Фотограф Ольга Руслановна Квирквелия
© Ольга Квирквелия, 2024
© Ольга Руслановна Квирквелия, фотографии, 2024
ISBN 978-5-0064-5215-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ольга Квирквелия
Неаполь. Город-сирена
Неаполь родился от влюбленной русалки Персефоны, рыдавшей в Тирренском море по покинувшему ее Одиссею, кто б мог догадаться, что из слез возникнет самый веселый и хулиганистый город?..
«Радостная, мирная, удовлетворенная, великолепная и под одним королем», —
писал Boccaccio о столице Неаполитанского королевства.
А Гете писал:
«Неаполитанец считает себя владыкою рая и северные страны рисует себе весьма мрачно. „Sempre neve, case di legno, gran ignoranza, ma danari assai“. Вот их представление о нас… Неаполь – весел, свободен, оживлен, бесчисленное множество людей снует по улицам, король – на охоте, королева – в интересном положении, словом – все прекрасно…».
Много интереснейших страниц посвятил городу Павел Муратов:
«Неаполитанец живет только тогда, когда испытывает удовольствие. Он умеет наслаждаться своей ленивой и легкой походкой, своим ярким галстуком, сияющим небом над головой, ощущением на лице морского ветра, шумом колес, хлопаньем бичей, пестрыми нарядами встречных женщин и запахом съестного, вырывающимся из широко открытых дверей ресторана… И никакое другое человеческое существо не любит мир такой крепкой, упорной, животной любовью».
У такого города и история должна быть прекрасной. Сначала он назывался Partenopa, поскольку был построен на месте гибели сирены Партенопы. Это о встрече с ней Одиссея предупредила Цирцея:
«Прежде всего ты сирен повстречаешь, которые пеньем
всех обольщают людей, какой бы не встретился с ними.
Кто по незнанью, приблизившись к ним, их голос услышит,
Тот не вернется домой никогда. Ни супруга, ни дети
Не побегут никогда ему с радостным криком навстречу…»
Когда Одиссею удалось благополучно миновать сирен, те с горя утопились. Рассказ продолжает Boccaccio:
«прежде всего они (римляне) изучили небесные знаменья и сочли их благоприятными своим намерениям, потом убедились в том, что местность, отделенная холмом от моря, плодородна и изобилует разными благами… и без промедленья принялись возводить по склонам новые стены… Раскапывая землю, они в недрах ее обнаружили благородную усыпальницу из белоснежного мрамора; и, с трудом разобрав высеченную на ней… надпись, прочли: «Здесь покоится дева Партенопа».
Но Napoli как город искусства – а именно к этой категории его относят в Италии, – нам почти не знаком. И зря. Пройдемся по его улицам и полюбуемся конными статуями работы Кановы на площади Плебишито, Касса Армоника в стиле либерти в парке Вилла Комуналэ, а также 7 станциями метрополитена, превращенных в музейные залы (Таймс назвала неаполитанский метрополитен самым красивым в Европе, но, по всей вероятности, ее корреспонденты не были в московском метро).
