Лучший друг мужа

Глава 1

Весна начинается с дурацких дождей, которые лишь добавляют грязи и ноток недовольства мыслям. Мне не нравится, что придется вновь заехать на автомойку, что прогноз обещает пасмурное уныние еще неделю и что голубое пальто висит на плечиках, пока я “красуюсь” в спортивной ветровке.

А еще мне не нравится пробка. Цепочка иномарок медленно ползет к шлагбаумам, которые выдают пропуски на территорию аэропорта. Я уже опаздываю, что скребет наждачкой по моему педантичному характеру и заставляет шумно дышать. Я нервно постукиваю коротким маникюром по кожаному рулю иномарки и то и дело поглядываю на электронные часы, уговаривая их чуть притормозить. Можно, я поеду быстрее, а цифры на часах будут меняться медленнее?

Интересно, Кирилл раздосадован? Я должна была его встретить сорок минут назад, московский самолет приземлился без задержек, а ведь у него еще была пересадка. Гатвик – Шереметьево – Гумрак. Он, наверное, устал как собака, а тут еще аэропорт не самый просторный, хотя его перестроили к чемпионату по футболу. Но все равно не Лондон и не Москва.

Я отсылаю ему короткое сообщение, что я на месте, и выруливаю во второй ряд, где забирают прилетевших прямо с тротуара. Я опускаю тонированное стекло и внимательно вглядываюсь в разношерстную толпу с чемоданами, которая течет от зеркальных ворот аэропорта к пешеходным дорожкам. Я никогда не доверяла снимкам, стоит вспомнить хотя бы собственные – иногда получаешься так, что и родители открестятся, но все равно надеюсь на фоторобот, ведь я никогда не видела Кирилла глаза в глаза.

Он лучший друг моего мужа, Вадима, который не смог встретить его и попросил меня об услуге. Я даже немного нервничаю, потому что хочется оставить радужное впечатление, ведь я знаю, как муж дорожит их долгим знакомством. Оно замешано на бизнесе и больших деньгах, ну и на личных совпадениях во вкусах и целях, хотя Вадим из карьеристов, что считают бессмыслицей всё, что не приносит прибыль.

– Секс и чувства – исключение, – сказал он мне как-то, блеснув карими глубокими глазами, и улыбнулся так, будто специально сказал глупость, чтобы подразнить меня.

Мой муж ужасный харизматик, и он прекрасно знает, что ему простительны даже вызывающие глупости. Или грязные пошлости, которые он медленно раскатывает на языке. С его животным обаянием можно делать многое из того, за что большинство мужиков получают звонкие пощечины.

Так что я жду увидеть такого же успешного и самоуверенного мужчину, только помоложе мужа. Нет, а вдруг Кирилл капризный и надменный, как подсказывают некоторые его фотки? Или чрезмерно серьезный парень, который многого добился к тридцати двум и словил звезду? Таких я переношу труднее всего, у меня самая настоящая аллергия на держателей черных банковских карточек, которыми они при любом случае машут перед носом.

Черт, это я точно не выдержу. Интересно, можно испортить чужую дружбу так легко? Одной недовольной миной.

Я замечаю высокий силуэт в черном расстегнутом пиджаке и темных модных джинсах и почему-то сразу понимаю, что это он. Кирилл. Он как раз находит взглядом мой внедорожник и коротко машет рукой. После чего широким шагом направляется навстречу, перебросив кожаную сумку через плечо и обступая толпу спортсменов в синих костюмах.

Он выше мужа и утонченнее… Нет, он не хрупкий, просто при взгляде на Вадима на ум приходит простое слово – “машина”, и я уже привыкла к его фактуре бойца и часто ловлю себя на мысли, что многие парни кажутся мне изнеможденными моделями глянца. Но Кирилл крепкий. Ремень сумки стягивает его рубашку и демонстрирует налитые мышцы, которые проступают под дорогой тканью. Я фотограф и замечаю такие мелочи, я даже ищу их в толпе… Красота движений и эстетика тела, я привыкла высматривать их по сторонам, поддаваясь профессиональному чутью.

И Кирилл просится в лучший кадр. Это становится очевидно, когда он подходит ближе, и я различаю черты его свежего молодого лица. Очерченные скулы и светлая кожа, которая явно невзлюбит южное солнце, зеленые выразительные глаза и чувственные губы, те самые, что испортят внешность одного мужчины, но сделают невыносимо привлекательным другого. И Кирилл несомненно второй вариант.

