Цветы с ароматом жестокости 3

– Неужели Нелюдовым чужды муки совести?

– Конечно, совесть у них просто отсутствует, так их воспитывали с детства.

– Ну, скажете тоже, они уже взрослые люди, их детство осталось далеко позади.

– Алеша, детство не остается позади, оно продолжает жить в каждом из нас, иногда напоминая о себе шальными идеями и безумными поступками.

– Не знаю, Аксен Никонович, со мной такого не случается…

– Значит, скучно ты живешь, Алеша, не то, что Нелюдовы…

– Аксен Никонович, вот сейчас меня как-то насторожил ваш тон.

Следователь вздохнул и посмотрел на напарника ясным взглядом.

– Я вот что, Алеша, подумал, а не выйти ли мне на досрочную пенсию? Знаешь, эти запутанные дела безумного семейства вымотали меня, а еще на многое глаза открыли – жить захотелось!

Глава 1

Некогда безлюдный дом Игната Угримовича сильно изменился, приютив в своих стенах большую часть семейства Нелюдовых. Новые жители дома невольно внесли изменения не только в его устои, но и в жизнь хозяина. Теперь по длинным коридорам с буйной растительностью гуляли родственники, а пространство наполнилось гулом от разговоров, перешептываний, а иногда и насмешек.

– Дядя, прошу, удели мне немного внимания. Завтра у меня важная речь, хочу, чтобы ты ее послушал.

– Виолетта, мне совершенно некогда, зачитай речь сестре, – отвечал Игнат Угримович, нервно ища запонки по всем ящикам стола.

– Но Роза в этом ничего не понимает. К тому же, ты знаешь, она блогер и далека от бизнеса.

– Тогда пусть твою речь послушает мой заместитель.

– Он не захочет меня слушать, да и к тому же мне нужно твое мнение, оно единственно верное…

Игнат Угримович остановился посередине комнаты с расстегнутыми манжетами рубашки и стал недовольно оглядываться по сторонам.

– Куда все исчезает в этом доме?! Так я точно опоздаю.

Он со злостью пнул бархатную табуретку возле туалетного столика и всплеснул руками.

– Я не отниму у тебя время, просто буду читать, пока ты собираешься, – продолжала настаивать на своем Виолетта.

– Так больше не может продолжаться! Моя жизнь уже не принадлежит мне, – злобно бормотал себе под нос Игнат Угримович, продолжая окидывать взглядом комнату в поиске возможного места хранения запонок.

– Уважаемые коллеги, сегодня на повестке дня стоит вопрос…, – начала зачитывать свою речь Виолетта.

– Виолетта, замолчи! Хватит! Хватит! – закричал Игнат Угримович, схватившись за голову, словно она у него разболелась. – Так невозможно жить! Вам всем от меня что-то надо. Выполняя ваши бесконечные просьбы, я теряю себя, не могу сосредоточиться, забываю важное! Так нельзя!

Игнат Угримович резко подошел к Виолетте и, выхватив из ее рук листок с ее речью, скомкал его и выкинул в коридор.

– Просто оставьте меня в покое! – закричал Игнат Угримович, моментально разойдясь в своем гневе. Быстрым шагом он подошел к туалетному столику и с агрессией рукой смахнул все с его поверхности на пол, а потом с силой опрокинул и сам столик. От удара об пол разбилась часть стеклянных баночек и огромное зеркало, повылетали выдвижные ящики, а по ковру рассыпались ювелирные изделия – коллекция из цепочек, браслетов, сережек, колец и подвесок – все, что за недолгий период времени Игнат Угримович успел подарить Ольге Никитичне.

Бросив взгляд на эту кучу блестящих украшений, Игнат Угримович заревел диким воплем.

– Ненавижу! Ненавижу эту жизнь! – с этими словами он зачерпнул рукой украшения и вышвырнул их в коридор, вслед за скомканным листом с речью Виолетты.

– Дядя, не расходись! – прикрикнула Виолетта своим тоненьким голосом. – Тебе надо сейчас же успокоиться и собираться на встречу!

