Туфелька под ёлкой

«Лучшие сказки создаёт сама жизнь».

Ганс Христиан Андерсен

Глава первая

Тая стояла у окна, смотрела на заснеженный двор и раздражалась все сильнее. Отец купил ей эту уютную квартиру в подарок, когда она поступила во ВГИК. Он был против выбора такой профессии, но дочь настаивала, и все вышло так, как она хотела. Впрочем, как и всегда. Тая была единственным и избалованным ребенком. В этом году девушка успешно окончила обучение и получила диплом. Имея специализацию «Артист драматического театра и кино», Тая не могла найти работу, которая ее устраивала. Она была амбициозна, хотела сразу в звезды первой величины, и сниматься в эпизодических ролях сериалов категорически отказывалась.

Тая прижала лоб к холодному стеклу и с отвращением смотрела, как рабочие опрокидывают баки в кузов подъехавшего мусоровоза.

– Нет, это немыслимо и невозможно! – пробормотала она и отошла от окна.

Забравшись на диван с ногами, прикрылась мягким пледом, сшитым из разноцветных кусочков стриженого мутона. Ее хорошенькое личико приняло капризное выражение. Тая смотрела на богато обставленную гостиную – отец денег не жалел и считал, что его дочь должна жить в роскоши – и хмурилась все сильнее. Она не представляла, как сможет выполнить дикое на ее взгляд задание Влада, ее недавнего знакомого. Их представили на съемочной площадке одного из ситкомов, куда ее затащила бывшая одногруппница и лучшая подруга Берта. Она получила эпизодическую роль и была очень этим довольна. Влад являлся ассистентом режиссера по работе с актерами, Берта их представила друг другу и убежала гримироваться.

– Значит, актриса, – без особого энтузиазма произнес Влад, окидывая девушку оценивающим взглядом.

– А что? – с вызовом спросила Тая.

– Вижу, не бедствуете, – ответил он и усмехнулся. – Прикид точно не с рынка и даже не из какого-нибудь сетевого бутика. Не в Милане ли одеваетесь, милая барышня? Да и часики у вас…

Тая машинально спрятала руки за спину и с трудом сдержала раздражение.

– А что, мне в рубище надо было прийти? – агрессивно предположила она и поджала губы.

Влад приподнял брови. И вдруг расхохотался. Тая смотрела с недоумением на это кажущееся ей неуместным веселье. Но его смех был таким заразительным, что она начала невольно улыбаться и, в конце концов, тоже рассмеялась.

– Да я специально тебя подначивал, чтобы вывести на эмоции, – закончив смеяться, заявил Влад, неожиданно перейдя на «ты». – А то стоишь тут с видом королевы из музея восковых фигур. Зато сейчас вполне себе живой человек. И что-то есть в тебе неординарное.

– Да? – обрадовалась девушка и даже приосанилась. – «А ларчик просто открывался», – тихо добавила она.

Тая имела неискоренимую привычку, к месту и невпопад употреблять пословицы и поговорки. И часто собеседников это сбивало с толку. Но Влад не обратил внимания.

– Черты лица тонкие, мелкие, но правильные, камера должна тебя любить, – задумчиво продолжил он. – И ты светлая, сероглазая… Типаж должен подойти, если убрать вздорность и капризность избалованной глупышки…

– Сам дурак! – тут же обиделась Тая, но Влад не прореагировал.

Он зачем-то обошел вокруг девушки, затем отодвинулся на несколько шагов назад, но глаз от нее не отводил.

– И рост подходит, – пробормотал он. – Невысокая, миниатюрная…

– Вот уж точно, «лучше с умным потерять, чем с дураком найти», – задиристо проговорила она.

– Да, внешний типаж в тему, но вот характер не совсем, – словно не слыша ее реплики, продолжил Влад.

– Я тебе не кобыла на выставке! – резко проговорила она, снова начиная злиться, и передернула плечами.

Тая раздражалась все сильнее. Молодой человек вызывал двойственные чувства: внешне он ей даже нравился, но его поведение казалось нетактичным.

– Опыт есть хоть какой-нибудь? – после паузы уточнил он. – Или ты только в учебных постановках участвовала? Понимаю, что дочке богатенького папы вовсе не нужно хвататься за любую, даже самую маленькую роль.

