Алексей Лавров
* * *
Глава 1
Во время написания первой книги пытливый читатель просто одолел претензиями, особенно по Европе – где там Польша и вообще что творится. Вот вторую книгу вынужденно начинаю с этих запутанных, но волнительных вопросов.
Ну, очертания Европы все себе хорошо представляют? Поверх картинки нарисуем 7 % территории Земли и 11 % населения. Причём это до Урала. Интересно устроены европейские мозги. Русские для них не европейцы, но их территорию и их самих включаем в статистику.
И вовсе это не потому, что я не люблю Европу! Разве с цифрами, даже натянутыми, кто-то спорит? Вполне симпатичные цифры. А вот то, что эти 11 % населения с 7 % территории творили во всём мире… гм… ну, это ведь уже история!
Но это, так сказать, в целом, чтобы прояснить пламенную свою любовь к европейцам. И ещё должен указать, что это альтернативная история и фантастика, то есть не на самом деле – я чисто как художник всех этих европейцев вот в этом самом положении видеть хотел. Не обессудьте.
Итак, переходим к деталям. Начнём, как водится, с Польши. Поляки много о себе думают, придумывают исторические миссии и строят планы, но главное назначение их страны быть, а их самих терпеть.
Даже в реальной истории большие страны, только избавились от тупых монархов, сразу восстановили Польшу, и она приступила к главному своему предназначению быть буфером. Просто большие страны тогда не чувствовали себя в форме, чтобы прямо выяснять отношения. Ну, а когда почувствовали, Польшу тупо упразднили.
Но это в магически отсталой реальности, где русские цари что-то долго полякам объясняли. Маги же Гардарики со своими-то говорили мало, а уж прочие им никуда не упёрлись.
Потому несла Польша в магической реальности свою грустную ношу быть и терпеть. Не хотелось княжествам содержать на границах слишком больших гарнизонов и иметь серьёзное дело с немцами.
Регулировалось оно набегами против Польши степняков, когда много о себе думали поляки. Или же походами регулярных дружин за Польшу, если много о себе думать начинали немцы.
Польская вооружённая знать и сейм быстро сообразили своё истинное предназначение просто быть, потому в сём активно участвовали. А терпели вынужденно, ибо такова жизнь. Ещё в писании сказано, что жизнь – юдоль страданий. Особенно для поляков.
Потому известную в нашей истории Семилетнюю войну Гардарика просто не заметила – ничего ж необычного не происходило. Возомнившие о себе пруссаки вломились в Польшу и были уничтожены польским войском. Ещё русские немножко помогли. Пруссаки утёрлись и били дальше французов с австрийцами, а деньги платили отчего-то Гардарике – похоже, догадывались о чём-то.
Та война началась с немецких амбиций и закончилась практически ничем. Немцы выиграли все сражения, но фишка вся в том, что вообще могли просто сидеть на жопах ровно – суета их армий, где от поноса выбывало больше солдат, чем от картечи, ничегошеньки не решала. Просто одни вельможи обогащались, а население от этой карусели нищало. И у короля прусского тупо закончились деньги.
Не умерла некая старуха в Санкт-Петербурге, и её дебильный троюродный племянник не залез на престол, ведь не было в Гардарике престола, старухи у власти и Петербурга. Впрочем, я это описывал в первой книге.
Зато у Гардарики был флот, и сделать с ним ничего не могла даже Англия, тем более что она давно и прочно сцепилась с Францией. Собственно поход прусаков на восток, как игры французов с польским престолом, служили только для того, чтобы надавить на Гардарику с суши.
Поползновения эти успеха не имели, потому был у поляков выход к Балтике, не было его – русские на это чихать хотели. Ведь они без затей топили иностранные корабли. Просто пираты и куркули!
