© Ласовская О. А., 2024
© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2024
⁂
Глава 1
Раньше, читая книги, я всегда поражалась скупости фантазии авторов, чьи романы неизменно начинались с телефонного звонка. Сейчас же мне пришлось прикусить язык, так как моя история завязалась так же примитивно…
Телефон звонил очень долго, а я всё никак не могла заставить себя вылезти из-под уютного одеяла. Просто лежала с закрытыми глазами и считала звонки: один, два, три… На восемнадцатом я сдалась. Села в кровати и тут же поёжилась от холода. За окном начало октября, а холод словно в декабре. Но городские власти, видимо, не замечают погоды, а может, просто жадничают – отопление нам не дали.
Проклиная всё на свете, я сунула ноги в тапочки и побрела к телефону, чувствуя, как кожа покрывается мурашками.
– Алло! – раздражённо крикнула я в трубку, бросив взгляд на часы и обозлившись ещё сильнее. Маленькая стрелка замерла на семи, большая – на двенадцати. Это какое же свинство – будить человека в семь утра в выходной день!
– Наташа? – раздался на том конце провода смутно знакомый женский голос.
– Да, – чуть сбавила обороты я. Всё-таки нехорошо грубить незнакомому человеку.
– Ну наконец-то! – так громко завопила женщина, что мне пришлось отнять трубку от уха, чтобы не оглохнуть. – Я звоню-звоню, думаю, может, номер не тот нашла?
– Вы, вообще, кто? – опять начала выходить из себя я.
– Не узнала? Я Екатерина Андреевна, соседка твоего папы!
Ах, ну да, точно. Только она может так орать. Хорошо помню, как поражалась её голосу в те редкие дни, когда бывала у отца.
– Здравствуйте, – сухо поздоровалась я. – Что вы хотели, Екатерина Андреевна?
– С Викой беда! – крикнула женщина, но мне почему-то показалось, что это каркнула ворона. По спине, несмотря на лютый холод в квартире, потекла струйка пота. Пальцы с силой сжали трубку.
– Что с ней? – внезапно охрипшим голосом спросила я, чувствуя, как мелко-мелко задрожали колени.
– Ой, да я не знаю толком! – затараторила Екатерина Андреевна. – Сегодня проснулась от шума, выглянула в глазок, а у Викиной квартиры двое милиционеров топчутся. Я вышла к ним, спрашиваю, чего случилось, а они говорят, что Вику разыскивают. Спросили, у кого она может быть, есть ли родные. Но я про тебя им не сказала, только номер следователя записала. Решила сама тебе всё рассказать, а то ещё придут, напугают!
А так ты меня совсем не напугала, ведьма старая! Мало ли зачем они Вику искали, а я уже Бог весть что подумала!
– Спасибо, – процедила я и, быстро записав номер, повесила трубку. Ноги отказывались держать меня, и я опустилась в кресло, вытирая рукой вспотевший лоб. Просидев так минут десять, пока утихло бешено бьющееся сердце, я разыскала мобильный и набрала номер Вики.
Вика – это моя младшая сестра. Интересно, что за дела у неё с милицией? Неужели она ввязалась в какой-то криминал? В это просто невозможно поверить… Хотя у нас с сестрой никогда не было близких отношений и я последний человек, кому она пойдёт рассказывать о своих проблемах.
Когда мне было шесть, а Вике четыре, наши родители развелись. Сколько я себя помню, они постоянно скандалили и даже били посуду. При разводе они разделили всё, что могли – квартиру, мебель, детей… Я осталась с мамой, Вику папа увёз с собой. Почти два года о них мы ничего не знали. То есть я подозревала, что мама иногда общается с младшей дочерью, так как папа тоже звонил мне, спрашивал о делах и просил ничего не говорить маме об этих звонках. Но лично я ничего не знала о Вике. Через два года родители одумались и решили подружить нас с сестрой. Но то ли время было безвозвратно упущено, то ли у нас с ней оказались скверные характеры (что неудивительно, есть в кого!) – дружбы между нами не получилось. Вика казалась мне плаксой, нытиком и ябедой. Чуть что, она сразу же начинала плакать и бежала жаловаться родителям. Так мы и жили. Когда Вике исполнилось четырнадцать, она заявила, что больше не желает со мной общаться, потому что я постоянно унижаю её, обзываю, и вообще, лучше никакой сестры, чем такая, как я. Я была с ней солидарна. К тому времени я уже с трудом переносила присутствие сестрёнки. Мама с папой поохали, но изменить наше решение не смогли. Так и пошли мы по жизни, каждая своей дорогой.
