Стихи
Мой символизм
Мой символизм не очень-то понятен
И внятен он бывает не всегда.
В нём множество холодных, белых пятен,
В нём скользкий лёд, в нём мутная вода…
В нём прячутся вопросы без ответов,
В нём сотни истин бьются в сети слов,
Холодный пот сошедших в ад поэтов
И перхоть с их отрубленных голов…
Но мне с ним жить, его из чашки чайной,
Не подсластив, прихлёбывать всю ночь…
Скрывать его, как след болезни тайной
И, – даст-то Бог, – однажды превозмочь…
Дважды два
Два сердца, две разлуки, две печали,
Два номера, две трубки телефонных,
Два взгляда, два букета на причале
И маятник часов
не заведённых…
Два человека, две судьбы, две встречи,
Два дня, как вздохи – первый и прощальный.
Две горечи, и две горы на плечи,
И омут суматохи привокзальной…
Два рая, и два яблока познанья,
Две тишины, и два рукопожатья.
Две встречи, два заслуженных изгнанья…
Благословенья… Слёзы и проклятья…
Две тени, две заботы и две думки,
Два берега у бесконечной Леты…
Две сигареты… Может быть – две рюмки…
Два пораженья… Или – две победы?
Два сна – два бесконечных коридора –
Две двери, два замка и два порога…
Две фотографии – два яблока раздора.
Две пары ног… Две клятвы, два зарока…
Две горсти мелочи в тобой забытой сумке,
Два вырванных листа из двух блокнотов…
И вновь – две сигареты и две рюмки…
И две вороны… Словно ждут чего-то…
Христа ради
Однажды рухнет занавес словес
Одежды лжи падут к твоим ногам
И я, пройдя сквозь этот темный лес,
«Прощай» смогу промолвить по слогам.
Сложу в котомку старые тетради,
Уменья, устремленья, сердца зов
И буду жалко клянчить «Христа ради!»
У девушек невечную любовь…
Уж лучше так, чем то, что было раньше,
Уж лучше мельтешение и тлен,
Чем мучиться в огне пустой надежды,
На сердца жар полученной взамен…
Стишок
Ты хотела простой стишок,
отраженье моих страстей -
вот стишок из моих кишок,
вот стишок из моих костей.
Получи его, распишись,
заучи его наизусть,
там есть гордое слово "жизнь"
и сопливое слово "грусть",
там есть чистый лесной ручей,
что твоё освежит лицо.
Есть талант, неизвестно чей,
и моё, увы, дерьмецо…
Есть пустых вереница дней
и бессонных ночей не счесть,
переправы меж двух огней
моя плеть и моя же лесть.
В общем, как-то всё наизлом,
как-то пиково без туза -
всё под гору, и как назло
напрочь сорваны тормоза.
Опрокинул на посошок,
да не выдержал скоростей…
И тебе из кишок стишок
из сукровицы и костей.
Маресьев
Маресьев, блин… Некстати обезножев
Ползу сквозь снег вселенских перемен,
И думаю порою – Святый Боже! –
Маресьев, шут Пьеро и Гуимплен
В одном флаконе, на одной кровати,
В одном стакане и в одной судьбе…
И тлею на последнем киловатте,
Судьбе и Року рожу скорчив – «бе-е-е-е-е-е!»
Ползу, шутю, отстреливаясь словно,
Хотя итог и знаю наперёд…
Лишь сыплется горошинами слово
Через судьбою порванный мне рот…
Пусть…
Пусть много меньше чести
Чем ссадин и тумаков
Меньше красивых женщин
Меньше друзей, чем врагов
Меньше зубов, нестертых
Скрежетом до корней
А шрамов вокруг аорты
Меньше, чем прямо на ней
Меньше в кармане денег
Чем в том же кармане – дыр
Меньше открытых Америк
Меньше огромный мир…
Меньше случайных связей
И связных все меньше слов…
А к шагу из грязи в мрази
По-прежнему не готов…
Карточный домишко
Хоть лебези, хоть свирепей,
Хоть порыдай в платочек
А жизнь вцепилась, как репей
И отпускать не хочет…
Неразличимы вдалеке
Закрытых судеб книжки
А мы все строим на песке
Свой карточный домишко…
До дыр…
Сжаты одиночеством виски
Изменить нельзя не изменить…
На твои колючие соски
Хочется мне сердце насадить
И пускай мне скажут – мазохист!
Ты б ещё на кактус, дурень, лег! -
Ты – мой белоснежный, чистый лист.
Ты – мой не потухший уголек.
Это значит – ты меня до дыр…
Или даже – ты меня дотла…
Все старо, как наш неновый мир –
Лист сгорит, развеется зола…
Лишь бы только не порвалась нить
Та, что удержать не привелось
Изменить нельзя не изменить
И что-то в той груди оборвалось…
Муза
Опять просил прощения у Музы.
Она простила, заходила в гости
И бриллиантов солнечные друзы
Бросала мне, как я собаке – кости.
И я ловил, хватал их налету,
И ждал, когда она мне тихо скажет:
«Ты не скучай, я скоро вновь зайду»
И с губ помаду мне на лбу размажет…
Все там будем…
За то, что доказал я сам себе
Никчемность, неуместность, пустоту
Попыток жить наперекор судьбе
Но обходить препоны за версту
Я благодарен Року, Богу, людям
Хорошим книгам, шахматам, журналам
Но не тому, кто скажет «все там будем»
И призовет довольствоваться малым…
До конца
Скрывался, оставаясь на виду,
Скользил по маслом политому льду,
Бил головой о стену тишины
И мира ждал, не начавши войны…
Пытался встать – хотя бы на колени…
Пытался стать не худшим из творений
Непонятого смертными Творца
И, раз шагнув, добраться до конца…
Сердце
Сердце, оно – eй-eй! -
– когда уже запер клеть,
когда уже тигр в ней -
– тогда начинает болеть.
