Анно
Еще анно:
Сокол самый популярный парень в школе, холодный одиночка, с чьим мнением считаются все. Я не хотела переходить ему дорогу, я вообще не хотела во что либо влезать. Но однажды, когда я прикрыла подругу и нацелила гнев элиты на себя, именно он вытащил меня и спас от унижений. Что же он захочет взамен?
Глава 1
Роза
Каждый раз, задерживаясь у репетитора и идя домой через плохой квартал, я молюсь, чтобы все было хорошо. Чтобы мне на пути не встретился маньяк, или не пристала местная гопота.
Вздохнула и поправила легкое белое платье, достающее до колен. Оно довольно скромное, но сейчас хотелось, чтобы на мне было что-то, сливающее меня со стенами и пространством. Чтобы никто-никто не заметил нежную девушку с косичками и не захотел пристать. Потому что я не смогу защититься. И меня некому защитить.
Последний участок пути пролегал по дороге, испещренной гаражами с обеих сторон и представлявшей букву Г. Здания стояли плотными рядами, кое-где скрываемые деревьями и кустами. Растения отбрасывали мрачные тени на стены и делали это место еще жутче. Здесь почти не было фонарей, и моя хрупкая фигурка выделялась на фоне этого мрака и безмолвия. Надеюсь, что я похожа на приведение и этим отпугиваю незнакомцев…
– Держи его! Обходи! – Раздался резкий окрик сзади меня. Где-то совсем недалеко. – Лови! Удерет же!
Я встревоженно обернулась, прижимая к груди учебник по физике. Предмет, который тяжело давался последние полгода перед ЕГЭ, и из-за которого, собственно, я однажды могу пропасть здесь без вести.
Из-за поворота первым вылетел парень в черном худаке и джинсах. Капюшон был натянут на лицо и скрывал его в тени. Он явно убегал от погони, и, услышав голос и с противоположного конца улицы, заметался. Преследователи решили обогнуть этот завиток с двух сторон, чтобы зажать его здесь в тиски. Парень нетерпеливо повертел головой по сторонам, затем посмотрел на крыши гаражей, прикидывая, заберется ли. Но гладкие стены без мест, где можно зацепиться, не внушали доверие. Да и сами крыши были высоковато. Разочарованно сплюнул на землю, пнув какой-то камень и только тогда заметил меня, испуганно жмущуюся к одному из гаражей.
Я прикрыла глаза и выдохнула. Пусть беда пройдет мимо меня. Пожалуйста.
– Ты… – низкий, бархатный голос из-под капюшона. Он шагнул ко мне, и я затряслась, словно зайчишка. Меня заметили. На меня обратили внимание. Это плохо. Я никому не желаю зла и не хочу ни в чем участвовать.
Парень снял капюшон, и, не дав мне разглядеть его лицо, стал быстро стягивать кофту.
– Вы что творите… – пролепетала, прикладывая руку к горящей щеке. Не каждый день передо мной раздевается незнакомец, и вообще парень. Что ему нужно от меня? Может, глаза закрыть от греха подальше?
– Ты мне поможешь. – Парень откинул кофту в кусты и сделал еще пару шагов. Я инстинктивно отступила, спиной почувствовав холодный металл ворот. Подняла голову и замерла под его пристальными синими, как чистый сапфир, глазами. Хочется сбежать из-под его, приковывающего к месту взора, быстрее оказаться дома, в тепле и при свете.
Скуластое красивое лицо. Очень идущая ему прическа-бокс, сбритые виски. На вид – мой одногодка или даже чуть старше. Крепкий, широкоплечий. На левой руке рукав из переплетений татуировок. Но меня до последнего поражал его взгляд. Подчиняющий, немного уставший и цепкий, словно он считывает людей в первые минуты знакомства.
– З-зачем? – Прикусила губу, вжимая учебник в грудь и вцепившись в него до побелевших костяшек на тонких пальцах. Он сейчас был моей единственной преградой между нами. Маленькой стеной. Ноги задрожали.
