Квантовый сад

Посвящается моим родителям, сделавшим меня таким, какой я есть, в том, как я себя понимаю и как еще не понимаю тоже

© М. Новыш, перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

1

Лицо капитана Арсено было холодно в инфракрасном спектре и совершенно невозмутимо. Ей еще не было и сорока, светлые волосы были убраны в косу. Она стояла на мостике с непроницаемым выражением лица, удерживаемая магнитными подошвами. Провела пальцами по краям идеально симметричных, специально нанесенных кислотой шрамов, глядя на боевой монитор. «Пугалу» нравилась Арсено, насколько ему вообще мог кто-либо нравиться. В ней были и страсть, и хладнокровие – идеальное сочетание, чтобы командовать линкором флота Конгрегации.

Ей вверили «Ле Рапид де Лашен», и теперь «Пугало» ожидал ее решения. Он выдал Арсено всю информацию, какую счел нужным. Однако его рекомендации, каковы бы они ни были, не могли к чему-либо обязать флот Венерианской Конгрегации.

Майор Демер, политофицер «Ле Рапид де Лашен», отсоединила магнитные подошвы ботинок от пола и неподвижно повисла в невесомости, со всем приличествующим достоинством. «Пугало» терпеть не мог политофицеров, политкомиссаров, эмиссаров, советников и послов. Скользкие типы, все время лавирующие меж фракций Президиума Конгрегации, мешая военным и разведчикам принимать умные и верные решения.

– Мы должны послать четкий сигнал, – проговорила Демер с модным венерианским прононсом отточенного французского 8.1. – Конгрегация протестовала, когда Плутократия создала при помощи биоинженерии Homo eridanus. Конгрегация поставила на вид Плутократии, когда были созданы Homo pupa. И вот теперь Банки создали Homo quantus, в результате чего одна из подчиненных нам наций подняла восстание, воспользовавшись помощью Homo quantus и, возможно, некоторых из Homo eridanus.

Искусственные пьезоэлектрические мускулы повернули голову «Пугала», он наклонился вперед и вновь вступил в разговор, пользуясь своим авторитетом. Если не сделать этого, политофицер зальет им уши потоком слов.

– У нас есть пленные и множество записей, – сказал он. – Однако разведгруппам потребуются недели, а может, и месяцы, чтобы полностью разворошить гнездо Homo quantus и гарантировать, что мы не упустили здесь, на Гаррете, ничего ценного.

Майор Демер скрестила руки на груди.

– «Пугало», мы не можем держать линкоры Конгрегации над Гарретом, чтобы защищать вас от кораблей Банков. Если мы станем ждать, противник сочтет, что мы тайком воруем с позиции слабого, а не наказываем с позиции сильного.

Капитан Арсено сделала намеренно долгую паузу, игнорируя «Пугало» и Демер, и дождалась, пока они замолчат.

– Я понимаю наличие озабоченности – и в политике, и в разведке, – наконец сказала она. – Однако Конгрегация не ограничивается вопросами политики и разведки. С точки зрения политики нация-клиент открыто взбунтовалась. С военной точки зрения уничтожен дредноут «Паризо», и мы уверены в том, что в этом замешаны Homo quantus. Вооруженное сопротивление не должно оставаться безнаказанным.

Демер улыбнулась. Арсено не робкого десятка. Не будь ситуация так сложна, «Пугало» бы тоже согласился с точкой зрения капитана. Конгрегация возвысилась, потому что враги боялись ее силы. Выбор, сделанный сегодня капитаном Арсено, может привести к войне с Банковской Плутократией, и пусть они еще не задавили бунт Суб-Сахарского Союза, действуют они с позиции силы.

– Feu! ^[1] – сказала Арсено офицерам на мостике.

«Ле Рапид де Лашен» был слишком массивен, чтобы люди могли ощутить вибрацию от запуска ракеты, даже такой большой, как casse à face ^[2], но «Пугало» был способен на это. Тончайшая паутина углеродных волокон переменной проводимости внутри мышц и нервов давала «Пугалу» возможность ощущать малейшие вибрации от изменения сопротивления и напряжения.

