000
ОтложитьЧитал
Это надо было видеть, как грациозно она шла по коридору, кончиками пальцев чуть дотрагиваясь до стен, а также игриво виляя попкой. Интересно даже, кем она себя представляла в тот момент… Наверно, какой-нибудь героиней мелодрамы или американского любовного романа. Выглядело бы это чертовски сексуально, если бы не происходило в полуразваливающемся постсовковом доме полузаброшенного посёлка с трескающимимся стенами и отваливающимися от влажности обоями, да и она не голливудская звезда, а фактически деревенщина. Так что я с тех пор её называл в общении с друзьями не иначе как её величеством императрицей колхоза. Не посчитайте это насмешкой над ней. Наоборот, мне очень льстило, что она своей вальяжной походкой пыталась меня соблазнить и возбудить. Но не в такой окружающей действительности же!
И вот мы в гостиной устроились на диване почти во мраке. Лишь чуть-чуть помещение освещали лампы с кухни, давая нам призрачные отголоски света, но позволяя видеть очертания друг дружки. В этой полутьме она легла, а я устроился сверху. Мы начали целоваться. Делал я это как всегда жадно и страстно как зверь, будто в последний раз. Но Саша меня резко остановила.
– Нет. Давай нежнее.
И вновь поцелуй. Я делаю это медленнее. Она не унимается.
– Ещё нежнее. Как будто ешь мороженое.
Аналогия, честно говоря, была мне абсолютно непонятна. Я, если ем мороженое, то или кусаю его большими кусками, или жду пока подтает, а потом ем ложкой подтаявшую массу. Когда был совсем ребёнком, облизывал мороженое, как леденец. Но чтобы губами и чтобы было сравнимо с французским поцелуем, то нет – так я мороженое никогда не ел и не понимал, как это возможно. А даже если бы, то делал бы это быстро и без всякой нежности. Это же продукт, а не латексная имитация женских губ…
Так что я начал целовать ещё медленнее, пока её не устроил конечный результат. Вообще поцелуи с ней были самыми уникальными из всех, что я испытывал в принципе в жизни. Мы не столько облизывали языки друг друга, сколько медленно и нежно тёрлись губами. Ощущения… Нет, не плохие. Наоборот, приятно. Просто это было странно и удивительно от того, что раньше я ничего подобного не испытывал. И, признаться честно, я бы с радостью ощутил вкус её губ вновь, и именно так, как это было тогда.
Потом настало время оголяться. Она уже сняла лифчик, а я рубашку. Уже начал, было, расстёгивать её ремень на брюках, но вдруг почувствовал пронзающий материю дикий от злобы и зависти взгляд. Я поднял глаза. Это Мадина выглядывала из-за угла, не скрывая своего раздражения. Её оскал, освещаемый тусклым светом с кухни, придавал даже некоторую зловещность. Глаза же у неё блестели ярчайшим огнём ярости и зависти…
Чтобы не возникло лишних вопросов, сразу скажу. Нет, закрыть дверь я не мог, потому что двери в гостиную не было в принципе. Остальные комнаты были или детьми заняты, или на них собирались спать другие, и трахаться на диванчике, где ложились Юра с Оксаной, было как-то не комильфо. В конце концов, сюда нас сразу повела Саша. И очевидно было, что я, по всей видимости, мог оказаться далеко не первым, кто следовал за ней по этому коридору. Такая вот квартира, такие вот условия…
– Вот же шлюха… – прошипела она, глядя на нас.
Это тут же услышала Саша. Оттолкнула меня, начала вставать и одеваться. Я решаю не отступать.
– Слушай, может продолжим, а? Я тебе куни сделаю.
– Заткнись, сука! – слышу в ответ Сашино шипение.
Она быстро застегнулась, встала и ушла на кухню, очевидно, не пожелав выглядеть шлюхой в глазах Мадины. Хотя на что надеялась, когда вела меня в комнату с проходом, где нельзя было закрыть дверь, не знаю. Я в итоге огорчённый сижу с поникшей головой и злюсь на Мадину: «Да что с тобой не так, поганая ты тварь!!!»
