Поцелуй багрового змея. Часть 2. Бушующий огонь

Глава 1

Я торопливо шла по белоснежным плиткам дорожки и нервно озиралась, словно кто-то из случайных прохожих вот-вот должен был уличить меня в страшном преступлении. Мол, что хорошего может делать академистка, завернутая в старый серый плащ-хламиду, посреди ночи на улице и совершенно одна? Конечно же, ничего. Разве что воровать, убивать или… красться к любовнику.

И если первый со вторым пунктом меня ни капельки не трогали, то вот от третьего я изрядно смущалась, будто в нем скрывалась часть правды.

Я быстро передвигала ногами, боясь, что меня кто-то заметит, и странным образом чувствуя чей-то пристальный взгляд. Некоторое время я даже в ужасе глазела по сторонам, пытаясь понять, откуда это царапающее ощущение чужого внимания. Но так никого и не обнаружила.

Как это водится в самоцветах, после отбоя в десять часов вечера по территории никто уже особенно не разгуливал. Не то чтобы за нарушение режима серьезно наказывали, в конце концов, Верхняя Шейсара – одно из самых безопасных мест, которые только можно вообразить. Кажется, я даже сейчас слышала, как за высоким забором вдали раздается шорох длинных мирайских хвостов и звон монист формы офицеров городской стражи.

Нет, ничего ужасного после отбоя с академистами произойти не могло. Но в самоцветах поощрялось точное выполнение правил, должное приучить всех поступивших сюда к дисциплине. Поэтому только изредка можно было встретить на той или иной скамейке, скрытой сенью деревьев и цветущих кустарников, какую-нибудь целующуюся и хихикающую влюбленную парочку.

Но, кажется, мне повезло остаться полностью незамеченной.

Крайне довольная собой, я прошмыгнула на первый этаж главного здания самоцветов, с удовольствием погрузившись в прохладу каменных стен после душной улицы. Несмотря на то что солнце уже зашло, вокруг все еще было достаточно жарко. И даже легкое академическое платье, часть формы учеников, не слишком спасало.

Собственную одежду, привезенную из дома, я старалась не надевать. Она больше напоминала лохмотья вроде того плаща, что должен был тщательно скрыть мой облик. В шкафу в нашей с Джерханом комнате кроме формы для занятий спортом висело еще несколько прекрасных нарядов черного цвета с вышитой россыпью самоцветов. Цвет подходил к названию нашего факультета – «Гематит». А вышивка обозначала принадлежность к самой академии.

Мало кто из учащихся носил подобное. Большинство предпочитало собственную одежду, и правила этого не запрещали. Да и попробуй запрети какой-нибудь богатенькой мирайе надевать тонну ее любимых украшений вместе с расшитыми жемчугом платьями!

При этом такие, как я, имели возможность выбора: носить собственный хлам или красивую академическую форму. И я была счастлива.

В общем, проникнув тенью в главное здание, я наконец смогла выдохнуть спокойно. Осталось подняться на пятый этаж, где располагалась лаборатория белены, а затем капельку посгорать от стыда и смущения оставшиеся два часа занятия у мастера ядов. И все! Буду свободна как ветер.

Делов-то – куча.

Сегодня я была вовсе не в таком ужасе, как обычно перед встречей с Багровым змеем. Ведь на этот раз я придумала одну восхитительную хитрость, которая должна была избавить мастера Риша от запаха моей постыдной влюбленности. Или как там это называется у мираев…

Нет, сегодня у меня есть возможность не краснеть, как перезревшая мякоть инжира, а сохранить хотя бы каплю достоинства.

Ну… по крайней мере, я так думала.

Поднимаясь по лестнице на самый последний этаж, я размышляла о том, как буду себя вести. Конечно, постараюсь держаться от мастера подальше и обязательно, просто обязательно буду разговаривать с ним уверенно и смело! Прежде у меня никогда не было проблем в общении. Я не слишком переживала, когда мельком перекидывалась парой слов с маститыми ворами в подземных ходах под Шейсарой, не беспокоилась насчет того, как буду выглядеть перед самыми заправскими разбойниками, вместе с которыми мы тренировались в одном зале. Все они так или иначе подчинялись моему брату, и бояться мне было нечего. А Синдар со своей стороны никого ко мне и не подпускал.

