Глава 1. Годовщина
Полина
Я смотрела, как муж быстрыми движениями набирает текст в телефоне. Мы провели в ресторане больше часа, а он едва взглянул на меня.
Десять лет брака, и вот, что я заслужила. Могу рассматривать седые волосы у него на макушке.
Я допила вино и поставила бокал на стол. Стас заметил и сразу предложил:
– Хочешь еще вина?
– Я хочу развестись, – выпалила я.
Как это вырвалось изо рта, я сама не поняла. Этого не понял и Стас. Он вообще меня не услышал, потому что продолжал переписываться. Муж поднял руку и знаком указал официанту на мой бокал. Через секунду он уже снова был весь поглощен работой.
– Хороший здесь Шираз, да? – проговорил он. – Ты и в прошлый раз оценила.
Сквозь панику, возмущение и злость я ощутила гордость и восхищение. Только Стас умел делать сто дел одновременно. Не удивлюсь, если в мобильном он в этот момент отвечает клиенту, майнит биткоин и покупает акции Газпрома. Еще и про Шираз вспомнил. Чтоб ему провалиться. Стасу, а не Ширазу, конечно. Вино мне нравилось сейчас намного больше мужа.
Можно было дать заднюю, но мысль о разводе теперь окончательно оформилась.
– Ты слышал, что я сказала, Стас?
– Да-да, кисуль. Тартар был так себе. Не стоило его брать. Как ты вообще ешь сырое мясо?
– Я говорила про тартар час назад. Сейчас я хочу развестись.
В этот раз мои слова были услышаны. Муж поднял на меня глаза и внимательно посмотрел, а потом усмехнулся.
– Хорошая шутка, Поль. Но несмешная.
– Я не шучу.
Он отодвинул телефон и продолжал молча смотреть. Реакция Стаса меня удивила. Обычно он бросался в проблемы с головой, а сейчас просто замер. Похоже, не верил.
– Не говори глупости, – сказал он, дернув уголком рта.
Наверное, хотел улыбнуться, но его перекосило. Я испытывала странный восторг.
– Наконец ты смотришь на меня, а не в телефон.
– Ради этого ты решила пошутить о разводе? Это жестоко, – укорил Стас.
– Никаких шуток. Я хочу развестись.
Сколько еще раз придется сказать, прежде чем он поверит?
Подошел официант и лучезарно заулыбался. У него не было проблем с изображением радости. Стасу бы поучиться. Официант многозначительно взглянул на мой пустой бокал, сейчас будет предлагать повторить.
– Нет, позже, – отрезал муж, пытаясь спровадить сервис.
А я закивала, пока парень не убежал.
– Да-да. Можно мне еще вина?
Парень умчался, забрав мой пустой бокал. Стас смотрел на меня волком и молчал, пока официант не вернулся с вином.
– Ты хочешь развестись, потом что я сижу в телефоне? – процедил муж, пока я делала глоток. – Прямо в годовщину свадьбы такое придумала! Это безумно даже для тебя, Полин.
– Я устала от твоего наплевательства. Ты или на работе пропадаешь, или дома работаешь. Меня не слышишь. Детей не замечаешь. У меня давно нет мужа.
– Я работаю! – рявкнул он и сразу сжал губы, потому что на нас покосились с соседнего столика. – Ради вас, между прочим.
– Ты все это делаешь ради себя. Все твои обещания можно смывать в унитаз. Мы не отдыхали целую вечность. Каждое лето ты обещаешь. Дети перестали проситься на море. Я задолбалась, Стас!
– Каждое лето я снимаю вам проклятую дачу.
– Спасибо. Дачи хватает, чтобы я не свихнулась в городе окончательно. Я там могу спокойно работать.
– Это не работа, Полина. Ты фигней маешься.
– Конечно, только ты у нас работаешь. Все остальные – насрано.
– Опяяааать… – протянул Стас и прикрыл глаза рукой. – Не надоело, Поль?
– Надоело, – прошептала я, едва сдерживая слезы.
Мы действительно регулярно ссорились из-за безумного графика Стаса, его равнодушия и пренебрежения. Я окончательно устала играть роль надёжного тыла и хранителя очага. Моя семья – это мои дети. Муж стал чужим. Я забыла, за что любила его. А он был так занят фирмой, что не напоминал.
Пока я не устраивала вот такие сцены.
И заканчивалось все по стандартной схеме.
