Иное дело Санитарный Домен. Горячий поток ветра, исходящий от стены Неудоби, сдувал облака. Солнце, хоть и заходящее, жарило песок Домена с особенной силой. Оба бронепежо раскалились и скоро двигатель Жим-Жима перегрелся и отключился.
Жим-Жим дал команду на остановку.
Водители вышли, каждый с канистрой воды. Пока лили воду, Жим-Жим достал коробочку пудры:
– Эту смесь сделал сам Двунадесять. Такую больше не варят и не сушат. Попробуй.
Кур-Метт осторожно нюхнул щепотку. Прикрыл глаза:
– Мощно, волнительно… «лян хао», как говорят у нас…
– Вот то-то же. Лян хао тебе в попу. Двунадесять наладил поставки пудры в Империю, Конурский Ханаат, Нагорную Монтань и во все города-государства. После того как австралийцы лишились статуса всемогущих богов, у них тоже выросла потребность радовать себя пудрой. Говорят, Двунадесять наладил поставки в Австралию. Понятно, что при поддержке Жандармерии и придворных.
Кур-Метт был ещё под первым приходом чёрной пудры, поэтому стал говорить быстро и неразборчиво.
– Чего ты там тараторишь, шакуа? – удивился Жим-Жим.***
– Угадываю продолжение твоей истории, – сказал Кур-Метт. – После смерти Двунадесять его бывшие помощники, растащили всю систему производства. Теперь кустарно варите всякую дрянь.
– А чё ещё делать, брюхоног ты шелудивый? Двунадесять правил нами, как настоящий Император Санитарного Домена.
– Отчего он умер?
– Одни говорят, что его убили в битве Фронды и володимарцев-лоялистов, произошедшей в Санитарном Домене. Другие – что Двунадесять похитил сам Володимар Третий, чтобы выяснить, каким же образом выживанец умудряется считывать с гражданских чипов жизненные опыты предыдущих владельцев. Но поклонники его смесей, такие как я, верят, что Двунадесять жив, просто перешёл в нематериальную форму существования. Чё, шакуа? Отпустило? То-то же. Ехали дальше.
5
Бронепежо выживанца и ханаатского шпиона продолжали путь.
Над ними раскинулось звёздное небо в пятнах облачной пелены. Постоянный сухой ветер со стороны Неудоби уравновесился потоками охлаждённого воздуха. Пелена превратилась в тучи.
Начался ливень.
Жим-Жим и Кур-Метт остановили машины и вышли. Разделись догола, подставляя тела под струи воды.
В углублениях земли быстро образовались лужи. Ханаатец и выживанец плюхнулись в самую глубокую, и легли на спину, прикрывая глаза от крупных капель, бьющих по лицу.
– Слушай, Жим-Жим. Я новичок в имперской части Домена, но даже я заметил, что он сильно изменился за последние пять лет.
– Раньше сюда жандармов нельзя было заманить ни медалью, ни премией, – ответил выживанец. – Теперь Жандармерия всерьёз взялась за контроль над Доменом.
– Зачем?
– В конце десятых годов здесь была база Фронды, с которой Дворковичи начал атаку на Моску. Вот они и решил обезопасить себя, чтобы будущая Фронда не смогла провернуть такую же штуку. Ведь эта Фронда едва не привела к гражданской войне.
Кур-Метт перевернулся набок в луже:
– Чтобы нейтрализовать Санитарный Домен, достаточно наглухо закрыть экоконтроль и не брать взятки, за пропуск через блокпосты.
Воды в яме набралось столько, что Жим-Жим закрыл глаза и погрузился с головой. Вынырнул:
– Есть причина поважнее. Это раньше Неудобь была зоной, не поддающейся изучению. После австралийской войны и у Империи Ру́сси, и у вас произошёл технологический скачок. Конурский Ханаат, например, я слышал, на Луну собрался?
– Собрался.
– А что вы там забыли?
Прежде чем ответить, Кур-Метт колебался:
– Там уже были наши зонды, которые исследовали постройки добедовых людей. Их и раньше было видно в телескопы. Но зонд обнаружил обширные подземные комплексы. Теперь мы хотим узнать, что это.***
– А Империя Ру́сси решила сосредоточиться на земном шарике. Открыли и присоединили Новые Земли, которые сами дикари называют Алдейя. Там тоже нашли много интересных добедовых технологических зданий.****
Кур-Метт рассмеялся, что делал редко:
– Все знают, что новоземельные дикари подняли восстание. Нужно их обратно присоединять. Так что ещё неизвестно, чьи это земли.