– Никуда я не поеду! – орал взбешенный Игнат Угримович. – Просто оставьте меня все! Убирайтесь вон!

Он грубо схватил Виолетту за плечи и быстро вывел в коридор. Сразу же за ней дверь в комнату захлопнулась, и щелкнул замок.

– Тебе нельзя опаздывать на эту встречу, а тем более, пропускать ее! – кричала ему Виолетта из-за закрытой двери.

Но дядя ей не отвечал. Из-за двери доносился лишь грохот от падающих шкафов и ломающейся мебели.

– Дядя, не совершай ошибку! Твой психоз пройдет, а вот доверие партнеров будет потеряно! Не порть свою деловую репутацию, собирайся.

– Оставь меня в покое! Все оставьте меня в покое! – кричал Игнат Угримович, продолжая крушить все вокруг.

Виолетта опустила взгляд на пол, у ее ног лежала скомканная бумага, которую дядя выкинул в коридор. Она подняла ее и развернула – это был лист из реферата. Не было никакой речи, Виолетта придумала этот предлог, чтобы отвлечь дядю от переживаний. К ее сожалению, она больше не имела такого влияния на него, как раньше, теперь душевное состояние Игната Угримовича зависело от другой женщины.

– Не получилось? – с грустью спросила Роза, подойдя к сестре.

– Нет, все-таки распсиховался.

Роза бросила взгляд на закрытую дверь, из-за которой продолжал раздаваться грохот от разрушений.

– Что же будет, если он пропустит встречу?

– Сорвется выгодная сделка, – недовольным тоном сказала Виолетта.

– Может, позовем Ольгу Никитичну, чтобы она его вразумила?

– Нет, он категорически против, чтобы ее беспокоили по пустякам. Он хочет оградить ее от любых переживаний.

– Но если эта встреча так важна, то Ольгу Никитичну можно и отвлечь.

– Нет, Роза, от этого дядя будет злиться еще сильнее. Он и так на взводе, думаю, этот срыв не последний.

В конце коридора показался силуэт Диодоры. Она только поднялась по лестнице и теперь переводила дыхание. Увидев сестер, домработница поспешила к ним.

– Девочки, решайте сами, что будете говорить своему дяде, но Сергей по ошибке отрезал не тот стебель и практически все растение теперь безжизненно висит на каркасе. Листья уже начали увядать…

– Он опять взялся за растения?! Ведь я говорила ему найти другое занятие! – возмущенно воскликнула Виолетта.

– На вашего брата совсем нет управы, он никого не слушает, игнорирует просьбы, не придерживается распорядка в доме. Я просто не могу совладать с ним, – жаловалась Диодора.

– Я еще раз с ним поговорю, – решительно сказала Виолетта. – А с растением надо что-то делать… Главное, чтобы дядя не заметил этого сегодня, его состояние и без того плохое.

– Надо опустить отрезанный стебель в воду, так он продержится чуть дольше, – посоветовала Роза. – А вообще это даже к лучшему, растений слишком много, их давно пора проредить.

– Напомню, что этот дом принадлежит нашему дяде и только ему решать, сколько растений здесь будет расти, – сказала Виолетта, исподлобья глядя на сестру.

Роза быстро отвела взгляд, не желая развивать дальше эту тему.

– Диодора, а где сейчас Сергей? – спросила Виолетта.

– В последний раз был на кухне. Взял манеру лазить там по шкафам. Перевернет мне все, переставит коробки на другие места, а я потом ничего не могу найти! Уже сколько раз просила его так не делать, но он, как специально, поступает так снова и снова. Не понимаю, почему нельзя спросить у меня, где лежит нужная ему вещь, – возмущалась Диодора.

Виолетта задумчиво прищурилась.

– Кажется, я знаю, что он ищет, – сказала она и стремительно направилась к лестнице.

Худенькие ноги Виолетты быстро семенили, спускаясь по ступенькам.

– Сергей! Серге-е-е-ей! – недовольно кричала Виолетта.

