Лунная орбита. 12 декабря 2121 года по Земному календарю.
– Добрый день, дорогие Земляне. К Вам обращается Генри Петров, капитан первого в истории человечества звездолета-колонизатора «Санта Мария». Он был назван в честь корабля Христофора Колумба, открывшего «Новый Свет» для европейцев эпохи Возрождения, и я очень надеюсь, что через 73 года «Санта Мария» повторит подвиг своей предшественницы и откроет «Новый Свет» уже для жителей Земли. Уже очень скоро, ровно в 21 час, 21 минуту и 21 секунду по Гринвичу, мы отправимся к Проксиме Центавра, чтобы завершить процесс терраформирования на планете Деметра, и самое главное – основать первую в истории земную автономию в другой звездной системе…
Запись моей речи включилась, когда стазисные капсулы захлопнулись и мы начали засыпать. Первые пару предложений я слушал, размышляя, какой же у меня все-таки со стороны отвратительный голос. Потом сознание начало постепенно плыть. А на этом моменте, где я вот-вот должен начать объяснять, почему мы будем лететь гораздо дольше аппаратов без людей на борту, я окончательно отключился. Когда я проснусь, мне по паспорту будет уже 101 год…
Открываю глаза. Где я? Кто я? Почему я не могу двигаться? Стеклянная крышка передо мной… капсула стазиса?.. Зеленая надпись «не двигаться, идет пробуждение». Видимо, все в порядке. Пожалуй, послушаюсь. Состояние как с большого бодуна, только пить не хочется. Закрою глаза, пожалуй, пока не станет лучше.
Писк будильника. В этот раз открывать глаза проще. С трудом сфокусировал взгляд на стекле с информацией, которую проецировала ДР (дополненная реальность). Я помню, кто я и где я. Значит, из стазиса меня почти вывели. Можно уже узнать, как прошло путешествие. Из-за головокружения я только со второй попытки смог выбрать иконку статуса и сразу увидел крупные цифры 31320. Это код. Что он значит?.. помню, что 10000 – это успешное прибытие, а все, что кроме – означает проблемы. Значит, мы все еще в пути. Так и знал, что меня 2-3 раза разбудит до прибытия… надеюсь, все живы.
Как только я проморгался, смог увидеть текст под цифрами. «Успешное прибытие в пункт назначения». А вот теперь я запутался. Тогда почему код другой?
Курсор послушно повинуется моему взгляду и раскрывает сноску. А, вот оно что. Этот код означает внештатную ситуацию, не занесенную в каталог. И она произошла уже после прибытия в пункт назначения. Ну, уже хорошо, что прибыли. Моя первая задача по протоколу – определить необходимость поднимать экипаж: полностью или частично.
Ну, что там за ЧП? Взглянем- ка на вид планеты… ДР загрузила изображение с камер. Ого, чертовски похоже на Землю! Даже слишком похоже! Стоп, что?! Орбитальная стыковочная станция? Кто-то до нас прилетел? Нет, вон подо мной Австралия проплывает! Это и есть Земля! Какого черта?! Какой сейчас год?! Календарь! 2164! 40 с лишним лет прошло – мы уже должны почти быть на месте. Почему мы вернулись?!
Поймав у себя симптомы начинающейся паники, я прикрыл глаза и стал правильно дышать. «Дыхание самурая» помогает успокоиться и думать головой, а не адреналином в крови. Через пару минут медитации я разрешил себе вернуться к задаче. Итак, каждое погружение в стазис и пробуждение из него – в среднем минус десять лет жизни. Спешить будить остальных недопустимо. Сначала нужно понять, что одному мне с проблемой никак не справиться, и только затем принимать решение.
Проверка. Звездные координаты соответствуют Солнечной Системе. Показатели датчиков и визуальный обзор – тоже. Значит, мы точно вернулись.
– Принцесса, открой бортовой журнал. – Сказал я сиплым голосом и тут же прокашлялся.
– Открываю журнал.
