Темногорье. Плацкартный билет

© Кутузова Л., 2022

© Кривогина А., иллюстрации, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Человеку нужна только комната, комната и кровать, чтобы не метаться из города в город, не ночевать на вокзале, не дрожать от холода.

© Владимир Гандельсман

Глава 1. Бегунок

У слова «бегунок» в интернете отыщется куча определений: это и часть застёжки молнии, и обходной лист при увольнении, и даже какая-то птица. Но Игорь знал точно: бегунок – это он. Каждую весну он чувствовал неумолимый зуд в ногах, из дома тянуло со страшной силой. Небо, избавившееся от зимней пыли, звало: в дорогу! Солнце, отразившееся в мать-и-мачехе, требовало: в путь! Воркующие голуби, повеселевшие воробьи, кошачье оживление на крышах, всё твердило: жизнь проносится мимо. Надо выдвигаться. Из школы, из дома, из города, только не на одном месте. Этого он не вынесет.

В первый раз Игорёк сбежал в шесть лет – из детского сада. Дождался, когда воспитатели на прогулке заболтаются, спрятался за веранду, оттуда кустами к калитке. На замок её не запирали. Потом начнут закрывать, после этой истории, но в тот момент Игорёк толкнул дверь и вышел. И отправился вдоль дороги. Мимо родного дома, минуя микрорайон, к дальним пятиэтажкам, нависшим над рекой. Игорёк обошёл их и спустился по крутому склону к берегу, который зарос побегами ольхи и орешника. На берёзах проклёвывались почки, без умолку трещали птицы, всходила первая трава. Игорёк сел на землю и уставился на тёмную воду. По ней неспешно проплывали ветки и прошлогодние листья. Игорёк хотел пойти вслед за рекой, но было тяжело пробираться сквозь кустарник, поэтому вечером он вернулся домой.

Дома никто не ждал: родители метались по городу в поисках сына. Пронырливые старушки перехватили Игорька у подъезда. Дальше последовали долгие расспросы: «Где был? Что делал?», пока одна из соседок звонила родителям. Игорёк пожимал плечами. Мама допытывалась, почему он ушёл, но Игорёк молчал. Да и как объяснить? Не может он выразить это словами. Паутину несёт ветер – за ней, проплывают облака – хочется поймать их в наволочку и лететь следом. Игорёк сам как следует не понимал, что толкнуло его уйти в тот первый по-весеннему тёплый день. Но через два года покинул город снова.

Всё повторилось. Их второй «А» гулял на продлёнке. Игорёк спрятался в домике на детской площадке, а дальше по накатанной: кусты, растущие вдоль забора, и калитка. Но в этот раз он отправился не к реке, а к автостанции. Купил в кассе билет, залез в первый отходивший от остановки автобус и сел рядом с незнакомым мужчиной. Тот покосился на мальца, но промолчал. Мало ли самостоятельных ребят, которые добираются из города до деревенского дома. Кондукторша же решила, что Игорёк с отцом возвращается. А что сам билет протянул – так независимым хочет казаться. Но ни в одной деревне Игорёк не вышел. Что там делать? Ждать следующий рейсовый автобус? Он доехал до конечной и вышел в огромном областном центре.

Центр поражал размерами: раз в пять больше родного городка. Крупный, шумный, суетливый. Игорёк весь день катался на автобусах и даже трамваях. Облазил дворы, походил по магазинам. Там и засветился. Очень хотелось есть, а ещё больше пить. Осторожно, чтобы никто не заметил, взял маленькую бутылку с водой и шоколадку. Засунул под куртку и отправился к выходу. Тут его и остановил охранник: оказалось, что в супер маркете установлена система наблюдения. Вызвали полицейских, те сообщили родителям, и ночью Игорька доставили домой. В квартире пахло лекарствами. Отец порывался дать ремня, но мама схватила сына и так прижала к себе, что Игорёк едва не задохнулся. Его снова спрашивали: почему, зачем? А что он мог рассказать про неясный зов, который чувствовал? Про томление в груди, дрожь в ногах, сны о дороге? Это как дышать – так же необходимо.

