Танец по осколкам любви

Пролог

Роза

– Как себя чувствует Гарри? – интересуюсь у сестры, прижимая телефон плечом к уху, и пытаюсь достать из сумочки ключи от квартиры.

– Он еще немного слаб, но ему уже гораздо лучше. Утром приходил доктор и сказал, что реабилитация идет хорошо.

– Еще не говорили, когда вас отпустят домой?

– Еще нет. Думаю, еще недели три, а может, и месяц.

– Я уже так соскучилась по вам, – наконец-то нахожу ключи и достаю их, поднося к замочной скважине.

– Мы тоже очень скучаем, сестренка. Как у вас дела с Эдрианом? – звучит вопрос, и рука замирает, не успев повернуть ключ в замочной скважине до конца.

Впервые после моего ухода от него Кори интересуется о нас, и грудь болезненно сдавливает. Я до сих пор так и не решилась рассказать ей, что уже почти месяц, как живу в нашей квартире. Сейчас те ее слова о том, что когда-нибудь Эдриан разобьет мое сердце, заимели свой смысл. А я не хотела верить. Я вознесла его в своих глазах. Но открывшаяся правда спустила меня с небес на землю, больно ударив о реальность.

– Кори, я ушла от него, – признаюсь, не желая больше врать родной сестре.

Открываю дверь и вхожу в пустую одинокую квартиру.

– Что? – голос сестры полон шока. – Почему? Как это произошло?

– Я случайно узнала кое что и поняла, что все это время жила во лжи и совсем не знала, какой он на самом деле человек, – кладу сумку на комод и сажусь на пуф, стоящий в коридоре.

– Только не говори, что он изменял тебе или еще чего хуже оказался женат?

– Нет. Ничего из этого. Сестренка, давай я расскажу тебе все, когда ты вернешься домой.

– Значит, не просто так ты начала снова выступать?

– Я и так собиралась это сделать, но Эдриан пытался запретить мне это. Ему было мало того, что он сделал. Он хотел, чтобы я полностью зависела от него.

– Я знала, что все так будет. Люди, добивающиеся таких успехов и владеющие огромными деньгами просто не могут быть другими. Я же говорила, что…

– Говорила, Кори. Я помню. И я тебя не послушала, – мой голос охрип от новой накатывающей волны отчаяния.

– Прости, сестренка. Уверена, что тебе сейчас очень непросто. Но ты знай, что мысленно я всегда рядом с тобой, родная.

– Спасибо, дорогая. Я очень ценю это. И жду вашего возвращения домой.

– Мы скоро вернемся и заживем замечательной жизнью, Роза. Вот увидишь. И твое знакомство с этим…как его…агентом…

– Майклом.

– Да Майклом. Оно не случайно. Я уверена, что он поможет тебе стать настоящей звездой.

– Надеюсь, что будет так, Кори, – сейчас уже все выглядит слишком туманно и меня не без причины одолевают сомнения.

– Обязательно будет.

– Я уже пришла домой. Созвонимся позже, Кори.

– Хорошо, дорогая. Я люблю тебя, сестренка.

– И я тебя люблю. Поцелуй за меня Гарри. Пока.

– Пока.

Отключаюсь и обреченно вздыхаю, облокотившись затылком о стену. Закрываю глаза, стараясь успокоиться.

В памяти всплывают картинки прошлого, которое уже, кажется, было не со мной. Тот вечер в отеле, когда он заботливо сделал для меня ванну, наша поездка в Испанию, рождество дома с его мамой и замечательный Новый год в кругу хороших людей.

– Черт-черт-черт… – в отчаянье стону, опуская голову. – Какая же ты наивная дура, Роза, – обхватываю голову руками, покачав ей.

Только спустя минут десять, пока есть немного времени, прежде чем отправиться на репетицию послезавтрашнего выступления, направляюсь в ванну, чтобы узнать то, что больше всего волнует меня в последние дни.