Всё изменилось в один момент. Вике было восемнадцать, я справила двадцатилетний юбилей, когда друг за другом умерли родители. Сразу двое, в один год. Мы, признаться, растерялись. После похорон мы остались вдвоём в квартире и впервые за жизнь проговорили до рассвета. Нет, мы не стали с Викой подругами, но взаимная неприязнь прошла без следа. Жили мы по-прежнему отдельно, у нас не было общих знакомых, общих интересов, но раз в неделю мы обязательно звонили друг дружке и узнавали о делах. Видимо, обе поняли, что нужно держаться вместе, ведь теперь родных у нас нет.
Сегодня, подумав о том, что соседка Вики звонит сообщить мне о её смерти, я безумно испугалась и впервые подумала, что больше всего на свете боюсь потерять сестру. Это открытие озадачило меня, но времени размышлять не было.
Телефон Вики оказался отключён, и я занервничала. Сразу же связываться со следователем мне не хотелось, поэтому я стала заниматься домашними делами, не выпуская телефон из рук и всё время набирая номер сестры. Моё беспокойство достигло апогея через час. Плюнув на уборку, я уселась у городского телефона и соединилась со следователем. Он не стал со мной разговаривать, лишь сообщил, куда приехать. Я заметалась по квартире.
Вообще я всегда собираюсь быстро, пятнадцать минут – это максимум, что мне нужно на сборы, но сегодня у меня всё валилось из рук. Из квартиры я вышла спустя почти сорок минут и, не дожидаясь лифта, бросилась вниз по лестнице.
Погода стояла ужасная, под стать настроению. От ледяных капель дождя не спасал даже зонт. Ветер пробирался под куртку и заставлял кожу покрываться мурашками. Втиснувшись в переполненный автобус, я пристроилась у дверей и едва не упала на асфальт, когда они открылись.
Благополучно миновав этот отрезок пути, я влетела в здание милиции, забрала пропуск, бегом поднялась на третий этаж, где находился кабинет нужного мне следователя Бондаренко Сергея Петровича, и постучала.
– Да-да! – раздался голос из-за двери.
– Здравствуйте, – пролепетала я, переступив порог. – Вы сказали приехать, вот, я здесь.
– Вы у нас кто? – строго взглянул на меня из-под очков совершенно седой мужчина с неожиданно добрым лицом.
– Казанцева, – облизнув пересохшие губы, буркнула я.
– Садитесь и подождите пять минут, я сейчас закончу и займусь вами, – велел следователь и уткнулся в бумаги.
Я примостилась на краешке жёсткого неудобного стула и только тогда заметила, что в кабинете находится ещё один человек. В противоположном углу за большим громоздким столом сидел молодой парень в форме, с погонами младшего лейтенанта. Заметив мой взгляд, он вздохнул и опустил голову.
– Скажите, что с Викой? – нарушила я молчание, царившее в кабинете. – Она жива?
– Думаю, да, – кивнул Сергей Петрович и быстренько сгрёб все бумаги в одну кучу. Положив их в сейф, примерно сложил руки на столе и посмотрел на меня.
– Что значит думаю? Что вообще случилось?
– Да вы не нервничайте так, Наталья… э-э… Простите, как вас по отчеству?
– Не доросла ещё до отчества! – отрезала я. – Объясните мне, наконец, что с Викой!
– Скажите, когда вы в последний раз видели сестру? – вместо ответа спросил следователь.
– Не помню… – пожала я плечами. – Давно, месяца два назад.
– Вот как? – вскинул брови Бондаренко. – А разговаривали с ней когда?
– На прошлой неделе в пятницу, – сообщила я. – Да что вы за человек-то такой, а? – взвилась я. – Вы издеваетесь, да? Почему не говорите, что с моей сестрой?
