© Ольга Квирквелия, 2024
ISBN 978-5-0064-4045-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ольга Квирквелия
Италия, свет очей моих…
Я люблю Италию. Люблю так, что без нее мне трудно дышать. Все важно, все интересно, все вплетено в ткань моей жизни – и в ткань российской истории. Я знаю ее с детства – по учебнику истории, по залам музеев, по книгам на полках и песням, льющимся из радиоприемника. В 15 лет я начала учить итальянский язык.
Почему из всех стран мира меня захватила именно Италия?.. Не знаю. Мне совсем не нравилась древнеримская история, одни сплошные завоевательные войны; археологические памятники – да, конечно, но Греция не хуже. Сами итальянцы вызывали во мне противоречивые чувства, но именно с ними были связаны две загадки, которые я всю жизнь пыталась решить.
Первая – почему и зачем римляне так стремились к завоеваниям, чего им не хватало на своей прекрасной земле? Понятно, когда к захвату чужих территорий принуждают объективные причины – неплодородность земель, перенаселенность, иногда народы вытеснялись со своей земли захватчиками. Были – и есть – кочевые народы, что связано с их типом хозяйствования. Но к римлянам все это не относится. Что могло им понадобиться на Британских островах? Своих было мало?..
Существуют не только кочевые и оседлые народы, но и внутри одного народа есть кочевники и оседлые – мы же это знаем. Я, например, бродяга, мне очень трудно никуда не ехать… Почему? Не знаю. Может быть, среди римлян процент бродяг был очень высок?..
А может быть, у них была такая миссия?.. Ведь они реально несли цивилизацию всем народам.
И с этим связана вторая загадка: почему в Италии рождалось столько гениев? Остановите любого человека на улице и попросите перечислить великих итальянцев – услышите десятки имен. И не только художников и музыкантов, но и ученых – почти во всех областях. Это даже как-то нечестно!
И эти две загадки все время возвращали мои мысли к Италии. (Я очень много болела в детстве, поэтому времени для размышлений было больше, чем достаточно). Это было в брежневские времена, и я не тешила себя надеждой попасть когда-нибудь в Италию, но судьба распорядилась иначе – я прожила там почти 20 лет. Или это была не судьба, а сама Италия?..
Потом мы познакомились лично, и узнавая ее все лучше, я все глубже понимала Россию – потому очень мало, что в истории моей родины не связано с этой удивительной страной – мировой сокровищницей и сердечным другом. Все дороги ведут в Рим: это на редкость верно, ибо чем бы человек не занимался, он неизбежно придет именно сюда, к истоку всего существующего и сущего…
Впервые я приехала в Италию в незапамятные времена на поезде Москва – Венеция (был такой когда-то…). При всей своей любви к Италии, родина для меня была (и есть) Родиной, но скорее на умозрительном уровне, а тут… Поезд шел почти 4 дня. Сначала 2 с лишним дня по СССР (была тогда еще такая страна) – по России и Украине. А потом началась какая-то чехарда. Шенгенской зоны еще не было, и каждые несколько часов мы пересекали какую-то границу – сейчас не помню точно маршрут, но ехали мы через уже распавшуюся Югославию. По-моему, за полтора дня мы проехали через пять стран. Спать вообще не удавалось – пограничники-таможенники, несколько часов (иногда два) и опять – таможенники-пограничники. И вместе с этой чехардой во мне росла неведомая досель гордость свой родиной. Добравшись, наконец, до Венеции, я сказала встречавшему меня итальянцу: «Господи, как вы можете жить в таких крохотных странах? Они мне узки в плечах и бедрах!» (Признаюсь: даже уже живя в Италии, изредка я ездила в Австрию попить кофе…)
Удивительно: эта маленькая – по российским меркам – страна (всего 1400 км. с юга на север, а уж с востока на запад – не считая самого севера – вообще не вместила бы Московскую область), отделенная от Европы белоснежными Альпами, а от всей остальной ойкумены – ярко-синим морем, вместила в себя все богатство и красоту мира. Ну, или почти все.