Водили к психологу. Или психотерапевту. Игорь запутался в названиях специалистов. Хорошо, что не к психиатру. Он же не псих! Тот долго беседовал с ним, разговаривал с родителями, но ничем не помог. Дромомания – так звучал диагноз, поставленный Игорьку. Как ни караулили предки, в десять лет побег повторился. Отыскали его только через неделю. В тот раз Игорёк подготовился лучше: заранее разработал маршрут, приготовил деньги и продукты не забыл. Ночевал в подъездах на верхней площадке, ведущей на чердак. Один раз залез на заброшенный склад. Замок ерундовым оказался, а он до этого год учился открывать замки шпилькой, все ссылки в интернете изучил. А поймала его тётка. Обычная тётка с бородавкой на носу. Узнала в пацане разыскиваемого ребёнка. Схватила за руку со всей силы, так что вырваться Игорёк не смог. Наверное, думала, что ей вознаграждение за его поимку дадут. Наивная.

Отец тряс его, как перезревшую грушу.

– Хоть бы мать пожалел! – орал он.

Игорёк молчал. А что тут ответишь? Если родители не понимают, что ему, Игорьку, плохо без дороги. Они же его не жалеют, когда водят за ручку, будто маленького. Когда телефон просматривают, с учителем и одноклассниками беседуют: не говорил ли Игорёк, что хочет куда сорваться, не делился ли планами. Он весь год с родными, терпит, не даёт зову укрепиться в груди, заполнить сердце. А весной силы кончаются. Прошлую весну пропустил, потому что свалился с гриппом. Температура за тридцать девять, кидает то в жар, то в холод. С постели подняться не можешь – голова кружится. А в этом году сорвался, как только ручьи потекли, родители подготовиться не успели.

В четырнадцать Игорь был опытным бегунком. С маршрутами стало легче. Заранее в интернете Игорь пробивал, где и на сколько можно остановиться. Благо желающих предоставить жильё – пруд пруди. Главное, историю пожалостливее придумать: про злую мачеху или сурового отчима, детский дом, где царствует злыдня директорша. Мол, издеваются над ним, как хотят. А до доброй бабушки – тётки – старшей сестры надо как-то добраться, чтобы в пути не перехватили плохие люди. Пара пустяков такое сочинить. Во Всемирную паутину для этих целей Игорь выходил не с домашнего компа или планшета, а со смартфона. Подобрал его во дворе, кто-то потерял. Старую симку выбросил, а новую купил у уличного торговца.

Симка была оформлена на вымышленного человека, так что отыскать по ней Игоря не могли. Вот только родители, наученные прежним опытом, следили за сыном. Отвозили в школу, забирали из школы. Предупредили охранников, переговорили с учителями, соседями. В доме воцарилось нервное ожидание. Мать всматривалась в Игоря, стараясь обнаружить признаки зуда, умоляла не валять дурака, даже плакала. Отец грозился ноги повыдирать и чип под кожу вшить. А потом сдались, поняли, что смысла нет. Ведь на каждую дверь замок не повесишь. Да и на запор отмычка найдётся – недавно Игорь целый комплект приобрёл. А пока затаился. Всё готово для побега, надо лишь выждать.

Отец недавно разговаривал с ним серьёзно. Мол, мать беременна, нужно её поберечь – лишний раз не волновать. Игорь кивал, а про себя радовался: наконец-то от него отстанут. Родится ребёнок, вроде девочку на УЗИ показали, им не до сына будет. Но обещал, что матери беспокоиться не придётся. Игорь знал, что исполнит обещанное, ведь роды уже в апреле. А там не до него будет, пусть дочерью занимаются, словно можно легко заменить одного ребёнка другим. А пока бегал по утрам и вечером в сквере недалеко от дома. Наушники в уши, музыку на всю громкость и по дорожкам, наматывая круг за кругом. Обязательная передышка возле детской площадки, где установили турник. И подтягивания, раз десять. Ни один из одноклассников так не может. Суррогат, конечно, но пока можно погасить жажду странствий. Хотя одним утром чуть не ушёл. Очнулся, когда направлялся по центральной улице к объездной дороге. Резко встал, в глазах потемнело, из носа потекла кровь.

В школе Максим, одноклассник, подколол на днях: «От себя не убежишь, Бегун». Ха-ха, очень остроумно. Зато девчонки пялятся с повышенным любопытством: дёрнется он в этом году или останется? Одна даже подкатила: мол, возьми с собой. А то здесь всё надоело, а хочется путешествий и приключений. Дура! И дня не пройдёт, как начнёт ныть и страдать, что устала. Пообещал ей фотографии присылать из путешествия. «А писать будешь?»