Одевшись, пошёл на кухню. Там уже Саша с ней переругивалась.
– Я всё ему расскажу.
– Что расскажешь?! У нас ничего не было!
– А что собирались делать? – хитро ухмыльнулась Мадина, – только за дуру меня не держи.
– Ой, да иди ты в жопу!
– Обязательно пойду, но прежде расскажу.
– Кому расскажешь?! – раздражённо спрашиваю я Мадину, испепеляя её своим взглядом. Собака такая лишила меня возможности потрахаться, и разговаривать с ней как с человеком я был не намерен…
– Мужу своему, – хитро улыбнулась она в ответ.
– Мужу? – удивляюсь я.
Потом мне рассказали, в чём сыр-бор был, и в чём-то история отдалённо напоминала сериал «Великолепный Век». Оказывается, Саша, когда переехала из Луганска в Лоухи, сразу же подцепила мужа Мадинки, тоже азербайджанца по национальности, видимо, возомнившего из себя султанчика, желавшего состряпать у себя дома гарем. Он и возымел наглость привести Сашу домой, сделав, считай, любимой женой. И сложно сказать, что тут сработало. Или его законная жена побоялась от мужа уходить, не желая оставаться одной без поддержки там, где она никому не нужна. Или же она не смела никак препятствовать решению мужа завести себе любовницу, так как в восточных, исламских семьях привести домой другую, если можешь прокормить всех, не порицается. Там и гарем можно, и вторую, и четвёртую жену, а кому-то и этого, видимо, мало, оттого в среде русских националистов и появляются шутки про зоофилию у кавказских джигитов. Не знаю, какой вариант был более близок к правде. Думаю, сыграло свою роль и то, и то. Но, прежде всего, в судьбе Мадины проявилась типичная участь восточной женщины: безропотно послушной, безвольной, в душу которой мужчина имеет право нагло плевать, приводя домой вторых и третьих жён, потому что ему так в одних аятах Корана позволил делать Аллах; а в других требовал первую жену тоже любить – вот он и плюёт, и любит одновременно, притом, что подобное и любовью назвать нельзя. Восточная женщина, воспитываемая с пелёнок всегда и во всём зависеть от мужчины, никак не сопротивляется угнетению, страшась более голода и одиночества, а потому понимает, что если не в силах удовлетворить своего суженого во всех его желаниях, то ей остаётся лишь смиренно принимать возникающую фатальность в виде наложницы или второй жены, в бессильи соглашаясь с судьбой, что она не сможет изменить решение мужа и оставаться для него единственной и самой любимой. Так и Мадина; боюсь представить, сколько ей пришлось пережить слезливых ночей, слушая Сашины стоны и всхлипы в состоянии оргазма, пока этот кобель, называемый несчастной Мадиной мужем, трахает новую сожительницу во все щели, не стесняясь, что за стеной у него всё ещё есть его законная и вполне живая физически жена. Тогда я ещё не понимал и не знал особенностей исламской или тюркской культур, поэтому насмехался над Мадиной: сильная женщина всегда возьмёт судьбу в свои руки и не станет терпеть подобного издевательства над собой, притом, что это даже ни разу не про западный, либеральный феминизм за право быть шлюхой, но не называться ею, а про банальное уважение к себе как к человеку, который имеет право на единоличное владение своим мужчиной по закону Божьему аналогично тому, как верующие обязаны любить единственного Бога, а не тысячу языческих идолов. Сейчас же я могу её понять с оглядкой на менталитет и религию, поэтому мне теперь Мадину искренне жаль, так как по сути у неё из-за страха в глазах остаться никому не нужной не было выбора. Она не имеет права отказать мужу. Она может только слепо подчиняться. И она подчинялась его решению, потому стойко терпела Сашу в своём доме, а позже, как потом сама говорила, даже подружилась с ней. Ну, а как иначе, если от мужа уходить не хочет, а её кобель прогонять любовницу вон не намерен?