Вернее топили их датчане, шведы и норвежцы, но королевства вошли в Гардарику? Значит, всё равно во всём виноваты русские! На что сами русские, пожимая плечами, вешали очередных поборников европейских ценностей. Если что, в свободной Англии просто за бродяжничество тогда казнили по десять тысяч человек в год, так что не надо тут ужасаться.
Но это всё лирика, вернёмся к сути. Немцы, чтобы продать своё зерно французам или англичанам, везли его в русские порты. Чехи, словаки, венгры и немного итальянцы входили в Австрийскую империю и с ней могли толкнуть хлеб на юг, в Бизантию, потому на русских купцов нашлись какие-то тормоза, не наглели в край.
Княжества Гардарики и сами продавали хлеб в Бизантию и старались продлить её существование. Очень ведь удобно ходить по Средиземному морю и торговать с Северной Африкой по единым правилам, то есть свободно и беспошлинно.
Какая там Греция с Сербией? Плевать, в кого они там верят и как говорят! Гардарика продавала туркам оружие, в войске Бизантии при подавлении мятежей особенно отличились добровольцы с Кавказа. Да и не с Кавказа большинству добровольцев эти люди были просто бунтующим местным населением. Кого там жалеть?
Если дело могло дойти до края, в Средиземноморье всегда что-то делали регулярные эскадры Гардарики. Они отчего-то хронически поддерживали турок, кто имел тоже сильный флот. Для Бизантии строили корабли на русских и на турецких верфях русские корабелы за русское же золото.
То есть в магической истории Гардарика многократно заменила Британию, извлекая для себя все выгоды. Суэцкий канал отрыли ещё в империи. Французы и итальянцы обломились на море, и нечего им было делать в Северной Африке. А Британии в Средиземном море просто не было – её не пустили через Гибралтар. Ну, некому было отдать им крепость по пьянке.
И мы подходим к Испании. Правда, там и Португалия затесалась. Но все её достижения, это успехи нищих авантюристов за британское золото. Они сами о себе говорили, что португальцы это только зубы, а желудок Англия. Они настроили в Индии и Восточной Африке крепостей, они богатели на торговле меж Индией, Африкой и Индонезией. Португальцы молодцы…
Но в магической истории не было у Британии для них золота, и доминирования флота англичане не достигли. На всех торговых маршрутах португальцев поджидали хорошо вооружённые испанцы, голландцы и французы. Португалия всегда оставалась, чем и была – просто нищей южной страной, чьи жители пытаются обмануть вечный голод изюмом и запивают его кислым вином и клянут судьбу.
Итак испанские идальго неплохо порезвились в обеих Америках и нормально сорвали золота, однако все выгоды Испания получила в Европе. В её истории они долго оставались номером один и прилично отоварились от Англии и Голландии, которые пытались захватить или удержать.
Послужив становлению и созреванию этих стран, испанцы стали четвёртыми и крепко задумались. Время обдумать положение им дала Гардарика. Голландцы просто принялись пользоваться своим новым статусом, грабить туземцев и торговать, а Британия полезла решать восточный вопрос.
Без его решения Англии не виделось своего доминирования. Этому я уделил внимание в первой книжке, тут замечу лишь, что этим собственно и кончилось дело. Огреблись сэры в Гардарике, просрали всё на свете и без всякого доминирования стали бороться за место под солнцем.
Вот пока сэры огребались, идальго сидели задумчивые, привыкали к новому своему положению. И положение это оказалось весьма недурственным. Флот же у Испании оставался, океанская торговля тоже. И четвёртым быть очень неплохо – кого они поддержат, тот и станет номером один…
Вернее стал бы, если не считать Гардарику. Полезут испанцы в объятия французов, русские просто встанут за Англию. И наоборот. Ничего ж личного, просто дело.
Потому задумчивость стала главным испанским внешнеполитическим манёвром. Они задумчиво взирали, то на одних, то на других, то вообще на третьих. С Францией есть сухопутная граница? Это грустно, но там ведь горы, и можно купить русское оружие в любых количествах.