На голографическом боевом мониторе появилось изображение ракеты, набирающей скорость и летящей к крупному астероиду, замаячившему у края. Он быстро увеличивался. Стали видны мелкие детали поверхности. Скалы, реголит, лед, а вскоре можно было различить и узоры декоративных огней у небольшого порта.

Изображение залила вспышка взрыва. В космическое пространство устремились обломки астероида размером в сотни метров. Его поверхность прорезала паутина трещин, из которых вырвались горячая плазма и пыль. Быстро расширяющееся облако обломков расходилось в стороны, превращаясь в ничто вместе с шансами получить хоть какую-то информацию о пристанище Homo quantus.

Дом Homo quantus представлял собой сферический астероид диаметром около шестисот километров, и теперь в его боку появился кратер глубиной в пятьдесят. Всю видимую часть астероида прорезали трещины в километр шириной, уходящие к его обратной стороне.

– Bon ^[3], – сказал «Пугало». – Я получу нужную мне информацию при помощи допросов.

2

Белизариус и Касси наконец выбрали название для инфлатонового скоростного катера. «Расчетный риск». Вариантов было немало, но они решили, что это словосочетание лучше всего характеризует последние три месяца их жизни. Когда автоматы Святого Матфея написали название на носу катера, Бел и Касси ощутили еле уловимое чувство причастности. Катер был частью оплаты за проводку небольшого флота боевых кораблей Суб-Сахарского Союза сквозь «червоточину», принадлежащую Куклам, и последних трех недель оказалось мало, чтобы они по-настоящему ощутили свою причастность к этому.

«Расчетный риск» был невелик. Полая труба длиной пятьдесят три метра и диаметром три, двигатель. Все остальные системы и помещения были прилеплены поверх этой трубы: обитаемые зоны, системы управления, питания, обработки информации и жизнеобеспечения. «Жилое» помещение местами было метр в высоту, а в кабине управления и камбузе – целых два. На корме располагался грузовой отсек, несколько больший размером.

Внутри «Расчетного риска» было неуютно, и даже неудобно, но Бел и Касси ничего не сделали, чтобы это как-то изменить. У них было много информации, и они хотели поскорее начать выработку гипотез. Однако первоначальная система обработки информации катера совершенно не соответствовала потребностям двоих Homo quantus, и ее они переделали полностью.

Новый компьютер работал на порядки быстрее тех, что когда-либо имелись в распоряжении Союза, выводя информацию на многомерные голографические интерфейсы, адекватные стилю мышления Homo quantus. За последние два месяца они провели огромное количество измерений и экспериментов над Кукольной Осью и соединенными «червоточинами», украденными ими у Союза. Полученная информация требовала полного переосмысления существующих теорий «червоточин». Целые группы теорий должны были быть либо отвергнуты, либо развиты, огромный объем математических симметрий требовал новых подтверждений. Ждать они не могли.

Они часами пребывали в общем виртуальном рабочем пространстве при помощи имплантов и кабелей. Находясь в искусственно вызванном состоянии savant ^[4], наделяющем их огромными математическими способностями, они наслаждались, записывая и переписывая массивы геометрических структур, в которых выражали свои идеи. Их мысли и идеи резвились в многомерных голографических пространствах, будто дельфины среди волн. Однако их геометрические размышления были прерваны настойчивым голосом.

– Телескопы обнаружили на высокой орбите вокруг Гаррета корабль, – повторял Святой Матфей.

Свихнувшийся ИИ, заключенный в наручный служебный браслет, был подключен к системам управления катером. Над браслетом зависло голографическое изображение головы с седой бородой и бесстрастным лицом, выписанным масляной краской рукой Караваджо на картине «Вдохновение Святого Матфея». ИИ буквально считал себя перевоплощением апостола Матфея, но это не слишком волновало Белизариуса, пусть религия и мешала ИИ оказывать помощь в мошеннических схемах. Теперь это не имело значения. Мошеннических схем больше не будет. У Белизариуса есть богатство, на которое можно десяток жизней прожить, и есть способ изучать космос.

