
«А еще пою».
От моего судорожного вздоха Стас дернулся, вскинул, на всякий случай, шокер.
«Кто ты?»
«Тхед. Как вид, – был молчаливый ответ. – Что, ни разу мысленно не общалась?»
«Нет…»
«Ну, постой, перевари. Вроде так у вас, у людей, говорится?»
«Та-ак… Чем могу помочь?»
Я очнулась. Ух, ты!
«Ну, другое дело. Я охотник. Мне бы выйти и продолжить охоту».
«Я не могу вас выпустить», – я почему-то перешла на «Вы».
«А кто сможет?»
«ВэВэ».
«Ну, иди к ВэВэ, проси. Мне тут неудобно, сама видишь. И кстати, у вас тут кормят? Мне бы бармакульку».
«Бармакулек не готовим, наверное…», – все еще находясь под впечатлением, ответила я.
«Я всеядный, – вздохнул тхед. – Хоть воды дайте».
Я тут же бросилась к одному из «халатиков».
– Всеядный. Хочет пить, – протараторила я и, на всякий случай, спросила: – Бармакульки есть?
«Халатик» покачал очкастой головой.
Я рванулась к выходу. Стас едва поспевал следом.