– Ну зачем же сразу кричать? – Следователь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Лёш, дай девушке стакан воды, – кивнул он своему младшему сотруднику. Тот с готовностью вскочил и протянул мне пластиковый стаканчик.
– Спасибо, – буркнула я и, отхлебнув глоток, спросила: – Стакан такой, чтоб я вам им в голову не запустила, да?
Сергей Петрович покраснел, а Алексей расхохотался, закрыв лицо руками.
– Ну и язычок! – буркнул Бондаренко. – Если и вторая такая же, то нет ничего удивительного, что она убила человека! Ну а что: не угодил чем-то, а она ему ножичек в бок!
– В смысле убила? – посерела я и с силой сжала стаканчик. Вода пролилась мне на джинсы, но я не обратила на это никакого внимания. – Вика? Убила?!
– Сегодня ночью в деревне Алексеевка случился пожар. Дом загорелся изнутри, поэтому МЧС вызвали поздно, он почти весь выгорел. Внутри обнаружили труп мужчины с ножом в боку. Во дворе дома мы нашли вот это. – Следователь жестом фокусника выудил откуда-то серёжку в пакетике и сумочку.
– Что это? – сглотнув, спросила я.
– Узнаёте вещички?
Я протянула руку и поднесла серёжку к глазам. Тоненькая застёжка и витиеватая буква «В». Серёжка Вики, подаренная мамой на её восемнадцатилетие.
– Да, это серёжка Вики, – тихо ответила я.
– Уверены? – спросил Алексей, всё это время стоявший рядом и внимательно наблюдавший за мной.
– Да, – кивнула я. – Вот, смотрите, у меня такое же кольцо. – Я протянула вперёд руку. Тонкий ободок и буква «Н» посередине. – Мама дарила нам эти украшения на дни рождения. Кольцо, серёжки и кулон. Я надеваю серьги и кулон только по праздникам, мне кажется, они слишком нарядные, а вот Вика таскает постоянно весь набор. Это последний подарок, который сделала ей мама, она очень дорожит им, – сдержав слёзы, пробормотала я.
– А сумка её?
– Я не знаю, – мотнула головой я. – Я же говорю, мы давно не виделись с Викой, у нас с ней не самые лучшие отношения. Вы что, считаете, что Вика убила того мужчину? – догадалась я.
Следователь молча кивнул.
– Да что вы, этого не может быть! – засмеялась я. – Вы просто не знаете Вику! Да она всех жалеет, да она… Господи, да она не то что котёнка – щенка, таракана жалеет! Она пауков убивать не может! А тут взять и хладнокровно зарезать человека? Нет, это точно не о моей сестре! Почему вы уверены, что это вещи Вики? Ну ладно серёжка, но ведь у нас вещи не эксклюзивные, вполне могут где-то продаваться такие же!
– В сумке мы нашли вот это. – Следователь протянул мне ежедневник, и я его тут же узнала. Элегантная вещица изумрудного цвета. Вика постоянно таскала его с собой.
Я взяла ежедневник в руки и открыла. На первой же странице увидела подпись – «Казанцева Виктория», номер телефона и адрес.
– Где сама Вика? – устало спросила я, возвратив ежедневник следователю.
– Видимо, сбежала, – пожал плечами он. – Прирезала мужчину, подожгла дом и сбежала.
– Кто этот мужчина?
– Это пока установить не удалось.
Мы замолчали. Я не могла переварить полученную информацию. В то, что Вика убила человека, я не поверила ни на секунду, но легче мне от этого не было. С моей сестрой что-то случилось, её нужно немедленно найти и желательно раньше, чем это сделает милиция. Они абсолютно уверены, что она убийца, а значит, не станут ни в чём разбираться, просто посадят её.
– Я пойду, мне пора.
Я поднялась.
– Ну и что вы задумали? – спросил Алексей.
– О чём вы? – вздрогнула я.
– Вы не из тех людей, Наталья, которые легко смиряются с оглушительными новостями. Вы что-то задумали, и я вижу это.
– Вы психолог? – дерзко вскинула голову я. – Нет? Ну так и нечего его из себя корчить. Подпишите пропуск.