В 476 г. на месте виллы Лукулла был построен замок del Ovo – замок Яйца – с ним тоже связана своя история. Вергилий, считавшийся волшебником, поместил страусиное яйцо в амфору, а ту – в железную решетку, вокруг которой был построен замок, который не может быть разрушен, пока цело яйцо. Поскольку проверить, цело ли яйцо, можно только разрушив замок, следует признать Вергилия если не волшебником, то весьма умным человеком. Кстати, о Лукулле. Луций Лициний (ок. 117—56 до н. э.) – это римский полководец и государственный деятель. Опыт военных действий он приобрел в Италии во время войны 91—87 до н. э., позднее руководил морскими операциями против греков и Митридата (88—84 до н.э.). Приведя в порядок финансы римской провинции Азия, Лукулл возвратился в Рим и в 77 до н. э. занимал должность претора, а тремя годами позднее – консула. В 74—73 до н. э. руководил военными действиями против Митридата. Вначале Лукулл добился весьма впечатляющих успехов. Однако легионы Лукулла взбунтовались, и Митридату удалось вернуться в Понт. Лукулл был смещен с поста главнокомандующего. После этого Лукулл больше не принимал участия в политике и войнах, возвратился в Рим, где зажил на широкую ногу и сделался покровителем греческой литературы. Он угощал своих приятелей муравьиными языками, комариными носами, слоновьими ногтями и прочей непривычной снедью. Знаменитейший аристократ, гастроном и жуир своего времени, пышная роскошь, изящный вкус и гостеприимство которого вошли в пословицу, был, собственно говоря, создателем римского садового искусства. Из азиатского похода он привез и пересадил много различных растений (и, между прочим, вишню, вывезенную из Персии) и развел в Риме первый общественный парк, получивший название Horti – «сады», потому что парк этот состоял из нескольких отделений, из которых каждое образовывало особый сад, носивший особое название. Римский парк Лукулла помещался на Монте Пинчо, где ныне красуется Медицейская вилла. Но у него была другая еще более роскошная вилла, на модном римском курорте – Баях. Виллу эту Лукулл разукрасил до того, что ее упрекнули в переполненности и загромождении. Более всего байская вилла славилась новинкой, созданной Лукуллом и тогда же вошедшей в моду, – прудами для содержания морских рыб и особенно мурен, заслуживших впоследствии мрачную репутацию как орудие казни провинившихся рабов. Лукулл желал постоянно иметь под рукой отборную рыбу. Для этого он устроил садки для искусственного разведения и выкармливания рыб. А так как рыба, родившись в морской воде, в пресной жить не может, то Лукуллу пришлось соединить свои садки с морем и построить длиннейшие подземные водопроводы. Устройство римской виллы было подчинено укладу жизни римской знати. Один из внутренних двориков занимал сад вечнозеленых растений, служивший местом для вечерних пиршеств. Рядом с виллой обязательно устраивали прогулочные сады. Была и «проезжая» часть сада для катания на лошадях или носилках и отдельная территория для содержания диких и домашних зверей.
Замок Donna Anna 1642 г. был резиденцией королевы Giovanna II. С ее именем тесно связано имя Боккаччо.
А замок Нуово 1279 г. был построен по воле Карла I Анжуйского. Внутри находится часовня Палатина с фресками Джотто.
Очень хороша Port’Alba с химерами и драконами. Триумфальная арка в часть Альфонса I, вошедшего в город в 1443 г., украшена статуями: в верхнем ряду – статуи Умеренности, Силы, Справедливости и Великодушия – таковы, по мнению Альфонса, качества идеального правителя.
Но Неаполь интересен не только памятниками – это вообще удивительный город. Джунгли из белых простыней на веревках, натянутых поперек улиц, в которых стоит крутой дух стирального порошка, – это не преувеличение. Только вот это всего лишь декорация – простыни висят там месяцами, хотя на солнце высыхают за полчаса (мы с ребятами сначала жили неделю поблизости, потом съездили на неделю на Сицилию и вернулись – простыни висели все те же – мы, заподозрив еще вначале что-то не то, сфотографировали их и сравнивали позже).
То, что здесь есть только два типа светофоров – для красоты и просто так, – если и преувеличение, то очень небольшое. Дети (где-то с 8 лет) и подростки, мчащиеся на мопедах по узеньким улочкам, где грохот «железных коней» многократно отражается от стен и падает на голову мечущегося в поисках укрытия туриста – тоже неаполитанская реальность. Виртуозные воришки очистят зазевавшегося эстета в один момент, но, как ни странно, с этим ничего не поделаешь: это не столько способ добычи пропитания, сколько молодежный вид спорта. Запуганный турист вскоре уже не в состоянии оценить красоты города – он сосредоточен на своих карманах, сумках, видеокамерах… если честно, мне ни разу не удалось полюбоваться Неаполем – наше первая встреча ознаменовалась целой серией шоков, что навсегда запомнилась.
