© Кутузов А.И., 2018
© ООО «Издательство «Вече», 2018
* * *
Предисловие
Каждый россиянин понимает, что страна находится в тяжелом кризисе. По темпам экономического роста она отстает от всего остального мира, включая Африку. Ее нынешнее состояние – это прямое следствие криминального по своему содержанию общественного переворота 1991 года. Его подлинной причиной было желание определенной части партийно-государственной верхушки того времени разворовать общественную собственность, чтобы на этом составить себе состояние. В результате они развалили не только экономику, но и саму страну.
В 2011 году в Москве состоялась Всероссийская научная конференция «От СССР к РФ: 20 лет – итоги и уроки». На ней были приведены страшные цифры. Россия, эта фантастически богатая по своим природным ресурсам страна, занимала в тот год 16 место в мире по валовому национальному доходу, 62 место по уровню технического развития, 97 место по доходам на душу населения, разместившись по этой позиции между Чили и Уругваем, 43 место по конкурентоспособности экономики, 127 место по показателям здоровья населения, 134 место по продолжительности жизни, 27 место по качеству образования, 72 место по расходам государства на человека, 182 место по общему коэффициенту смертности среди 207 государств планеты.
С тех пор некоторые цифры изменились, но не существенно, ничего кардинального не произошло. Тем не менее, положение не безнадежно. У нас есть собственный исторический опыт, как выходить из такого критического состояния. Это концентрация в руках государства имеющихся в стране ресурсов и согласованность действий при их использовании. А для этого необходима умная власть, способной разумно руководить экономикой. Именно этим способом Советский Союз за десять лет индустриализации смог выбраться из развала, оставленного Гражданской войной, и за этот короткий срок превратиться в первую промышленную державу Европы. А если удалось бы избежать Второй Мировой войны, то, согласно расчетам, к середине 40-х годов он стал бы первой экономикой мира.
Еще более стремительными темпами Советский Союз развивался во время послевоенного восстановления. В 1952 году американцы подсчитали, что если СССР сохранит те темпы развития, то к 1970 году он обгонит Соединенные Штаты в промышленности в 3–4 раза. Подлинной причиной нашего кризиса была не общественная собственность. Причиной была деградация власти. А она была следствием существовавшей у нас системы.
В этом и состоит содержание предлагаемой читателю книги. В ней, с одной стороны, показано, какими возможностями обладает экономики на основе общественной собственности, в чем ее преимущество перед частным предпринимательством. А с другой стороны, объяснено, какие пороки нашей прежней системы привели к вырождению власти. И, в-третьих, в ней также рассказано, на каких принципах должна быть построена наша новая организация, чтобы она на постоянной основе формировала для общества власть высокого уровня. Такая система за десять лет превратит Россию в экономическую сверхдержаву с уровнем жизни населения, не уступающим ни одной богатой стране мира.
Анализ причин кризиса мы начнем с теории, на фундаменте которой была построена наша прежняя система. Теория имеет решающее значение, поскольку она дает знания, и эти знания должны быть правильными, а не ошибочными. В этой книге впервые с 1867 года, со дня выхода в свет «Капитала» Карла Маркса, показано, что его знаменитая теория прибавочной стоимости основана на логической ошибке. Истина такова, что чтобы получить правильный ответ, вначале следует поставить правильно вопрос. На деле когда мы говорим о создании экономики на основе общественной собственности, то речь идет не об освобождении рабочего класса от эксплуатации (как говорит нам теория прибавочной стоимости), а о создании системы с более высоким, чем при частном предпринимательстве, качеством управления экономикой. А это совсем другая идеология, другое понимание задачи, другой образ мысли, другая политика, другие действия.
Представленный в этой книге анализ, несомненно, является сенсацией мирового значения. Потому что идеология Маркса составила целую эпоху в истории человечества. Теория прибавочной стоимости в течение многих десятилетий стояла в самом центре идеологического противостояния двух мировых систем. Ее пытались опровергнуть практически все ведущие экономисты Запада, включая нобелевских лауреатов. И все они потерпели в этом провал. В будущие века эпоху доминирования идеологии Маркса будут изучать с таким же интересом, как мы сегодня изучаем, к примеру, историю французского Просвещения. И неотъемлемой часть этой науки будет анализ теории Маркса, который дан в этой книге. Потому что он подводит черту под этой полной драматических событий эпохой. А для нас этот анализ важен по той причине, что при создании новой системы мы можем пользоваться только здравым смыслом, а не опираться на представления людей, живших в XIX веке.