Через десять минут я входила в кафе, находящееся на противоположной стороне от милиции. Замёрзший организм требовал горячего, и я, усевшись в углу, заказала себе крепкий кофе и пирожное. Затем опять принялась мучать телефон. Мобильный Вики по-прежнему был недоступен. Я не знала, что делать, и самое ужасное было то, что мне совершенно не с кем было посоветоваться. Я привыкла быть одна, мне так было комфортнее. За свои двадцать пять я так и не завела близких друзей. В телефоне куча номеров, но никому из этих людей нет дела до моих проблем.
Постепенно паника прошла, сладкое пирожное подействовало на меня благотворно, и я стала мыслить связно. В первую очередь решила съездить к Вике домой, благо ключ от её квартиры у меня был. А там видно будет.
Быстро проглотив пирожное и даже не почувствовав вкуса, я вышла из кафе и, поймав такси, помчалась к дому сестры. Сердце стучало быстро и тревожно, казалось, в квартире Вики меня ожидает что-то страшное.
Войдя в подъезд, я удивилась царящей здесь чистоте и порядку. Помнится, когда я приходила в гости к Вике последний раз, ступеньки лестницы были разбиты, из перил торчали гвозди, а стены были исписаны такими словами, что даже я краснела, читая их, а ведь и сама могу при случае завернуть крепкую фразу.
Сейчас же стены радовали глаз приятной краской насыщенного персикового цвета, лестница была чисто вымыта, а у двери стоял огромный фикус. Покачав головой, я поднялась на нужный этаж и остановилась перед дверью Викиной квартиры. Надеясь на чудо, я подняла руку и коснулась звонка. Из глубины квартиры раздался мелодичный перезвон, но в глазке не мелькнула тень, не раздалось лязганье замков. Да и не могло ничего этого быть, Вика исчезла, и нужно признать этот факт. Тяжело вздохнув, я полезла в сумку за ключами.
– Здравствуй, Наташа! – раздался голос от соседней двери. Я вздрогнула и уронила связку. Из квартиры напротив выглядывала всё та же любопытная соседка Екатерина Андреевна. Интересно, она что, круглыми сутками сидит у глазка и наблюдает за лестницей?
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я и, подобрав ключи, открыла замок.
– Ну что там с Викой-то? Какие новости? Чего от неё милиция хотела? – Глаза женщины горели нездоровым любопытством.
– Вика пропала, – сообщила я. Скрывать правду не имело смысла, вероятно, сюда скоро нагрянет милиция с обыском, так что соседи будут в курсе всех подробностей.
– Как пропала?! – ахнула Екатерина Андреевна, прижав пухлые руки к груди.
– Послушайте, я толком ничего не знаю… – начала я, всё же не желая рассказывать самой отъявленной сплетнице об обвинении Вики. Да она тут же разнесёт эту новость по двору, и тогда уже никому не докажешь, что сестра не убийца!
– А вы Вику когда в последний раз видели? – поинтересовалась я.
– Так вчера, – заявила Екатерина Андреевна. – Она с парнем своим выходила из квартиры, а я как раз мусор выносила. Поздоровались вежливо со мной. И убежали. На работу, наверное, торопились.
– Какую работу? – поразилась я. – Вика же учится!
– Так она на вечернее перевелась, уже месяца два назад, и на работу устроилась, курьером.
– Ничего себе… – присвистнула я, переваривая эту новость. – А парень? Что за парень такой, что даже ночевал у неё?
– А вот она когда на работу-то вышла, так и он у неё появился. Он у неё почти что каждую ночь ночует! Красивый такой! – охотно пояснила Екатерина Андреевна.
– Да уж, я совсем не знаю свою сестру… – пробормотала я, берясь за ручку двери.
– Да конечно ты не знаешь! – неожиданно вызверилась на меня женщина. – Ты же никогда сестрой не интересовалась! Сколько раз Викочка плакала у меня, вспоминая о тебе! Она всегда хотела с тобой общаться, но тебе же сестра не нужна была! А как горе такое случилось, ты тут как тут! Что, ограбить её решила?
– Вы что несёте? – вздрогнула, как от пощёчины, я. – Какое ограбить? Почему не интересовалась? Мы общались с ней, созванивались!