Слишком привлекательный, без меры…

Его теплый взгляд незаметно рождает давно забытый импульс, который уверенно набирает силу и проскальзывает по всему телу, не давая мне толком осмыслить, что, черт возьми, происходит. Я вдруг теряюсь и лишь могу смотреть, как он приближается, хотя собиралась выйти из машины и поздороваться по-человечески, открыть багажник… Меня хватает лишь на широкую улыбку и легкий кивок, который он принимает за намек. Кирилл открывает заднюю дверцу и забрасывает на сиденье сумку, после чего возвращается к первой двери.

– Мира? – спрашивает Кирилл ради шутки, наклонившись и заглянув в салон.

У меня редкое имя, и я люблю собирать интонации новых знакомых, которые впервые произносят его. Кирилл называет меня с хриплой ноткой, в которой виноват его глубокий шикарный голос. А еще его каштановая челка падает на глаза и добавляет ему шарма. Потому что в следующее мгновение он красивым расслабленным жестом отбрасывает волосы в сторону.

– Мира, – я киваю. – Кирилл?

– Посылка из Лондона.

Глава 2

Кирилл садится рядом и тянется к ремню безопасности. Я чувствую приятный аромат мужского парфюма, в котором переплетаются кофейные и сандаловые нотки. Мне он чертовски нравится, так что хочется поднять стекла до упора, чтобы не тратить ни капли впустую.

К счастью, глухой щелчок замка вырывает меня из задумчивости, и я включаю поворотник. Да, надо трогаться и смотреть строго на экран навигатора, а стекла, наоборот, опустить все до единого, чтобы побыстрее разогнать этот морок.

Что на меня вообще нашло?!

– Как долетела посылка? – спрашиваю я с мягкой улыбкой, которая удается мне лучше всего, и поворачиваю к выезду.

– В целости, – Кирилл наклоняется к лобовому стеклу и стягивает с плеч пиджак, на нем остается хлопковая футболка, опять-таки черная, на рукаве которой металлическим свечением поблескивает вставка, по форме напоминающая опасное лезвие, – даже удалось поспать в самолёте.

И ни слова о моем опоздании. Ни претензий, ни хмурого вида, Кирилл настроен крайне миролюбиво, будто это он собрался оставить самое лучшее впечатление о себе. Впрочем, у него уже получилось. Мешает только непонятный нерв, который чувствуется острее с каждой секундой. Я не могу отмахнуться от вороха неназванных эмоций, которые мешают мне думать и вести светскую беседу.

На меня явно действует тот факт, что я сижу в одной машине, считай в замкнутом пространстве, с притягательным незнакомцем, и вместе с его крепким запахом меня окутывают непозволительные образы. Пока размытые и неясные, но скоро будет хуже.

Я ловлю себя на том, что уже пару раз проверила свое отражение в зеркале заднего вида. Тревожный звоночек… Я ведь знаю себя, хотя пока и отрицаю, но я смотрю на себя не вскользь, как бывает перед деловой встречей, а задерживаюсь на своих губах и чуть тронутых тушью глазах. Я давно предпочитаю нюдовый макияж, мне двадцать восемь, в яркие вызывающие цвета я наигралась.

А в секс нет? Дело в этом?

Это не похоже на меня, я не блядь, которая плывет от каждого влажного взгляда, я никогда не изменяла мужу и даже близко не подходила к этой черте, но Кирилл что-то делает со мной. Что-то почти преступное. Неужели, так бывает? Наотмашь и после одного взгляда?

– Вадим дал мне адрес гостиницы, – я называю имя мужа специально, чтобы напомнить самой себе, – дорога займет минут двадцать. Наверное… Если без пробок.

– Тут тоже пробки?

– Не московские, но нервы трепят.

– Значит буду, как дома, – усмехается Кирилл.

Я замечаю легкий акцент, который намекает, что он не часто говорил по-русски в последнее время. Кирилл талантливый рекламщик, как рассказал мне муж, и уже давно работает на западном рынке, так что вполне вероятно он и думает по-английски. И сны видит на нем же, причем без субтитров.

Кирилл смотрит на наручные часы, и я чувствую легкий укол вины.

– Извини, что задержалась… Мы же на ты?

– На ты, – Кирилл кивает и поворачивает голову в мою сторону.