Помимо перечисленных основных тем этой книги, в ней есть также дополнительные. Нам приходится бороться с направленной против нас пропагандой, поэтому их следует бить по всем направлениям. Одна из затронутых тем относится к проведенной в конце 30-х годов «чистке». К идее общественной собственности она не имела никакого отношения. Зато имела прямое отношение к подготовке к войне с нацистской Германией, когда стало ясно, что нападение ее на Советский Союз неизбежно. Это было время борьбы не на жизнь, а на смерть, когда на карту было поставлено само существование нации.
Другая тема относится к Советско-Германскому договору о ненападении или, как его еще называют, к пакту Молотова-Риббентропа. Указывая на этот пакт, на Западе пытаются свалить ответственность за Вторую мировую войну на Советский Союз. Мол, Сталин и Гитлер договорились. Но там не упоминают, что на протяжении всех 30-х годов Советское правительство настойчиво добивалось создания в Европе системы коллективной безопасности, которая бы сделала войну невозможной. Но Западные правительства упорно в этом Москве отказывали, поскольку видели в фашизме инструмент для уничтожения СССР. О том, что фюрер назначил дату нападения на Польшу еще в начале февраля 1939 года («не позже 1 сентября»), практически сразу узнали во всех заинтересованных столицах. Об этом знали в Лондоне, в Париже, в Варшаве и в Москве. Эту информацию предоставили сами немецкие генералы, которые опасались, что авантюры их фюрера приведут Германию к краху. Но, несмотря на эти сведения, Запад не пошел на военный союз с СССР. Он упорно пытался повернуть Гитлера на восток. Только за неделю до известной Советскому правительству даты начала войны оно согласилось на подписание договора о ненападении с Германией, чтобы остаться вне разгоравшегося конфликта.
И о чем совсем не говорят на Западе, что после подписания пакта Молотова-Риббентропа Советское руководство еще раз предложило Западным странам заключить оборонительный союз против Германии. И вновь получило отказ. До последнего момента Западные правительства надеялись договориться с Гитлером. Поэтому ответственность за Вторую мировую войну наряду с нацистской Германией несут Западные правительства, которые отказались остановить Гитлера, когда это было возможно. Но никак пакт Молотова-Риббентропа, который был только следствием их отказа, а не причиной войны.
Польское утверждение, что их офицеров в Катынском лесу расстреляло НКВД, настолько откровенная чушь, что на это жалко было бы тратить время. Но поскольку эта версия одна из основных тем Западной пропаганды, пришлось уделить внимание и этому вопросу.
Помимо этого, в книге есть глава, посвященная русской истории. Еще Цицерон сказал, что тот, кто не знает историю, на всю жизнь остается ребенком. Потому что история – это коллективный опыт человечества и ее изучают не из простого любопытства, чтобы знать, что было в прошлом, а чтобы правильно понимать настоящее и уметь предвидеть будущее. Причина крушения царской России и Советского Союза при всей противоположности их систем была одной и той же – бездарность власти. В главе об истории России показаны причины, почему в условиях царского режима бездарность власти была неизбежной.
Чтобы сплотить наше общество, необходима привлекательная идея. Тогда оно возрождается морально и обретает энергию. А что может быть привлекательнее цели превратить Россию в короткий срок в экономическую сверхдержаву? Это именно та идея, которая объединит лучшие силы нашего общества.
Глава первая
Великая драма идей
Прежде чем приступить к анализу учения о прибавочной стоимости Карла Маркса, необходимо сказать несколько слов о том, какую роль играет теория в жизни людей и в развитии мировой цивилизации. Это легко показать на примере естественных наук. Только на первый взгляд может показаться, что революцию в науке производят непосредственно какие-либо эмпирические, опытные открытия. Например, открытие новых тел природы и их свойств, новых явлений и процессов, которые обнаруживают в окружающем нас мире. В действительности революции всегда совершались не в области опытных исследований, а в области теоретических обобщений. То есть в объяснении уже найденного эмпирического материала.