За него не требовалось даже платить золотом, купцы Гардарики забирали сукно из шерсти знаменитых испанских овец. Британия ж так и не получила русский рынок в своё пользование и не стала мировой фабрикой. А на море Средиземноморский флот французов шибко ограничивала Бизантия.
Но промелькнули века, и настала Новая Эра. На Земле практически не осталось неисследованных областей. Через Европу проложили железные и шоссейные дороги, загудели фабрики. Загудели они, прежде всего, у немцев, и случилась Франко-Прусская война.
Родилась Германия, страна, победившая Францию и способная осложнить Гардарике жизнь. Ни Гардарике, ни Германии не хотелось открытого столкновения, и это послужило делу безопасности Польши. У буферов тоже случаются хорошие времена.
Но это новое оружие так разрушительно! Самодвижущиеся мины, линкоры с их пушками – всё это так ужасно! У Гардарики тоже были дредноуты и торпеды, но ведь и самим прилетит, мало не покажется.
Пришлось Гардарике пересмотреть своё отношение к Балтике и Средиземному морю, даже не нападать на все корабли подряд. Только о Русском море эти дикари ничего не желали слышать, не просто так его назвали Русским. Топили всех нахрен и будем топить.
Ещё с Восточным Царством не получалось договориться, но там отдельный случай – тамошние варвары совсем отмороженные, и Тихий океан очень большой. Дикарей не может прищемить даже Япония, так они укрепились.
И нужно сказать немного об Италии. Культура, архитектура и особенно кулинария итальянцев выше всяческих похвал! Эта страна среди лидеров туризма из Гардарики! Ну, ещё долго была раздробленна, а потом стала целой. Но русские даже туристы этого почти не заметили, а политикам и купцам вообще итальянцы пофигу.
И вот мы добрались до Первой Европейской бойни! То есть ура, товарищи, что добрались, но у романа свои законы. Эти вопросы мы рассмотрим чуть позже, а прямо сейчас вернёмся к главному герою.
* * *
Ровным шагом я прошёл к нашей «Волге». Традиционно вышел Авдей, придержав мне дверь. Я залез на сиденье и молвил:
– Здорова!
– Привет, – хором ответили мне, и машина поехала вперёд.
А меня эти ребята не видели почти три недели, Катя в Корпус приезжала с подружками. И такие спокойные? Тут я сам собой понял или ощутил их деловой настрой, парни проявления радости считают фальшивым. Они догадываются о предстоящей мне дуэли, знают её причины.
И узнали их от Катерины совсем недавно. В обед пятницы она ничего мне не говорила, и я не почувствовал, что её что-то тревожит. Значит, мне всё доложат дома, а отсюда следует, что Катя меня ждёт. Логика, которая моё всё.
Открыла нам двери Клава и тоже сказала ровным тоном:
– Привет.
– Привет, – сказал я и принялся снимать верхнюю одежду.
Прошли мы в гостиную, где я снова сдержано поздоровался.
– Есть новости? – решительно спросила Катерина.
– Да так, – небрежно пожал я плечами, усевшись в кресло. – Меня опять вызвали на дуэль, а вообще ничего особенного.
– Что бы мы делали без Миланьи, – мрачно сказала Катя. – Вчера вечером она прям поразилась моему спокойствию. Спрашиваю, с чего это мне переживать, а Миланья говорит, как не волноваться после такой статьи. И приносит мне «Московский еженедельник», – она кивнула на журнальный столик. – На первой странице, ознакомься.
Я поднялся, взял толстую газету и вернулся в кресло. Название статьи обведено красным маркером. Я спокойно начал читать, а Катя тем временем с негодующими нотками говорила:
– Кто мог от Князя Москвы ждать такой подлости! Воспользовался скотина древним правом князя помещать свою писанину в любой газете княжества и специально выбрал нашу как самую читаемую! А я ведь из библиотеки тогда пришла! И второй день уже не в курсе! Ну, кто ж будет читать свою газету, когда материалы сам пишешь? А Миланья на неё, оказывается, подписана!