Вместо ответа парень сильнее вжал меня в дверь гаража, схватив за плечи, будто я могла куда-то сбежать, будто меня не сковало оцепенение, а в горле не встал твердый ком.
– Только не кричи, – прошептал, и от его шепота пробежали мурашки вдоль и так холодной от стены гаража спины.
Я не успела что-то сказать в ответ. Голоса догонявших были все ближе. А этот таинственный незнакомец вдруг приблизил ко мне лицо и… впился в мои губы, лишая меня дара речи и способности мыслить. Учебник выпал из рук и свалился куда-то в высокую траву слева.
У меня словно землю выбили из-под ног, и я норовила просто свалиться к его кроссовкам. Парень это почувствовал и перехватил за талию, вжимая в свое горячее, даже через серую футболку, тело. Мир куда-то исчез, расплылся, растаял. Сердце забилось, словно птица, пытающаяся выбраться из клетки. В эти мгновения меня не сильно волновало, почему меня целует незнакомец, и почему нет сил его оттолкнуть. Все, на что их хватило – выставить перед собой руки, положив их ему на грудную клетку. Правой ладонью я почувствовала его ускоренный сердечный ритм после бега.
Что со мной происходит?
– Где он? – Спросил первый, строгий голос, они остановились возле нас судя по прекратившему топоту.
– Да откуда мне знать, я бежал со всех ног ко второму выходу, – второй мужчина был растерянный и робкий. – Споткнулся вот…
– Ты болван, вот что я скажу! Я так и сообщу начальнику: мой напарник – полный придурок! Эй, влюбленные! – И ожидающая тишина. Точно к нам обратился.
Мой незнакомец оторвался от меня, глаза горели жадностью и сожалением. Но буквально через мгновение его лицо приняло добродушный и спокойный вид, словно он за секунду из дьявола стал пай-мальчиком.
– Да? – Повернулся к ним, все еще держа меня за талию и прижимая к себе.
– Видели здесь паренька в черном? Пробегал? – Перед нами стояли два полицейских, и я от страха тихо ойкнула и попыталась отступить. Рука парня не дала этого сделать, поэтому я просто опустила глаза в пол. Не хочу им врать. Только не служителям закона. Это же неправильно…
– Да, вроде кто-то бежал. – Я удивилась, насколько этот парень невозмутимо лжет. Показал пальцем в ту сторону, откуда прибежал второй полицейский. – Туда вроде выбежал.
Строгий полицейский тюкнул напарника по затылку.
– А я говорил, быстрее обходи. Пока ты доковылял, он уже смылся! И где его искать?
– Придумаем что-нибудь… – они стали отдаляться, уходя в ту сторону, откуда я изначально пришла.
– Что? Развесим ориентировки на черные кофты? Не неси пургу…
Тут же, теплая ладонь, к которой я уже успела привыкнуть, отпустила меня. Незнакомец поднял учебник, взглянув на отметку одиннадцатого класса. Хмыкнул и отдал мне.
– Ничего не было, – наклонился за своей кофтой в кустах, отряхивая ее и напяливая. – И не ходи одна по темным переулкам…
Парень огляделся и рысцой побежал по дороге, выбегая из ловушки гаражей и скрываясь за поворотом.
Я лишь растерянно хлопала ресницами. Прижала трясущиеся пальцы к горящим губам. Он забрал мой первый поцелуй…
Я надеялась, что мы больше не увидимся. Но я сильно ошибалась.
Глава 2
Роза
Осторожно закрыла за собой дверь квартиры. Папа не любит, когда ей хлопают. На цыпочках постаралась пробраться в свою комнату, желая остаться незамеченной. Но сегодня мне не повезло.
– Ты опоздала. – Строгий голос пригвоздил меня к полу. Робко повернула голову, смотря снизу верх на своего единственного родителя. Он уже немолод. Виски тронула седина, лицо высохло и покрылось морщинами в уголках глаз. Однако тело осталось крепким, а сам отец был выше меня на полторы головы. Моя мама давно оставила его, бросив и меня. Видимо, такая любовь была, что даже о своем ребенке не подумала.