Ее омывают 4 моря: Адриатическое, Ионическое, Тирренское и Лигурийское. Их побережья – это и пляжи на любой вкус: и галечные, и песчаные, и обрывистые скалы с фантастическими гротами, и заросли папируса и тростника. Апеннинский полуостров, который занимает Италия, окружен россыпью островов, самые крупны из которых – Sicilia и Sardegna, есть и поменьше, но тоже с громкими именами – например, Капри. А уж мелких «жемчужинок» и не счесть. От континентальной Европы со всеми ее бедами и холодами Италия прячется за Альпами. Самая высокая их часть – выше 4000 м. – находится в Пьемонте, в том числе знаменитый Монблан. Ледники, голые скалы, возвышающиеся над альпийскими лугами, хвойные леса – пейзажи, открывающиеся с перевалов, считающихся самыми красивыми в Европе. Кстати, о перевалах. Величие русского духа отчетливо видно из иллюминатора самолета, когда, пролетая над Альпами, вспоминаешь итальянский поход Суворова. Впрочем, если потом проделать тот же путь на машине, по крутой, извилистой трассе, по колено в облаках, гордость вырастает уже до неприличных размеров…
Но лично для мня истинными драгоценностями стали ледниковые озера – Маджоре, Гарда и другие. Эти сапфиры среди бриллиантов льда, да еще окруженные россыпью изумрудов пышных парков с рубиновыми и аметистовыми искорками цветов – достойная корона, венчающая Италию. Если из 20 регионов Италии только в 4 – Умбрии, Трентино, Вале д’Аоста и Пьемонт – нет моря, то горы есть во всех. Они вообще занимают ¾ территории страны (правда, вместе с холмами и предгорьями). Альпы тянутся с востока на запад, а вот второй массив – Апеннины – с севера на юг, от Генуи до Сицилии, разделяя Италию пополам. Восточные склоны, более пологие, сбегают к Адриатическому морю, а западные, более крутые, – к Лигурийскому и Тирренскому. Апеннины, конечно, ниже Альп – здесь только одна заснеженная вершина: Монте Корно, зато землетрясения и извержения вулканов не дают относится к ним пренебрежительно. Одни Везувий и Этна чего стоят! И озера в кратерах вулканов – Больсена, Браччиано, Альбано – особые, удивительного цвета. С гор стекают реки. С запада на восток течет самая длинная река Италии – По (625 км), вторая по величине – Тибр (405 км). Бурливые в истоках, с водопадами, то ярко-синие, то столь же ярко зеленые, в долинах они становятся спокойными и величавыми. Иногда даже слишком спокойными – болота Ломбардии и Лацио тому свидетельство (правда, ныне их почти полностью осушили).
Такое разнообразии пейзажей и климатических зон, естественно, сопровождается и многообразием флоры и фауны. Здесь растет все – от клевера и черники до орхидей и камелий, от ясеня и дуба до пальм и кактусов. Многие растения есть и у нас, вот только узнать их бывает трудно, такие они сочные и «откормленные». Как-то мы купили на пробу какие-то экзотические плоды, тщательно записав их названия. Ну, ладно, одни из них оказались мушмулой – растением, в России известным, но не слишком распространенным. А вот другие – темно-рыжие, размером с маленькую сливу, приторно-сладкие, были… боярышником!
Звери здесь тоже чаще всего знакомые – волки, рыси, медведи, лисы, белки. Среди камней мелькают ящерицы. Удоды, трясогузки, мухоловки, дятлы – чем не Россия? Вот только орлы и лебеди добавляют экзотики, да еще тюлени и киты. Рыбы, конечно, «море», как и разных морепродуктов. На рыбные рынки можно ходить как в музей. Впрочем, меня большее всего поразили маленькие грузовички, перевозящие огромные туши тунца – этой «морской коровы» – рыбин такой величины «живьем» я никогда не видела. Есть в Италии и реликтовые, редчайшие растения и животные, а в раскопках обнаружили скелеты мамонтов и динозавров. Кто там сказал: «В Греции все есть»? Он поторопился: все есть в Италии.