Тая жарко покраснела и разозлилась окончательно. Она молчала, опустив голову и с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить грубостей.

– Берта кое-что рассказала о тебе, и добавила, что ты талант, – продолжил он, – типа не ограненный бриллиант. Но судя по всему…

– Да пошел ты вместе с Бертой знаешь куда? – выкрикнула она и выбежала из павильона.

Но этим дело не закончилось. Видимо, Тая чем-то зацепила помощника режиссера. Через пару дней ей позвонили и пригласили на кинопробы. Насколько поняла Тая из скупых объяснений девушки-ассистента, фильм хотели снять по мотивам историй Г. Х. Андерсена, но перенести действие в настоящее время. История «Девочка со спичками» послужила основой для сюжета. Она плохо помнила этот рассказ и заглянула в Интернет. Текст оказался коротким и ее разочаровал, история нищенки, умирающей где-то под забором в рождественскую ночь, вызвала жалость, но не более. Возможно, если бы Тая читала этот рассказ, находясь в другом настроении, то нужные эмоции появились бы. Но сейчас она оценивала ее только с точки зрения своей будущей и непременно «звездной» роли, и с трудом представляла, как можно из такого короткого и трагичного рассказа сделать рождественскую телевизионную «конфетку».

На пробы она приехала с опозданием и сразу начала оправдывать свою непунктуальность «жуткими московскими пробками». Влад встретил ее уже раздраженным и посоветовал «заткнуться» и делать, что ей говорят. Таю загримировали, одели в какую-то, на ее взгляд, «непотребную рванину» и усадили в декорацию. Она жгла спички, смотрела на огонь, читала куски текста. Затем сделали несколько фото, и ее отпустили, пообещав, что позвонят.

Через неделю, когда девушка уже перестала ждать, с ней связался Влад. Разговор вышел неровным и странным. Помощник режиссера сообщил, что решение было принято в ее пользу, но необходимо что-то сделать с внутренним содержанием.

– Камеру не обманешь, – сказал Влад, – и не мне тебе это говорить, ты же профессиональная актриса. Если хочешь получить эту роль, то поработай над собой. Тебе это и в будущем пригодится, если ты планируешь связать свою жизнь именно с кино.

– Что я должна сделать? – напряженно уточнила Тая.

– Думай сама! – ответил он. – Проблема в том, что в кадре мы видим тонкое трогательное лицо юной девушки, но взгляд у этого хрупкого эфемерного создания как у законченной, знающей себе цену стервы. И это под грим не спрячешь.

– Я могу вжиться в образ, – тихо проговорила Тая.

Она уже хотела попасть в этот проект, неделя ожидания сделала свое дело, девушка нафантазировала, какой успех будет иметь фильм и как она сразу засияет в нем «главной звездой».

– Вживайся, – охотно согласился Влад, – съемки планируем начать в конце января, так что у тебя времени предостаточно. Сценарий пришлю.

– Хорошо! – обрадовалась Тая. И после паузы спросила: – Может, что-нибудь посоветуешь… действенное?

– Бог мой, незачем изобретать велосипед, – весело ответил он. – В трущобы я тебя не посылаю, но вот одеться во что-нибудь старое и немодное и в таком виде посидеть где-нибудь у помойки, пойдет тебе только на пользу.

– Издеваешься? – уточнила Тая.

– Я тебе предложил, ты уж сама думай, – сказал Влад. – И вот еще что… псевдоним брать будешь?

У Таи была фамилия Кошачкина с ударением на второй слог, но часто ее называли Кошечкиной, и это вносило своего рода путаницу. Девушка хотела взять псевдоним, если ее пригласят на какую-нибудь значительную роль.

– Стаева, – уверенно ответила она.

– Тая Стаева, – задумчиво проговорил Влад. – Гармонично звучит и цепляет. В общем, на связи!

И он положил трубку.