Она застала брата на кухне. С усталым видом он сидел на стуле и смотрел на холодильник.

– Ты пьян?! – строго спросила Виолетта, подойдя к Сергею и наклонившись к его лицу.

Сергей отвернулся.

– Ты снова начал пить! – воскликнула Виолетта. – И это после всего, что ты натворил!

Сергей опустил голову и руками взъерошил свои волосы.

– Не могу забыть ее! Закрываю глаза и вижу Злату перед собой. Я скучаю, ужасно скучаю…

– Даже думать о ней забудь! Она жена нашего брата! Если бы мы тайком не вывезли тебя из подвала дома, Иван бы однажды узнал правду и… страшно представить, что случилось бы тогда.

– И пусть бы случилось! – вдруг закричал Сергей. – Мне жизни нет без нее!

– Где бутылка? – строго спросила Виолетта, оглядываясь по сторонам.

– Я пропаду без нее. Сопьюсь.

– Не сопьешься! Пить тебе больше будет нечего.

– Я уйду из дома! – кричал Сергей заплетающимся языком. – Мне тут нет места! Мне нечем здесь заниматься.

– Чтобы больше не прикасался к растениям, – злобно зашипела Виолетта. – Дядя нанимает профессиональных садовников для обрезки и специального ухода, а ты-то куда полез? Тем более нетрезвый!

– Что я, грядки первый раз вижу? Не нужны все эти садовники, я могу заниматься зарослями сам…

– Сергей! – перебила его Виолетта. – Уход за растениями Игната Угримовича – это тебе не помидоры подвязывать! Здесь собраны редкие виды, привезенные из разных стран мира. Ты понятия не имеешь, какой уход нужен для каждого из них. Не смей больше прикасаться к растениям. Не забывай, ты в этом доме гость.

– Я часть семьи! – с гордостью сказал нетрезвый Сергей.

– Ты разрушитель семьи! – взвизгнула Виолетта. – Мы с тобой еще серьезно не разговаривали про твой аморальный поступок – надо же было связаться с женой собственного брата! Других женщин в поселке не нашлось?

От упоминания о его поступке Сергей моментально поник.

– Не нужны мне другие. Хочу только Злату, я ее люблю, и всегда буду любить…

– Больше ни слова! – прикрикнула Виолетта. – Раз ситуация настолько печальна, поедешь лечиться в клинику для алкоголиков.

– У меня нет проблем с алкоголем, у меня душа болит! – во все горло закричал Сергей и закрыл лицо руками.

– Ничего, вылечат, – тихо бубнила Виолетта себе под нос, открывая и осматривая все шкафы по очереди.

– Тебе легко говорить, ты черствая, бездушная, никого не любишь и не к кому не привязана. А вот Роза меня понимает…

– Причем здесь Роза? – перебила Виолетта, подозрительно взглянув на брата.

– У нее тоже душа болит.

– Так Роза пьет с тобой?! – воскликнула Виолетта.

– Ну зачем ты так говоришь? Просто Роза иногда составляет мне компанию….

– Невероятно! И сестра туда же!

– Хватит тебе, – заворчал Сергей. – Роза чувствует себя опустошенной, беспомощной, потерянной… ей сложно пережить расставание с Мином и я ее понимаю. Ты только представь, с легкой руки матери Мина, счастье нашей Розы вмиг разрушилось и, похоже, не подлежит восстановлению.

– Может, еще все и образуется…

– Нет, не образуется! – перебил пьяный Сергей сестру. – Как удалось выяснить Альберту, Мин уехал из страны, и его дальнейшее местонахождение засекречено. Роза разбита горем, она находит утешение только в беседах со мной…

– Почему только с тобой?

– Потому я, как и она, страдаю от несчастной любви! – выкрикнул Сергей.

– Ну-ну…

– А знаешь, какой самый верный способ лечения душевных проблем? Алкоголь! Только он может быстро отвлечь от жестокой реальности и помочь вновь увидеть мир в ярких цветах. И нет ничего зазорного в том, что Роза составляет мне компанию не только в душевных беседах, но и в выпивке!