Начал читать. Отправились в штатном режиме. Покинули Солнечную систему. Провели два маневра уклонения от астероидов. И получили новый приказ с Земли пятнадцать с лишним лет спустя после запуска! Нас что, намеренно вернули? Ублюдки! Так, дышим… разозлиться не успел. Читаем дальше. Зачем-то совершаем гравитационные маневры с несколькими крупными астероидами и кометами. Модуль Бета уничтожен при столкновении.
Я дернулся и перечитал дважды эту запись в журнале.
– Принцесса, выведи на экран состояние корабля. – Обратился я к голосовому помощнику.
Передо мной появились чертежи, показывающие, что только три из четырех независимых модулей «Санта Марии» состыкованы и находятся на стационарной орбите Земли. Повреждения незначительные, если не считать полностью отсутствующую четверть. Я откинул голову назад, дыхание перехватило, на глазах едва не выступили слезы. Бета. 128 человек экипажа. Каждого знал лично, с полусотней почти каждый день работал последние годы. Погибли в ненужном маневре вокруг опасного астероида. В месте, где нас не должно было быть!
Я подышал и продолжил анализ журнала. После этих маневров мы легли на обратный курс и израсходовали 95% топлива на разгон и торможение на орбите нашей родной планеты. Я почувствовал апатию. Это конец. Я уже никогда не достигну Деметры и не войду в историю. Разве что, как самый большой неудачник. Если даже «Санта Марию» починят и заправят, то к Проксиме Центавра отправятся только те члены старого состава, которые еще не пробуждались от стазиса. Остальных заменят на новых. Человек всего способен не более 4 раз проснуться из такого сна. Я капитан и был готов, что меня пару лишних раз разбудят в пути. Я прожил бы еще десять-пятнадцать лет и вошел бы в историю, прежде чем у меня отказали бы все внутренние органы как у древнего старика. Теперь, если меня отправить, то даже с одним пробуждением по прибытии у меня здоровье будет как в 49…
Но есть и положительные стороны. Раз мы на орбите Земли, то можно не будить специалистов на корабле. Есть надежда, что хоть друзья достигнут цели.
– Принцесса, свяжись с базой.
– Стандартные способы связи со штабом недоступны.
– Дерьмо… что сломалось? Техника придется будить, что ли?.. – Простонал я, хватаясь за волосы.
– Коммуникационные системы в норме.
– Слава яйцам! А почему база не отвечает?
– Передатчики отключены на другой стороне, экстренная радиосвязь не отвечает.
– Сорок лет прошло. Протоколы могли устареть, адрес смениться… попытайся связаться с кем угодно. Лунная станция, марсианская, орбитальные корабли, частные космодромы.
– Принято.
Я вздохнул и выбрался из стазисной капсулы. Стал разминать немного затекшее за 40 лет тело. Принцесса снова заговорила:
– Стандартные способы связи с адресатами недоступны. Есть возможность оставить сообщение на автоответчик одиннадцати из них.
– Раз до автоответчиков достучались, значит, у нас связь действительно в норме… видимо, протоколы устарели. Выведи список автоответчиков.
Дополненная реальность услужливо показала список адресов. Пять вообще незнакомых. Новые орбитальные станции, видимо… два частных космодрома.
– Запиши сообщение для всех.
– Записываю.
– Говорит Генри Петров, капитан корабля Санта Мария. Мы попали в чрезвычайную ситуацию. Связь с космодромами или вообще с кем-либо отсутствует. Если кто-то слышит это сообщение, прошу связаться с нами в ближайшее время.
– Готово. Сообщение отправлено.
– А теперь подай сигнал бедствия. Он устареть точно не мог.
– Для подачи сигнала бедствия протокол требует изменение уровня тревоги на «оранжевый» и выше. Поднять уровень тревоги?
– Нет! Еще не хватало разбудить кого-нибудь…
– Полномочия действий в обход протокола подтверждены. Генри Петров, капитан корабля. Подаю сигнал бедствия без изменения уровня тревоги. Произведена запись в журнал.
Я кивнул и направился в кают-компанию, размышляя, что делать дальше.
– Принцесса, какие альтернативные способы внешней связи у нас есть, кроме уже опробованных?
– По вашему приказу были опробованы все известные способы связи.