Вхожу в небольшую ванную комнату и останавливаюсь напротив зеркала, взглянув на свое отражение. Зеленые глаза полны тревоги. На лице написан весь спектр эмоций до страха и растерянности. Если моя недельная задержка окажется предвестником того, о чем бы мне не хотелось думать, то вся моя успешная карьера закончится, так и не начавшись. Все полетит к чертям собачьим.

Больше недели назад я дала свой ответ Майклу и согласилась на то, чтобы он стал моим агентом и начал продвигать меня как профессиональную сценическую артистку. И если сейчас тест покажет положительный результат, мне придется стать перед тяжелейшим выбором.

Опускаю взгляд на свою руку, сжимающую две упаковки с тестами. Откладываю одну и дрожащими пальцами распаковываю другую.

После нужных процедур кладу тест перед собой и закрываю глаза, со сжавшимся сердцем ожидая результат от которого на кону стоит буквально все.

Чувствую, как бешено барабанит сердце, отдаваясь в ушах. Тело скованно в сильнейшем нервном напряжении.

Когда проходит примерное время ожидания, делаю глубокий судорожный вдох и открываю глаза.

Из груди вырывается нервный смешок и звучно выдыхаю, проведя рукой по волосам.

Отрицательный!

Чтобы убедиться, открываю вторую упаковку и делаю тоже самое, увидев такой же результат.

Напряжение сразу уходит и даже становится свободней дышать.

Вот только почему-то внутри ощущается неприятный осадок и понимание того, что теперь между нами точно конец.

***

Эдриан

– Филип, прикажи сегодня подготовить машину на час позже, – совершенно охрипшим голосом отдаю распоряжение дворецкому, спускаясь по лестнице.

– Конечно, сэр. Как скажете.

Сразу иду в столовую, хоть есть совсем не хочется. Все что мне сейчас хочется, это чтобы выпитая таблетка от жестокой головной боли поскорей подействовала. Очередная мучительная ночь терзаний и гребаных мыслей о женщине, оставившей после себя черную пустоту, чуть не свела с ума. Даже сильное снотворное не помогает. А если мне все-таки удается заснуть, в мои сновидения снова врываются картинки от которых кровь стынет в жилах, и я просыпаюсь от собственных криков. Джон говорит, что мне еще нужно время, чтобы смириться с потерей. Но это гребаное время, проведенное без нее, только еще больше убивает.

Три дня назад я попытался поговорить с Розой, выждав немного времени. Приехал к ней, но она не открыла мне дверь, велев убираться ко всем чертям.

Весь день я простоял у ее дома в надежде, что она выйдет, но она будто знала, что я жду ее. А на следующий день, когда мне все-таки удалось увидеть ее, выходящую на улицу, я подошел к ней, но она отпрянула от меня, как от прокаженного. В нефритовых глазах было столько ненависти. Ее красивое лицо исказилось от гнева. Губы начали трястись, и она на всю улицу закричала, чтобы я больше не приближался к ней.

Сегодня ночью я окончательно осознал, что потерял ее. Роза больше не моя и, наверно, никогда до конца не принадлежала мне. В ее глазах больше нет любви и той бесконечной нежности которую она излучала, когда смотрела на меня.

Мой любимый шедевр ускользнул от меня, и его больше ничем не заменить. Даже вся моя коллекция теперь кажется бессмысленной горой дешевых безделушек, место которым на помойке.

– Мистер Лоуренс, – в столовой появляется растерянная Бэт, направляясь ко мне.

– Что случилось? – произношу, делая глоток обжигающего горького кофе.

Замечаю в ее руках какой-то толстый потрепанный кожаный ежедневник.

– Я нашла это в бывшей комнате мисс Розы, когда делала генеральную уборку, – протягивает ежедневник мне, и я беру его в руки.

– Хорошо. Возвращайся к работе.

– Конечно, сэр, – горничная уходит, оставляя меня одного.

Открываю ежедневник и внутренности обжигает огнем, когда я вижу почерк мамы. Прохожусь по тексту, написанному на моем родном языке, и сердце начинает биться быстрей.

Ощущение, что я ступил на запретную территорию. Это похоже на личный дневник, и он начинается с того периода, как мы переехали в Нью-Йорк с отцом.

