Воскресное утро, почти пустой бар. Бармен взглянул на единственного посетителя. Тот посмотрел в ответ и показал два пальца. Бармен взял опустошенный бокал и повернулся к кранам с пивом, а посетитель тем временем обратил внимание на небольшой квадратный телевизор, висевший под потолком. Экран являл единственным двум своим зрителям новости. Диктор, которому было лет за тридцать, лениво произносил текст, написанный на листах, которые держал в руках. Его манера читать предложения выдавала в нем отсутствие любви к своей работе.
– На меня похож, – подумал Мартин Рéвберри, тот самый утренний посетитель.
Серый пиджак, лицо диктора, тоже серое, но не из-за старости телевизора, серый ящик, висящий под серым потолком. Черные волосы бармена, его черно-белая одежда… Мартин бросил взгляд на часы на левой руке. 10:43. Расплатившись, мужчина поднялся со стула и неохотно побрел домой, где его ждали недоделанные отчеты, множественные таблицы и прочие радости офисного планктона.
Улицы родного города были такими же серыми, как и бар снаружи и внутри. Рядом друг с другом возвышались 16-этажки и здания, в которых этажей было больше. Писатели порой называют человеческие жилища бетонными джунглями. Право слово, тут место деревьев занимают дома, а лианами являются провода, которые пронизывают город вдоль и поперек, напоминая ещё и паутину.
°°°°°°
Квартира Мартина являлась трехкомнатной обителью. Она начиналась с коридора-прихожей, являвшимся продолжением правой стены зала-кухни. В правой стене было три двери. Первая к выходу вела в ванную комнату, где также располагался унитаз. Вторая дверь давала доступ к небольшой спальне, в которой стояла одноместная кровать вместе со шкафом. Третья дверь вела в кабинет. В зале, который хозяин дома оборудовал под кухню, стояли различные тумбочки, а также плита и холодильник в дальнем углу. Тут были и стол и пара стульев. Гости давно не заходили к мистеру Ревберри, а потому много мебели он не покупал.