– Блин, Поля, ты права, как всегда, – покаялся Стас. – Я совсем вам не уделяю внимания. Давай свалим на дачу пораньше. Я возьму недельку отпуска, помогу тебе с цветами. Поставим батут для Мишки, будем Катерину выгонять с телефоном на веранду. И найди, что ли, горящий тур, куда ты хочешь. Я действительно сто лет вам море обещаю.
– Кота мы куда денем? – привычно спросила я.
– В гостиницу, или мама твоя поживет с ним. Придумаем.
Я знала, что он врал. В другой день меня бы устроила эта многообещающая ложь. Неделя на даче заземлила бы мои обиды. На природе легко избавиться от стресса и раздражительности. Я бы привезла комод, поставила на веранду и смогла бы покрасить его без вони в квартире.
Но сегодня я не могла отыграть назад.
Покачав головой, я сказала мужу:
– Нет, Стас. Я хочу развестись.
– Из-за телефона? – повторил он обиженно. – Потому что я работаю как проклятый?
Надул губы как маленький.
Чтобы стереть это жертвенное выражение с его лица, я решилась озвучить истинную причину.
– Я знаю, что ты мне изменил.
– Что за глупости? Нет! Боже, Поля… – Стас говорил быстро и сбивчиво. – С чего ты взяла?
– Она сама мне рассказала. День фирмы. Ты давно ей намекал, и все случилось в туалете.
Стас хлопнул по столу ладонями. Зазвенела посуда. На нас снова все глазели.
Да, зря я сказала прямо сейчас, в ресторане. Но фарш нельзя прокрутить обратно, слова не забрать назад.
Муж побагровел, сжал кулаки так, что костяшки побелели. Он пугал меня. Пожалуй, впервые за долгие годы я его боялась.
И снова поступила нелогично, предложив:
– Давай уйдем отсюда. Я хочу домой.
Не дожидаясь его ответа, я сделала глоток из бокала, промокнула губы салфеткой и поспешила выйти на воздух.
Стас догнал меня на парковке через минуту. Он открыл машину, открыл мне дверь, даже подал руку, чего давно не случалось.
Он ничего не сказал про свою сотрудницу и туалет. Вранье я легко улавливала. Знала его слишком хорошо, чтобы обмануться.
Мы поехали домой. Гробовая тишина давила и душила. Ужасно хотелось заплакать, но мои глаза оставались сухими.
Кроме истории про туалет я знала еще кое-что, но не решалась проверить. Ждала, что Стас все объяснит. Наговорить можно любой ерунды. Он успешный, надежный, красивый, черт побери. Женщины за такого мужчину готовы сражаться без правил.
Но поведение мужа говорило об обратном. Он молчал. Закрылся и отстранился от меня. Лишь когда мы приехали к дому, Стас заглушил мотор и сказал:
– Я тебе не изменял, Поль. Это все…
Он замялся, подбирая слова, и я закончила за него:
– Ошибка? Ужасная ошибка? Недопонимание?
– Я не спал с ней, – рявкнул он.
Я рассмеялась.
– Разумеется. Как бы вы уснули в узкой туалетной кабинке? Мало места.
– Не передергивай. Дай объяснить.
– Не хочу я слушать твоих объяснений.
Я нажала кнопку бардачка и сунула руку внутрь. Пальцы сразу наткнулись на глянец. Я достала пачку фото, мазнула взглядом по верхней.
Обнаженная девица. Рассматривать, та ли это коллега или другая, я не стала. Просто бросила Стасу в морду фотографии. Взвизгнула:
– Это ты тоже можешь объяснить? Сколько еще этапов в этом пошлом квесте? Ее трусы у меня под подушкой или тест на беременность в почтовом ящике?
Стас смотрел на меня поджав губы и не отвечал. Обычно с ним дерьмо хорошо хлебать – слова не даст вставить. А тут – онемел.
Значит, все правда. Не может врать мне в глаза.
Мой муж – очень умный, невероятно эрудированный и коммуникабельный человек. Он и бизнес свой построил на этом. В любых переговорах мог выйти если не победителем, то точно в адекватном плюсе и понимании, куда двигаться дальше.
Сейчас – он молчал.
Я выскочила из машины и помчалась к дому. Думала, он догонит, вернет меня в машину, объяснит.
Стас не остановил меня. Он даже не последовал за мной.