– Мы можем выйти в интернет?
– Доступ в интернет с корабельных систем невозможен согласно протоколам безопасности.
– А если отключить протоколы?
– Отсутствует оборудование. Разбудить техническую группу для выдачи задания?
– Нет. Даже не предлагай никого будить, пока я не дам обратного приказа.
– Принято.
Я дошел до холодильника и открыл дверцу. Прямо перед моими глазами оказалась бутылка шампанского, покрытая инеем, и маленькая открытка «С приездом! Замороженное шампанское – лучше, чем никакого! Адам Спарклер». У меня нервно дернулся глаз от такого поздравления. Вряд ли главнокомандующий космического флота ООН подозревал, что его открытка-сюрприз вызовет у меня такие эмоции. Ничего, ее может прочитать и кто-нибудь другой, кто доберется до Деметры. Если доберется.
Я взял банку газировки и закрыл холодильник. Сел в ближайшем кресле и начал глядеть в потолок, медленно потягивая напиток. В любой момент кто-то отреагирует на сигнал бедствия – нужно просто ждать. Через какое-то время я обнаружил, что банка опустела.
– Принцесса, с нами кто-нибудь связывался?
– Со времени подачи сигнала бедствия входящих сообщений не было.
– А сигнал бедствия точно подается?
– Неисправностей не обнаружено.
– Блин. А вот это уже серьезно. – Я смял банку и бросил ее на пол. Начал рассуждать вслух. – Что мы имеем. Подается сигнал бедствия. Не где-нибудь далеко, а на, мать ее, орбите Земли! На него никто не реагирует больше десяти минут. Что это может значить? Вариант первый. Есть техническая неисправность, которую не может найти Принцесса. Скорее всего, программная: механическую часть она бы заметила. Возможно нас взломали. Вариант второй – никто не слышит наш сигнал бедствия. Или слышит и намеренно игнорирует. Хотя это вряд ли. Так что или все люди вымерли, или программа с ума сходит. Принцесса, выведи на экран все случаи отступления от протокола со времени запуска.
– Вывожу.
Я увидел список из трех пунктов. Первый – получение сигналов с высшим уровнем допуска, то есть от космической верхушки ООН, об изменении траектории полета и пункта назначения. Наверняка это и есть момент взлома. Далее – объявление мной тревоги. И третий пункт – обнаружение мной запрещенного алкоголя на борту. Ха, так Адам положил сюда эту бутылку в обход всех систем? Вот запарился же…
– Так, проверим, что мы вообще сейчас можем. Отправь запрос на посадку десантной капсулы.
– Выполнено. Получено автоматическое подтверждение с расчетом оптимальной траектории. Подтвердить?
– Нет. Значит, автоматы работают. Запроси наш статус.
– Выполнено. Вывести отчет?
– Ага. – Перед глазами появился отчет о полномочиях нашего корабля. Я откинулся на кресло, чтобы его изучить. Все полномочия расширены, включая военные. То есть, если верить этому отчету, мы можем устроить ядерную бомбардировку Земли с орбиты по собственному усмотрению. Нас точно взломали. А такие полномочия нужны только террористам. Значит, тормозить больше нельзя.
– Приступай к пробуждению команды техников. Базовый состав модуля Альфа. Все системы, кроме жизнеобеспечения внутри корабля, погрузить в режим гибернации.
– Выполняю.
– Черт. Они могли вооружение в жизнеобеспечение перевести номинально… Принцесса, выведи полный список систем, относящихся к жизнеобеспечению внутри корабля и выдели все изменения с момента старта.
– Вывожу.
Свет в кают-компании погас, кроме аварийного. Я долго копался в отчетах, выведенных Принцессой, не нашел в них ничего подозрительного, в итоге вздохнул и отправился к стазисным капсулам. Хочу лично сказать Пьеру, начальнику технической службы и моему хорошему другу, что по моему решению ни он, ни его команда никогда не достигнут Деметры.