– Плохо мы ещё знаем свой народ, – проворчал я, не отрываясь от чтения.
Катерина задумчиво примолкла, пытаясь понять, чего такого умного я опять сказал, и я быстро дочитал статью. Пусть родили её на всю страницу типографским шрифтом, любой художественный текст я впитываю за минуты.
Прочитал я статью за подписью князя и перевернул лист в рассуждении поискать ещё чего-нибудь интересного. А Катя вдруг встала, подошла ко мне и отобрала газету! Я поднял на неё удивлённые глаза, и она воскликнула:
– Тебе разве нечего сказать о статье?
– Ну… – собрал я мысли. – Написана бойко. Много примеров из жизни.
Катя с непонятным сожалением на меня взглянула и уточнила:
– А о князе?
– О князе? – не понял я вначале, но вовремя вспомнил правильное мнение. – А! Князь сволочь, конечно!
Миланья зашла в гостиную, перекрестилась и сказала, грустно вздохнув:
– А ведь был таким приличным человеком!
– Все сволочи получаются из приличных людей, – наставительно молвил я и подозрительно спросил. – Ты чего креститься-то стала? Тоже приняла Православие?
– Да я, вообще-то, с рождения, – засмущалась экономка. – Только как бы я раньше крестилась при хозяевах-язычниках, – Миланья совсем потерялась. – Так если тебе неприятно, я не буду!
– Приятно мне, крестись на здоровье, – сказал я благодушно. – Ты чего хотела?
– Коли все уже собрались, может, ужинать пойдёте? – спросила она робко. – Мне только разложить.
– Мы тут ещё кое-что хотели обсудить, – с сомнением возразил я.
– Такое перед едой обсуждать – только портить аппетит, – сказала Миланья. – И вообще до ужина легко скатиться в экстремизм.
– Тогда раскладывай, – дал я отмашку.
– Пять минут! – пропищала Миланья, убегая и двери за собой не закрыв.
Я перевёл взгляд на Катю, она явно о чём-то задумалась. Заметив, что я на неё смотрю, Катерина задумчиво спросила:
– А точно все сволочи получаются из приличных?
Рыси вдруг улыбнулись, Клава даже задорно помотала чёлкой.
– Все сволочи в чём-то приличные люди! – насмешливо сказал Авдей.
– И все приличные где-то сволочи, – весело прибавил Мухаммед.
– Тотемные – точно! – добила меня Надя.
Я тоже задумался, неужели это касается и меня? Почти тотемный, приличный парень попал в приличного пацана – условия, вроде, соблюдаются. Но так непросто вычленить точку перехода в сволочи! Назовём её точкой сволочужности. Или всё-таки для попаданцев оно необязательно?
– Идите! – донёсся голос Миланьи.
Я посмотрел на часы, было без десяти восемь. Стоило из-за десяти минут огород городить. Однако вспомнил о точке сволочужности, подавил вздох и с достоинством пошёл в столовую. Все сделали серьёзные лица и направились за мной.
Миланья приготовила гуляш и настрогала салат из тепличных помидоров и огурцов. Для ценителей традиции были также маринованные помидоры, солёные огурцы и квашеная капуста.
М-м-м! И этого всего кто-то хочет лишить мой растущий организм?! Уже из-за этого одного Князь Москвы и боярин Тимохин сволочи. А приличные ведь люди, целые князь и боярин. Хотя титулы эти сволочи унаследовали.
После ужина устроили обсуждение возникшей ситуации. Я считал, что нечего об этих уродах много говорить, грохнуть – и все дела. Моё мнение внимательно выслушали, и на этом всё, то есть почти не рассматривали. Я ведь сторона заинтересованная, это меня хотят убить, и слишком ещё юная – тут и рассматривать практически нечего.