Другими словами, революционный переворот в наших взглядах на природу всегда вызывал не новый факт или новый способ экспериментального исследования, а то, как ученые осмысливали этот факт и новые данные, установленные с помощью новых экспериментальных приемов. К примеру, в конце XVIII века революцию в химии вызвало не открытие кислорода учеными Дж. Пристли и К. Шееле, которые оставались в плену старых флогистонных представлений и поэтому так и не поняли, что они держали в руках. Один полагал, что он открыл воздух, освобожденный от флогистона, а другой, что нашел «огневоздух». Революцию совершил А.Л.Лавуазье, теоретически правильно обосновавший эмпирическое открытие кислорода и доказавший, что горение есть не распад тел при выделении из них таинственного флогистона, как полагали до этого, а есть соединение их с кислородом.
В биологии революцию вызвало не то, что английский ученый Р. Гук с помощью усовершенствованного им микроскопа обнаружил клеточное строение растительных тканей, а то, что немецкие ученые Т. Шванн и М.Я. Шлейден объяснили роль клеток в генезисе и структуре живых организмов, благодаря чему они создали клеточную теорию и открыли тем самым клетку.
Некоторые нуклеиновые кислоты были обнаружены среди веществ, входящих в состав клеточного ядра, еще в шестидесятых годах XIX столетия. Но революцию в молекулярной биологии это открытие сделало только в середине XX века, когда была раскрыта огромная роль ДНК и РНК в таких существенно важных биологических процессах, как хранение наследственной информации и обмена веществ.
Аналогичным образом супруги Жолио-Кюри, буквально державшие в руках выделяющиеся нейтроны в виде «бериллиевого излучения», не вызвали этим никакой революции, поскольку теоретически неправильно толковали обнаруженное ими явление. Новый подъем научной революции вызвал английский физик Дж. Чедвик, теоретически правильно понявший сущность этого открытия. Это правило относится и к общественной науке. Здесь также решающее значение имеет понимание нами действительности. Успех или неудача зависят от того, насколько правильно решена задача на теоретическом уровне.
В 1867 году в свет вышла книга, определившая своим появлением целую эпоху в истории человечества: был издан первый том «Капитала» Маркса. По своей популярности этот труд был вторым, после Библии, произведением в мировой истории. Воздействие на мир теории прибавочной стоимости, изложенной в «Капитале», было исключительным как по своему прямому влиянию, так и по косвенному. Более века основные события в политической жизни на нашей планете были связаны с идеологией, основанной на этом учении.
«Капитал» был плодом многолетней и кропотливой работы автора. Его он создавал в течение двадцати лет. Первые десять лет Маркс посвятил предварительному изучению вопроса и столько же времени у него заняло написание первого тома. Теория прибавочной стоимости подвела фундамент под всю систему взглядов этого мыслителя на экономику, философию и историю. «Хаос и произвол, царившие до тех пор во взглядах на историю и политику, – писал об этом учении В.И. Ленин, – сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий…» (Полн. соб. соч., т. 23, стр. 44). А именно, как из первобытного строя развивается рабовладельческий, из рабовладельческого феодальный, а из феодального капиталистический. И как на смену капитализму, вследствие присущих ему экономических законов, неизбежно должен придти социализм. Сам Маркс писал в предисловии к «Капиталу»: «Я смотрю на развитие экономической формации как на естественноисторический процесс, а конечной целью моего сочинения является открытие экономического движения современного общества» (Полн. собр. соч., изд. второе, т. 23, стр. 10)
Прежде всего, читателей поразила неумолимая логика, с которой автор излагал свою теорию. «Если Маркс не оставил «Логики» (с большой буквы), – писал Ленин, – то он оставил логику «Капитала» (Полн. соб. соч., т. 29, стр. 310). Книгу Маркса назвали работой, давшей в экономике учение, сравнимое по своей революционности и всеохватывающей значимости с системой Коперника в астрономии или законами Ньютона в физике. Его труд воспринимали как сокровищницу подлинно научной революционной мысли, как духовное оружие пролетариата в его борьбе с капиталистическим угнетением. Миллиарды людей, если принять во внимание все прошедшие поколения, были знакомы с его точкой зрения на мир и законы его развития. И миллиарды людей видели мир его глазами.