Вот только что он делал в комнате Розы?

Захлопываю его и кладу на край стола, сверля взглядом.

Что-то мне подсказывает, что лучше не открывать его и вернуть на прежнее место. Но там ли его настоящее место? Что Роза искала в нем?

Голова снова начинает раскалываться. Кривлюсь от резкой боли, пронзившей виски, и, зажмурив глаза, массирую их пальцами.

Глава 1

Роза

Водитель останавливает машину у бордюра напротив парадного входа в здание, в котором сегодня состоится мое выступление.

Взгляд сразу падает на огромную афишу, наклеенную на всю стену, где я красуюсь, запечатленная профессиональными фотографами. В сшитом на заказ дорогом дизайнерском платье насыщенного винного цвета в характерном для фламенко стиле. На изображении я танцую. Одна моя рука поднята над головой с раскрытым веером пальцами, а другая согнута в локте перед грудью. Длинный подол платья, весь обшитый оборками, начиная от бедер, подкинут и запечатлен в движении. Помню, сколько раз мы пытались с фотографом и его ассистентом словить этот кадр, чтобы это было что-то особенно красивое. Не сосчитать сколько попыток нам пришлось сделать, но, на мой взгляд, у нас все вышло.

На афише мой взгляд направлен прямо в камеру, и зеленый цвет глаз выглядит завораживающе. С фотографии на меня смотрит совсем другая девушка. Теперь это не просто обычная танцовщица фламенко, а знаменитая и успешная артистка. Ощущение, что я смотрю вовсе не на себя. Но так и есть. Во мне многое изменилось.

Со стороны пассажирского сиденья, расположенного рядом с водителем, выходит мой личный охранник. Высокий и крупный, как целая гора, молодой мужчина в темном строгом костюме.

– Мисс Перес, – открывает мою дверь и подает мне руку.

– Благодарю, Кайл, – улыбаюсь ему.

Кайл двадцати восьми летний бывший полицейский, решивший подать в отставку и найти работу потише. Только я не стала бы утверждать, что работа на меня такая уж спокойная. Но Кайл заверяет, что ему все нравится. По его словам, работа в полиции, в отделе по борьбе с распространением наркотиков представляла собой целое поле битвы. А отбиваться от назойливых фанатов для него не так уж и опасно.

Оказавшись на улице, в нос сразу бьет запах недавно прошедшего дождя, свойственного для этого периода весны.

Замечаю, как в нашу сторону направляется толпа поклонников, желающих сфотографироваться или заполучить мой автограф.

– Роза, пожалуйста, можно с вами сфотографироваться? – просит девушка из толпы.

– Конечно, – подхожу к девушке, и она выставляет руку, делая селфи на телефон.

– Спасибо вам. Вы очень красивая. А ваши танцы вывели меня из глубокой депрессии.

– Благодарю вас, – дружелюбно улыбаюсь лестным словам.

– Роза, поставьте ваш автограф! – звучит сбоку другой женский голос, и мне протягивают маркер с карточкой на которой запечатлена я на одном из своих дебютных выступлений.

– Для кого подписать? – задаю вопрос приятной светловолосой женщине.

– Для Миранды.

Пишу имя и ставлю свою размашистую подпись.

– И со мной фото, пожалуйста, Роза, – обращается мужчина.

– Еще автограф, Роза.

– Хорошо. Конечно, – перехожу к другим, стараясь доставить радость как можно большему количеству своих преданных поклонников.

– Роза, моя дочка теперь мечтает стать как вы и начала обучаться фламенко.

– Мне очень приятно это слышать. Передайте ей от меня, чтобы она никогда не сдавалась и шла вперед за своей мечтой.

– Я обязательно передам.

– Мисс Перес, нам уже пора, – меня отвлекает низкий голос Кайла, который все это время стоял рядом и следил за тем, чтобы фанаты вели себя сдержанно.

– Да, конечно, – отдаю последнюю карточку и прощаюсь с толпой, слыша в след очередные просьбы для фото или автографов.

– Чтобы я без тебя делала, – улыбаюсь Кайлу, который в очередной раз оказался очень внимательным.