Ежу ясно, что завтрашней встречи мне не избежать, остаётся только драться. А дальше? Рано или поздно меня вызовет очень крутой, или я тупо облажаюсь.
– Князя Артём так обозлил и напугал, что тот пустился на публичное заявление! – хмуро сказало Клава.
– Причастен князь или нет к прошлым дуэлям, сейчас почти не важно, – проговорил Авдей. – Он призвал к идейным сторонникам.
– Да, эти пойдут не только за деньги, – согласился Мухаммед. – Отныне они готовы идти на смертельный риск.
– А может Тёма как-то технично съехать? – спросила Надя. – Ну, заявит, что его неправильно поняли?
– И что? – скривился Авдей. – Князь Москвы отзовёт свой призыв?
– Тем более, что мы уже прошли точку невозврата, – мрачно сказала Катя. – Даже если Тёма съедет, и князь отзовёт своё воззвание, мы подставим многих людей, обманем большие деньги. Мы лишимся всего.
Мухаммед вдруг усмехнулся и сказал:
– Вот бы немцы напали завтра! Тогда все увидят правоту Тёмы! И вообще фронтовиков до конца войны не вызывают.
– Завтра точно не нападут, – грустно вздохнув, сказала Катя. – Европа ещё не разместила танки в Польше.
– Но хоть вокруг Польши размещают?! – спросил Авдей.
– Вокруг да, – серьёзно кивнула Катерина. – Походу ещё торгуются за наши земли.
– Тогда что остаётся? – удивилась Надя.
– Гнуть свою линию и надеяться на чудо, – сказал я, поднимаясь из кресла. Посмотрел на Катю и спросил. – Ты сегодня в другой спальне?
Она только кивнула.
– Тогда всем до завтра, – молвил я, прихватив с собой газетку. – Ещё нужно помолиться.
* * *
У себя я действительно только положил газету на кровать и прошёл в специальную комнату. Лампадка горела, Миланья за этим следит. Устроился на коленях перед образами, перекрестился и закрыл глаза с намерением войти в тотемный транс. По субботам в Корпусе я этого лишён. Рыжие близнецы тоже отличники и после учёбы направляются в отпуск. С их слов для воина-рыси постой вообще не вопрос. Ребята в целом симпатичные, но чтобы прямо нет проблем? Что-то такое они знают, до чего я ещё не дошёл.
За пять уже минут настроился, и тотемный дух заполнил меня. По-хозяйски во мне расположился, ласково заурчав. Приятно бродяге, что кто-то его призывает, чтобы он просто был и лениво жмурился, я ему тоже очень рад.
Через час рыси со мной надоело, я ещё во многом скучный человечек. Не прощаясь, дух как всегда неожиданным прыжком покинул меня. Мне нужно ещё пять минут, чтобы почувствовать себя без него. Всю жизнь ведь сам по себе. Одиночество – это очень грустно…
Отрешённо я снова перекрестился на иконы и встал. Прошёл в спальню, переоделся в пижаму. Забрался на кровать и взял газету. Устроился на двух подушках повыше и со вкусом приступил к статье князя. Прочитал даже, что данный материал помещён по древнему договору и мнения редакции не отражает.
Писал, конечно, не сам князь – столько навалять можно только за деньги. Заказали на первую страницу, значит, будет на всю страницу. Уверен, что ему хватило бы и одного абзаца.
Главный вопрос князя, с чего это я, ещё пацан, так в себе уверен. Любить берёзки хорошо и в чём-то правильно, но всё-таки требуется и образование. Что же даёт мне право давать оценки людям, погружённым в тему?
Я спрашиваю, что скажут пострадавшим все, кто ведёт с Европой переговоры, если Европа нападёт? Но князь и не исключает срыва переговоров и её нападения, а при любом нападении всегда будут пострадавшие.