Господи! До чего же все девчонки глупые! Только о любви и думают. Хотя за любовью не к нему. Им красавчиков подавай, а Игоря в рост хорошо вытянули, а в ширь забыли. Ноги-руки длинные, мешаются, лицо узкое, подбородок острый. Циркуль, а не парень. Как бы ещё немного продержаться? Найти бы чемодан с деньгами и отсыпать всем. Родителям, учителям – чтобы отстали. И жить как хочется, а не как надо.

…Роды начались около полуночи. Игорь лежал на диване и всматривался в щель под дверью. В коридоре загорелась лампочка, дверь родительской спальни несколько раз хлопнула. Послышались суетливые шаги и приглушённый разговор.

– Пора, – сказала мама. – Надо в роддом ехать.

– А как же он? – видимо, отец спросил про Игоря.

Мама охнула, точно от боли, и ответила:

– Отвезёшь и сразу обратно.

Значит, времени у него немного.

Дверь скрипнула, и в комнату Игоря вошла мама. Она погладила его по голове и аккуратно, чтобы не разбудить, поцеловала в щёку. Игорь не шевельнулся. Но, как только за родителями закрылась входная дверь, вскочил. Включил смартфон и нашёл в интернете нужную группу. Пробежался по адресам, отметил для себя несколько. Затем проверил наличие билетов в кассе. Как раз один имелся в нужном направлении. Так же через интернет забронировал его на себя и расплатился, благо наизусть знал реквизиты отцовской карточки. Тем более что на телефон эсэмэска о списании денег не придёт – Игорь снял привязку карточки к мобильнику отца и заранее переписал одноразовые пароли. Проверил электронный билет в почте и начал одеваться.

Рюкзак со всем необходимым был приготовлен давно: набор отмычек, спички, прочная верёвка, небольшая аптечка, складной нож и запас одежды. Несколько шоколадок, печенье, чипсы, бутылка воды и кое-что по мелочи. На первое время хватит. Всё остальное купит – знает, где родители хранят деньги. Он взял несколько купюр и отправился на вокзал. Но перед этим скатал покрывало и положил на диван, накрыв одеялом. Пусть отец думает, что Игорь дома, тогда до утра будет запас времени. Хотя пока узнают о списании денег, пока отследят, куда Игорь приобрёл билет, – несколько дней пройдёт. Тем более он не до конечной едет, как на купленном билете, а раньше выйдет – в Темногорье. Там у какого-то парня, чуть старше его, хата несколько дней свободна. А потом дальше двинет на автобусах или попутках. Опыт есть.

Он нацепил наушники, закинул рюкзак за спину и рванул с места – до вокзала час добираться. Ночью автобусы не ходят, а частника не вызовешь – одного подростка не всякий повезёт. Да и светиться не хочется: если кто из знакомых в такси подрабатывает, сразу заложат. Игорь мерно бежал по тёмным улицам, стараясь, чтобы дыхание не сбилось. Мимо школы, мимо детского сада, мимо маминой работы, мимо поликлиники – из города. Фонари светили тусклыми кляксами, выхватывая тени деревьев и чёрные проёмы подъездов. Разбитый асфальт пытался подставить подножку, деревья растопырились, точно охранники в магазине, но Игорь ничего не замечал. Скорее прочь отсюда, как можно дальше.

На вокзале распечатал билет через терминал: очень удобно и маячить перед кассиром не надо. В здании на всякий случай не остался. Встал недалеко от платформы и вытащил из рюкзака тёплую куртку – ночи прохладные, а поезд только через час. Он ждал и не верил: вдруг отец обнаружит, что сын сбежал? Тогда поднимет всех на уши – успел за эти годы обрасти связями, и первым делом на вокзалах станут искать. Но Игорю повезло. Состав пришёл ровно по расписанию, заспанная проводница мельком посмотрела билет и паспорт и впустила в вагон. Получилось! Постельное бельё уже лежало на верхней полке, соседи по отсеку спали. Игорь залез на своё место и тоже задремал.

Будильник на смартфоне завибрировал за пятнадцать минут до нужной станции. Игорь сходил в туалет, приготовил рюкзак и вышел в тамбур. Состав с лязгом остановился, а проводница так и не появилась. Зачем? Ведь, по её мнению, здесь никто не выходил. Игорь отмычкой открыл дверь и спрыгнул на платформу. Светало, но вокруг стоял плотный туман, точно садовую побелку пролили. В такой видимости искать в незнакомом городе нужную улицу смысла нет – потеряешься. Он поколебался и вошёл в здание вокзала. Там дремала какая-то девчонка, больше никого. Обшарпанные стены, изрисованные художником-недоучкой, открытые дверцы камер хранения, сломанные стулья. Ну и глушь… Игорь сел на целый стул, включил плеер и незаметно для себя вырубился.