Теперь же я словно откатилась назад лет на пять-десять, в тот возраст, когда девочки впервые смотрят на симпатичного мальчика и теряют способность связно рассуждать. У меня такого никогда не было! Да и симпатичных мальчиков вокруг не водилось. Только воры. А иногда и убийцы, с которыми мне позволялось только драться, но точно не разговаривать.

Оказавшись в положении наивной влюбленной девчонки и ни разу не сталкиваясь с этим прежде, я понятия не имела, что делать.

Но, как известно, самое важное перед схваткой – продумать тактику будущего боя. И, сделав это, я, кажется, наконец почувствовала себя чуточку спокойнее. Разве что ладони становились все более влажными, чем ближе я оказывалась к заветной лаборатории, да сердце билось в горле. Но это ведь мелочи, правда? Я же все просчитала?..

Когда оставалось пройти последний лестничный пролет, внезапно на четвертом этаже раздались тихие шаги. Из-за нервного возбуждения, которое с какой-то стати все равно решило овладеть моим телом, как насильник невинной жертвой, я резко шарахнулась в сторону, спрятавшись за поворотом.

В целом не было ничего ужасного в том, что кто-то обнаружил бы меня в такой поздний час в академии. Я вполне могла сказать: мол, иду на позднюю практику в лабораторию к мастеру ядов. И там уже не мое дело, какие слухи могла породить правда, которую мастер попросил скрывать. Пусть бы сам отчитывался!

Но каким-то внутренним чутьем я ощущала, что показываться на глаза кому бы то ни было вовсе не стоит.

Именно поэтому я тихонько выглянула из-за угла, пытаясь посмотреть, с кем же меня чуть не столкнула судьба на совершенно не освещенном по какой-то странной причине этаже…

По спине скользнуло морозное дуновение.

Я почти ничего не видела в кромешной тьме, но была готова поклясться, что на другом конце коридора в женский туалет повернула бледная, невероятно медлительная, словно призрак, фигурка феи.

Я была не слишком-то большим специалистом по феям. Однако лишь эти представители мильеров обладали таким особенным строением, что казалось, будто их хрупкие тела способны рассыпаться в пыль от самого легкого дуновения ветра. Тонкие кости, воздушная походка и волосы, напоминающие на свету нити настоящих рубинов.

Когда они появились в Шейсаре вместе с остальными расами, их даже приняли за посланцев богини Иль-Хайят – высшего божества мираев. Феи походили на вестников первой в мире женщины, что стала наполовину змеей и приручила рубиновый огонь, который впоследствии превратился в символ правящей династии.

Однако стоило мильерам поведать свою истинную историю, как стало ясно, что это ошибка. Феи не были посланцами богини. Они оказались изгнаны из собственного мира силами какой-то катастрофы, затем едва не погибли, скитаясь и сходя с ума на земле, где не было магии. И лишь в самом конце своего пути они появились у нас, в Шейсаре.

Звучит как сказка: другие миры, путешествия, катастрофы… Но именно это я прочла в историческом справочнике по мильерам, когда готовилась к поступлению в самоцветы.

В общем, несмотря на то что феи оказались вовсе не созданиями змеиного божества, некоторые мираи все равно испытывали к ним особенную любовь. Богатые и наделенные властью мужчины из Великих змеев часто предлагали розововолосым девушкам стать их хасси – любовницами. На змеином языке появилось даже новое слово «ильхасси», что означало «рубиновая возлюбленная».

Царь Торриен не поощрял подобных пристрастий своих подданных, но не мог запретить феям соглашаться на роль любовниц мираев, как это произошло бы еще двадцать лет назад.