– Сергей! Не смей спаивать Розу! – строго сказала Виолетта.

– Я ее и не спаиваю! – орал Сергей заплетающимся языком. – Я помогаю ей выйти из депрессии! Но вы все уже так ее, бедняжку зашугали, что она стала мне жаловаться, что больше так не может. Говорит, ей кажется, что жизнь начинает загнивать…

– Все правильно она говорит! И тебе надо задуматься о своей жизни…

– Хорошо тебе говорить, у тебя дело есть, ну, или, по крайней мере, стремление попасть в компанию дяди, – с завистью говорил Сергей. – А вот у меня, ни дела, ни совести, ни любви…

– Не говори так, ты просто еще не нашел свое призвание.

– Нет у меня никакого призвания, за свою жизнь я ничего толкового не сделал, только напакостил – жену родного брата украл. Грешник я, бессовестный.

– Этот поступок тебя, конечно, не красит. Но, с другой стороны, у тебя же хватило смелости оставить жену Ивана и просто уехать? Значит, есть в тебе совесть, и ты заслуживаешь второй шанс.

– О чем ты говоришь? Посмотри на меня, неумеха, без денег и имущества… кому нужен такой второй шанс? Сейчас я надоем дяде, он выставит меня на улицу и поминай как звали. Помру где-то в переулке…

– Сергей! – одернула его Виолетта. – Нельзя иметь такой настрой! А ну, прекращай! У каждого человека есть какой-то талант, способность, стремление… как хочешь называй, но факт остается фактом – нужно уметь выявлять свои способности. Если ты будешь постоянно сокрушаться над своей жизнью, то никогда не узнаешь свое предназначение. Просто упустишь важные знаки судьбы!

– Ерунда это все! Детские выдумки! – негодовал Сергей. – Просто кому-то в жизни везет, а кому-то нет, вот и вся философия.

– Диодора! Диодора-а-а-а! – со злостью кричала Виолетта своим тоненьким голосом.

Домработница, как всегда, в нужный момент оказалась рядом и быстро пришла на зов.

– В каждом шкафу стоят бутылки элитного алкоголя! – возмущенно воскликнула Виолетта, рукой указывая на открытые шкафы.

Диодора пожала плечами. Не она туда их ставила, и не ей было распоряжаться дальнейшей судьбой бутылок.

– Их все нужно собрать и вывезти из дома! У нас в семье есть алкоголики, бутылки не должны стоять в свободном доступе.

– Я не алкоголик! – невнятным голосом выкрикнул Сергей.

– Я могу все собрать, но куда их потом деть? – спросила Диодора.

– Ты собери, а я решу, куда их деть, – распорядилась Виолетта. – Сергей, за мной.

– Куда?

– В твою комнату. Тебе надо отоспаться.

– Но сейчас только утро.

– Я дам тебе таблетку, и ты уснешь, – недовольным голосом сказала Виолетта, помогая Сергею встать.

Сергей не сопротивлялся, он послушно поднялся со стула и безропотно пошагал за сестрой. Она повела его в комнату для гостей, куда временно был поселен Сергей. По дороге Виолетта придерживала его за плечи и тихонько внушала, что все будет хорошо. Сергей в ответ что-то невнятно бормотал, но сестра не вникала в смыл его слов. Виолетта была недовольна – ее родственники создавали для нее слишком много хлопот, мешая сконцентрироваться на главном. А тем временем, в компании ее дяди происходило много событий, и она хотела, вернее, должна была вникать в их суть.

– Ну что, уснул? – спросила Роза, выглянув в коридор. Ее комната находилась по соседству с комнатой Сергея, поэтому она услышала, как сестра выходит в коридор.

– Да, уснул, – пробурчала Виолетта. – С его пьянством нужно что-то делать, а иначе это может плохо закончиться. А ты, Роза, не вздумай больше поддерживать его в этой пагубной привычке.