Поначалу Napoli оглушает и шокирует. А потом… потом исподволь смиряешься. Этот город многолик и парадоксален. И, может быть, то, что здесь есть единственная в мире больница для кукол, где ремонтируют кукол любого типа, что дворец Fuga был создан как «гостиница бедных» (Карл III хотел поселить там всех бедняков королевства), неслучайно. Как неслучайно и то, что во время карнавала мужчины одеваются в женские одежды и наоборот. Символ города искусства и науки – осел! Из Napoli родом и Пульчинелла – «дурак»… Почитайте «Образы Италии» Муратова…
Страницы истории: все флаги в гости к нам
Первые поселения возникли здесь в VII в. до н. э., в VI в. до н. э. этруски основали Партенопу, которая потом стала греческой, здесь выступали Пифагор и Ксенофан. А в 470 г. до н. э. началось формирование «нового города», который в 326 г. до н. э. стал римской автономией. Есть мнение, что Партенопа научила пению жителей этих мест, и они, пиратствуя, завлекали мореходов и грабили корабли. Завлекали пением или чем-то другим – неизвестно, но ложные маяки они точно устанавливали… В I в. до н. э. в окрестностях Неаполя возникла эпикурейская школа, где бывали Вергилий и Гораций.
В 763 г. – независимое герцогство, связанное больше с Грецией, чем с Римом. И оно очень страдало от набегов сарацин, овладевших Сицилией. На помощь грекам пришли норманны, и в 1029 г. герцог неаполитанский Серний подарил им земли между Неаполем и Капуей. Изгнав арабов и сарацин, норманны занялись созданием собственного государства со столицей в Неаполе: в 1139 г. здесь правил норманнский король Руджеро, дочь которого, Констанца, станет женой сына германского императора Фридриха I, Генриха VI.
После смерти наследника Руджеро, бездетного Вильгельма, у Констанцы появились основания претендовать на неаполитанскую корону, чем и воспользовался ее муж. Он умер в 1198 г., оставив трехлетнего сына Фридриха II, опекуном которого стал сам папа римский, поскольку в момент смерти Генриха королева с сыном находилась в Италии и побоялась возвращаться в Германию, опасаясь претендентов на трон. Фридрих получил прекрасное образование, говорил на восьми языках, но вот на немецком не знал ни слова. В 1209 г. он был объявлен совершеннолетним и через несколько месяцев женился на вдовствующей королеве Венгрии Констанции. (Вся эта чрезвычайно интересная история описана в моем романе «Исполнение обетов»). В 1212 г. становится императором, которого называют Ступор Мунди – Изумление мира.
В 1224 г. Фридрих II основал в Неаполе первый государственный университет Европы. И с полным основанием можно сказать, что Неаполь – город не только искусства, но и науки.
В 1250 г. Фридрих II умирает, оставив в Швабии законного сына Конрада, а в Италии – незаконного, но очень любимого сына Манфреда.
Карл Анжуйский по благословению Папы отобрал власть над Неаполем сначала у Манфреда. В 1266 г. началось правление анжуйцев. Преемником Карла стал Роберт, очень образованный и любящий искусство. Его дворец приехал расписывать фресками Джотто.
В апреле 1341 г. Петрарка провел несколько дней при дворе в Неаполе – король Роберт Анжуйский по итогам поэтического конкурса увенчал его лавровым венком. И здесь интересно прежде всего то, что правитель был способен – и это признавалось всеми – выступить судьей такого соревнования.
После смерти королевы Джованны началась долгая борьба за неаполитанский престол между анжуйцами и арагонцами. Папы (их за это время сменилось несколько) поддерживали то одних, то других в зависимости от того, кто из них становился слишком независимым – они не хотели побелы ни анжуйцев, ни арагонцев, мечтая отдать Неаполь какому-нибудь своему ставленнику. В дело вмешался еще и герцог Миланский, но его сумели убедить, что поддерживать анжуйцев ему невыгодно – в случае их победы Милан будет блокирован Францией с севера и с юга. А Испания далеко… и случилось это в 1442 г. Триумфальная арка в часть Альфонса I, вошедшего в город в 1443 г., украшена статуями: в верхнем ряду – статуи Умеренности, Силы, Справедливости и Великодушия – качества идеального правителя.
На самом деле арагонцы еще 25 лет боролись с анжуйцами. Впрочем, по сути борьба Испании и Франции за Неаполь никогда полностью не прекращалась.
В 1707 г. пришли австрийцы, в 1738 г. – Бурбоны, в 1759 г. – Фердинанд IV, в 1806—08 гг. – Джузеппе Бонапарт, а в 1808—15 гг. – Мюрат.
Дворец Reale – в нишах внешней стены установлены статуи всех самых великих властителей города – Руджеро Норманнского, Фридриха II Швабского, Карла I Анжуйского, Альфонса I Арагонского, Карла V, Карла III Бурбона, Иоакима Мюрата и Витторио Эмануеле Савойского – словом, отражена вся история.