Я бежала по ступенькам к лифту, чувствовала себя героиней мелодрамы. Вот так и кончаются отношения. Море любви, тусовок, веселья, свадьба, дети, измена на годовщину – и развод.
Очень кинематографично, абсолютно нереально.
Я вошла в квартиру. Дочка смотрела сериал. Сын играл в телефоне.
– Дети, я дома. Марш спать.
Голос звучал почти нормально. Я бодрилась, как могла.
– Пусть Мишка первый идет в ванную, – крикнула Катя.
Мишка что-то проворчал, но спорить не стал. Время было позднее. Завтра в школу. Дети все понимали. Счастливые.
Катя досмотрела серию, пошла в свою комнату.
– А папа где? – спросила она.
– По работе…
Мне не пришлось договаривать.
– А, – бросила дочка, не собираясь дослушивать подробности.
Мы все привыкли, что папы часто нет дома «по работе».
Пока дети готовились ко сну, я привычными движениями собирала посуду, ставила программу на машинке, вытирала крошки со стола, поправляла скатерть. Стас не возвращался.
Чем дольше его не было, тем сильнее я не хотела, чтобы он возвращался.
Дети легли спать.
Я зашла в ванную, сняла макияж, разделась и встала под душ. Любимая пижама обняла мягким хлопком. Я решила выпить на ночь горячей воды.
Сделав глоток, приняла окончательное решение.
И именно в этот момент ключ повернулся в замке. Стас пришел домой. Он выглядел ужасно. Плечи поникли, на лице застыла все та же маска обиды и злости.
Не успел он разуться, я подошла и сказала:
– Можешь пожить здесь пока.
– Пока? – прорычал муж. – Это моя квартира! Я ее покупал.
На это у меня тоже был ответ.
– Хорошо. Тогда мы уедем. Я сниму квартиру.
– И детей заберешь?
Я рассмеялась, стараясь сдерживать громкость.
– Конечно. Тебе они зачем? Будешь таскать с собой в офис? Вдруг Катя заглянет в туалет. Что ты ей скажешь?
Стас сжал переносицу пальцами.
– Поля, пожалуйста. Не надо… Дай объяснить.
– Дам. Но не сегодня. Не хочу больше тебя слышать и видеть, Стас.
Он снова сжал кулаки и обжег меня горячим ненавидящим взглядом.
– Что ж… Значит, не увидишь.
Он прямо в ботинках прошел в ванную, забрал свою зубную щетку и бритву. Из спальни Стас вернулся с трусами и майкой, кое-как запихал их в сумку с ноутбуком, перекинул ее через плечо.
– Не надо вам никуда уезжать. Детям в школу сто лет придется ехать. Живите здесь.
– А ты? – пискнула я.
– Разберусь, – рявкнул он.
Стас собирался развернуться, но задел мой комод, прикрытый чехлом. Муж зашипел, потер плечо.
– Чертов шкаф, – выругался он. – Ты только свою рухлядь любишь, Полина. Больше не буду стоять между вами.
Стас пнул комод напоследок и вышел вон.
Стас оставил дверь нараспашку, помчался по лестнице, не дожидаясь лифта.
Чертова королева драмы.
Я была рада остаться одна.
Глава 2. Не хочу один
Стас
Я просидел в машине минут двадцать. Думал, Полина позвонит и попросит вернуться.
На сидении остались валяться фото Вали. Я сгреб их, разорвал и выкинул в урну у подъезда. Задрал голову, нашел наши окна. В спальне свет не горел. Разумеется, это ничего не значило. Вряд ли Поля спит сейчас.
В любой другой ситуации я бы никуда не пошел. Заставил бы ее выслушать все причины, мотивы, обстоятельства, оправдания…
Черт, я был готов оправдываться, хотя вины не чувствовал. Но вся эта грязь вылилась на мою жену. Я не смог ее защитить, значит, виноват.
Вернувшись в машину, я уговорил себя забронировать номер в отеле. Ночевать где-то надо.
Но от одной мысли, что останусь сейчас один, мне поплохело.
Бесчувственный автомат списал деньги с карты и пообещал мне постель в любой удобный момент. Спать не хотелось. Я набрал Пашу Годунова. Единственный неженатый друг, который может спокойно свалить из дома среди ночи. К тому же мой лучший друг со времен универа.
– Здорово, – ответил он после первого гудка. – Случилось чего?