Сразу после издания «Капитала» теория прибавочной стоимости подверглась яростным атакам со стороны оппонентов. Но все попытки ее опровергнуть потерпели крах. Эта беспомощность противников Маркса придала особую убедительность его теории, что было выражено Лениным известной фразой: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Принимаясь за написание своего труда, Маркс ставил целью подвергнуть интеллектуальному разгрому современную ему буржуазную политэкономию. В значительной мере ему это удалось, поскольку никто из Западных экономистов до наших дней не сумел доказать, что теория прибавочной стоимости в чем-либо противоречит логике. Тогда как проявленная Марксом интеллектуальная мощь, которая чувствуется в каждой написанной им строке, завоевала ему массу сторонников во всем мире.
Пика своей популярности теория Маркса достигла к середине XX века. Один из Западных биографов автора «Капитала» в то время писал: «Так или иначе, все важнейшие события нашего времени восходят к одному человеку – Карлу Марксу». И сам же отметил, что ни один человек после Иисуса Христа не вызывал такого массового поклонения.
Но в настоящее время это учение переживает кризис и отношение к нему не однозначное. С одной стороны, описанные Марксом противоречия, присущие капитализму, не исчезли, поэтому остается немало его сторонников. А в последнее время даже наблюдается их численный рост. В любой приличной книжной лавке на Западе обязательно отыщется хотя бы одно, а чаще несколько изданий «Манифеста коммунистической партии» – самого известного политического памфлета всех времен. И что кажется совсем неожиданным, Маркс был объявлен гением даже некоторыми представителями правого лагеря, самыми что ни есть старобуржуазными капиталистами, богатыми инвесторами с Уолл-Стрита. Отметая «всякую коммунистическую чушь», они увидели в нем человека, давшего наилучший метод для исследования проблем капитализма; ученого, способного многое поведать о политической коррупции, монополизации, отчуждении, неравенстве и глобальных рынках.
Но с другой стороны, экономическая несостоятельность стран бывшего социалистического лагеря не могла не отразиться на популярности его теории. А падение ее авторитета во многом способствовало идеологическому кризису, который переживает в настоящее время весь мир. Когда утрачивается ясное мировоззрение, основанное на логике и аргументах, возникает всплеск различных религиозных течений, где нет аргументов, а есть лишь слепая вера. Такое явление всегда наблюдается во время кризиса. Когда с исторической сцены уходят гиганты, ее заполняют карлики.
Идеологический кризис особенно тяжело отразился на России. У нашего общества потеряны ориентиры. Сегодня Россия напоминает корабль, экипаж которого не знает куда он плывет. Вокруг бушующее море, а у команды нет ни компаса, ни карты, ни руля. Поэтому настолько актуален анализ идеологии Маркса. И он актуален по двум причинам. С одной стороны, это учение обещало обществу счастливую жизнь, а в итоге мы оказались в кризисе. Такое несоответствие между обещанием и результатом дискредитирует саму идею общественной собственности. Это несоответствие следует объяснить. А вторая причина была упомянута в Предисловии. Чтобы создать эффективную экономическую систему, необходимы правильные знания, а не заблуждения. После этих предварительных замечаний мы можем приступить к анализу учения Карла Маркса.
Теория прибавочной стоимости имеет свою интересную предысторию. Сегодня уже невозможно сказать, когда люди впервые занялись торговлей, но ясно, что очень давно, еще на заре цивилизации, в каменном веке. Племена, жившие на территории богатой скотом, полезными ископаемыми, пушным зверем, медом, рыбой, обменивались с соседями товарами, имеющимися у них в избытке, на товары им нужные, но отсутствующие.