– Присоединят, не беспокойся. Я хоть и выживанец, но бывший имперец. Запомни, сучка, имперцы всегда приходят за теми вещами, которые считают своими. Даже если они чужие.
– Возможно, – Кур-Метт не хотел затевать политический спор.
– Имперцы разработали способы продвигаться глубоко в Неудобь, – продолжил Жим-Жим. – Компания Герье продолжает разрабатывать новые скафандры, новую технику, новые способы защиты от радиации. Говорят, там нашли такие чудеса природы, что ваша Луна – полная хрень.
– Какие чудеса?
– Материалы с невероятными свойствами. Гравитационные аномалии, в которых будто бы время идёт иначе. Разлом, который ведёт к ядру Земли. Десятки сохранившихся добедовых бункеров, полные замороженных людей, из тех, что десять тысяч лет назад спрятались от Большой Беды.
– Слухи.
– Вот же ты, брюхоног обоссанный, – Жим-Жим игриво плеснул в товарища воду. – Ты же именно из-за этих слухов здесь.
– Все слухи имеют основу, – согласился Кур-Метт.
– Вот ты, шпион драный, и вынюхиваешь, какую именно основу.
Дождь резко закончился, но выживанец и ханаатец продолжали наслаждаться водой в луже.
– Так это правда, про Неудобь? – осторожно спросил Кур-Метт.
– Сам подумай, с чего бы тут такая активность? Скоро нас, выживанцев, так будут иметь в попу, что… хм, нас выживут из Санитарного Домена. Империя Ру́сси начала экспансию в Неудобь. А вы это проморгали.
Жим-Жим и ханаатец вылезли из лужи. Кур-Метт был задумчив.
– Эй, морда, – сказал Жим-Жим, натягивая трусы. – Будешь со мной дружить, узнаешь ещё больше. Вышестоящие хишиги будут тебя в попу целовать.
Кур-Метт стряхнул задумчивость и тоже взял трусы:
– Жим-Жим, ты рассказал мне важные вещи. Ты уже отплатил за мою помощь в поимке аэронефа «Сестрёнка Месть».
– В попу аэронеф. Я хочу вырвать сердце у этого малолетнего капитана.
6
Бронепежо Жим-Жима и Кур-Метта, потрескивая раскалёнными корпусами, стояли на вершине холма. Жим-Жим мочился в кусты, а Кур-Метт смотрел вниз с обрыва. Вынув из кармана наладонник ханаатского производства, начал делать снимки.
Остатки асфальтированной дороги вели по направлению к городку, в центре которого торчала огромная широкая труба, сужающаяся кверху. Вся она поросла деревьями и вьющимся эрбом, превратившись в одинокую, очень вертикальную гору.
– Лет тридцать назад твоё правительство дало бы миллион за рассказ об этом месте, – сказал Жим-Жим, застёгивая ширинку.
– Поверь, и сейчас много даст. Что это за завод?
– ЭЗПЭК, Экспериментальный Завод по Производству Электротехнических Компонентов. Чтобы уменьшить отставание Империи Ру́сси в производстве электроники, император решил построить самый большой завод в мире.
– Любят они строить всё «самое большое в мире», – съязвил Кур-Метт. – Но зачем Империи нужен завод в Домене?
– Полтора века назад эта часть была покрыта Неудобью. Потом она отступила, оставив после себя залежи редкоземельных металлов и прочих даров Неудоби.
– Чтобы не транспортировать их в жилые земли, завод построили здесь? – предположил шпион.
– Не совсем. План был такой: совершить рывок в производстве электронных компонентов, провести модернизацию военной техники пэвэкашников и гвардии, а затем устроить молниеносную войну с Конурским Ханаатом. Но провести эти приготовления нужно было в тайне. Вот и рискнули построить завод здесь. Имперцы поимели бы вас в попу, навсегда решив конфликт.
Кур-Метт сделал ещё несколько снимков:
– План мог сработать…
– Завод построили, электроники наклепали, а потом внезапно вернулась Неудобь. Инженеров эвакуировали, а рабочих побросали. Как и миллионы тонн продукции.