Догадливый. Я редко звонил после десяти. Семья, дети, все такое. Да и на работе я так уставал со всеми говорить, что на лучшего друга редко хватало сил.
Так что его удивление меня не обидело.
– Можешь в бар приехать? – ответил я вопросом на вопрос.
– Могу, конечно. Какой?
Я назвал ему свою гостиницу. Там наливали до двух ночи. Очень удобно.
– Буду минут через пятнадцать.
– Спасибо, брат. Я тоже примерно.
Пашка хрюкнул, но не стал больше ничего спрашивать.
Пятнадцати минут мне хватило, чтобы доехать, зарегистрироваться, закинуть в номер свой нехитрый багаж и спуститься в бар. Кроме меня за столиками ютились еще две парочки, скучающий мужик, явно командировочный, и компания девчонок.
Я отвык от спиртного и не сразу вспомнил, что вообще люблю пить. Обычно я за рулём или слишком устал, чтобы устраивать себе вечеринки.
Зато Пашка быстро напомнил, как мы раньше отдыхали.
– Две текилы, дружище, – бросил он бармену, еще не дойдя до стойки.
Паша бросил куртку на спинку стула, сел и сразу диагностировал:
– Паршиво выглядишь, старичок.
– Зато чувствую себя потрясающе, – нелепо сострил я и криво улыбнулся.
– У вас вроде годовщина сегодня?
– Она.
– Поругались?
Я провел рукой по лицу, вздохнул и сказал:
– Поля хочет развестись.
Пашка махнул рукой. Чтобы конкретнее обрисовать ситуацию, я признался:
– Она думает, что я ей изменил.
Брови друга прыгнули ко лбу.
– А ты изменил? – спросил он, но тут же замотал головой и сунул мне рюмку в руку. – Нет, не отвечай. Выпей сначала.
Я макнул палец в соль, опрокинул шот и укусил дольку лайма. Давно забытый вкус и ощущения. Пашка тоже выпил и дал знак бармену повторить. Передо мной выросла вторая рюмка. Сразу накрыло чувство вины и тревоги.
– Черт, Паш. Мне завтра в офис… – начал я нудеть.
– Ты директор, мужик. Тебя никто не уволит. Или ты каждый день разводишься?
– Не хочу я разводиться! – голос я повысил ненамеренно.
Пашка сам виноват. Нахера провоцировать? Друг сморщил нос и поднес палец к губам.
– Не кричи на меня, Стасик. Я пугаюсь.
Бармен тоже все слышал и покивал, соглашаясь с Пашкой.
– Не хочу разводиться, – повторил я тише.
– Изменять Польке тоже, видимо, не хотел?
– Я не изменял! Мать вашу, все это так дебильно совпало.
– Что именно? Развод и измена? Так вроде очень логично они совпали.
Я глянул на Пашу из-под бровей и упрямо повторил:
– Не изменял я ей.
Он поднял руки.
– Я запутался. Поясни мне все с самого начала!
– Черт знает с чего начать…
– С нее!
Он снова сунул мне в руку текилу, и я выпил вторую порцию. Паша осуждающе причмокнул, потому что я не чокнулся с ним, тоже выпил. Он сунул в рот четверть лайма, прожевал и проглотил. Меня передернуло.
Счастливый человек. Я со своей повышенной кислотностью после такого фокуса провалюсь в глубокую изжогу. И будет мне не до развода, лишь бы не подохнуть от гастрита.
– Значит, Валентина добилась своего? – догадался Паша.
Я скривил лицо.
– И да, и нет. Хрен знает, что это было. Она совсем рехнулась.
Я рассказывал Пашке про Валю, которая раньше безобидно пускала на меня слюни и чуть более агрессивно флиртовала в командировках.
– От нее муж ушел. Она в меня вцепилась намертво.
– Уволь, Стасик. Нельзя такое терпеть в коллективе.
– Сто раз тебе говорил, проект она ведет приоритетный. Баба прилипучая, бойкая. Не слезет с заказчика, пока он не заплатит. Вот закончим, тогда и уволю.
– Не поздно?
Я вздохнул.
– Не знаю. Похоже, она Польке звонила, наговорила про нас… – я вздохнул еще раз. – И наделала еще больше. Я, оказывается, в бардачке ее фотки возил.
– Валины? – уточнил Паша.
– Ну не Полькины же.
Дружище пожал плечами.
– А вдруг. Жена у тебя красивая.