– Хорошо же вы созванивались, раз ты ничего о ней не знаешь! – ехидно прищурилась женщина, уперев руки в бока. – Ты хоть иногда интересовалась её делами? Или так, звонила узнать, жива ли? Жива? Ну и слава Богу, опять можно забыть о ней!
– Да Вика поступала точно так же! – воскликнула я и тут же прикусила язык. Неожиданно я осознала, что сама никогда не звонила сестре первой, никогда не интересовалась её делами, довольствуясь её «всё нормально». А вот Вика выспрашивала у меня всё подробно. – Да пошли вы! – рявкнула я, чувствуя, как меня заполняет чувство вины перед сестрой.
Рванув дверь на себя, я скрылась в квартире. Привалившись к стене, ещё долго приходила в себя, руки тряслись от злости и раздражения. Я злилась на соседку, заставившую чувствовать себя виноватой, злилась на себя, за это чувство вины, злилась на Вику, на противного следователя Бондаренко, на его помощника Алексея и на весь мир в целом.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я заставила себя открыть глаза и начать обход квартиры. Разувшись, я шагнула в гостиную, обозрела хорошо знакомый пейзаж и остановила взгляд на компьютере. Решив обязательно в нём покопаться, я толкнула дверь в ванную. Бросив короткий взгляд по сторонам, я тут же поняла, что противная Екатерина Андреевна не соврала про парня Вики. На полочке стояла дорогущая пена для бритья, в стакане виднелись две зубные щётки, на вешалке – огромное тёмно-синее, явно мужское полотенце. Медленно добравшись до спальни сестры, я только укрепила свои подозрения. Кровать была застелена красивым атласным бельём, на кресле у шкафа была небрежно брошена чёрная кружевная ночнушка. Вряд ли хоть одна женщина решит натягивать на себя такой наряд, ложась спать в одиночестве. В девяноста случаях из ста она наденет уютную пижамку или халатик. А, насколько я знаю свою сестру, она принадлежит именно к такой категории. Значит, она действительно ночевала не одна. Но самый главный вопрос: откуда у Вики деньги на все эти шикарные, явно дорогие вещи? Она получала такую хорошую зарплату? Или этот неизвестный парень такой богатый?
Гадая, я вернулась в гостиную и включила компьютер. Ничего примечательного здесь не было: папки с музыкой, фильмами, картинками с изображением котиков и щеночков. Вот внутри последней папки я и нашла кое-что интересное. Щёлкнув на изображение, я увидела светящуюся от счастья Вику в обнимку с красивым парнем с холодными, жестокими глазами. Всего таких фотографий оказалось восемь штук. Найдя в столе флешку, я скачала их и удалила папку с компьютера. На всякий случай. Интуиция подсказывала мне, что исчезновение Вики связано именно с этим парнем. Дело за малым – найти его. Но, как это сделать, я не имела никакого представления…
Глава 2
Домой я ввалилась, чувствуя свинцовую усталость. Голова гудела от переживаний сегодняшнего дня. Стащив промокшие насквозь сапоги, я пошевелила озябшими пальцами ног и поплелась в ванную. Открыв кран, я оставила ванну наполняться водой, а сама подошла к зеркалу и уставилась на своё отражение. Тени за день размазались, и теперь под глазами залегли тёмные круги, волосы выбились из хвоста и торчали вокруг головы ёжиком. Стянув резинку, я кое-как расчесалась и, опустив круг от унитаза, уселась на него и задумалась. В голове всё смешалось. Я не знала в какую сторону двигаться, чтобы помочь Вике. В конце концов я не мисс Марпл, чтобы разгадывать такие загадки! Этим должна заниматься милиция, но для них это дело уже решённое. Значит, другого выхода у меня нет: хочу я того или нет, мне придётся разбираться самой.
Тяжело вздохнув, я закрыла кран и, быстро раздевшись, со стоном погрузилась в горячую воду. Напряжённые мышцы отозвались благодарным покалыванием. Я закрыла глаза и на время отключилась от всех проблем.