Кур-Метт нервно провёл рукой по лбу:
– Если бы Империя провела модернизацию до Третьей Мировой, то мы проиграли бы.
– Ага. Говорю же, имперцы поимели бы вас в попу, после чего история пошла бы иным путём.
Товарищи сели в бронепежо и поехали вниз. Кур-Метт, высунув руку в окно, делал снимки. Запечатлел разбитые улицы, поросшие саблемуссом и эрбом. Окна некоторых домов залиты застывшей магмой или кристаллическими породами Неудоби. Кое-где торчали мелкие вулканы, из которых до сих пор поднимался дымок.
По мосту из обгорелых бетонных блоков пересекли улицу, залитую раскалённой магмой. Датчики радиации на приборной панели машин то замолкали, то истерично трещали.
– Жим-Жим, а нельзя пешком? Хочу подробнее всё рассмотреть.
– Оставь тачку на пять минут и её разберут до последнего болтика. Электроники – не простые выживанцы. Они все бывшие инженеры, механики, попадаются даже пэвэкашники, которые сбежали сюда от трибунала. Им не по душе нравы истинных выживанцев, типа меня. Они тут типа своей цивилизации строят. Из остатков древней электроники. Они восстановили некоторые цеха, производят всякие мелочи, которые нужны для работы наших бронепежо.
Чем ближе они подъезжали к гигантской трубе в центре развалин, тем живее становилось на улицах. Появились прохожие, одетые в свойственные электроникам наряды из мигающих панелей или подвижных механизмов.
На одной из особо оживлённых улиц, на первых этажах домов оказались даже какие-то кафешки, в которых на биодизельных печках жарили туши огромных брюхоногов. Именно тут им перегородил дорогу трёхметровый электроник в самодельном экзоскелете. Из двух труб, установленных на спине, был дым от работающего биодизельного мотора, урчание которого заглушало остальные звуки на улице.
– Минуточку, мосье, – прокричал оператор экзоскелета. – Вы куда направились?
Кур-Метт схватился за оружие, но Жим-Жим отрицательно покрутил головой:
– Не переживай, это всего лишь Смига.
– Кто он?
– Парень, который родился и вырос на этой свалке. Считает себя кем-то вроде местного жандарма.
– Он опасен?
– Не очень. Сделай вид, что ты восхищён его костюмом, а то он начнёт документы проверять.
Кур-Метт высунулся из окна и поклонился представителю закона, тот помахал в ответ топором, лезвие которого было сделано из бульдозерного отвала.
Жим-Жим вылез из другого окна:
– Бонжур, мосье Смига. Это я, Жим-Жим.
– Приветствуем вас в Республике Электроников, – ответил Смига. – Давно вас не было. Какова цель вашего визита?
«Отыметь тебя в попу, придурок», – пробормотал в сторону Жим-Жим, но вслух приветливо отозвался:
– К Магнитику.
Громыхая железом экзоскелета и выпуская облака чёрного дыма, Смига пропустил бронепежо.
Отъехав подальше, Жим-Жим злобно сказал Кур-Метту по рации:
– Электроники нюх потеряли. Республика у них, значит? Надо направить сюда отряд моих бойцов, чтобы напомнили им, что в Санитарном Домене настоящая свобода и нет никакой политико-территориальной организации публичной власти. Кроме моей, конечно.
Кур-Метт фотографировал несвойственные Санитарному Домену виды: сохнущее на верёвках бельё, грядки с какими-то растениями. Облезлые овцекоровы, зажмурив глаза, пытались жевать саблемусс. Попадались брюхоноги с ошейниками. С визгом и шипением кидались они под колёса бронепежо, пытаясь укусить игольчатыми зубами.
Пару раз над бронепежо зависали бес-пилоты. Судя по дымному следу – работали на самодельном биодизеле. Кур-Метт достал электропистолет, но Жим-Жим дал знать, что всё в порядке – это местные баловались.
Скоро они остановились возле дома, половина которого была поглощена магматической породой с кристаллическими прожилками. В них то ли на самом деле струился свет, то ли это был оптический обман. Выйдя из бронепежо, Кур-Метт припал к странным камням:
– Что это? Впервые вижу такое.
– Какая-то хрень из Неудоби, – ответил Жим-Жим. – Тут полно такого.