Глава 2. Хранитель пути

Катя проснулась, потому что замёрзла и хотела в туалет. Сначала она не сообразила, где находится: странное помещение, залитое тусклым светом, зарешёченные окна, облупившаяся штукатурка. Катя в растерянности посмотрела по сторонам. Точно, вокзал! И как же здесь пусто. Пока она спала, появился только какой-то парень, больше никого. Ох… И зачем она уехала из дома? Вот дура! Вчера ещё всё казалось таким простым, а теперь… Мама наверняка поставила всех на уши, бегала по городу, искала её, Катю. И сейчас, скорее всего, не спит. Может, позвонить? Но что сказать? Что?! Что сбежала из дома, чтобы проучить? А проучила, похоже, себя. Мама с ней и разговаривать не захочет после этого. Катя достала телефон из сумки, набираясь решимости, и включила. Но сети не было. Катя несколько раз потыкала кнопки мобильника, перезагрузила – безрезультатно.

Она ещё раз взглянула на парня. Видно, что моложе её: лицо скорее подростка, чем юноши, не загрубело. Хотя длиннющий, вон как ноги протянул – на весь зал. С таким ростом легко в баскетбол играть. Катя вздохнула – зря она придумала всё это. Теперь вот мёрзнет в тонкой курточке, и в туалет хочется, сил терпеть нет. Она поискала указатель на стене. Так и есть: табличка показывала, что нужно выйти на платформу и затем налево. Катя вышла на улицу, зябко поёжилась и в рассеивающемся тумане побрела к туалетам. Те оказались в конце платформы в крошечном здании, на удивление приличные и чистые. Минут через десять Катя отправилась назад. Она уже почти добралась до вокзала, как справа что-то заворочалось и застонало. Катя дёрнулась в сторону и заорала.

Кто-то визжал. Игорь открыл глаза: в окне забрезжил рассвет, а в зале ожидания никого не было. Даже девчонка исчезла. Может, это она и кричала? Но уж нет, узнавать, что произошло, Игорь не станет – не дурак. Ему надо поскорее отсюда сматываться, пока народ не набежал. Тут же наверняка есть дежурный по вокзалу и патруль. Он толкнул дверь в город и замер: ни черта не видно! Какой плотный, неестественный туман, даже руку протянуть страшно. Вдруг там притаилось какое-то чудовище? Того гляди выпрыгнет и сожрёт. Игорь захлопнул дверь. Хотя если туман, это объясняет, почему в здании никого нет. На ощупь по улицам не походишь, и транспорт наверняка не работает. Но приезжающие? Их же тоже нет. Распахнулась противоположная дверь, и в зал влетела девчонка.

– Слушай, – обратилась она, – посмотри, пожалуйста. Там человеку плохо.

Игорь пожал плечами: он что, похож на супермена?

– Я здесь при чём? Пусть дежурные разбираются.

– Нет никого, – девчонка мотнула головой.

– Скорую вызови, – посоветовал Игорь.

– Не работает телефон, сеть не ловится, – ответила она и зло уставилась на Игоря.

Тот психанул: вот тоже мать Тереза нашлась! А ведь и не скажешь по ней. Мелкая, невзрачная, а туда же – спасать человечество.

– Тебе больше всех надо? – огрызнулся Игорь, но всё же отправился следом.

Человек лежал возле стены здания. Мужчина, не старый вроде, заросший щетиной, но в целом на бомжа не похож. Волосы отросшие, тёмно-русые. Точнее, когда-то были тёмными, как стог сена, который всю зиму простоял в поле, Игорь однажды ночевал в таком. А сейчас их словно припорошило снегом. Лоб прорезали две глубокие продольные морщины. Игорь прикинул: одежда не новая, но в хорошем состоянии. В таком прикиде никто сейчас в путешествия не ходит. Все покупают модные бренды, чтобы покрасоваться друг перед другом и фото в сеть выложить. А что незнакомец собрался именно в поход или дальнюю поездку, сомнений не оставалось: высокие ботинки – берцы, плотные брюки с карманами на коленях и куртка цвета хаки. Такие куртки можно купить на рынке, их не рекламируют по интернету и телевизору, но именно в подобных и ходят бывалые путешественники. Рядом лежал рюкзак болотного цвета. Мужчина то ли стонал, то ли плакал.