В реальность меня вернул странный скрип в гостиной. Мне моментально стало холодно, сердце испуганно застучало. В подтверждение моим страхам я отчётливо услышала осторожные шаги. Волосы на затылке зашевелились. Подавив в себе панику, я вылезла из воды, натянула халат на мокрое тело и огляделась в поисках чего-нибудь тяжёлого. На глаза попалась табуретка, стоя на которой я обычно развешивала чистое бельё на верёвке. Выставив её впереди себя как щит, я выскользнула в коридор, оставив за собой мокрые следы на полу. Нигде в квартире не горел свет, но я чувствовала присутствие кого-то незримого и оттого страшного. Вне себя от ужаса я добралась до гостиной, откуда доносились скрипы и шорохи, и в свете фонарей, падающем из окна, увидела невысокую фигуру со стянутыми в хвост волосами, роющуюся в шкафу. «Вика!» – мелькнула радостная мысль. Страх отпустил. Я спокойно переступила порог и щёлкнула выключателем, готовясь устроить взбучку сестре, но все слова застряли в горле. Передо мной, закрывая лицо руками, стоял мой бывший муж Валера.
Шесть лет назад, ещё учась в университете, я по глупости выскочила замуж. Валера был ослепительно красив: высокий, стройный, с длинными волосами, балагур и весельчак, он был душой любой компании. Ну что ещё нужно девятнадцатилетней девчонке? Влюбилась, он ответил мне взаимностью, и я парила над землёй от счастья. Когда я объявила родителям, что собираюсь замуж, они проявили удивительное единодушие и запретили мне делать глупости. Но я не пожелала их слушать. На следующий день мы с Валеркой отправились в ЗАГС, где уговорили суровую тётеньку в огромных очках расписать нас немедленно. На улицу мы вышли уже мужем и женой. Дома меня ожидал скандал, но мне было плевать на всё. Нахамив маме, я спокойно выслушала вопли отца по телефону и, посоветовав ему воспитывать Вику, а не меня, собрала вещи и перебралась к мужу.
Первое время мы были настолько поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Но этого любовного угара хватило ровно на два месяца. Потом начались проблемы. Я не умела готовить, а он – зарабатывать деньги. Мы едва сводили концы с концами, но обращаться за помощью к родителям ни я, ни он не хотели. Потом я с раздражением стала замечать разбросанные по квартире носки, заляпанное зубной пастой зеркало, бесконечное пиво по вечерам у телевизора. Но вряд ли это привело бы к разводу, я на многое закрывала глаза.
Всё произошло в лучших законах жанра. Я вернулась домой с лекций и застала вусмерть пьяного любимого, раскинувшегося на нашем семейном ложе, а рядом с ним совершенно голую девицу с длинными белокурыми волосами и грудью размера третьего, не меньше. Стерпеть подобное я не смогла. Закатила жуткий скандал, вытолкала истерически визжащую девушку на лестницу, вылила на Валеру стакан ледяной воды, пытаясь привести его в себя. Но это не возымело успеха, поэтому я, захлёбываясь слезами, просто собрала вещи и уехала домой, оставив ключи на столе. Мне было безумно стыдно смотреть маме в глаза, после всех гадостей, сказанных ей, но мамочка простила меня, едва увидев мою опухшую от слёз физиономию.
Валера явился к нам на следующий день, но я не захотела ему ничего объяснять. Пожелала счастья с той девицей и выставила за дверь. Развели нас спустя месяц. Этот брак я считаю своей самой большой ошибкой, но мне, к счастью, удалось её исправить без больших потерь.
С бывшим мужем мы не виделись года четыре, а потом он опять появился на моём горизонте. Он пришёл ко мне, притащил букет жёлтых роз и бутылку шампанского. Я в тот момент переживала расставание с, казалось бы, любимым парнем и впустила его. Наутро, увидев Валеру спящим рядом, я почувствовала только одно – отвращение. Растолкав своего благоверного, я в очередной раз выставила его за дверь, теперь уже навсегда. А теперь он решил меня обокрасть…
– Какого фига ты здесь делаешь? – зло спросила я, отшвыривая от себя табуретку и упирая руки в бока.
– Натусик, ну чего ты злишься? – залебезил Валера, изображая улыбку. – Я решил зайти, узнать как ты, как у тебя дела…
– Ага, и в шкафу ты меня искал, да? – рявкнула я. – Деньги искал? Совсем совесть потерял, сволочь?