– Я тебе сейчас врежу, Пах. Хватит. Поля и в двадцать лет просила сразу удалять все нюдсы. Ей это неинтересно.
– Люди меняются.
На мой бычий взгляд и сжатые кулаки он среагировал очень быстро.
– Ладно-ладно. Значит, ты возил с собой фотки коллеги и ничего не знал об этом?
– Угу. Пока Поля не швырнула их мне в лицо. Вместе с тонной остальных обвинений.
Паша качал головой, причмокивая.
– Потрясающая женщина, конечно, – сказал он.
– Поля?
– Поля – да. Но Валентина твоя – это нечто. Подкинуть боссу в машину картинки, позвонить его жене и рассказать об этом. Знаешь, трусы были бы надежнее.
– Не исключено, что и они где-нибудь лежат. Как козырь.
– В офисе! – выпалил Паша. – Проверь свои ящики. И сейф!
У меня желудок свело. Я изобразил рвотный рефлекс.
– Это чертов абсурд.
– Зачем ты спал с ней?
– Да не спал я. Она поперлась за мной в туалет. Я уже штаны снял, она на колени упала. Мы оба были пьяные.
– Ты же не пьешь…
– Ну а тут выпил. Полька со мной не пошла. Я расстроился.
– Судьба – злодейка, – продолжал издеваться Паша.
Я вспылил.
– Слушай! Я сарказма сейчас от Поли нажрался до блевоты. Без тебя тошно.
Достав телефон, я махнул бармену, чтобы тот посчитал за текилу, но Паша придержал меня.
– Блин, Стас, прости. Не сдержался. Ты дел наворотил, если честно. Я на тебя сам немного злюсь. Как так можно было с Полей? Я думал, у вас любовь, все идеально.
Бармен ждал моего вердикта. Я прекратил слезать со стула и указал на текилу вместо терминала.
Перед нами выросли рюмки с солью.
– Оставь бутылку, приятель, – попросил Паша. – Мы еще посидим.
Бармен повиновался. К стойке подбежала девчонка, что сидела за столиком.
– Можно нам еще по «Оргазму»? – спросила она, смеясь.
Мы с Пашкой обменялись смешками. Бармен подмигнул ей и пообещал:
– Сделаю все, что в моих силах.
Девица глянула на меня, на Пашу, куснула себя за губку, расплатилась телефоном и ускакала к своим подружкам. Она была молоденькая, симпатичная и подавала недвусмысленные сигналы.
«Скоро и Катя будет так клеить мужчин. А я не смогу никому сломать нос, если ее будут лапать или приглашать в номер», – подумал я.
– Так почему ты сидишь сейчас тут со мной и ноешь, а не валяешься в ногах у жены? – вернул меня Паша к актуальным проблемам.
– Потому что ей пофиг на измену, Павлик. Она мне сначала вынесла мозг, что я ее не слушаю, сижу в телефоне и не вывожу семью на моря. Потом уже швырнула в меня измену и фотки Вали. Как будто это – только повод.
Паша присвистнул.
– Однако.
– Ага, можно подумать, ей все равно, с кем я сплю.
– А тебе не все равно? Ты же сунул член в рот Валюше.
– Не уверен, что я совал. Она сама… – Я чуть не сплюнул, пытаясь вспомнить. – Господи, я с ней даже не кончил.
Тут уже Пашка уронил челюсть.
– Как это?
– Вот так. Полчаса кряхтел – измучился только.
– Представляю, как измучилась Валя. – Дружище прижал ладонь к сердцу. – Прости, Стас, но я в этом случае сочувствую больше ей.
Если честно, я тоже Вале сочувствовал. Но ровно до тех пор, пока она не начала меня активно добиваться. И уж точно все теплые чувства пропали сегодня.
Чтобы не отвечать Пашке, я налил нам еще по одной. В голове зашумело, начало клонить в сон. Старость, мать ее.
Ну какие мне измены и интрижки? Доползти бы до кровати после работы.
Паша сожрал еще один кусок лайма, облизал пальцы и выдал:
– Никому ты не изменял, Стас! Объясни это Полине. Она поймет.
– К черту! – рявкнул я под нос. – Не хочу. Пересказывать ей это все, оправдываться, тьфу. Пусть верит Вальке, если хочет. Я тоже не от хорошей жизни свой член в чужой рот уронил. У нас секс – по праздникам. И праздники все тихие, семейные. Тоска. Со шкафом она может до утра возиться, а со мной сразу ее спать тянет, устала. Я так тоже не могу.