– Но, пап… – эта вечная дрожь при разговоре с ним, когда пытаюсь возразить. – Всего на пятнадцать минут.
– Сейчас на пятнадцать, завтра – на два часа?! А потом что? – Он вышел из своей комнаты и вырос передо мной, неудовлетворенно взирая на свое единственное чадо. Я никогда не достигала его идеала. Возможно, потому что однажды родилась девочкой, а не мальчиком, как он хотел.
Его серо-голубые глаза взирали равнодушно и раздраженно. Но к этому взгляду я уже давно привыкла.
– Прости, – увела глаза, уставившись на вычищенный до блеска мраморный пол. – Это больше не повторится. Я могу пойти в свою комнату?
– Жду тебя за столом, – отец шагнул на кухню, и я выдохнула от облегчения.
Ужин являлся обязательной частью, если отец был дома. Опоздала – наказана. За свою жизнь я научилась приходить вовремя, но все же… дни, когда он задерживается на работе – лучшие.
В комнате аккуратно сложила учебник на полку и переоделась. Идеальная чистота – тоже важное правило. Радует, что, когда ты что-то делаешь часто, оно становится привычкой. Комната такая же светло-бежевая, как и вся квартира. Здесь все выбирает отец.
В домашнем бесформенном платье вышла в коридор и попала оттуда в кухню.
Он уже ужинал. Стол сервирован на двоих человек – это постарался наш повар. Я тихо села на свое место напротив него. Глаз не поднимала, вяло ковыряясь в тарелке. Ненавижу свинину, но отцу всегда было плевать, что любила лично я.
– Ну вот ты и готова услышать от меня новости, – он прервал нашу тишину спустя десять минут. Отложил вилку и немигающе уставился, буравя взглядом.
– Что именно? – Я жевала лист салата. Сегодня, видимо, на диете.
– Сядь ровно, – короткий приказ, и я выпрямилась как по струнке. Долго же он меня муштровал. Продолжил: – Перевод готов, завтра ты поступаешь в лицей.
Еда застряла в горле, начала кашлять подавившись. Отец наблюдал за этим с молчаливым равнодушием. Когда, наконец, смогла вздохнуть, тихо ответила:
– Я думала, что ты… несерьезно.
– Серьезнее некуда, это необходимая мера.
– Для кого? – В горле встал ком, но уже не из-за еды. Он хоть как-то сдерживал наступающие слезы. Отец снова все решил за меня и без моего ведома. Ставить перед фактом – его фишка. – До ЕГЭ осталось два месяца. В этой школе у меня подруга… у меня там вся жизнь!
Он резко ударил ладонью по столу, и я вздрогнула. Сердце сжалось от липкого привычного страха.
– Это не обсуждается! – отрезал, на скулах заходили желваки. Папа не любит, когда ему перечат, и я стараюсь не лезть на рожон. Но когда переходят все границы, словно выбираюсь ненадолго из своего панциря, в котором живу все эти годы.
– Я не хочу! – Подорвалась. Меня трясло. Отец всегда был таким. Все так, как он хочет. И я делала это все, потому что у меня нет выбора. Но можно меня не трогать хотя бы под конец школы? Мне осталось всего полгода до восемнадцати, и я съеду… куда угодно, лишь бы не с ним.
– Сядь на место, Роза! – Взорвался, пылая бешеным взглядом. Он тоже привстал, снова ударив несчастный стол. Тарелки подпрыгнули. Яблоко вывалилось из вазочки и укатилось, с глухим звуком упав на пол. – Сядь, иначе пожалеешь!
– Нет! – Я разревелась. Слезы брызнули резко и непроизвольно, я не успела их остановить. – Я не хочу переводиться на два месяца! Пожалуйста!
– Роза! – Он вышел из-за стола и стал горой надвигаться на меня, и я, плача, рванула в комнату.
Дрожащими руками закрыла ее на щеколду. Единственное, что он мне позволил и о чем иногда жалеет, как, например, сейчас.
В дверь забаранили. Отец чертыхался и то угрожал мне, то пытался попросить выйти. Мои рыдания заглушали его и делали фоновым шумом.