Я чувствую внимательный мужской взгляд, который бесцеремонно скользит по моему лицу. Мне же не кажется, он даже не думает как-то замаскировать свое внимание, он самым банальным образом пялится. Я отвечаю тем же и смотрю на него, ловя зеленые искорки в выразительных глазах. Блядских глазах, если точнее.

– Ты, правда, не узнаешь меня? – произносит он тише, заостряя интонации до грязноватого подтекста. – Или жестоко издеваешься надо мной?

Следом его крепкая рука обхватывает руль и помогает мне. Это очень кстати, потому что я сбита с толку и могу лишь смотреть перед собой, хлопая ресницами.

– Я, конечно, изменился… Нажми на тормоз, – он указывает ладонью вниз. – Мира, пора приходить в себя. Тормоз.

Я запоздало делаю, что надо, и внедорожник передними колесами утыкается в бордюр кармана.

– В России по-прежнему плохо водят, – смеется он, но гасит улыбку, замечая, что мне не до веселья. – Значит, не узнаешь. А если так?

Он плавным жестом переносит ладонь с руля на мое запястье, обхватывая его длинными пальцами. Я вздрагиваю от горячего прикосновения, но не противлюсь, а завороженно наблюдаю, как Кирилл кладет мою руку на свою широкую грудь.

– Что ты делаешь?

– Ты не вырываешься, – нагло комментирует он и тут же ослабляет хватку, стоит мне надавить.

Я отнимаю свою руку и возвращаю ее на руль. Кирилл же предусмотрительно поднимает ручник, словно не верит, что я не перепутаю педали в следующий раз.

– Тебя никогда не интересовали лица, – продолжает Кирилл. – И девять лет – большой срок. Хотя я помню… В нашу первую встречу ты сама стянула с меня футболку и сказала, что против света я смотрюсь брутальнее и злее. Ты еще вымазала меня в масле. Весь торс и бедра.

Господи!

– Ты не спрашивала моего имени и дразнила, зовя Кеном. Я потом догадался, что ты всех своих моделей так зовешь.

– Кирилл…

– Вспоминаешь? Не путаешь меня ни с кем? – он широко улыбается и подмигивает мне. – Не хочу чужих воспоминаний, хочу, чтобы ты вспомнила именно меня.

Девять лет – небольшой срок. Я всегда работала с мужской натурой, обнаженной и атлетичной, и у меня было много моделей для выставок или рекламных заказов. Но я помню именно его. Не лицо, тут Кирилл прав на мой счет, но я слишком увлеклась тогда, поддавшись его преступному обаянию, и позволила то, что не позволяла никогда в фотостудии.

– Могу бросить еще одну подсказку. На четвертой встрече я взял тебя сзади. Нагнул через стол и заставил дрожать. Мы разбили дорогущий объектив, когда тебе захотелось глубже.

Я отворачиваюсь к своему окну.

– Я знал тебя до Вадима. И я приехал именно из-за тебя, Мира.

Глава 3

Мне было девятнадцать, а ему двадцать три. Я действительно не помню его имени, в воспоминаниях Кирилл просто Он, вообще детали стерты и кажется, что не было ничего, кроме дикого разнузданного секса. Он тогда буквально подмял меня под себя, во всех смыслах, молодую и неопытную, возомнившую себя элитарным профессионалом, которую поцеловал сам Боженька, коль в столь юном возрасте у меня уже своя студия и запись заказов на год вперед.

Когда он пришел ко мне в первый раз, я со скепсисом оглядела его с ног до головы и уже хотела добавить телефон приятеля в черный список за то, что он посоветовал мне неподходящий материал. Материал… Сейчас даже стыдно за свои мысли, впрочем Кирилл после отыгрался за каждое мое неосторожное слово и наглый взгляд. Он был ручным первое время и не обращал внимание на мои боссовские замашки, когда я мяла его как пластилин, раздевала и встраивала в нужный мне кадр.

Лепила из него то, что хотела. То, что захотят другие, взглянув на мои фотографии.

Его красоту я разглядела очень быстро. Стоило ему задвигаться и дать проснуться сминающей грации хищника, которая была скрыта в нем. Мне кажется, он и пришел за этим ко мне, хотя не нуждался в левом заработке, да тем более не самым очевидным для мужчины путем. Даже для чертовски привлекательного мужчины.

Но Кирилл, как я потом поняла, приходил, чтобы выпустить внутреннего демона. Дать ему воздуха и простора, когда в обычной жизни он офисной работник и должен строить карьеру, не сбиваясь на грязные истории, которые могут стоить репутации и светлого будущего. Я это поняла, когда мне пришлось спасаться от этого демона.