Выход из стазиса займет неполные четыре часа. Я устроился в ложе собственной капсулы, не закрывая дверцу. Борясь со скукой, стал проверять, какую информацию я вообще могу получить с Земли. В условиях общей гибернации работала только система слежения за астероидами. В ней была в том числе и хорошая оптика, так что я ей воспользовался, чтобы взглянуть на Землю.
Под нами проплывала Южная Америка. Я стал наводить оптику на города – увидел, как движутся в них машины. В сельской местности растут поля. А потом я увидел выжженные руины мегаполиса. Резко сел.
– Принцесса, что это за город?
– Камеры наведены на город Ла-Пас, Боливия.
Я приблизил изображение: среди обгорелых зданий растет зеленая трава, ходят животные. Но нет людей. Чуть отдалил. Увидел дороги с брошенными автомобилями. Один целый городок, по которому двигаются редкие машины… следом – еще один сожженный. Что там произошло?.. Машины, которые я вижу на дорогах – грузовые и такси. Роботы. Не вижу ни одной частной легковушки, за редким исключением, которое тоже может быть роботизировано. Ни одного мотоцикла. Проверил несколько соседних стран. Похожая картина. Сел и схватился за голову. Возможно, нас не взломали. Или эта картинка – муляж, призванный заставить меня паниковать и включить системы?..
Нет, это уже паранойя. Я просто не хочу делать то, что должен в этой ситуации. Ладно. Предположим, на Земле произошла катастрофа. А почему тогда молчат Луна, Марс, орбитальные станции? На Луне-то точно достаточная степень автономии, чтобы хоть сотню лет прожить без Земли. Несколько тысяч жителей…
Вздохнул. Как-то слабо верится в компьютерный вирус, который будет настолько проработан, что предусмотрит, что я взломаю оптику защиты от астероидов и взгляну через нее на города. А если аппаратура в порядке и поднимется паника среди технарей, то я один с ними могу и не справиться. В фокус-группе есть второй капитан и психолог – их помощь будет не лишней. Да и всех остальных тоже. Если что, они окончательно проснутся на полтора часа позже. Можно будет без особых потерь в здоровье остановить пробуждение. С тяжестью на душе произнес:
– Принцесса, разбуди фокус-группу
– Принято.
Следующие два часа тянулись невыносимо долго. Я разглядывал разные города в телескоп, надеясь увидеть не только роботов и животных. Тщетно.
– Капитан, до полного пробуждения главного инженера корабля, Пьера Заккарди, осталось 30 секунд.
– Наконец-то. – Я поднялся из кресла и направился к капсуле своего друга. Он улыбнулся и приветливо кивнул мне сквозь стекло. ДР маякнула уведомлением, что Пьер запрашивает доступ к системе. Я пока проигнорировал это сообщение. От моего серьезного лица улыбка парня быстро померкла. Первое, что он спросил, когда створки капсулы раскрылись, было:
– Мы не на Деметре, да?
– Нам с тобой там уже не оказаться. Я предполагаю, что нас взломали и вернули на Землю сорок лет спустя. Мы на стационарной орбите.
– Putain! Ты не шутишь?! Мы на Земле?!
– Да. – Он схватился за голову.
– Dis ans… ради чего я отдал dis ans…
– Пьер. Пьер! Посмотри на меня! – Я наклонился над его капсулой. Техник убрал от лица руки, и я увидел полный сожаления взгляд. – Через десять минут начнет просыпаться твоя команда. Через час с небольшим – фокус-группа. Мне нужно, чтобы ты посмотрел, кто нас взломал, насколько серьезно и можно ли верить приборам.
– И все?! Да я сам все проверю, зачем будить ребят?! Они еще могут долететь! Останови пробуждение!
– Пьер, Бета уничтожена. С этим ты тоже один справишься? – Француз изменился в лице.
– С… совсем уничтожена? Насколько все плохо?
– Ее нет. Совсем. – Убравший было от головы руки француз снова за нее схватился.
– Putain! После взлома?! Они могут быть потеряны в космосе, совсем одни! Putain! Дай мне доступ в систему! – Я открыл его запрос, все еще мигающий на краю поля зрения, и нажал «разрешить». Тут же увидел, как на радужках его глаз стали появляться системные окошки.