Прошло несколько тысячелетий, наладились надежные торговые связи, возникли города и даже государства, богатство и могущество которых держалось на торговле, когда люди впервые задумались о природе стоимости. К примеру, почему две с половиной тысячи лет назад в 6 веке до новой эры на рынках Средиземноморья серебро и медь обменивались в пропорции 1: 250, а двумя веками позже в пропорции 1: 110? В чем причина такой перемены? Впервые об этом стал размышлять и поставил вопрос о природе стоимости великий греческий ученый Аристотель.
Стоимость во многом кажется явлением удивительным. Ведь в неё не входит ни одного атома вещества природы. Можно разглядывать, ощупывать каждый отдельный товар сколько угодно, его стоимость останется неуловимой. Она проявляется только во время обмена товара на товар. Только тогда меновая стоимость предстает перед нами в виде пропорции, в которой товар одного рода обменивается на товар другого. Причем это соотношение постоянно меняется в зависимости от времени и места.
Уже Аристотель ясно представлял себе природу денег. Он знал, что деньги это тот же товар, в стоимости которого ради удобства обмена выражают стоимость остальных товаров. И в самом деле, в разные времена у разных народов роль денег выполняли скот, медь, соль, шкуры животных, пока эта роль не утвердилась за благородными металлами. Но почему товары обмениваются именно в данной пропорции, а не в какой-нибудь другой? Например, одна тонна железа равна икс центнерам пшеницы. О чем нам говорит это уравнение? О том, что в двух различных вещах – в одной тонне железа и в икс центнерах пшеницы существует нечто общее равной величины. Обмен, сказал Аристотель, не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости. В этом проявился гений великого ученого, что он в выражении стоимости разнородных и совершенно непохожих друг на друга товаров открыл отношение равенства.
Но ответить на им же поставленный вопрос, что есть общего в каждом из обмениваемых товаров, Аристотель не сумел. Вопрос оставался открытым более двух тысяч лет, прежде чем великий шотландский экономист Адам Смит указал на то общее, что содержится в пшенице, в железе и в остальных товарах, а именно, что все они продукты человеческого труда. Товар имеет стоимость потому, что в нем овеществлен, или материализован человеческий труд. Чем больше труда требуется для производства данного товара, тем выше его стоимость. Таким было великое открытие этого экономиста. При этом самый разнообразный труд, дополнил десятилетия спустя Смита Маркс – труд плотника, столяра, кузнеца или прядильщика, сводится к единому абстрактному человеческому труду, к затрате рабочей силы во времени.
Адамом Смитом был поставлен вопрос и о природе прибыли на капитал. Действительно, если стоимость это накопленный в товаре труд, то чей труд заключает в себе прибыль? Смит сразу отверг попытку представить ее в виде заработной платы капиталиста. «Могут подумать, – писал он, – что прибыль на капитал представляет собой лишь другое обозначение для заработной платы за особый вид труда, а именно за труд по надзору и управлению делом. Однако прибыль совершенно не похожа на заработную плату, она устанавливается совсем на иных началах и не стоит ни в каком соответствии с количеством, тяжестью или сложностью этого предполагаемого труда по надзору и управлению. Прибыль определяется вообще стоимостью употребленного в дело капитала и бывает больше или меньше в зависимости от размеров этого капитала» (Адам Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народов», М. 1962 г., с. 51).
Предположим, продолжает далее шотландский экономист, что существуют две мануфактуры, на каждой из которых работают по двадцать человек при одинаковой заработной плате. Но сырой материал, идущий в обработку, на одной из мануфактур стоит в десять раз дороже, чем на другой. При одинаковой норме прибыли один капиталист получает прибыль в несколько раз большую, чем другой, хотя их труд по надзору и управлению делом может быть одинаков или почти одинаков. Они получают прибыль в зависимости от размеров пущенного в оборот капитала, а не от величины своего труда. Более того, продолжает Смит, на многих крупных предприятиях почти весь труд такого рода выполняется главным служащим или управляющим, и в его заработной плате надлежащим образом оценивается труд по надзору и управлению. А владелец капитала, хотя он оказывается освобожденным от всякого труда, тем не менее, получает прибыль. Он получает ее как владелец капитала.