Так что я готов сказать этим людям? Отчего я думаю, что в возможном срыве переговоров нет моей вины? Почему я считаю, что своей позицией не толкаю европейцев к нападению? Ах, я верю, что они звери и всё равно нападут. Но ведь это я верю, все мои «доказательства» можно трактовать по-разному.
Вот если бы Европа, как я, заявила бы, что видит в нас зверей, это могло бы служить доказательством. Пока же такую позицию высказал лишь боярин Большов. Его нет смысла уговаривать, остаётся просто уничтожить. Ну и далее со всеми княжескими выводами.
Всё-таки хорошо, что князь не хочет со мной говорить и вообще немного тормоз. Да окажись он в моей гостиной после первого прочтения, бухнулся бы ему в ножки и каялся весь в слезах и соплях!
Так бы и поступил Артём Большов, если остался бы жив и начал всю эту котовасию. Но я не только Артёмка, и уверен в своей правоте. Для меня европейцы звери, а князь и ему подобные простаки, что хуже предателей.
Князь не будет со мной разговаривать? А кто этому придурку предлагал переговоры? Его лишь используют, он всего лишь функция. Европейцы им уже пользуются, теперь, как это использовать, нужно подумать мне. Ничего личного, только дело.
Преодолев задумчивость, я смог перевернуть страницу. Дискуссии о заявлении князя не было. Но это потому только, что люди князя, выигрывая время, точно воткнули статью в последний момент, чтобы сразу полные панамки не накидали.
Этим они только озлобили редакцию, ради статьи князя пришлось снимать собственный редакционный, наиважнейший и любимейший материал с первой страницы. У редакции появились личные мотивы, в следующем номере точно накидают, и всё даже не влезет – оставят на другие номера.
А эти непросто насуют, князь не зря выбрал газету, как самую популярную. Журналисты крепко знали своё дело, и я неожиданно для себя увлёкся на общих новостях Гардарики.
В толстой газете уделялось место и рекламе моей персоны. Публиковались фото наряженной ёлки из моего дома и слова Кати, как я был доволен. В Европе много хорошего, и мы молодым прогрессивным семейством чтим европейский обычай Нового Года зимой.
Я закончил семестр в Корпусе на «отлично» и пока праздную с друзьями на лыжной прогулке, а Катерина оказалась для редакции доступной, ответила на все вопросы и устроила маленькую экскурсию по квартире.
Читатели увидели гостиную и ёлку ещё раз, мой кабинет и столовую. Потом миленькое фото Кати возле ёлки и её признание, что она беременна, врачи говорят – девочка. Читатели должны решить, что ей и ёлке трёх комнат пока хватит, а вот с рождением ребёнка нужно думать.
Наряженная ёлка фигурировала также в обращении редакции и поздравлении с европейским Новым Годом. Его, поздравление то есть, не сняли, а перенесли вглубь. Получилось очень по-домашнему, тепло. Поместили фото сотрудников, тоже возле ёлки.
Потом шёл обычный отчёт из дружины и обращение майора Бирюкова. Он всех поздравил с европейским Новым годом и на фото стоял возле ёлки…
На этом я газету закрыл и, положив пока на пол возле кровати, выключил свет. И вовсе это не потому, что я ёлки не люблю как вид, или резко против сезонного уничтожения этих растений!
Просто в том мире сразу, как перестал верить в Деда Мороза, года в четыре, понял вдруг, что Новый Год чисто коммерческий праздник. На тех же ёлках народ неплохо зарабатывает. А подарки? И разные новогодние шоу!
В этом мире, в Гардарике некто, моя жена среди подозреваемых, хочет в Новый Год не отстать от Европы и зашибать деньгу. Ничего в том плохого как бы нет, но могу же я иметь своё мнение! И ёлки всё-таки жаль.
На этой мысли я укрылся одеялом, закрыл глаза и сразу уснул.