В те времена не существовало антидота к мирину, и связь с Великими змеями была чревата смертью. Если человеческая женщина беременела от мирая, она умирала. С феями могло произойти то же самое. Однако в наше время антидот против мирина прекрасно действует как на людей, так и на фей. И процент смертности очень низок.

Старые традиции запретов сохранились лишь в правилах вступления в брак. Феи не могли стать женами мираев, как не могли ими стать и простые человеческие женщины. Только сайяхасси оказались исключением – женщины, подобные царице Иллиане, их еще звали змеинокровными. К сожалению, они были столь редки, что и говорить не о чем.

Мне уже было известно, что я не одна из них. Меня не найдет в лесу прекрасный мужчина, не влюбится и не заберет к себе в золотой дворец, как Торриен Золотой змей забрал свою будущую царицу. Нет. Мы не будем жить душа в душу, не зная голода и холода.

И родители не воскреснут…

Впрочем, сейчас был не самый лучший момент для печальных размышлений, поэтому, постаравшись сконцентрироваться, я стала усиленно всматриваться во тьму коридора.

Шло время, а фея не появлялась.

Я нахмурилась, потерев виски. Не могло же мне показаться, верно?

Впрочем, может, и могло. Весь сегодняшний день я думала только о том, что вечером нужно идти к мастеру ядов. Даже на занятии по магическому сопротивлению материалов половину лекции пропустила мимо ушей. Стыдно признаться.

Поэтому, на миг замерев, я оперлась о стену и закрыла глаза, постаравшись глубоким дыханием восстановить беспорядочное биение сердца. Вот только мне это не удалось. Потому что в ту же секунду, как я это сделала, меня будто пронзило вибрацией тихого, сводящего с ума шепота:

«Череп… вены… и рубин, моя королева… кровь… кровь… кровь…»

Я отшатнулась в сторону, попятившись так резко, что едва не упала с лестницы. В голове пульсировал ужас, я едва не закричала. И в последний момент шагнула мимо ступеньки, не сразу осознав, что опоры под ногами больше нет, а руками зацепиться не за что.

Я падала…

В голове мгновенно пронеслось: падение с такой высоты спиной вперед, скорее всего, станет для меня последним в жизни. И вряд ли мне удастся удачно сгруппироваться. Это конец. Определенно конец.

Едва я успела мысленно попрощаться со всем, что любила, как произошло что-то невероятное. Невероятное потому, что у меня не было ни малейшей возможности это отследить – настолько велика была скорость течения времени.

Что-то черно-красное мелькнуло рядом, как чудовищный ураган цвета крови и ночи, и через мгновение, тихо вскрикнув, я оказалась в крупных кольцах мирайского хвоста. И только сверкающая змеиная чешуя играла красным золотом в свете тусклого светильника над лестницей, когда я повернула голову и встретилась с пылающими яростью глазами Багрового змея.

– Я даже не буду спрашивать, какого гессайлаха происходит, Фиана Шиарис, – отчетливо прошипел он. Из-под верхней губы сверкнули острые клыки, которые у мастера ядов в спокойном состоянии были вовсе не видны.

А у меня так глухо и остро стучало под ребрами, что я не могла оторвать от них взгляда. От них и от напряженного, отчего-то необычно бледного лица льесмирая.

Потом я обратила внимание на то, как часто и быстро поднимается и опускается его грудная клетка, виднеясь из распахнутой мантии; как беспомощно валяется на полу сорвавшийся пояс, распластавшись по лестнице, словно спящая змея.

И вот тогда я несколько запоздало сообразила, что мастер никак не мог оказаться возле меня так быстро. Разве только перевоплотился на ходу. Ведь еще пару секунд назад, готова поклясться, его не было поблизости.

Получается, прямо сейчас где-то должны были лежать и его порванные штаны…

Подняв голову к лестничному пролету между четвертым этажом, на котором мы находились, и пятым, я обнаружила на самом верху, над «змейкой» пояса, темную ткань превратившихся в лохмотья форменных брюк.