– Он же пьяный, – заметил Игорь.

– Да? – удивилась девчонка. – А я думала…

И замолчала. Такой как раз лучше жевать, чем говорить. За умную сойдёт.

Игорь присел рядом с незнакомцем и окликнул:

– Вы меня слышите?

Тот заводил головой, будто слепой, стараясь отыскать, откуда идёт звук, и открыл глаза. Игорь поразился: у незнакомца оказался мудрый взгляд. Уставший, но такой понимающий, будто тот полжизни провёл в Тибете у монахов и постиг тайны Вселенной. Мужчина часто заморгал, и ощущение всепонимания ушло. Глаза как глаза, в красных прожилках, опухшие. Он сел, огляделся и прохрипел:

– Где я?

Девчонка тут же услужливо подсказала:

– Темногорье. Это станция так называется.

Незнакомец захлопал по карманам, ничего не нашёл и уточнил:

– А как я здесь оказался?

Игорь пожал плечами, им-то откуда знать. Незнакомец снова зашарил по карманам, наконец, что-то отыскал и вытащил. Это оказался билет. Незнакомец медленно перечитал его, потёр лоб, но бесполезно.

– Ничего не помню, – сознался он.

И вытащил из рюкзака фляжку. Жадно припал к ней. Игорь потоптался и направился в здание. А что тут ещё делать? В этот момент туман совсем рассеялся, стали видны старые, ржавые от времени рельсы, разбитые платформы и оборванные провода. Игорь почувствовал, как раскрылся и не хочет закрываться его рот, как вытянулось лицо. Как же он приехал сюда? Как? Ведь видно, что здесь тысячу лет не ходили поезда. Вот потому никого и не было на вокзале всю ночь, кроме них троих. И, глядя на Игоря, остальные тоже повернулись к путям и замерли в изумлении. Незнакомый мужчина даже фляжку уронил. Ведь понятно, что какая-то чертовщина происходит.

Все трое в растерянности переглянулись, первым заговорил мужик:

– Ребята, а вы из этого города?

Наверное, решил, что его инопланетяне сюда доставили – всё забыл. А у девчонки глаза сразу поплыли, губа затряслась:

– Я на поезде приехала.

– Я тоже, – Игорь поддержал разговор.

Незнакомец взглянул на билет:

– Похоже, и я. Странно.

Странно – не то слово. Может, над ними эксперимент поставили по изменению сознания? Распылили наркотики какие-нибудь, вот им и мерещится всякая чушь? Но кому это надо?

Мужчина прошёл в здание, они – следом за ним. Сейчас стало заметно, что вокзал заброшен. Ранним утром он ещё притворялся старым, но благополучным, а теперь видна разруха: облупившийся потолок в паутине трещин, стены в щербинах, словно от ударов злых кулаков. Будто незачем больше притворяться и можно сорвать маску. Игорь толкнул дверь, ведущую в город. За ней разлилось белое ничто. И выходить туда не хотелось даже за деньги. Лучше отсидеться здесь, переждать, чем соваться в опасность. А что там не маленький уютный город, Игорь готов был об заклад биться. Другие, похоже, считали так же. Никто не дёрнулся, чтобы высунуться. Но Игорь на всякий случай подобрал кусок штукатурки и бросил в мутную завесу. На той стороне чмокнуло смачно, и больше ничего, никакого звука, как будто болото засосало.

Мужчина предложил:

– Может, выйдем обратно на перрон, подальше отсюда?

Они снова переместились на платформу, словно там что-то могло измениться. Стояла тишина, настолько плотная, что хотелось заорать, чтобы убрать ощущение ваты в ушах. Даже ветра не было. Будто это место вырвали из прочего мира, отменили и вынесли за скобки Вселенной. Его нет, и если остаться здесь, то исчезнут скоро и незнакомый мужик, и Игорь, и девчонка. И тут раздался громкий стук. Все резко обернулись. Позади них возникла будка. Вот только что её не было и в помине, а теперь она прилепилась к зданию вокзала, точно корни пустила. Деревянная, выкрашенная в светло-серый цвет, с небольшим окном посередине. Сверху торчала надпись: «Хранитель пути». Окошко было открыто, и они подошли.