«Рванья» у Таи в шкафу быть не могло по определению. И после этого разговора девушка первым делом отправилась в ближайший секонд-хенд. К ее удивлению, она обнаружила там брендовые джинсы и так увлеклась примеркой, что забыла о цели посещения этого магазина. Опомнившись, взяла «на вес» непрезентабельное на вид, мужское пальто коричневого цвета, все в катышках и без единой пуговицы, шерстяные широкие брюки, синтетический бежевый свитер и пару растоптанных ботинок. Вернувшись домой, Тая «доработала» гардероб нищенки, обтрепав края брюк и порезав кое-где пальто. Но когда надела все это и встала перед зеркалом, то пару минут корчилась от неконтролируемого приступа хохота. Заставить себя выйти в таком виде на улицу, она так и не смогла.

«Утро вечера мудренее, – сказала Тая сама себе. – Все завтра!»

Она вздохнула с облегчением, сняла вещи и брезгливо упаковала их в мешок для мусора, тут же вынеся в коридор.

И вот сейчас Тая никак не могла решиться на эксперимент, предложенный ассистентом режиссера.

«Может, он просто пошутил, – размышляла она, кутаясь в плед. – Что это за дикие методы вживания в роль? А если бы мне предложили играть патологоанатома, что ж идти в морг и резать трупы? Кто б мне позволил!»

Она побродила по квартире, не зная, как себя заставить сделать то, что помогло бы ей с ролью.

– «Бей сороку и ворону, добьешься и до белого лебедя», – пробормотала девушка, вспомнив эту мало употребляемую старинную поговорку. – Я должна перебороть себя!

Загудел айфон. Тая вздрогнула и глянула на дисплей. Увидев, что определился номер Антона, она поморщилась. Это был ее бывший. Они встречались три года, причем по настоянию родителей. Их отцы имели совместные дела, и как-то «за рюмкой чая» решили, что неплохо бы объединить семьи. Ребят познакомили на общей вечеринке, и они понравились друг другу. Таю устраивало, что парень из ее круга. Ее больше всего напрягало, когда за ней начинали ухлестывать «бедные студенты». Тая видела в этом неискренность и желание устроиться в жизни за счет богатой наследницы. По этой причине у нее практически не было друзей, а поклонников-нищебродов она моментально отшивала. С Антоном было приятно проводить время, они понимали друг друга, ведь выросли «в одной песочнице». Но страстного чувства она не испытывала. Когда Тая получила диплом, Антон неожиданно сделал ей предложение. И у нее словно открылись глаза. Девушка представила их дальнейшую жизнь, где все разложено по полочкам и расписано на десятилетия вперед. Ей стало и скучно и страшно одновременно. И она твердо отказала Антону. Он уговаривать не стал, и они мирно разошлись. Родители пытались «образумить молодых», но девушка была непреклонна.

– Привет, – вяло ответила Тая.

Антон поздоровался, спросил, как дела и каковы планы на новогодние праздники.

– Мы всей компанией в Куршевель, – сообщил он. – Охота подышать свежим воздухом, покататься на лыжах. Может, с нами?

– Не, я с папой, – ответила Тая. – Ты же знаешь, как он трепетно относится к этому празднику. После смерти мамы мы проводим новогоднюю ночь только вдвоем.

– Я подумал, что возможно Глеб Васильевич захочет с нами, – сказал Антон.

– Это вряд ли, – тихо произнесла Тая.

– Как на личном фронте? – неожиданно спросил он.

– Тишина, – с усмешкой ответила она.

– Так я и думал! – отчего-то развеселился Антон и довольно рассмеялся.

– Чего ржем? – сухо спросила девушка.

– Радуюсь, что у тебя плохое настроение из-за этого, – охотно ответил он. – Будешь знать, как отшивать достойных и перспективных молодых людей.

– Себя имеешь в виду? – с улыбкой проговорила Тая.

– А то! Чем плохо-то было?

– Хорошо. Да вот как-то… предсказуемо, – сказала она. – Мне от одной перспективы подобного замужества скучно стало.

– Будешь искать любовь, которая победит смерть? Так, кажется, вы, девушки, говорите? О таком мечтаете?

– Слушай, Антош, мы с тобой все это уже обсуждали и не раз. Ты чего хочешь-то? – начиная раздражаться, ответила она.