Столичная жизнь: via Tribunali
Via Tribunali – главная улица античного города. Это самая живописная, древняя и загадочная часть Неаполя. Лабиринт узких, темных улиц, растянутое над головой белье, кучи пестрого мусора, Мадонна на углу хитро улыбается, подмигивает и ты понимаешь, что ни одна карта тебе не может найти верный путь… но здесь это и не надо…
По утрам грузчики на маленьких тележках развозят товар, кричат владельцы магазинов. Позже в пиццериях начинают растапливать печи…
От площади Сан Гаэтано отходит виа Сан Грегорио Армэно – улица, знаменитая тем, что здесь расположены мастерские по изготовлению фигурок для рождественских вертепов. Эта традиция сложилась исторически, когда-то здесь находился храм, посвященный Церере, и местные жители приносили в дар богине маленькие фигурки из терракоты, которые изготавливались в мастерских по соседству. Но традиция собирать рождественский вертеп сложилась позже в конце XVIII в. На улице находится церковь Сан Грегорио Армено.
Церковь возвели на руинах храма, посвященного Церере, в 726 г. для монахинь ордена василиан, бежавших из Константинополя, захватив мощи святого Григория армянского епископа. С 1025 г. василианки, объединившись с соседним монастырем св. Панталеона, приняли бенедиктинский устав, сохранив, однако, надолго греческий обряд. Арка над улицей, на которой построена колокольня, соединила два монастыря.
В народе храм называют церковью святой Патриции, которая после смерти святого Георгия, сохранила его реликвии. Похоронена святая Патриция в этой церкви, она покоится в ценном реликварии из серебра и золота.
Еще в XII в. заметили, что тело святой выделяет манну, которая собирается на внутренних стенках надгробия, особенно благоприятный день для этого чуда понедельник, а также день св. Патриции 25 августа.
Ц. San Giorgio Armeno 1733 г. известна и двориком – редкий случай, когда дворик «мирянский», а не монашеский. Великолепен и резной деревянный потолок, и фрески Luca Giordano.
Прогулявшись по via San Gregorio Armeno, вернемся на via Tribunali. Здесь в доме 39 церковь Санта Мария-делле-Аниме-делль-Пургаторио-ад-Арко. Длинное название переводится как церковь Святой Марии, покровительницы душ в Чистилище у Арки.
Церковь была возведена в 1616 г., она принадлежала основанному в 1606 г. Братству Смерти знатных неаполитанцев, основной задачей которого была забота об упокоившихся и молитвы о душах в чистилище. Братства Доброй смерти распространились по всей Италии из-за эпидемий, когда многие трупы оставались непогребенными, а это приводило к распространению эпидемии. Члены братства в специальных масках и плащах собирали умерших и свозили для погребения.
Иногда церковь называют просто «Чистилище у Арки». Арка была у средневековой башни на перекрестке виа Трибунали с улицами Нило и Атри. Башню снесли, но название сохранилось.
На фасаде церкви изображены черепа и кости.
Под церковью находится подземелье, где делали захоронения. В нишах располагались надгробия, а в землю закапывали самых бедных.
Землетрясение 1980 г. вскрыло древнюю практику культа душ в чистилище в подземном склепе. Там есть некая Лючия – по легендам это или знатная дама, или простая женщина, или влюбленная в поисках своего мужчины, погибшего при кораблекрушении. У нее просят помощи в любви, в болезнях. Тревога за умерших приобрела формы ритуала почитания душ и чистки костей, заботы о бренных останках, прежде всего о черепе. Его украшают диадемами, как например Лючии. Но ей молятся как уже святой…
Кстати, это совсем не та Лючия, песня о которой известна, наверное, всем. «Той» посвящена ц. Santa Lucia.
На виа Франчэско Де Санктис. Здесь находится Капелла Сансеверо (Cappella Sansevero) – одна из самых важных религиозных построек Неаполя. Это место окружено легендами и тайнами.
Одна из них рассказывает, что церковь возвели на месте древнего храма, посвященного Изиде. Другая легенда говорит о человеке, которого невинно осудили, проходя мимо обрушившейся стены, он увидел чудодейственный образ Богородицы «Пьета» (или «Пьетелла из-за небольшого размера). Это так его поразило, что он поклялся преподнести образу дар, если его оправдают. Невиновный был оправдан и исполнил свой обет. Сейчас образ «Пьетелла» находится в главном алтаре.