– Она так и занимается реставрацией? – вклинился Пашка в мое нытье.
Я так и офигел. Не донес до рта очередной шот и уставился на друга.
– То есть тебя только реставрация впечатлила из всей моей речи? – обиженно протянул я.
Паша тряхнул головой и поспешил исправиться.
– Сорри, сорри, Стас. Я тебе очень сочувствую, чувак, – он похлопал меня по спине. – Тут реально сочувствую. Без секса паршиво.
Я никогда не жаловался ему на отсутствие секса, хотя он был моим лучшим другом. Мы ныли обо всем, но о главной боли в браке я молчал.
– Тебе ж доктор от простатита секс прописал, – припомнил Паша.
– Угу.
– Жесть, мужик.
Пашка стукнул свей рюмкой о мою левитирующую. Я опрокинул шот. Лицо скривилось. На желудке тоже стало так себе. Тепло алкоголя больше не спасало от хандры. Думал, будет легче, когда выговорюсь, но вместо этого на душу еще один камень подкатил.
Очень немужественно шмыгнув носом, я предположил вслух:
– Может, нам и правда лучше развестись?
– Вы рано поженились, – резонно припомнил Паша. – Я тебе тогда говорил и сейчас повторю: ты банально не нагулялся, бро.
– Не хотел я гулять больше. Мне нравится быть женатым.
– И целую вечность трахать рот своей Вали тоже не хотел, видимо.
Я поморщился и сказал чистую правду:
– Не хотел.
Пашу мои откровения не убедили.
– Тебе надо оторваться, Стас. Мужик ты красивый…
– Ну спасибо, – хохотнул я.
– Пожалуйста. Девицы таких любят. Ты взрослый, серьезный, надежный. Тебе любая даст. Вон та кисуля тебя глазами жрет весь вечер.
Я обернулся, куда кивнул Пашка, и подавился воздухом. Та самая девочка, которая напомнила мне Катю, действительно смотрела на меня. Вряд ли так совпало. Она улыбнулась и прикусила губку кокетливо, подтверждая Пашины слова. Он тоже все видел и присвистнул.
– Ох, горячая киса.
Я застонал.
– Она на дочку мою похожа.
Паша закатил глаза.
– Ну ты совсем рехнулся, Кулагин? Катьке одиннадцать лет.
– Она тоже светленькая, с челкой.
– На этом сходство категорически заканчивается. Сними эту похотливую кошку и трахни как следует в номере, – посоветовал он от души. – Тебе надо, Стас. Я тебе как специалист говорю.
– Специалист по членам? – не постеснялся я пошутить.
– Специалист по девочкам. Стартуй. Она твоя через полчаса. Я готов даже на деньги поспорить.
Вроде бы Паша говорил правильные вещи. Мой член был очень с ним согласен. Если прекратить сравнивать юную блондинку со своей дочерью, то мне бы хотелось…
Но она слишком уж юная, и я ее вообще не знаю. К тому же никто не отменял риск намотать на конец какое-нибудь дерьмо от такой искательницы приключений.
Я сам для себя звучал скучно.
Но я к себе привык. Мне и в девятнадцать было сложно решиться на секс на одну ночь.
Пашка ждал, что я решу. Он даже потянул руку, предлагая забить пари.
– Полчаса! – повторил он азартно. – Спорим? Десять тысяч ставлю. Или черт с тобой – сотню!
Сотня на спор – это знак, что Пашка хорошо накидался. В таком состоянии он ищет приключений и любви.
– Нет. Не сегодня, – твердо отказался я.
Паша сник. Как будто я разбил его сердце.
– Может, в другой раз, – соврал я исключительно, чтобы он не расстраивался. – Я пьяный сегодня.
– Боишься снова не кончить? – поддел меня дружище.
Я махнул бармену, делая знак посчитать нас.
– Боюсь подцепить лобковых вшей, – сказал я другу на прощание. – Пойду спать. Спасибо, что приехал.
– Обращайся.
Мы обнялись, и я пошел к выходу. В дверях я обернулся и заметил, что Пашка уже сидит с той самой блондинкой. Она улыбалась на весь бар и опрокинула в рот мою недопитую текилу. Мы встретились глазами, и она подмигнула мне. Но сразу вернула свое внимание Паше.
Я вздохнул и вышел из ресторана.