– Говорю же, поехали с нами! За этим и позвонил. Меня родители день и ночь пилят, что такую невесту упустил. Утомили своими нотациями. Я и познакомиться толком ни с кем не могу, прямо тотальный контроль.

– И меня отец достает, – сообщила Тая.

– Вот! Мой твоего тоже пригласил, насколько мне известно. И твой типа ответил, что будет Новый год встречать вдвоем с дочерью. Если ты согласишься поехать, то и Глеб Васильевич отправится со всей компанией. Мы сделаем вид, что снова общаемся с удовольствием, хотя я и так очень тепло к тебе отношусь и никакого зла за отказ не держу, и отстанут от нас. И мы развлечемся на курорте на полную катушку. Глядишь, встретим своих половинок. Все же новогодние праздники имеют какую-то магическую силу, давно заметил, что люди становятся добрее и романтичнее в эти дни. Что скажешь?

Тая встала и подошла к окну. Начало смеркаться, сине-сиреневое туманное марево заполнило пространство. Зажглись уличные фонари, их тусклый золотистый свет подкрасил густоту декабрьских сумерек.

«День проходит, а я так и не решилась выполнить задание Влада», – подумала Тая, не сводя глаз с мусорных баков, расположенных в углу двора.

Ее передернуло от отвращения.

– Чего молчим? – услышала Тая и пришла в себя.

Она плотнее прижала айфон к уху и тихо сказала:

– Подумаю.

– Думай скорей, – посоветовал Антон. – До Нового года чуть больше недели.

– Понимаешь, у меня тут работа подвернулась, – сообщила девушка. – Роль предложили!

– Да что ты? И прямо в настоящем кино? – ехидно уточнил Антон. – Ты же в сериалах не хочешь светиться.

– Да, в кино! – с вызовом ответила Тая. – Правда, это телевизионный фильм, но двухсерийный.

– Очередная слюнявая мелодрама? – усмехнулся он. – Полно сейчас такого на экранах!

– Вовсе нет! – с обидой ответила Тая. – Это экранизация историй Андерсена. И вообще отстань! Надоел! Хорошо, что мы расстались. Представляю семейную жизнь с таким занудой, как ты. Тоска смертная…

– Короче, ты не в духе, так что прощаюсь. У тебя два дня, чтобы решить насчет Куршевеля. Пока!

Тая услышала короткие гудки и поморщилась.

«Даже ответа не дождался, – подумала она и бросила айфон на диван. – Вежливый и воспитанный, называется. Трубку бросает.… А ну его!»

Тая открыла книжный шкаф и вынула прекрасно изданный том сказок Андерсена на английском языке. Отец как-то подарил ей эту книгу. Она могла бы найти текст в Сети, но решила, что бумажные страницы, отлично иллюстрированные, быстрее дадут ей нужное настроение. Тая раскрыла том, полюбовалась красочными картинками, нашла нужную историю. Она решила не торопиться и вникнуть в атмосферу, созданную писателем. Она встала перед большим зеркалом в спальне и начала бегло, вслух переводить:

– «Мороз все крепчал, снег шел и шел, на улице становилось все темнее и темнее. Это было как раз в канун Нового года. А по холодным темным улицам пробиралась бедная девочка с непокрытою головой, она была босая…

В стареньком передничке нищенка несла несколько пачек серных спичек, а одну она держала в руке. Но за весь день так никто и не купил у нее ни спички, бедняжка не выручила ни гроша. Оголодавшая, иззябшая, брела она все дальше… Жаль было смотреть на бедняжку! Снежные хлопья падали на ее вьющиеся белокурые волосы…»

Тая перестала читать, отложила книгу и внимательно вгляделась в свое отражение. Блондинка от природы, она обладала какой-то неяркой хрупкой прелестью – белая нежная кожа, серо-голубые глаза, тонкий прямой нос, небольшие красиво изогнутые губы обычно розового оттенка, очень светлые волосы до плеч. Но они были прямыми. Тая машинально провела по распущенным прядям, затем взяла стайлер и быстро накрутила кудри. Сбрызнув их лаком, придирчиво осмотрела прическу в зеркале. Аккуратные «голливудские» локоны показались ей не совсем подходящими для образа нищей девочки, и Тая растрепала их.