Розе стало стыдно и ее щеки моментально зарумянились. Жить в доме Игната Угримовича ей не нравилось – была неприятна мрачная обстановка внутри, слишком бурная растительность и вынужденное соседство с дядей и Ольгой Никитичной, которая казалась Розе подозрительной и неоднозначной особой.

– Это все депрессия и моя неприязнь к новым соседям, – промямлила Роза в свое оправдание.

– Каких соседей ты имеешь в виду?

– Ну, например, Ольгу Никитичну, – сказала Роза, умолчав про дядю. – Как можно добровольно согласиться на жизнь с психопатом, у которого регулярно случаются вспышки ярости, а иногда и по несколько раз в день? Есть у этой Ольги Никитичны какие-то секреты…

– Может и так, – недовольно ответила Виолетта. – Но дядя считает, что она очень добрая женщина, а только по-настоящему добрый человек может закрыть глаза на явные недостатки других. Он призывает всех остальных быть к ней добрее.

– Ему бы самому не помешало быть добрее, – усмехнулась Роза.

– Как и тебе, – быстро поправила сестру Виолетта. – Будь благодарна нашему дяде, все-таки все мы живем в его доме и содержимся на его деньги…

– Вот это меня и смущает! Тебя он забрал из семьи, оформил опекунство, вы с ними стали по-настоящему близки, но мы с Сергеем как балласт на его шее и в его доме. Не знаю, сколько времени мы сможем здесь прожить и какие у нас перспективы?

Виолетта покачала головой.

– Роза, совсем недавно ты была успешным блогером. Почему бы тебе не начать сначала?

– Директор Дуглас больше не будет заниматься этим бизнесом…

– А я говорю не про Дугласа, я говорю про тебя! Начни сама. Если нужны будут деньги на раскрутку или помощь сторонних специалистов, я найду их для тебя.

Роза уже думала об этом, но ее одолевали сомнения, потянет ли она в одиночку этот бизнес, где есть масса нюансов.

– Просто попробуй! – настаивала Виолетта. – Если ничего не выйдет, оставишь эту затею. Зато ты перестанешь изводить себя тревожными мыслями.

– Пожалуй, ты права. А, знаешь, Виолетта, ты прямо благодетель – готова помочь устроить жизнь всем, кроме себя.

– Вовсе нет, свою жизнь я тоже устраиваю, только, в отличии от всех вас, не говорю об этом, а просто работаю. Мои достижения не видны вам, они сосредоточены внутри корпорации…

– Я не об этом, – перебила сестру Роза. – Альберт так сильно к тебе тянется, кажется, он готов на все ради тебя, но ты почему-то ты его отталкиваешь…

– Не хочу об этом разговаривать, – нахмурилась Виолетта, и чтобы закончить этот разговор, собралось уже уйти, но Роза ее остановила.

– Знаешь, что я поняла, когда потеряла Мина?

Виолетта остановилась, но не повернулась лицом к сестре.

– Поняла, что была дурой, вместо того, чтобы использовать каждую минуту, которую мы могли быть вместе, я теряла время на сомнения, домыслы, попытки отвергнуть Мина… Если бы можно было вернуть то время, я бы предпочла провести его иначе… я бы наслаждалась каждым мгновением, я бы растворялась в нем без остатка…

– Случилось, что случилось, – прервала ее рассуждения Виолетта. – Я не могу позволить себе раствориться в ком-то, мне нужно быть собранной и целеустремленной, чтобы добиться всего, что я хочу. Альберт требует от меня слишком многого, он жаждет моего внимания всецело, а я так не могу…

– А, может, ты размениваешь себя не на то? Смотри, чтобы потом тебе не пришлось жалеть, как пожалела я.

– Со мной такого точно не произойдет, – самоуверенно бросила Виолетта. – Это случайно не Альберт попросил тебя со мной поговорить?

– Нет, Альберт меня ни о чем не просил, но мне самой хочется помочь ему, вернее вам…

– Ты просто хочешь как-то его отблагодарить за то, что он помогает тебе в поиске новой информации о Мине.

– Может и так, я предлагала ему поговорить с тобой, но Альберт наотрез отказался от моей помощи.