– Не будете спрашивать?.. – тихо повторила я за мираем просто потому, что в голове не было ни единой мысли, а сказать что-то казалось необходимым.

От застрявшего в районе солнечного сплетения липкого страха соображать было тяжеловато. От этого, а еще потому, что рядом снова был мастер ядов. С огромным хвостом, обвившимся вокруг меня с чудовищной силой, но и удивительной осторожностью, которую трудно заподозрить в такой громадине. Кольца змеиных мышц сжимали так жестко, что можно было даже не надеяться выбраться, но при этом я почти свободно дышала. Лишь на исходе вдоха ребра касались гладкой и твердой как камень змеиной кожи, над которой зависли мои ладони. Я была в ужасе и не могла дотронуться до него – до огромного хищно-колдовского хвоста.

Вот только… может, это и не ужас вовсе, а застрявшее в горле желание, отравленное нерешительностью? Словно стоит коснуться пальцами маленьких сверкающих чешуек, как я окончательно перестану быть самой собой. Фианой Шиарис, которая боится змей. Человеческой женщиной, которая не гладит хвосты нагов. Академисткой, которая не влюблена в своего преподавателя.

Вовсе не влюблена…

– Нет, я не буду спрашивать, гематит Шиарис, – чуть тише продолжил Багровый змей, глядя мне в глаза озерами красного золота. – Я просто придушу тебя на месте.

Я почти не слышала, что он говорит. Его слова словно проходили сквозь меня, пролетая насквозь и растворяясь где-то в полумраке лестничного пролета. А я из последних сил держала себя в руках, лишь бы не прошептать в ответ, жалобно всхлипывая, что если бы он не пришел, то я бы умерла. Что если бы не громадная спираль его хвоста, от которого у меня сдавливало горло, то я бы разбилась. А еще – что я ужасно испугалась чего-то, чему у меня нет даже названия.

Я закрыла глаза и судорожно вздохнула, стараясь, чтобы из глаз не потекли слезы. И неожиданно мастер меня просто отпустил. Неторопливо и осторожно, словно я могу снова упасть с лестницы, стоит ему отойти в сторону.

Я хотела сказать, что это не так. Что я могу спокойно и твердо стоять на ногах. Что я самостоятельный и взрослый человек. Мне уже почти двадцать…

Но едва объятия багрового хвоста расслабились, отпуская меня, как его сменили сильные руки. Одна обняла меня за спину, а вторая перехватила под коленями так быстро, что не успела я произнести даже звук, как уже оказалась на руках мастера ядов.

– Что?.. Не на… – отрывисто проговорила я, широко распахнув глаза и глядя в жесткое лицо Астариена. Но голос оборвался, едва он яростно взглянул на меня в ответ. Его челюсти были плотно сжаты, а лицевые мышцы напряжены.

Мастер двинулся вверх по лестнице, скользя на огромном хвосте и неся меня так, словно я не вешу вовсе ничего. Впрочем, по сравнению с громадной массой змеиной части его тела я и впрямь смотрелась не больше крохотной мышки, закуски для голодного хищника.

Нижняя часть тела Астариена струилась по ступеням, как вода, будто не замечая этих препятствий, поднимаясь с такой скоростью, словно хозяин куда-то торопился. Но это было обманчивое впечатление. Просто мираи двигались гораздо быстрее людей из-за разницы в размерах и мышечной силе.

Мне ничего не оставалось, кроме как замереть и позволить нести себя туда, куда хочет Астариен. К тому же я вдруг поняла, что и не желаю сопротивляться. Что мне гораздо спокойнее, когда он вот так касается. Когда прижимает к себе, словно закрывая огромной фигурой от всего на свете. И когда его руки, в которых так уютно и горячо, становятся стеной, сквозь которую не проникнет ни один страшный шепот.

Вот только мастер ядов не был ни моим защитником, ни стеной. Он был просто преподавателем, от которого у меня кружилась голова, перехватывало дыхание, а сердце начинало биться с перебоями. И к сожалению, на этом все. Разве что иногда, на наших занятиях, я ведь могла позволить себе представить, что это не так?..