– Это моя работа, – смущенно пожимает плечами.

Упитанный швейцар с аккуратно подстриженной седой бородой, стоявший у дверей, открывает нам дверь, услужливо улыбнувшись.

– Добрый вечер, мисс Перес. Добро пожаловать.

– Спасибо, – кидаю короткую улыбку и вхожу в просторный холл.

Не успеваю сделать и пары шагов, как навстречу выходит толпа журналистов, а за ними еще одна толпа поклонников.

– Мисс Перес, что вы чувствуете перед выступлением в самом крупном концертном зале Нью-Йорка? Мы слышали, что билеты на вас были распроданы заранее.

– Я в предвкушении. И счастлива находиться сегодня здесь, – стараюсь быть дружелюбной, хоть до сих пор никак не могу заставить себя перестать относится ко всем репортерам предвзято.

– Вы волнуетесь?

– Конечно, я всегда волнуюсь перед каждым своим выступлением.

– Сегодня мы узнаем что-нибудь о вашей личной жизни? В зале будет присутствовать ваш бойфренд?

– Друзья, я пожелаю оставить этот вопрос без комментариев, – улыбаюсь и пытаюсь протиснуться через них, чтобы не нарваться на другие провокационные вопросы.

– Роза, мы хотели взять у вас интервью для Уолл-Стрит джорнал! – летит мне в спину.

– Я отвечу на все вопросы после выступления, – кидаю взгляд на Кайла.

Одного взгляда достаточно, чтобы он понял меня. Мужчина останавливается, обернувшись к толпе. Расправляет руки и загораживает им проход.

Быстро юркаю в служебный коридор, где расположено множество дверей. За одной из них для меня подготовлена гримерная и нахожу ее по напечатанной табличке “Роза Перес”.

Быстро вхожу и закрываю дверь за собой, облегченно выдыхая.

– А вот и ты. Наконец-то, – навстречу мне идет Майкл, быстро поцеловав в щеку. – Я уж думал опять опоздаешь.

– Кайл, как всегда, спас меня.

– Я же тебе говорил, что без охраны тебе уже никак.

– Да. Пожалуй, это была хорошая идея нанять его. Теперь я это понимаю.

– Тебе пора привыкнуть к тому, что ты звезда, Роза, – голос моего агента полон искренности.

– Я стараюсь, Майкл, – снимаю с плеч тренч и кидаю на кресло.

Как раз в это время в комнате появляются Шарлотта мой визажист и Мишель стилист по прическам и нарядам. Те девушки, которые по иронии судьбы пару лет назад уже помогали мне преобразиться только для другого мероприятия. Тогда я еще не подозревала, что ждет меня в недалеком будущем. И если бы я узнала тогда правду, я бы обязательно предотвратила все заранее.

– Привет, девочки.

– Привет, Роза. Мы спешили, как могли, сегодня в городе ужасные пробки, – отвечает запыхавшаяся Мишель.

– Я сама только пришла.

– Девушки, у вас два часа на сборы. Так что советую поторопиться, – перебивает нас голос Майкла.

– Ты готова? – обращается ко мне Шарлотта.

– Да, – снимаю через голову кашемировый джемпер, не обращая внимания, что в комнате все еще находится Майкл. Он уже тысячи раз видел меня полуголой.

За последние два с лишним года моя жизнь круто изменилась. Я уже и не помню, какой была раньше. Теперь мои дни стали максимально насыщенными и наполненными событиями.

Нескончаемые гастроли по стране. Всевозможные приемы, банкеты, благотворительные вечера, телепередачи и ток-шоу. Приглашения как члена жюри в различные кастинги. Общение с фанатами и прессой. Я по-настоящему знаменита. Меня узнают на улицах и везде, где бы я не появлялась. Поначалу для меня это было немного диким, но со временем я смогла привыкнуть, хоть пока еще и не до конца.

Когда девушки завершают мой образ, кидаю последний взгляд на себя в зеркало и подбадривающе улыбаюсь своему отражению.