Толкнув входную дверь, он поманил ханаатца за собой.
Внутри оказалось обжитое помещение, обставленное старинной мебелью. В центре стояла большая лохань, в которой мылся тёмнокожий мальчик лет пяти. Над ним стояла негрянская женщина и лила воду из шланга, подключённого к трубе из стены.
– Мы к Магнитику, – сказал Жим-Жим, подмигивая мальчику.
– Он в Комнате Лёгкости, – кивнула женщина.
– «Комната Лёгкости» – это же так туалет называют при вашем Дворе? – шепнул Кур-Метт.
– Сам ты туалет, морда. Это реально Комната Лёгкости. Сейчас увидишь.
Жим-Жим пересёк комнату и остановился у двери, прорубленной в магматической породе, которая покрывала половину дома. Кур-Метт убедился, что в ней на самом деле струился синий свет, словно физически запертый в кристаллических прожилках.
Жим-Жим открыл дверь, но перегородил вход в комнату рукой:
– Подожди, пока не привыкнешь.
То, что Кур-Метт увидел перед собой, оказалось так удивительно, что он выпустил из рук наладонник. Тот не упал, а поплыл вверх, словно лист, подхваченный ветром. Ханаатец испуганно схватился за руку Жим-Жима:
– Басын сигейн, что это? Невесомость? Как такое возможно?
7
Стены всей комнаты были покрыты той самой магматической породой с запертым внутри светом, что придавало ей атмосферу борделя или сцены театра, на которой давали авангардный спектакль.
В центре комнаты висел голый бородатый мужик в трусах. Вокруг него самостоятельно парили стаканы, ординатёры-табло, бутылки алкоситро и книги. Из бутылок вытекало алкоситро и сбивалось в шары. Сталкиваясь друг с другом, пузыри алкоситро разбивались на несколько мелких пузырьков или сливались в один.
Наладонник Кур-Метта поплыл прямо на один шар, прошил его насквозь, выбивая брызги.
Бородатый мужик подхватил наладонник:
– Ханаатский?
– Последняя модель… – пробормотал Кур-Метт. – Такие ещё не экспортируют в Империю…
Бородатый мужик метнул наладонник обратно:
– Всё равно в Санитарном Домене от них толку нет.
– Лети сюда, Магнитик! – заорал Жим-Жим. – Дело есть.
– Лучше вы сюда, я завтракаю.
Магнитик крутанулся в воздухе и проглотил шар алкоситро.
Жим-Жим шагнул в комнату и взлетел. Набравшись смелости, Кур-Метт шагнул за ним. Его тело мгновенно потеряло вес, а содержимое желудка забурлило и подскочило к горлу.
– Эй, только не блевани мне тут, – сказал Магнитик. – Сам будешь свою рыготу ловить.
Кур-Метт прикрыл рот рукой, это помогло справиться с тошнотой. Жим-Жим был явно не впервые в Комнате Лёгкости. Подхватив ханаатца, уверенно полетел к Магнитику, отталкиваясь от пола и стен.
Когда гости подлетели ближе, Магнитик заглотил ещё один пузырь алкоситро, плавающий рядом с ним:
– Говоришь, тебя зовут Кур-Метт, но ты не ханаатский шпион?
– Я – исследователь.
– А ты знаешь, что я сбежал в Санитарный Домен из-за ложного обвинения в работе на ханаатскую разведку?
– Бывает, – тактично ответил Кур-Метт.
Ханаатец быстро привык к невесомости. Отбрасывая от себя предметы, летал по комнате. Долетев до стены, отталкивался от магматических пород и летел обратно. Жим-Жим плавал на месте, тоже хватая ртом пузыри алкоситро.
– Магнитик у нас учёный, – сказал Жим-Жим. – Работал в каком-то Центре Предсказаний.
– Лаборатория Динамики и Баланса Неудоби и Санитарного Домена, – поправил Магнитик. – Занимается прогнозированием состояний Неудоби.
– В Ханаате тоже есть такая служба, – сказал Кур-Метт. – Они должны предсказать расширение Неудоби.
– Угу, а предсказать её расширение невозможно, – усмехнулся Магнитик. – Поэтому тысячи ваших и наших специалистов заняты гаданием, а не предсказанием. И только я волею случая нашёл эту гравитационную аномалию. Уже пару лет изучаю. Жаль, что нет нормальных инструментов и приборов. Приходится искать на заводских складах электронику столетней давности и пытаться сделать что-нибудь из неё.