– Ну Натусик…
– Не смей меня так называть! – окончательно рассвирепела я. – Я сейчас милицию вызову, им и будешь объяснять, зачем притащился ко мне среди ночи!
– Так ещё только восемь вечера, какая ночь? – Валерка обиженно оттопырил нижнюю губу. – Ты в это время ещё работаешь, я знаю… – выпалил он и прикусил язык, поняв, что проговорился.
– Следил за мной? – хмыкнула я. – План готовил, как меня ограбить? Молодец, всё учёл, кроме одного – у меня сегодня выходной.
– Мне очень нужны деньги, – вздохнул Валера и уселся на диван.
– Они тебе всегда нужны. Не пробовал пойти поработать?
– Столько не заработаю, – опять вздохнул Валера.
– Это ж сколько? – скрестив руки на груди, ехидно спросила я. – Рублей двести? А может, сразу на пятьсот замахнулся?
– Двадцать пять, – прошептал Валера. – Тысяч. Евро.
– Чего? – опешила я. – Ты с ума сошёл?
– Я знаю, что у тебя столько нет, но мне сейчас важна любая сумма. Я бы отдал деньги тебе, обязательно отдал. Потом, когда заработал бы. А попросить не мог, ты бы не дала. Вот и решился на кражу. От отчаяния.
– Что ты натворил? – почти спокойно спросила я.
– Проигрался…
– Теперь ещё и казино? – усмехнулась я. – Впрочем, чему я удивляюсь? Всё к тому шло. Лёгких денег захотелось?
– Прости меня…
– Иди в баню, – ласково пожелала ему я. – Единственное, что могу для тебя сделать, это не сдавать в руки милиции. Поэтому иди-ка ты отсюда подобру-поздорову.
– А деньги? – заикнулся было «любимый», но я одарила его таким взглядом, что он тут же замолчал и понуро потащился к выходу.
– Стоять! – вспомнила я. – Ты где ключи взял?
Валера густо покраснел и показал мне небольшой перочинный ножик.
– У тебя замок хлипкий, – пояснил он.
– Полезный навык, – кивнула я. – Теперь ты настоящий домушник. Вали отсюда, а то я точно милицию вызову.
Валера грустно кивнул и выскользнул за дверь. Я устало опустилась на стул, стоящий тут же, в коридоре. Что-то слишком много впечатлений для одного дня да на одну меня. Шокирующие новости о Вике, появление Валеры, его долг. Такое чувство, что все поголовно сошли с ума. Господи, как же хочется с кем-нибудь поговорить, посоветоваться, пожаловаться, в конце концов! Вот только никому я не нужна со своими проблемами. В моём возрасте уже пора иметь семью, мужа и хотя бы одного ребёночка… Чтобы дома всегда кто-то ждал, кто-то радовался. Эта картина вдруг так отчётливо встала передо мной, что на глаза навернулись слёзы.
– Ну-ка прекрати немедленно! – приказала я себе, глядя в зеркало. – Чего нюни распустила, всё будет хорошо!
Босые ноги замёрзли, руки тоже стали ледяными. В квартире холод, а я, распаренная после ванны, сижу тут битый час, полуголая! Не хватало ещё заболеть!
Вскочив, я бросилась одеваться. Натянув на себя любимую пижаму, а на ноги шерстяные носки, я заглянула в холодильник и поняла, что зря так оделась. Полки сияли пустотой, лишь на верхней лежал засохший кусочек сыра. Я привыкла есть то в кафе, то в буфете на работе.
– И она ещё мечтает о семье! – фыркнула я. – Да ты, дорогая Наталья, даже себя прокормить не можешь, не то что ещё мужа и ребёнка!
Так, кажется, я начала разговаривать сама с собой. Всё, это уже каюк. Психушка, блин, какая-то!
Злая как собака, я влезла в джинсы, стянула ещё влажные волосы в тугой узел на затылке и, надев куртку поверх пижамной кофточки, вышла на лестницу. Часы показывали половину десятого, но, кажется, где-то рядом недавно открыли круглосуточный супермаркет.