На мне надето двухцветное платье с черным верхом в крупный горох, вышитым на полупрозрачной сетчатой ткани. Низ рукавов украшен крупными воланами того же цвета. Продолжением платья служит юбка с высокой талией насыщенного морковного цвета. Низ юбки, начиная от колена, обшит пышными собранными оборками продолжаясь в виде длинного подола. Блестящие черные волосы собраны в идеальный пучок на затылке с пробором по центру. На виске приколота заколка в виде пышного цветка подходящая по цвету к низу платья. В уши вставлены массивные круглые золотистые серьги с гравировкой, подаренные Майклом на мой недавний тридцатый день рождения.

– Каждый раз поражаюсь твоей красоте, – за спиной раздается голос Майкла и такой неожиданно откровенный комплимент несколько непривычно слышать из его уст.

– Спасибо. Это все золотые руки Шарлотты и Мишель, – подмигиваю девочкам, с удовлетворением рассматривающих результаты своей работы.

– С тобой нам особо не приходится выдумывать, Роза. Над тобой уже постаралась матушка природа. Скажи, Шарли? – произносит Мишель, засунув руки в карманы джинс.

– Мишель права, – Шарлотта берет со стола кисточку и делает еще несколько легких взмахов по моим щекам. – Ты самый лучший и благодарный клиент.

– Ну, захвалили меня. Сейчас начну краснеть.

– Итак, дамы! – хлопает в ладоши Майкл. Нам пора выходить. Через пятнадцать минут все начнется. – Я пошел за музыкантами, а вас за кулисы проводит Кайл.

– Я возьму платья, – произносит Мишель и выкатывает передвижную вешалку с висящими на ней нарядами для разных актов выступления.

По программе в промежутках между моими переодеваниями меня прикрывает моя команда музыкантов.

Идем по коридору, следуя за широкой спиной Кайла, и я начинаю ощущать нарастающее волнение. Даже зная, что билеты были распроданы, я переживаю, что когда выйду на сцену, передо мной окажется пустой зал. Еще никогда я не выступала перед такой большой аудиторией, как сегодня. И от понимания того, на какую ступень я уже перешла, дух захватывает.

Когда оказываемся за тяжелыми бархатными портьерами глубокого бордового цвета, отделяющими нас от сцены, приветствую своих музыкантов.

Пако – наш талантливый гитарист с мексиканскими корнями. Так как

он умеет владеть испанской гитарой, мне кажется, не умеет никто. Струны – словно продолжение его пальцев. Под аккомпанемент его игры мой танец приобретает свою особую глубину. Мои движения сплетаются со звуками его гитары и это настоящее удовольствие, когда между музыкантом и танцором формируется такая крепкая связь.

Себастьян – наш волшебный голос. Его родители были испанцами, эмигрировавшими в США незадолго до его рождения. Под его потрясающее пение я исполняю некоторые пьесы. Особенно наполненные драматизмом.

И Джозеф такой же коренной американец, как и я, испытывающий особую любовь к испанской культуре. Он наш ударник, играющий на кахоне или бьющий в бубен, в зависимости от стиля танца.

У нас собралась поистине замечательная команда настоящих профессионалов своего дела, отдающихся со всей душой.

Мне посчастливилось однажды познакомиться с этими людьми, и теперь мы всегда гастролируем по штатам вместе. За два года мы через многое прошли. По началу все казалось очень туманным, когда мы приезжали в тот или иной город и нас встречал полупустой зал. Но время шло. И Майкл отлично постарался продвинув мое творчество в интернете, выкладывая видео с моими выступлениями. Они быстро набрали многомиллионные просмотры и обо мне начали узнавать с неимоверной скоростью.

Пока за кулисами царит суматоха, не упускаю возможности через маленькую щель в портьерах заглянуть в зал и дыхание перехватывает, когда вижу, что все места заняты и на лицах присутствующих отражается радость предвкушения.

– Пять минут до выхода, господа, – раздается голос художественного руководителя концертного зала, с которым я успела познакомиться во время репетиций. – Надеюсь, все готовы, – проходится взглядом по всем и останавливается на мне. – Роза, вы главная виновница сегодняшнего вечера. Я желаю вам и вашим музыкантам выступить так, чтобы о вас говорил весь Нью-Йоркский Бродвей как минимум ближайший год.