Так чей же труд оседает в виде прибыли в кармане этого человека? Адам Смит приходит к выводу, что в прибыль может воплотиться только часть труда работников, производящих товар. «Лишь только в руках частных лиц начинают накапливаться капиталы, – пишет он, – некоторые из них стремятся использовать их для того, чтобы занять работой трудолюбивых людей, которых они снабжают материалами и средствами существования в расчете получить выгоду на продаже продуктов их труда или на том, что эти работники прибавили к стоимости обрабатываемых материалов… Поэтому стоимость, которую рабочие прибавляют к стоимости материалов, распадается в этом случае на две части, из которых одна идет на оплату их заработной платы, а другая – на оплату прибыли их предпринимателя, на весь капитал, который он авансировал в виде материалов и заработной платы» (Там же, с. 50–51).
Это и есть основная идея теории прибавочной стоимости. Поэтому можно было бы сказать, что Маркс позаимствовал эту теорию у Адама Смита. Но, как остроумно заметил мыслитель Г.В. Плеханов, дерево, безусловно, «заимствует» у семени, из которого оно произрастает, но дерево отличается от семени целым и очень сложным процессом развития. То, что шотландским экономистом было представлено только в виде общей схемы, Маркс разработал в развитое учение и снабдил его такой системой аргументов, о которую разбились все попытки бросившихся опровергать его оппонентов.
Обратимся к тому, каким был ход мысли Маркса, посмотрим, как он доказывал свою знаменитую теорию. Начнем с того, что Маркс различал простое товарное производство и капиталистическое. При простом товарном производстве, говорит Маркс, производитель продукта, крестьянин или ремесленник, выносил продукт своего труда на рынок, чтобы обменять его на деньги и на эти деньги купить другой нужный ему товар. Таким образом, простой товаровладелец продавал, чтобы купить. Он продавал то, в чем не нуждался, и покупал на вырученные деньги то, что ему было необходимо. Формулой такого товарного обращения было Товар – Деньги – Товар. В отличие от крестьянина или ремесленника капиталист, приступая к делу, покупает с самого начала то, в чем он сам не нуждается. Он покупает, чтобы продать, и притом продать дороже, чтобы получить обратно затраченную первоначально на покупку денежную сумму, увеличенную на некоторый денежный прирост. Этот прирост Маркс назвал прибавочной стоимостью. Формулой такого кругооборота будет Деньги – Товар – Деньги. То есть, покупка товара для последующей его продажи с прибылью.
Каков источник прибавочной стоимости, спрашивает Маркс. Извлечение прибыли в конце каждого кругооборота кажется до некоторой степени чудом или фокусом. В самом деле, на рынке обмениваются эквиваленты: стоимость меняется на стоимость. Например, владелец денег покупает туфли по их стоимости за 20 долларов, и если он затем продаст по их же стоимости, то выручит те же самые 20 долларов. Таким образом, никакой прибыли он не получит. Если продавец ухитрится продать туфли выше их стоимости, то он выиграет, но при этом проиграет покупатель. И напротив, если покупатель покупает товар ниже его стоимости, то он выигрывает, но проигрывает продавец. В целом же в обществе выигрыш одного компенсируется проигрышем другого, а общая сумма стоимости товара от этого не изменится. Никакого прироста от обмена товара на товар не произойдет. Стоимость, говорит Маркс, заключенная в сумме денег, которую капиталист пускает в обращение, не изменится от того, что деньги будут обменены на товары равной стоимости, а затем эти товары будут снова обменены на деньги.
Прибавочная стоимость не может также являться результатом обмана, поскольку обман, хотя и может обогатить одного человека за счет другого, но он, опять-таки, не может увеличить общую сумму стоимостей, которой располагают они оба. «Как ни вертись, – пишет Маркс, – а факт остается фактом: если обмениваются эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стоимости, и если обмениваются неэквиваленты, тоже не возникает никакой прибавочной стоимости. Обращение, или товарообмен не создает никакой стоимости», (Там же, т. 23,с. 174).