– Много узнал?
Магнитик охотно рассказал:
– Наблюдаю стабильно необычные показатели гравитационных характеристик вулканической породы, которую я назвал «геомагниумом», в честь своей выживанской кликухи. Я не космолог, но подозреваю, что геомагниум как-то связан с тёмным веществом вселенной. Иначе я не могу объяснить искажения электромагнитного излучения. А тем более не понимаю, почему внутри этой комнаты геомагниум нейтрализует гравитационное поле Земли.
Жим-Жим с восхищением наблюдал за умением шпиона выспрашивать нужную информацию, скрывая заинтересованность.
– А какой газ светится внутри кристаллических вкраплений? – спросил Кур-Метт.
– Ну, ты тупой, а ещё – исследователь. Это не газ. Это реально, мать его, свет. Фотоны, которые никуда не движутся. Или движутся, но не со скоростью света. Или существуют в ином измерении.
– Или вообще не свет?
– Чего ты улыбаешься, ханаатец? Думаешь, я налакался алкоситро и сам не знаю, что говорю?
– О, нет, уважаемый… Магнитик. Думаю, твоё открытие больше пригодится в Ханаате, чем в Империи, которая так несправедливо с тобой поступила.
– Чего предлагаешь?
– Я передам данные твоих исследований в… исследовательский центр. Тебе вышлют любые инструменты и приборы для продолжения изучения геомагниума.
Магнитик задумчиво почесал трусы в области паха и крутанулся:
– Раз я осуждён за работу на Ханаат, предлагаешь на него и работать? Я подумаю. А для чего вы вообще пришли?
– Нам нужно устройство подменяющее сигнал радиомаяка на аэронефах, – сказал Жим-Жим.
– Если аэронефы ТорФло, то не смогу помочь. Они постоянно меняют кодировку сигнала.
– Нет, частное судно, – сказал Кур-Метт.
Магнитик подумал:
– Подменить сигнал – сложная задача. Сначала необходимо заглушить оригинальный радиомаяк. А для этого нужно находиться максимально близко к нему, но тогда вас увидят, а значит, и нет смысла глушить.
Кур-Метт возразил:
– Я знаю, что такая реакция есть на бес-пилотах модели «Ночная Молния». Но я не могу купить такой. Их вообще не продают в частные руки.
– В том-то и суть, что бес-пилот может незаметно и близко подобраться к… А ну, вот и решение проблемы. Установлю глушилку сигнала на бес-пилот. На второй бес-пилот поставлю устройство подмены сигнала.
– Долго?
Магнитик помотал головой:
– До вечера сделаю такой. И назову-ка я это устройство «антипеленг». Люблю давать названия всяким устройствам.
– Эй, – крикнул Жим-Жим. – Какие гарантии, что твоя пецалка будет работать? Обманешь – вырву сердце, сука. И отымею.
– Не надо ничего вырывать мне. Возле завода был авиадром, там несколько старинных аэронефов. Моторы с них давно сняли, оболочки взорвались, но радиомаяки можно включить. На них и испытаем антипеленг.
8
Жим-Жим и Кур-Метт без приключений вернулись в стойбище. Но на всякий случай выбрали другой маршрут, чтобы не наткнуться на патруль жандармерии.
У подножия холма, в тени, стоял автобус-завод по производству пудры. Вокруг него палатки, десяток бронепежо и выживанцы с автоматами. Они вяло поприветствовали своего главаря.
Жим-Жим вышел из бронепежо и, как и в прошлый раз, постучал по двери. Выглянул выживанец. На этот раз противогаз болтался на шее.
– Давай, сучка, признавайся, почему не успели сварить чернушку?
– Всё успели, Жим-Жим. Клиент доволен. Правда сказал, что больше не приедет.
Механической рукой Жим-Жим схватил выживанца за противогаз и выволок из автобуса:
– Сука, сердце вырву! Что вы ему сказали?
– Мы не виноваты. Клиент сказал, что жандармы взбесились. Весь район оцеплен, везде патрули, бес-пилоты шныряют. Всех останавливают, досматривают. Многих повязали. Кто-то из наших завалил пару жандармов, вот они и лютуют.