– Благодарю вас, мистер Доусон.

– У вас есть еще пару минут до того, как я выйду объявить вас, – вежливо улыбается и уходит в другую часть закулисья.

– Роза, давай я немного поправлю макияж, – обращается ко мне Шарлотта, проходясь по моему лбу кисточкой.

– Я сегодня волнуюсь за тебя как никогда, – девушка издает нервный смешок.

Сбоку Мишель поправляет что-то в моем наряде.

– Не нагоняй на Розу страх, Шарли. Ей сейчас не до тебя.

– Все хорошо, девочки. Я рада быть здесь. Я давно мечтала об этом.

– А мы рады быть частью всего этого, – с абсолютной искренностью признается Шарлотта.

– Я полностью согласна с Шарли, – улыбается Мишель.

– Спасибо, что вы со мной, девочки, – сжимаю их руки.

– Дамы и господа! – звучит громкий голос мистера Доусона, раздающийся из колонок в зале, и мое сердце начинает трепетать, как осенний лист на ветру. – Я рад приветствовать вас на этом замечательном концерте поистине талантливой артистки. Я бесконечно рад, что оказался одним из тех, кому посчастливилось представить ее. Сегодня для вас выступит неподражаемая и волнующая Роза Перес со своим чарующим танцем. Встречайте королеву испанского фламенко!

Как только мистер Доусон замолкает, по залу разносятся громкие аплодисменты и восторженные возгласы.

– С богом, Роза! Это твой звездный час, детка! Я горжусь тобой! – на плечо мне опускается рука Майкла.

Выхожу на сцену и успевшие замолкнуть аплодисменты взрываются с новой силой. Меня обдает волной восхищения, идущей из зала, и кожа мгновенно покрывается мурашками.

Мистер Доусон, все еще стоящий на сцене, передает мне микрофон для приветствия.

– Добрый вечер, дорогие друзья, – произношу слегка дрогнувшим голосом, переполняемая сильнейшими эмоциями. – Вас сегодня столько много, – смеюсь и по залу разносится смех, смешанный с хлопками. – Сегодня особенный для меня вечер. И я надеюсь, что для вас он станет таким же особенным в компании со мной, – снова раздаются громкие аплодисменты. – Ну что ж. Вы готовы окунуться в испанские ритмы фламенко и стать его частью?

– Дааа! – хором произносят, и кто-то выкрикивает мое имя.

– Тогда садитесь поудобней на своих местах. Потому что мы начинаем! – отдаю микрофон мистеру Доусону, и он уходит со сцены.

Успевшие разместиться за моей спиной музыканты уже готовы начать и, повернувшись, я даю им знак быстрым кивком головы.

Над сценой гаснет свет, и зал погружается во мрак. Все звуки и голоса сразу затихают.

Становлюсь в стойку, подняв обе руки над головой. Скрещиваю запястья между собой, расправляя пальцы в характерном движении. Поворачиваю голову в бок и выгибаю одно бедро в сторону.

Как только раздаются первые гитарные аккорды меня освещает яркий свет софита, и я начинаю свой танец.

Первый акт моего выступления наполнен страстью и эмоциональностью. В нем я отражаю свою чувственную сторону.

Второй же полон драматизма и всего того, что я не так давно испытывала внутри себя. В нем я проживаю всю боль и разочарование. Тоску по несбывшимся надеждам и печаль по горькой любви.

В третьем я стараюсь проживать свое лучшее будущее. То, что еще не произошло, но чего я очень жду. Это чувство, когда я больше не буду ощущать в своей душе пустоту. Когда я смогу довериться и снова полюбить. А тот, кого я полюблю, будет любить тебя безусловно. Такой, какая я есть, и не требовать ничего взамен. Он будет ценить все, что дорого мне, и идти со мной рука об руку на всех этапах жизни. Он никогда не предаст и не сделает ничего, что могло бы навредить мне.