Он неохотно вышел из savant, отрываясь от парящих в пространстве геометрических структур. Переключил монитор, увеличивая изображение Гаррета, насколько это было возможно с расстояния в три световые минуты. Появилось нечеткое изображение корабля, повисшего над миром, в котором они были рождены. Касси прижалась к его плечу.

– На Гаррете сейчас есть гости? – спросил Белизариус.

– Нет, – ответила Касси.

– Большой.

Мозг Белизариуса уже автоматически анализировал светимость экрана, силу электромагнитных излучений и прочие факторы. Предположительно диаметр не меньше ста метров. Поправка на три световые минуты.

– Длиной около восьмисот метров.

– Примерные размеры линкора Конгрегатов, – сказал Святой Матфей.

– Блокада? – предположил Белизариус.

Ответить никто не рискнул. Они продолжали смотреть на монитор. Качество изображения росло с каждой минутой. Двигатель «Расчетного риска» не излучал электромагнитных волн, так что можно было подойти ближе, не боясь быть обнаруженными.

Гаррет оставался домом для Касси. Когда-то он был домом и для Белизариуса. А еще он оставался домом для четырех тысяч Homo quantus – подвида людей, созданного при помощи генной инженерии и обладающего квантовым восприятием. Проект Homo quantus был начат Банками Англо-Испанской Плутократии с большой помпой, огромными инвестициями и Первичным Размещением Монет. Руководители банков и аналитики очень надеялись, что в ходе реализации проекта удастся достичь возможности предсказывать события. Это было необходимо для выработки военных стратегий, тактики инвестиций и монетарной политики. Сулило богатство и власть.

Но даже после одиннадцати поколений Homo quantus оставались негативным пунктом в ежегодных отчетах, одним из множества тупиков, в которые заходят корпоративные исследования. Homo quantus не могли предсказать будущее лучше, чем классические или квантовые компьютеры. Что еще хуже, им был свойственен медитативный и замкнутый склад ума, совершенно непригодный для использования в конфликтных ситуациях – что военных, что экономических. Они стали зримым предостережением и предметом шуток среди исследователей. Банки пока не прекращали финансирование проекта, но позволили Homo quantus уединиться на небольшом астероиде вдали от суеты системы эпсилона Индейца. Помимо Белизариуса и Касси, ни один Homo quantus не покидал Гаррета. Они не любили словесного общения и даже отчеты по проведенным экспериментам отправляли Банкам исключительно в письменном виде.

– Может, просто мимо пролетал? – предположила Касси. Но ее голос стал выше на пол-октавы.

– Может, просто большой грузовой корабль, – без малейшей надежды сказал Белизариус.

Корабль спустился ниже орбиты разгрузки и значительно ниже орбиты низкоэнергетического перехода. О том, что цивилизацию вдруг заинтересовали Homo quantus, никто сказать не рискнул.

– Нам нужны телескопы получше, – разочарованно сказал Белизариус.

– Со временем изображение улучшится, – ответил Святой Матфей.

– До этого еще сорок часов, – сказал Белизариус. – А пока не узнаем, кто это, и лететь туда не стоит.

– Я смогу лучше рассмотреть это из состояния фуги, – сказала Касси. – Три световые минуты – не слишком много.

Хуже не будет. А управляться с состоянием фуги она умела хорошо. Лучше, чем он в данный момент, а может, так это останется навсегда. Белизариус не знал, как ему удастся проходить через фугу, после его недавнего опыта.

Мелькнула ярчайшая вспышка, превращаясь в слепящий полумесяц вокруг Гаррета. Диаграммы датчиков скакнули сразу в нескольких диапазонах волн. Видимый, инфракрасный, гамма-лучи. Затем показали выбросы датчики бета-частиц, летящих со скоростью, близкой к световой.

Три минуты назад кто-то нанес по Гаррету ядерный удар.