Она взяла книгу, уселась на диван в гостиной и продолжила чтение вслух и с выражением:

– «Во всех окнах светились огоньки, а по улицам пахло жареными гусями, ведь был канун Нового года. И об этом думала девочка. Она забралась в уголок за выступом одного из домов, съежилась и поджала под себя босые ноги, чтоб хоть немножко согреться. Но становилось все холоднее, но домой бедняжка вернуться не смела, ведь она не продала ни одной спички, не выручила ни грошика…»

Тая снова вскочила и начала рыться в шкафу. Она точно помнила, что засунула куда-то коробок длинных спичек для камина. Как-то прогуливаясь в Измайлово по рядам с антикварными вещицами, увидела прелестную безделицу – колпачок для гашения свечей. Ей понравилась фигурка кошечки, искусно отлитая и прикрепленная на ручку. Животное словно потягивалось, изящно выгибая спинку и лапами придерживая основание колпачка. Продавец уверял ее, что это «восемнадцатый век, Франция, позолоченная латунь» и запросил баснословную сумму. Но Тая умела торговаться с мужчинами. Она моментально принимала вид обиженного ангелочка и хлопала ресницами. И это, как правило, срабатывало. И в этот раз продавец тут же снизил цену вполовину, да еще и сделал подарок – коробок каминных спичек.

– Ага, вот! – обрадованно проговорила Тая, вытаскивая пакетик.

Она решительно двинулась в коридор и вынула из мешка купленное накануне пальто. Засунув в карман спички, положила его на пуфик. Затем переоделась в остальные вещи из секонд-хенда. Повертевшись перед зеркалом, поморщилась и тяжко вздохнула.

«Ну и вид! – размышляла Тая. – Неужели я смогу выйти на улицу в этом рванье? И что я скажу консьержке!»

Она еще раз критически осмотрела себя. Контраст показался ей кричащим: тонкое белое лицо с чистой нежной кожей и ясными глазами и потрепанная невзрачная одежда явно с чужого плеча.

Тая вынула из сумочки косметичку, но замерла, задумавшись. Затем тряхнула волосами и отправилась в спальню. Достав коробочку театрального грима, «испачкала» лицо грязными разводами, а пушистые прядки густо намазала гелем и они повисли тусклыми склеенными паклями вдоль щек.

– Ну я и уродина! – сказала она, глядя на себя. – Даже настроение изменилось от такой внешности. А ведь Влад прав, только так и можно вжиться в образ! Вон, в глазах тоска появилась. Э-эх, «было бы болото, а черти найдутся».

Тая вышла в коридор и надела пальто. Она подняла воротник и снова остановилась. В большом зеркале девушка видела нелепо одетое существо с грязными растрепанными волосами. Ее передернуло от отвращения, к тому же пальто пахло отчего-то псиной. Тая взяла флакончик духов марки Кензо и брызнула на волосы, затем вынула из шкафа ярко-красный шарф с вышитыми по краям белыми птичками и намотала его на шею. Это был подарок Берты на день рождения, который она так ни разу и не надела. И сейчас решила, что и нищенка имеет право хоть как-то себя украсить.

Тая беспрепятственно вышла на улицу. На ее счастье, консьержки на месте не оказалось. Девушка решительно двинулась в угол двора к помойным бакам. Но когда увидела возле них дворника, изучающего брошенный кем-то детский велосипед с погнутой рамой, то резко развернулась и пошла прочь, даже не приблизившись.

«Не буду же я на глазах нашего дворника отираться у мусорки, – оправдывала себя Тая, выходя из двора. – Он же расспрашивать начнет. Ему до всего дело есть. А вдруг узнает меня? Ну уж нет!»

Она завернула за угол и оказалась на улице Большая Ордынка. Тая испуганно смотрела на прохожих, но было уже темно, к тому же пошел снег, и создавалось ощущение, что до девушки в мужском громоздком пальто никому нет дела. Она накинула шарф на голову, засунула руки в карманы и побрела «куда глаза глядят». Снегопад утихал, хлопья падали реже, но стали будто крупнее. Тая поймала на ладонь пушистый, но хрупкий комочек слепленных снежинок, лизнула его и невольно начала улыбаться своему поведению. Она неожиданно расслабилась, «нищенский прикид» уже не вызывал такого дискомфорта, и девушка решила максимально вжиться в образ и ощутить себя «внутри сюжета».