Тогда начинает биться
кричать и метаться в груди,
когда уже все случится,
когда уже все – позади…
Тихо на погосте
Тихо на погосте…
Время греет кости
На унылых плитах
Вечных адресов
Да скрипят устало
Старые ворота –
Клацает железно
Сломанный засов…
В мареве июльском
Голубь стонет где-то,
Памятники строем,
Словно на парад…
А в траве примятой
Остывает ветер
Налету пронзённый
Пиками оград…
Клякса
Ты думаешь, все возвратится?
Ты веришь, что всё обойдётся?
Но, Бог мой, к чему возвращаться,
Когда уже занята паперть?
Когда уже высохли слёзы
И птицы за море умчались,
Воспев филигранным верлибром
Удел без надежды влюблённых…
Осталось, уста запечатав,
Себя понадёжней стреножить
И занять хоть чем-нибудь руки,
Желательно – ценным и хрупким…
Я всё понимаю, но всё же…
Поверь, мне мучительно слышать,
Как скачут троянские кони
Моих затаенных желаний…
Печаль благородней, чем скука…
Печать филигранней, чем клякса…
Но жизнь – очень странная штука
Где кляксы прекрасней печатей…
Мы с тобой говорим о прошлом…
Мы с тобой говорим о прошлом,
Потому что холодный вечер
Запер нас в твоём тёплом доме
Синим воском в замок накапав…
Темнота завалила окна
Рваным льном своих сальных складок
И только ветер, небритый путник,
Тихо трётся щекой о крышу…
Я любил тебя… Странно, правда,
Что теперь, вспомнив смех твой колкий,
Мне не больно сказать об этом
Уколов тебя
неподдельным…
Изумленьем. Вино в бокале
Разгорелось вином бенгальским…
Вдруг увидел – твои ресницы
Аплодируют мне невольно…
И глаза заблестели влажно,
И улыбка на миг погасла…
Ну, зачем ты тогда смеялась?
Я любил тебя… Было больно…
Утки
Недели летят, словно серые утки
Куда и зачем? Кто бы мне объяснил…
А нам остаются лишь перья-минутки
Упавшие вниз с их натруженных крыл…
Скелеты в шкафу
В моем шкафу скелеты не пылятся -
В моем шкафу пылится пустота
И при нужде костяшками побряцать –
Моя недостижимая мечта…
Змей
Я змей, застрявший меж камней.
Сдавило каменное ложе!
Моя надорванная кожа
слезает
лоскутами
дней…
Могила неизвестного поэта
По ком-то там страна слезу уронит,
Меня ж, похоже, на исходе лета,
Тихонечко, без помпы, похоронят,
В могиле Неизвестного Поэта…
А знаешь…
А знаешь, был не так уж страшен вечер,
Когда ты, попрощавшись и простив,
Ушла, как сон, своей судьбе навстречу,
Опалом глаз меня перекрестив…
А я остался – ни любви, ни счастья,
Глаза в глаза смотрел на твой портрет,
И грозовое, хмурое ненастье
Метлою ливня твой смывало след…
Всё, как сейчас – не самый страшный вечер…
Всего лишь – тишина и миражи…
И две стены – до хруста! – сжали плечи…
И эхо мои стоны сторожит…
Омут
Как упоителен твой взгляд!
Глаза в глаза – глазей, глазей!
Зелёно-синий, сладкий яд
Убьёт мечты, убьёт друзей…
И мы их вместе отпоём…
Руками шеи обовьём,
И в этот омут, водоём,
До дна!
Вдвоём…
Вдвоём…
Вдвоём…
Язык
Варяги, вороги, вериги –
Какой мистический язык!
В какие вящие интриги
Он так играючи проник!
Ну как, скажите мне на милость,
Всего в три слова уложить
Все то, что с Русью приключилось
И с чем приходится нам жить?
Ну как иначе? Целой книги
Три слова стоят… Как велик
– Варяги – Вороги – Вериги!
Наш, Богом избранный, язык…
Штормит
Душа, как море – иногда штормит
Волнение порождено словами
И волны больно бьются о гранит
Лохматыми, седыми головами
Не уставая. Все им нипочем
Без устали друг друга погоняя
То головой, то грудью, то плечом
На скользкий берег брызги строк роняя….
Обмылок
На сердце – ни легко, ни тяжело
Не ноет перебитое крыло,
Не плачет скрипка на чужом балконе
Не плачут лики на седой иконе
«Костлявая» не дышит мне в затылок
Не лезет под ногу задиристый обмылок
Глаза не режет от густого дыма
Лишь струйкой дыма жизнь проходит мимо…
На сердце – ни легко, ни тяжело
На крыше снова шифер сорвало
Но что мне этот слякотный пустяк
Когда на сердце – серый полумрак…
Орбиты
Ну что поделать, если лбы
О стены в кровь разбиты?
Бейсбольной битою судьбы
Разведены орбиты
И без тебя проходит жизнь,
До станции конечной
И нам, похоже, не сойтись
Ну, разве что на встречной…