– Я выпилю это замок к чертям собачьим! – Снова угроза. Затем он затих, потоптавшись у двери и слушая мои всхлипы. В конце концов, процедил: – Бабы…
О да, он никогда не умел со мной общаться.
Пнул дверь напоследок и добавил:
– Документы положу на стол. В понедельник отвезу тебя в новый лицей. Он лучше и профильнее. После него ты легко поступишь на экономический.
На этих словах я разрыдалась еще сильнее, и отец, не выдержав этого, ушел в свою комнату. Куда я поступлю, папа тоже выбрал. Моя жизнь расписана чужой рукой…
Воскресенье я пролежала дома в своей комнате. Смирялась с новой участью. Потому что, если он что-то решил, я уже никогда его не смогу переубедить. Дозвонилась единственной подруге по своему кнопочному, она сообщила, что ее родители разводятся, поэтому она сама переезжает. Ну класс. Моя жизнь вернулась на дно.
Утром мы уже ехали туда, в новый лицей. Отец молча сжимал руль и думал о своем, одетый с иголочки. Впрочем, как обычно, потому что потом он поедет в свою небольшую фирму. Которая, кстати, ему чаще дороже родной дочери.
– Вот документы, – папа настойчиво сунул в руки папку. – Тебя встретят. После уроков заберу с учебниками, которые выдадут. Старые я уже отвез в ту школу.
– Спасибо… за заботу, – мой голос был равнодушным. Я ненавидела его решения. Все до одного.
Он так и не сообщил причину такого срочного перевода. Может, его личные заскоки? Еще директор как-то на это согласился, не иначе как отец сдал на шторы больше обычного.
Этот лицей, конечно, выглядел лучше той школы, в которой я училась. Отец что-то сказал про профильность, значит, с математическим уклоном. Бежевый новый, с открытыми настежь, дверями, приглашающими всех желающих. Вот только я не хотела туда идти. Я хотела обратно. В класс, где меня не будет ждать что-то неизведанное, так как я и так всех знала. Общалась, правда, только с одной одноклассницей, но мне многого не было нужно.
Отец высадил меня у ворот школы и уехал, только черный бампер сверкнул за поворотом. А я все еще мялась в воротах, пока, вышедшая на крыльцо, учительница не заметила меня.
– Новенькая? – Шустро подбежала и приняла папку с документами. – Что стоишь? Пойдем, у ребят сейчас английский. Я, кстати, Елена. Может так и называть, чтобы не путаться пока что в именах.
Кивнула. Тихо последовала за ней. О возможностях выбора я могу даже не напоминать. Его нет.
Мы поднялись на второй этаж и завернули за угол. Пока шли, я разглядывала ее спину в белой рубашке, временами преподавательница поворачивалась на меня. Женщина средних лет, короткое темное каре и большие, прозрачные очки, как у черепахи Тортиллы.
– Здесь только первая группа. С другой половиной класса познакомишься на алгебре. – Прошептала, открывая дверь. – И сегодня можешь просто сидеть и слушать. Учебников-то еще нет.
Я снова ей кивнула. Того и гляди скоро превращусь в болванчика.
– Виктор Васильевич, мы быстро, – Елена завела меня в класс и поставила перед доской, как диковинную зверушку. – Это наша новенькая, Дворская Роза.
На меня уставилась не одна пара любопытных глаз. Кожей ощущала, как они скользят по косичкам, по лицу без макияжа и простому платью, которое выбрал отец. Он запрещал мне носить брюки, мол, девочки должны быть девочками. И краситься тоже запрещал – он за естественность. Но здесь, к счастью, сработали мамины гены – без косметики я не выглядела уродиной и не страдала комплексами в этом плане. Хотя, когда смотришь на эффектных королев класса, порой самооценка нехило скачет.
– Садись на свободное место, – классная подтолкнула меня вперед, давая возможность оценить свободные места. Которых, собственно было всего два. Возле ухмыляющегося мажора и на заднем ряду рядом с тихой девушкой. Туда я и направилась, стараясь не смотреть по сторонам и ежась от очень даже ощущаемых взглядов.