Жим-Жим отпустил выживанца:
– Ха-ха, пусть лютуют. Это я и мой ханаатский брат поимели их в попу. Ладно, пардон, брат. Показывай, чем клиент расплатился?
Выживанец провёл Жим-Жима и Кур-Метта до фургона. Открыл дверцы: внутренности были забиты стрелковым оружием, ящиками патронов и гранат. В центре стоял пулемёт, а рядом с ним лежала такая же насадка для ракет, какую Жим-Жим истратил, стреляя по жандармам. В каждом стволе торчала головка снаряда.
– Какие большие и красивые, – восхитился Жим-Жим, поглаживая заострённые головки снарядов.
До вечера Жим-Жим мастерил новую систему ремней, чтобы ракетная насадка держалась под тяжестью новых ракет.
А Кур-Метт ходил по стойбищу, держа свой наладонник на вытянутой руке. Ночью шпион поднялся на холм и наконец поймал сигнал спутника Конурского Ханаата. Торопливо, пока связь не разорвалась, начал передавать всё добытую информацию, присовокупив отчёт об интересном открытии – геомагниуме.
«Практическое применение этого материала неясно – добавил он в звуковое сообщение. – Быть может это вообще не материал, а какая-то аномальная активность. Но рекомендую нашему научному отделу направить в помощь Магнитику не только инструменты для работы, обеспечив его обратной связью через наши спутники, но специалиста по Неудоби. Его переброску в Домен беру на себя. Можно послать его по линии обмена Школы Дружбы. Я считаю, что открытие геомагниума может быть важным. А может оказаться и пустышкой. Ведь рано или поздно Империя наложит лапы и на это открытие, не хотелось бы упустить инициативу. Кроме того, рекомендую ускорить работы по созданию аналогов тех костюмов для изучения Неудоби, которые создаёт Компания Герье. Я попробую заполучить образцы и передать их через сеть аэронефов Алёны Бастьен».
Выполнив долг перед Родиной, Кур-Метт с чистым сердцем отправился спать.
Ранним утром выживанец с противогазом на шее забежал в палатку главаря. Разбудил его и Кур-Метта и убежал обратно.
Позёвывая, Жим-Жим вышел из палатки. Взобрался на холм и приложил к глазам бинокуляр: в синем утреннем свете, ярко выделяясь на фоне стены Неудоби, плыл аэронеф. Он развернулся боком, давая прочесть название «Сестрёнка Месть».
– Вот и ты, сучка, – сказал Жим-Жим. – Эй, морда ханаатская, передай своей Алёне, что она молодец. Но я всё равно не доверяю пухленьким мерзавкам. И тебе не советую.
После этого Жим-Жим спустился в лагерь и пробежал вдоль палаток:
– Просыпайтесь, пора выдвигаться. Хватит дрыхнуть, я сказал, сердце вырву!
Зевая, выживанцы расселись по бронепежо. Одна часть машин отправилась в обход, чтобы зайти к аэронефу с фланга. Вторая часть банды, включая Жим-Жима и Кур-Метта, стояли наготове. Один дозорный бронепежо, утыканный антеннами и сенсорами, остался на холме, докладывать обстановку.
– Всё, начал снижение, – крикнул наблюдатель.
– Тогда погнали! – крикнул Жим-Жим. – Включайте блокировщик радиомаяка.
—–
Примечания
Так что не забывай менять адреса и устройства. Саубол\.*
Саубол (ханаатский) – До свидания
– Басын сигейн… – выругался ханаатец\**
Басын сигейн – ханаатское ругательство, которое обозначает примерно то же, что и большинство грубых ругательств на других языках: насильственный половой акт с лицом или ртом того, к кому это ругательство обращено.
– Чего ты там тараторишь, шакуа? – удивился Жим-Жим\***
Шакуа (ханаатский) – дурак
Но зонд обнаружил обширные подземные комплексы. Теперь мы хотим узнать, что это.\***
Читавшие «Эксплору» прекрасно знают, что это за постройки. Это лунные базы системы «Бросок».
Там тоже нашли много интересных добедовых технологических зданий.\****
Читавшие «Чёрную волну» прекрасно знают, что это развалины космических лифтов, которые доставляли модули космостанций в романе «Эксплора». Кроме того, среди добедовых развалин можно узнать тоннели гиперзвуковых поездов из романа «Шестая сторона света».