Поэтому я положила голову ему на грудь и закрыла глаза, тяжело дыша. Втягивая его едва уловимый и почти непонятный мне запах. Моего человеческого обоняния не хватало, чтобы различить нюансы, которые были так очевидны, когда по моим венам струился мирайский яд. Сейчас мне просто нравилось ощущать жар его тела, чувствовать под щекой мягкую ткань распахнутой мантии пополам с обнаженной грудной клеткой…

Я сама не заметила, как скользнула пальцами под складку одежды и, затаив дыхание, положила ладонь на горячую кожу. Мне просто нужно было почувствовать… что он настоящий. Что все это мне не привиделось. А еще ужасно хотелось вновь ощутить, каково на ощупь смуглое золото его тела…

В этот момент мастер ядов судорожно выдохнул, продолжая двигаться вперед. Затем распахнулась дверь лаборатории, а льесмирай осторожно опустил меня на ноги и почему-то замер.

Я отдернула руку, испугавшись, что позволила себе лишнего и Астариен меня вот-вот отчитает. Глупая-глупая Фиана!

Но стоило поднять взгляд на Багрового змея, как стало ясно, что никого ругать он не собирается. На меня он не глядел вовсе. Его губы были напряжены, а взгляд направлен точно вперед.

– Тебе придется зайти самой. Увы, вдвоем нам внутрь не попасть. Дверные проемы самоцветов не созданы для Великих змеев с красивыми девушками на руках.

– Что? – хрипло выдохнула я, думая, что ослышалась.

Не поворачивая головы, Астариен бросил на меня короткий косой взгляд. Кажется, уголок его губ на миг приподнялся, словно он хотел улыбнуться. Но так себе и не позволил.

– Проходи, – кивнул льесмирай в сторону двери и протянул вперед руку в приглашающем жесте. – Наше занятие должно было начаться еще четверть часа назад. Белая королева вот-вот зацветет, а я обязан еще рассказать тебе теорию.

– Конечно! – поспешно воскликнула я. – Прошу прощения…

И забежала в лабораторию, освещенную настолько тусклым светом, что сумрачный коридор четвертого этажа мог показаться залитым солнцем.

– Королева цветет только в кромешной тьме, – пояснил мастер, заходя вслед за мной. – Поэтому здесь допустим только самый слабый свет, чтобы не нарушить цикл растения.

– Понятно, – кивнула я, не уверенная, что это вообще заметно в такой темноте.

Впрочем, зрение мираев тысячекратно лучше человеческого. Это я сейчас видела лишь силуэт Багрового змея. Он, должно быть, мог рассмотреть меня во всех деталях.

По мере того как я успокаивалась после странного ночного приключения, в крови начинало пульсировать совсем иное чувство. И тьма этому лишь способствовала. Я невольно вглядывалась в очертания мощных мышц льесмирая, изучала поблескивающие чешуйки, дающие представление о том, где сейчас находится хвост Великого змея. А затем неожиданно заметила, что фигура Астариена стала какой-то размытой и неровной, и лишь через пару мгновений поняла, что он просто снял растрепавшуюся мантию, потерявшую в коридоре пояс.

Похоже, теперь мастер ядов остался абсолютно обнаженным. Как и в прошлую нашу встречу.

Стоило мне вспомнить… В общем – нет, не стоило.

К сожалению, похоже, только меня смущала мысль о том, что на льесмирае нет одежды.

Мужчины Великих змеев вполне спокойно могли передвигаться по городу в подобном виде, хотя это и не было принято. Чаще всего они украшали себя небольшим поясом из монист, худо-бедно прикрывающим основание хвоста, грудь венчали драгоценные бусы или цепи, смысл которых был понятен только самим мираям. На запястьях и предплечьях часто оказывались широкие золотые браслеты, чем-то напоминающие элементы доспехов.