Тая остановилась возле празднично украшенной витрины «Интерьерной лавки». Она с восхищением смотрела на созданную дизайнером картину: кофейный столик на изогнутых ножках, с красиво расположенными на нем позолоченным сервизом, красными салфетками и красными же витыми свечами, пушистая елочка, убранная игрушками и гирляндами в одной гамме – золотисто-белой, горка подарочных коробочек под ней, перевязанных нарядными лентами, рассыпанные по полу серебристые снежинки. Матово-молочный ночник в виде большого шара стоял в углу и излучал мягкий неверный свет, придавая интерьеру уют и таинственность.

– Ты чего тут забыла? Пошла вон, шалава! – раздался резкий недовольный голос, и Тая вздрогнула, вырванная из сказочного мира новогодней фантазии.

– Что вы себе позволяете? – обидчиво ответила она и отпрянула от витрины, глядя на плотную фигуру охранника, вышедшего из дверей лавки.

– Чего, чего? – зло спросил он, двигаясь к девушке. – И кто это тут вякает?

– Что вы себе позволяете? – растерянно повторила Тая и отступила на шаг.

Но охранник отвечать не стал. Он подскочил к девушке, приподнял ее за воротник и оттащил от витрины. Затем толкнул, что есть силы в спину. Тая так испугалась, что сопротивляться не стала и бросилась прочь.

– Вали отсюда, оборванка! – раздалось ей вслед. – И больше тут не появляйся! Нечего богатых господ отпугивать. Ишь, моду взяли отираться возле приличных магазинов, да попрошайничать. А мне потом выговор…

Тая уже бежала, от стыда пылали щеки, слова охранника жгли и вызывали слезы. Она перелетела дорогу на красный свет, услышала «пару ласковых» от водителей и расплакалась. Забившись за ближайшую палатку – а Тая находилась возле метро «Третьяковская» и оказалась на площадке рождественской ярмарки – она сжалась и всхлипывала, опустив голову. Девушке казалось, что каким-то неведомым образом она из своего привычного комфортного и безопасного мира попала в чуждую ей и жестокую реальность со злыми людьми и темным неприветливым городом. Она стояла, уткнувшись горячим лбом в холодную стену палатки-домика, и пыталась успокоиться.

«Сейчас вернусь домой, сниму все это тряпье, выброшу его, потом встану под горячий душ, – думала Тая. – На сегодня с меня экспериментов хватит! Я уже очень сильно прониклась образом бедной гонимой девочки!»

Она вытерла слезы, невольно размазав грим.

– Кто это тут ревет? – услышала Тая приглушенный голос и отодвинулась от стенки домика.

Дверца приоткрылась, кто-то посмотрел на девушку в щель. Тая захотела уйти, чтобы не нарываться снова на неприятности.

– На-ка, милая, угостись! – раздался бодрый голос, и дверца распахнулась.

Продавщица рождественских безделушек, полная, краснолицая, в уборе Снегурочки, казавшимся нелепым обрамлением ее пожилого щекастого лица, вышла из домика и протянула девушке большой расписной пряник и пластиковый стаканчик с дымящимся чаем.

– Нет, что вы! – растерянно пробормотала Тая.

– Бери, девонька, – участливо ответила женщина. – Сладенькое всегда настроение поднимает. А то плачешь у меня тут, я же слышу. Обидели тебя эти сволочи! Ох, и злые они! Уж мы-то знаем!

– Кто? – с недоумением спросила девушка и взяла угощение.

– Ты ж у церкви работаешь? – уточнила продавщица и махнула рукой в сторону возвышающего на противоположной стороне улицы храма Всех Скорбящих Радость. – А там попрошайки ох и лютые, своего не упустят, готовы на все ради наживы. Мы уж тут сколько раз видели, как они дерутся. И не просто тумаки раздают, а до крови бьются.