Страницы истории и патриотизм
Говорить об истории Италии или очень сложно, или очень легко. Италия как страна возникла совсем недавно, полтора века назад, и ее история насчитывает не так уж много крупных событий и политических деятелей. Более того, и единый итальянский язык тоже возник недавно, мои ровесники в маленьких городах до сих пор его плохо знают. Да и жители соседних городов не очень понимают друг друга – диалекты у них разные. Как-то меня с приятельницей пригласили на конкурс поэзии на диалекте маленького городка в центре Италии. Мы с ней играли в «угадайку» – про что говорилось в стихотворении: ни разу не угадали, хотя обе знаем итальянский вполне прилично.
Если же мы хотим говорить об истории жителей Аппеннинского полуострова, то это становится непосильной задачей. Самый лакомый кусочек Европы – и не только – непрерывно кем-то завоевывался, причем одновременно несколькими врагами. История каждого города – особая, непохожая на историю соседнего городка. Немцы и австрийцы на северо-востоке, французы на северо-западе, испанцы и византийцы на юге, а еще набеги варваров, еще войны с императорами, норманны, арабы, даже русские здесь повоевали. А ведь была еще и мозаика местных правителей – княжеств, герцогств, республик, Папская область, и все они тоже воевали друг с другом, меняя границы своих территорий. Поэтому я не буду перелистывать страницы истории, благо делать это по регионам немного проще. Я хочу поговорить об одном удивительном, особенно для нас, россиян, свойстве итальянцев – об их патриотизме, вернее, о полном и тотальном его отсутствии.
Возникнув не так давно, Италия пока не стала восприниматься как отечество. В Италии живут не итальянцы, а неаполитанцы, сицилийцы, миланцы, римляне… Память о долгих веках вооруженных конфликтов между правителями городов не стерлась, и пизанцы все еще недолюбливают сиенцев, а веронцы – вичентийцев. Неудивительно, что родина – это не страна, даже не регион, а город.
И тут возникает парадокс, для понимания которого нужно все-таки поговорить об истории Италии. Здесь очень трудно представить себе отечественную войну с ее патриотизмом, с самопожертвованием, с геройскими подвигами. По трем причинам: об одной я уже сказала – если отечество это город, а враг – войско императора, то война – слишком глобальное понятие для такого локального явления. Но это только общее умозрительное положение.
В одном историческом повествовании о конфликте папы и императора я прочитала о столкновении их войск у одного города. Жители этого города, понимая, что дело пахнет керосином, вышли из города, взяв все самое ценное и скот, сели на пригорке, откуда было удобно наблюдать за ходом битвы, и стали заключать пари и делать ставки на победу той или иной стороны конфликта. Когда битва закончилась, победители убрали трупы, унесли раненых, привели город в порядок, и жители вернулись в свои дома. Здесь две важные позиции: эмотивная отстраненность жителей от конфликта владык и полное отсутствие агрессивности по отношению к городу у враждующих сторон. Это две стороны одной медали: действительно, какая жителям принципиальная разница, кто победит? Они так же будут платить налоги, победителю в любом случае понадобятся земледельцы и ремесленники, то есть, по сути, мало что изменится. Для воюющих сторон тоже нет смысла разрушать город – в случае победы его придется восстанавливать, если уничтожить жителей, придется откуда-то пригонять новых и налаживать новую систему – не лучше ли постараться не нанести особого вреда, потом слегка подновить и укрепить старое: гораздо экономичней получится. Поэтому несмотря на все войны, в Италии сохранилось так много исторических памятников, поэтому в Палермо, например, такой удивительный симбиоз культур – византийской, арабской, норманнской…
Еще один мотив отсутствия патриотизма и отечественных войн – принцип формирования армий. Военный – это профессия, которая не была связана с понятием малой родины. Как ремесленник вполне может переехать в другой город и продолжать лепить там свои горшки, так и военный может поступить на службу к владыке другого города или государства. И честно исполнять свой долг, даже в том случае, если воевать придется против владыки родного города – потому что город-то ни при чем… И владыке проще иметь наемную армию из чужеземцев, чем из своих подданных, потому что среди последних наверняка найдутся недовольные, а там недалеко и до предательства…