– Пьер?
– Что, друг, есть еще ужасные новости, которые мне следует знать? – Нервно хохотнул он.
– Хватит с тебя пока. Хотел напомнить, что через семь минут проснется твоя команда. Весь базовый состав.
– Putain… не злись, если моя жена что-нибудь разобьет, как проснется не на Деметре.
– Пф, тебе же потом все чинить.
– Ха-ха, или Диане… – Грустно хохотнул француз, упомянув нашего корабельного врача. Мы вместе направились к капсулам его команды. Пять дверец открылись одновременно.
– Доброе утро, ребята. Хотя, не очень доброе. Брифинг. Прошло сорок лет с запуска, Бета полностью уничтожена при столкновении с крупным астероидом. Нас с вами разбудили для полной диагностики. Возможно, нас хакнули. Системы в состоянии гибернации, пока мы все не проверим и разрешим ими пользоваться. Есть что добавить, капитан?
– Нет, все верно. – Покачал головой я. Это его личное дело, что говорить подчиненным, а что – нет.
– Вопросы?
– Да кто нас взломает в открытом космосе? «Вояджер»? – На саркастичную шутку рыжеволосого механика по имени Майк почти все ответили хохотками. Да, неведение в краткосрочной перспективе – отличная тактика.
– Если б я знал, стал бы вас всех будить? Кстати, до окончания проверки доступ к системе строго ограничен. Присылайте мне запросы только на необходимые для ремонта и диагностики функции. Старайтесь чаще сверяться с аналоговыми приборами. Одна из основных задач – понять, запущена ли симуляция. Обо всех странностях докладывать мне. Еще вопросы? Нет? Ну тогда выполняйте. Шарлотта, любовь моя, подойди! Сорок лет тебя не видел, хоть поцелую! – Обратился он к белокурой девушке, ответственной за информационную безопасность корабля. Та наигранно фыркнула, двинувшись в его сторону:
– Ага, щас! Ты сорок лет не чистил зубы!
– Дорогая, мне недавно перевалило за 70, какие зубы?..
Я оставил французов наедине, отправившись в кают-компанию. Захотелось сделать кофе для Лизы Браун – нашего штатного психолога, HR-специалиста и просто прекрасной девушки в одном лице. Мы с ней познакомились на подготовке к миссии, а роман у нас начался 2 сознательных месяца назад. Благо, подобные вещи не были запрещены и даже поощрялись среди членов одного корабля: нам ведь еще заселять планету вместе. Однако случайная беременность до прибытия на Деметру могла привести к вылету из программы как матери, так и отца ребенка.
В итоге я решил сделать приятное не только ей, а всем и вернулся к стазисным капсулам через пятьдесят минут с восемью чашками различных напитков и пончиками, которые для меня услужливо разморозила Принцесса. На месте я обнаружил только Пьера, сидящего на борту своей капсулы, целиком погруженного в ДР: его глаза довольно ярко светились в полумраке аварийного освещения, и он делал характерные движения руками, трогая невидимые мне блоки приложений.
– Пьер, твой американо со сливками. – Я аккуратно подвинул нужную чашку на подносе свободной рукой.
– Кофе? Черт, капитан, надо было жениться на тебе, а не на Шарлотте! – Обрадовался главный инженер и тут же боязливо оглянулся.
– Что ты, милый, со мной ты бы быстро соскучился в этом всем взаимопонимании, поддержке, тысячей общих интересов и без единой истерики.
– Ха-ха, точно. Я бы сразу стал тебя намеренно бесить, и ты бы выпер меня из программы. Так что, в некотором роде, я здесь только из-за Шарлотты.
– Впервые слышу от тебя что-то хорошее в ее адрес, когда вы не рядом. Она что, за моей спиной стоит? – Я театрально оглянулся, как только поставил поднос на край капсулы.
– Ой, Генри, не ревнуй, тебе не идет! Ладно, шутки в сторону. С какой новости начать, плохой, или хорошей?
– Давай с хорошей, а то что-то все плохие в последнее время. – Я взял свою чашку кофе и сделал глоток.