Пальцы Касси вцепились в плечо Белизариуса.

Их скрытый под поверхностью дом превратился в радиоактивный пепел. Зеленые холмы. Тихо поющие птицы. Неяркие цветные огни. Безмятежные пруды. И тысячи людей. Наивные, непрактичные, одержимые своим делом, приводящие обычных людей в бешенство. Ученые, врачи, генетики. У Белизариуса сдавило горло. И не от чувства потери.

Все это вызвал он. Живот жгло чувством вины.

Его вдавило в кресло. Касси тоже откинулась назад. Святой Матфей разгонял катер на двойной перегрузке. Бородатая голова святого, умершего двадцать четыре столетия назад, наклонилась вперед, будто носовая фигура корабля.

– Что ты делаешь? – жестко спросил Белизариус.

Живот продолжало жечь, но его мозг заработал. Четыре тысячи человек. Он вырос среди них. В его памяти, почти идеальной, мелькали сотни лиц. Всех их теперь нет.

– Линкор уходит, – сказал Святой Матфей. Его голова резко повернулась назад. – Мы можем сократить подлетное время до двенадцати часов или во много раз больше, если вы оба залезете в противоперегрузочные камеры. Мы сможем спасти столько ваших людей, сколько удастся.

Раскаты взрыва разносились в разных областях спектра, будто новости об ужасающем событии, повторяющиеся снова и снова, по мере того как их достигали частицы, летящие с разными скоростями. Нейтроны, альфа-частицы, плазма.

Усовершенствованный генной инженерией мозг Белизариуса был способен представлять шести- и семимерные пространства – диаграммы, закономерности, гиперпространственные решения физических уравнений, но сейчас компьютер его интеллекта невольно визуализировал геометрические формы обугленных тел, кувыркающихся на прецессирующих орбитах вокруг разлетевшегося вдребезги дома. Его мозг идентифицировал кольца, в которые собралась испарившаяся, а затем замерзшая вода, алмазным блеском отражающая яркий свет эпсилона Индейца и освещающая радужными разводами обугленные и замерзшие тела погибших.

Белизариус был не в силах думать о них. Он мог считать и квантифицировать все что угодно, только не свой народ. И тогда он послал импульс тока из скрывающихся под его ребрами электропластин через углеродные нанотрубки в левую лобную долю мозга. Ток ослабил его способность чувствовать социальные взаимодействия и языковые особенности. Savant не устранял эмоции полностью – состояние лишь сглаживало их пики.

А вот закономерности окружающего мира стали отчетливее. Кривая разгона «Расчетного риска», едва различимое синее смещение летящих навстречу частиц, форма и глубина кривой гамма-излучения. Он стал способен использовать и более сложные логические приемы, подходящие для работы с квантовыми вероятностями.

– Радиационный профиль соответствует заряду ракеты casse à face, применяемой Конгрегацией, – сказал Святой Матфей.

Конгрегация. Значит, они знают про Белизариуса. Знают о его роли в прорыве Союза через Кукольную Ось. И решили стереть пустячок, каковым являлся проект «Homo quantus».

Из-за него Касси лишилась дома. Из-за него Homo quantus обратились в пепел. Скорее всего, он и Касси – последние Homo quantus, дети превратившегося в пыль, дым и кровь глупого инвестиционного проекта. Скорее всего.

Мозг Homo quantus был многоканален в силу необходимости, но иногда поиск закономерностей заставлял каналы пересекаться. Продолжая осознавать немыслимость совершенного им, мозг не переставал анализировать поступающую информацию. Привычный анализ связей выдавал расчеты скорости горения и удушья, параметры сокрушающей ударной волны. В его мыслях геометрические модели и концептуализации накладывались на мучительные картины воображения и воспринимаемые показания приборов, реальное и нереальное пребывали в равновесии между собой. Воображаемая нереальность была столь же ужасна, сколь и видимая реальность. Что еще хуже, чем ближе они подлетали к Гаррету, тем сильнее воображаемое становилось действительным, все сильнее пронзая его сердце болью.