Однако добраться до магазина мне было не суждено. Едва свернув за угол, я услышала чей-то жалобный писк и звериное рычание. Обойдя дом, я увидела знакомого бродячего кота, для которого иногда брала хлеб в буфете. Маленький рыжий кот сейчас отчаянно сражался со сворой собак. Они окружили его плотным кольцом, угрожающе лаяли и щёлкали зубами. Кот пытался отбиться от них, но, видимо, в какой-то момент понял, что это бесполезно, и, скрутившись в клубочек, вжался в асфальт. Покорился судьбе-злодейке. Собаки тут же напали на него и стали рвать.
Не помня себя, я отломила хлипкую ветку от стоящей рядом берёзы и бросилась в свору агрессивных животных.
– Ты что делаешь, дура?! – раздался сзади чей-то вопль, но я даже не обернулась. – Да они же загрызут тебя и не заметят!
Размахивая импровизированной дубиной и оря благим матом, я била собак, стараясь не обращать внимания на их горящие ненавистью глаза и зубы, готовые вот-вот сомкнуться где-нибудь на мне. Поняв, что прогнать их не получится, я молниеносно наклонилась и, подхватив еле живого кота на руки, бросилась к подъезду. Собаки неслись следом. Вокруг были люди, кое-кто стоял разинув рот и наблюдал за происходящим, но никто даже не подумал помочь.
Я спаслась каким-то чудом. Бежать по мокрому от дождя асфальту было очень тяжело, я боялась только одного – упасть. Но, видимо, у меня был авторитетный ангел-хранитель, так как я успела добежать до подъезда и захлопнула дверь перед носом самой быстрой собаки, несущейся за мной по пятам.
Еле переставляя ноги от пережитого ужаса, я поднялась на свой этаж, вошла в квартиру и бережно положила кота на ковёр. На него было страшно смотреть. Левое ухо было практически оторвано от головы, передняя лапка странно изогнулась, из страшно разорванного бока лилась кровь. Из горла кота вырывалось сиплое дыхание с хрипом. Слёзы полились у меня из глаз. Опустившись на колени перед котом, я легонько дотронулась до его головы и зашептала:
– Миленький, ты только не умирай, слышишь? Ты же такой хороший, ты должен жить! Прошу тебя, не умирай!
Кот, словно поняв мои слова, открыл глаза и, посмотрев на меня затуманенным взором, лизнул мои пальцы горячим шершавым язычком и затих. Я зарыдала с удвоенной силой. Беззащитное создание, которому не повезло в этой жизни… Он поблагодарил меня за спасение! Но он умирает, умирает у меня на руках, а я не знаю, чем ему помочь.
Вскочив на ноги, я схватила телефон и позвонила в справочную.
– Скажите, есть в городе круглосуточная ветеринарная служба? – крикнула я в трубку.
– Есть, – через пару мгновений отозвалась девушка на том конце провода. – «Пушистое счастье». Улица Володарского, тридцать пять.
Господи, это же другой конец города! Только бы кот дотянул до неё, там ему смогут помочь. Вызвав такси, я завернула кота в плед, не обращая внимания на то, что он тут же покрылся бурыми пятнами. Положила на диван и с опаской выглянула в окно. Собак нигде не было видно, и я с облегчением вздохнула.
Такси подъехало спустя десять минут, показавшихся мне вечностью. Взяв кота на руки, я уселась в машину. Он по-прежнему дышал с хрипом и уже больше не открывал глаза.
– Пожалуйста, только не умирай, – опять стала умолять я, глотая слёзы. – Сейчас мы приедем, и тебя вылечат! Ты поправишься, я заберу тебя к себе, мы будем жить вместе! Я буду покупать тебе самый-самый вкусный корм, какой только есть на свете! Я буду поить тебя молоком! Ты будешь самым счастливым котом, обещаю тебе! Только потерпи ещё чуть-чуть, мы уже скоро приедем!
Когда рядом замигала разноцветными огнями вывеска «Пушистое счастье», я попросила таксиста подождать нас и бегом бросилась в здание. У кабинета врача, несмотря на поздний час, сидело шесть человек со своими питомцами. Поняв, что мой кот может не дожить до своей очереди, я взмолилась: