Грасский дневник. Книга о Бунине и русской эмиграции

Творцы актуального искусства обожают всяческие проекты. Обожают до такой степени, что проекты эти давно вытеснили на периферию само искусство. Среди этих проектов был и такой: обезьяне дали «мыльницу», а потом всё, что она наснимала, представили как «новый взгляд на мир». Типа, вот она, правда жизни.Я не хочу уподоблять Галину Кузнецову этой обезьяне. Верю, что женщина эта обладала рядом достоинств, ведь полюбил её за что-то крупный русский писатель Иван Бунин и отбила её у Бунина за какой-то надобностью певунья Магда Степун. Не только же симпатичная мордашка и милая девичья наивность тому виной? Вместе с тем, вынуждена признать, давно я не читала столь стерильных мемуаров. Если это лучше (как уверяют рецензенты), что написано Кузнецовой, всего остальногоя точно не хочу видеть. Своего взгляда на мир нет вообще, так, какая-то невнятица. Об отношениях с Буниным – ни слова (ах, милая женская целомудренность). Пересказ бунинских слов, без понимания, без соучастия и сочувствования. Перечисление фактов. Короткие заметки о людях известных. При этом всё так равнодушно, так «объективно», что про обезьяну нет-нет, да и вспомнишь. Рахманинов отличается от Зинаиды Гиппиус только полом и отсутствием рыжих кудряшек. Алданов вечно утомлённый. Мережковский… про этого вообще нечего сказать. И все какие-то мелкие, погрязшие в быте, а сильнее всех, конечно, жена Бунина – милейшая Вера Николаевна.Вот что-то мне подсказывает, что мемуары жены гораздо содержательнее. Неслучайно, видимо, любвеобильный Бунин не представлял жизнь без неё, несмотря на всех кузнецовых.

Строго говоря, в серию «Истории великой любви» книга не очень-то вписывается, так как в записях Галины Кузнецовой можно отыскать только туманные намёки на какую-либо любовную связь. Бунин сжёг свои дневники этого периода, а Кузнецовой, по всей видимости, тоже не очень хотелось выносить на всеобщий суд историю глубоко личную, и в этом она права. Так что если читатель надеется узнать из этой книги историю любви Бунина и Кузнецовой, надежды его напрасны. Истории любви здесь нет. А что есть? Есть размеренное течение обыденной жизни на вилле «Бельведер», мелкие происшествия, пейзажные зарисовки, портреты современников, наблюдения, мысли, впечатления. Для любителя сюжетной литературы «Грасский дневник» (вероятно, вообще любой дневник) может показаться скучноватым – из-за отсутствия ярко выраженного сюжета, событийности, интриги. Но такова уж специфика жанра. «Грасский дневник» я начинала читать с некоторым предубеждением по отношению к её автору. Кто-то очень верно заметил, что в глазах рядового читателя Галина Кузнецова навсегда осталась только «последней любовью Бунина». Мне тоже, кроме этого, было мало что о ней известно, и я заочно относилась к ней с прохладцей, настороженно (очень уж специфический оттенок носит вся эта история). И зря. По мере того, как я вчитывалась в строчки её дневника, написанного, как мне сначала показалось, с нарочитой литературностью, моё отношение менялось. Я увидела интересную, глубокую личность, человека вдумчивого, серьёзного, ищущего, талантливого, но не особенно счастливого. «Грасский дневник» показался мне печальным. Первые записи 1927-1928 годов были детски-радостными, светлыми. Потом Кузнецова как будто повзрослела, погрустнела, жизнь, поначалу новая и интересная, установилась, поскучнела. Будни «нервного дома» Буниных, некоторая несамостоятельность и положение «полудетей», на котором жили на вилле Кузнецова, а потом и Зуров, наложили на неё свой отпечаток. Ей нужно было идти дальше, оторваться от привычного уклада жизни, от несамостоятельности, несвободы, которые мешали ей расти и развиваться, и двигаться вперёд. Но куда? Мир вокруг был беспокоен, ненадёжен и не сулил особых перспектив. Так уж получилось, что Галина Кузнецова на протяжении всей своей жизни оставалась «ведомой» – сначала Буниным, потом – Маргой Степун, женщиной сильной и властной. Писательский талант Галины Кузнецовой, о котором можно составить вполне ясное впечатление по её дневнику, довольно интересен. Очень заметно (и закономерно) влияние Бунина на её стиль и образ мыслей. Мне было приятно её читать, и я не прочь ознакомиться когда-нибудь с её рассказами и стихотворениями.