– Без лица, – произнес он тогда свое единственное требование, которое полностью совпадало с моим стилем. – Могу полностью раздеться, но ничего выше подбородка.

Я не работаю с лицами. С вызывающей индивидуальностью… Черты лица слишком личностны и неповторимы, а вот найти пленительную особенность в сплетении рук, напряженных жилах или мышцах торса – сложнее и интереснее. Когда ко мне приходят старые модели, я обычно узнаю их по кистям. У меня даже память выстроена таким образом, что я всегда в первую очередь смотрю на руки, а не в глаза, когда хочу кого-то припомнить.

И руки Кирилла я узнаю. Как помню всё, что они делали со мной. В ярких деталях и сумрачных красках… Я ни одному мужчине после не позволяла то, что он делал со мной. Не знаю каким чудом тогда вообще очнулась, как скинула с себя происходящее безумие и смогла оглядеться по сторонам. Он чуть не утянул меня на самое дно. Я была близко.

Как расплата за собственную слепую самоуверенность. Я слишком долго отрицала то, что встретила опасного человека, и то, что на самом деле он главный, хотя и позволяет мне отдавать приказы. До поры до времени. Он так глубоко залез мне под кожу, что, когда, наконец, показал свою лютую силу и перестал ломать комедию, я безвольно подчинилась и не смогла и слова произнести вслух.

Я задохнулась и отдалась его сильным рукам.

Это даже не было нежно или постепенно… Нет, Он вдруг схватил меня за предплечья и повел к столу.

– Ты девственница? – спросил Он, разворачивая меня в своих руках и прижимаясь пахом к моей заднице.

Я вздрогнула, ощутив его возбуждение. Каменный стояк через плотную ткань джинс, Он завелся за мгновение.

– Что…, – слова не шли, а голос шалил так, что я едва узнавала его.

– Тебя трахали? Трогали? Что ты умеешь?

Глава 4

Кирилл не дождался ответа и нагнул меня, заставив лечь на стол, с которого полетели распечатанные проспекты.

– Поэтому такая дерзкая? – усмехнулся он, навалившись на меня всем весом. – Только с ручными манекенами игралась, а настоящих мужиков не знаешь… что они могут, как могут… как глубоко и жестко…

– Мне трудно дышать.

– Это потому что на мне нет рубашки.

Он был в одних джинсах и давил всей массой прорисованной мускулатуры. Я чувствовала тугие изгибы его плечей и каменный идеальный пресс, из-за которого моя тонкая майка липла к разгоряченному телу. Да, я горела под его жадными руками, они ходили туда-сюда и как будто искали для меня лучшую позу, помогая привыкать к острым душным ощущениям.

Слишком острым и слишком душным.

Он лапал меня, забираясь пальцами под одежду, но не заходил слишком далеко, измываясь над моим вдруг проснувшимся голодом и оттягивал момент. Или ждал, что я начну жалобно просить и елозить под ним, чтобы заострить его сумасшедшую близость и все ласки, которых мне становилось мало.

– Хочешь узнать мужчину? – Кирилл, наконец, толкнулся, и мое тело проехало по гладкой поверхности стола, эхом повторяя его уверенное резкое движение. – Хочешь попробовать?

Ему не нужен был ответ, да и мое сведенное судорогой тело буквально кричало, что я хочу давно и прочно. Только себе не признавалась, а он, скорее всего, в первую же встречу понял, что я лягу под него. По моему строгому лицу нетронутой стервы и понял.

– Хочешь, – он улыбнулся мне в шею и выдохнул прямо в спутавшиеся прядки, сделав их влажными горячим дыханием.

Влажными стали не только волосы… Я впервые чувствовала столь сильное желание, оно буквально разматывало меня и давило стеной. Я не знала, что так бывает, что можно провалиться так глубоко и так быстро, он ведь всего лишь нагнул меня и встал за спиной, примеряясь. И еще грязные слова, которые разжигали похоть сильнее смазанных прикосновений, он словно решил доказать мне, что балом правит не картинка, даже самая яркая и сочная, и что мое строго визуальное восприятие мира вот-вот пошатнется.

Ведь я скоро кончу. Хватит одних слов со сводящей с ума хрипотцой.

– Или ты наркодилер? – Кирилл рассмеялся и с силой обхватил мои бедра, натолкнув их на край стола, я выдохнула со стоном, угадав свое тело в жесткой безнадежной ловушке – теперь парень держал меня со всех сторон. – Продаешь кайф, а сама держишься в стороне.