Девушка подняла глаза от учебника, в котором тихо и по слогам произносила английские слова, пытаясь читать транскрипцию. Судя по пролегшим складкам на ее лбу, этот язык явно не ее конек.
Елена еще что-то добавила классу, поручая меня в их дружелюбные объятия, и исчезла из кабинета.
– Ну что ж, Роза, – мягко прозвучал баритон учителя, – может, расскажешь о себе классу?
Робко встала. Снова смотрят. Заинтересованно, как на новую игрушку.
– Я Роза… – выдохнула, поняв, что мой голос прозвучал пискляво и тихо, – я перевелась сюда из другой школы.
– Хорошо, Роза, – учитель подбадривающе улыбнулся, – а с оценками у тебя как?
– Везде пятерки, – не без гордости. Да, я была отличницей, а это не самый легкий труд.
– Молодец, – похвалил меня, – садись.
Сесть на место оказалось огромным облегчением. Скосила взгляд и поняла, что новая соседка меня недоверчиво рассматривает.
– Роза, – я решила начать первой.
– Ксюша, – прошептала, не сводя с меня потрясенных, как по пять копеек, глаз.
Под этим взглядом я занервничала. Не то сказала?
– Что-то не так?
Она словно вышла из оцепенения, мотнув головой. Виновато улыбнулась, тряся своими русыми, легкими волосами:
– Ты извини, – прошептала она, потому что урок уже начался, – просто у меня здесь нет друзей.
– Почему? – Я удивилась. Ксюша не была страшненькой. Милое личико, темные, живые глаза. Разве что это загнанное выражение лица все портило.
Ксюша пожала плечами.
– Я тоже новенькая. В начале года перевелась. Но со мной никто не захотел общаться. Таких, как я, называют серая мышь и обращаются только за помощью в виде домашки. Так что… – она протянула мне мизинец, – Серые должны держаться вместе.
Я улыбнулась и пожала его в ответ, словно скрепляя начало это странной дружбы.
Когда урок закончился, мы выскользнули из класса первыми. Я хотела узнать о нем побольше, прежде чем столкнусь лоб в лоб.
– Ну, здесь есть элита, – Ксюша загибала пальцы, – клоуны или их еще называют весельчаки, и группки поменьше, они уже собирались по интересам. И несколько человек как мы с тобой – ни рыба ни мясо. Хорошо, если не трогают.
– Интересное у вас деление, – я задумчиво скользила с ней в потоке людей.
– О-о-о, – ее глаза загорелись, – в нашем классе еще учится сам Сокол со своими парнями. Они выше всех не только в классе, но и в школе. Он очень красивый, девчонки за ним табунами бегают. Но он опасный одиночка, ему дорогу лучше не переходить, если проблем не хочешь. Слышала, он связан с криминалом, – девушка ушла в шепот.
– И как он выглядит? Ай! – Я споткнулась, врезавшись в чью-то мощную грудную клетку. Меня придержали за плечи, чтобы я не упала, но вот рюкзак, висевший на одном плече, свалился под ноги спасителю.
– Вот так… – благоговейно прошептала на заднем плане Ксюша, словно я упала в руки самому господу богу.
– Сокол, – заржали парни сзади него, – да девушки тебе прямо в руки падают. Ну ты и ловелас, конечно!
Я подняла робкий взгляд, все еще находясь в его руках.
На меня смотрел позавчерашний незнакомец…
Глава 3
Роза
Он посмотрел на меня с легкой заинтересованностью. Пока не пересекся взглядом.
Синие глаза блеснули, пробуждая наше общее воспоминание. На моем лице, наверное, отразилось слишком много эмоций. Я почувствовала, как жар прилил к щекам. Тогда как он словно скрылся за маской равнодушия, резко теряя интерес.
– Извините, – я потупила взгляд, боясь пошевельнуться и разрушить эту странную магию.
– Смотри, куда идешь, – буркнул, отпуская мои плечи. Спихнул портфель со своих ног и обошел, решив потеряться в толпе. Его двое друзей про что-то пошутили между собой и загоготали.