Тая со странным любопытством посмотрела на противоположную сторону Большой Ордынки. И правда, неподалеку от входа в Церковную лавку примостились какие-то оборванцы. Они кланялись всем прохожим, идущим мимо, крестились и протягивали сложенные чашечками руки.

– Чего не поделили-то? – поинтересовалась продавщица, изучая лицо Таи. – А ты совсем молоденькая! – добавила она. – И свеженькая, хоть и чумазая. Глазки вон какие голубенькие. Неужели сиротка? И нет никого у тебя?

– Мама давно умерла, – зачем-то сообщила Тая, и непрошеные слезы снова набежали и защипали глаза.

«Что это со мной? – изумилась девушка, стараясь избавиться от жалости к самой себе. – Видно, я на самом деле талант, как твердит Берта. Надо же так в образ войти! Я реально ощущаю себя круглой сиротой, всеми покинутой и обиженной на весь свет».

– Так есть же всякие там органы опеки, – сочувствующим тоном сказала продавщица. – Тебе лет-то… пятнадцать, не больше? Самый сложный возраст для девушки. Тем более такой хрупкой и хорошенькой.

– Спасибо, – искренне ответила Тая. – Мне приятно.

– Уходи ты с паперти! Не дело это…, – с чувством проговорила продавщица.

– Есть тут кто? – раздался громкий возмущенный мужской голос со стороны прилавка. – Да! Стоим уж минут пять, – вступил визгливый женский.

– Ой, работать мне надо, девонька, – торопливо сказала продавщица и нырнула в проем. – Удачи тебе!

– Спасибо, – растерянно ответила Тая, глядя, как дверь плотно закрывается.

Она начала улыбаться. Игра ей уже нравилась. Тая ощутила какой-то азарт и решила отправиться «на паперть», чтобы довести дело до конца и полностью войти в образ. Она представила, как расскажет насмешливому помощнику режиссера о своем эксперименте и заранее веселилась, предугадывая его реакцию. Влад точно такого от нее не ожидал. И девушке уже очень хотелось увидеть его лицо, когда она красочно распишет ему, как тусовалась с нищими.

Тая вытерла остатки слез и решительно двинулась через дорогу. Приблизившись к Церковной лавке, она остановилась напротив старухи. Та сидела на фанерном ящике, опустив голову и бормоча что-то наподобие молитв. Вязанная серая шаль скрывала ее волосы и пол-лица, на груди был прикреплен булавкой помятый бумажный образок Божьей Матери. Рядом со старухой стояла, прислонившись спиной к стене, молодая женщина с синюшным испитым лицом. Она держала пластиковую чашку. В паре шагов сидели на корточках два парня бомжеватого вида.

– Чего тебе? – недружелюбно поинтересовалась старуха, поднимая голову и окидывая замершую девушку оценивающим взглядом.

– Так…, – растерянно ответила Тая.

– Место куплено. И ты иди своей дорогой, девонька! Нам тут чужаки со стороны без надобности, – раздраженно сказала старуха.

– Или ты от старшого? – уточнила алкоголичка и отлипла от стены. – Новенькая?

– Не знаю, – окончательно растерялась Тая и зачем-то протянула ей пряник и чай.

Та кивнула и взяла. Немного отодвинувшись, нехотя предложила «новенькой» вставать рядом. Тая прислонилась к стене и поморщилась от запаха, исходящего от женщины.

– Э, погодь! – возмутился один из парней. – А может, она на халяву тут пристроилась. Чего на слово-то верить?

Он подошел к Тае и приподнял ее лицо за подбородок. Она невольно дернулась и ударила его по руке. Он усмехнулся, грубо прижал ее к стене и начал беззастенчиво тискать.

– Не лезь, гад! – заорала Тая, пытаясь вырваться, но парень зажал ей рот рукой.

Женщина-алкоголичка невозмутимо наблюдала за ними, стоя в двух шагах, попивая чай и довольно улыбаясь. Старуха не реагировала. Тая замотала головой и замычала.

– Не дергайся ты, – весело посоветовал парень. – Тощая какая, подержаться не за что, не в моем вкусе, – заметил он, – но пахнешь больно сладко!