Строительство капеллы началось в 1593 г. Она служила частной усыпальницей благородного семейства Сангро, носивших титул князей Сансеверо. Современный вид и мистическую славу церковь приобрела в XVIII в. при князе Раймондо де Сангро, магистре масонов, известном своей страстью к оккультизму и некромантии, который хотел создать для себя и своей семьи часовню, где через католическую иконографию передавалось бы эзотерическое содержание. Разгадывать эту шараду – занятие чрезвычайно увлекательное и сложное.
Раймондо де Сангро был интересной и разносторонней личностью. Натуралист, философ, астроном, поэт, солдат, алхимик, а также масон и Великий Магистр всех неаполитанских лож. Про него ходили невероятные слухи по всему Неаполю. До сих пор вопрос о том, чем является капелла Сансеверо – церковью или масонским храмом, остается открытым. Но точно известно, что капелла построена по масонским канонам.
Раймонд созвал самых известных и титулованных скульпторов и художников того времени, и дал им четкие инструкции. Был создан настоящий храм скульптуры, прославляющий семейство аллегорическими надгробными памятниками. Даже в алтаре, где обычно находится картина, в капелле – статуя. Единственное живописное произведение – расписной потолок, названный Слава рая – огромная фреска, известная как «Рай Сансеверо», созданная в 1749 году Франческо Мария Руссо. Ее яркие и живые краски не потускнели со временем.
В результате получилась маленькая жемчужина в стиле позднего барокко, наполненная многочисленными великолепными произведениями искусства – скульптурами, мрамором, фресками и золотом. Фреска, украшающая свод храма, выполнена скульптором Франческо Марией Руссо. Центр композиции – голубь, держащий в клюве треугольник. Некоторые исследователи толкуют его не только как символ Троицы, но и как отсылку к статусу Раймондо в масонстве.
Под куполом расположены 6 окон, в медальонах над которыми изображены святые. Считается, что Раймондо считал этих святых не только покровителями семьи, но своими предками. Под их именами даже подписали фамилию Сангро.
До настоящего времени остается загадкой, какую смесь для красок использовал художник – всех удивляет, что цвета не потускнели даже за несколько веков. Предполагается, что эта была смесь растительных масел.
Капелла представляет собой однонефный храм прямоугольной формы. Апсида отсутствует. Каждая из длинных сторон украшена 4 арками, в которых расположены гробницы или алтари. Главный алтарь выделен триумфальной аркой на двух пилонах. Слева и справа от арки находятся памятники матери и отцу князя Раймондо.
Статуя «Целомудрие» расположена слева и посвящена матери, умершей при родах. Ее автор – скульптор Антонио Коррадини – не раз изображал людей, окутанных тканью или вуалью, но здесь достиг вершины мастерства. Ткань выглядит настолько невесомой, что кажется, будто она поддерживается только поясом из роз. Увядшее дерево у ног скульптуры символизирует безвременный уход женщины, а скрытое тканью лицо – боль ее сына от невозможности знать, какой была его мать.
Скульптурная композиция «Избавление от чар» – аллегория одного из главных решений отца князя. Он после смерти жены пустился во все тяжкие, сын остался с дедом. Впоследствии он раскаялся и даже принял сан священника. Этот поворот символизирует человек, разрывающий сеть грехов и заблуждений. Изображен здесь и ангел. Примечательно, что огонь веры изображен на лбу ангела, а не в сердце – это свидетельствовало об идеалах князя Раймондо, избравшего путь ученого. Кроме того, здесь присутствуют масонские знаки – глобус и пламя.
«Христос под плащаницей» – «Cristo velato» Джузеппе Санмартино (1753 г.) – удивительная скульптура: тело Христа, покрытое тончайшей тканью… Изначально скульптура находилась в подземелье капеллы, где полутьма усиливала впечатление. Скульптура изображает тело Христа, только что снятое с креста и прикрытое наброшенной тканью. Небрежность струящихся складок подчеркивает единомоментность – словно все произошло за секунду до того, как зритель бросил взгляд на фигуру, лежащую в центре капеллы. В то же время живость волн полотна контрастирует с неподвижностью смерти.