И это только у мужчин! Женщины и вовсе могли просто увеличить количество драгоценностей на груди таким образом, чтобы темные эротичные вершинки не были видны, отчего сексуальность образа только увеличивалась.

Одежда у Великих змеев, насколько я успела заметить за время пребывания в Верхней Шейсаре, была весьма специфичной – тонкой и прозрачной. Это если она вообще была. У людей же традиционно сложилась совсем иная мода, включающая вполне пристойные плотные наряды.

Поэтому прямо сейчас, полагаю, Астариен Риш и не подозревал, что, с моей точки зрения, снова делает что-то неприличное. Только я глядела на сильные, эстетично-прекрасные изгибы его тренированного тела, скрытого тьмой, и краснела, надеясь, что в темноте мое смущение не так заметно для Багрового змея.

И на миг забывая, что смущение мираи замечают не глазами, а чувствительными обонятельными рецепторами.

Едва до меня это дошло, как я покраснела еще сильнее, а затем широко улыбнулась. Не смогла сдержать радость. Ведь именно сегодня подобная проблема меня вообще не должна беспокоить! Этим вечером я хорошенько подготовилась к занятию и постаралась, чтобы льесмирай даже отдаленно не ощутил мой запах!

– Приступим, Фиана Шиарис, – странно негромко произнес мастер, махнув рукой в середину лаборатории, и я радостно в предвкушении кивнула.

На столе возвышалось темное пятно вроде купола. А возле него сконцентрировалось бессчетное количество колбочек и баночек. Похоже, сегодня мне предстояло практическое задание и одним вдыханием ароматов и теорией мы не ограничимся.

Вот только…

– Однако перед тем как мы начнем, гематит Шиарис, изволь пройти в душевую комнату и смыть к гессайлахам ту цветочную дрянь, которой ты себя за каким-то мраком облила! – рявкнул змей так громко, что я подпрыгнула на месте и успела сообразить лишь одно: похоже, мой фокус по скрытию собственного аромата с треском провалился.

– Что? Но… – Кончики пальцев слегка задрожали.

Видеть пылающего яростью мастера было все еще страшно. Один его горящий алым огнем взгляд заставлял меня вздрагивать, а от крика, смешанного то ли с рычанием, то ли с шипением, и вовсе все внутри сжималось.

– Как тебе вообще пришло в голову душиться перед изучением ароматов? – продолжал змей, двинувшись ко мне через половину лаборатории. И пока его фигура становилась все ближе, я краем глаза отмечала, как ловко огромный хвост скользит между столами и стульями, словно живет собственной жизнью.

Я ужасно боялась и одновременно странным образом предвкушала то, что вот-вот мастер окажется ко мне совсем близко. Снова. Однако он замер на расстоянии нескольких шагов и неожиданно скривился, чуть повернув голову в сторону. Словно втянул запах чего-то ужасно отвратительного.

В этот миг мне стало ясно, что это «отвратительное» – я. Щеки тут же вспыхнули, сделалось горячо и стыдно.

– Ты понимаешь, что твой запах будет витать в лаборатории до завтрашнего дня? – продолжал Астариен, безжалостно сжигая меня взглядом, едва заметно опалесцирующим во тьме. – Клянусь, чтобы быть настолько бестолковой, нужно сильно постараться. А ты очень старательная академистка, правда, гематит Шиарис?

Мне хотелось провалиться на месте… и в основном оттого, что мастер был прав. Почему я не подумала о том, что не смогу различить и половины предложенных запахов, если буду постоянно вдыхать собственные духи?

Вообще, это, конечно, вовсе не мои духи. Я позаимствовала их у Джерхана, когда его не было в комнате. Вспомнила, как он рассказывал о том, что обоняние мираев чуть ли не полностью отключается, когда они чувствуют резкие запахи дешевого человеческого парфюма, и решила, что для меня это единственный вариант скрыть собственные эмоции от Багрового змея.