– Я фотограф, – у меня оставались силы лишь на слова.

– Порнограф, – поправил Кирилл. – Продаешь секс, а сама неприступная королева. Так точнее?

Я не понимала почему, он так уверен, что я никогда ни с кем не была. Что за чутье… Или я как-то выдала себя?

– Дашь без резинки? – он произнес фразу, как хлесткую пощечину, и сделал это специально.

Кирилл ничего не делает просто так.

Но я все же ошалела от грубости вопроса и мотнула головой, сцепив челюсти. Разум пробился на секунду и я даже приготовилась биться и напрягла руки на всякий случай. Но парень разогнулся, дав мне выдохнуть, хотя оставил цепкие ладони на моей пояснице.

– Я сделаю как надо. Во время.

– Я не из-за этого…

– Думаешь, я трахаю шлюх? – он полоснул злыми интонациями. – Ты разве шлюха?

Он нащупал пояс моих спортивных брюк и потянул их вниз, медленно оголяя меня. Он не торопился, чувствуя, что я все равно не передумаю, никуда не денусь и сделаю все, что он захочет.

– Я люблю таких, как ты, – произнес он с подонковской оттяжкой, словно хотел задеть меня посильнее, дав ощутить все эмоции разом, и жажду и ярость, и безоговорочное подчинение инстинктам, и желание вырваться прочь, расцарапав его нахальное лицо. – Люблю быть самым первым.

Парень коленом отвел мою ногу в сторону, чтобы оказаться еще ближе.

– Разведи… ну-же, малышка.

Он без лишних касаний отодвинул стринги в сторону и раскрыл меня, собрав пальцами выступившую влагу. Его крепкие сильные и умелые пальцы гладили меня, надавливая на вход, а я зажмурилась до пронзительных искр и не могла больше удерживать пошлые стоны в груди. А дальше хуже – я начала двигаться навстречу, то ли споря, то ли заигрывая с его мокрыми пальцами.

Мне хотелось больше. Да, сейчас… Ярче и сильнее… Я дышала его крепким запахом и горела его огнем, чувствуя, что он тоже возбужден, хочет разложить меня и взять по-настоящему. И я коротко вскрикнула, когда он засунул в меня палец. Господи! Нет… Или да, именно так… Кирилл шумно выдохнул от того, какая я тугая, и я совсем потерялась, услышав, как сбилось мужское дыхание и скрутилось в ту же безнадежную петлю, что и мое. Он почти рычал, проникая внутрь меня.

– Моя девочка, – застонал он вполголоса, – моя мокрая, узкая девочка.

Я изнывала и хотела разрядки, которая маячила где-то на подступах и сводила низ живота болезненной судорогой. Он постепенно растягивал меня, лаская и вводя второй палец, глубже и увереннее. Я привыкала и чувствовала, как начинаю впускать его послушнее, жадно обнимая плотью.

– Еще… да, – я запуталась в словах и схватила его ладонь, вцепившись в нее до красных отметин, – дай мне.

– Трахнуть?

– Да, пожалуйста…

Щелкнула пряжка ремня, а следом с металлическим треском распустилась ширинка. Парень приподнял меня и помог прогнуться в пояснице, после чего не спеша вошел в меня, растягивая большим членом.

Так правильно, мне на мгновение показалось, что я создана именно для него. Чтобы принимать только его. Шальная пьяная мысль, которая потом долго мучила меня по ночам, когда я пыталась осознать свою зависимость от него и найти пути бегства.

– Подходящий размер у Кена? – шепнул он мне на ухо с усмешкой победителя, давая прочувствовать свое присутствие.

Но это не длилось долго. Кирилл вдруг отклонился в сторону и с силой натолкнул мое тело на себя, врываясь на всю длину. Теперь жестко и резко… Он размашисто брал меня, вбиваясь раз за разом, будто хотел заполнить собой без остатка и заставить всхлипывать, выворачиваясь узлами из-под его стального тела и грубого животного секса.

Я кончила, содрогнувшись от первого в жизни полного оргазма, накатывающего волной за волной и оглушающего остротой эмоций. Что-то невероятное, но дикое… запоминающееся на всю жизнь. Потом он брал меня по-разному, приручая и выстраивая кадры с моим участием из своей распущенной и грязной фантазии. Там набралась целая коллекция… Но первый раз навсегда остается первым.