– Что же он сказал? – с любопытством спросила Виолетта.

– Сказал, это бессмысленно – Виолетту нельзя переубедить.

– А ты что? – усмехнулась Виолетта.

– А я сказала, что ты не такая уж упрямая, что хочешь казаться всесильной, но на самом деле, в глубине души ты очень добрый и сопереживающий человек. Я ему напомнила, что ты добровольно согласилась жить с Игнатом Угримовичем и терпеть его психозы, чтобы помочь.

Виолетта самодовольно улыбнулась.

– Но Альберт в это не верит, он считает, ты помогаешь дяде только ради будущей карьеры.

– Хм, – промычала Виолетта.

– Но ты не переживай, я его убедила, что ты любишь дядю, помогаешь ему, поддерживаешь. Может, корыстный умысел у тебя и есть, но он далеко не на первом месте. Ведь я права?

Виолетта нерешительно кивнула.

– Извини, Роза, мне нужно проверить дядю, наверняка его психоз уже закончился, – сказала Виолетта и поспешила уйти.

Виолетта вернулась к комнате Игната Угримовича. Теперь грохот стих и за дверью не было слышно ни звука.

– Дядя, – тихонько постучала Виолетта в дверь.

Он не отвечал.

– Можно войти?

За дверью была тишина.

Виолетта тихонько опустила ручку и приоткрыла дверь. Увиденное ее расстроило – опрокинутая мебель, валяющийся на полу вырванный карниз, обломки, рассыпанные по всему полу. Дяди в комнате уже не было. Виолетта вздохнула и подняла с пола его записную книжку.

– Как обидно, такой умный и талантливый человек отравляет сам себе жизнь, – задумчиво сказала она, и собиралась было уйти, как увидела в дверях Ольгу Никитичну. На ней не было лица, она стояла бледная и изумленная.

– Не переживайте, сейчас я отдам заказ мебельщикам и через пару дней в комнате будет стоять новая мебель, – поспешила подбодрить ее Виолетта.

– Мне нравилась эта мебель и мой туалетный столик, – со слезами на глазах ответила Ольга Никитична. – Я не успеваю привыкнуть к обстановке, как Игнат все рушит и заказывает новую. Это невозможно!

– Не расстраивайтесь по пустякам, в вашем положении нужно беречь себя от негативных эмоций.

Ольга Никитична опустила взгляд на свой живот и аккуратно стала его поглаживать.

– Вы расстроены не из-за разрушений, вас тревожит что-то другое, – заметила Виолетта, настороженно глядя на Ольгу Никитичну.

Та ничего не отвечала, продолжая гладить свой живот.

– Расскажите о вашей проблеме, может, я смогу помочь, – предложила Виолетта.

– Все мои проблемы решает Игнат, тебе не стоит в это влезать, – довольно резко ответила Ольга Никитична и вышла из комнаты.

– А где дядя? Вы не знаете, куда он ушел? – крикнула Виолетта ей вслед.

– Не знаю. Он мне не сообщает о своих планах и не слушает моих советов, а стоило бы…, – буркнула Ольга Никитична.

Не успела скрыться из вида Ольга Никитична, как в дверях показалась Диодора. Домработницу, казалось, совсем не удивили новые разрушения.

– Виолетта, весь алкоголь я собрала, проверила каждый шкаф, больше в доме нет ни бутылки. Можешь убирать, – отчиталась Диодора.

– Спасибо, сейчас займусь этим вопросом.

Решительным шагом Виолетта зашла на кухню и посмотрела на огромный деревянный ящик, наполненный бутылками. Поднять такую тяжесть мог бы, разве что, сильный мужчина, а лучше два. Конечно, можно было бы позвать на помощь охранников, но Виолетта решила временно поставить бутылки в цветочную комнату, где в обильных зарослях их точно никто не обнаружит, тем более, о существовании этой комнаты мало кто знал. Из прислуги там довелось побывать лишь Диодоре.