Я так беспокоилась из-за того, что мастер ядов будет ощущать весь спектр моих переживаний, что забыла обо всем остальном. Что ж… прямо сейчас бешенство льесмирая было вполне оправданно. Поэтому я стойко выдержала все его жестокие слова, опустив голову и глядя в черный пол.

– Простите, – через силу выдохнула в итоге, как только Астариен перестал ругаться.

Исподлобья я видела, как быстро поднимается и опускается от ярости его грудная клетка, и мне было жарко и стыдно.

– Быстро в душевую комнату! – рявкнул змей, указав рукой куда-то в стену. – У тебя десять минут. Воспользуйся составом из черного… нет, красного флакона. Тут поможет только красный.

Затем резко развернулся и постарался отойти от меня подальше. Почти сразу я услышала звук открываемых окон.

Ничего не оставалось, как последовать указанию мастера, надеясь, что я найду в таком мраке нужную дверь. Вообще, казалось странным, что в академической лаборатории имеется собственная душевая комната. Впрочем… во время занятия может случиться что угодно. Яд способен пролиться на тело, запах – впитаться в волосы, а некоторые отравленные составы могут причинять вред одним своим ароматом. Вполне логично иметь возможность быстро смыть их в случае необходимости.

Дойдя до стены почти на ощупь, я сразу же обнаружила, что передо мной вовсе не стена, а дверь. Стоило коснуться ее, как она практически самостоятельно оттолкнулась от моих пальцев и пропустила меня в небольшое скромное помещение с одной душевой кабинкой, которая не была и наполовину такой шикарной, как в доме Багрового змея.

Вспоминать о той кабинке – не самое удачное время. Однако скинув платье и быстро скользнув под струи воды, я поняла, что не смогу не вспоминать о мастере, оставшемся рядом, за тонкой каменной перегородкой.

Выбрав на полке из десятка разноцветных флаконов красный, я нанесла на тело вязкую непривлекательную жидкость, которая мгновенно вспенилась. Никогда не видела подобного мыла! Я даже попробовала втянуть его запах, но не смогла уловить вообще ничего. Казалось, что отвратительная на вид субстанция совершенно не пахнет.

В принципе, это тоже было логично, ведь по выходе из душевой я должна была стать чистой, как горный родник, и аромат мыла мне тоже ни к чему. Я больше не планировала разочаровывать своего преподавателя! Поэтому, схватив с той же полки одну из новых водорослевых мочалок, я принялась старательно тереть кожу.

Теплая вода била по мне крупными отрывистыми каплями, смывая с тела запах, а из головы – мысли. Но образ Багрового змея смыть не могло ничто. Я не могла перестать представлять за закрытыми глазами, как по телу Астариена катились капли, когда я стояла неподалеку от него. Я не видела их стремительного движения, но могла догадываться, как это происходит…

В тот миг я была так близко от мастера… И в какой-то момент под тихий перестук водяной трели по полу я вдруг представила, что и сейчас все так же, как в тот день. Только теперь Астариен стоит возле моей кабинки, а не наоборот…

Мне стало жарко, и теплая вода, стекающая по телу, начала казаться прохладной.

Жаль, что я должна была торопиться. Иначе наверняка получше осмотрела бы душевую комнату лаборатории белены. Как минимум изучила бы флаконы с составами для мытья, ведь никогда прежде мне не встречались жидкости, способные полностью смыть с человека любые, самые едкие и опасные яды вплоть до их запаха. А еще я могла бы подольше помечтать о Багровом змее, представляя его за своей спиной…

Пора было выходить. Но стоило открыть прозрачную дверцу, как я поняла, что моего платья на полу уже нет.

– Надень лабораторную мантию из шкафа, – раздался приглушенный голос из соседнего помещения, заставив меня покрыться мурашками от смущения.

– А где же… – еле слышно проговорила я, пытаясь отыскать взглядом собственную одежду, заодно обращая внимание на стенки кабинки. Здесь они не были колдовскими, оставаясь полностью прозрачными.

Жар плеснул в вены.