Однако намертво зашитая в мозг Homo quantus квантовая логика не переставала работать.

Воображение и наблюдение.

Кот, живой и мертвый одновременно.

– Прекрати разгон! – сказал Белизариус. – Составь новый курс, на наше последнее убежище.

– Там могут быть выжившие! – возразил Святой Матфей.

– Ложись на новый курс, – сказал Белизариус. – Они все выживут.

Они все переживут попадание ракеты casse à face.

Вероятно.

Квантово вероятно.

– Самые глубокие из уровней Гаррета могли уцелеть, – сказал Святой Матфей. – Если поспешим, то сможем спасти сотни человек.

– Мы спасем их всех, – с нажимом сказал Белизариус.

Касси притянула его к себе. Увидев ее взгляд, Белизариус вздрогнул, но лишь чуть-чуть. Она тоже была в состоянии savant. Вероятно, Касси сделала те же самые вычисления. И выключила все приборы.

Нет наблюдателя – нет реальности.

Она позволила ненаблюдаемым перекрывающимся вероятностям расти и становиться сложнее.

На голографическом лице Святого Матфея появилось какое-то выражение. В состоянии savant Белизариус плохо распознавал выражение лица. За исключением лица Святого Матфея. Лица, состоящего из трехсот пятнадцати мазков кистью. Программа, при помощи которой ИИ управлял выражением этого лица, придерживалась правил, проанализировать которые для Homo quantus было несложно. Разочарование. Святой Матфей был разочарован, но прекратил разгон и развернул катер.

– Мы наблюдали взрыв, но это все, что мы наблюдали, – сказал ему Белизариус. – Мы слишком далеко, чтобы увидеть последствия, в том числе погибших. Нам надо улетать отсюда, пока мы не произведем наблюдения, которые сузят наши возможности. Мы отправимся назад во времени и спасем их.

3

Белизариусу казалось, что он задыхается. Для обычного человеческого глаза звезды за окном кабины были неподвижны, но, не переставая бороться с ураганом мыслей, его измененные генной инженерией мозг и глаза улавливали крошечные изменения их положения. «Расчетный риск» несся сквозь систему эпсилона Индейца. Он шел к корме катера по тесному жилому отсеку, к шлюзу, ведущему к грузовому отсеку, где хранилось устройство для путешествий во времени, и его не отпускал страх.

Галактика огромна. Настолько огромна, что древняя раса Предтеч создала сеть стабильных «червоточин», чтобы связать между собой звездные системы. Человечество нашло некоторые из них, но пока что не поняло принцип их действия и даже не составило подробной карты. Человечество назвало эту сеть «червоточин» Осями Мира, в честь связующего канала между землей и небесами, фигурирующего во многих его легендах. Некоторые из Осей позволяли переходить на пару световых лет, но большинство их связывали системы, находящиеся в десятках и сотнях световых лет друг от друга. Они открыли человечеству путь к звездам.

Из сорока-пятидесяти Осей, открытых человечеством, все, кроме двух, контролировали крупные государства-покровители.

Одну контролировали Куклы.

А на корме «Расчетного риска» у Белизариуса хранилась вторая.

Сорок лет назад Экспедиционный Отряд военных кораблей Суб-Сахарского Союза был послан Конгрегацией, государством-покровителем, в дальний поход в глубь пространства, принадлежащего Срединному Царству. Они не вернулись. Предполагали, что отряд Союза был уничтожен. На самом же деле они спрятались.

Они нашли две «червоточины», в древности столкнувшиеся одна с другой, в результате чего структура и работа последних были нарушены. Одна сторона соединенных «червоточин» вела в прошлое, другая – в будущее. Вместо того чтобы отдать машину для путешествий во времени своим покровителям, военные Отряда скрылись в дальнем космосе и стали пытаться найти способ отправлять информацию в прошлое.