«Справлюсь сама», – решила Виолетта и достала несколько плотных пакетов из ящика. Она пересчитала все бутылки и решила, что, неся по четыре бутылки в двух пакетах, она перенесет все содержимое ящика за шесть ходок. Загрузив первые два пакета, она взяла их в руки и направилась в цветочную комнату. Виолетта быстро поднялась по лестнице на второй этаж и пошла по коридору. Привычным маршрутом она поворачивала то вправо, то влево, виляя по длинному и извилистому коридору. По дороге Виолетта разглядывала растения, многие из которых уже давно пора было бы подрезать. Их ветви отросли и мешали нормальному проходу, норовя залезть в лицо или зацепиться за волосы. «Надо сказать садовникам, чтобы все тут подрезали», – думала про себя Виолетта, постоянно нагибаясь и перешагивая через ветви. «Дядя совсем не следит за своими джунглями. Все обросло. Скоро тут невозможно будет пройти».

Наконец-то показался тупик, который теперь было не узнать из-за слишком бурной растительности. Дверь в цветочную комнату так сильно заросла, что Виолетта засомневалась, сможет ли она ее открыть без помощи секатора. «Видимо, садовники сюда давным-давно не ходят, а раньше это была любимая комната дяди, он бывал в ней каждый день», – думала Виолетта, раздвигая руками растения, в попытке очистить вход. Показалась стеклянная толстая дверь, через которую в коридор стал просачиваться дневной свет. Но тут Виолетта отодвинула толстый стебель, а вместе с ним отодвинулся и весь «ковер» из свисающих растений, которые плотно вились друг по другу.

– Надо же, как шторка, – усмехнулась Виолетта, рассматривая, как интересно кто-то завуалировал вход. – Выходит, садовники сюда все же доходят.

Она повернула ручку, но та оказалась закрытой.

«Странно, а раньше цветочная комната всегда была открыта», – подумала Виолетта, глядя через стекло внутрь. За дверью все, как и прежде, было зелено от пышной растительности.

Виолетта огляделась по сторонам. «Наверное, где-то здесь спрятан ключ, не идти же обратно, если забыл его взять». Она стала раздвигать стебли растений, которые были по обе стороны от двери, но за ними виднелась лишь стеклянная стена. «Очень странно. Все это очень странно…», – крутилось у нее в голове. Наконец-то рука Виолетты нащупала что-то металлическое высоко на стене. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы кончиками пальцев раздвинуть листву. Металлическая панель с кодовым замком была вмонтирована очень высоко, поэтому до кнопок Виолетта едва дотягивалась. «Сделано под рост дяди», – догадалась она. Такой сложный доступ к цветочной комнате интриговал и настораживал одновременно. «Что же ты там скрываешь?», – думала Виолетта, закусывая нижнюю губу. Вся эта таинственность ее всерьез раззадорила.

– Код, код…, – шептала Виолетта, напряженно перебирая в голове памятные события из жизни своего дяди.

В первую очередь она ввела дату его рождения, но конечно, Игнат Угримович не стал бы устанавливать настолько простую комбинацию. Затем, она ввела дату своего рождения, потом день рождения отца, Розы, бабы Жени, своих братьев … все не подходило.

«О чем же он думал, устанавливая код?». Виолетта ввела дату подписания важного для корпорации договора – не подошло.

– Хм, – промычала она, раззадорившись еще сильнее. – Думай, думай…

«Ольга Никитична!», – догадалась Виолетта, вспоминая день ее рождения. Она ввела дату, но код снова был неверным.

«Я стал таким же, как мой отец. Нет, я еще хуже…», – вспоминала Виолетта слова своего дяди в моменты его психоза.

Она держалась за голову, пытаясь вспомнить дату рождения своего дедушки.

– Не помню! Да что ж такое!

Виолетта закрыла глаза и стала вспоминать своего деда, но перед глазами мелькали только немногочисленные черно-белые фотографии и могильная плита.

– Октябрь или ноябрь, – шептала Виолетта, вспоминая дату рождения, выбитую на надгробной плите. Но почему-то ее память воспроизвела только дату смерти.