– Ты же не думала, что я позволю тебе снова надеть платье, в которое намертво въелся запах духов?! – совершенно невозмутимо продолжил из лаборатории Астариен.

Я вздрогнула.

– Нет-нет, конечно нет, – покачала я головой так, словно он мог меня увидеть прямо через стену, и быстро начала искать шкаф с этими самыми мантиями.

Он нашелся в самом углу комнатки, а мантии, висевшие внутри, напоминали хлопковые халаты с гербом академии. Я быстро накинула один из них, плотно завязала пояс, вытерла волосы полотенцем из стопки на небольшой тумбочке зеленого камня. А затем поторопилась выйти. У нас ведь оставалось совсем мало времени до цветения какой-то там королевы. Кроме того, в моих планах не было заставлять мастера ждать!

Однако я вовсе не рассчитывала на то, что, как только я выйду за порог душевой комнаты, на меня сверху опустится мягкий как облако белоснежный шерстяной плед. А чьи-то руки, жар которых ощущался даже через плотную ткань, обхватят сзади, укутывая и словно обнимая…

Я резко повернула голову, пытаясь заглянуть через плечо. Сперва горло сдавил испуг, как врожденная реакция на неожиданное появление кого-то за спиной, и лишь через долю секунды я сообразила, что беспокоиться не стоит, ведь это всего лишь мастер.

Всего лишь…

Сердце явно считало, что беспокоиться стоит, и еще как. Меня мгновенно бросило в жар, только теперь защитного флера цветочных духов уже не было. Оставалось надеяться, что Джерхан, рассказывая об обонянии Багрового змея, что-то перепутал и все не так плохо, как я себе надумала. Может, он и не почувствует ничего. Может же быть такое?..

Я нервно закусила нижнюю губу, чувствуя, как обжигает меня прикосновение его рук через ткань.

– Здесь холодно, – негромко проговорил Астариен, не торопясь выходить из-за моей спины. Напротив, на несколько неуловимых мгновений его руки стали жестче, а я ощутила, как наши тела соприкасаются. Словно он и впрямь… обнимал меня.

Это обманчивое впечатление исчезло слишком быстро, будто унесенное темными ветрами подземных богов.

– Я открыл окна, чтобы запах твоих ужасных духов испарился, – добавил льесмирай привычным голосом с металлическими нотками.

И у меня по позвоночнику прошла морозная дрожь.

– Это не мои духи, – зачем-то ответила, словно пыталась оправдаться, и плотнее закуталась в плед. Впрочем, возможно, так оно и было.

Мастер уже отпустил меня и, бросив искоса короткий взгляд, вновь вернулся к лабораторному столу, на котором стоял купол с растением.

Астариен словно нарочно не обращал на меня внимания и явно готовился рассказывать материал урока. И только я ежилась от холода, зачем-то надеясь, что мастер снова меня обнимет. Потому что я мерзла не от теплого шейсарского ветра, задувающего в распахнутые окна, а от ледяного голоса своего преподавателя.

Впрочем, было бы лучше, если бы все шло так, как сейчас. Астариен находился бы от меня так далеко, как только можно, а я просто выполняла бы его указания. Тогда, возможно, к концу занятия мне удалось бы сохранить хоть капельку собственного достоинства. Хоть самую малость!

– Итак, – начал мастер ядов, сцепив руки за спиной, – приступим.

Сейчас его фигура была видна чуть лучше, потому что из распахнутого окна лился сумеречный свет, голубоватыми отблесками оседая на красивом смуглом теле Багрового змея, окрашивая изгибы его мышц в лунное серебро.

– Белая королева – это крайне редкое растение, растущее в основном в горных областях Шейсары, в самых глубоких расщелинах утесов. Его сложно найти ввиду природной скрытности. Белая королева одновременно нуждается в свежем воздухе, прохладе и темноте. Поэтому она не растет ни в подземельях, ни на открытых горных грядах. Лишь в расщелинах, где нет солнца. В лабораторных условиях вырастить ее очень трудно, и для создания необходимых условий был создан вот этот купол.