Безумный Макс. Ротмистр Империи

Так себе продолжение. Я наверное ужасный перфекционист, но ожидал от автора бурю эмоций, ураган приключений и сквознячок из сюрпризов. По факту же получил всё тоже самое, что и в первой части приключений, бывшего лейтенанта ВДВ, Максима, попавшего в мясорубку Первой мировой войны, но… без Максима. Как так спросите вы? Да очень просто.Михаил Алексеевич решил не заморачиваться с развитием внутреннего мира персонажа, поэтому просто перестал позиционировать его как такового. Герой превратился в статиста. Мы знаем, что он есть, и этого по замыслу автора нам должно быть довольно. Если в начале читатель ещё может с удовольствием наблюдать за мыслями Баранова и прослеживать причинно-следственные связи, приводящие нас к развилкам сюжета, то ближе к середине книги нам просто выдают не слишком яркое описание со стороны. Эдакий «голос из-за кадра». А чтобы не выбросили книгу в окно, не изорвали её на мелкие кусочки и не превратили в подставку для холодильника, налаживают схему «быстрее-выше-сильнее». О чём я? Ну броневиков теперь не парочка, а десяток, людей не тридцать, а триста пятьдесят, не поручик, а ротмистр, не безродный попаданец, а граф Меншиков и внук Николая I.Уф, сомнительная награда за 350 страниц унылого текста. Хотя последние двадцать, это очередное ПРИЛОЖЕНИЕ от автора, где он старательно пытается строить из себя историка, специалиста по наградам, вооружению и тд. и т.п. Атмосфера, имеющаяся в первой книге, тоже куда-то улетучилась, и если вы ожидаете мрачных описаний измаранных окопами и воронками взрывов, полей, километры колючей проволоки, вперемешку с обломками станковых пулемётов, и вороньё, клюющее мертвецов на полях сражений, то тщетно.И всё же, несмотря на явное желание растянуть текст, самоповторы (знаю, что писал об этом, но они снова в наличии), впуклую личность главного героя, я верю в потенциал Михаила Алексеевича. Может быть он всё же засядет над одним из своих проектов, продумает всё до мелочей (не торопясь), выметет метлой скапливающийся в его рукописях мусор и со свойственной ему лихостью, выдаст настоящий шедевр.Я знаю он может.