В будке сидел старик. Точнее, он выглядел стариком, но Кате мнилось, что это мираж, отвод глаз. Короткий ёжик белых волос, коричневая от солнца кожа и едва заметный шрам на щеке – словно в молодости старик пиратствовал на морях где-нибудь в районе Бермудского треугольника или брал в плен космические звездолёты. Его чуждость бросалась в глаза, словно клеймо – я иной, я не тот, кем вы меня видите. Глаза казались провалами – будто две чёрные дыры смотрели на неё, засасывая, поглощая, стирая из этого сейчас и здесь. Ни за что на свете Катя не желала бы встретиться с этим милым дедушкой один на один.

– Ваши билеты, – небрежно бросил Хранитель.

Все полезли в карманы, не задавая вопросов. Да и в голову прийти не могло, что можно поинтересоваться чем-либо.

Он проверил билеты:

– Конечный пункт Темногорье.

Игорь дёрнулся оспорить: у него в билете другой город, но скосил глаза и увидел, как название изменилось.

– Главное не буква, а дух слова, – засмеялся-зашелестел Хранитель.

У всех мурашки побежали от его смеха, и никто не мог глаз поднять. Хотелось спрятаться, раствориться, укрыться.

– Беглец, манипулятор и убийца, – подытожил Хранитель, – троица в сборе.

Снова возникли вопросы: что за троица, какие сборы? И кто убийца? И вновь никто не отважился озвучить их, даже Игорь, растерявший свою дерзость. Лишь девчонка испуганно посмотрела сначала на него, а потом на незнакомца. Да и Игорь подобрался – с убийцей надо быть настороже. Ведь не девчонку же имел в виду Хранитель пути. Понятно, что речь о мужчине. Хотя…

Хранитель выдержал паузу, как в лучших театрах. Долгую, глухую, давящую, от которой зарыться бы поглубже. И добавил:

– Чтобы вернуться домой, вам придётся пройти одним из трёх путей: тёмным, серым или светлым. Уж какая перед вами откроется дверь. Выбирать не вам.

Они молчали. Хранитель продолжал:

– Обратно можно возвратиться только втроём. Если кто отстанет по дороге или умрёт, остальные тоже застрянут на пути. И ещё: держитесь радуги. Дверь домой найдёте возле её начала.

– А если мы не хотим никуда отсюда уходить? – мужчине всё же удалось выдавить из себя фразу.

И Хранителя как подменили: исчезла нездешность, эти врата в далёкие миры. Перед ними в разваливающейся будке сидел сумасшедший. Его глаза бегали от одного путника к другому, в руке появился огромный тесак.

– Чтобы здесь остаться, надо принести жертву, а иначе никак! – закричал бывший Хранитель. – Убить своих спутников и меня. Полить кровушкой пути, чтоб пропитались. Только не получится, мил человек.

Сумасшедший задвигал в воздухе ножом, точно в танце с саблями, потом выскочил из будки и, взмахивая руками, как крыльями, убежал прочь. А они остались.

Будка рухнула, будто держалась лишь на костлявых плечах старика. А когда осела пыль, Игорь и остальные увидели три двери. Те находились в конце платформы, висели прямо в воздухе. Ближайшая была ослепительно-белого цвета, вторая – серая, как графит. Никаких рисунков или букв, простой строгий прямоугольник. Третья поглощала свет и потому казалась чёрной. Но это скорее был антицвет, а не привычная темнота. Она пугала и манила одновременно.

– Идём? – полуутвердительно спросил мужчина.

Игорь отметил: если он убийца (ну не девчонка же), надо держаться от него подальше, но и здесь находиться нельзя.

– А выбор есть? – сплюнул под ноги Игорь.

Он не мог оторвать взгляд от бурых пятен на рельсах.

«Значит, кровь, а не ржавчина, – думал он. – Вот как. И остаться нельзя. Потому что этого места…»

Он замер, не в силах поверить: «…не существует».

Они выпали из своего мира, сбились с пути. И, чтобы вернуться, надо пройти через дверь. Которую?

Белая дверь не открылась, не поддалась и серая. Они замерли перед последней. На мгновение Игорь испугался: вдруг и эта не отворится? И тогда придут страшные существа, зубастые монстры из фильма ужасов – лангольеры вроде бы. И сожрут их вместе с вокзалом, утилизируют, как… Он снова мысленно запнулся. Как… Как коты-утилизаторы! От мысли о котиках стало веселее, и Игорь протянул руку. Но дверь сама распахнулась, и перед ними возник яркий свет, который раздробился на миллионы светящихся точек. Те вспыхнули, каждая становясь сверх новой звездой, а затем перед путниками появились цветущие каштаны.