– Черт! – вскрикнула Виолетта, коря себя за забывчивость.

Она ввела то, что вспомнила – четыре цифры – день и месяц смерти деда. В этот раз что-то пикнуло и раздался щелчок. Виолетта опустила ручку, и дверь открылась. «Подошло!», – обрадовалась Виолетта, немного смутившись оттого, что дверь в цветочную комнату открывалась датой смерти отца Игната Угримовича.

Забыв про бутылки, Виолетта вошла в комнату и стала с любопытством оглядываться по сторонам. На первый взгляд, здесь ничего не изменилось – изобилие растительности, шум от струи водопада, рассеянный солнечный свет. Но теперь в цветочной комнате иначе пахло, откуда-то доносился едва уловимый запах еды. Виолетта стала пробираться дальше, обращая внимание на то, что многие ветви растений обломаны. Садовники никогда бы этого не сделали, они подрезали привередливые ветви в специальных местах, чтобы не травмировать растение. Чем дальше Виолетта углублялась в цветочную комнату, тем запах еды становился более интенсивным. Она практически не сомневалась, что сейчас за широкими листьями растений увидит какую-то милую беседку с накрытым столом. «Может, дядя приглашает сюда на ужины Ольгу Никитичну?», – домысливала Виолетта, пробираясь в центр комнаты. Но чем ближе она подходила к водопаду, расположенному примерно в центральной части, тем чаще замечала обломанные ветви растений. Некоторые из них были обломаны совсем недавно и даже не успели завянуть. «Сейчас выйду к водопаду, а там дядя», – строила догадки Виолетта. С улыбкой на лице она вышла из зарослей к водопаду и застыла.

Возле воды сидела девушка с длинными рыжими волосами и одичавшим взглядом. Это была Зоя – та самая пропавшая секретарь, которую полиция так и не смогла найти. Она моментально впилась взглядом в Виолетту и стала медленно подниматься на ноги. Зоя была одета в белый халат и тапочки, что смотрелось странно посередине джунглей.

– Зоя?! Ты как здесь оказалась? – с изумлением спросила Виолетта.

Но Зоя не отвечала. Медленно и осторожно, как пантера, она поднялась на ноги и стала приближаться к Виолетте.

– Твой дядя решил и тебя запереть здесь? – настороженно спросила Зоя.

– Нет, нет, я пришла сюда случайно. Я не знала, что тут вообще кто-то есть…

Зоя резко остановилась, не дойдя до Виолетты. Она внимательно на нее смотрела, словно сканируя взглядом.

– Игнат Угримович здесь? – спросила Зоя, не спуская дикого взгляда с Виолетты.

– Нет, говорю же, я пришла сюда сама, случайно…

Но Зоя ее недослушала. Она резко скинула тапочки с ног и босиком юркнула в джунгли.

– Сто-о-о-й! – закричала Виолетта, что было мочи, и рванула за ней. Но Зою было не догнать, она бежала с такой скоростью, что между растениями только мелькал ее белый халат. Словно дикий зверь, Зоя ловко перепрыгивала через препятствия и вовремя нагибалась под ветками.

– Подожди! Остановись! – кричала Виолетта, пытаясь ее догнать. В погоне ветки больно ударяли ее по лицу, иногда царапая тонкую светлую кожу, но Виолетта продолжала бежать так быстро, как только могла, не обращая внимания на боль от царапин.

Из-за растений уже было видно прозрачную стену и дверь на выход. Виолетта видела, как Зоя выбежала из джунглей и стремительно вылетела в эту дверь, быстро захлопнув ее за собой. Когда Виолетта подбежала к двери, за ней уже никого не было, по ту сторону стекла виднелись одни только листья растений. Виолетта сразу же попыталась открыть дверь, но со стороны цветочной комнаты на ней не оказалось даже ручки, сплошное гладкое стекло.

– Помогите! – с ужасом закричала Виолетта, стуча кулаками по стеклу. Но оно было настолько толстым, что раздавался только тихий глухой звук, который, конечно же, никто не услышит.