Тут же снова проснулся Юра. Он уже был никакой, ему бы спать, да спать, но вместо этого он принялся снова пить водку. Тут же накинулись и мы. Начали танцевать. А потом произошло неожиданное. Саша без всякого стеснения прямо при Мадине садилась ко мне на колени, танцевала со мной, а во время танца тёрлась своими ягодицами о мой пах, целуясь уже без всякого стеснения прямо при всех. Я этому, разумеется, не сопротивлялся, но вопросы оставались. С чего это вдруг она так резко сначала при Мадине отказывается со мной трахаться, а теперь чуть ли не захотела пытается совокупиться прямо при всех здесь на кухне? Ответа на эти вопросы я не знал тогда, не хочу знать и сейчас.
Но, как вы уже поняли, тут иного варианта быть не могло. Спустя некоторое время мы вновь пошли в гостиную. Всё сначала повторилось, но потом пошло дальше. Почти пошло, потому что на пути у меня стояла упрямая пряжка её ремня. Конструкция там была столь замысловатой, что открыть её я не мог, как бы ни старался. Пришлось Саше помогать. А как справились там уже стянул с неё трусики, и вот…
Я раздвинул ей ноги и смело уткнулся лицом в вагину, но успел полизать её клитор совсем чуть-чуть. Только я начал, она дико охнула, затряслась и резко оттащила меня назад. Признаюсь, никогда не наблюдал подобной реакции на кунилингус, потому что она явно кайфанула, но будто ужаснулась этому удовольствию, либо же ей такого уже давно не делали, потому отвыкла. Иного объяснения такой реакции у меня нет. Потом Саша говорит:
– Нет. Давай сразу член.
А вот этого я делать и не хотел, ибо случилось со мной такое впервые. Не знаю, почему. Может, переволновался, ну или водки слишком много выпил. Короче говоря, как бы ни старался заставить член стоять, он делать этого никак не хотел. В момент, когда пришло время засунуть, понимаю, что ничего не выйдет. Тихонько и жалобно вою:
– Не стоит…
Саша не растерялась. Взяла мою опущенную колбаску и засунула в себя. А я уже в таком состоянии и принялся её трахать. Но это, конечно же, был не секс. Это было нечто смехотворное, когда я молил Бога, чтобы мой сухарь встал, но этот предатель ни в какую не хотел слушаться, отчего я в тот день стал убеждённым атеистом. В конце этого позора Саша спросила:
– Я уже кончила. А ты?
– Я тоже.
На этом всё закончилось. В такие моменты задаёшься вопросом, как быть. Ждёшь секса целый год, потому что никто не даёт, а тут раз тебе, и когда выпадает шанс, эрекция тебя подводит в самый ответственный момент. Позже это будет со мной ещё не раз, но именно тот я буду считать самым досадным. Знаете, ведь иногда милфа, это просто кайф для подростка или молодого человека. Иногда же хочется попробовать ради любопытства, действительно ли женщина как вино – с годами становится только лучше? И тут тебе такой облом. Обидно. Впрочем, по её реакции было видно, что она далеко не в первый раз сталкивается с нестоячими писюнами. Да и вообще мне показалось, что ей понравилось. Скорее всего, тут сыграли свою роль два момента: во-первых, я был моложе, и ей наверняка льстило, что она смогла затащить в постель курсанта сексуальных войск, а, во-вторых, её странная реакция на мою попытку сделать куни, лично мне говорила о том, что моё желание сделать ей такую приятность порадовало её самим фактом, раз я вообще стал ей такую приятность делать. Именно поэтому, я думаю, она и осталась довольна.
Дальше мы снова пили. Я вновь переругивался с Мадиной, решившей надавить на мою совесть, мол, переспал с сестрой, пусть четвероюродной, но сестрой. В тот же момент и хотел её упрекнуть в том, что она неспособна была заставить своего мужа хранить ей верность, но меня тогда остановила Маринка. Ну а потом несчастная азербайджанка сама увидела, что значит защищать то, что по праву принадлежит только тебе.