Я непонимающе проморгалась.
На плечах все еще теплое ощущение его ладоней, как в тот вечер. От этого касания даже где-то внутри стало тепло, словно в майский день. А потом резкий холод…
Ничего не было…
– Правда ,классный? – Ксюша с придыханием смотрела на его широкую, рельефную спину. Она доверительно наклонилась к моему уху. – Знаешь, я как его увидела – сразу влюбилась. Но… – она грустно вздохнула, – они не обращают внимания на таких, как мы с тобой.
– Любишь… – прошептала, смотря в пол.
– Ага, – ее лицо озарило мечтательной улыбкой. Когда Сокол завернул за поворот, Ксю словно опомнилась: – Ой, нам же в класс пора. Ты, главное, держись, первый день всегда тяжелый.
Я кивнула.
Втесавшись в очередной поток, мы спустились на первый этаж. Свернули, зашли в третий кабинет. Здесь уже находилось около половины класса. Они шумели, ходили вдоль рядов, разговаривали между собой и залипали в телефонах. При виде меня немного сбавили тон.
– Привет, новенькая, – махнул рукой кто-то из парней. – А ты ничего.
Я потупила взгляд, пытаясь скрыть смущение. В прошлой школе со мной практически не общались мальчики, тем более не проявляли внимание.
– Я… спасибо.
– Ой, она у нас еще и скромница, – засмеялся парень и ему завторили другие.
Девушки своротили носы, разглядывая снизу вверх мое простое платье.
– Эй, кто тут у нас, – мне на плечо легла рука, приобняв, и я вздрогнула. Мой одноклассник развязно подмигнул мне, тряся длинной темной челкой и проводя ладонью по шевелюре, чтобы вернуть ее в нужный вид. Карие глаза с интересом скользили по моему лицу. – Новая маленькая мышка.
– Вадим, оставь ее, пожалуйста, – робко произнесла Ксюша, взяв меня за руку, и слегка потянула на себя. Рука парня, лежащая на моем плече, напряглась и не позволила отстраниться. Резкий запах его модных духов забивался в нос.
Парень недовольно поджал губы. Глаза сузились, впиваясь в лицо побелевшей новой подруги.
– А ты молчи, синица. Не с тобой говорят, – наклонил ко мне лицо, приторно улыбаясь, – правда, крошка?
– Но что скажет твоя девушка…– прошептала Ксю, и Вадим сбросил с меня руку. В глазах стояло желание укокошить ее за болтливый язык. Проходя мимо нее, он резко рыкнул, и Ксю сжалась, закрыв глаза и застыв, как истуканчик.
По классу пошли шепотки.
– С тобой все хорошо? – Я слегка потрясла ее за плечо.
– Все в порядке, – она посмотрела на меня и облегченно выдохнула. – Я просто не люблю общаться с элитой.
– Нищебродка, ты подругу привела? – Сзади меня возник резкий, женский голос. Я повернулась, впиваясь взглядом в русоволосую куклу. Макияж делал ее старше, словно она уже давно студентка.
– А это нам завезли еще ботанов! – Шутканул кто-то из компании за третьей партой, и весь класс заржал.
– Привет, Маш, – Ксюша боязливо поздоровалась.
Та в ответ лишь вздернула подбородок, решив не удостаивать нас вниманием. Мне на ухо прилетел шепот, что Маша и есть девушка Вадима.
– Сядешь возле меня? – предложила новая подруга, – у меня сосед болеет.
– Да, конечно.
Ксюшина парта была предпоследней в крайнем ряду. На нее светило утреннее, весеннее солнце, медленно нагревая поверхность. Я села со стороны прохода, понимая, что еще неплохо устроилась. Мне могло не попасться такого замечательного человека, как Ксюша, и я бы барахталась в этом одна.
– Так, говоришь, этот Вадим из элиты? – я заинтересованно посмотрела в их сторону. Вадим закинул руку на плечо Маши точно так же, как делал это со мной пять минут назад. Та принимала его ухаживания как должное, на губах играла уверенная улыбка.