Грасс небольшой древний городок Франции, возникший в 12 веке, в 16 км от Канн и в 30 км от Ниццы. В этом городе Бунины Иван Алексеевич и его жена Вера Николаевна (Муромцева) прожили около 20 лет."Грасский дневник" вела Кузнецова Галина Николаевна с 1927 по 1934 год. Она жила в семье как секретарь, как ученица, как приемная дочь и была последней любовью писателя, который был старше ее на 30 лет.Начальные дневниковые записи как-то не очень впечатлили: написано сухо о житье-бытье, но потом художественность описания усилилась и становится читать все интересней. Наверное, действительно она училась у Бунина писательству и сама писала. Ее творения стали печататься в эмигрантской прессе. И, конечно же, есть подражание Бунину. «Две башни – одна совсем черная, точно обуглившаяся, с белым ободком вокруг неровного окошка – все купается в горячем солнечном свете. Какая радость в этой сухости, в теплоте земли, трав, все новых и новых диких цветов, кустами расцветающих на стенах, в расселинах между камнями…» . Бунин учил ее подбирать слова и это у него получилось. Кузнецова оказалась хорошей ученицей.Как жили в Грассе? Ходили-бродили по окрестностям, вели разговоры, ездили в Ниццу и Канны и писали: каждый в своей комнате (Бунин, Галина Николаевна и Вера Николаевна). Денег не было (из писаний автора), но прислуга была и постоянно кто-то приезжал в гости. Об этих гостях тоже занятно пишет автор.Рощин, Шульгин ( «…весь в белом, наголо обрит, большой рот сверкает золотыми зубами. В форме головы есть что-то, напоминающее большую лягушку. Глаза зоркие, близко поставленные, глубоко сидящие в темных орбитах»), Берберова (" Она была очень любезна, но на окружающую красоту совсем не смотрела....я подивилась, какая у нее завидная твердость воли и уверенность в себе…), Гиппиус ( «…я впервые почувствовала в Гиппиус не только молодящуюся чудачку с ведьмовским началом в натуре; я поняла, что у нее можно многому учиться и с нее надо кое в чем брать пример»), Пилкины с сыном Колчака (« ..милые симпатичные люди»),Алданов («Его общество было интересно и как антипод И.А. Сравнивала их с интересом»). Окружение Бунина в эмиграции было большим: частые встречи, разговоры, чтения, обсуждения вышедших книг , о писательском быте, о ссорах и раздорах – обо всем этом пишет Г.Н. ( ведь все происходило на ее глазах).Они ходили в гости к Мережковским, где вкушали «макароны, баранину с кашей, пирожки, сыр и печеные яблоки с вареньем и ко всему этому – один маленький графинчик приторно-сладкого белого вина») и читали вслух. Сочельник отмечали у князя и княгини Кугушевых, «где была индейка с каштанами и сколько угодно самой разнообразной водки». Были и другие встречи.Встречались на нейтральной территории в ресторанах, где «ели буябесс и куропаток».Бывали в Париже, который нравился и был красив, в Дижоне, где пили прекрасное бургундское вино и пробовали знаменитые дижонские улитки («подали полдюжины на круглом серебряном подносе»), от которых у автора осталось следующее впечатление: «похоже на жареную резину с чесноком»). Подробно описано путешествие в Гренобль и Лион, Монако и Монте-Карло. Путешествовали много и об этом тоже интересно читать (красиво написано). Часто бывали в Ницце и этот город с его ресторанами и меню встает перед глазами: «.. ела камбалу и мули, а И.А. – спрута в соусе, каких-то жареных мелких рыбешек, жиго и телятину с горошком».Несмотря на проскакивающие в тексте дневника жалобы на отсутствие денег, жили, однако, в эмиграции даже очень красиво и хорошо. И ностальгии по России совсем нет.Дневник автор вела не каждый день и сокрушается, что многое не записывала о Бунине: он много говорил интересного, значительного, важного, а она не записала. У него было много разных присказок, пословиц и просто словечек, но их нет в дневнике.Кузнецова называет Бунина «большим актером в жизни». «.. как всегда с чужими, тонко и очаровательно любезен», но с близкими бывал резок и употреблял словечки не для печати.Много описаний грасской природы, красиво написано, особенно декабрьской, когда выпадал снег.В 1933 году Бунин И.А. получил Нобелевскую премию и об этом тоже можно почитать как это все происходило. Кстати, премию ему дали не с первого раза. А вот Марка Алданова номинировали 13 раз, но он не получил ни разу. И еще раз кстати, в эмигрантском обществе Алданова ценили выше Бунина ( читала в каком-то исследовании).Выписала книги, которые читала Кузнецова Г.Н.:Шульгин «Три столицы» (описано путешествие в советскую Россию), рассказ Слонима «Рождество в Важце», дневник Лоти («Это мое любимое чтение – подлинная жизнь людей. Дневник Лоти не бог весть какой, но все же читаю его собственную жизнь и радуюсь»), Бессонов «Двадцать шесть тюрем» («замечательная в некоторых отношениях книга»), рассказ «Олесь» (так автор называет рассказ «Олеся» Куприна), «Испанские письма» Лакретеля, Моран «Париж – Томбукту», Рильке ( «А как хороши некоторые места! Он не боялся говорить о самом малом, о самом незаметном, о том, что все обычно считают не стоящим внимания»), мемуары Тютчевой («до половины первого ночи глотала его»), «Книга о смерти» Андреевского, «Красная лилия» Франса, воспоминания Анненкова о Гоголе ( «Оказывается, Гоголь также боялся болезней и вида смерти, как и И.А.»), Ходасевич «Державин» (« Умно, интересно, с большим тактом и пониманием жизни»).Кузнецову Г.Н. некоторые считали талантливой и считали, что ей надо развивать свой талант, что она и делала. Тонко подмечала все, что видела вокруг себя."Грасский дневник" прочитан, на очереди воспоминания Веры Николаевны Буниной, а также 6-и томник Марка Алданова, вышедшего в 1991 году. Вот такая логическая цепочка нарисовалась. А до «Грасского дневника» побывала в Доме русского зарубежья в музее, в котором экспонируется много документов и вещей эмигрантов того бунинского времени.