И, тем не менее, продолжает Маркс, мы видим, что класс капиталистов каждой страны, взятый в целом, беспрерывно обогащается, продавая дороже, чем купил, присваивая себе прибавочную стоимость. Вопрос, который необходимо решить, причем чисто экономическим путем, исключая всякий обман, формулируется следующим образом: как можно получить прибавочную стоимость, даже при условии, что равные стоимости постоянно обмениваются на равные?
Раз товарообмен не создает стоимости, значит что-то должно произойти с самим товаром, получаемым капиталистом, чтобы в итоге получился прирост стоимости. Оказывается, капиталист находит на рынке особый товар, который, будучи потребленным, создает новую стоимость. Товар, обладающий таким оригинальным свойством, это рабочая сила.
Купив на рынке все необходимые элементы производства, в том числе рабочую силу, и уплатив рабочему стоимость его рабочей силы, капиталист получает право распоряжаться ею. Начинается процесс производства и труд рабочего воплощается в новую стоимость. Каково соотношение между стоимостью вновь созданной трудом рабочего и стоимостью его рабочей силы, спрашивает Маркс. Если стоимость рабочей силы будет равна вновь созданной стоимости, то никакой прибавочной стоимости капиталист не получит, а вернет лишь то, что затратил сам на покупку всех элементов производства – рабочей силы, машин, топлива и сырья. Значит, прибавочная стоимость будет получена только в том случае, если стоимость рабочей силы окажется меньше вновь произведенной рабочим стоимости.
Предположим, говорит Маркс, что за шесть часов труда рабочий создал стоимость, равную своему дневному заработку. Но то обстоятельство, что шести часов труда рабочего достаточно, чтобы оплатить его рабочую силу, не означает, что он действительно будет работать только шесть часов. В мастерской он найдет необходимые средства производства не только для шестичасового, но и двенадцатичасового процесса труда. За следующие шесть часов работы рабочий создаст такую же стоимость, как и за первые шесть часов, но эта стоимость ему не будет оплачена. Она будет присвоена капиталистом безвозмездно и составит прибавочную стоимость.
Это и есть то самое знаменитое теоретическое построение Маркса, сыгравшее выдающуюся роль в мировой истории. Нам легче будет объяснить, что в этих рассуждениях было неправильным, если мы вначале укажем на истинный источник прибыли на капитал. Для этого нам придется вначале найти тот механизм, благодаря которому при простом товарном производстве товары действительно продавались по стоимости, то есть в соответствии с вложенным в них трудом.
При простом товарном производстве продуктами своего труда обменивались крестьянин, ткач, сапожник, столяр, лесоруб, кожевенник и так далее. Что произошло бы в том случае, если бы, скажем, ткачам удалось повысить цену на свой товар вдвое? Ясно, что их уровень жизни повысился бы также вдвое. То есть, он стал бы выше по сравнению с жизненным уровнем людей, занимавшихся другими профессиями. Но эти высокие заработки неизбежно привлекли бы в эту отрасль производства дополнительную рабочую силу. Сапожник или столяр вполне могли переменить профессию и изучить профессию ткача. И тем более молодое поколение, только вступавшее в жизнь, стремилось бы овладеть этим прибыльным искусством. В результате рынок вскоре был бы переполнен тканями, и отрасль столкнулась с их перепроизводством. От этого цены на ткани неизбежно бы упали, и они вновь стали продаваться по их стоимости. То есть в соответствии с вложенным в них трудом. Именно равенство в позиции людей, участвующих в обмене, заставляет при простом товарном производстве продавать товары по их стоимости.
Но если это равенство нарушается, если у одной из обменивающихся сторон имеется какое-либо преимущество, того или иного вида монополия, то цена на их товар будет обязательно превышать его стоимость. В свое время, к примеру, монополией владели люди, знавшие секрет изготовления фарфора. Спрос на этот модный товар был большим, тогда как поставки его ограничены, поскольку секретом изготовления владели только немногие. Поэтому цена на фарфор значительно превышала его стоимость. В данном случае цену диктовал производитель. Ни столяр, ни сапожник не могли переменить профессию и заняться производством фарфора, переполнив тем самым рынок товаром, поскольку они не знали секрета его изготовления.