Парень навалился на нее всем телом, вдавив в стену. Но неожиданно будто неведомая сила оторвала его от Таи. Девушка открыла глаза и глубоко вздохнула. Какой-то молодой человек держал ее обидчика за шкирку и потряхивал. Дальше события разворачивались стремительно.

– Стас, в машину! – раздался громкий голос, и из стоящего у обочины серебристого автомобиля высунулся парень.

– А мы сейчас тебе наваляем! – заорал второй бомж и бросился к спасителю Таи.

Тот уже отпустил его подельника и схватил девушку за руку.

– Мой телефон! – пискнула она, заметив, как сверкнули стразы футляра, зажатого в ладони ее обидчика.

– Это мое! – грозно заявил тот, но Стас вырвал телефон, схватил Таю и запихнул ее в открытую дверцу.

– Попадись ты мне, шалава! Кровью умоешься! – закричали вслед бомжи, но машина уже отъехала.

– Так-то ты свечку ставишь! – весело заметил парень, сидевший за рулем. – Не успел из машины выйти и уже влип в историю.

Он обернулся и недружелюбно глянул на сжавшуюся Таю. Стас сидел рядом с ней и смотрел на отобранный телефон. Это был айфон последней модели, упрятанный в футляр, выполненный по индивидуальному заказу. Его перламутровый корпус украшали виньетки из стразов Сваровски. В середине была выложена звезда, внутри которой красовалось имя «Тая».

Стас внимательно глянул на девушку, она опустила голову.

– А это точно твой… ваш гаджет? – спросил он.

– Мой, – уверенно ответила девушка, взяла телефон из его рук и спрятала в карман пальто. – Спасибо, что спасли меня от этих уродов! – после паузы добавила она.

– И вас зовут Тая? – продолжил расспросы Стас.

– Откуда ты знаешь? – рассмеялся водитель.

– На корпусе написано, – пояснил он.

– Значит, Тая, – пробормотал водитель. – А меня Валентин. Вот и познакомились. Вас куда отвезти, девушка?

– Можно за углом высадить, – растерянно ответила она и глянула на Стаса.

Он смотрел на нее, не отрываясь, в его глазах читалось любопытство. Тая смутилась. Она видела перед собой красивого парня, блондина с ясными голубыми глазами, правильными аристократическими чертами лица, модной стрижкой и хорошо одетого. Стас нравился ей, и при других обстоятельствах она была бы не прочь продолжить знакомство. Но как объяснить, отчего она оказалась в таком месте и в таком виде? Тая глянула на себя в зеркальце заднего вида и ужаснулась. Волосы разлохмачены, лицо измазано растекшимся гримом. Она выглядела как настоящая бомжиха. Это было выше ее сил, и Тая попросила немедленно ее высадить. Они в этот момент свернули на Большую Полянку. Машина остановилась.

– Вернетесь к своим товарищам? – предположил Стас и поморщился.

– С чего вы взяли, что я из этой компании? – заносчиво ответила она и открыла дверцу. – Я вовсе не нищенка!

– Да знаем мы! – насмешливо сказал Валентин. – Аскеры довольно неплохо зарабатывают во всем мире.

– Кто? – удивилась Тая.

– Аскеры, – повторил Валентин, – профессиональные попрошайки. Ты что, даже не слышала такого названия?

– Откуда? – ответила она и пожала плечами. – Я не имею к ним никакого отношения.

– Что же вы тогда делали у церкви? – уточнил Стас, продолжая обращаться к девушке на «вы».

И Тае это было отчего-то приятно.

– А может, я переодетая принцесса? – задорно ответила она и выбралась на улицу.

– Ага, как же, ври больше! – услышала голос Валентина. – После таких «принцесс» салон дезинфицировать придется.

– Прекрати! – резко одернул его Стас.

– «Дурака учить, что мертвого лечить», – кинула Тая.

Но ответ выслушивать не стала. Закусив губы от обиды, она быстро пошла прочь, засунув руки в карманы пальто.

Дойдя до ближайшего угла, Тая свернула в переулок, чтобы выйти на Большую Ордынку.

«Встретила интересного симпатичного парня и на тебе! – с досадой думала она, ускоряя шаг. – Даже толком не познакомились. И что мне мешало взять его номер телефона? Хотя да, в таком-то виде!»