В Экспедиционном Отряде нашли этот способ, а затем провели сорок лет в изгнании, создавая новые системы двигателей и вооружения. Они десятикратно ускорили технический прогресс, отправляя результаты исследований назад в прошлое, самим себе. Однако спустя сорок лет оказались у входа в единственную «червоточину», не принадлежащую государству-покровителю, – у Кукольной Оси. Проблема заключалась в том, что Куклы хотели заполучить новые корабли Союза не меньше, чем военные Суб-Сахарского Союза вернуться домой.

Четыре месяца назад, не найдя военных и политических способов решения проблемы, Союз нанял Белизариуса Архону, опытного мошенника, провести Экспедиционный Отряд через Кукольную Ось обманным путем. Три недели назад Белизариусу и Касси с помощью полудюжины других людей удалось это сделать.

Но три недели назад Белизариус физически вошел внутрь принадлежащих Союзу соединенных «червоточин» и путешествовал внутри их немыслимого пространства, выйдя наружу за десять минут до того, как вошел, что позволило ему украсть у Союза врата времени.

В результате прорыва флота Союза через Кукольную Ось Конгрегация потерпела серьезное поражение в бою, также был разнесен в куски космопорт Свободного Города Кукол. Белизариус понимал, что Куклы будут искать его, а вскоре этим займутся и Конгрегаты.

Но он не мог и предположить, что они нанесут ядерный удар по его родному дому. Его сородичи, созерцатели и пацифисты, не обладали его навыками. В произошедшем десять минут назад взрыве был виноват лишь он. Чувство вины в нем было немыслимым, на грани невозможного. Хотя, по сути, сама его реальность была спорной. Белизариус, как и Касси, был создан для квантовой логики, а квантовый мир взаимодействует с макроскопическим миром очень странным образом. Если они смогут двигаться, используя это взаимодействие, то, возможно, смогут спасти Homo quantus.

Белизариус и Касси надели скафандры и прошли через шлюз в грузовой отсек. Отсюда было сложно разглядеть врата времени. Они представляли собой два овала с осями в десять и пятнадцать метров и видимой глубиной в считаные миллиметры. Временами они проявляли свойства твердых объектов, временами – жидких, с характеристиками натяжения и упругости, дающими повод задуматься о прежде неизвестном феномене квантовой гравитации. Для того чтобы соединенные «червоточины» уместились в изогнутом грузовом отсеке «Расчетного риска», врата пришлось согнуть.

Они с Касси шли боком по изогнутому полу грузового отсека катера, чтобы добраться до входа, ведущего в будущее. Над чистейшей поверхностью входа, будто световой туман, висело еле заметное голубое черенковское излучение. Под темной гладью извивались, будто змеи, полосы лилового света – тени иной реальности. Пульсировали пятна неяркого света – гипнотически, неуловимо, непостижимо.

Они оба против вымирания подвида людей. Белизариус не был уверен, сработает ли его идея. Вымирания случались всегда по большому счету. Если Homo quantus действительно исчезнут, кого в этом винить в действительности? Непосредственной причиной явились его ошибки, но эти ошибки сами по себе были заложены в него поколениями предков и работой генетиков, переплетающимися линиями причин и следствий. Возможно, в результате всей этой возни с генами, неудачных попыток и лихорадочного желания развить Homo quantus дальше из хаоса родилось единственное, что могло родиться, – кнопка самоуничтожения на уровне расы, которую он и нажал. Возможно, Homo quantus как расе следовало сначала существовать, а затем исчезнуть, подобно виртуальной частице в квантовой пене пустого пространства-времени. Если только ему и Касси не удастся найти свой путь сквозь хаос и даровать Homo quantus иную судьбу.

Шлем Касси приблизился к его шлему. Сквозь два слоя стекла было несложно разглядеть выражение ее лица. Она тоже беспокоилась.

– У нас есть время, – без тени смеха сказала она, хлопнув его по руке.

– А мне-то что делать? – требовательно спросил Святой Матфей.

– Когда мы войдем во врата времени, ты возвращаешься в укрытие и ждешь нашего сигнала. Долго ждать не придется.