Девушка кивнула.
– Элита у нас составляет где-то треть класса. А вот весельчаки… – на этом ее прервала входящая в класс шумная часть одноклассников. – А вот и они. Тоже небезобидные ребята, от них страдают все учителя. В общем, обычные клоуны, пытающиеся самоутвердиться за счет своих подколов.
– Поняла.
– Эй, дворничиха! – Крикнул кто-то из толпы мне.
– Я Дворская, – несмело поправила. Пытаясь понять, кто из парней решил так перековеркать мою фамилию. До них еще никто не был так изобретателен.
– Да неважно, – парень отделился от компании и сел на соседний ряд, – домашку за меня делать будешь?
– Я… э-э-э… – откровенно растерялась, пытаясь подобрать хорошую фразу для отказа. Как-то не хотелось ссориться с одноклассниками в первый день.
– Вов, тебе же домашку Павлова делает, – заржал его друг.
– Да она мне надоела, – тот отмахнулся и повернулся ко мне, – так как? С меня волшебное ничего, с тебя домашка.
М, какие перспективы.
– СМОТРИТЕ! – В класс залетела девушка, обращая на себя внимание всех. – Сокол в коридоре десятиклассника жизни учит!
Класс синхронно подорвался на поиски интересного. Стали толпиться у выхода переругиваясь. Оттаптывали друг другу ноги, фырчали и прикрикивали на впередиидущих. Всем хотелось быстрее посмотреть, что же там происходит.
– Пошли! – Ксюша зачем-то потянула меня за толпой. Я неохотно сопротивлялась ей. Смотреть на драку или еще что-то мне не прельщало. Я не люблю мордобой.
– Зачем?
Она вздохнула, словно я не понимаю главной цели.
– Да там же Сокол!
А, ну да, раз он там, все меняется.
Все же пошла за соседкой по парте. Наверное, снова захотелось увидеть этого странного парня. Потому что иначе я не понимаю, почему меня потянуло туда, откуда я обычно ухожу.
В коридоре уже стала собираться толпа, и я пожалела о своем решении. Нас пихали, толкали. Мне в живот заехали локтем в желании встать поближе к месту события. В моменте я потеряла из виду Ксюшу, и была утащена крупным потоком ребят в самый центр. Теперь я стояла в первом ряду круга, и пробиться обратно не было возможности – ребята стояли очень плотным кольцом и шикали на меня, чтобы я не мешала.
Пришлось скромно встать и повернуться к тем, кто находился в кругу.
Мой незнакомец держал за шкирку того самого десятиклассника. С виду обычный парень в школьной форме. Он скулил и о чем-то молил, походя на трусливого щенка. Но, мне кажется, когда перед тобой стоит накаченный, широкоплечий парень и два его таких же крупных дружка, тут не на шутку станешь бояться.
– Не слышу, – рыкнул на него Сокол. В голосе слышалось презрение. И вообще, держал он его, словно какого-то грязного уличного кота.
– Простите, простите, – молил парень, и Сокол его отпустил. Парень рухнул на пол, продолжая всхлипывать. Из его рук вывалилась бутылка йогурта, прокатившись к ногам обидчика.
Сокол поднял ее, медленно откручивая крышку.
– Не меня просить будешь. Сам знаешь. – А затем наклонил ее и медленно вылил содержимое ему за шкирку. Меня аж перетрусило от ужаса и шока. Что здесь происходит вообще?
Толпа заулюлюкала, словно это было именно то, чего все ждали. А ребята, видимо, хотели зрелища. Жадные до развлечений. Бессовестные и аморальные.
– Не надо… – не соображая, шагнула и встала между ними. В голове какой-то туман, видимо, оттого, что я все еще в прострации после увиденного. Смотреть, как кого-то унижают, просто отвратительно. И они все ужасные, раз им нравится это.
Парень на полу хныкал, размазывая сопли. На рубашке сзади проступило мокрое пятно.
– Уйди отсюда. Даю пять секунд, – процедил Сокол, перекидывая внутреннюю злость с парня на меня. Наши взгляды встретились.