– Хорошая в том, что приборами можно пользоваться. Все системы работают нормально.
– А плохая?
– В том, что нас не взламывали.
– А почему это плохо?
– Потому что мы на гребаной орбите Земли, твой сигнал бедствия орет уже почти пять часов на всю Солнечную Систему, а нам никто не ответил. Знаешь, сколько приемников получили и зарегистрировали наш сигнал? Тринадцать тысяч восемьсот четырнадцать! На Луне, Марсе, орбите, поверхности! И все молчат! А это может значить только одно!..
– Отставить панику. Оперировать будем фактами, а не догадками.
– Да не паникую я. Еще перед вылетом смирился, что когда проснусь, все, кого я знаю, уже умрут от старости. Просто не ожидал, что вот так…
– Не хорони Землян раньше времени. Я не знаю ни одного способа, с помощью которого можно было бы уничтожить человечество на всех планетах сразу.
– Искусственный Интеллект. Он же и нас мог запросто вернуть.
– Тогда почему мы все еще живы? Один залп с планеты и нам не уйти. Да что там залп, можно было все четыре модуля с астероидом столкнуть по пути, а не только Бету.
– Да хрен его знает. Если ИИ способен уничтожить человечество, то нам с тобой его мотивы понять точно не под силу.
– Вот и не будем пытаться. У меня есть теория поинтереснее: это финальный экзамен перед реальной отправкой на Деметру. Масштабная симуляция. Проверяют, как мы себя поведем в ситуации конца света.
– Наличие симуляции достаточно просто проверить, и я это уже сделал. Нет ее. По крайней мере, не такого уровня, которую способно провернуть человечество. А вот ИИ…
– Ха-ха, еще пара часов такого диалога, и нам понадобятся шапочки из фольги. Хватит пока теорий заговора, ребята просыпаются.
Сквозь окошко капсулы Лизы я увидел сначала знакомую дурацкую прическу ее каштановых волос – девушка зачем-то наклонилась в капсуле, а затем и знакомую милую сердцу мордашку. Карие глаза озарила улыбка, она помахала мне рукой. Я улыбнулся ей в ответ и показал поднос с кружками. Она показала большой палец и прислала запрос на подключение к системе. Я этот запрос проигнорировал, как и от других ребят.
– А не слишком ли ложный посыл ты ей даешь своим сияющим видом? – Хитро улыбнулся Пьер.
– Черт, и правда… – запоздало спохватился я, но с поднявшимся настроением ничего сделать уже не мог, да и не хотел.
– Пробуждение фокус-группы завершено. – Оповестила Принцесса, и 6 дверец капсул открылись одновременно. Я поспешил приветствовать команду:
– С добрым утром! Не спешим вставать! Три рекомендованные минуты еще полежать можно! Я всем кофе принес! – Первым делом, естественно, я подошел к своей возлюбленной. Она благодарно приняла маленькую чашечку эспрессо.
– Спасибо, Генри! Где мы? – Не успел я ей ответить, как услышал голос нашего навигатора… он же второй капитан, Уильям Джонсон. Светловолосый и голубоглазый, в форменном комбинезоне смотрится как модель с обложки журнала. Мой давний друг и соперник, с которым мы в итоге оказались в самом прямом смысле слова «в одной лодке»:
– Да, где мы?! И почему ты не даешь выйти в сеть? Жопой чую что-то неладное! – Я двинулся с подносом в его сторону:
– Где-где… по уши в дерьме, естественно! Пьер проснулся пораньше, уже разгребает. А вам спешить некуда, пьем кофе, просыпаемся и наслаждаемся десятком минут блаженного неведения.
– Умеешь ты нагнетать атмосферу… спасибо. – Свой капучино и один из пончиков взяла Диана Евангелу, наш главный врач. Голубоглазая и темноволосая гениальная красавица. Она окончила школу в 11, тогда же поступила в Гарвардский Университет, а к своим 25 годам стала действительно опытным терапевтом, руководителем ординатуры при крупной больнице. Единственная здесь, кто не проходил через жестокий конкурс на место, а была приглашена на должность космическим агентством ООН.