В углу монитора виднелись цифры даты и времени. 13 марта 2515 года, 11.12 по стандартному времени эпсилона Индейца. У Белизариуса участился пульс. Не от страха за свой народ, а от возбуждения. Он ненавидел свои рефлексы.

Касси провалилась в состояние квантовой фуги, логическую нирвану Homo quantus, в которой личность, субъектность и сознание исчезают. Пребывающий в ее теле квантовый интеллект в состоянии воспринимать вероятности и квантовые суперпозиции, не разрушая их. Касси, женщина, владеющая его сердцем, перестала существовать, но там, в очень странном смысле этого слова, она была куда более удовлетворена и цельна, чем пребывая в состоянии личности.

Инь и Ян. Взаимно исключающие. Субъективное и объективное. Личность и объект.

Квантовому интеллекту внутри Касси потребовалась пара секунд, чтобы приготовиться ко входу в ведущие в будущее ворота соединенных «червоточин». В некотором смысле Белизариус завидовал той беззаботной радости, с которой Касси уходила в квантовую фугу. У него самого с фугой были сложные отношения. Инстинкт получения знаний всегда перевешивал инстинкт самосохранения, и когда-нибудь это его убьет.

Он покинул Гаррет в шестнадцать, надеясь выжить. Стал опытным мошенником, с головой погрузившись в лишенную закономерностей экономику человеческой алчности, чтобы избавиться от своей привязанности к закономерностям математическим. Однако его умения в организации мошеннических схем привели к тому, что Суб-Сахарский Союз разыскал его для организации прохода их боевых кораблей через Кукольную Ось. В результате этого он обнаружил врата времени, которые втайне перевозили на одном из кораблей. Математическое и космологическое искушение, мимо которого не был бы в состоянии пройти ни один Homo quantus. Чтобы украсть врата времени, Белизариусу потребовалось пройти через них обратно в прошлое. Однако это не только показало ему гиперпространство с изнаночной стороны.

Переход стал причиной кризиса, изменившего саму его суть. Он уже не был таким же, как Касси и другие Homo quantus, способные пребывать в одном из двух состояний – либо мыслящего существа, наделенного сознанием, либо совокупностью безличных взаимодействующих алгоритмов. Теперь квантовая фуга пребывала внутри его постоянно – в отделенной части его мозга. Личность Белизариуса-мошенника сосуществовала с безличным квантовым интеллектом. Он пока еще не до конца понял, что это для него означает, каким образом будут субъективная личность и объективный интеллект взаимодействовать с миром одновременно. Он даже не знал, насколько это странное сосуществование устойчиво и позволит ли оно ему выжить. В прошлом, чтобы получить доступ к квантовому восприятию, ему было достаточно просто выключить свою личность, так, как это только что сделала Кассандра, заменив субъективный интеллект объективным. Но как ему теперь взаимодействовать с этим объективным интеллектом, постоянно пребывающим внутри его?

«Homo quantus и все, что они изучили, в опасности, – сказал он продолжающему работать в его мозгу квантовому интеллекту. – Нам надо снова путешествовать внутри врат времени, чтобы перенестись на две недели назад. Ориентированием будешь заниматься ты, а объективный интеллект Кассандры сможет зарегистрировать все возможное внутри гиперпространства».

Квантовый интеллект не обладал сознанием, но, подобно компьютерной программе или иному набору алгоритмов, обладал неким набором фундаментальных параметров работы и целей. За счет этого им можно было манипулировать, как и любой сущностью, лишенной сознания. Как и многими, сознанием наделенными. Квантовый интеллект не мог концептуализировать для себя понятие работы в команде или ценности жизней Homo quantus, но оценивал знания, которыми обладают Homo quantus, как некий фактор естественного отбора и выживания в ходе эволюции.

«Приемлемо», – ответил на мысленное обращение Белизариуса квантовый интеллект.

Белизариус оттолкнулся от палубы, и они поплыли над поверхностью врат времени. Второй раз в жизни – и второй раз в жизни он стал пассажиром и наблюдателем, несомым в теле, жизнь которого вверил чему-то чужеродному.